***
— Я никуда не поеду. — Тони, пожалуйста! Нам нужно столько рук, сколько найдется, и поддержка с воздуха действительно не помешает! — пытается воззвать к его благоразумию Стив по телефону. Еще слишком рано заводить этот разговор. В Нью-Йорке сейчас лишь пять утра. А Железный Человек, спасибо костюму, подоспеть на базу Гидры может и в последнюю минуту. — У вас там буквально бог грома бьётся, — замечает Тони. Тор был уведомлен о миссии раньше него и, после крайне сентиментального прощания с Питером, тут же отправился в путь. Мальчик, переживший очередную ночь из разряда «не очень», в тот момент свернулся калачиком на диване перед экраном с мультфильмами, в то время, как устроившийся рядом Тони отчаянно старался не дремать. Планам Тони окончательно поддаться искушению и доспать часы вынужденного бодрствования, однако, сбыться было не суждено, поскольку его полусон прервал вошедший Тор. Поначалу Питер встрепенулся, испугавшись своей беззащитности перед чужаком, но вскоре обрадованно поприветствовал своего неизменного товарища по играм. Тони наблюдал за этой встречей сквозь полузакрытые веки. Тор опустился на колени рядом с мальчиком и нежно коснулся рукой его лица. — Я должен идти, юный Питер, — прошептал он, поглаживая большим пальцем его щеку. Лицо мальчика исказилось от беспокойства и страха. Он уже много раз наблюдал, как уходят Стив, Наташа и Клинт, но Тор неизменно присутствовал где-то неподалеку. Как всегда в моменты усталости, Питер с трудом контролировал собственную речь, так что Тони сквозь сон наблюдал, как он, спотыкаясь и едва слышно, произнес: — Ку-куда ты? Тор, продолжая поглаживать большим пальцем щеку мальчика, улыбнулся, чтобы не слишком его нервировать. — Я не оставлю тебя навеки, Питер. Я лишь должен помочь моим братьям по оружию, добрым товарищам Мстителям. Обещаю вернуться домой раньше, чем ты успеешь оглянуться. В конце концов, мы с моим любимым мальчиком должны еще всласть поиграть, — заявил Тор, вытянув указательный палец, чтобы постучать его по носу. Питер тихонько хихикнул, но вскоре помрачнел. — Сколо велнёшься? — Скорее солнца после бури, мой юный друг, — утверждал Тор, целуя ребенка в лоб. — Можно, Пител тоже пойдет? — спросил мальчик, засунув большой палец в рот и застенчиво пряча от Тора лицо. — Ах, юный Питер, но кто же тогда составит компанию нашему Железному Человеку? Ты нужен здесь! — произнес Тор. Питер поднял глаза на Тони, чья голова уже давно свесилась на спинку дивана. Когда он поймал сонный взгляд своего уставшего опекуна, глаза Питера расширились, будто сама мысль о том, чтобы оставить Тони, причиняла ему боль. Мальчик схватил его за руку, цепляясь, и снова повернулся к Тору. — Толу не будет больно? — уточнил он, слегка сжимая руку Тони. — Я буду в безопасности не меньшей, чем дитя в объятьях матери, но вскоре вернусь, и мы продолжим нашу игру. А сейчас я вынужден тебя оставить, друг, — Тор в последний раз поцеловал Питера в лоб, а после встал, кивая Тони в знак прощания, и вышел из комнаты. Это было два часа назад. А в настоящем Тони самого просят, если не требуют, присоединиться к команде. — Раньше я не оставлял Питера более чем на день, — шепчет Тони в трубку, надеясь, что говорит достаточно тихо, и мальчик, увлеченный рисованием в углу комнаты, не заметит. — Тони, ты же не можешь делать это вечно, — утверждает Стив, — рано или поздно тебе придется оставить Питера, чтобы выполнить свою работу. — И это должно произойти сейчас? — возмущается Тони. — Тони, пожалуйста, — почти умоляет Стив, — я бы не просил, не будь это так критически важно. У нас есть основания полагать, что эта база является местом планирования каждого крупного проекта Гидры. Там будут агенты, врачи и все люди, причинившие Питеру вред. Мы можем прищучить их всех за раз, Тони. Тони колеблется. — Насколько ты уверен, что это именно то место? — Процента на девяносто четыре.Там наверняка найдутся люди, которые знают о Питере, так что подкрепление не помешает. — А что, Брюс считается «подкреплением»? — уточняет Тони, твердо решив, что если он и отправится на это задание, то Питер не останется в башне с ощущением брошенности. — Брюс остается в башне, — сообщает ему Стив, — мы это с ним уже обсудили. Он более чем готов присмотреть за Питером на время твоего отсутствия. На какое-то мгновение воцаряется молчание. Тони знает, что должен уйти, если не потому, что это его прямая обязанность как Мстителя, то потому, что он должен уничтожить людей, причинивших Питеру боль. Несмотря на это, мысль о том, чтобы покинуть мальчика, причиняет ему сильнейший дискомфорт. Никто, по сути, не знает, как именно он отреагирует на его отсутствие. Грейс неоднократно высказывала свои опасения по поводу того, что Питер стал полноценно зависимым от Тони. Он, конечно, отшучивался, что, мол, каждый ребенок зависит от своего опекуна, хотя и понимал, что в случае Питера это далеко не блажь постоянного общения с родителем, а весьма понятное желание чувствовать уверенность в своём будущем, да и настоящем. — Да, — Тони нарушает молчание, — я скоро буду. Дай мне пару часов. — Спасибо, Тони, — сердечно благодарит его Стив, который чувствует свою причастность к ситуации не меньше Тони. Если ублюдки выдадут им информацию о Питере, вполне стоит ожидать аналогичного и о Зимнем Солдате, а это уже даст Стиву новую зацепку в поисках своего давно потерянного друга. Стив, хотя и очень заботится о Питере, всегда будет вовлечен в эту ситуацию в первую очередь ради Баки. — Мы сообщим тебе о плане, когда прилетишь, — говорит Стив и вешает трубку. Тони вздыхает, поворачиваясь в сторону Питера, который, должно быть, почувствовал его взгляд, потому что в то же мгновение он отрывается от своих рисунков, улыбаясь и поднимаясь на ноги. — Смотри, Ни, — предлагает Питер, толкая бумаги в сторону Тони. Тони берет у мальчика его творения и внимательно рассматривает узор из сердечек. — Ого, приятель, ты только посмотри! Какая красота! — восклицает Тони, ероша волосы ребенка. Ухмылка Питера становится шире. Доброе слово и кошке приятно. Снова вздохнув, Тони плюхается на диван, протягивая руку, чтобы предложить Питеру место рядом с собой. Смущенно склонив голову набок, Питер берет Тони за руку и следует за ним на диван, усаживаясь рядом и нерешительно глядя на него снизу вверх. — Пител был плохой? — спрашивает мальчик, полагая, что серьезное лицо Тони имеет какое-то отношение к его собственным действиям. — Нет, приятель, дело не в тебе, — отвечает Тони, протягивая руки, чтобы приобнять мальчика. Глаза Питера расширяются от прикосновения, и он все еще смотрит на Тони в упор, ожидая, что тот расскажет ему, что именно приключилось. — Помнишь, как Тор уехал сегодня утром? Как он обещал тебе, что вернется? — начинает Тони. Прежде чем он успевает закончить свою фразу, глаза мальчика наполняются слезами, которые уже грозят пролиться, поскольку нижняя губа его начинает дрожать. — Ты… ты тоже уйдешь? — бормочет Питер, положив одну руку поверх ладони Тони и прижав ее к своей щеке. Иногда Тони забывает, насколько умен этот ребенок. Как, несмотря на его заторможенный рост и развитие, он все еще обладает блестящей интуицией и способен понять происходящее еще до того, как ему разъяснят всё на пальцах. Обстоятельство это делает общение с мальчиком одновременно и легче, и тяжелей. — Я должен поехать с Тором, приятель. — А Пител может пойти? — сказано это столь тихо, что Тони приходится изрядно напрячь уши. — Нет, дружище. Это слишком опасно. С тобой посидит Брюс. — Нет! Паук длался! — кричит Питер, и слезы наконец начинают капать из его глаз. — Гидра научила тебя драться? — изгибает бровь Тони и тут же качает головой. Сейчас не время обсуждать боевые способности Питера, — это не имеет значения, малыш. Ты не можешь поехать. Я бы остался с тобой, если б мог, поверь. Обещаю, когда я вернусь, мы сможем провести весь день на диване за просмотром мультиков. — Нет! — Питер издает высокий пронзительный вопль (громче, чем когда-либо вообще звучал его голос). Он мертвой хваткой вцепляется в руку Тони, — не оставляй Паука! Нет, нет, нет! Паук будет холошим! Паук — холоший мальчик! — он обрывает себя и замирает. Сначала Тони предполагает, что Питер осознает, что только что перешёл черту, и боится наказания. Однако, похоже, что мальчик просто не знает, что предпринять. Он убирает руку с плеча Тони, переводя взгляд с его лица ему между ног и обратно, словно размышляя, не этого ли Тони наконец от него хочет. Однако бесконечное количество разговоров с мальчиком, похоже, возымели некоторый результат, так как Питер не двигается с места. Вместо этого он откидывается на спинку дивана, потирая руками глаза. — Пител тоже пойдет, — жалобно клянчит он, на этот раз, скорей, лишь из типичного детского упрямства. Тони, прекрасно понимая, что команда и сам он никогда не допустят Питера на эту миссию, испытывает непреодолимое желание взять ребенка с собой. Питер так редко ведет себя как обычный ребенок, что сердце Тони против воли наполняется теплом. — Брюс за тобой присмотрит, приятель, — улыбается Тони, — я могу позвонить ему прямо сейчас, и он спустится к тебе через секунду. — Хочу тебя! — всхлипывает Питер, закрывая руками глаза. — Я знаю, малыш. Но я скоро вернусь, хорошо? Как там сказал Тор? «Как солнце после бури» или что-то в этом роде. Ты и соскучиться не успеешь, — Тони кладет руку Питеру на голову и перебирает пальцами кудряшки. Вскоре к ним спускается Брюс и приветствует донельзя печального и сонного Питера и Тони, который будет вечно утверждать, что его глаза покраснели по причине сезонной аллергии. Если он проведет свой последний час перед отъездом, обнимая своего ребенка, никто не должен об этом знать.***
Тони воссоединяется с командой примерно на двадцать шесть часов, и поскольку процедура обыска обычно имеет мало общего с активной мыслительной деятельностью, голова Тони забита лишь одним — его ребёнком, оставшимся в башне. Тони ведёт себя, за неимением лучшего сравнения, как обеспокоенная курица-наседка. И да, команда бесконечно его по этому поводу поддразнивает. Тони названивает Брюсу почти каждый час, горя желанием узнать последние новости о своем ребенке, но все, кажется, идёт без происшествий. Первые десять часов или около того дались Питеру нелегко: он провел большую их часть, свернувшись калачиком на диване с Мэри, утверждал Брюс, ведя с ней один из своих безмолвных разговоров. Он отказывался есть, что беспокоило Тони, но не так сильно, как можно было бы подумать. Питер не понаслышке знает, что такое голод. Он будет есть, когда достаточно проголодается, да и Брюс, зная, что Питер не станет просить, предлагать ему еду будет регулярно. Тони также каждые несколько часов разговаривает с Питером, кроме тех случаев, когда мальчик спит. Он говорит ему, что скучает, что скоро вернется домой и что ему не о чем беспокоиться. Тони в безопасности, как и остальная команда. Это, кажется, Питера немного успокаивает. Он только что разговаривал с Брюсом по телефону. Питер, как ни странно, проспал всю ночь без каких-либо явных кошмаров. Джарвис, по крайней мере, ничего такого не засек, хотя и есть вероятность, что Питеру попросту удалось это скрыть. Он мог проснуться от кошмара, а Тони не было рядом, и значит, то хрупкое доверие, которое им удалось отстроить за эти месяцы, моментально рухнет, и… — Старк. — Ну что? — Тони вскидывает голову с того места, где уронил её на стол. — Ты ведь знаешь план, верно? — уточняет Наташа, очевидно повторяя то, о чем его спросил Стив, пока он предавался своим размышлениям. — Конечно, ведь в отличие от некоторых, — отзывается Тони, многозначительно поглядывая на Клинта, — я могу обрабатывать информацию с первого раза. Просто жду, когда начнется шоу. — Ну, раз уж ты решил снова помечтать о Питере, — в отместку замечает Клинт, — капитану придется снова повторить свой план. — Я знаю этот чертов план! — настаивает Тони. — Мы хотим обсудить наши коллективные действия, Тони, — объясняет Стив, — все должно пройти, как по маслу. Не потрудившись ответить, Тони роняет голову на стол, не сводя глаз с капитана и давая знак Стиву продолжать свои объяснения. План, как всегда, прост и в целом точно такой же, как и всегда. Мстители должны разделиться и прикрыть каждый вход в здание. Двое из них — Клинт и Тор — останутся снаружи в целях пресечения попытки бегства, в то время как остальные трое — Тони, Стив и Наташа — обыщут базу изнутри. На этот раз они будут действовать сообща, поскольку есть подозрение, что агенты будут сконцентрированы коллективно в одной или двух комнатах, а не разбросаны по всей базе поодиночке. Когда Стив снова заканчивает свою пламенную речь, Тони хлопает в ладоши, подводя итог, будто никто в комнате не мог понять плана и в первый раз. — Ну что, за работу? — говорит он, поднимаясь со стула. Вскоре после этого вся команда занимает свои позиции и без проблем получает доступ к базе, преодолев небольшое сопротивление, как обычно бывает на базах суперзлодеев. Как раз перед тем, как они собираются войти в первую комнату, где Джарвис ранее обнаружил несколько тепловых сигнатур, ИИ встревает: — Сэр, доктор Беннер настойчиво пытается с вами связаться. Тони застывает как вкопанный. Это первый раз с момента его последнего звонка. Что такого могло приключиться, раз Брюс позвонил сам? Тони как раз собирается ответить на звонок, когда их прерывает Стив, услышав разговор через коммуникатор. — Это так важно, Джарвис? — Судя по записям, которые я сейчас получаю из башни, Питер находится в крайне тяжелом положении. — Возьми трубку, Джарвис, — велит Тони, — вы, ребята, идите. Я буду прямо за вами. Это единственный вход в эту комнату, я прослежу, чтобы никто не вышел. — Старк… — Нет, — отрезает Тони, — идите. Я отвечу на звонок. Понимая, что спорить с Тони по поводу вопроса, касающегося Питера, абсолютно бессмысленно, Наташа и Стив кивают и быстро выламывают дверь в смежную комнату. Слишком скоро раздаются крики и выстрелы, и Тони, отвечая на звонок, не сводит глаз с агентов, попытавшихся сбежать. — Брюс, что происходит? Едва Тони успевает произнести эти слова, как на том конце раздаётся крик. Никогда ещё Питер на его памяти не кричал так громко. — Тони! Мне так жаль! Я знаю, что ты на миссии, но ситуация абсолютно вышла из-под контроля… — Брюс, кажется, чрезвычайно ошеломлен. — Что случилось? — требует Тони. В промежутках между криками и рыданиями Тони слышит, как Питер повторяет такие слова, как «ушла» и «мама», и с каждым словом они звучат все более надрывно и отчаянно. — Я не уверен! Он играл со своим ленивцем, разговаривал с ней, как обычно, — начинает Брюс, — я отвернулся всего на минуту, чтобы приготовить ему еды, и услышал крик. Тони считает, что очень маловероятно, что истерика произошла сама по себе. Питер не устраивает скандалов. Он послушный ребенок, слишком послушный, так что… Слушая крики мальчика и, совмещая их в голове с историей Брюса, Тони понимает, что есть лишь один возможный вариант произошедшего. Мэри. — С игрушкой что-то случилось? — спрашивает он. — Она у него в руках, Тони. Он вцепился в неё мёртвой хваткой, но она не разорвана и не выглядит испорченной, — утверждает Брюс, — только что он с ней играл, а в следующую минуту расстроился, — как и Тони, Брюс, кажется, паникует всё сильней. — Дай ему трубку, — требует Тони. — Тони, я не думаю, что он сможет держать трубку, — осторожно говорит Брюс. — Тогда включи громкую связь, мне все равно! Просто дай мне с ним поговорить! Раздается тихий вздох, затем какой-то шорох, и крики Питера становятся громче, потому что Брюс подошел ближе и поставил телефон на громкую связь. — Эй, Питер, ты не хочешь поговорить с Тони? Он сейчас на телефоне, — нежно начинает Брюс. — Привет, приятель, — подтверждает Тони. Все, что он получает в ответ — это вопль. Питер, похоже, не замечает его голоса, судя по отсутствию внятной речи. — Ты можешь рассказать мне, что случилось, дружок? Что произошло с Мэри? — спрашивает Тони, подозревая, что причина происшествия кроется в этом. — Мама ушла! — рыдает Питер, протяжно всхлипывая, и голос его становится чуть громче, будто Питер взял трубку и поднес ее ближе к себе. Хороший знак. — Что значит «она ушла»? — мягко уточняет Тони. — Ушла! — отчаянно повторяет Питер. На другом конце провода раздается еще один шорох, прежде чем Тони слышит, как Брюс, кажется, что-то понимает. — У звуковой системы закончился заряд батареек, — объясняет Брюс, — игрушка не издает никаких звуков. О. О… Тони никогда не забудет разговор, который произошёл у них с Грейс несколько недель назад, об истинном значении игрушки для Питера. Грейс видела в ленивце способ Питера дать его матери голос, физическое воплощение, пусть крохотное и неживое, но которое он способен любить и обнимать. Потеряв мать в столь юном возрасте и так и не осознав, почему она оставила его с Гидрой, Питер пытался восполнить эту дыру в своей душе. А затем игрушка замолчала, и Питер снова лишился матери. — Не волнуйся, приятель, — пытается Тони успокоить ребенка, — Брюс может спуститься в лабораторию и вылечить Мэри, чтобы она снова заговорила. — Мама ушла, — всхлипывает Питер, хотя и тише, демонстрируя свое понимание слов Тони. — Брюс вернет голос Мэри, приятель, я обещаю, — и прежде чем он успевает сказать что-нибудь еще, в дверь, в которую вошли Стив и Наташа, вбегает мужчина. Тони быстро сбивает его с ног и уже собирается вернуться к телефону, когда в помещении оказываются еще несколько человек. Должно быть, предыдущие послали за подкреплением. — Черт, — ругается Тони, — мне надо идти. Все будет хорошо, ладно, Пит? Брюс сейчас приведет Мэри в порядок. Я вернусь так скоро, как только смогу, и мы вместе поиграем. — Ты не хочешь попрощаться с Тони, Питер? — предлагает Брюс мягко. В ответ раздается лишь несколько всхлипов, поэтому Брюс вздыхает, желает им удачи и прощается, вешая трубку. Боже, Тони уже горько сожалеет, что отправился на это задание. Задание, которое оказалось куда пустяковее, нежели можно было предположить, учитывая размер базы и количество агентов, засевших внутри. Тони думает, что с каждым разом они становятся все более жалкими. После возвращения в бой Тони быстро снимает подкрепление, посланное Гидрой, и снова включает коммуникатор, чтобы доложить о своем присутствии Наташе и Стиву. Вскоре все трое уже обороняют захваченную базу. ЩИТ велел им сократить потери до минимума. Чем больше агентов они опросят, тем больше информации можно будет проверить на достоверность, если особо смелые надумают соврать. Агенты, которых они захватили, в настоящее время мирно сидят в своих камерах, наблюдая за тем, как Мстители обсуждают, что же именно стоит предпринять. — Будет трудно заставить их говорить, — утверждает Стив, наблюдая за одним из агентов через одностороннее стекло. — Они всегда рано или поздно заговаривают, — небрежно бросает Наташа. — А почему мы вообще начали с этого парня? — хмыкает Тони, — его камера находится посередине. Не логичнее ли действовать слева направо? Тони не собирается оставаться здесь слишком долго. В ту же минуту, когда ЩИТ примет его отчет и даст добро на выход, Тони вернётся в башню. Брюс уже довольно долго не сообщал ему новостей. — Он их слабое звено, — объясняет Наташа, — сдался прежде, чем мы применили какую-либо силу, без сопротивления. Вряд ли он обладает какой-либо ценной информацией, но говорить будет. — Начнем с него и будем двигаться дальше, — кивает Стив. — С чего начнем? Другие базы? Питер? Зимний Солдат? — интересуется Клинт. При упоминании своего старого друга Стив, хотя и пытается изо всех сил это скрыть, чуть вздрагивает. Они с Наташей начинают обсуждать возможные пункты допроса. На взгляд Тони, агент — просто ребенок. Может, ему двадцать два или двадцать три. Скорее всего, к Гидре его вынудили присоединиться против воли, держа пистолет у виска, лет в восемнадцать. — Спроси про авиакатастрофу, — перебивает Тони. — Прошу прощения? — не понимает Стив. — Какая авиакатастрофа? — уточняет Клинт. — Самолет Паркеров разбился четыре года назад, — объясняет Тони, — начни оттуда. Он действительно хочет получить эту информацию. Согласившись с его предложением, Наташа вскоре входит в комнату. Агент, как бы он ни был напуган, даже не вздрагивает при ее появлении. Под столом он, возможно, и обмочил штаны, но виду не подаёт. — Я ничего не знаю, — быстро заявляет мальчишка, — они мне ничего не сказали. — Не волнуйся, малыш, я знаю, что ты не в курсе самых свежих сплетен, — холодно улыбается Наташа, — но ты всё же можешь просветить нас по поводу некоторых подробностей. Они-то мне и нужны. — Я ничего не знаю, — снова повторяет агент. Когда Наташа подходит к нему чуть ближе, он, на этот раз не сдержавшись, слегка вздрагивает. — Слушай меня очень внимательно, хорошо? — говорит Наташа, придвигаясь ближе к парню, — потому что я скажу это только один раз. Ты можешь ответить на мои вопросы, или, — Наташа понижает голос, протягивая руку и выхватывая из кармана нож, — мы можем сделать это чуть менее приятно. Глаза парнишки расширяются. — Клянусь, я не знаю ничего, что стоило бы вашего времени! Честное слово! Пожалуйста, не делайте мне больно, ладно? — паникует он, — я отвечу на все, что вы хотите знать, клянусь! Но я не знаю, где другие базы! Они не посвящали меня в такие подробности! — Ну, как насчёт побеседовать, а в процессе мы уже и выясним, какова цена твоей информации? — предлагает Наташа. — Если я окажусь полезным и все такое, то не попаду ни в какие неприятности, верно? Я никого не убивал, клянусь, — едва не плачет агент. — Значит, ты добровольно сотрудничал с организацией, которая пропагандирует неонацизм, которая мучает несогласных и пыталась несколько лет назад убить миллионы людей, и думаешь, что не заслуживаешь какого-либо наказания? — Я ничего этого не знал! Пожалуйста, я клянусь вам! — практически умоляет парнишка. — Ты уже присоединился к Гидре, когда разбился самолет Паркеров? — вдруг требует Наташа. — Чей? — растерянно переспрашивает агент. — Четыре года назад Ричард Паркер вместе с женой и ребенком попал в авиакатастрофу, которую устроила Гидра, — любезно поясняет Наташа. — Я не знал, что его зовут Ричард Паркер, — отнекивается пацан. — Кого его? — Ученого, — говорит он, — я ничего не знал о том, кто он такой. Только то, что у него была работа, которая интересовала Гидру. Это привело к созданию Паука, — внезапно малыш замирает, и его глаза расширяются, — я имею в виду, вы же знаете о Пауке, да? Это вы его забрали? — Я все знаю о Пауке, — сообщает ему Наташа, — а ты знаешь, что мальчик, которого Гидра держала в заточении и мучила в течение четырех лет, был сыном Ричарда Паркера? — Я знаю, что они вытащили его из самолета, — кивает агент, — знаю, потому что однажды увидел его и спросил, откуда он взялся. Мне было любопытно, где Гидра заполучила пацана. — Итак, ты заметил, что Гидра причинила вред ребенку, и не подумал, что что-то здесь не так? — уточняет Наташа, сверкая глазами. — А что мне оставалось делать? Действовать за спинами всех моих начальников? Ради ребенка, который мне никто? На случай, если вы, дамочка, еще не поняли, я не собираюсь умирать, — огрызается мальчик. — Ты когда-нибудь участвовал в непосредственных пытках ребёнка? — требует Наташа в лоб вместо ответа. — Нет, — тут же отнекивается тот, — я же не ученый. — Нет, — соглашается она, — но я уверена, что у них всегда были неподалёку охранники — ребёнка-то нужно было держать в узде. По утрам из камеры его вытаскивали явно не учёные. — Послушайте, леди. Я этого жуткого пацана и пальцем не трогал. Он вечно лазал по стенам и все такое. Не хотелось бы ассоциировать себя с этим монстром. Пока Тони наблюдает за происходящим, внутри него клокочет ярость. Этот парень явно не осознает, сколь незавидно его положение, но вряд ли он и правда в курсе всего, что вытворяла Гидра. Уровень не тот. Тем не менее, он только что признался, что молча наблюдал за пытками ребёнка и не предпринял ровным счётом ничего. Тони отчаянно хочется ворваться в допросную и выбить из пацана всё дерьмо. — Несмотря на то, конечно, что он был всего лишь ребенком, которого оторвали от родителей в горящем самолете, — замечает Наташа. — Он не был оторван от своих родителей, — возражает вдруг агент, — та дамочка пробыла на базе еще года два, не меньше. — Его мать? — тихо произносит Наташа. — Типа того, — кивает агент, явно не понимая, какую важную информацию он только что выдал, — Пауку было, наверное, года четыре, когда они наконец решили выпотрошить эту суку. От неё было столько проблем… Тони замирает, кожей ощущая взгляды Стива и Клинта. Воцаряется тишина, слишком громкая и звенящая в ушах. Мэри Паркер выжила в авиакатастрофе. Мэри Паркер выжила и была похищена вместе с сыном. Сыном, который года в четыре наблюдал за убийством собственной матери. Ах да, Питер, к тому же, несколькими часами ранее воскресил в своей памяти подавленное воспоминание о ней. Тони чувствует, что земля уходит у него из-под ног.