Beso

Нынче ночью было светло, как днем, - время полнолуния еще не подоспело, но луна победоносно сияла на черном небе средь сонма звезд, заливая таинственным светом поляну с колодцем. Покачивалась вокруг трава, шелестел заблудившийся в деревьях ветерок – такая безмятежная, такая прекрасная картина... Однако когда Кога опустил Кагоме на землю, она едва ли что-либо замечала - перед глазами все еще стояло лицо Инуяши, полное смятения – смятения и отчаяния. И это не давало ей покоя вопреки мысли, что все равно все эти месяцы он видел в ней лишь отражение своей драгоценной Кикио. - О... Так вот где ты проскальзываешь в свой мир... - пробормотал Кога, которого ураганная пробежка разве что слегка взбодрила. Прильнув к нему, Кагоме чувствовала тепло его кожи, а едва он отпустил ее, сразу стало зябко. - Ага. Спасибо, что доставил меня до места, Кога-кун, - она прикинула, сможет ли сегодня ночью уснуть. Даже в своей уютной и удобной постели. Он не сводил с нее раскосых, ярких, будто два солнца, глаз. И вдруг улыбнулся, в очередной раз ошеломив своей самоуверенностью. И обаянием. Нет, Кога не заставлял сердце колотиться, как Инуяша, однако, как ни крути, он был очень хорош собой, по-мужски красив – как Кагоме ни силилась, невозможно было не заметить такого мускулистого торса, крепких рук и даже - стыдно признать – ног. Она раньше никогда не рассматривала мужские ноги, однако у Коги они были ровные, длинные и сильные. А уж лицо так и вовсе глаз не оторвать – лицо красивого мужчины, сохранившего искру детской непосредственности. Словом, как ни крути, Кога был чертовски хорош. - Ну наконец-то ты смотришь на меня, - он чуть прищурился, явно наслаждаясь моментом, и, не сводя с нее глаз, привалился к колодцу, скрестив на груди руки. - Раньше такого не случалось. - Ой... - кровь прилила к ее щекам. - Ну... словом... мне пора... - Кагоме, - раньше чем она поняла, что происходит, он уже прижимал ее к себе. - Успокойся. Ты можешь мне доверять... - Да я, в общем-то, и не говорила, будто не могу, - совершенно сконфуженная этой фразой, пробормотала Кагоме, прислушиваясь к его хватке на запястье и легким поглаживаниям большого пальца по ладони. Он задумчиво вздохнул и запрокинул голову к небу, продолжая ласкать ее руку: - Мы повергнем Нараку, и ты возглавишь мой клан подле меня. Кагоме нахмурилась, позабыв о недавней неловкости: - Ничего подобного. Кога-кун, в моем мире так не поступают. - А как же тогда? - приподнял он тонкую черную бровь. - Н-ну... - она судорожно пыталась вспомнить что-нибудь из своего весьма, надо сказать, скудного опыта. - Для начала нужно девушку куда-нибудь пригласить. Ну, ты понимаешь, - на свидание. - Свидание? Кагоме с облегчением кивнула – слава богу, в кои веки начал прислушиваться к ее словам. - Обычно это несколько часов - вы гуляете, чем-нибудь занимаетесь, узнаете друг друга получше... - Спариваясь? Она нахмурилась: - Спарива...? - и поперхнулась, сообразив. - НЕТ!!! Господи, Кога-кун... Да уж... Тебе действительно есть чему поучиться. Приглушенный смешок: - Тогда что же они делают, любимая? Опять эта "любимая", - подумала она. - Нет, пора начинать, и сейчас самое время. - Так. Во-первых, ты меня не любишь. - Люблю! - с горячностью перебил демон и приосанился. - Ох, Кога-кун, - она прищелкнула языком, - но ведь ты меня даже не знаешь. Его глаза расширились, в голосе зазвучала напускная укоризна: - Так ты все это время притворялась, да? - Нет, но... - Значит, я тебя знаю, - победоносно перебил он, как если бы подводя итог долгой дискуссии. - И люблю. - Господи... - Кагоме опустила голову и вдруг, к своему собственному удивлению, рассмеялась: ясное дело, он ни за что не воспримет отказ всерьез - как-никак, демон, да еще и царских кровей... Привык, что его слово - закон. Вот и распускает перед ней хвост, будто завтрашний бой с Нараку - пустяк, ритуальный визит на кладбище. - Однако... - выдохнул Кога, кладя руки ей на бедра, что Кагоме по какой-то странной причине ему позволила. Теперь она чувствовала его дыхание на собственном лбу, и кровь снова прилила к лицу, - я согласен играть по твоим правилам, Кагоме, и дождусь, когда ты полюбишь меня в ответ. Он сказал это с таким выражением лица, что возразить ему не было никакой возможности, да и, кстати... …с Инуяшей тоже надо как-то завязывать. Так стоит ли отвергать ухажеров, пусть даже в итоге этого "ухаживания" всю оставшуюся жизнь придется провести в средневековой Японии, рожая симпатичных клыкастых полудемонов?.. Кагоме со вздохом кивнула: - Договорились. Хотя, если честно, так и не могу понять, что же ты во мне нашел. ...но уж, по крайней мере, не жрицу, умершую полвека назад... - добавила она мысленно. - Мне огласить весь список? - Нет, - она рассмеялась. - Ты и так меня сегодня захвалил, Кога-кун. А теперь мне действительно пора. - Что ж, ничего не поделаешь, Каг... - он внезапно осекся и, подняв взгляд, она увидела мелькнувшую по его лицу тень раздражения - чуть наморщилась переносица, чуть померкла улыбка, чуть прищурились метнувшиеся к дальним деревьям глаза... Демон-волк снова перевел взгляд к девушке, и теперь в его голосе зазвучало невесть откуда взявшиеся настойчивость и нетерпение: - Позволь мне обнять тебя на прощание, Кагоме. Она опешила. Раньше ее никто не просил о подобном. В глубине души тревожно бренькнул колокольчик, однако найти веских причин для отказа не удалось - в конце-то концов, это просто объятие. Кагоме чуть растерянно пожала плечами и положила ладони ему на плечи, а он в ответ обвил руками ее талию. Его тело излучало тепло, когда он сжал ее, - и тут воспоследовало нечто настолько быстрое, что она даже не сообразила сразу, что к чему, а потом было уже поздно: когда она уже отстранялась от него, Кога вдруг подцепил согнутым пальцем ее под подбородок и поднял голову к себе - их губы соприкоснулись... Кагоме ахнула и застыла, остолбенело вытаращившись в его закрытые глаза. Да что ж он такое творит?! Его рот был горячим, но не настойчивым, а поцелуй - нежным, легким, будто сон, однако Кагоме позабыла обо всем на свете. Кровь взревела у нее в ушах. Собраться с мыслями тоже не хватило времени: Кога отпустил ее и игриво, как-то очень по-щенячьи, потерся своим носом о ее. А еще - впервые на ее памяти – по-мальчишески ярко покраснел. - Ты же говорил - обнять... - пробормотала она. Он улыбнулся: - Говорил. Кагоме сконфуженно вывернулась из его рук: - Значит, так обнимаются в вашем племени?.. Ведь... - Нет. Она прищурилась: - Ах ты, проходимец... - Спокойной ночи, Кагоме, - с торжествующим видом кота, только что безнаказанно сожравшего канарейку, рассмеялся Кога. - До завтра. Так и не решив, как же стоит ко всему этому относиться, она лишь фыркнула в ответ. - В следующий раз не забудь спросить разрешения, Кога-кун. - О, в следующий раз? - он с ухмылкой приподнял бровь. Кагоме всплеснула руками. Когда колодец поглотил ее, Кога счастливо скалился вслед, а выбравшись по ту сторону времени, она всем сердцем пожелала позабыть Инуяшу, Когу, Кикио, Нараку... - оставить их там, в феодальной эре, в ответ на что эта четверка (видимо, сговорившись) скакала, словно теннисные мячики, по ее мыслям, не давая сомкнуть глаз. Жизнь - такая сложная штука... *** Слыша лишь грохот сердца да собственное дыхание, Инуяша вылетел на поляну к колодцу. И замер, как вкопанный. Возникло ощущение, будто его перебросили в худший из его кошмаров - он прищурился, чтобы смазанный силуэт обрел четкость... ...принц волков? Один? Но почему тогда склоненные плечи, опущенная голова... Нет. Не один. Обнимает кого-то – хрупкого, пониже ростом. У Инуяши перехватило дыхание – Кагоме?! Фигуры сплелись в лунном свете настолько тесно, что было неясно, где заканчиваются волосы демона, а где начинаются ее. Инуяша, не веря глазам своим, шагнул вперед - не может быть... Ее принудили... Кагоме бы никогда и ни за что... ...не обняла бы демона своими ласковыми, всегда готовыми прийти на помощь руками... не позволила бы этой мерзкой роже приблизиться к своему лицу... Внезапно Инуяша почувствовал себя дурно. Он зашипел сквозь зубы и метнулся за ближайшее дерево, зажмурившись, прильнул к стволу, сжал рукой грудь: в глубине, под когтистой ладонью - где-то сразу за ребрами – что-то очень сильно заболело. Настолько сильно, что даже устоять на ногах не было никакой возможности. Дрожа, он сполз на землю. Сейчас в ушах звучало только собственное сиплое неровное дыхание, продирающееся сквозь глотку и стиснутые зубы с таким трудом, будто там застрял здоровенный комок. Он гнал от себя вид этих слившихся тел, однако картина во всех подробностях словно выгравировалась на изнанке век. Опоздал... Не успел... Упустил... Однажды Инуяше уже доводилось чувствовать такое не выразимое словами отчаяние, но в тот момент судьба милосердно отвлекла его несущимися вослед стрелами жрицы, от которых приходилось уворачиваться. Теперь же истина предстала перед ним во всей красе, и укрыться от нее было не за чем, как нечем было и оправдать себя. И ад, как решил Инуяша, выглядел весьма бледным по сравнению с реальностью. - Полукровка. Он сморщился: этот голос... Резкий. Надменный. Снисходительный. Не в состоянии стереть с лица отчаяние, Инуяша глянул сквозь густые лохмы, сморгнул с глаз воду, чтобы лучше видеть. На него сверху вниз в худших своих традициях взирал Кога, но нынче во взгляде было что-то особенно раздражающее, совершенно невыносимое... Жалость. Не рискуя подавать голос, Инуяша лишь зашипел - инстинкт подсказывал, что волчий вожак окончательно зарвался, и теперь уже ничто не должно спасти его от гнева Тессайги, но сцена, свидетелем которой Инуяша только что стал, удержала его руку. Объятие... Кагоме обнимала его в ответ, и именно Инуяша оказался тем, кто толкнул ее в руки демона. - Отвали... - сдавленно рыкнул он и ткнулся лицом в колени, все еще стискивая ноющую грудь, будто пытаясь вырвать источник боли голыми когтями. Демон переступил с ноги на ногу, однако задержался: - Только придурок мог надеяться, будто сможет удержать обеих. В этих словах не было ни капли насмешки или злобы. - ПШЕЛ!!! В ответ - фырканье. - Я-то уйду, - с нажимом отозвался Кога, - но она принадлежит мне, полукровка. Чтоб зарубил себе это на носу. Инуяша мотнул головой - Кога умчался, и сразу стало легче дышать. Полу-юноша - полупес просидел под деревом несколько часов, гадая, сможет ли тело жить дальше, коль душа уже умерла; только глухой ночью он будто очнулся, вынырнув из омута бесконечных сожалений о своей бессмысленной жизни. Пусть от него осталась лишь бледная тень - горечь и гнев поставили на ноги, разожгли воинственную искорку - сам не понимая, да и не желая понимать, что им движет, Инуяша перемахнул через бортик колодца. Кагоме порвала с ним - однако это не значит, будто он порвал с ней.