Жизнь после

      “Мне снилась осень, пластилиновая балерина, оловянный солдатик, сны и детской железной дороги, шелест листьев в нашей кровати. Я видел сквозь шорохи платьев, сквозь тайны замков…”       Morj - Пластилиновая балерина

      Роберт Твиди свернул с девяносто четвертого шоссе на Энн-Арбор-Сейлайн-Роуд и сбросил скорость, старательно вглядываясь в вывески по обе стороны дороги. Проклятый ювелирный магазин должен был быть где-то здесь, по крайней мере, именно это утверждал его смартфон, вот только сам Боб, хоть стреляй, не видел вокруг ничего похожего.       Роберт чертыхнулся и припарковался возле огромного “Кей-марта”, приглушая мотор. Он достал телефон и быстро набрал давно выученный наизусть номер.       -Что? - недовольно поинтересовались на той стороне провода.       -Я не могу найти гребанный салон! - пожаловался Боб, - Карты говорят одно, но по факту его здесь нет!       -Тогда найди другой! - раздраженно рявкнули в трубку, сильно коверкая букву “р”.       -Ты же сказал, что она хочет именно “Тиффани”. Она не открутит тебе яйца, если ты притащишь ей другую блестяшку? Или она уже их открутила?       На линии повисла тишина: собеседник тяжело, раздраженно пыхтел, а после вздохнул, вымученно и устало:       -Да, она та еще сука, но я должен ее папаше. Тебе хотя бы не приходится ее трахать и слушать ее писклявые стоны.       Боб расхохотался:       -И то верно!       -Слушай, просто найди другой салон и купи чертов кулон там, ладно?       -Ладно, - вздохнул Твиди, - Только дай мне адрес. То ли мой навигатор сломался, то ли карты барахлят - не знаю, но я не хочу объезжать весь город в поисках треклятой ювелирки.       -Да, хорошо, погоди минуту, - судя по звукам, человек на том конце провода положил телефон на стол. Раздался звук клацанья по клавиатуре, - Эй, Бобби. Ты еще тут? Слушай: угол Грейнджер-авеню и Стейт-стрит.       -Это же на другом конце города! - устало закатил глаза Роберт.       -Ну, что есть, - собеседник прокашлялся, - Ладно, мне пора работать. Увидимся завтра. И спасибо за одолжение - я этого не забуду. Черт, мне даже поссать сегодня не вырваться!       Боб повесил трубку и снова завел мотор. Ему ужасно не хотелось убивать весь вечер, болтаясь по городу, но выбора не было, а потому Твиди вырулил обратно на шоссе и, вжав педаль газа в пол, понесся по дороге.       -Куда прешь, мать твою! - зло проорал он какому-то лихачу, подрезавшего его, пока Боб перестраивался, - Ублюдок криво...       Твиди не договорил, обрывая фразу на полуслове. А все потому, что ему показалось, всего на одно мгновенье, что позади него, на пустующем заднем сидении сидит женщина. Роберт даже обернулся на всякий случай - разумеется, позади никого не было. Да и откуда взяться женщине в его машине? Боб не был романтиком, и всегда смотрел на жизнь трезво и не предвзято. А потому не питал иллюзий и насчет себя самого. Ну какой вменяемой даме захочется связать свою судьбу с толстым, неказистым и (чего греха таить) трусливым человеком, который тратил всю свою жизнь, разбираясь с финансовыми успехами других людей и работая с суммами, которые ему самому не светили? Никакая. И с этим Твиди смирился еще лет в двадцать. Впрочем, одиночество его не смущало и не напрягало - он привык к нему и научился им наслаждаться. Вот только иногда очень хотелось приехать вечером не в пустой дом, и лечь спать не в холодную холостяцкую постель.       Видимо, его разум тосковал по женскому теплу куда сильнее, вот и подкидывал видения. Образы, которые, если говорить начистоту, Боб всем сердцем желал бы воплотить в жизнь. Но не мог. А в последнее время укоренился в уверенности, что и вовсе не достоин простого человеческого счастья.       И у него были на то все основания.       Если всю свою жизнь Твиди был просто нелепым, пухлым неудачником, прислуживающим богачам, то теперь к списку его недостатков, которые до этого момента носили исключительно косметический характер, добавилось кое-что вполне материальное. Что-то, из-за чего он долгое время не мог спокойно спать. Не мог, но научился.       И именно то, что он сумел найти оправдание своему мерзкому поступку, смог убедить себя в том, что ничего ОСОБЕННО дурного он не совершает и делало его самым отвратительным человеком на Земле. Во всяком случае, по скромному мнению самого Твиди. И он бы мог выпутаться, рассказать правду, надеяться на прощение и молить о нем, вот только он зашел слишком далеко, далеко настолько, что пути назад больше не существовало. Только два варианта: лгать дальше или отправиться в тюрьму, а за решетку Боб совсем не хотел. Не потому, что ему было жаль себя, а потому, что ему было жаль свою мать - старушка бы не вынесла того, что ее единственного сына усадили в “Грин Поинт”.       И это была правда: Твиди не пытался прикрыться старой больной матерью, он действительно любил ее - искренне и всем своим сердцем. Он не хотел, чтобы она страдала - она не заслуживала страданий. И поэтому он молчал, храня свою мерзкую тайну, всей своей гиблой душонкой надеясь, что правда не вскроется.       Боб снова перестроился: ему следовало свернуть через пару километров, и он жутко не хотел пропустить нужный ему поворот, потому что в противном случае пришлось бы либо объезжать весь Энн-Арбор по кругу, либо ехать через центр, который вечно был битком забит машинами и такими крутыми пробками, которые, должно быть, могли посоревноваться своей протяженностью даже с Нью-Йоркским джемом.       Уже заходя на этот самый поворот, Боб снова увидел ее в зеркало заднего вида: женщина сидела на заднем сидении его “Мерседесса”, опустив лицо вниз, так, что его почти не было видно за огненно-рыжими волосами. И на этот раз она не исчезла, стоило Твиди моргнуть.       Роберт ударил по тормозам, едва успевая уйти с полосы на обочину.       -Твою мать… - выдохнул он, разворачиваясь на сидении так резко, что его позвоночник жалобно хрустнул, а мышцы шеи болезненно напряглись.       На заднем сидении было пусто.       -Ох, мать твою… - шепотом повторил Боб.       Его сердце колотилось, как ненормальное, руки дрожали, и ему потребовалось несколько минут, чтобы прийти в норму. Его лоб покрылся испариной, и Твиди достал из бардачка пачку салфеток. Он промокнул ими взмокшее лицо, не глядя швыряя использованную бумагу в сторону, и положил руки на руль.       -Долбанное переутомление… - прошипел Роберт, с силой сжимая “баранку”.       Он снял “Мерседес” с ручника и собирался уже продолжить свой путь, когда вдруг услышал странный звук, который, казалось, раздавался с заднего сидения. С совершенно пустого заднего сидения (Боб снова глянул в зеркало заднего вида, чтобы убедиться в этом. На всякий случай).       Твиди прислушался.       Звук был похож на звон китайских колокольчиков, вот только казался слишком механическим и “железным” - будто кто-то наигрывает мелодию на старом сломанном синтезаторе. И мелодия эта была знакома Бобу. Он слышал ее множество раз, но не знал ни названия, ни композитора. Грустная и протяжная, цепляющая за самое сердце.       А потом мотив растворился в холодном февральском воздухе: еще секунду назад ошарашенный Роберт мысленно напевал его в унисон со странным инструментом, а сейчас единственным звуком в его машине было шумное дыхание самого Твиди.       Боб нахмурился. Страх, который уже почти отступил, нахлынул с новой силой. Он не сошел с ума - он слышал, действительно слышал чертову музыку! Вот только откуда бы ей здесь взяться? В машине у Роберта отродясь не было плеера или магнитолы: современные исполнители не вызывали ничего, кроме раздражения, а под классику жутко хотелось спать, что было чревато.       И внезапно он понял, откуда доносилась загадочная музыка.       Прямо напротив него, на обочине с противоположной стороны дороги, стояла машина. В ней сидела молодежь: две девушки и два парня, и, судя по тому, как они двигались, в салоне играла музыка. Вот оно что! Ребята просто выкрутили громкость приемника, и до Боба донеслись обрывки мелодии, только и всего! Он даже рассмеялся, нервно и дергано, поняв, каким дураком был - испугался собственной тени!       Все еще улыбаясь, он снял машину с ручника и медленно покатил вперед, ожидая возможности снова выехать на шоссе и занять одну из центральных линий магистрали. По окраине ехать он передумал (стыдно признаться), все еще напуганный странным видением и проклятой музыкой, а потом торопиться было некуда: ближайший съезд, ведущий в центр города, был только милях в восьмидесяти отсюда.       Постепенно, последние отголоски тревоги улеглись, и Твиди начал жалеть о том, что все же не свернул на том повороте. Да, ехать пришлось бы через лес, но зато не нужно было бы делать крюк и стоять в заторе в центре...       Мысль эта улетучилась сразу же, стоило только странной, фальшивящей мелодии снова зазвучать в салоне его машины.       Боб попытался внушить себе, что ему просто кажется, что он запомнил этот отрывок, и теперь прокручивает его в голове, но когда звук стал громче, понял, что самовнушение не сработает. Но откуда, откуда льется эта чертова музыка? Твиди снова бросил опасливый взгляд в зеркало заднего вида, боясь вновь увидеть в нем отражение своей несуществующей рыжеволосой пассажирки, но к его облегчению там было пусто.       Мелодия тем временем все набирала и набирала громкости, становясь практически невыносимой. Ее пронзительные ноты с силой ударяли в барабанные перепонки, тут же отдаваясь резкой вспышкой боли. Казалось, еще секунда, и Боб попросту оглохнет от оглушающих металлических звуков, исходящих, как ему казалось теперь, прямо изнутри его головы.       Твиди снова ударил по тормозам, резко выруливая влево.       Ему раздраженно сигналили другие водители, те, перед кем он прокатил, сменив тракеторию и не предупредив; бампер его “Мерседесса” полоснул по стальному ограждению выбивая искры, но Боб не заметил ни первого, ни второго - он уронил голову на руль, даже не чувствуя того, как сильно ремень безопасности врезается в его ключицу, и зажал уши ладонями.       В уголках его глаз заблестели слезы боли. Это было невыносимо, необъяснимо, невозможно, но звук становился все громче, и громче, и громче. Кажется, Твиди кричал; кажется, он так сильно впился ногтями в тонкую кожу лица, что расцарапал ее…       И вдруг музыка стихла, так же внезапно, как появилась, оставляя после себя только звенящую, спасительную тишину.       -Мать твою… - простонал Твиди, - Мать твою… Мать твою… Мать твою…       Он с силой зажмурился, прогоняя пляшущие перед глазами красно-черные пятна, а когда снова поднял веки, уловил боковым зрением какое-то движение и отблеск света на огненно-рыжих волосах. На этот раз на пассажирском сидении. Прямо рядом с собой.       Твиди медленно, будто против воли повернул голову в ее сторону, дыша так глубоко и шумно, что в горле тут же пересохло. “Господи, пожалуйста…” - мысленно взмолился он, - “Я все исправлю. Все, что натворил. Верну все деньги, сяду в тюрьму. Расплачусь за все, абсолютно все свои дурные поступки. Только пусть она исчезнет… Пусть будет не больше, чем плодом моего воображения…”       Но женщина не исчезла.       Она сидела, сгорбившись, спрятав опущенное вниз лицо за растрепанными, длинными волосами. Она молчала и не шевелилась, даже не дышала, застыв, как искусно-выполненная статуя.       Твиди шумно сглотнул, чувствуя, как дрожат и трясутся его поджилки.       -Кто… Кто вы? Что вам… нужно? - чуть слышно спросил он.       Женщина не ответила.       Вместо этого, она резко повернулась к нему, и Роберт буквально обмер от ужаса.       Страх сковал все его существо. Он хотел пошевелиться, но не мог, хотел заорать, но в горле пересохло, хотел убежать, но ноги стали тяжелыми и ватными, как во сне, когда пытаешься оторваться от монстра, но путаешься в одеяле и не можешь сделать ни шага. Вот только на этот раз монстр был реальным, Боб был в этом уверен. Сидел прямо перед ним, вперив свои совершенно пустые глазницы с черно-синими подтеками прямо в его душу.       Твиди сумел выйти из этого странного, потустороннего стазиса только в тот момент, когда тварь истошно закричала, широко разевая свою беззубую, бездонную, мерзкую пасть.       Боб тоже закричал. Он несколько раз дернулся, не без труда выпутываясь из хватки ремня безопасности и, открыв дверь, рванул в сторону от машины, прямо на шоссе, падая, поднимаясь, и снова падая, боясь отвернуться и потерять страшную тварь из виду.       Металлическая мелодия снова заиграла внутри черепной коробки Твиди, но последним звуком, который он услышал в своей жизни, была не она, а надсадное гудение клаксона и свист шин старательно пытающегося затормозить грузовика. ***       С самого утра Гэвин был в прескверном расположении духа.       Все началось с того, что он уронил в унитаз новенькую зубную щетку прежде, чем успел почистить зубы, и теперь рассекал по офису, чувствуя себя самым грязным человеком на планете. Он хотел съездить за новой, но его машина отказывалась заводиться. Сперва Рид решил, что из-за внезапных морозов сдох аккумулятор, но пришедший на работу Ричард, едва взглянув под капот, развеял все надежды полудушника поехать позавтракать на своем Форде, сказав, что, судя по всему, проблема в движке, и нужно вызвать эвакуатор, чтобы машину забрали техники. Они-то и нанесли третий удар, позвонив через час и сообщив, что автомобиль будет готов через пару недель в лучшем случае, и сообщили цену ремонта, от которой Гэвин разве что не взвыл. Ну а вишенкой на торте стало то, что по пути в ближайшую кафешку (который Найнс с Ридом преодолели пешком), Гэвин умудрился поскользнуться, упасть и порвать свои любимые джинсы.       -Да, блядь! - взревел полудушник, когда они с Ричардом подошли к автомату самообслуживания, чтобы сделать заказ, - Да, сука, быть такого не может! Это официально самый херовый день в моей гребанной жизни!       -Что случилось, мистер Рид? - осторожно спросил Найнс. Он опасливо поглядывал на своего начальника, лицо которого приобрело такой насыщенный бордовый оттенок, что оно буквально сливалось с такого же цвета стойкой с сенсорным меню забегаловки.       -Я забыл чёртов бумажник!       -Это не страшно, - пожал плечами Ричард, - У меня есть деньги. Я могу оплатить ваш заказ.       Гэвин перевел на Найнса полный ненависти ко всему сущему взгляд и тяжело вздохнул:       -Ну, выбора у меня немного: не покормишь ты - помру с голоду по пути домой за деньгами. Возьми мне пироги с сыром и мясом, пару соусов к ним и большой кофе.       -Как скажете, мистер Рид, - Ричард выполнил просьбу полудушника и оплатил заказ, - Наш номер - 5956.       -Ты для себя жратвы не взял.       -Я не голоден.       -Везет, - хмыкнул Гэвин и огляделся в поисках свободного места.       -На втором этаже есть менее людный зал, мистер Рид, - тут же среагировал Ричард, - Можете подняться туда. Я принесу еду.       -Не пытайся спасти этот день - не выйдет, - буркнул Гэвин, но все же поднялся на второй этаж по винтовой пластиковой лестнице.       Найнс оказался прав: народу здесь действительно было меньше, чем на битком забитом первом. Видимо, кафешка была популярным местом для завтрака в этом районе, хотя сам Рид был здесь впервые, предпочитая питаться там, где вне зависимости от времени суток подают пиво и куриные крылья.       Гэвин, по своему обыкновению, выбрал столик в самом дальнем углу, у окна.       Ричард объявился спустя минут пять. С подносом в руках, в своей вечной светло-серой куртке, он был удивительно похож на официанта. На дьявольски-сексуального, мать его, официанта.       Ричард поставил поднос на стол перед Гэвином и присел напротив.       -Приятного аппетита, мистер Рид, - учтиво пожелал он, и Гэвин в очередной раз подумал о том, как же сильно его иногда раздражает эта “правильность” помощника.       -Угу, - буркнул в ответ полудушник, жадно впиваясь зубами в свежий, еще горячий пирог.       -И будьте осторожны с кофе - он очень горячий.       -Да, мама! - огрызнулся Рид.       Ричард намек понял и замолчал. Гэвин окинул помощника недовольным взглядом, и, заметив, что тот старательно прикидывается предметом интерьера и более не собирается донимать Рида, продолжил прерванную на мгновенье трапезу, глотая тесто с кусочками мяса почти не жуя, раз за разом обжигая язык дьявольски горячим кофе.       Когда он принялся за кусок пирога с сыром, у него зазвонил телефон. Гэвин зло закатил глаза и, достав из кармана сотовый, хотел было сбросить вызов. Однако стоило ему увидеть на экране имя звонящего, как его взгляд тут же потеплел, и Рид поднял трубку.        -Привет, папа Гэвин!       Гэвин почувствовал, как его губы слегка изгибаются в теплой, все еще непривычной ему улыбке.       -Привет, чемпион! - ответил он. Его голос был мягким, таким несвойственным обычно грубому полудушнику, - Как твои дела?       -Хорошо, - отозвался Коул, - Я помог Лютеру починить забор и он обещал научить меня кататься на лыжах! А еще...       Мальчик рассказывал о происходящих вокруг простых вещах так восторженно, как, пожалуй, умеют только дети, которые еще не разучились видеть чудес, которые верили в то, что мир, несмотря ни на что - это доброе, справедливое место, в котором добро всегда в самом конце побеждает зло. Рид внимательно слушал, иногда вставляя несколько подбадривающих фраз (на большее он был не способен в принципе), не замечая того, как внимательно наблюдает за ним Ричард. Найнс не в первый раз видел, как резко меняется полудушник, стоит только ему оказаться рядом с Коулом, но он до сих пор не мог привыкнуть к такому Гэвину. Казалось, только общаясь с малышом, Рид начинает дышать, чувствовать, жить по-настоящему, как будто мальчик одним своим присутствием умудряется возвращать к жизни внутри него то, что по всем законам мироздания должно было отмереть уже очень и очень давно.       Гэвин тем временем, все же прикончил пирог, и теперь медленно допивал остывший кофе. Коул рассказал ему о том, что в их школе устроили внеплановые каникулы из-за начавшихся морозов, о том, что он никак не может упросить Лютера подарить ему щенка, о новой соседской девочке, которая ни с кем не разговаривает, и, самое главное, о хоккее.       -Ты же придешь посмотреть на нашу игру в субботу? - спросил Коул, - Если мороз перестанет.       -Я постараюсь, - уклончиво ответил Гэвин, - А с кем вы играете? Опять с “Харрисон Вест Гарден”?       -Нет, с “Валдорф”. Мы должны были играть с ними еще в прошлом году, но их команда заболела ветрянкой и пропустила отборочные. Представляешь себе? Вся команда!       -Удивительно! - поддакнул Рид.       -Да! А еще…       -Милый, с кем ты разговариваешь? - раздался на заднем фоне глухой голос Кэры.       -С Гэвином, - сообщил Коул.       -Ох, отлично! Дай-ка мне трубочку, - послышались шорохи, скрежет, звук падения чего-то пластмассового и легкого на пол, а потом снова голос Кэры. На этот раз - в полную громкость, - Алло, Гэвин?       -Да. Привет, Кэра, - отозвался Рид, поднимаясь из-за столика, жестом говоря Ричарду, что собирается уходить.       -Тебя давно не было видно. У тебя все в порядке?       -Нормально.       -Это хорошо… Слушай, я хотела попросить тебя об услуге…       Рид прикурил, ежась от мерзкого ледяного ветра, продувающего насквозь даже его плотный пуховик, который, между прочим, он купил в Канаде, и в котором до этого дня холода не ощущал ни разу.       -О какой? - спросил он.       -Это насчет Алисы, - Кэра замялась, - Ты же знаешь, что мы с Лютером находимся в процессе ее удочерения, так?       Гэвин кивнул, выпуская через нос струйку густого дыма, а потом, опомнившись, ответил:       -Да, да. Знаю.       -Ты не мог бы… Ну.. Ускорить этот процесс? - жалостливо попросила Кэра, - Может, кто-нибудь из твоих коллег или начальства мог бы поручиться за нас? У Алисы день Рождения через месяц, я не хочу, чтобы она провела его в доме ребенка.       -Хорошо, я посмотрю, что можно сделать.       -Спасибо! - голос Кэры теперь звучал так радостно, будто Рид на ее глазах нашел лекарство от смерти, - Спасибо большое!       -Рано пока благодарить, - резонно заметил Гэвин, - Может, ничего и не получится. Я позвоню, когда что-нибудь узнаю.       И Рид не лгал - он действительно собирался связаться с Фаулером и попросить о помощи, но сперва он хотел добраться до дома и принять обжигающе-горячий душ, потому что в противном случае, он попросту не смог бы набрать номер капитана: промерзшие пальцы отказывались гнуться и слушаться.       Выйдя из душа, Рид почувствовал себя заново родившимся. Он настолько воодушевился этим дивным ощущением, что, пройдя мимо работающего за своим лэптопом Ричарда, достал из мини-холодильника не привычную бутылку пива, а банку энергетика, которую тут же и выпил.       Гэвину уже начало казаться, что день налаживается, но, стоило ему набрать номер Джеффри, как он понял, что ошибся       -А, Рид! - рявкнул в трубку Фаулер, - Как раз собирался тебе звонить. У нас двадцать шесть тел под мостом Амбассадор. Судя по документам - те самые, пропавшие из состава в метро. Манфред уже на месте, но это дело и твое тоже, так что пошевеливайся!       А стоило чертыхнувшемуся Риду убрать от уха трубку, в которой послышались короткие гудки, как его телефон снова ожил, высвечивая на своем большом, ярком мониторе неизвестный Гэвину номер.       -Что!? - недружелюбно гаркнул в трубку полудушник.       -Мистер Рид? - спросил густой, низкий бас, - Меня зовут Морган Трапиниани, я - шериф города Энн-Арбор.       -Чем могу помочь, шериф?       -Дело в том, что у нас случилось ЧП… межевого характера, как я полагаю. Однако, в нашем городе нет полудушника, и мне посоветовали обратиться к вам. Сказали, что вы сможете помочь.       -Вот черт… - сквозь зубы процедил Рид, - Ладно, скажите, куда ехать. Я скоро буду.       Он записал названный шерифом адрес на клочке бумаги, и, сбросив вызов, повернулся к Ричарду.       -У нас есть дело. Даже два. А так как я не могу быть одновременно в двух местах, к мосту Амбассадор отправишься ты. Найди там полудушника по-имени Маркус Манфред. Ты его сразу узнаешь - у него глаза разноцветные, башка лысая, держится так, будто кто-то вставил стальной прут ему в задницу. Скажи ему, что тебя прислал я, и выслушай все, что он скажет. Ты понял?       -Да.       -Отлично, - Гэвин быстро надел куртку, - Когда закончишь там, поезжай в Энн-Арбор - это город в часе пути от Детройта. Точный адрес скину позже… Вот же черт! А я ведь был уверен, что хуже этот день определенно стать не может!... ***       Ричард вышел из такси, и, расплатившись с водителем, взглянул на мост Амбассадор. Постройка была монументальной, как почти все мосты в этой части Америки, и точно такой же пустой: металлическая конструкция, сбитая из стальных балок, с огромным количеством ночной иллюминации, которая сейчас была отключена, из-за чего мост, перекинутый через одноименную реку, выглядел старым и проржавевшим. По его полотну плотным потоком струились машины всех мастей и марок, то и дело сигналя зазевавшимся водителям, перестраиваясь из ряда в ряд, очень напоминая стаю больших железных муравьев, устремленных ровным строем по своим ничтожным, неинтересным делам.       Гэвин не сказал, куда конкретно Ричарду нужно было идти (в конце-концов, протяженность моста была совсем не маленькой), однако это, как оказалось, было не нужно: проблесковые маячки спецтехники полиции Найнс заметил сразу, стоило только подняться на пригорок возле Амбассодора. А, немного присмотревшись, Ричард увидел и людей в форме, копошащихся на островке под одной из его опор.       Ричард быстрым, уверенным шагом направился к ним. В обычное время ему не удалось бы пересечь разделяющее берег и островок расстояние, не вымочив брюк и ботинок, однако благодаря зарядившим морозам, поверхность реки замерзла, и Найнс без проблем прошел к полицейским. Хотя нет, проблемы все же были: один из офицеров, выставленных около оцепления наотрез отказывался пускать Ричарда за ленту. Пришлось даже позвонить Гэвину, чтобы разрешить это досадное недоразумение.       Маркуса Манфреда Найнс увидел почти сразу - Рид дал весьма точное описание этого человека: гетерохромия, короткий ежик на голове, идеальная осанка. Он стоял у аккуратно разложенных на островке тел, внимательно слушая пожилого мужчину в белом халате.       -Простите, мистер Манфред? - Ричард подошел к разноглазому, как только тот завершил свою беседу с медиком, - Меня зовут Ричард. Ричард Найнс. Я - помощник мистера Рида.       -Вот как… - спокойно отозвался Маркус, внимательно изучая Ричарда своими разноцветными глазами, - Позволите спросить, а где же сам мистер Рид?       -В Энн-Арбор. У них происшествие.       -Да, я слышал, - кивнул Манфред, - Они обращались ко мне, но я предпочел ЭТО дело мелкой дорожной аварии.       В голосе Маркуса слышался плохо скрываемый упрек, и Ричарду не понравился выбранный этим мужчиной тон.       -Мистер Рид послал меня, - сухо сказал Найнс, - Он попросил осмотреть место и выслушать вас. Чтобы ничего не упустить и в ЭТОМ деле тоже.       -Ну, в таком случае - смотрите.       Маркус широкой дугой обвел лежащие на земле тела. Они лежали рядом, касаясь неподвижными руками рук соседа, вытянувшись, распрямив все суставы, как оловянные солдатики, разложенные на полке каким-то ребенком-аккуратистом; одетые в ту же одежду, в которой, судя по всему, и пропали: явно осеннюю, слишком холодную для нынешней зимы. Сам Найнс взглянул на трупы лишь мельком, снова поворачиваясь к Манфреду.       -От чего они умерли? - спросил Ричард.       -Истощение,обезвоживание, переохлаждение, - перечислил Маркус, - Они просто спали. Уснули и больше не просыпались до самого конца.       -Прямо здесь?       -Нет. Вчера вечером тел здесь еще не было, во всяком случае, именно так утверждает уборщик. Он всегда заглядывает под мост, чтобы выгнать из под первых опор бездомных.       -Значит, кто-то принес их сюда ночью, - предположил Ричард.       -Кто-то. Или что-то, - кивнул Манферд, - Взгляните на их лица.       Ричард нахмурился, но все же послушно перевел взгляд на неподвижные человеческие тела. Поначалу он не понял, о чем говорит Маркус, но постепенно, переводя взгляд с одной застывшей маски на другую, осознал: все они, каждый из двадцати шести покойников улыбался такой блаженной, всеобъемлюще счастливой улыбкой, будто прямо перед смертью, какой-то добрый волшебник соизволил исполнить все их самые заветные желания.       -Возможно, их чем-то накачали? - предположил Ричард, - Сильное снотворное, наркотики, мощный галлюциноген?       -Это мы узнаем после того, как эксперты возьмут пробы. Но думаю, что они ничего не обнаружат.       Ричард тоже так думал. Он понятия не имел, что за тварь была способна на подобное, но чувствовал, что существо это было очень и очень сильным: оно сумело за мгновенье похитить четверть сотни человек, после чего так же незаметно выгрузить их тела под мостом Абмсассадор. И это - далеко не первый раз, когда она поступает подобным образом. Сколько душ она уже сожрала? На что способна? Как ее найти, как убить и, что самое главное, сколько еще будет жертв прежде, чем Риду, или Манфреду, или самому Ричарду удастся обнаружить мерзкое создание? Найнс не знал, но чувствовал, что развязка этого дела будет весьма и весьма драматичной...       -Вот мой номер и электронный адрес, - Найнс протянул Маркусу карточку, - Я знаю, что мистер Рид не всегда отвечает на звонки, поэтому, прошу, если вы что-то узнаете, свяжитесь со мной.       Маркус кивнул, забирая из рук Ричарда самодельную визитку.       Найнс в последний раз окинул взглядом трупы, и нахмурился, заметив еще одну странность: все люди были одеты в обычную, повседневную одежду, хотя, насколько Ричарду было известно, водитель поезда обязан был носить специальную униформу со значком Детройтскго метрополитена на груди и забавной кепкой с широким козырьком.       -А где машинист? - спросил Найнс.       -Ах, да, машинист… - протянул Манфред. На его лице на мгновение застыла гримаса отвращения, - Он тоже здесь. Только чуть повыше.       Маркус ткнул указательным пальцем в небо, вернее, в расположенное над ними днище моста, и Ричард задрал голову наверх, где среди металлических балок и стальных конструкций, висел еще один труп, насаженный на эти самые балки, как на шампуры. ***       Рид прибыл в полицейский участок Энн-Арбор спустя полтора часа, и здесь, в отличие от морозного Детройта, погода, казалось, вовсе сошла с ума, всерьез взявшись за идею уничтожить все человечество в кратчайшие сроки: метель была такой густой, что увидеть что-либо, располагавшееся на расстоянии всего в пару метров уже не представлялось возможным. Прибавить к этому жуткий, порывистый ветер с сводящим скулы морозом, и вуаля - апокалипсис уже здесь!       Такси остановилось возле обшарпанного серого здания, силуэт которого с трудом угадывался в окружающей белой пелене, и Гэвин, матюгнувшись, рванул из такси со всех ног, всеми силами стараясь как можно быстрее преодолеть разделяющее его и участок расстояние. Это заняло у него не больше минуты, но даже за эту минуту он успел замерзнуть так, как, кажется, не замерзал никогда.       -Чем я могу вам помочь? - тут же среагировал на его появление в приемной молодой дежурный полицейский.       Дрожащей рукой Рид достал из куртки удостоверение и протянул его офицеру. Говорить он не мог - зубы стучали друг о друга с такой силой, что рискни он сказать хоть слово и рисковал прикусить себе язык.       -Ох, это вы… Мы вас ждали, - полицейский неловко отсалютовал полудушнику, - Пойдемте со мной.       Рид послушно последовал за офицером по маленькому, совсем не похожему на Центральный участку: здесь не было главного зала, где работали за своими терминалами полицейские, только большая комната ожидания, маленькая КПЗ и коридор, длинный и узкий, как кишка, с дюжиной дверей по обе его стороны. Возле одной из них офицер остановился и, достав из кармана ключ и отперев ее, сделал приглашающий жест.       Гэвин непонимающе взглянул на полицейского.       -Пожалуйста, подождите внутри. Это - кабинет шерифа Трапиниани. Там вы сможете ознакомиться с происшествием. Когда шериф придет, он ответит на все ваши вопросы.       Рид кивнул и зашел в маленький, но удивительно уютный кабинет.       И первым делом направился к кулеру, где набрал в одноразовый пластиковый стаканчик кипятка, и принялся медленно цедить его, параллельно согревая болящие от холода пальцы.       Через пару минут Гэвин наконец почувствовал себя человеком, а не ростовой ледяной скульптурой. А когда нашел банку кофе на столике возле старого, обшарпанного дивана, окончательно воспрял духом.       -Вот теперь заебись… - довольно пробормотал он, делая глоток кофе, и двинул к столу шерифа.       На нем обнаружилась папка, и Рид открыл ее, быстро пробегая глазами первый, отчетный лист. По всему выходило, что его вызвали сюда из-за аварии на девяносто четвертом шоссе. Вернее, не аварии, а трагического происшествия: человек выскочил из своего автомобиля и попал под колеса грузовика, который не успел затормозить и размазал беднягу по проезжей части. На первый взгляд дело казалось совершенно обычным, никак не относящимся к сфере деятельности Гэвина.       Но, стоило Гэвину перелистнуть страницу, как он понял, что все не так просто, как показалось изначально.       На второй странице были фотографии. Точнее, стоп кадры с записи видеорегистратора: качество было просто отвратительным, в правом нижнем углу высвечивалась дата и время (вечер вчерашнего дня). Но, несмотря на помехи и смазанность снимка, самое главное Рид разглядеть сумел.       На кадре был мужчина: лысоватый, пухлый, невзрачный. Он сидел на асфальте, перепачканный смесью снега и грязи, боком к едущей на него машине. Любой другой человек на его месте смотрел бы на приближающуюся к нему многотонную железную смерть, но этот мужчина не обращал на грузовик никакого внимания. Его широко распахнутые глаза вперились в сторону обочины, и в них читался первобытный, совершенный в своей законченности ужас.       Позади Рида скрипнула входная дверь, и он обернулся, встречаясь глазами с рослым мужчиной лет сорока пяти, поджарым и смуглым, в чертах лица которого угадывалась итальянская кровь.       -Здравствуйте, мистер Рид, - поздоровался он, - Я - шериф Трапиниани, можно просто Морган. Простите за опоздание… Вы уже ознакомились с делом?       -Только с первой страницей и скриншотами, - ответил Гэвин, - Расскажете, какого черта этот толстяк делал посреди шоссе? И кто он, черт возьми, такой?       -Покойный - Роберт Твиди, сорок семь лет, финансист. Последние лет десять вел счета нескольких выдающихся личностей нашего города и окрестностей, - поведал шериф, - Не женат и никогда не был, детей нет. Из живых родственников - только престарелая мать.       -Мне нужен список его клиентов, друзей - всех, кого сможете найти, - попросил Рид, - И вы так и не сказали, какого хрена он расселся на дороге?       -Если верить словам водителя сбившего его грузовика, мистер Твиди просто выскочил из своей машины на проезжую часть. Большего он заметить не успел.       -А что с записью с видеорегистратора?       -Мы изъяли ее. Хотите взглянуть? - спросил Трапиниани. Гэвин кивнул, и шериф подошел к своему старенькому терминалу. Несколько секунду он хмуро щелкал по клавишам, а после развернул монитор к полудушнику.       -Именно из-за этого ролика мы и вызвали вас, - сказал он, - Смотрите.       Рид уставился на экран, на котором, поначалу не было совершенно ничего интересного: обычный вид из окна кабины движущегося грузовика на занесенную снегом, превратившимся в коричневую жижу дорогу, да темное небо, затянутое низкими, свинцовыми тучами.       А потом прямо перед носом фуры выскочил человек - тот самый Роберт Твиди. Он пятился, быстро перебирая короткими ножками, падая на свою обширную задницу на той самой полосе, по которой мчал грузовик. Водитель попытался уйти в сторону, вот только не успел, и все же зацепил сидящего на грязном асфальте человека, протащив его за собой до самого конца тормозного пути.       -Запустите еще раз, - попросил Рид.       Шериф послушно отмотал ролик и снова продемонстрировал полудушнику отрывок записи.       -Я сделал для вас копию, - Трапиниани достал из ящика флешку и положил на стол перед Гэвином, - Вы можете…       -Он что, кричит? - перебил шерифа Рид.       -Да, - кивнул шериф, - Свидетели говорят, что он выскочил из своей машины очень и очень напуганным, орал как полоумный и боялся поворачиваться к ней спиной.       -Но его автомобиль был пуст?       Шериф снова кивнул:       -Именно так.       Гэвин пожевал нижнюю губу:       -Вскрытие делали?       -Да, если это можно назвать вскрытием... Никаких наркотических веществ в крови обнаружено не было, так что он либо сошел с ума, либо увидел что-то, чего другие не видели. Поэтому я и обратился к вам…       Рид слушал бормотание шерифа вполуха, сосредоточенно вглядываясь в экран. Да, происшествие действительно выглядело странным, но вполне возможно, что этот Твиди попросту свихнулся и, словив очень реалистичный глюк бросился под проезжающий мимо грузовик. Следовало срочно взглянуть на тело и на автомобиль Роберта - может, на них найдутся какие-нибудь зацепки.       -Могу я посмотреть на останки мистера Твиди и на его машину? - спросил Гэвин.       -Конечно, - шериф захлопнул крышку своего терминала, - Пойдемте, я вас провожу. “Мерседесс” Твиди стоит у нас на парковке, а вот за трупом придется ехать в городской морг.       Рид спустился на маленькую подземную парковку, следуя за Трапиниани, и остановился возле роскошного черного "Мерседесса".       Гэвин открыл переднюю дверцу и чуть не задохнулся от смрада межи. Да, дело было по его части, шериф оказался прав - теперь Рид и сам в этом убедился. Из-за мерзкой, густой вони, к горлу полудушника тут же подкатил неприятный комок, однако Гэвин, сглотнув, все же забрался в машину, заняв водительское место, и осмотрелся: в остальном, никаких признаков присутствия твари в автомобиле не было.       -Ладно, - сказал он, выбираясь из вонючего “Мерседеса”, - Где тут у вас морг?       Шериф с готовностью протянул Риду карточку с адресом и был настолько любезен, что даже одолжил ему один из полицейских автомобилей, чему Гэвин был особенно рад: еще одна пробежка по ледяному аду точно бы его прикончила.       Правда на то, что он будет настолько удачливым, чтобы эта смерть стала, наконец, последней, Рид даже не надеялся.