Жизнь после

      Kings Of Leon - The End       Гэвин оборачивался очень и очень медленно, почти против воли. Он знал, кого увидит прямо за своей спиной; как знал и то, что это будет совсем не тот человек - всего лишь иллюзия.       И все равно вздрогнул, завидев знакомые голубые глаза, кустистые брови, морщинки на лбу… Все детали, которые так хорошо запомнил Рид, каждая из которых буквально разрывала его сердце на части.       Хэнк даже сидел так же, как всегда: широко расставив ноги, вальяжно откинувшись на спинку простого деревянного стула.       Он спокойно смотрел на Рида, и от его такого родного, до невозможности знакомого взгляда у полудушника внутри все скручивалось в тугой, болезненный узел.       -Сколько лет, сколько зим... - сказал Андерсон.       -Ты - не Хэнк, - хрипло отозвался Гэвин.       -Я тоже рад тебя видеть, - иронично изогнул бровь Хэнк, подаваясь вперед на своем стуле, - Паршиво выглядишь.       -А вот ты наоборот - прекрасно сохранился. Для человека, чье тело кремировали три года назад.       Андерсон хмыкнул:       -А ты ничуть не изменился, парень. Все так же прячешь свои страхи за грубоватыми шуточками.       -Страхи? - оскалился Рид, - Какие страхи? Я тебя не боюсь. Ты - всего лишь иллюзия.       -Верно, - согласился Хэнк, - Меня не боишься. Ты боишься себя.       Он поднялся со стула и медленно направился к Гэвину. Каждый его шаг, каждый жест, каждый взгляд были точны - иллюзия была идеальна, но все равно оставалась лишь иллюзией.       -Что за бред… - пробормотал Рид, не отрывая взгляда от Андерсона.       Хэнк приближался и приближался, остановившись только в тот момент, когда их с Гэвином разделяло не больше пары дюймов. И в этот самый момент, Рид ощутил запах, исходящий от тела ненастоящего Андерсона: мускус, пот и пряный, ненавязчивый одеколон.       В точности такой же, каким его запомнил Гэвин.       Полудушник почувствовал, как его начинает вести.       -Почему ты ни разу не приходил на мою могилу? - спросил Хэнк.       -Я не… - Рид облизнул пересохшие губы, не в силах надышаться, насытиться запахом Андерсона, - У меня не было времени...       -Очередная ложь, - фыркнул Андерсон, - Ты боишься приходить туда. А знаешь, почему?       -Заткнись… - чуть слышно прошептал Гэвин.       -Потому что ты боишься…       -Заткнись...       -... признаться самому себе…       -Заткнись!       -... что это ты виноват в моей смерти.       -ЗАТКНИСЬ!       Гэвин зажмурился и заткнул уши ладонями.       Он не хотел слушать, не хотел слышать то, что говорил ему Андерсон, потому что каждое слово заставляло его сердце, точнее то, что от него осталось обливаться кровью. Потому что каждое слово было правдой.       -Так нельзя говорить! - раздался высокий детский голос, - Теперь ты должен положить в банку доллар!       Гэвин медленно открыл глаза и бестолково уставился на Коула. Не Коула Нуссбаума, а своего, младшего, почти родного Коула Андерсона.       Он стоял прямо перед полудушником в своей нелепой клетчатой пижаме, которую Рид подарил ему на прошлый день Благодарения, и спокойно смотрел на Гэвина своими внимательными, “совсем-как-у-отца” глазами.       -Я по тебе скучаю, - сказал он, - Очень скучаю...       Почему-то только в этот момент Рид осознал, что они оба: и Коул и он сам все еще находятся в этой совершенной, тягучей пустоте, в которой не было ничего, кроме разве что стула, на котором сидел Хэнк, и который выглядел ужасно нелепо посреди абсолютного “ничто”. Удивительно, но именно этот стул и стал последней, спасительной соломинкой, за которую цеплялся его сходящий с ума разум полудушника.       -А ты? - спросил Коул, - Ты скучаешь по мне?       -Да, - честно ответил Гэвин, - Очень.       -Тогда почему ты так редко приезжаешь? Почему не заберешь меня к себе, чтобы мы могли жить вместе, как настоящая семья?       Гэвин открыл было рот, чтобы ответить, и даже сделал вдох, но слова застряли в глотке, не желая вырваться наружу. Он знал, что то, что стоит сейчас перед ним совсем не Коул, но глядя в наполненные искренней детской надеждой глаза не мог сказать то, что собирался. Просто не мог.       -Ну, все понятно, - махнул рукой Коул, и Рид вздрогнул: настолько этот жест был привычным и родным, - Ты просто боишься!       -Нет, это не так…       -Боишься-боишься, - заверил Гэвина мальчик, - Ты боишься, что до меня доберется одно из тех чудовищ, с которыми ты сражаешься. Как тогда, на Хэллоуин. Но это не все, ведь так?       Рид молчал, во все глаза глядя на ненастоящего ребенка, который однако каждым своим словом попадал точно в цель.       -Больше всего ты боишься, что если я буду рядом, ты сам станешь слабее и уязвимее, - продолжил Коул, - Что ты больше не сможешь без оглядки бросаться в самое пекло. Что тебе придется думать еще о ком-то, кроме себя самого. Что...       -Нет! - крикнул Гэвин и подался вперед, вытягивая руки, желая схватить иллюзию, заставить ее замолчать, исчезнуть, раствориться, но пальцы только мазнули по воздуху, проходя сквозь Коула.       Однако желание Рида все же сбылось: мальчик бросил на полудушника последний взгляд, в котором читалось явное разочарование, а после пошел рябью, как изображение на старом ЭЛТ телевизоре, а после рассеялся в темноте, оставляя Гэвина в одиночестве.       Рида поглотила звенящая тишина, в которой его собственные мысли казались просто оглушающе-громкими. Полудушник с самого начала понимал, что полтергейст проверяет именно его. Все предыдущие испытания: крысы, тонущий подросток по-имени Коул, тварь создала для Гэвина и только для него одного. Как понимал и то, что финальная проверка будет куда серьезнее и страшнее, чем полчища грызунов и тонущий в иллюзорной воде, напуганный до смерти ребенок. Он ожидал чего угодно, кроме того, что получил. Потому что полтергейст не стал пугать его в привычном понимании этого слова - вместо этого он просто озвучил страхи полудушника устами тех, с кем эти самые страхи были связаны.       И это было невыносимо.       Невыносимо настолько, что хотелось убежать, спрятаться, забиться в какой-нибудь тесный темный угол и сидеть там, прижав колени к груди до самого конца этого гребанного мира.       Однако у полтергейста были свои планы на запертого им же полудушника, и спустя секунду, Гэвин услышал позади себя тихие шаги, и Риду не нужно было поворачиваться, чтобы понять, кому они принадлежат.       Однако Гэвин все же повернулся.       -Здравствуй, Ричард, - сказал он, глядя в знакомые серые глаза.       -Здравствуйте, мистер Рид, - чуть кивнул Найнс.       -Что, ты тоже расскажешь мне о том, чего я боюсь, а? - с невеселой усмешкой поинтересовался Гэвин.       -Это ни к чему, мистер Рид. Думаю, с этой задачей вы справитесь сами. Не так ли?       Ричард привычным, плавным движением склонил голову к плечу.       -Это вряд ли, - фыркнул Гэвин, - Потому что нет ничего, чего бы я боялся, касательно тебя.       -Действительно?       Найнс исчез, чтобы через мгновение появиться настолько близко к Риду, что тот смог почувствовать дыхание помощника на своем лице.       -Уверены? - тихо спросил Ричард, мазнув взглядом по обветренным губам полудушника.       Гэвин попытался отступить на шаг, но спина тут же уперлась в твердую, невероятно холодную стену, которой еще мгновенье назад позади точно не было.       -Уверен, - хрипло ответил он.       Ричард чуть заметно улыбнулся:       -Вы лжете. Я чувствую ваш страх. Прямо сейчас… Вы можете говорить что угодно, но ваше тело вас выдает. Вы дрожите…       -Да пошел ты…       Но Найнс никуда не пошел. Вместо этого, он протянул руку и коснулся тыльной стороной ладони живота полудушника - чуть ниже солнечного сплетения, без труда угадывая то самое место, где сворачивался в тугой пульсирующий комок страх Гэвина. Ричард не двигался, не шевелил пальцами, казалось, даже не дышал, но этого было и не нужно - от одного этого прикосновения Рида будто на части разорвало. Потому что не смотря на то, что он знал (знал, знал!), что перед ним стоит не настоящий Найнс, несмотря на то, как старательно он лгал и себе и полтергейсту, он действительно боялся.       -Что такое, мистер Рид? - изогнул свою изящную бровь Ричард, - Я всего лишь дотронулся до вас через одежду, а вы реагируете так, будто я…       Гэвин низко прорычал и дернулся в сторону, уходя от рук Найнса. Он тяжело дышал, яростно глядя на иллюзию. Его собственная рука инстинктивно перехватила майку в том самом месте, где мгновение назад лежали пальцы Не-Найнса.       -Вот как… - протянул Ричард. В его голосе звучало превосходство и плохо скрываемое торжество, - Все еще серьезнее, чем я думал. Что ж… Если не хотите говорить вы, позвольте мне.       Найнс театрально замолчал, выдерживая драматичную паузу.       Настоящий Ричард никогда не вел себя так: высокомерно и издевательски. Во всяком случае, по отношению к Гэвину. Однако все, абсолютно все в нем: каждая голосовая модуляция, каждое движение, мимика, взгляд, было воссоздано настолько идеально, что полудушник почти поверил в то, что перед ним настоящий Найнс. Но только “почти”.       -Вы боитесь меня, мистер Рид, - начал Ричард, делая маленький шаг навстречу Гэвину, - Потому что вы не понимаете, почему обладая моим умом, талантами и внешностью, я решил работать на вас. Вы боитесь, что я не тот, за кого себя выдаю. Вы боитесь разочароваться, мистер Рид. И это - только во первых.       Рид оскалился. Ненависть в его глазах стала почти обжигающей.       Найнс сделал еще один шаг вперед.       -Во-вторых, вы боитесь, что из-за вашей… “работы”, я могу пострадать. Или погибнуть. И этот страх куда сильнее, чем первый. Настолько сильнее, что иногда вам снятся кошмары, в которых я лежу в луже собственной крови… Даже сейчас, когда я говорю об этом, вас пронизывает страх. Вам страшно увидеть мои глаза пустыми и мертвыми? Страшно, что я могу исчезнуть так же, как исчез Хэнк?       -Иди к черту! - яростно прошипел Гэвин. Он дышал так тяжело, что голова начала кружиться от избытка кислорода.       Улыбка Ричарда стала шире:       -Мы подходим к самому интересному...       Найнс быстро преодолел оставшееся расстояние, и, ловко перехватив руки Рида, старающегося отпихнуть от себя иллюзию, завел их за голову полудушника, прижимая того спиной к невидимой стене.       -Вы боитесь меня, потому что я вам не безразличен, - прошептал Ричард, растягивая слова, с удовольствием глядя на трепыхающегося в его хватке полудушника, - Вы хотите меня, мистер Рид. Нет… Не так. То, что вы чувствуете - куда больше, чем простая похоть. Я дорог вам. Ах...Вот оно что… Я только сейчас понял, в чем дело! Вы не просто боитесь, что я погибну, как Хэнк! Вы боитесь, что ваши чувства ко мне - это предательство по отношению к лейтенанту....       -Не надоело еще копаться в моей голове? - бессильно огрызнулся Гэвин.       -Еще немного, мистер Рид, - тут же отозвался Найнс, - Осталась всего одна вещь...       Лицо Ричарда оказалось слишком близко: если бы Гэвин решил высунуть язык, он с легкостью смог бы облизать губы иллюзии.       -Вы боитесь даже прикоснуться ко мне, - выдохнул Найнс, - И не только потому, что вас пугают ваши же собственные чувства и переживания… Но и потому, что вы боитесь стать первым. Облажаться. Сделать что-то не так. В общем, повести себя совершенно обычным для вас образом, не так ли, мис...       Рид с силой дернулся, освобождаясь от стальной хватки Ричарда, тут же перехватывая уже его запястья.       -Я не боюсь! - рявкнул он, брызжа слюной прямо в лицо иллюзии, - Ты слышишь меня? Я БОЛЬШЕ НЕ БОЮСЬ!       С этими словами Гэвин подался вперед всем телом, впиваясь в Найнса яростным, страстным поцелуем.       Губы Ричарда были мягкими и теплыми - точно такими же, какими их и запомнил Гэвин после того невинного поцелуя в “Эдеме”, когда помощник таким вот нехитрым способом пытался спасти полудушника от чар суккуба. Тогда Рид отметил про себя то, как же паршиво Ричард это делает - неумело, неловко, робко. Сейчас же он не отвечал на поцелуй вовсе: просто замер, позволяя Гэвину делать все, что ему заблагорассудится.       А в следующую секунду по лицу Рида прилетела звонкая, болезненная пощечина.       Гэвин распахнул прикрытые глаза и удивленно обнаружил себя на полу в той самой гостиной, где ушел под половицы Коул Нуссбаум.       -Вставай! - раздался громкий голос Элизабет, - Поднимайся же! Ну! Двери открылись! ***       Гэвин приподнялся на локтях и бестолково осмотрелся вокруг. В первое мгновенье, ему показалось, что не изменилось ровным счетом ничего: все то же помещение, та же мебель, да даже запах тлеющих в камине головешек остались прежними. А потом глаз зацепился за отличия. Их было много, но все они были едва заметными: бежевая краска на стенах местами облупилась и отошла; металл, из которого были сделаны потолочные люстры, потемнел; свечи, стоявшие на каминной полке, растаяли до основания, и желтоватый воск застывшими струями стекал с края плоского подсвечника. Особняк явно обветшал. И стоило Риду приглядеться чуть лучше, как он понял, что ветшал тот буквально на глазах - медленно, но все же вполне заметно все вокруг приходило в упадок. Вернее, нет не так. Все возвращалось на круги своя. Полтергейст более не поддерживал свою иллюзию, и она постепенно таяла, являя взору то, что было спрятано под ней: старое, изуродованное временем здание, обшарпанное и потертое. Гэвин глубоко вдохнул, отмечая про себя, что в доме жутко пахло сыростью, и плесенью, и… все. Никакой сладковатой вони межи - она исчезла вместе с полтергейстом.       Рид несколько раз моргнул, а после поднялся с пола, чувствуя, как неприятно ноют затекшие колени и кружится голова. Он сделал несколько шагов, выходя на центр гостиной, чувствуя, как его ощутимо шатает, и взглянул на массивные деревянные двери, которые оставались плотно закрытыми все время их пребывания в старом поместье. Сейчас же одна из массивных створок действительно была приоткрыта. Совсем чуть-чуть, но этого хватило, чтобы сердце Гэвина забилось быстрее.       Он как зачарованный сделал еще шаг вперед, по направлению к пробивающемуся сквозь щель солнечному свету, а потом замер, опомнившись, и повернулся к мальчику и полицейской.       Они стояли чуть поодаль, внимательно глядя на полудушника, явно ожидая от него объяснений.       -Все закончилось, - хрипло сказал он, - Полтергейста здесь больше нет. Мы свободны.       -Я не понимаю… - протянула Лизи, - Ты же сказал, что нам нужно найти его останки, или выдержать какое-то испытание… Но мы же не сделали ни первого ни второго! Почему он нас отпускает?       -Сделали, - возразил Рид, - Мы выдержали его испытание. Мы справились.       -Неправда, - покачал головой Коул, - Мы не справились. Когда я начал тонуть я был ужасно напуган! Я знал, что все это - ненастоящее, что воды на самом деле нет, но все равно дрожал от ужаса. И мисс Филлипс тоже струсила… Простите… - он виновато посмотрел на полицейскую.       Лизи махнула рукой:       -Ты прав. Я струсила. А, значит, тоже не прошла испытание. Но дом меняется, и двери открылись - это значит, что полтергейст упокоился. Ведь так?       -Да. Он ушел, - кивнул Гэвин, - Потому что испытания предназначались не вам. Они все были для меня.       -В каком смысле? Почему для тебя?       Рид облизал пересохшие губы:       -Потому что… Черт, да не важно, почему. Важно то, что мы можем уйти отсюда. Все мы.       Лизи внимательно посмотрела прямо в глаза полудушника, а потом кивнула и уверенно шагнула к нему.       -Ты прав. Давайте убираться отсюда - меня тошнит от этого места. Не хочу оставаться здесь больше ни секунды.       Рид кивнул в ответ и, повернувшись на каблуках, торопливо проследовал к приоткрытой двери. Он не слышал шагов позади себя, но знал, что оба: и мальчик, и полицейская следуют за ним.       Когда Гэвин потянулся к дверной ручке, створка неожиданно распахнулась и прежде, чем полудушник успел удивиться, он почувствовал, как на нем повисает худое, удивительно легкое тело.       -Я так рада, что ты в порядке! - прошептала Эстер, крепко сжимая Рида в своих объятиях.       -Что ты здесь делаешь? - спросил Гэвин, пытаясь отцепить от себя подругу.       А потом он заметил стоящего чуть поодаль Найнса, и вопрос отпал сам собой. Видимо, Ричард, обеспокоенный тем, что полудушник не выходит на связь, мало того, что притащился в город самостоятельно, так еще и дернул сюда Пирсон.       -Ричи позвонил мне. Сказал, что ты попал в беду, - подтвердила Эстер догадки Рида.       Найнс виновато опустил глаза вниз, и Гэвин подумал о том, что сейчас он совершенно не злится на своего помощника. Напротив - он рад его видеть.       -Мистер Рид, я полагаю? - спросил подошедший к крыльцу полицейский, - Возле ворот стоит машина офицера Филлипс. Где она?       -Я здесь, слепой ты олух! - недовольно сказала Лизи, делая шаг вперед, - Вызови скорую - Нуссбауму нужна помощь медиков, и...       -Она в подвале, - тихо сказал Гэвин, - Точнее, ее тело. Ее и… Коула Нуссбаума.       Все, кроме Эстер, ошарашено уставились на Рида.       -Что за чушь! - сердито воскликнула Лизи, - Мы здесь, эй!       Она протянула руку и попыталась коснуться локтя того, другого офицера, но ее пальцы прошли сквозь него. Филлипс удивленно распахнула глаза, в которых начинал загораться пламень ужаса. Лизи сделала еще несколько попыток прикоснуться к своему коллеге, которые, ожидаемо, также не увенчались успехом.       -Но ведь…. Ты же мог ко мне прикоснуться! - крикнула она, поворачиваясь к Гэвину, - Там, в особняке - ты же вынес меня из комнаты с крысами!       -Это была иллюзия, - глухо отозвался Рид, - Все, что происходило в этом доме было всего лишь иллюзией.       -С кем вы разговариваете? - недовольно спросил полицейский, - От чего погибли Филлипс и Нуссбаум? Отвечайте!       -У мисс Филлипс не выдержало сердце, я полагаю, - послушно ответил Гэвин, - А мальчик…. Он упал с лестницы и сломал себе шею… Прошу вас, унесите тела из этого чертового особняка!       Офицер недоверчиво нахмурился, но все же кивнул и отошел от крыльца, на ходу доставая из кармана форменной куртки свой сотовый. Рид слышал, как тот звонит в центральную и просит пригнать к особняку машину скорой и судмедэкспертов, параллельно отдавая команду другим полицейским обыскать подвал здания. Обычная процедура, с которой Гэвин был слишком хорошо знаком. И которая сейчас казалась совершенно сюрреалистичной.       Полудушник тяжело сглотнул и снова повернулся к Филлипс и мальчику. Выглядели оба призрака паршиво: Лизи так и стояла, раскрыв рот, провожая зашедших в особняк полицейских широко распахнутыми, не верящими глазами; Коул тихо плакал, прислонившись спиной к ограде крыльца.       -Мне очень жаль, - прошептала Эстер, и Лизи тут же повернулась к ней, - Но вы должны вспомнить, как это произошло. Как вы погибли. А после отправиться дальше, иначе вы и сами станете чем-то похожим на то, что вас погубило.       Лицо Филлипс изменилось: на нем больше не было удивления, непонимания, испуга - только злость. И в ту же самую секунду в нос Рида ударила вонь межи - еще совсем слабая, однако уже хорошо различимая на свежем, весеннем воздухе.       Гэвин подался вперед, но замер, услышав тихий, обреченный голос Коула.       -Я вспомнил, - сказал мальчик, все так же пряча лицо в ладонях, - Вспомнил, как я умер.... И как умерли вы, мисс Филлипс...       -Коул? Что на тебя нашло? - недовольно спросила обернувшаяся к ребенку Лизи.       -Я вошел в дом… Мы поспорили с другими ребятами, и я зашел внутрь...       -Коул, немедленно прекрати! - прошипела Филлипс.       -И я услышал его… Томми, моего брата, - продолжил Нуссбаум, - Он звал меня из подвала...       Мальчик убрал руки от лица и посмотрел прямо на Рида.       -Томми был там. Стоял внизу… Мокрый, раздутый, совсем серый… А потом он вдруг оказался прямо за моей спиной - я почувствовал, как он положил свою холодную руку мне на плечо и… упал.       Коул на мгновение замолчал, будто собираясь с силами, а потом продолжил:       -А потом пришли вы, мисс Филлипс. Я слышал ваш голос, слышал, как вы тоже звали меня, и я звал вас в ответ, но вы, кажется, меня не слышали… И вы были напуганы - вы кричали. Я помню, как вы открыли дверь в подвал, спасаясь от чего-то, помню, как вы обернулись и… упали...       Лизи вздрогнула, и в этот самый момент, Рид был в этом уверен, она и сама вспомнила все.       Гэвин уже видел такой взгляд: в котором ужас и смирение переплетаются с пониманием и принятием. Филлипс была далеко не первым призраком, не желающим верить в то, что его земное существование подошло к концу. Многие из них вели себя так же: злились, отрицали, спорили, но все (или почти все) в итоге приходили к одному и тому же - они просто вспоминали последние секунды своей жизни, которые старательно пытались забыть, убеждая себя в том, что этих самых секунд никогда не существовало. Потому что так было проще, чем поверить в то, что все кончено. Потому что даже взрослые, сильные, успешные люди, предпочитали по-детски спрятаться “в домике”, отрицая очевидные даже им самим вещи, искренне надеясь, что правило “если на что-то не смотреть, то оно исчезнет” сработает.       Точно так же поступили и Лизи с Коулом - с головой спрятались под одеяло, всем сердцем веря в то, что там, в спасительной темноте, их не сумеют достать чудовища. Именно поэтому Филипс не хотела спускаться в подвал вместе с Гэвином - потому что она знала, что именно увидит там. А видеть этого Лизи совсем не хотела. Ведь иначе ей пришлось бы вылезти из своего уютного, спасительного кокона, который даже за короткое время успел стать родным, привычным, безопасным, намертво вросшим в ее несуществующую кожу.       И сейчас, в эту самую минуту, Филлипс выбиралась из этого кокона. Процесс этот был непростым и весьма, весьма болезненным. Риду казалось удивительным то, как просто перенес его Коул - он, безусловно, был расстроен произошедшим, но прошел через все стадии принятия буквально за пару минут.       -И ты… - Лизи нервно облизнула губы - совершенно бесполезный жест в ее текущем состоянии, снова переводя взгляд на полудушника - Ты знал это? С самого начала знал, что мы… Что мы - погибли?       Гэвин покачал головой:       -Нет. Даже не догадывался до тех пор, пока не спустился в тот подвал - полтергейст был очень сильным; его иллюзии - практически безупречными. Мне… правда очень жаль.       Лизи потерянно дернула плечом, тут же крепко обнимая себя руками, будто ей вдруг стало невыносимо холодно. Риду очень хотелось помочь и ей, и Коулу, который так и застыл у оградки, глядя прямо перед собой пустым, бесцветным взглядом, но он не мог. Теперь все зависело только от них, и полудушник всем сердцем надеялся, что они сделают правильный выбор.       -Что… Что нам теперь делать? - тихо, почти шепотом спросила Лизи.       -Идти дальше, - в тон ей ответила Эстер, и, протянув руку, осторожно коснулась плеча полицейской.       -Куда?       -Туда, куда уходят все. В Меж, - сказала полудушница, и Филлипс болезненно поморщилась.       -А что, если я не хочу? - воскликнула она. В ее голосе снова зазвучали слезы, - Что, если я останусь здесь?       -Ты превратишься в одно из тех чудовищ, с которыми мы сражаемся, - сухо отозвался Рид.       Лизи повернулась к нему:       -И ты убьешь меня, так?       -Если у меня не останется выбора - да.       -И Коула? - спросила Филлипс. Ее ладони сжались в кулаки, - Коула тоже убьешь?       На лице Гэвина не дрогнул ни один мускул, хотя в его душе слова полицейской вызвали настоящий пожар.       -Да, - твердо сказал он.       Краем глаза он видел, как вытянулось лицо мальчика, но старался не подать виду. Филлипс тоже удивилась и расстроилась - она тяжело вздохнула и снова обняла себя руками, как всего несколько мгновений назад.       -Как нам уйти? - чуть слышно спросил Коул.       Он все же нашел в себе силы отлипнуть от оградки и сделал шаг навстречу полудушника. Вышедшие из особняка полицейские прошли прямо сквозь него, совершенно не замечая призрака. Впрочем, сам подросток, казалось, тоже не обратил на них никакого внимания.       -Я не… - начал было Гэвин, но Эстер его перебила:       -Нужно просто отпустить все, - прошептала она, - Просто позвольте себе уйти.       Рид бросил на подругу удивленный взгляд, но Пирсон только махнула рукой - мол, потом объясню.       Призраки тем временем встали рядом друг с другом. Лизи крепко взяла мальчика за руку, как будто боясь, что тот может потеряться на их последней дороге. Они оба смотрели прямо на Гэвина, и от их пронзительных, печальных глаз на душе у Рида стало совсем паршиво.       -Мистер Рид! - позвал Коул, - Спасибо…       Гэвин открыл было рот, чтобы ответить, но не успел, потому что спустя мгновение, офицер и подросток растаяли в воздухе без следа.       -Ты в порядке? - заботливо поинтересовалась Эстер.       Рид рассеянно кивнул:       -Да. Все норм, не парься. Как ты узнала, что нужно сделать, чтобы душа могла отправиться дальше?       -Вик нашел это в фолианте, когда переводил очередной кусок, - пояснила полудушница.       -Ясно. Тебя сюда он вызвал? - Гэвин кивнул в сторону застывшего у подножия лестницы Ричарда.       -Да. Он очень беспокоился, и…       -И решил притащиться сюда? - закончил за нее Рид, строго глядя на своего помощника.       -Простите, мистер Рид, - явно смутился Найнс, - Вы не отвечали на звонки, и я решил проверить все лично. Мне не стоило…       -Не стоило, - согласился Гэвин, - Но раз уж ты тут… Ладно. Сейчас разберусь с полицией и поедем.       -Куда? - нахмурился Ричард.       -В отпуск, на рыбалку. Дом двухместный, так что тесниться не придется. И не спорь! - Рид поднял вверх указательный палец, - После этого чертового дома мне еще больше нужно насладиться, блядь, тишиной и покоем! Так что иди в машину - я скоро буду. ***       Гэвин открыл банку пива и откинулся на спинку вынесенного на веранду кресла-качалки.       -Могу я задать вам вопрос, мистер Рид? - робко спросил сидящий на соседнем, точно таком же кресле Ричард.       Полудушник сделал несколько глубоких глотков.       -Валяй, - великодушно позволил он.       -Я заметил, что вы… отличаетесь от мисс Пирсон, - осторожно начал Найнс, - Я спросил у нее о причинах, но она сказала, что мне следует поговорить на эту тему с вами.       -И ты хочешь, чтобы я рассказал тебе, что со мной не так? - спросил Рид. Ричард кивнул, - Да я сам хуй его знает, что со мной не так. Просто… ты же знаешь о способностях полудушников, так?       -Вы о сверхчеловеческом обонянии, слухе и зрении?       Гэвин потянулся к плетеному столику, на котором лежала пачка “Кэмела”, и, достав сигарету, прикурил.       -Я не об этом, - сказал он, - У каждого полудушника есть своя… фишка что-ли. Вроде суперспособности, или чего-то в этом роде.       Ричард заинтересованно подался вперед, складывая руки на коленях. Его лицо, до этого скрытое в тени, оказалось прямо под закатными, ярко-красными лучами солнца, изящно подчеркивающими аристократические черты.       -Например, Эстер может заставить человека сказать правду в ответ на любой свой вопрос, Маркус - может становиться бесплотным, и так далее, ну, ты понял. Это помимо обычных силы, скорости, нюха, регенерации, возможности касаться призраков и прочей мелкой ерунды. Так вот… Эта способность проявляется только тогда, когда мы перерождаемся… когда глаза начинают светиться. Ну, а у меня такой способности нет. Я просто полудушник и все - никаких дополнительных уникальных бонусов. Ах, ну да: еще они все могут зажигать свои лупатки когда захотят, а мне для этого каждый раз приходится отбрасывать лыжи. Как-то так.       Рид говорил небрежно, старательно делая вид, будто ему совершенно наплевать на то, что он мягко говоря не дотягивает до своих собратьев, но Найнс видел, что это - всего лишь маска, и что на самом деле полудушник всерьез расстроен этой несправедливостью. Гэвин тем временем докурил и, затушив бычок в большую прозрачную пепельницу и смяв опустевшую банку, двинул в дом.       Ричард хотел было податься следом, решив, что полудушнику попросту надоело торчать на улице - в конце концов, снаружи было все еще достаточно холодно, а в домике уютно потрескивал камин, который Найнс растопил, как только они приехали; но Рид вернулся с очередной банкой пива и снова приземлился в кресло.       Повисла тишина, нарушаемая только тихим шипением открываемой баночки Бада. Гэвин медленно пил, явно наслаждаясь невероятно красивым закатом: ярким и многоцветным; Найнс смотрел на собственные ладони, сложенные на коленях, время от времени бросая короткие, незаметные взгляды на полудушника. Он не знал, что ему следует сказать, и хочет ли Рид вообще разговаривать, а потому просто молчал, любуясь последними лучами садящегося солнца, окрашивающими все вокруг в разнообразные оттенки малинового и рыжего, тишиной, спокойствием и странным, слегка потусторонним единением с Гэвином.       Удивительно, но тишину нарушил сам Рид. Он громко цыкнул языком и, поднявшись с кресла, прошел вперед, облокачиваясь на перила веранды. Несколько минут он так и стоял, размеренно попивая пиво, а потом вдруг спросил, не поворачиваясь к Найнсу:       -Почему ты работаешь на меня? Ты… блядь, да ты мог бы урвать место даже в гребанном Пентагоне! Нафига тебе все это?       -Потому что я знал вас до того, как вы стали полудушником, мистер Рид, - спокойно отозвался Ричард.       Рид резко обернулся.       -В каком смысле?       Он выглядел настороженным и рассерженным, и Найнс решил, что подбирать слова следует с особой тщательностью.       -Дело о “кожаном убийце”, - сказал он, - Помните его?       Рид едва уловимо изменился в лице.       -Помню.       -Ваше фото тогда было во всех интернет СМИ - громкое дело. И я… Я был впечатлен вашей самоотверженностью. И начал помогать полиции Детройта.       -И каким же образом? - изогнул бровь Гэвин.       -”RK-900”, - ответил Ричард.       -Быть не может, - неверяще мотнул головой Рид, - Ты же не… Ма-а-ать твою… Ты и есть “RK-900”?       -Верно, - кивнул Найнс, - И я был очень рад возможности помогать вам в расследованиях, мистер Рид.       Нижняя челюсть Гэвина ошарашено упала вниз. Он бестлоково смотрел на своего помощника, не веря тому, что перед ним сидит тот самый легендарный RK-900, человек, личность которого не удалось установить ни одному, даже самому прошаренному хакеру ФБР. Этот человек, которого сокращенно все называли просто “жестянкой” за его измененный, механический голос и совершенно непохожую на человеческую манеру письма, стал самым ценным неофициальным сотрудником Центрального. В итоге, он помогал всему отделению раскрывать самые сложные и запутанные дела, но началось все с Рида. Именно детективу впервые пришло короткое голосовое сообщение от некоего RK-900, в котором тот поведал Гэвину о местоположении “центрального офиса” крупной шайки наркодиллеров, орудующих в Детройте вот уже на протяжении девяти лет.       Рид не имел привычки верить всем подряд, и, в особенности, тем, кто не называет своего настоящего имени, однако проверить полученную информацию было просто необходимо, поэтому они с Андеросоном организовали небольшую операцию под прикрытием. Честно говоря, они ни на что особенно не надеялись, однако были приятно удивлены, когда сведения “жестянки” подтвердились.       Как подтверждались и все последующие данные, и со временем, RK-900 стал невидимым, но привычным всем членом центрального отдела полиции Детройта. До тех пор, пока спустя полтора года он не пропал так же бесследно и внезапно, как и появился.       А теперь “жестянка” снова был здесь - сидел прямо перед Ридом и выжидательно смотрел на полдушника своими внимательными льдистыми глазами.       -Я пойду спать, - буркнул Гэвин.       Он прошел мимо Найнса, не поднимая на него упертого в пол взгляда и скрылся в доме. Ричард слышал, как он выливает остатки пива в раковину на маленькой кухоньке, а после сминает и выбрасывает банку в урну, слышал, как скрипнула, закрываясь, дверь в его спальню, а потом снова наступила тишина.       Найнса такая реакция очень и очень расстроила. Он, конечно, не надеялся, что экс-детектив, вспомнив былое, вдруг бросится на шею “старому другу”, но и на то, что тот просто развернется и уйдет не рассчитывал тоже.       Ричард лег на диване, в таком же крошечном, как и кухня, коридоре, думая о том, что на этот раз испортил их с полудушником отношения окончательно.       И был несказанно удивлен тому, что следующим утром Гэвин разбудил его ни свет ни заря и потащил с собой на рыбалку.