Жизнь после

      Сообщение от Алекса пришло Гэвину в тот момент, когда они с Ричардом проделали уже большую часть пути до Анкора, и городские пейзажи за окном сменились бескрайними, почти нетронутыми человеком полями, а асфальтированная дорога плавно перетекла в побитую грунтовку. Вел машину Найнс - в том состоянии, в котором Рид вернулся со свалки, пускать его за руль было крайне опасно. Полудушник и сам это понимал, а потому просто плюхнулся на пассажирское сидение и глухо назвал помощнику координаты места их назначения.       Когда телефон Гэвина дважды коротко пиликнул, оповещая своего владельца о новом входящем сообщении, Рид бездумно смотрел в окно на проносящиеся мимо амбары, старые и проржавевшие, и прочие единичные постройки, выглядевшие весьма и весьма постапокалиптично посреди подтаявшего до черных проплешин снега. Гэвин нехотя достал сотовый и, коротко взглянув на экран, безразлично разблокировал телефон, так же безразлично прочел сообщение, а после убрал его обратно в задний карман джинс. Текстовое было от Алекса, и в нем старый друг коротко и с кучей ошибок (потому что автонабор всегда знает лучше) поведал полудушнику о том, что в морг центрального поступило тело без кожи, и что все детали сходятся с делом “Кожаного убийцы”. Рид знал это и без Лина - он был на свалке и сумел лично “насладиться” зрелищем оставшихся там трупов: эти были в очень и очень плохом состоянии, поэтому для их транспортировки требовалась спецтехника, которой и дожидались медики и агенты.       Федералов на свалке было немерено: Гэвин насчитал человек семь, не меньше. Неудивительно - ведь дело в свое время вели именно они, в то время, как Рид и Андерсон выполняли роль мальчиков на побегушках. И полудушник ни на секунду не сомневался, что в старом охотничьем домике в Анкоре их будет ничуть не меньше - в их интересах было закрыть эти убийства как можно быстрее и очистить собственное имя. Или скинуть вину на другого.       И последняя часть мучала Гэвина больше всего.       Ричард свернул на дорогу, еще уже и ухабистее предыдущей и сбросил скорость до минимума, стоило только автомобилю въехать в лес.       Глаза Рида невидящим взглядом провожали проплывающие мимо деревья, густыми, ровными рядами растущие вдоль дороги. Ярость, которая пылала в его сердце после того, как Фаулер ввел его в курс дела сменилась сперва тоской, а чуть позже и странным, гулким страхом. Потому что он и сам начал задумываться о том, что, возможно, девять лет назад прикончил совершенно не того человека. Не невиновного - Аарон Митчелл открыл стрельбу стоило полицейским только войти в ту сторожку, но все же не “кожаного убийцу” - просто психопата, который достал пушку и принялся палить почем зря, окончательно слетев с катушек.       -Мистер Рид, - осторожно позвал его Ричард, и Гэвин повернуся к нему, хмурясь, мыслями все еще находясь где-то очень далеко и от этого леса, и от “Форда”, и от Найнса, - Дальше мы не проедем. Придется идти пешком.       Рид кивнул и, дождавшись, когда помощник припаркуется, вышел из машины, бестолково озираясь. Он уже бывал здесь прежде, и за девять лет, казалось, не изменилось ровным счетом ничего: все те же бесконечные ели, стремящиеся наверх, к солнечному свету; те же могучие корни, вздымающиеся из под земли и тонкой корки подтаявшего снега; та же тропинка, уходящая в густую, темную чащу.       К ней Гэвин и направился, засунув руки в карманы, ежась на теплом, но пронизывающем насквозь апрельском ветру. Он слышал хруст снега позади себя и знал, что Ричард следует за ним. Сейчас это было нормально - Рид сомневался, что в сторожке опасно. Сейчас там, наверняка, столько вооруженных до зубов людей, что если расплавить весь свинец из их пуль можно будет запросто отлить статую Фаулера в полный рост. Найнсу там ничего не угрожало, а, значит, пусть его: если ему так сильно хочется побывать на легендарном месте гибели “Кожаного убийцы” (или того, кого Рид им считал) - пускай идет и смотрит. Ни с Гэвина, ни с Бюро от этого не убудет, да и Рич мог в очередной раз заметить какую-нибудь важную деталь, что, как ни крути, было бы совсем не лишним.       До сторожки путь был не близким - точного расстояния Гэвин не знал, но судя по тому, что по дороге успел выкурить три сигареты, километров пять они точно преодолели. Лес постепенно становился все гуще, кроны все раскидистее, и на последних метрах солнце почти полностью скрылось за могучими лапами елей. Тропинка, по которой они шли, заметно заросла с того раза, когда Рид был здесь в последний раз, так что теперь приходилось то и дело переступать через сломанные ветром ветки и прочий лесной мусор.       Впрочем, стоило им повернуть, чтобы обогнуть невысокий, пологий холм, как вся тьма рассеялась, и лес отступил: тропа вывела их на уже знакомую Гэвину поляну у небольшого ручья, где и располагался крошечный охотничий домик.       Дом тоже захирел спустя девять лет: крыша прогнулась и провалилась под весом нападавших на нее ветвей и иголок, крыльцо сгнило и завалилось на бок, дверь лежала возле ступеней, почерневшая и раздувшаяся от впитавшейся с годами дождевой воды. И здесь были агенты. Не так много, как ожидал Гэвин - всего трое: двое мужчин и одна женщина, сухопарая и высокая, с худым, ничего не выражающим лицом. Наверняка в самом доме были еще люди: эксперты и криминалисты, но до них Риду не было совершенно никакого дела. Ему было наплевать что они найдут и найдут ли что-нибудь вообще - единственная причина, по которой сюда приехал сам Гэвин, была слабая надежда на то, что может быть здесь, в этом проклятом, кровавом доме в лесу, он все же сможет почуять запах межи.       Женщина тем временем заметила появившихся на опушке людей и быстрым шагом проследовала к ним.       -Мистер Рид? - спросила она, поравнявшись с пришельцами.       Гэвин кивнул:       -Верно. С кем имею честь?       -Агент МакКинли, ФБР.       -О месте вашей работы я догадался, - хмыкнул Рид, - Нашли что-нибудь?       Женщина поджала губы. В ее больших, но совершенно пустых, как у рыбы, глазах, мелькнуло что-то, ужасно похожее на презрение. Ей явно не нравился тон полудушника, и мысленно она, видимо, уже распинала полудушника на кресте за то, что тот посмел разговаривать с ней в подобном тоне. Однако самоконтроль творил чудеса, и вместо того, чтобы впиться в горло Гэвина своими бритвенно острыми, красными когтями, она прокашлялась в кулак и сухо ответила:       -Да, мистер Рид. Мы кое-что нашли.       -И что же? - тут же напрягся Гэвин - в голосе МакКинли звучало неприкрытое торжество.       -Следы, - пожала плечами агент, и в этом жесте было столько превосходства, сколько, пожалуй, не было ни в одной царственной особе, - И свежую кровь.       -Вы уже определили, чья она?       -Нет, но у нас есть предположения.       -Поделитесь? - спросил Гэвин, чувствуя, как его кровь начинает закипать от раздражения.       -Сперва хотелось бы услышать ваши предположения.       -Новая жертва?       -Интересное предположение. Особенно учитывая то, что я не говорила о количестве найденной крови.       -Вы хотите сказать, что убийца порезался, пока перерезал кому-то артерию? - хмыкнул Рид.       -Нет. Крови действительно много. Мне просто было… интересно послушать человека, совершившего убийство в этой сторожке.       Гэвин почувствовал, как волоски на его спине встали дыбом. Удивительно: он видел эту женщину впервые, но уже ненавидел ее всем своим сердцем. И это было взаимно. Рид почему-то подумал, что встреться они при других обстоятельствах, и наверняка закончили бы в одной постели, трахаясь неистово, как дикие звери.       -Он открыл стрельбу первым, - заметил Рид, - Ранил моего напарника. Я оборонялся.       -Это ваша версия, - парировала МакКинли, - Баллистики так и не смогли определить, кто выстрелил первым.       -Тогда арестуйте меня и закончим этот бессмысленный разговор, - сказал Гэвин, - Или дайте пройти и осмотреть дом.       МакКинли скривилась. Она не могла задержать Рида, вернее, могла, но понимала, что делать это прямо сейчас нерационально - во-первых, арестуй его ФБР, и пресса тут же начнет задавать вопросы о том, почему экс-детектив, героически пристреливший убийцу, не участвует в деле; а во-вторых, потому что не была уверена, что Бюро не понадобятся таланты Гэвина-полудушника.       -У вас пять минут, - сухо сказала агент.       Рид благодарно кивнул и повернулся к Ричарду. Тот стоял у старой, изломаной сосны, явно ожидая указаний своего босса.       -Позвони Берту, - попросил Гэвин, многозначительно расширив глаза.       -Как скажете, мистер Рид, - с готовностью отозвался Найнс и тут же двинулся обратно к машине, на ходу доставая телефон. ***       Полицейская машина остановилась возле стриптиз-клуба “Дикая роза”. Из нее вышли двое: высокий мужчина в коричневой жилетке и гавайской рубашке с веселеньким рисунком, и мужчина помладше, с взлохмаченными каштановыми волосами и шрамом на переносице. Они не смотрели друг на друга, и воздух между ними искрил и вспыхивал, как оголенный провод под дождем, и это, кажется, ощущали даже случайные прохожие, которые удивленно и настороженно косились на двух полицейских в штатском, уверенным шагом зашедших в закрытый еще клуб.       Управляющий недовольно выглянул из своего кабинета, услышав подвешенный над парадной дверью китайский колокольчик:       -Закрыто! Вы что, слепые? Вывеску не видели? С десяти!       -Мистер Росс? - спросил мужчина с косматыми, начинающими седеть волосами, - Мистер Генри Росс?       Управляющий, худой, до невозможного высокий человек неопределенного возраста, нахмурился, но все же кивнул:       -Верно. Чем я могу вам помочь, джентльмены? И кто вы, мать вашу, такие?       -Лейтенант Андерсон и детектив Рид, полиция Детройта, - Хэнк показал мужчине значок. То же самое сделал и Гэвин, - Нам нужно поговорить с вами о двух ваших работницах: Саффорн МакКейб и Тильде Мацци.       -Ах, соизволили таки явиться, - сложил руки на груди Росс, - Не прошло и двух месяцев!       Андерсон нахмурился.       -О чем вы? - спросил он.       -О МакКейб и Мацци! - недовольно отозвался Росс, - Девочки пропали черт знает когда, а полиции было наплевать! Клянусь, офицер, который принимал мое заявление, даже не слушал, что я ему говорю!       -Вы подавали заявление о пропаже двух своих девочек? - искренне удивился Андерсон.       -Разумеется! Две мои работницы исчезли, не сказав ни слова, даже не заплатив арендодателю - вы думали, я буду сидеть сложа руки?       -То есть… Они работали у вас официально?       Дверь в помещение, из которого минуту назад вышел Росс, снова открылась, и в проеме показалась молодая, белокурая девушка в костюме развратной медсестры. У нее были длинные, стройные ноги, пышная грудь и кукольное личико, как с обложки, с которым резко контрастировали глубокие и умные серые глаза. Она встала позади Росса, облокотившись на стену и сложив руки на груди, полностью копируя его жест, и с легкой, какой-то вежливой враждебностью во взгляде уставилась на пожаловавших в клуб полицейских.       -Конечно, официально! - вспыхнул Генри, - Я плачу налоги, как и мои танцовщицы - моя бухгалтерия кристально-чиста!       -Ну да, - хмыкнул Хэнк, - И, разумеется, ни одна из них не оказывает никаких “особых” услуг гостям в вип-комнатах и за отдельную плату.       Управляющий побагровел:       -Да как вы смеете!... Я бы… Я бы никогда…       -Мистер Росс никогда не позволил бы подобного в стенах “Дикой розы”, - стальным голосом произнесла “шаловливая медсестра”.       Все трое посмотрели на нее: Росс с неодобрением, Андерсон и Рид - с искренним удивлением, застывшими на их лицах. Девушка между тем резким жестом убрала за спину свои длинные волосы и сделала несколько шагов вперед, вставая рядом с Генри.       -Тильда и Саффи были моими подругами, - сказала она, - Почти сестрами. Мистер Росс нам как отец - он подобрал нас с улицы, дал нам работу, крышу над головой. А вы? После того, как наши заявления были попросту… выкинуты в ближайшую урну, вам хватает наглости говорить подобное?       -Простите, мисс… - протянул Гэвин.       Девушка перевела на Рида полный презрения взгляд.       -Лиффман. Кэти Лиффман.       -Хорошо, мисс Лиффман. Меня зовут детектив Гэвин Рид. Могу я поговорить с вами о пропавших девушках? Наедине.       Кэти сморщила свой очаровательный маленький носик, но все же кивнула:       -Идите за мной.       Гэвин с готовностью последовал за длинноногой девушкой в закрытую шторкой вип-комнату.       Андерсон проводил их тяжелым, долгим взглядом. Это было странно, но ему совсем не понравилось то, что Рид останется наедине с полуобнаженной горячей красоткой. Не то, чтобы он думал, будто его напарник может завалить ее прямо здесь, в клубе, посреди дня, но…       Андерсон тряхнул головой. И с чего вообще ему переживать по поводу того, с кем, где и когда трахается, пожалуй, самый взбалмошный детектив за всю историю Центрального? Гэвин же не его друг, не сын, и, упаси Боже!, не его любовник. По-хорошему, Хэнку должно быть настолько же наплевать на личную и сексуальную жизнь Рида, как, например, на проблемы ассимиляции Майори в современное общество, или на ново выявленные аномалии в миграции планктона.       Должно быть, но не было.       Росс тоже провожал ушедших взглядом, правда, в нем читалось скорее по-отечески искренне беспокойство о Кэти, чем то чувство, название которого Хэнк не желал произносить даже внутри своей головы. Управляющий дождался, пока одна из его “девочек” и детектив скроются за тяжелыми, ярко-красными шторами, и, тяжело вздохнув, жестом пригласил Андерсона присесть за барную стойку. Сам он обогнул ее с противоположной стороны и достал наполовину пустую бутылку скотча и два широких стакана.       Поначалу Хэнк от алкоголя отказался, однако спустя минуту, все же махнул рукой, позволяя Генри налить себе на два пальца виски. В конце-концов, немного алкоголя не повредит, да и людям было свойственно больше доверять тем, кто с ними пьет, а Андерсон искренне надеялся, что управляющий сможет рассказать что-нибудь, что сможет пролить хоть крупицу света на происходящее вокруг кровавое безумие. Однако надежды лейтенанта разбились о жестокую реальность: Росс ничего толком не знал, кроме того, что девочки сбежали из своих домов не из-за хорошей жизни, надеясь найти свое место в городе побольше. И их истории мало чем отличались бы от историй тысяч таких же беглянок, если бы им не повезло встретить на своем пути Генри Росса.       МакКейб он нашел рыдающей на автобусной станции Грейхаунд. На вокзалах люди плакали достаточно часто: кто-то отправлял детей в колледж, кто-то покидал ставшие родными места, а кто-то прощался навсегда с дорогими, но вынужденными уехать людьми. Вот только слезы Саффи были такими горючими, что выделялись на фоне остальных плакальщиков. Росс всегда был человеком сочувствующим и отзывчивым к чужому горю, а потому подошел к несчастной девушке и, поинтересовался, что случилось. Оказалось, что кто-то украл ее сумочку, в которой были все деньги и часть документов, и теперь МакКейб не могла вернуться в родительский дом, в котором хоть и безраздельно правил алкоголь и рукоприкладство, но хотя бы был свой угол.       Любой на месте Генри решил бы, что девчонка лжет, чтобы получить пару баксов, но Росс поверил ей и забрал к себе.       Мацци же он случайно встретил на ночной трассе. Она стояла у обочины в ультра-короткой юбке, сетчатых чулках и нелепой дутой куртке, и только слепой не понял бы, что именно девушка делает у дороги в такое позднее время. Генри сперва проехал мимо, но все же сдал назад, заметив, как сильно замерзла Тильда и какой несчастной и потрепанной выглядела некогда явно привлекательная молодая женщина.       И подобные истории Росс мог рассказать почти о каждой своей работнице.       Андерсон слушал и никак не мог взять в толк: как вышло так, что среди всех людей, именно владелец стрип-клуба оказался разве что не ангелом во плоти, пытающимся помочь всем, кому возможно? Это казалось едкой, ядовитой иронией - вполне в духе этого сломанного напрочь мира.       Когда Хэнк рассказал Россу о гибели девушек, тот среагировал вполне предсказуемо: осушил залпом свой стакан, налил еще и вновь выпил, а после уронил голову на руки, зарываясь в волосы своими длинными, кривыми пальцами и заплакал - тихо, но очень-очень горько.       Поняв, что больше ничего дельного он от управляющего не услышит (во всяком случае, прямо сейчас), Андерсон оставил ему свой номер, попросив позвонить, если Росс вспомнит что-то важное или подозрительное, и вернулся в машину, предусмотрительно садясь на пассажирское сидение.       Рид присоединился к нему спустя минут двадцать - вышел из клуба, быстрым шагом дошел до автомобиля, прикуривая на ходу, и забрался внутрь, выдыхая клубы сизоватого, едкого дыма, заставляя напарника поморщиться от неудовольствия. В свободной руке детектив крутил маленькую картонную карточку клуба с выведенным на ней от руки номером телефона.       -Ну что? - спросил Хэнк, - Выяснил что-нибудь?       -Немногое, - буркнул Гэвин, - Но кое-что есть.       -Поделишься?       -Да, - сухо кивнул Рид, - У этих двух погибших девушек есть кое-что общее помимо работы в клубе. Знаешь агенство “Санрайз Энтертеймент”?       -Это то самое, которое предоставляет массовки на всякие мероприятия?       -Да. МакКейб и Мацци были там и оставили свои анкеты с контактными данными - видимо, хотели найти подработку или вообще завязать трясти сиськами в “Дикой розе”.       -Ну так поехали туда, - пожал плечами Хэнк.       Гэвин не ответил, молча проворачивая ключ в замке зажигания, выезжая с парковочного места на узкую, как и почти все в центре города, дорогу. ***       Гэвина не было долго. Так долго, что Ричард даже решил было отправиться обратно, к сторожке, чтобы проверить, все ли в порядке. Он уже даже вышел из машины и направился в сторону тропинки, ведущей к домику, когда из тьмы леса показался Рид. Полудушник был задумчивым и явно расстроенным, и, пройдя мимо помощника, молча забрался на пассажирское сидение. Он прикурил, нервно и ломано, а после чуть приоткрыл окно - знал, что Ричарду не нравится запах дыма.       Найнс намек понял. Он сел за руль, молча завел мотор и медленно покатил прочь из этого мрачного, недружелюбного леса. Ричард знал, что Риду сейчас нужно время и, самое главное - тишина. Гэвина явно мучили тяжелые, неприятные мысли, и началось это не прямо сейчас: по пути сюда полудушник тоже был задумчивым и хмурым, но после посещения сторожки дела его явно ухудшились, и теперь он полностью ушел в себя, невидящим взглядом глядя на медленно тлеющую между его пальцами сигарету.       Ричард не произносил ни слова, и Рид был ему за это до смерти благодарен. Ему просто необходимо было разобраться в происходящем в собственной черепной коробке, и сделать это нужно было самостоятельно. Если в этом вообще можно было разобраться, потому что ситуация казалась патовой: в чертовом домике было столько крови, что казалось, там зарезали как минимум слона, и, хотя результатов анализов еще не было, Гэвин был уверен, что часть крови совсем свежая, а, значит, есть еще жертвы кроме тех, что были найдены на свалке. Но самым паршивым было не то, что жертв оказалось больше, а то, что в чертовой сторожке все, абсолютно все было в точности как в тот раз, девять лет назад, в тот самый день, когда Рид застрелил там Аарона Митчелла. Казалось, даже брызги темно-бордовой, почти черной артериальной крови разлеглись в точности как в тот солнечный четверг. Совпадали совершенно все детали, кроме одной: в домике никого не было.       Гэвин выбросил окурок в оконную щель и поднял стекло, ежась от холода. Ему вдруг стало жутко, просто до ужаса тоскливо. Ему не нравилось это дело: не нравилось в прошлом, потому что было слишком, совсем по-человечески жестоким и бесчеловечным; сейчас, потому что воспоминания, связанные с “Кожаным убийцей” причиняли почти физически-ощутимую боль. Она зарождалась где-то глубоко в груди, жидкой лавой растекаясь по телу, сковывая движения, и Риду потребовалось несколько минут прежде, чем он понял, что боль эта вызвана не нахлынувшей ностальгией, а спазмом в груди.       -Рич… - глухо сказал он, и Ричард тут же повернулся к полудушнику, - Отвези меня в офис. И не слушай меня больше. Принято?       Найнс кивнул, снова переводя взгляд на дорогу. Он слегка нахмурился, и это не ускользнуло от внимания Рида. Помощник все понял: понял, что Гэвину больно, и что он опять собирается выпить таблетку, чтобы заглушить эту боль и впасть в наркотический угар. Угар, во время которого он переносится далеко-далеко отсюда в те моменты времени, когда ему было хорошо… И из которых, если говорить начистоту, Риду совершенно не хотелось возвращаться.       Гэвин достал из внутреннего кармана своей извечной кожаной куртки зип-пакетик с ярко-зелеными продолговатыми таблетками, отметив про себя то, как сильно дрожат его руки и какой болью отзывается в теле каждое, даже самое незначительное движение. Он достал одну пилюлю и закинул ее в рот, сглатывая, чувствуя, как неприятно та прокатывается по пищеводу. Остальные Рид убрал обратно и откинулся на спинку сидения, прикрывая глаза, ожидая, когда тамальзам начнет действовать, и его темная, мутная магия окутает тело полудушника, освобождая его от оков боли, тоски, меланхолии и бытия в целом. Он слышал шум двигателя “Форда”, слышал собственное рваное дыхание и хруст снега под колесами, а потом все звуки пропали.       Гэвин погрузился в приятную, густую темноту, не ощущая даже тяжести собственного тела, будто застыв в невесомости, и ощущение это было невероятно приятным. Казалось, он вообще перестал существовать в физическом понимании этого слова, оставаясь лишь отголоском разума, плывущим где-то на задворках вселенной. А потом тьма постепенно рассеялась, открывая перед мысленным взором полудушника знакомую комнату с выкрашенными серой краской стенами, старыми тяжелыми шторами на окнах и висящей под потолком лампочкой, без всякой люстры или абажура - просто на проводах.       Гэвин обнаружил себя лежащим на постели, стоящей практически в центре этой самой комнаты. Он был здесь не один, и ему не нужно было поворачивать головы, чтобы понять, на чьей именно груди покоится его голова.       -Доброе утро, парень, - особенно хриплым со сна голосом сказал Хэнк.       -Угу… - вяло отозвался Рид.       -Ты… Это… Как себя чувствуешь? - неловко промямлил Андерсон, - Не болит… нигде?       Гэвину вдруг стало до ужаса неловко. Если бы Хэнк не спросил, сам Рид и не почувствовал бы того, как, блядь, сильно горит его задница; но теперь это зудящее ощущение заполняло собой все его существо, пробуждая воспоминания о прошлой ночи, когда они с лейтенантом, наконец, перешли на последнюю, мать ее, стадию своих непростых, в корне неправильных и противоестественных отношений.       -Нормально, - так же неловко протянул он в ответ и приподнялся на локтях, садясь на кровати спиной к Андерсону, - Схожу в душ.       Он попытался подняться, но Хэнк, ловко перекатившись к нему, схватил Гэвина в охапку и уронил обратно на постель, тут же подминая под себя, нависая над удивленным, покрасневшим детективом лохматой непреклонной стеной. В его светло-голубых, как морская лазурь глазах плескалось нечто среднее между искренней заботой и беспокойством, и Рид почувствовал, как он буквально тонет в них, забывая дышать, не в силах отвести взгляда.       -Что ты делаешь? - нервно облизнул пересохшие губы Гэвин.       -Хочу начать это утро с позитивной ноты, - просто ответил Хэнк.       И, крепко прижав Рида к постели своей медвежьей лапой, нырнул вниз.       -Не на… ах! - выдохнул Гэвин, когда почувствовал, как на его утреннем стояке сомкнулись жаркие, умелые губы.       Рид выгнулся, растворяясь в этом гипертрофированно-приятном, почти эйфорическом ощущении, закрывая глаза, толкаясь бедрами вперед и вверх, стремясь как получить как можно больше. Он не знал, как долго это продолжалось: просто потерялся во времени и пространстве, и снова нашелся только в тот момент, когда услышал холодный, совершенно спокойный голос:       -Мистер Рид, просыпайтесь! Прошу вас. У меня срочные новости.       Гэвин удивленно распахнул глаза и увидел перед собой Ричарда. В первое мгновение, он даже не понял, какого черта тот делает в их с Хэнком спальне, и только спустя минуту до него дошло: не было никакой спальни, утреннего минета, знакомого, родного запаха.       И Хэнка не было тоже.       Как не было и головной боли, тошноты и ломоты в костях, обычно сопровождающих пробуждение после приема тамальзама, и Рид мысленно поблагодарил крайне обязательного в исполнении желаний джинна.       -Что случилось? - спросил он, садясь на диване.       -Отец Берт, кажется, сумел определить, в какую тварь превратился Митчелл, - поведал Найнс, и Гэвин подался вперед, стараясь не пропустить ни единого слова, - Он стал “отголоском” - сущностью, способной вселиться в тело того, кто почитал его при жизни. И продолжает свое дело.       -Это многое объясняет, - кивнул Гэвин, - Как его найти и прикончить?       -Найти так же, как и любого другого преступника - это же человек, - ответил Ричард, - А вот с его уничтожением есть проблема.       -Какая еще проблема?       -Отголосок можно загнать обратно в Меж, положив серебряный крест промеж ребер его трупа.       -Ну так это же просто! - восторженно вскочил на ноги полудушник, - Крест достать не проблема, разрешение на эксгумацию трупа тоже! Где он похоронен?       -Нигде, - глухо отозвался Найнс, - Аарона Митчелла кремировали.       Гэвин тяжело рухнул обратно на диван, устало потирая переносицу.       -Есть еще два способа покончить с отголоском, - осторожно продолжил Ричард, и Рид с надеждой поднял на него глаза, - Но они вам не понравятся, и…       -Выкладывай, - приказал Гэвин.       И Найнс “выложил”. ***       Офис “Санрайз Энтертеймент” был закрыт (что было, в общем-то, неудивительно, учитывая, что на дворе было воскресенье), и Рид с Андерсоном сперва вернулись в офис, где проторчали весь оставшийся день, заполняя отчетность и перекладывая бумажки, а после разъехались по домам, едва ли перекинувшись парой слов.       -Тебя подкинуть? - безразлично спросил Хэнк, когда они вышли из Центрального.       -Сам доберусь, - буркнул в ответ Гэвин.       Он обогнал лейтенанта и сунул руку в задний карман джинс, где лежали сигареты. Однако пальцы, помимо пачки, нащупали еще и маленькую картонную карточку. Рид остановился хмурясь, и уставился на визитку. Он успел совсем позабыть о том, что та девица из стриптиз клуба оставила ему свой номер телефона, и не сразу вспомнил, кто такая “Кэтти”, а когда вспомнил, смял картонку и выбросил ее в ближайшую урну.       Гэвин двинул дальше, к автобусной остановке. Он не оборачивался, а потому не видел, как сильно обрадовало Андерсона то, что он избавился от номера стриптизерши.       Рид дождался общественного челнока, забрался внутрь, привычно забиваясь в самый дальний угол, и, засунув в уши две черные капельки, уставился в окно под бодрые рифы тяжелого рока. Он безразлично смотрел на то, как мимо проносятся жилые дома, магазины, рестораны и кафе, офисы, которые Гэвин видел дважды в день ежедневно: по пути на работу, и по пути домой (только уже в обратном порядке), считая вывески вместо остановок, чтобы не проморгать свою.       Эстер дома не оказалось, как не оказалось и еды в холодильнике, и голодный как черт Рид позвонил в службу доставки и заказал себе огромную пиццу с грибами и пепперони, связку светлого пива и картошку фри с любимым сожительницей соусом “Блю-чиз”, который сам Гэвин искренне ненавидел.       Курьер приехал за рекордные двадцать минут - Рид даже не успел принять душ, о котором мечтал с того самого момента, как увидел на своем терминале фотографии жертв. Впрочем, желание пожрать все равно пересиливало, поэтому Гэвин устроился на кухне со своим ноутбуком и принялся за еду. Он планировал посмотреть какие-нибудь забавные ролики, или пару серий старых мультсериалов, как делал обычно во время еды, но стоило открыть поисковик, как пальцы, кажется, совершенно без ведома мозга, напечатали совсем иной запрос. И теперь Рид внимательно изучал данные о сдающихся в аренду охотничьих домиках и прочей отдаленной от цивилизации недвижимости в окрестностях Детройта. Параллельно он изучал снимки со спутника, выписывая заинтересовавшие его координаты подозрительных построек в отдельный файл с лаконичным названием “ываыва”. Этот процесс настолько увлек молодого детектива, что он даже не услышал, как со скрипом провернулся в замке ключ, как кто-то шуршал, раздеваясь, в прихожей, и старательно топая прошел на кухню, останавливаясь в дверях.       -Пицца? Отлично, умираю с голоду! - сказала Эстер.       -Мать твою! - подскочил на стуле Рид. Его сердце билось так сильно, что, казалось, вот вот покинет свое насиженное место прямо через горло, - Нахера так пугать-то?       Эстер снисходительно улыбнулась и, пройдя в кухню, плюхнулась на стул напротив Гэвина. Она достала из коробки кусок пиццы и с удовольствием откусила от него, убирая с подбородка нитки расплавившегося сыра.       -О-о-о, - протянула она, закатывая глаза, - Еще бы банку пива - и я в раю!       -Возьми в холодильнике, - махнул рукой Рид, снова уходя в изучение снимков со спутника.       -Ты - мой герой! - сообщила Пирсон и рванула к их маленькому однокамерному рефрижератору.       -Всегда пожалуйста.       -Как прошел день? - спросила Эстер, возвращаясь за стол, - Я смотрела новости - эти тела без кожи… б-р-р-р!       -Как раз этим делом я и занимаюсь, - буркнул Гэвин, - Так что день выдался паршивым.       Эстер смерила Рида серьезным, недоверчивым взглядом. Она знала, что дело не только в найденных трупах, и Гэвин ненавидел эту ее способность в два счета понимать, что и почему происходит с человеком. Эта особеность казалась почти паранормальной, и первое время до ужаса бесила Рида, который привык держать все в себе и не обсуждать своих проблем и переживаний с посторонними, но, со временем, он привык и даже проникся. Не то, чтобы он стал выкладывать подруге всю подноготную своей жизни ежедневно, но изредка делиться всякими доставшими его до чертиков мелочами начал исправно. Эстер оказалась отличным слушателем и весьма неплохим советчиком, расправляясь с трудностями Гэвина на раз-два. О своей текущей проблеме, Рид, однако, рассказывать не собирался - не хватало еще, чтобы Пирсон узнала о том, как резво он сменил ориентацию, включая в список возбуждающих его факторов двухдневную щетину и острый , терпкий запах мужского тела.       Впрочем, Эстер сумела догадаться о том, что в мрачном настроении Гэвина повинна именно сердечная тема самостоятельно, и теперь не мигая смотрела на него, уронив подбородок на скрещенные руки.       Рид всеми силами игнорировал этот пристальный взгляд.       -И кто она? - спросила Эстер, - Серьезно, мне правда интересно! Хочу посмотреть на девушку, сумевшую разбить сердце самому Гэвину Риду!       Гэвин скривился.       -Это не девушка, - устало сказал он.       И не пожалел о том, что открылся подруге: ее вытянувшееся от удивления лицо и упавшая вниз челюсть стоили дорогого. Несколько секунд она молчала, бестолково открывая и закрывая рот, а потом уточнила:       -В каком смысле?       -В прямом, - Рид откинулся на спинку стула, складывая руки на груди, - Это - мужчина. И, блядь, ни слова - я сам в шоке!       Эстер залпом осушила оставшееся в банке пива и взяла себе нового “Ориджинала”.       -Я хочу знать все подробности, - не терпящим возражений голосом сказала она.       И Гэвин, повинуясь странному внутреннему порыву, выложил все, как на духу. Он начал с того, как, кажется, впервые в своей жизни влюбился по уши, только лишь увидев рядом с собой легендарного лейтенанта Андерсона, и как несколько недель не мог смириться с таким положением вещей. А закончил тем, как напился и поцеловал Хэнка, и как после вел себя с ним, как последняя свинья. Эстер слушала его молча, внимательно, ни разу не перебив.       -И что ты теперь собираешься делать? - спросила она, когда Рид замолчал.       -А что я могу сделать? - развел руками Гэвин, - То есть: да, он гей, и все такое, но я же не могу снова напиться и забраться к нему в кровать? После всего, что я нахуевертил не удивлюсь, если он переведется в другой участок или вообще свалит нахрен из Детройта, подальше от чокнутого напарника.       Эстер хмыкнула:       -Брось. Я думаю, он прекрасно понимает, почему ты ведешь себя, как полный кретин.       -Ну, спасибо, - скривился Рид, сминая баночку и швыряя ее в пластиковую урну, метко попадая в нее даже не смотря на то, что располагалась та на другой стороне кухни.       -Обращайся, - пожала плечами Пирсон, - Но ты действительно ведешь себя, как мальчишка, который задирает понравившуюся ему одноклассницу. И у меня хреновые новости: это даже в начальной школе приносило совершенно противоположный результат, так что сейчас ты просто нарываешься на кулак. И, честно говоря, я преклоняюсь перед выдержкой этого Андерсона - на его месте я бы уже давно съездила тебе по лицу. Чисто в профилактических целях.       -По делу что-нибудь скажешь? Если нет, то я, пожалуй, продолжу работать - мне нужно искать убийцу девушек, знаешь ли...       -Скажу, - кивнула Эстер, - Просто поговори с ним. Вы оба - взрослые люди, вам же не пять лет! Скажи ему, что ты чувствуешь, объясни, что тебе тяжело и страшно, и что тебе стало бы намного легче, если бы он хотя бы поддержал тебя.       -Вот спасибо! Охуенный совет! - Рид саркастично похлопал в ладоши, - И как? С Элом такое работает?       Лицо Пирсон мгновенно посерело, будто Гэвин подсунул ей под нос склянку с нашатырем. Она смерила Рида тяжелым взглядом, в котором мелькнуло что-то, отдаленно напоминающее обиду.       -Прости, - быстро сказал Гэвин, виновато утыкаясь глазами в столешницу, - Я не должен был… Черт! Да почему, блядь, я всегда сначала говорю что-то, а потом думаю...       -За что ты извиняешься? - прервала его Эстер, - Ты прав. Как может давать советы человек, который и сам не в состоянии разобраться в своей личной жизни? Я несу чушь, так что не слушай меня. А насчет Элайджи: все осталось по-прежнему, если тебе действительно интересно, и сомневаюсь, что наши проблемы решатся… хотя бы когда-нибудь. Так что спасибо, что напомнил - мне и самой есть над чем поразмыслить.       Она быстрым шагом вышла из кухни и, судя по хлопку, заперлась в своей комнате.       Гэвин тяжело вздохнул, и, зажмурившись, с силой надавил пальцами на переносицу.       -Идиот… - прошептал он, - Какой же я идиот...