Жизнь после

12 часов до ритуала       Гэвин заказал себе кофе и бургер, стянул с соседнего столика идеально вычищенную стеклянную пепельницу, закурил и откинулся на спинку дивана, запрокидывая голову. Из подвешенных под потолком колонок лился мелодичный блюз, вокруг него гудели десятки голосов посетителей кафе, звенела посуда, и каждый из этих звуков до смерти раздражал Рида. Ему хотелось тишины. И он искренне считал, что заслуживает ее, потому что уже очень и очень скоро ему предстояло влезть в самое жаркое пекло в своей жизни. И, вполне вероятно, что в последнее - во всяком случае, сам он Гэвин оценивал свои шансы весьма и весьма невысоко.       К сожалению, мечтам Рида о тишине и спокойствии сегодня не суждено было сбыться. У него была уйма дел и очень мало времени - ему было попросту некогда расслабляться. Все утро он потратил на то, чтобы собрать все необходимые для ритуала ингредиенты, повторить слова на латыни, которые ему следовало произнести для того, чтобы призвать тварь (и все равно переживал о том, что в ключевой момент забудет их нахер), и, самое главное, сложное и неприятное, поговорить с Маркусом. С дружескими беседами у Рида всегда было паршиво, а учитывая обстоятельства, он подозревал, что этот разговор будет куда сложнее, чем обычно.       На это, к слову, его подбил Ричард, который вот уже несколько дней не слезал с полудушника со своим бесполезным беспокойством. Найнсу не нравилась идея Гэвина как всегда разобраться во всем самостоятельно, поэтому он принялся нудеть, не отставая от Рида не на секунду. “Вы не можете отправиться туда один, Гэвин! Вам нужна помощь, Гэвин. Позовите еще одного полудушника, а еще лучше - целую, мать его, армию, Гэвин!” Пристал, как муха в чадящий от жары летний день, и как Рид не старался, отвязаться от назойливого помощника не вышло, и единственным, что оставалось, было сдаться и таки попросить Манфреда о встрече. Тот, как и всегда, оказался просто невероятно занят, поэтому назначить их “дружеское свидание” удалось только на сегодня - гребанный день “Икс”, о котором так сильно переживал Ричард. Впрочем, сейчас, когда Рид размышлял об этом, он решил, что так, возможно, будет лучше - у Маркуса будет куда меньше времени, чтобы в случае дерьмового исхода встречи испортить весь план Гэвина.       Официантка вернулась к столу Рида и поставила на стол перед ним маленькую чашечку с капучино (на пенке бариста изобразил забавную мультяшную сову) и тарелку с бургером и картошкой фри. Выглядела еда аппетитно, да и на вкус оказалась весьма сносной. Гэвин бы даже записал это кафе в одно из своих любимых, если бы здесь подавали алкоголь и если бы чертов бутерброд и порция кофеина не стоили почти сорок баксов. Впрочем, сейчас жаба, которая обычно душила Рида отдавать столько бабок за жрачку и питье, молчала, видимо решив, что раз даже осужденным на смерть приносят блюда из дорогих ресторанов в их последний ужин, то и Гэвин может позволить себе охуенный ланч на посошок.       День выдался солнечным, но глядя на небо, Рид предполагал, что к вечеру пойдет дождь, или даже разразится гроза - по нему ходили редкие еще облака, но были они густыми и буквально разрывались от скопившейся внутри влаги. Хреново. Танцевать с бубном и подготавливать гребанные магические ритуалы Гэвину не хотелось в принципе, но делать это под проливным дождем было уж совсем не комильфо. Впрочем, выбирать не приходилось. Нет, Рид знал одного полудушника, который мог управлять погодой, но беспокоить его ради такой мелочи разумеется не стал бы.       Гэвин расправился с бургером, прикончил кофе и тут же заказал еще одну чашку. Маркус катастрофически опаздывал, чем раздражал Рида до зубного скрежета. Ну нет у него времени на всю эту ерунду, нет! Ему еще столько всего нужно подготовить, столько раз повторить гребанную латынь… И в тот момент, когда Гэвин был уже готов плюнуть на дурацкую встречу и свалить по своим делам, Манфред все же соизволил объявиться.       Он вошел в кафе и замер в дверях, озираясь в поисках Рида. Гэвин был так зол на своего “коллегу”, что грешным делом подумал о том, что нырнуть под стол, чтобы поиздеваться над Маркусом, было бы просто потрясающей идеей.       Но вместо этот Рид приподнялся, упираясь ладонями в гладкую, стилизованную под белый мрамор столещницу и громко свистнул, привлекая к себе внимание не только Манфреда, но и доброй половины посетителей кофейни. Маркус вперил в Гэвина свой спокойный, какой-то потусторонний взгляд, от которого полудушнику всегда становилось не по себе, и медленно двинулся к нему.       Как обычно, Манфред был одет по “последнему писку моды”, стильно и аккуратно, так, будто только что сошел со страниц журнала для подростков, или собирался на красную ковровую дорожку сразу после того, как поговорит с Ридом. И, как и всегда, окружающие его люди, мужчины и женщины, тут же приковывали свои взгляды к спокойному, высокому молодому человеку с необычной внешностью и идеальным вкусом.       Маркусу, однако, на обращенное на него внимание окружающих было совершенно фиолетово - он попросту не замечал этого, или игнорировал, или и то и другое вместе. Он подошел к столу Рида, выдвинул стул, осторожно поправил полы длинной серой ветровки и сел, не сводя глаз с лица Гэвина ни на секунду. Даже для того, чтобы заказать себе чаю у подошедшей официантки.       Только после того, как ему принесли Эрл Грей, Маркус осведомился:       -Зачем ты позвал меня?       -Хотел попросить твоей помощи, - выдавил из себя Рид. Он ненавидел просить кого-то о чем-то, но в последнее время ему приходилось делать это все чаще, - Помнишь те массовые исчезновения из транспорта? Те, которые с трупами под мостами и прочими радостями...       -Ты что-то об этом знаешь?       Рид замялся, не зная, как объяснить Манфреду, что происходит, не выдавая собственных козырей.       -Да, знаю, - сказал он наконец, - Знаю, какая тварь это делает. И знаю, как заманить ее в ловушку. Как прикончить.       -Откуда у тебя эти сведения? - недоверчиво спросил Маркус.       -У меня есть… источник.       -Рид, если этот источник - межевая тварь, то ты - полный идиот, раз доверился ей! - кажется, впервые, Маркус вспылил - его лицо стало красным, разноцветные глаза горели праведным гневом.       -Это не тварь...       -Тогда кто это? И что за помощь тебе нужна? Если ты надеешься, что я подниму на уши Бюро и их спецотряды, не зная, откуда ты взял информацию - то ты серьезно просчитался!       У Манфреда разве что пар из ушей не валил, и подобная реакция обычно спокойного и рассудительного полудушника неслабо удивила Рида. Да, просьба была странной, и сомнения Маркуса Гэвина понять мог, но таких бурных реакций - нет.       -Кто сказал, что мне нужны бюро с их спецотрядами? - осторожно поинтересовался Рид.       Манфред нахмурился. Ему явно не нравился этот разговор, и с каждой минутой неприязнь только росла.       -В каком смысле? - с вызовом спросил он.       Гэвина же, в отличие от его визави, ситуация напротив забавляла. Впрочем веселье это было каким-то сумасшедшим и совершенно больным.       -Мне нужна только твоя помощь, - пояснил он, - Бюро об этом знать вообще не за чем.       -Что? - Маркус был настолько возмущен услышанным, что даже уронил ложечку, которой мешал свой чай. Она упала: сперва на блюдце, после, отскочив от него, на пол, звонко цокая по кафелю. Проходившая мимо официантка тут же кинулась к их столу, чтобы подобрать упавший прибор и заменить его новым.       -Бюро не должно ничего узнать, - твердо повторил Гэвин, - Эта тварь пиздец, какая сильная. Я не хочу лишних жертв...       -Каких жертв? Что ты несешь!? - возмущенно воскликнул Манфред.       Рид раздраженно дернул головой:       -Ты можешь не орать, а? Мы, блядь, в кафе, набитом гражданскими!       -Объяснись! Что ты имеешь в виду? О каких жертвах говоришь?       Гэвин скривился:       -О твоих дружках в строгом и их обученных собачках! Ты же сам видел, на что способен этот монстр. Думаешь, твои дружки так сильно напугают его своими серьезными минами и черными костюмчиками, что он тут же сдастся вместо того, чтобы ухерачить и их тоже?       Рид замолчал - к столику снова подошла официантка и поинтересовалась, не желают ли посетители чего-нибудь еще.       Они не желали.       -Ты - бессмертный, - тихо пояснил Гэвин, когда она ушла, - То есть, практически на сто процентов бессмертный. Тварь тебя не убьет. А всех, кого ты приведешь с собой - может.       -Ладно, допустим... Допустим на мгновенье, что я воспринимаю тебя всерьез. Так ты утверждаешь, что у тебя есть план?       Рид кивнул. Он был уверен, что Маркус встанет и уйдет, решив послать Гэвина на хер, но тот внезапно откинулся на спинку стула - поза казалась расслабленной, однако каждая мышца в теле полудушника была напряжена до предела.       -Выкладывай все, - сказал он, - Все, от и до. Можешь не касаться этого своего информатора, но если ты хочешь, чтобы я отправился с тобой, я имею право знать, на что подписываюсь. Потому что если ты не расскажешь, то прямо сейчас я встану, выйду из этого кафе, и…       -Эту тварь называют “Предвестником”, - перебил его Рид, - Предвестником конца времен.       -То есть она собирается устроить конец света? - спросил Маркус, и Гэвин кивнул, - Ладно… Что ты предлагаешь?       Рид облизал пересохшие губы. План его был дерьмовым, и честно говоря, он и сам не верил в то, что все сработает. Но что ему оставалось? Что оставалось всем им?       -Мы проведем ритуал, - сказал он.       Манфред удивленно изогнул бровь:       -Ритуал? Ты серьезно?       -А ты как думаешь? - огрызнулся Гэвин, залпом допивая остатки кофе, - Стал бы я шутить и издеваться за миг до того, как этот гребанный мир канет в лету?       Судя по лицу Маркуса, именно об этом он и думал. Неудивительно, учитывая дурную славу Рида и всю нелепую кинематографичность ситуации в целом.       -Я знаю, как призвать его, - упрямо повторил Гэвин, - Но действовать нужно быстро - времени нет.       Маркус отвел глаза в сторону и посмотрел за окно. Город жил своей обычной жизнью: люди ехали на работу, шли по своим делам, смеялись, разговаривали, плакали, и даже не представляли себе, сколько раз им уже спасали жизни такие, как Манфред и Рид. И сколько еще раз спасут.       -Расскажи мне про ритуал, - тихо попросил Маркус.       -Нужно несколько ингридиентов… Их я собрал. И еще поляна в лесу. Обязательно у воды. Ее я тоже нашел...       Манфред пригубил чаю.       -Его можно убить. Серебром, - продолжил Гэвин, внимательно наблюдая за реакцией Маркуса, - Просто шмальнуть в его череп серебрянной пулей. Вот только в этот момент, Предвестник должен быть внутри этого черепа. Вот почему нам сперва нужно призвать эту тварь. Дать ей "тело"...       Рид рассказывал, перескакивая с детали на деталь, с темы на тему, понятия не имея, каким образом передать цельную картину предстоящей им битвы. Честно говоря, он и сам себе ее не представлял, во всяком случае, не до конца. С одной стороны, все казалось простым: нужно всего-то заставить тварь вернуться в свою “старую” оболочку, после чего продырявить ее череп одним метким выстрелом - что может быть элементарнее? Однако что-то подсказывало ему, что просто не будет.       -Когда мы это сделаем? - спросил Маркус.       И это “мы” окончательно и бесповоротно убедило Гэвина в том, что Манфред действительно собирается ему помочь.       -Сегодня… Точнее, уже завтра - в половину первого после полуночи. Нужен парад планет, и нам повезло, что один такой как раз вот-вот произойдет. Мы будем на месте к полуночи, чтобы успеть все подготовить. Место я тоже уже нашел, так что предлагаю встретиться в районе одиннадцати и отправиться туда.       -Мы? - уточнил Маркус, - Ты сказал “мы” - ты имел в виду нас с тобой, я надеюсь? Ты же не собираешься тащить с собой Ричарда?       На этот вопрос Рид ответил не сразу: нет, он, разумеется, не собирался брать с собой Найнса, вот только тот и слушать ничего не желал, твердо решив для себя, что непременно должен отправиться на тот свет вместе с Гэвином.       И Гэвин даже не представлял себе, как отвадить от этой мысли настырного помощника.       -Он собирается… - протянул Рид, - Но не поедет. Я… Я что-нибудь придумаю.       Только вот ни одной здравой мысли в голову не лезло. Что он мог придумать? Запереть его в своем офисе? Так Ричард просто выбьет дверь и все равно отправится следом за полудушником. Не в колено же ему стрелять, ей богу! Впрочем, даже тут не было гарантии, что Найнс потом не приползет в чертов лес.       -Только не вздумай в него стрелять, - будто прочитав его мысли произнес Маркус, - Это как минимум бесчеловечно.       -Не собираюсь я в него палить!       -Хорошо. Но есть еще кое-что, что меня беспокоит.       -Что?       Маркус подался немного вперед.       -Добровольная жертва, о которой ты говорил, - приглушенно сказал он, - Она необходима для ритуала, так? Значит, кто-то должен умереть там, в лесу у пруда, чтобы мы смогли уничтожить тварь...       -Об этом не беспокойся - все на мази.       -Ты же не собираешься…       Манфред страшно выпучил глаза.       -Что? Нет! Нет, я не собираюсь сам становиться жертвой! Есть другой… другое существо, которое добровольно согласно взять на себя эту роль.       Глаза Маркуса распахнулись еще шире.       -Существо? - повторил он, - Ты говоришь о межевой твари?!       Гэвин кивнул:       -Да, именно о ней я и говорю. Это - кровосос, и он помог мне в одном деле, так что ему можно доверять.       Манфред с этим утверждением согласен явно не был, и Рид его понимал. Они действительно не часто встречали “безобидных” межевеков, и подавляющая их часть приходилась на поддомышей, которые, впрочем, тоже были способны довести обывателя до преждевременных седин. В остальном же все твари были опасны. Даже если они не выглядели таковыми, даже, если ими двигали понятные и правильные мотивы, они все равно оставались чудовищами, готовыми пойти на любые жертвы, лишь бы достичь собственной, пусть даже праведной цели. Однако в Джеймсе Аттебери Гэвин был уверен. Почему-то он твердо знал, что тот не подведет, что кровосос действительно желает помочь, как действительно он желает и умереть, и честно говоря, задумываясь об этом сейчас, Рид не мог до конца понять, какое из этих желаний у столетнего врача было сильнее.       -Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, - сухо произнес Маркус.       Он расстегнул ветровку, залез во внутренний карман и достал свой бумажник. Гэвин бессмысленно наблюдал за тем, как Манфред копается внутри, пытаясь найти среди купюр и кредитных карт мелочь, а после, плюнув на эту затею, швырнул на стол помятую двадцатку. Маркус сильно нервничал - это было хорошо заметно по тому, какими рваными и резкими были его движения, как лихорадочно бегали его разноцветные глаза и как он то и дело потирал кончиками пальцев собственную ладонь, наверняка влажную от выступившего на ней пота.       -Я тоже на это надеюсь, - невесело ухмыльнулся Гэвин.       Он добавил к двадцатке Манфреда свой полтинник, и быстро вышел из кафе, жмурясь на солнце, которое в скором времени затянет тяжелыми, свинцовыми тучами. ***       Эстер вздохнула, сделала еще один глоток отличнейшего бренди и откинулась на траву, глядя в бескрайнее синее небо, которое уже начало подергиваться первыми облаками. Бутылку этого бренди ей подарил один из благодарных спасенных жителей близлежащей деревни, которого Пирсон уберегла от шифтера. Старик был до смерти признателен и, кажется, отнес все свои небогатые запасы в ближайший алкомаркет, где и приобрел “Альтмилле”. Эстер этого не просила и сперва хотела даже отказаться от подарка, но все же приняла его, понимая, что в противном случае получится, что дедуля потратил все свои скудные сбережения в пустую. Она пообещала тогда, и ему и себе, что откроет бутылку ради какого-нибудь особенного случая и непременно вспомнит старика добрым словом.       Старика она действительно вспомнила (и даже сделала первый глоток за его здоровье), а вот случай был сомнительным. Все дело было в рисунке, который отдал ей Хэй. Эстер протянула руку, достала из кармана джинс аккуратно сложенный листок и развернула его, поднимая над собой. С бумаги на нее смотрели совершенно живые глаза, знакомые до боли, и ровно на столько же чужие. Они действовали на Эстер странным образом - она будто снова возвращалась в юность, в то время, когда впервые влюбилась в мальчика из соседнего дома. Тогда Эстер наблюдала за ним из окна в гостиной, пока матери не было дома, осторожно выглядывая из-за тяжелой гардины, чувствуя, как в ее животе становится пусто и так легко и щекотно, будто все органы разом исчезли. Это было дивное и немного пугающее ощущение, которого Пирсон не испытывала больше ни разу в своей жизни, ни с одним другим мужчиной.       До этого самого момента.       Эстер беспокоил этот несвоевременный, необъяснимый всплеск гормонов, вызванный такой ерундой - всего-то черно-белое изображение мужчины, которого она, по какой-то причине, то и дело видела во сне. Глупость, совершенная глупость, однако ничего поделать с собой Пирсон не могла. Да и не хотела, если быть до конца честной. Потому что впервые с того момента, как она стала полудушницей, Эстер чувствовала себя живой.       Она потому и открыла эту бутылку - хотела отпраздновать то, что снова может дышать, чувствовать, радоваться, пусть даже все это было неправдой. Как она могла влюбиться в человека, которого никогда не видела? Эстер не была идиоткой и хорошо понимала природу этой “влюбленности”.       Мужчина был тварью, в этом у Пирсон сомнений не было. Тварью, которая была способна залезть в голову своей жертве и заставить ее видеть то, чего нет; чувствовать то, чего нет. Она не понимала, зачем ему это. Пока не понимала. Но собиралась это выяснить. В общем-то, уже выясняла: ведь прямо сейчас, пока она нежилась на солнышке в высокой полевой траве, ее знакомый из Бюро искал человека, похожего на того, что изобразил Хэй.       Она ждала звонка, и когда телефон, покоящийся на ее животе, завибрировал, с готовностью взяла трубку.       -Нашел что-нибудь? - спросила она.       -А ты как думаешь? - самодовольно фыркнул Перкинс, - Разумеется, нашел. И, надо сказать, у тебя прекрасный вкус - Марк Руше, тридцать девять лет. Работает спасателем, живет в Оклахома-сити, платит налоги. Прямо таки примерный гражданин.       Эстер поморщилась:       -Не опошляй… Можешь выслать мне его дело? И фотографии…       -Могу. Но с тебя причитается.       -С меня всегда причитается.       Эстер сбросила вызов и снова положила телефон себе на живот. Марк Руше… Она несколько раз произнесла это имя: сперва про себя, после - вслух, но оно никак не желало “ложиться на язык”. Неправильное имя - рыжеволосого мужчину звали не так. Не два слова - всего одно. “Легион” - тут же всплыло в голове. И отозвалось немедленно вспышкой острой боли, отдающей в переносицу. Эстер протянула руку к лицу и коснулась складки над верхней губой, без особенного удивления обнаруживая там кровь.       Пирсон это не пугало - умереть от кровоизлияния она не могла. Кроме того, ее уже перестали удивлять эти странные кровотечения. В конце концов, на нее воздействовала мощная тварь, обладающая потрясающими способностями, чем-то напоминающими способности суккуба. Кровь носом, вероятно, была простым побочным эффектом.       В голове Эстер снова всплыли образы: скалы, плещущееся внизу море, солнце, паруса прибывающих в порт неподалеку кораблей… и сильные, горячие руки, обнимающие ее за талию. Очередная, одна из сотен и тысяч других иллюзий, которые создавала тварь, называвшая себя Марком Руше.       Иллюзий, которые иногда казались реальнее самой жизни.       Эстер должна была найти его. Закончить весь этот дешевый фарс. И теперь, когда Перкинс вышлет ей досье на этого “Руше”, сделать это будет проще простого - достаточно лишь приехать по его домашнему адресу и дело с концом. Да, она понятия не имела, как расправиться с тварью, но и это давно уже стало обыденностью. Нужно просто действовать по ситуации и полагаться на чутье. А начать, разумеется, с серебряной пули, высаженной в сердце. Или в голову - тут уж как придется. Вот только от одной мысли о том, что ей нужно будет стрелять в рыжеволосого мужчину, Эстер становилось дурно. Какая-то часть ее упорно сопротивлялась этому, не хотела, не желала ему смерти. Та самая часть, которая рассыпалась на мелкие куски, стоило только взглянуть на рисунок Хэя.       Телефон на животе Эстер снова завибрировал - Перкинс прислал досье на Марка Руше.       Оно оказалось на удивление скудным. Ни одного правонарушения, никаких проблем с полицией, никаких жалоб. Действительно, “идеальный гражданин”, даром что и работа соответствовала образу - спасатель, который не позволил смерти оборвать не одну сотню жизней.       Были здесь и фотографии. (на них Марк смотрел ровно в камеру своим спокойным, ничего не выражающим взглядом - снимки явно были сделаны на документы), и домашний адрес со стационарным телефоном. Казалось бы, все - осталось только взять билеты на самолет и дело с концом, как бы оно там не разрешилось, но вместо того, чтобы открыть сайт авиакомпании в поисках ближайшего рейса, Эстер, повинуясь странному порыву, набрала домашний номер Руше.       Трубку не брали так долго, что Пирсон уже решила было сбросить звонок, решив, что Марка нет дома, когда очередной длинный гудок прервался и из динамика раздался сварливый женский голос:       -Да! Алло!       -Здравствуйте! - прошептала Эстер, - Меня зовут Эстер Пирсон, я… эм… я хотела бы поговорить с Марком Руше.       -Правда? - язвительно поинтересовалась женщина, - Я вот тоже с радостью бы с ним побеседовала.       -Что вы имеете в виду? - нахмурилась Пирсон, принимая сидячее положение.       -А то и имею! Он уже месяц не платит за аренду и не появляется в квартире! Еще и бардак здесь устроил, вот ведь…       -Простите, но вы не пытались с ним связаться? Например, по сотовому. Или, может, у вас есть номера его семьи или друзей…       -Нет у меня никаких телефонов! - рявкнула женщина, - Вам надо - вы и ищите! А найдете, передайте этому негодяю, что все его вещички я снесла на свалку!       -Непременно, - пообещала Эстер.       И повесила трубку.