Солнце уже давно скрылось за городскими стенами, погрузив Орарио в ночную мглу, и даже луна, будучи скрытой за пеленой тяжелых дождевых облаков, никак не могла проредить эту редкую для города-лабиринта темноту.
Холодный дождь, то и дело под резкими порывами ветра переходящий в шумно хлещущий по крышам и мостовой ливень, давно прогнал с улиц припозднившихся горожан и задержавшихся в Подземелье Авантюристов, и даже огни лавок с трактирами начали этим ненастным вечером меркнуть раньше обычного.
На одной их таких вот темных улочек стоял магазин со совсем новой вывеской, краска на которой едва-едва успела как следует высохнуть, прежде чем на неё обрушилось первое испытание. В этом здании, едва ли не единственном в своём ряду, горел свет, а окно было распахнуто, впуская вовнутрь редкие капли воды, срывающиеся с кровли, и влажный от дождя воздух.
Облокотившись на раму, Бьорн курил трубку, забитую давеча купленным им табаком довольно, надо сказать, скверного качества, про себя негодуя на продавшего ему табачные листья проходимца. Именно в этот момент его взгляд, привыкший к мраку гробниц и темных гротов, зацепился за слепо бредущую по улице фигуру, давно промокшую под проливным дождём до нитки, но при этом не обращающую на это неприятное обстоятельство ни малейшего внимания.
Довакин нахмурился, отложил трубку, и выпустил изо рта бесформенное облачко дыма.
— Эгей, шкет!
Юноша в изорванной, покрытой грязно-алыми разводами одежде не оглянулся.
Бьёрн сдвинул брови.
— Ай! — Вскрикнул Белл Кранел, когда из мрачной задумчивости его вырвало спелое, красное яблоко, метко настигшее его затылок и отскочившее в придорожную лужу, всплеском спугнув притаившуюся в относительно сухом переулке кошку.
— Г-господин Бьорн?!
— Парень, у тебя такой вид, словно ты со стены кинуться собрался.
— Что?! Н-нет, вовсе нет! Всё не так!.. Просто, эм…
— Плохой день, а? Ладно, давай вовнутрь, — кивнул Бьерн и пошел отворят дверь. — Заходи, что ли. Только ноги сначала вытри. И куртку свою вот сюда повесь.
Белл замялся на пороге.
— Ну, чего стоишь?
— И-извините! — Зажмурился Белл и, преодолевая смущение, подчинился повелительному тону мужчины.
— Сюда давай. Сейчас дровишек в камин подкину и пожевать чего-нибудь принесу. Авось ещё не совсем остыло. Сам-то я уже отужинал.
— Но я не хочу доставлять вам хлопоты…
— Уже доставил, когда в таком виде на глаза попался, — проворчал Бьорн. — Или думаешь что, старина Бьорн на старости лет всю совесть пропил?
Вскоре на стоящий напротив пышущего жаром камина стол лег котелок с парой притаившихся на дне варёных картофелин, ломоть хлеба, а так же массивная деревянная кружка, которую хозяин магазинчика до краёв наполнил пряно пахнущей жидкостью янтарного цвета.
— Вы не должны… — Попробовал было продолжить отнекиваться всё ещё сбитый с толку мальчишка, но гулкий удар здоровенного кулака по столешнице, от которого подпрыгнул даже тяжелый чугунный котелок, оборвал его на полуслове.
— Чего ты опять заладил, как баба побитая?! А ну спину выпрямил! Подбородок поднял! Сопли подтёр!
Белл рефлекторно провёл ладонью под носом и только поняв, что там сухо, встрепенулся и, обиженно насупившись, уставился на Бьорна.
— Во, уже получше чутка. Ты мужик или тряпка?
— Г-господин Бьорн!
— Ешь давай, — уже спокойно кивнул тот на котелок, усаживаясь на стул рядом. — А пока обсыхаешь, заодно и расскажешь что с тобой приключилось.
Белл упрямо поджал губы и вновь опустил голову.
— Я не голоден. Правда.
— Тогда пей. Поможет согреться.
Юноша осторожно прикоснулся к кружке и поднёс её к губам. Вскоре сильный пряный запах ударил ему в нос. На вкус янтарная жидкость была сладкой и… Странной, но удивительно приятной, и немного напоминающей на вкус мёд. Ему и в самом деле как будто стало немного теплее, хотя дело вполне могло быть в горящем в полуметре от него очаге. Уставший, запыхавшийся и едва не погибший в Подземелье Кранел сам не заметил, как осушил кружку до дна.
Брови Бьорна слегка приподнялись.
— Паря, а ты где живёшь?
— В- в старом храме, через улицу. А почему вы?..
— Да так, — проводил он взглядом опустившуюся обратно на стол кружку. — На всякий случай. Сейчас ещё плесну.
— С-спасибо.
— А теперь давай. Рассказывай.
— Это…
Бьорн вздохнул.
— Послушай, шкет. Я тебе не папка и не мамка. Я тебе не брат, не друг и не старший товарищ. Я тебе никто. Смекаешь? — Пристально уставился он на вздрогнувшего от резкого тона Белла. — Иногда так проще — рассказать неприятный секрет постороннему, человеку, с которым тебя не связывает ничего важного, с которым тебе нечего делить, который не станет жалеть или навязывать непрошеную заботу.
Белл Кранел продолжал молчать.
— Но дело-то твоё, да, — пожал плечами Бьорн, медленно почесывая ногтем щёку прямо над своими густыми усами. — Просто думал, авось подскажу чего путного.
— Господин Бьорн, — наконец неуверенно начал мальчик. — Скажите, я… Слабак? Я жалкий?..
— Кхм! — Настал черёд Бьорна смущённо отводить взгляд.
— Г-господин Бьорн?!
— Как бы сказать… А, к даэдра. Да, парниша, ты слабак. Такой слабак, что даже меч поднять не можешь. Да, ты жалок. Жалок настолько, что при первой же неудаче выглядишь так, что в гроб порой краше кладут.
Чувствующий себя преданным юноша сильнее стиснул в руках кружку и хлюпнул носом.
— Ну и что с того?
— А? — Хлопнул Белл своими белыми ресницами.
— Думаешь, что, героями рождаются? По-твоему, храбрец — это тот, кто ничего не боится? Считаешь, великие воины никогда не терпят неудач? Чушь собачья! — Звучно рявкнул Бьорн. — Уж я-то знаю! Нет такого героя, что когда-то под стол пешком не ходил! Покажи мне такого храбреца, у которого поджилки не тряслись при виде его первого драуга, и я при тебе расквашу нос этому пустотрёпу вот этой самой рукой! Потому что у меня тряслись! Настоящий воин — это не тот, кто никогда не проигрывает, но тот, который никогда не признаёт своего поражения!
— Не признаёт поражения?
— А то! — Хмыкнул Бьорн в бороду. — Думаешь, кто решает, проиграл ты или нет? Боги? Твои враги? Нет! Только тебе решать, потерпел ли ты поражение или же просто небольшую задержку. Ты у нас как, уже передумал становиться Авантюристом? В подземелье больше ни ногой?
— Нет! Т-то есть да! То есть, я должен стать сильнее! — Явственно приободрился Белл.
— Вот видишь? Просто небольшая задержка на твоём пути к славе! Преодолеешь её и сам почувствуешь, как стал сильнее.
— Вы правда так думаете?!
— Почему нет? А теперь скажи уже, что случилось-то? — Заговорщицки склонился улыбающийся Бьорн над враз насторожившимся юношей. — Небось девка отшила?
— Ч-что?! Что вы такое говорите! — Залился красной Белл. — Вовсе нет!.. Не совсем.
— Я так и подумал. Девки-то так не царапаются. Ну, обычно. Или, может, тебя амазонка какая попалась, а? Страстная — жуть!
— Господин Бьорн!
— Ха-ха-ха! Ох, шкет, — наконец отсмеялся тот. — Надо бы тебя в одно местечко сводить, тут, в городе. А то ведь ты зеленый ещё совсем! Вот найдёшь свою принцессу, залезешь на неё, а что делать-то и не знаешь, а?!
— Г-господин Бьёрн! — Мальчишка спрятал полыхающее лицо за ладонями, отчего гогот Бьорна разразился с новой силой.
Успокоившись, мужчина вновь налил напиток в кружку Белла, а затем и себе.
— Так значит, ты на ночь глядя потащился в подземелье, да?
— …Да.
— И зачем? Голова-то на плечах у тебя есть. Знал же, что это опасно.
Белл понурил голову.
Редко какие Авантюристы задерживаются в Подземелье на ночь. Да, это означает меньшую конкуренцию, особенно на верхних этажах, но это так же означает и то, что если что-то случиться, то на помощь можно не рассчитывать… А в Подземелье с Авантюристами всегда что-то происходит, обычно — в самый неподходящий момент. Кранел множество раз слышал эти слова от своего консультанта, прекрасной полуэльфийки Эйны, «Авантюристы не должны идти на авантюры», но всё равно…
— Мне очень жаль, — сам не зная зачем извинился он, чувствуя, как у него отчего-то начинает кружиться голова.
Возможно, я устал сильнее, чем думал — решил Белл Кранел.
— Испытать себя — это хорошо, но и на рожон лезть не надо, — неодобрительно покачал головой Бьорн. — Сильнее становяться постепенно, шаг за шагом. А если будешь пытаться прыгнуть выше головы, то однажды без головы и останешься.
— Да, я знаю. Впредь я буду осторожнее!
— Вот и славно.
— Господин Бьёрн? — Вдруг серьёзно спросил Кранел.
— Хм?
— А как вы стали таким сильным?
— О как! Думаешь, я сильный? — Улыбнулся тот, поглаживая свою завязанную в косынку бороду.
— Вы ведь рассказывали про свои приключения! Помните?
— А, точно… Что ж, пожалуй, старина Бьорн и в самом деле силён, — немного самодовольно кивнул мужчина, с улыбкой смотря на юношу. — Что же до того, как стал… Ну, для начала, я всегда знал, когда пора драпать?
— Но разве можно стать сильнее всё время убегая?
— Уже забыл, что я тебе говорил? В одно ухо влетело, из другого вылетело? Первая задача каждого искателя приключений — остаться в живых! Уяснил?
— Да!
— Что же до бегства… Знаешь, а ведь с этого началось моё первое по-настоящему серьёзное приключение!
— Правда?! — Сверкая глазами подобрался Белл, предвкушая героическую историю.
— А то! Как сейчас помню — везут, значится, нас на казнь…
— На к-казнь?!
— Да. По-глупому попался. Можно сказать, случайно загребли, за компанию с Братьями Бури. Жалко их, славные были парни — только вот главный у них слишком много о себе мнил… Ну да ладно. Так вот, везут, значит, нас всех на казнь… Погоди, сейчас ещё налью. Под такую историю, да добрый мёд — самоё оно!
Бьорн хлопнул лопнул себя по выпирающему брюху и продолжил говорить.
***
— И вот, ведут меня уже на плаху…
— Господин Бьорн-
— Что, ещё?
— Нет, я… Кажется, мне…
— Пей, шкет! Ты мужик или не мужик?
***
— И тут дракон как полыхнёт!
— Д-дракон?.. Ух…
— Здоровенный! Черный, как ночь! Злобный, что твоя тёща! Алдуин, Бич Монархов, Пожиратель Мира!
— Кажется, мне нехорошо…
— От пары кружек мёда, да уже «нехорошо»? Шкет, ты меня хоть уважаешь?!
***
— И вот тут-то я и припустил — аж пятки сверкали!.. Белл?
*Бамс*
***
Когда боги спустились с небес в мир смертных, большинство ранее процветающих религий и культов быстро пришли в упадок. Кому нужны «посредники» вроде жрецов, когда боги сами, лично набирают себе последователей и дают благословения?
Вместе с верованиями постепенно пришли в запустения и сами храмы, отныне ненужные и бесполезные. Под одной такой полуразрушенной, чудом уцелевшей церковью, в крошечной комнатушке, расхаживала из стороны в сторону богиня Гестия, никак не находя себе места.
Обычно к этому времени её дитя уже давным-давно было дома. Что могло с ним приключится? Быть может, несчастье в Подземелье? В этом не было ничего необычного, напротив, Авантюристы гибли всё время… Особенно молодые. Особенно неопытные. Особенно, у кого не было товарищей по Семье, которые могли бы присмотреть за ними…
— Аааа! Белл, Белл, Белл! — Яростно взъерошила она свои тёмные волосы.
По крайней мере, через своё благословение она знала, что её дитя всё ещё было живо. Быть может, прямо сейчас её Белл ранен! Быть может, ему нужна помощь!
Но что она должна сейчас делать? Идти в Гильдию? К Гефест?!
Только она собралась принять решение, как сверху раздался медленный, тяжелый стук.
Гестия метнулась к двери.
— Белл?!
— Кхм, — кашлянул полностью заслонивший дверной проём силуэт, спуская что-то со своего плеча. — Вот. Доставил в ценности и сохранности, до самого порога.
— Вы… Мистер Бьорн? Что вы тут делаете?.. Белл?! Белл, что с тобой случилось? Говори со мной!
— Ууух… Мама…
— Ничего, — почему-то посмотрел в сторону хозяин «лавки Бьорна». — Дело молодое. Проспится. Ты только, это, тазик там, или горшок ему под кровать поставь. Поутру пригодится. А то и прямо сейчас — если не перестанешь его так трясти.
— Белл?!
— Буэээ! ~
