Когда расцветут пионы

На выходные я улетаю к дедушке, никому не говоря о своих планах. Идея улететь на пару недель в родную Тоскану приходит мне спонтанно, поэтому я быстро собираю небольшую сумку, думая, как провести Шерлока. Последнее время твой брат всё чаще и чаще остаётся у меня ночевать, потому что Джон приводит домой свою новую подружку Лили, пытаясь наладить жизнь, пока твой брат-придурок играет каждый вечер на скрипке и моих нервах. Вы, Холмсы, слишком преувеличиваете свою роль в моей жизни, но, кого это волнует, как говорится. Господи, когда я переступаю порог дома во Флоренции, внутри всё будто замирает. Здесь воздух совершенно другой, нет противных дождей каждый день и снобов-англичан. Дедушка Америго* целует меня раз семь, прежде чем пропустить в дом, где меня уже ждёт семья: моя средняя сестра-художник Каролина, которой вот-вот исполнится двадцать два, Амели — моя младшая сестрёнка, которой только шесть, но она уже умна не по годам, садовник Джейкоб, который был нам троим как второй дедушка и кухарка Мила, заменившая нам мать. Обед проходит великолепно, еда Милы как всегда превосходна, а настойка Джейкоба с первого глотка придаёт легкости. Я дома. Наконец-то, я дома. После обеда Каролина просит остаться подольше, чтобы не пропустить её выставку и быстро убегает к жениху, целуя в щеку на прощание, Амели тоже уходит гулять с Милой, бурча, что я не привёз ей котика прямо из Лондона, но когда она видит огромную куклу — тут же забывает, что хотела британскую короткошёрстную кошку. Дедушка показывает мне мою комнату, которую они переделали под гостевую, так как у меня была недалеко квартира, но в любой момент я мог вернуться в родной, любимый дом, чтобы насладиться прекрасным видом на Ривьеру. Немного отдохнув, я спускаюсь вниз по улице, заглядывая в цветочный магазин. Пару соседских мальчишек здороваются со мной, вызывая какой-то трепет внутри. Когда-то я точно так же играл на улицах, приходя домой невероятно загоревшим и уставшим. В магазине я покупаю букет белых лилий и, выходя на улицу, чувствую странное напряжение, но не придаю этому значения, покупая в небольшом ларьке бутылку воды и пачку сигарет. Не то, чтобы я курил как паровоз, но одну-две могу выкурить. Остановившись на пару секунд, чтобы аккуратно поправить пару лепестков, я вдруг понимаю, что не так. Летняя терраса ресторана напротив — ты и Алисия. Матерюсь одними губами, в надежде, что ты не повернёшь голову и я пройду мимо незамеченным, но твоя спутница всё же замечает меня, что-то коротко тебе говоря. Чёрт, я же уезжал, чтобы сбежать от тебя, но… Делаю вид, что не замечаю вас и перехожу на другую сторону, покрепче сжимая букет. Пару шагов, и я уже в узком переулке, быстро ухожу от встречи с тобой, чувствуя твой взгляд затылком. Блядство.

***

Возле маминого надгробия дедушка установил скульптуру в виде прекрасной девушки с ангельскими крыльями. Хоть я и был против, но Америго было не остановить — итальянцы даже здесь не забывали о красоте, поэтому возле каждого надгробия можно было найти какой-то красивый памятник. Большой, высокий кипарис, который растёт недалеко, помогает мне скрыться от жары. Мамы нет уже семь лет. Умерла во время родов, подарив нам на прощание Амели. Белые лилии были её любимыми цветами, поэтому каждый раз, когда я оказываюсь во Флоренции, первым делом покупаю их и иду сюда, рассказать о жизни, в глупой надежде, что где-то там она слышит меня. С каждым годом должно становиться легче, в основном люди привыкают жить без близкого человека, но не я. Мамы мне не хватает. Просидев на кладбище около двух часов, я возвращаюсь домой, в надежде не встретить тебя снова. Хотя бы потому, что не хочу, чтобы ты видел меня таким — разбитым, с покрасневшими от слёз глазами.

***

— Лео, заходи быстрее, — говорит мне Мила, проходя мимо с тарелкой домашнего хлеба в руках, — у нас гости. Я прикрываю глаза, аккуратно придерживая дверь. Пиджак. Твой блядский пиджак висит недалеко от зеркала, а в руках Амели, которая вышла ко мне навстречу, дорогой браслет. Слишком дорогой для ребёнка, но ничего не значащий для тебя. Я хочу уйти или, хотя-бы, подняться в свою комнату, но дедушка радостно зовёт меня и выбора не остаётся. Интересно, как два политика сдружились? Какое давление ты оказываешь на моего дедушку? Прислоняюсь плечом к дверному косяку, смотря на тебя устало, пока дедушка что-то оживленно рассказывает о своём друге, сидя ко мне спиной. Ты же на меня смотришь не сразу, как и в обед, делая вид, что не замечаешь. Скрестив руки на груди, я вздыхаю. Выходит слишком громко. — Приводи себя быстрее в порядок и садись за стол. Надеюсь, ты помнишь, кто наш гость? — говорит мне Америго на родном языке, заставляя нахмуриться. Это звучит как приказ, от чего хочется закатить глаза, раздраженно пройти мимо и демонстративно хлопнуть дверью, но я сдерживаюсь, выравниваясь. — Конечно я знаю, кто он, — я натянуто улыбаюсь, смотря на тебя, ожидая хоть какой-то реакции, но ты просто улыбаешься Миле, которая подаёт тебе тарелку с салатом. Я знаю, что улыбка натянута — тебе не нравится, когда за тобой ухаживают.— Сложно забыть своего клиента, знаешь ли. — Попробуйте обязательно хлеб, Мила так старалась, — не обращая на мои слова внимания, говорит дедушка, смотря на тебя с легким прищуром, а я хмыкаю. Не будешь ты есть хлеб — на диете. — Добрый вечер, Лео, — ты всё же смотришь мне в глаза, продолжая держать свою улыбочку, но я вижу в твоих глазах беспокойство. Да, мои глаза всё ещё красные, белая футболка местами прилипла к телу, потому что местные мальчишки облили меня из водных пистолетов. К слову, я был им благодарен за спасение от жары. До этого момента. Там, где тонкая футболка прилипала к телу, можно было увидеть мой живот и даже немного грудь. Мне снова приходится скрестить руки, останавливая блуждающий взгляд. Наглый, с виду уверенный в себе, кажущийся самовлюбленным, ты замираешь с вилкой в руке, очевидно, забывая, как дышать, а я понимаю, что возбуждаю тебя. Но ты быстро возвращаешь контроль, опуская приподнятые плечи, от чего твоя осанка больше не кажется идеально ровной. Господи, какой же ты трус. — Боже правый! — вскрикивает дедушка, замечая мой внешний вид. — Немедленно приведи себя в порядок и спускайся. Так ты своих клиентов встречаешь? Ты не думаешь, какое впечатление можешь произвести? Америго всегда следит за внешним видом, всегда хочет произвести наилучшее впечатление, а особенно на члена британского правительства. В этом у нас с ним огромная разница. Я фыркаю, проходя мимо, но останавливаюсь, хватая со стола редис. — Я и так знаю, что он обо мне думает. Кстати, можешь продолжать вести диалог на итальянском, твой друг–британское правительство прекрасно говорит на нём, — я улыбаюсь, заставляя тебя снова поднять на меня глаза. Опять заинтересовал тебя. — Простите, я пришёл не вовремя, — в подтверждение моим словам, отвечаешь ты, пытаясь встать, но я машинально слегка поднимаю руку, тем самым удерживая тебя на месте. Дедушка плохо пытается скрыть удивление и ситуацию спасает Амели, приволокшая с улицы старого, побитого кота. Америго приключается на неё, ругая, от чего девочка тут же хмурится еле сдерживая слёзы, а потом он и вовсе встаёт, под локоть выводя ребёнка с кухни. — Не надо говорить, что вам интересно, как идут дела с плантациями дедушки, — садясь на место Америго, отвечаю я, на что ты наклоняешь голову, слегка улыбаясь. — Увидел вас и не мог сдержаться, — ты слегка поддаешься вперёд. Наконец-то понял правила «игры» — мне нужна только правда. — Тем более, мы с вами не поздоровались в обед, когда вы спешили к своей избраннице. Последние слова ты словно выплёвываешь, в них столько яду, что меня это тут же веселит. Ты ревнуешь меня. Ладно, пусть будет так, как ты думаешь. — А вы были заняты своей, — отправляя в рот редис, пожимаю плечами я, и только потом до меня доходит, что руки я не помыл. Чёрт. — У нас была деловая встреча, — ты решаешь наплевать на правила этикета, расстёгивая пиджак и откидываясь на спинку стула. — М, которая волшебным образом прошла в ресторане Флоренции с видом на пляж, а не в обычном сером Лондонском, с видом на стену из дождя? — ехидно подмечаю я, тут же прикусываю губу. — Вы ревнуете? — ты наклоняешь голову, улыбаясь одними уголками глаз, что нереально бесит меня. — А вы? — слыша, как дедушка начинает ругаться с кухаркой на её родном французском, спрашиваю я, стараясь не отвлекаться на шум из кухни. — Хотел попросить вас составить мне компанию вечером, — ты снова ровно садишься, аккуратно ставя локти на край стола. — Хотите экскурсию? Могу посоветовать экскурсовода, — мне так интересно, насколько далеко зайдёт наша новая игра. — Я хочу вас, — резко отвечаешь ты, не сразу понимая, что ляпнул, а я широко улыбаюсь, краем глаза замечая, как возвращается дедушка. — Да, я знаю. По взгляду заметно, — с легким придыханием говорю я, улыбаясь искренне, заставляя тебя покраснеть и, как только Америго садиться за стол, всё ещё хмурясь, быстро проскальзываю к лестнице, стараясь ничего не задеть. Хочется принять душ и проспать до утра.