***
Мама не любит ночных путешествий и всегда переживает из-за режима. А Лёша любит ездить по ночам. Каждый раз он представляет себя Фродо, ушедшим с друзьями из Заскочья в Лихолесье, и одними губами напевает песенку про «гони коней в глухую ночь». А тут ещё и место было как нельзя более подходящее: Новая Зеландия — не последнее для толкиновского мира место. Впрочем, аэропорт Окленда был совсем не похож древний страшный лес. Здесь шумели толпы пассажиров, мелькали работники, звенели посудой официанты в кафешках и слепил глаза яркий электрический свет. Пришлось включить воображение на полную катушку, чтобы хотя бы мысленно перенестись в одну из любимых книг… и совершенно потерять бдительность. — Никто не видел бежевую сумку? Мужчина, вы не замечали сумку, она такая с широкими ручками. Я здесь с краю оставляла… — Следить надо за своими вещами, женщина! — Я на минуту отвернулась! Так вы не видели? — Мадам, вы меня разбудили своими криками, замолкните! Очнувшийся Лёша в первую очередь поразился тому, что разговор шёл на английском, но по интонациям и содержанию больше напоминал очередь в бесплатной российской поликлинике. Во вторую очередь — сообразил, что мама потеряла свою сумку и как минимум один мужчина в зале ожидания был недоволен поднятым ею шумом. Нужно было принимать меры. — Мам, может быть, ты оставила вещи в начале зала? Пожалуйста, сходи туда, а я здесь разберусь. — Да что она вообще устроила здесь! Не дожидаясь, когда мужчина лет пятидесяти закончит возмущаться, мама, цокая каблуками, бросилась в другой конец зала. Лёша вздохнул и сел рядом с недовольным. — Простите её, она просто очень переживает. — Мы тоже переживаем, — вместо мужчины ответила сидящая рядом с ним рыжая женщина. — Меня Лёша зовут, мы из России, — представился Лёша вместо того, чтобы прокомментировать ситуацию с всеобщими переживаниями. — А мы Лола и Грег, местные, — недовольно ответил на этот раз мужчина. Однако тут же уже более заинтересованно спросил: — И сколько тебе лет, Лёша из России? — Тринатцать. — И так хорошо по-английски говоришь, — снова женщина. — Хороший лётчик обязан знать иностранные языки. — Лётчик? — кажется, Грег совсем забыл о том, что хотел спать, и теперь задумчиво чесал небритый подбородок. — Да, я лётчик. Пилот. Будущий. Как мой папа, который здесь живёт. — Папа живёт здесь? — глупыми какими-то и непонятливыми были эти иностранцы. Лёша посмотрел на них ещё раз оценивающе, прежде чем подтвердить: — Да. А вы чем занимаетесь? — Я повар, — ответила Лола. Чем занимается Грег, Лёша узнать не успел, потому что его схватила за руку мама: — Я нашла сумку. Побежали скорее, посадка уже начинается!***
Самолёт новозеландской авиакомпании был маленькими и каким-то неуклюжим, с большими чёрными винтами по бокам. Пока это чудо техники взлетало, Лёша успел подумать о том, что надо будет расспросить папу про местные конструкторские решения. И понадеяться на то, что уж его отец пилотирует машины поизящнее — может быть, даже истребители. Впрочем, рассекать густые облака пришлось всего лишь два часа — ровно столько же, сколько Лёша с мамой когда-то летели от Москвы до Урала. Как раз был повод поразмышлять в дороге о просторах родной страны и малых размерах Новозеландских островов, изучая непроглядную тьму за бортом. На рассвете шасси самолёта коснулись посадочной полосы аэропорта Квинстауна. Над горизонтом ослепительно разливалось розовое и золотое. Вдали виднелись белые, будто из мела, горы. Но красота новозеладского утра волновала Лёшу в самую последнюю очередь: где-то внизу, в зоне ожидания, сидел его отец. По трапу они с мамой почти бежали. Лёша не помнил, как и где они получали багаж, не замечал, как выглядит аэропорт и что говорили ему люди, которых он неосторожно задевал ручной кладью. Встреча. Впереди была встреча. Успокоился Лёша только в зале встреч прилетающих. Остановился, сжал мамину руку и совершенно невежливо тыкнул пальцем в стоящего в отдалении мускулистого мужчину: — Это папа, да? — Лёшенька, я не знала, как тебе сказать… — Он? — Послушай меня… — мама сделала паузу и зачем-то взяла Лёшу за вторую руку. — Не знаю, простишь ли ты меня. Может быть, потом ты поймёшь. В общем, тут нет твоего отца. — Почему? Он не смог нас встретить и ждёт в городе? — Понимаешь, его вообще нет. Я, — мама снова замолчала. — Ну? — как мог попытался поторопить её Лёша, уже понимая, что случилось что-то очень плохое. Ему нужно было знать наверняка. Наконец, мама произнесла на одном дыхании: — Я обманула тебя. Твой отец не звонил, не потому что был в Новой Зеландии. Часовые пояса ни при чём. Он действительно был пилотом и погиб тогда, семь лет назад. Ты так убеждал меня полететь, а я не хотела тебя расстраивать... За стеклянной стеной аэропорта розовел будто написанный акварелью рассвет, а Лёша чувствовал, как мир вокруг него рассыпается. «Настоящие лётчики не плачут», — пронеслась и исчезла мысль. Сзади его мягко обняли руки мамы.