«Сила — вот секрет успеха детдомовцев.»
— Милый? — Чимин заглядывает младшему в глаза, пытаясь найти объяснения такому грустному лицу. — Что с тобой?
— Тэхёна в психбольницу увезли… — вчерашний день забыть не может, в голове крутится единственный момент, где Тэхён ради него делает глупость и в итоге сам отправляется в это место.
Ради Чонгука…
— Это не навсегда, — успокаивает Пак, макушкой прислоняясь к сидению.
Автобус движется быстро, за это хоть спасибо. А едут они на всю ночь к Чимину. Родители уехали в командировку, поэтому беспокоиться по этому поводу не стали. И хотя Чонгук всё ещё грустит из-за вчерашнего, это не отменяет того факта, что он счастлив ехать вместе с Паком. Их дружба на вес золота, хоть жизнь отдать, и это не проблема.
Как бы не хотелось страдать, лить слёзы, а отдыхать тоже надо. Сбежать из детдома на сутки — лучший вариант. Давно не отдыхал, давно не был наедине с Паком, который ради него на всё готов. И будь он слепой, точно не заметил бы слишком поникшего Чима. Что-то не так и это Чон замечает сразу же. Так почему бы не спросить, не помочь? Не только ведь у него есть проблемы, не только он страдает ночью. Вокруг него близкие люди, ради которых он готов пожертвовать многим, даже своим счастьем. Но как же душит факт того, что сам Тэхён пожертвовал ради его спокойствия и счастья… Греет душу и Чонгук уверен, что Тэхён самый идеальный парень, которого только можно найти. Вместе сойдут с ума. Не важно, что поедут кукухой, главное, что вместе.
— Как с Сехуном? — для проверки спрашивает Чон. Ну а вдруг Чимин поссорился с ним, может это и есть причина?
— Чонгук, — серьёзно начинает Пак, заглянув в глаза. К сожалению дружба у них такая, что скрывать долго не получается — все секреты знают, даже если не хотят об этом говорить, рано или поздно придётся. Они иначе не могут. Столько вместе пережили, с детства дружили. — Больше всего я боюсь твоего осуждения. Ты сам об этом знаешь. Мы с тобой давно дружим, без тебя я как без воды. Эти слова ты тоже помнишь, — конечно Чонгук помнит. Они же в детстве на крови клялись вечной дружбе! И кажется для Чонгука самое страшное, это потерять друга или как он — увидеть взгляд полный осуждения. Кто угодно, но не лучший друг.
Даже тогда, когда Чонук обмолвился о Тэхёне, Чимин его не осуждал — всё понял. Просто предупредил, что может быть больно, что обязательно что-то пойдёт не так, но осуждения не было. Это то, что заставляет упасть лицом в грязь, чувствовать себя настоящей мразью.
— К чему ты клонишь? — осуждать Чимина? Да не в жизнь! После всего… после их всех… Ради него готов…
— Я о том, что я кажется влюбился.
Приплыли…
— Ну, в Сехуна, вы же вместе, я итак об этом знал, — весело говорит Чон, но улыбка с лица медленно сползает, когда на Чимине ни одной радостной эмоции. — Нет?..
— Чонгук… — жалобно вздыхает Пак, зажмуриваясь.
Сейчас бы по-хорошему прекратить вот это всё, оставить тему на потом, забыть обо всём и сказать, что у них с Сехуном всё хорошо. Но на душе рубец, так поступать нельзя, оттягивать в последний момент — тоже. Обманывать друга, скрывать от него секреты то же, что ставит большой крест на их дружбе.
— Я не совсем люблю Сехуна, — Чимин взгляда не опускает — лучше так, чтобы видеть реакцию, которая долго не заставляет себя ждать.
— Что значит «не совсем»?
— То есть, он красив, мне нравится с ним проводить время, быть вместе, но я не хочу с ним встречаться, — Чимин кладёт подбородок на ладонь и совсем тихо произносит последние, очень важные слова: — Я влюблён в Мин Юнги.
Можно и не предполагать, услышал ли Чонгук последние слова или нет — по его реакции всё видно. Шок, раскрытый рот, выпученные глаза, всё, что доказывает об остром слухе Чонгука. Что думать об этом и как собственно реагировать — тоже не знает. И Чимин не знает чего ожидать от Чонгука. Не может же отвернуться?
— Нечего сказать? — хмыкает Чим, понимая, что тот всё-таки не принял, а значит ни о какой поддержке не может идти речь. И Чонгук уже открывает рот, чтобы что-то сказать, Чимин уже в мыслях слышит это: «ты меня разочаровал».
— Я гамбургер хочу.
— Что? — прокашливается Чим, не понимая такую реакцию. Причём здесь вообще какой-то гамбургер? — Ты вообще слышал, о чём я только что говорил?
— Да, ты любишь Юнги, а я хочу гамбургер, всё, — из шокированного лица в равнодушное. А у Чимина наоборот — шок переполняет штаны.
— То есть, ты меня не осуждаешь? — как это всё понимать вообще? Вот и Чимин не знает, поэтому и щурится с недоверием.
— А должен?
— Ну знаешь там: как ты мог так поступить с Сехуном, он же тебя любит и так далее.
Как-то даже странно всё получается.
— Чувак, во первых, Сехун сам изменял своей девушке, я не думаю, что он как-то примет это близко к сердцу, ты и сам это понимаешь. А во вторых, это твоё счастье, делай как считаешь нужным. И ещё вот, — Чонгук наклоняется к его уху, кусает мочку и шепчет: — Я всё ещё хочу есть.
Чимин злобно отпихивает Чонгука и смеётся вместе с ним. Как же он скучал по такому Чону, который весёлый, делает какие-то глупости, шутит, шуточно флиртует, по приколу может засосать (в прямом смысле, кстати). Это первый раз, когда после смерти родителей тот отпустил себя и начал вести себя как раньше. Все события его потрепали, хорошенько так сломали психику, Чимин был уверен, что прежнего Чонгука уже не вернуть, но вот кажется он вернулся. Это настолько греет душу и заставляет вспоминать старые времена, что всем сердцем хочется сейчас всё вернуть и смеяться как раньше и как сейчас тоже.
Пак не был уверен, что прежний Гук вернётся, но он всё-таки вернулся и хотя ненадолго, но потом обязательно всё наладится, нужно только подождать.
Усталость она никому не идёт на пользу. И Чонгук это тоже понял, он хочет от всего отдохнуть и как в старые времена, вместе с Чимином повеселиться. Заслужил ведь после стольких мучений, правда? И самому в кайф от этого.
— Спасибо, — Чимин искренне рад, что его не осудили за такой вот поступок. Всегда будет искренне благодарен ему.
— Ну что ж ты стесняешься, давай сосаться, — со смехом кричит чуть ли не на весь автобус Чонгук, из-за чего пассажиры с ужасом обернулись и с осуждением качали головой.
Конечно, всё это в шутку, но смотреть на лица пассажиров довольно забавно, поэтому Чимин ехидно улыбается, подмигивает Чону, давая понять, что всё под контролем и подаётся вперёд, цепляя губами его губы и нахально просовывая язык. Пальцами цепляет его подбородок и делает специально громкие чмоки, чтобы у людей от злости прям пар из ушей шёл.
А когда всё же отстраняются, смотрят друг другу в глаза, с диковинкой и нездоровым огоньком, и смеются как не в себя, потому что добились своего — люди аж кипят от злости. Можно чай заваривать, потому что чайники. Смотреть на это также весело, как и вспоминать те времена, когда они так специально делали, чтобы навести шумиху, позлить людей. Правда забавно. Для их дружбы это нормально, главное, что оба всерьёз не воспринимают, всё ради веселья.
— Чёрт, остановка! — кричит Чимин, вместе с Чоном вскакивая с места и перед самым закрытием дверей выбегая на улицу. Ну как же так, чуть не проворонили.
Чонгук тоже боится осуждения со стороны Чимина и это нормально, так как оба хотят, чтобы их дружба была особенной, с огромной поддержкой и чтобы без каких либо осуждений и сплетней за спиной. Всё должно быть максимально честно и искренне, а иначе что это за дружба?
Думать сегодня о проблемах не хочется, нагружать себя негативными мыслями тоже. Только пустая голова, не погружённая в проблемы. Большего не надо.
Их дружба это то, что заставляет двигаться дальше и не падать до конца, не ломаться на песчинки.
Осколки пережить можно, их склеишь, но песчинки осколок — нереально.
flashback…
Погода предвещает дождь, и Джин угадывает, так как уже через минут пять маленькие капельки разбиваться об асфальт. Вчерашняя неожиданная новость будто только сегодня снесло башню. То есть, у него и правда есть сестра? К этому он не был готов, как-то даже непривычно осознавать, что в этом мире есть люди, которые являются его родными. Нет, не родными, и никогда ими не будут, но по биологическим меркам так и есть, этого, к сожалению, никак не исправить.
Девушку долго ждать не пришлось, она с зонтиком, пальто и берете пришла к Джину, который под дождь стоял в одной футболке. Детдомовцам не в первую, всё как всегда.
Тэён мило улыбнулась и, если Джину не показалось, хотела обнять, но сразу же отошла и просто тихо прошептала «привет». Сегодня она не такая уверенная, какой была вчера, однако Сокджин из принципа уже, чтобы быстрее её выслушать, садится возле дерева и ждёт, пока из её уст польётся объяснение. Надо сейчас во всём разобраться, выслушать, а потом уже оставлять и ничего не обещать. Он шестнадцать лет жил без семьи, не умер ведь, верно? То, зачем теперь что-то говорить, выяснять какую-то правду. Она ни к чему.
— Когда маме было семнадцать она встретила моего отца, —
нашего. — Влюбилась по уши, как это бывает, сам знаешь, — нет, не знает и не узнает никогда. В его мире никогда такого не было. — Через два месяца узнала, что беременна. Они не были опытными, мать только школу оканчивала, а отец тогда уже подрабатывал, вместе с тем учась в университете. Ни денег, ни высокооплачиваемой работы не было.
К чему эти истории? Не хочет он слышать про жизнь этой женщины, лучше просто сказать, что есть там кто-то, который что-то из себя представляет и дело с концами. К чему вот это вот всё?
— Мои бабушки и дедушки настояли на том, чтобы ребёнка оставили. Хорошо, материально они помогали, но и этого не хватало.
— Я ухожу, — злобно шипит Джин, собираясь уже встать, но Тэён хватается за него, как за спасательный жилет и держит крепко.
Честно, уже достало слушать какие-то ненужные истории. Просто пустая трата времени, ни к чему хорошему это не приведёт.
— Постой, прошу тебя, —
я тебя так долго искала…
Сокджин садится и устало вздыхает, когда девушка отпускает его руку. Так просто она не уйдёт. Тэён долго его искала, сколько нервов было потрачено, сколько слёз пролитых, сколько ссор с мамой.
Но нам ничего не светит, что же мы расскажем детям.
— Она была на осмотре, сама. Врач ей сказал, что родится двойня, то есть — мы. Но денег содержать обоих не хватало…
— А конкретней? — ему не-ин-те-рес-но. Точка.
— Послушай, мой отец и вся семья не знала, что должна была родиться двойня. Мама договорилась с врачом скрыть это в тайне. Поэтому при родах никого из близких не было, чтобы сразу же одного из нас отдать в детдом. Пойми, она не хотела тебя бросать…
— Ты блять издеваешься? — Джин закатывает глаза и опять пытается уйти, недослушав, но как всегда ему это не дают сделать.
— Поверь, мы с отцом тоже были не рады этой новости.
— Так почему ты мне это говоришь? Если она любила нас обоих, то какого чёрта она меня бросила?
— Отец был зол, как только узнал о том, что имел возможность воспитывать обоих детей. После мы начали твои поиски. Полтора года убили на то, чтобы тебя найти.
И всё же: зачем биологическая мать бросила его? Почему говорила, что любит, если скрыла ото всех такую тайну.
— Она так и сказала: «тогда у нас не было денег, я осознавала, что мы не протянем и с одним». А отец ей в ответ: «мы бы обязательно что-нибудь придумали…» Я тогда тоже была в шоке и не могла поверить, что мать, будучи очень светлой женщиной, смогла так поступить. Отец тебя хочет найти и поговорить, — про мать почему-то не слово, но это не волнует.
Может совесть ей заиграла.?
— Я не вижу смысла, — вполне спокойно отвечает.
Прошло шестнадцать лет, так зачем теперь что-то менять в жизни? Он научился всему, что мог, другая жизнь, другие люди его не интересуют.
Чужие. О чём они будут разговаривать с отцом? Что он ему скажет?
— Сокджин, пожалуйста, — жалобно просит она, заламывая брови. — Отец хочет тебя увидеть, хочет с тобой познакомиться…
— Нет, — твёрдо, без единых сомнений выдаёт, оставляя Тэён одну на этом месте.
Уже поздно что-то менять в своей жизни.
end of flashback…
— Здравствуйте, Армине! — Юнги машет ладонью, стараясь не показывать ей свою усталость. Но она то баба ого-го, всё замечает, поэтому подходит ближе и гладит по голове.
Так приятно и необычно, такого он никогда не чувствовал. Незнакомая теплота и любовь со стороны очень светлой женщины. Хочется только больше приластиться и вот так — с кружечкой горячего чая, печеньями обсуждать свежие новости, рассказывать какие-то истории из детства и также слушать в ответ.
— Юнги, на выходных ко мне из Армении прилетят дети мои и муж, шашлык наш делать будем, ох он вкусный какой, пальчики оближешь!
— Я рад, что у вас будет возможность увидеться с семьёй. Проведите это время хорошо, — Юнги от себя такого не ожидал бы никогда, но вот говорит и правда очень за неё рад.
— Так нет, ты бабу-то хоть дослушай, — Армине машет рукой и весело произносит то, отчего Юнги застывает в шоке: — Я хочу, чтобы ты был в этот день с нами.
То есть, с ними? Лицо Мина выдаёт всю степень его шока. Таких слов он не то, что не ожидал, а просто не мог поверить, что хоть кто-то такое произнесёт, да и ещё сама Армине! Посиделки с
семьёй…
Хмуря брови Юнги чешет переносицу и всем корпусом поворачивается к женщине, глупо хлопая глазами. Тихо переспрашивает: «что?» Она только смеётся и говорит, что будет рада видеть его в кругу её семьи. Главное-то шашлык вкусный!
Пальчики оближешь.
— Но это же с семьёй и… я не знаю, я попросту не могу, я буду мешать, — женщина видит его замешательство в данный момент и шок.
Она ожидала такой реакции, но не позвать Юнги не может. Он ей как сын, так и есть: очень хороший, понимающий жизнь мальчик. Хоть в глубине ищет свой путь, пытается найти себя, видит, что ему нужен тот, кто будет его поддерживать и подарит улыбку.
Ему банально не хватает материнской ласки. Мин даже не знает каково это — иметь любящую мать. Он не доверяет попросту этому миру, не может раскрыть свои чувства, многое отрицает и надеется на ответы на самые важные вопросы, которых масса.
— Не морочь мне голову, — отмахивается женщина. — Отказов не принимаю, я тебя буду ждать у себя дома, заодно и огород свой покажу.
— Ну вы что… я не думаю, что это хорошая идея…
— Никаких отказов, — строго командует Армине, действительно не давая иного выбора.
А Юнги так и поник, не зная что и ответить. С одной стороны ему хочется, а с другой очень страшно, так как наверняка семья начнёт расспрашивать о детдоме, о жизни без родителей. Возможно начнут презирать, а Мин этого не хочет, он попросту боится осуждения. Лучший вариант это сидеть дома и не высовываться.
— Спасибо за приглашение, — как же он боится опозориться и показаться в не лучшем виде.
Если в детдоме он делал то, что хотел и не боялся позориться и делать глупости, то сейчас же, во взрослой жизни, он боится всего. Здесь законы те же, но как будто всё не так как раньше и больше никаких преимуществ у него нет.
***
— Хосок, не еби мозги, — отмахивается Джин.
— Я серьёзно говорю, эти врачи явно что-то задумали, иначе какого хуя вчера приезжали и аж стольких взяли? — негодует старший. А что ему здесь вообще делать? Ему же скоро на свободу! Целых три недели и «Адиос!».
Джин уверен, что это просто очередной способ, чтобы забирать детей в психушку без каких либо нарушенных правил. Этим врачам же надо опыты ставить над кем-то, а эти вон даже права голоса не имеют…
— Этот урод идёт, — злобно шипит Тэ, видя на горизонте появившегося главврача. Ох, этот придурок столько нервов потрепал в прошлый раз. Те пытки над Чонгуком он не забудет, а обещал ведь, что не тронет!
И всё же, посидеть долго за столом, где были разложены шахматы не удалось. Этот мужчина встал напротив них и на секунду глянул Тэхёну в глаза, коротко усмехаясь и сразу же выдаёт:
— Возвращайтесь в свои палаты, в скором времени вас навестят психиатры.
Каждый раз одно и то же: к ним придут психиатры, попробуют найти какие-то заболевания, возможно какие-то препараты выпишут или же просто придут для того, чтобы убедиться в том, что ребёнок не имеет психических расстройств, что чаще всего и случается. Однако, в прошлый раз, когда Тэхён был в психбольнице, психиатр к ним не приходил, Тэхён тупо для развлечений там валялся, пока над Чонгуком издевались.
Тэхён, возвращаясь в свою палату, вспоминает про Джису, которой попытался спасти. И действительно, в коридорах её не было, вообще нигде, это может означать только одно — она всё-таки не побоялась ночью сбежать и начать жизнь с чистого листа, без этих родителей, которые впихнули её в эту психушку. Она ведь была здорова, а родители так ужасно поступили.
И всё же надежда есть, что девушка успешно начала свою жизнь, а не совершила самоубийство.
Главврач знал, будто бы назло разделил парней по разным палатам. Теперь ни Хосока, ни Джина рядом. В палате какие-то странные старики, которые своим видом говорят, что к ним лучше не приближаться. Да и похуй как-то.
Естественно ничего этот психиатр полезного не сделал, только время своё потратил, но есть и хорошие новости: они здесь не на неделю, а всего на четыре дня. Зачем их забрали вот так внезапно, тоже есть ответ. Психиатр утвердил это тем, что для безопасности проверяют детей на различные психические заболевания. И всё же это не успокаивает, так как Тэ уверен, что всем плевать на их ментальное здоровье, с какими-то детдомовцами не станут так хорошо обращаться.
Уже после обеда, когда трое собрались на прогулку, Хосок завёл очень важный разговор.
— Что с препаратами будем делать?
Парни молчат, задумываясь над этим вопросом. Как-то и не подумалось вообще, а время тикает, да и деньги лишними не будут, нужно ведь на что-то покупать сигареты и пивка.
— Тэхён, есть идеи? — Джин обращается к Киму, надеясь, что хоть тот что нибудь придумает с планом.
— Не знаю… Сначала нужно достать ключи, чтобы ночью наши палаты открыть…
— Так я уже! — кричит весёлый Хосок.
И когда это только он успел…
— Ладно, тогда сегодня сделаем это, — решительно вырывается из уст младшего.
— О да, да срубим мы сегодня бабла! — Хосок хлопает обоих по плечу и садится на скамейку.
***
Чиминово
твоя сестра выглядит намного лучше греет душу. От этих слов настолько тепло, что улыбка сама расплывается на лице. Приятно осознавать, что Мина поправляется и больше не делает таких глупостей.
Если же Чонгуку и придётся грустить, то только не сегодня. В данный момент он счастлив и рад, что имеет возможность провести эту ночь с Чимином. Такие моменты не забываются, о плохом даже думать не хочется. Сегодня Чонгук заслужил отдых от моральной боли, от невыносимых страданий, от нескончаемых слёз. Только улыбка и искреннее счастье. Когда ещё он сможет вот так, как в старые времена лежать макушкой на животу Пака, сплетать с ним пальцы и слушать какие-то истории? Это ж мечта, такого он давно не испытывал. А делали когда-то так часто.
На фоне играет какой-то фильм, Чонгук кладёт свою голову на подушку и вблизи разглядывает лицо Пака, улыбаясь, когда тот тоже поворачивается и начинает разглядывать того лицо.
— Знаешь, я готов всё отдать, чтобы больше никогда не видеть как ты грустишь и возвращаешься в этот детдом, — хриплым голосом, отчего у Чонгука приятно бегут мурашки по телу. Он любит хриплые голоса.
— Я хочу вернуть родителей, — глаза на секунду опускаются в грусти, но потом снова счастливо улыбается и добавляет: — Я отдал родителей, но приобрёл Тэхёна. Он мне очень дорог, — и кто бы подумал, что Чонгук голову потеряет от влюблённости. — Я его так люблю.
В темноте, при свете телевизора, отчётливо можно разглядеть все шрамы на лице, родинки и шелушения на коже. Они настолько близко, что чувствуют друг друга дыхание.
И всё же, Чонгук так скучал по этим вечерам, где они могли откровенно вот так проваляться несколько часов и разговаривать на самые сокровенные темы.
— Юнги стойко дал мне понять, что не хочет отношений, но почему моя интуиция так не считает? — грустным голосом отзывается Чимин, костяшками пальцев гладя скулу Чонгука. — Я влюбился и ничего не могу с этим поделать.
Как бы Чонгук хотел ему помочь, как бы хотел поговорить с Юнги и убедить, что отношения с парнями это не плохо. Но насильно полюбить не заставишь, остаётся только смириться.
— Чимин, самое главное, Юнги тебя простил, у тебя есть шанс построить с ним крепкую дружбу.
— Спасибо.
Чимин улыбается и опускает взгляд, вмиг задумавшись об этой крепкой дружбе. И действительно, лучше уж так, чем никак. В дружбе нет ничего плохого, разве что не взаимные чувства? От этого ещё никто не умирал, но как говорится: радуемся тому, что имеем.
А сегодня Чимин радуется только одному: прежний Чонгук вернулся. Конечно, только на сутки, но потом ведь обязательно всё вернётся на свои места, стоит только подождать, когда окажется на свободе и заберёт сестру домой.
Всё наладится, Чонгук, вот увидишь.
— Чимин, спасибо тебе за всё, — с улыбкой на лице произносит Чон.
Таким благодарным он ещё не был. А любовь к Чимину особенная. У них дружба, у них всё особенное. Это не описать словами, не показать действиями, только поняв некоторые важные вещи можно делать вот такие вещи и не жалеть об этом, потому что друг всегда так тоже делал.
Чонгук подаётся вперёд и нежно касается губ Чимина, начиная медленно сминать и сплетать горячие языки. Ответ приходит сразу же: Чимин охотно отвечает на поцелуй и чувствует, как Чонгук весь дрожит, как он тоже дрожит и слышит быстрое сердцебиение обоих.
Как же он скучал по всему вот этому. По таким вечерам, где после откровенных разговоров они друг друга вот так вот поддерживают. Это не описать словами, эта дружба настолько прекрасна и искренняя, что побыв только на их месте ты осознаёшь, что вот оно — доверие, самый близкий человек и друг.
