Приснись мне

Впервые они встречаются, когда им обоим семь. Тот возраст, когда даты на календаре и дни недели еще не имеют значения. Потом, много лет спустя, ни один из них так и не сможет вспомнить, какое же было число, был ли это выходной или будний день, и они просто сойдутся на том, что была середина лета. Июль. С погодой творятся странные вещи: аномальный дневной зной сменяется по ночам штормовыми ливнями, нещадно палящее солнце — грозовыми облаками, за которыми не видно звезд, влажность поднимается до максимальной отметки, а лужи на асфальте не успевают просыхать. Чэну лужи нравятся. Он находит глубокую — примерно по щиколотку — в укромном углу детской площадки в парке и, пользуясь тем, что мать увлеклась книгой, успевает вымыть в ней руки и как следует обследовать дно. Пробует соорудить из сорванных листьев и прутика кораблик с парусом. Тот тонет почти сразу, следующие два — кренятся набок и падают. Чэн решает, что все дело в листьях, они недостаточно плотные, и идет на поиски более подходящего варианта. А вместо этого находит Хуа Би. Их знакомство начинается с драки: эмоциональной, злой, жадной, единственной за все годы, проведенные вместе, но тогда еще ни один из них об этом не знает. Чэн, проходя мимо песочницы, замечает кораблик, лежащий на бортике. Совсем маленький, не больше двух с половиной сантиметров в длину, грубо вытесанный из кусочка цельного дерева. Дешевая игрушка, из тех, что можно купить на любом рынке Ханчжоу, куда в выходные дни из пригорода съезжаются фермеры. У Чэна таких не было никогда: ему покупают игрушки в дорогих магазинах с сияющими витринами. Быть может, поэтому его так сильно и привлек этот кораблик: Чэн, точно знает, что он не поплывет и, стоит опустить его на воду, сразу же перевернется, но все же берет его, с любопытством вертит в руках и возвращается к луже. Едва успевает присесть на корточки, как рядом, над самым ухом раздается недовольное и требовательное: — Отдай. Это мое. — Я его нашел. — Чэн даже глаз не поднимает. Не считает нужным спорить. А в следующее мгновение по затылку прилетает оплеуха, и самый обычный скучный день становится самым важным в его жизни. Через некоторое время их матери замечают неладное, растаскивают их — исцарапанных, злых и неудовлетворенных — в разные стороны, смущенно улыбнувшись друг другу и обменявшись понимающими взглядами: мальчишки, что с ними поделаешь. Кораблик возвращается к своему законному владельцу, а Би и Чэн всю оставшуюся прогулку косятся друг на друга. Чэн мстительно думает, что Би похож на девчонку: у него волосы до плеч — белоснежные, сияющие на солнце и от влажности завивающиеся в тугие спирали, а черты лица совершенно кукольные: крошечный нос, губы сердечком и огромные, широко распахнутые голубые глаза. Чэн мстительно думает, что если представится такая возможность, нужно будет обязательно рассказать этому мальчишке, что он похож на девчонку. Но не рассказывает, только смотрит, смотрит, смотрит издалека и по-дурацки радуется, когда замечает на себе ответные взгляды. С чувством безграничного сожаления провожает его глазами, когда тот уходит с площадки. Они с матерью уже до самого края доходят, когда светловолосый мальчишка вдруг оборачивается, находит глазами и, вывернувшись из-под материнской руки, срывается с места, не обращая внимания на ее удивленный окрик. Подлетает совсем близко, недолго раздумывает и, улыбнувшись, протягивает Чэну кораблик: — Это тебе. Иногда он снится Чэну именно таким: семилетним, в коротких шортах и смешных сандалиях, надетых поверх носков, с исцарапанными после драки коленками, протягивающим на раскрытой ладони деревянный кораблик, с которого все началось. Тогда Чэн еще не знал, что оно началось. Тогда ему и в голову не могло прийти, что одна из мойр, безумных сестричек, плетущих полотно человеческих жизней, уже зажала в пальцах две нити судьбы, чтобы связать их воедино крепчайшим узлом, который распутать никогда не удастся. Тогда Чэн просто стоял, смотрел на него и больше не думал, что Би похож на девчонку. Чэн думал, что он похож на фарфорового ангела, которого они с матерью в минувшем году купили для новогодней елки, бродя по магазинам с сияющими витринами. Чэн забирает кораблик молча, интуитивно, совсем по-взрослому чувствуя, что это один из тех подарков, от которых отказываться нельзя, несмотря на гордость. Дома забрасывает его в одну из коробок с мелкими игрушками, к вечеру совершенно забывает и про него, и про мальчишку с белоснежными волосами и вспоминает только на следующий день, на прогулке, придя с матерью в тот же парк, на ту же площадку, и незаметно для самого себя принявшись искать его взглядом среди детей. Мальчишка появляется позже, подходит тихонько к песочнице, усаживается рядом, молча наблюдая за тем, как Чэн выстраивает замок, а потом с детской непосредственностью, очень серьезно говорит: — Ты мне сегодня снился. Всю оставшуюся прогулку они проводят вместе, не отходя на расстояние больше вытянутой руки, изо всех сил стараясь успеть рассказать о себе как можно больше и заливаясь хохотом. Тогда они еще не задумываются о том, как это удивительно: будучи внешне полными противоположностями, они оказываются совершенно одинаковыми внутренне, будто два слоя кальки с замысловатым узором наложили друг на друга и они совпали до мельчайшей детали. Тогда они не задумываются вообще ни о чем, не строят планы на следующий день, не договариваются встретиться. Они просто пьют друг друга взахлеб, не желая отрываться ни на секунду и стараясь не обращать внимания на набегающие на небо облака, которые вот-вот прольются дождем и разлучат их на неопределенное время, разрушив хрупкое счастье. Это оказывается очень нечестным: терять то, что только-только нашел и еще даже не успел до конца прочувствовать и насладиться. Еще более нечестной оказывается невозможность правильно подобрать слова, прощаясь. Чэн старается изо всех сил и не может, только смотрит на него, не зная, увидятся ли они снова, и сглатывает болезненный ком в горле. От них ничего не зависит, за них все решают родители. И тогда Чэн облекает в слова то единственное, на что они сами могут влиять: — Приснись мне сегодня, пожалуйста. Чэн боится, что он не поймет. Рассмеется или пожмет плечами. Но Би вместо этого долго смотрит в лицо, серьезно и немного испугано, будто решая, не ошибется ли, будто оценивая: заслуживает ли Чэн того, чтобы приходить к нему во снах. А потом говорит: — Хорошо. Я обещаю. Так Чэн впервые узнает, что Би, в отличие от него самого, всегда держит данное слово.