Ностальгию можно вернуть.

      В пригороде стояли одинаковые маленькие дома, деревянные стены строений, крыши из жёлтой черепицы и узкие извилистые улочки. Поэт не спеша прогуливался по улицам пригорода, наслаждаясь открывающимся видом на реку. Сегодня было особенно жарко, солнце отражалось в золоте циферблата, из-за чего Пьер не смог нормально взглянуть на часы.       Поэт подходит к городской стене и пытается посмотреть вниз. Бесполезно, стена чересчур высока.       «Ух… Даже башни Собора Нотр-Дама не так огромны, как эта стена! — воскликнул он. — От такой безумной высоты даже голова закружилась!.. Кто строил такие стены? Думал ли он о том, что кто-нибудь может случайно оступиться и разобиться не коснувшись бездны?!» — задавая этот вопрос, он пошёл дальше.       Шагая по улицам города, Гренгуар идёт к незаметному, маленькому домику с все той же с жёлтой черепицей. Облупившейся чёрной краской двери, он стучит молотком. Через несколько минут на пороге появляется Эсмеральда.       — А вас теперь не так уж просто найти, прекрасная миледи! — улыбнулся он.       — О, Пьер! — кинулась на шею поэта. — Ты всё-таки приехал!       — Ты же пригласила, — весело произнёс Пьер. — Тем более, я соскучился по вам и по прелестной Джали. — после слов он окинул взгляд на цыганку любопытным взором и отмечает, что её живот округлился. Эсмеральда также внимательно рассматривала на своего гостя.       — Вижу то, что без моей еды вы совсем отощали, месье Пьер, — хохочет она.       — Да-а, — почесав затылок, согласился Гренгуар. — Я к сожалению, так и не нашёл ту даму, которая поймёт мои порывы души и не станет сковывать меня оковами, так называемого церковного брака.       Несмотря на столь радостный, редкий момент, поэт чувствует, что что-то не так в личной жизни Эсмеральды. Он стал оглядываться по сторонам и увидел возле дерева мальчика и девочку, которые стояли возле деревянного забора. Они всё это время настороженно смотрели в их сторону.       — Ой, что же я тебя в дверях держу?! Прошу, приходи, — замечая этих детей, цыганка торопливо пускает поэта в прихожую комнату. Пьер заходит и перед ним предстала не совсем приветливая картина: старые деревянные стены, посреди комнаты стоит тёмно-коричневый стол, накрытый белой скатертью, а на окнах висели грязные, пыльные занавески, которые прятали хозяев от любопытных взглядов соседей.       — Да уж, как всё печально выглядит… — произносит Гренгуар, осматривая комнату.       Вдруг Пьер услышал «Ме-е-е», повернувшись он увидел Джали. Он позвал её. Когда козочка подошла, Гренгуар склонился над ней и стал ласкать её рожки, спинку и чесать за ушком.       — Ох, милая Джали. Моя любимая Джали! Как же рад я тебя видеть. Ты теперь счастлива, приобретя свою прежнюю хозяйку?       — Конечно, — смеясь улыбнулась цаганочка. — Когда ты ушёл, она весь вечер искала тебя.       — О как! Значит ты тоже скучала по мне?       Тем временем Эсмеральда подвинула стул для Пьера.       — Присаживайся, — вежливо пригласила поэта за стол, тем самым она уже направилась в другую комнату.       — Ты уж прости, если я лезу не в своё дело, но… — отпуская из своих объятьях козочку, он сел за стол, который стоял возле небольшого окна. — …я вижу, что этот переезд был более поспешен, дабы вы не успели устроиться тут.       — Да, к сожалению это так, — откликнулась цыганка. — После последнего переезда прошло всего-то полтора недели.       — Но какой это уже переезд?       — Шестой.       — Шестой?! — удивился Гренгуар. — А не многовато ли?       — Это не мой выбор, а Клода. Это он всё решает, — тяжело вздохнув ответила цыганка. — Что будешь молоко или вино?       — На твоё усмотрение.       Через короткий промежуток времени Эсмеральда входит в комнату с подносом, на котором стоят тарелки с похлёбкой, ржаными лепёшоками, и бутылка красного вина.       — А в день нашей свадьбы угощение было немного скромнее, — с ностальгией улыбается Пьер. Его воспоминание отдалось сладкой болью в сердце Эсмеральды. Бесконечные танцы на площади, её любимая козочка, которая сейчас лежит на полу, восхищённые взгляды толпы — настоящая жизнь маленькой цыганки. Тогда ещё не было этой суматохи, опасливых взглядов соседей, а было только её «солнце»!!! Наверное, он сейчас живёт со своей молодой белокурой невестой, что ранее думала о том, что Флёр-де-Лис была его сестрой, а не избранницей его корыстного сердца!.. О, как бы ей хотелось всё вернуть обратно, но время не повернешь вспять!.. Радует только одно, что Джали рядом с ней.       Тем временем Пьер гложет любопытство: что же происходит с его женой и его учителем? Каждый раз они бегут в новый город, но что они ищут? Неужели, Клод и Эсмеральда не могу забыть прошлое?! Или же лишившись прошлого, они так и не смогли найти свое настоящее?       Поэт заметил, как в тёмно-карих глазах Эсмеральды появились искорки озорства, какие он видел раньше, но её лицо резко меняется. Очнувшись от грёз, она ставит поднос с едой на стол и присаживается на табуретку.       — А где же Клод? — вдруг заинтересовался Пьер.       — Он… он сейчас придёт, — растерянно ответила цыганка.       — Всё ещё занимается алхимией?       — Да…       — Наверное, он тебя обучал в этой области.       — Нет, он сказал что я мало разбираюсь в этой науке, но за то он научил меня грамоте и вычислению.       — О, похвально-похвально, — удивился он. — Я всегда любил говорить, что знания украшает девушек, особенно тебя, Эсмеральда.       Цыганочка от такого комплимента покраснела и невольно улыбнулась. Тем временем поэт продолжал:       — Я помню, как Клод ещё искал камень, который из простого металла может превратить золото. Он так и продолжает его искать? — хихикнул он.       — Клод уже давно оставил поиски философского камня. Он теперь занимается в другой…       Вдруг, кто-то постучал в дверь. Цыганка срывается с места и открывает её. На пороге стоял, как вы догадались сам Клод Фролло.       — Родная, — начинает бывший архидьякон. — я узнал, что у тебя в доме мужчина. А ты же знаешь, мой ангел, что я…       — Ах, Клод, это же Пьер! — быстро отвечает Эсмеральда.       — Хоть Жак! Не важно! Я не потерплю…       В этот момент Гренгуар вскакивает со своего места и появляется перед бывшем падре. Ему было весьма непривычно видеть Фролло в одежде дворянина, а не в обычной чёрной рясе. Была только его неизменная чёрная мантия.       — Здравствуйте, учитель, — театрально кланяется поэт.       — Пьер Гренгуар?! — удивился Фролло. — А-а. Всё ещё носишь стулья в зубах?       Лицо Клода поменялось с напряженного на более-менее приветливое выражение, но он так и не улыбнулся нежданному гостю, а Пьер, чувствуя, что он так и не изменился с их последней встречи, нервно сглотнул.       — Уже нет, — отвечает поэт. — Я всё-таки продолжил писать пьесы и новеллы. Меня, знаете ли, заметил один весьма уважаемый флорентийский дипломат, и сейчас многие господа заказывают у меня пьесы для своих домашних театров. Я теперь, наконец, вошёл в моду! — похвастался он.       — Клод, проходи, — пригласила Эсмеральда. — Я сейчас накрою на стол.       Когда мужчины сели обедать, Эсмеральда уходит в соседнюю комнату, но между старыми знакомыми стал завязывается разговор:       — А этот скотовод так и не соизволил убрать своих животных, что доставляют столько хлопот простым крестьянам! — возмущается Пьер. — Хотя, по правде сказать, я давно не был в Париже. Я стал скитальцем, бродячим менестрелем, и теперь путешествую из города в город. А вы, как я погляжу, тоже не можете остановиться.       Фролло удивлённо приподняв брови взглянул на своего бывшего ученика.       — Я ещё никак не мог вас найти, — хитро улыбнувшись, продолжает юноша:       — Прихожу в город, разыскиваю вас, а мне только говорят: «Месье Пьер, вы уже опоздали, крестьянка и дворянин соизволили покинуть этот город». Я вижу, что вы с Эсмеральдой почувствовали всю романтику скитаний! Прямо как я! — хихикнув подмигнул он Клоду.       Тем самым он полушуткой, полунамёками пытался понять и выяснить, от чего они так и не смогли найти себе тихий дом, где бы и устроили своё семейное гнёздышко.       — Кстати, я заметил, что Эсмеральду теперь принимают за француженку. А почему вы не говорите о том, кто она на самом деле?       — Мне это на руку, что её так воспринимают, — холодно ответил Фролло.       — И тем более, нам не нужно чтобы уличные торговки задавали лишние вопросы и каждый день бы только и твердили о нас.       Пьер непонимающе похлопал ресницами.       «Разве для двух влюбленных сердец так важно, что о них говорят? Мне бы всё равно было бы и не обращал бы во внимание на эти никчёмные слухи!» — подумал поэт.       Конечно, он временами любил предаться мечтам о чистой любви, с какой-нибудь очаровательной девушкой, и поэтому все любовные переживания других примерял на себя. Естественно, он воображал себя благородным человеком, которому не важно ничто, кроме возлюбленной. Надо ли напоминать вам, читателям, что «героическая» любовь Гренгуара не была оценена ни дворянками, ни черноволосыми девушками Двора Чудес.       Фролло тем временем продолжал вести свои рассуждение:       —…как оказалось, что я никудышный священник, даже несмотря на то что, у меня был высокий сан. Видимо Бог решил меня наказать, или вовсе наоборот показать мне, что я по природе просто совсем другой…       Гренгуар слушал его краем ухом. Его процесс приём пищи всё больше занимали мысли Пьера, так что высказывания Клода ускользали от сознания поэта.       — Итак, вы решили остановиться в этом пригороде на совсем? Но если так, то весьма неплохо. Я тоже остановлюсь здесь на какое-то время. Меня вдохновляет его архитектура.       От этих слов лицо Клода вновь напряглось.       — И почему же именно этот город? По мне, таких развалин довольно и на юго-восточной Франции. О! Что насчёт земель мусульман?       — Мусульман? — усмехнулся Гренгуар. — Ну уж нет. Я не настолько отчаялся, чтобы идти к ним! У них сейчас какие-то столкновения с кочевниками, а я не люблю «лошадников» с тех пор, как этот капитан с длинными усами заморочил голову моей жене.       — Не забывай, Пьер Гренгуар, она моя жена, — спокойным тоном уточнил Фролло.       — Не-ет. Вы ошибаетесь! — Пьер весело откликнулся на его фразу. — Нас поженил цыганский барон — Клопен, а Вы с ней вместе ни по церковным законам, ни по законам её племени!       Гренгуару нравились перебранки со всеми подряд, а сейчас был такой подходящий повод, но однако бывший падре слишком бурно воспринял, что чуть не накинулся на Пьера кулаками, но к счастью для него зашла Эсмеральда.