Voices

В аэропорту людно и шумно. Меняются цветные записи на электронном табло одна за другой, и толпа, собравшаяся в зале ожидания, временами рассасывается по углам, чтобы через несколько минут снова собраться в кучу в центре.   Итачи стоит в стороне, изредка поглядывая на наручные часы. Не то, чтобы он приехал сильно раньше — до посадки остаётся всего несколько минут, но общее ожидание волной накатывает на него, заставляя неловко коситься на табло.   Сколько прошло с тех пор, как они виделись в последний раз? Год? Два?   Итачи не считает. Незачем следить за временем, когда его у тебя нет. Инженерные разработки, многочисленные проекты и чертежи, постоянно требующие внимания объекты для застройки — всё это отлично помогает отвлечься от мыслей о предательстве лучшего друга, а по совместительству кузена.   Прилипшая к циферблату стрелка часов, дрогнув, наконец начинает своё движение. Табло над терминалом загорается зелёным, и Итачи выправляет осанку, высовывая руки из карманов брюк.   Шисуи Учиха. Друг. Брат. Доверенное лицо. Предатель.   Возвращающийся после нескольких лет бегства. Итачи не знает, готов ли он посмотреть ему в глаза, но, когда Хатаке сообщает ему о том, кто приезжает впервые за несколько лет, решение приходит к нему моментально.   Он дал шанс Изуми. Значит, Шисуи достоин его тоже.   Итачи убеждает себя в том, что так правильно. Что он всегда был выше этого. Что все в прошлом, и вообще, это всего лишь глупая ошибка молодости.   Сейчас у него все хорошо. Нет смысла держать старые обиды. Поэтому, когда знакомая долговязая фигура появляется в поле его зрения, ни один мускул на лице Итачи не дергается — он спокоен, как удав.   Шисуи почти не изменился. Такой же вихрастый, с живыми, темными глазами. Собранный. Может быть, чуть-чуть измотанный долгим перелетом, он смеряет Итачи внимательным взглядом прежде, чем предложить приветственное рукопожатие: — Не думал, что меня приедет встречать главная шишка компании,— он криво усмехается, поправляя чуть смятый пиджак,— Рад тебя видеть.   — Взаимно,— Итачи, кивнув в ответ, крепко пожимает его руку, чувствуя, как потрескивает между ними напряжение недосказанности,— Мы... давно не виделись.   — Давно,— соглашается Шисуи,— Что изменилось за моё отсутствие?   Все — хочется ответить Итачи, но он неопределённо пожимает плечами, разворачиваясь к выходу из зала ожидания.   — Сам увидишь.   Им не приходится ловить такси — Итачи небрежно демонстрирует другу свою новую, поблескивающую на солнце идеально отполированным боком машину.   — Хвастаешься? — Шисуи лукаво ухмыляется, и спадает зависший между ними занавес напряжения,— Павлин.   — Иди к черту.   Они знакомы всю его сознательную жизнь. Шисуи был с ним до того, как он стал главным инженером. До того, как у него появилась квартира в престижном районе города, приличная машина и высокооплачиваемая должность. В отличие от Изуми.   — Куда, мисс? — ядовито спрашивает Итачи, когда Шисуи усаживается на соседнее сиденье.   — К звёздам,— он намеренно делает голос писклявым, подражая знаменитому фильму,— Секса в машине не будет. Даже не надейся.   Итачи смеётся внезапно легко, чувствуя, как спадает с плеч тяжесть груза нескольких лет, что они не виделись.   — Где ты остановился?— он плавно выезжает с парковки аэропорта, бросая на него беглый взгляд,— Какаши сказал, ты надолго.   — Навсегда, если быть точнее,— Шисуи кивнул, любопытно вглядываясь в окно,— Давай в ближайшую гостиницу.   Итачи хмурится, поджимая губы.   — Ты можешь остановиться у нас с Изуми,— фраза почти застревает комом у него в горле, но он заставляет себя её произнести,— Она не будет против.   Шисуи усмехается, отводя взгляд, и выдаёт жёсткое: — Не делай то, чего тебе не хочется, Итачи. Сколько раз тебе повторять.   Он не знает, осознанно Шисуи делает это — повторяет свои прощальные когда-то слова — или Итачи ищет двойное дно там, где его нет, но внутри что-то скручивается и ноет, заставляя прикусить щеку до боли.   Они должны решить все сегодня. Больше он не выдержит.   — Не хочешь выпить? — Итачи бросает фразу небрежно, не смотря на собеседника,— Здесь неподалёку есть хороший бар.   — Ты за рулем,— насмешливо напоминает Шисуи, — Но если уж нажираться, то лучше в гостинице. Не придётся никуда тащить своё бренное тело.   — Как скажешь,— Итачи пожимает плечами, покорно разворачивая машину к ближайшему приличному отелю,— Выпивка за мой счёт.   — Это ты зря,— уверенно заявляет Шисуи, откидываясь затылком на сиденье,— Изуми не будет против?   Итачи сжимает крепче руль, силой воли удерживая бесстрастное выражение лица. Перед глазами стоит ее искаженное гримасой отчаяния лицо, когда она признаётся в измене.   Итачи кажется, что это слишком безликое и просто слово для того, что кроется за ним на самом деле. Мерзкое, отвратительное, разъедающее кислотой осознание, что человек, которому ты доверил свою жизнь и свою любовь, вытер об тебя ноги, словно об половую тряпку.   — Мы доверяем друг другу,— его голос звучит уверенно, но Итачи чувствует внутри только бесконечную тоску и отчаяние,— Она знает о том, что ты вернулся.   — Вот как.— Шисуи так же немногословен, как и тогда. Ничего не отрицающий, беспристрастно-отстранённый, он подтверждает слова Изуми, заколачивая в крышку гроба их отношений последние гвозди.   А после он уезжает, так и не объяснив причин собственного поступка.   Изуми клянётся, что это было ошибкой. Что они были пьяны и ничего не соображали. Что это больше никогда не повторится — но Итачи всё ещё хочет понять.   Он хочет услышать от Шисуи оправдания.   Итачи не замечает, как они добираются до отеля. Размытым пятном мелькает перед глазами швейцар, принимающий у Шисуи вещи. Безукоризненно вежливая девушка на ресепшене вручает им электронный ключ, растягивая тонкие губы в понимающей улыбке.   — Она подумала, что мы влюблённая пара,— доверительно сообщает ему Шисуи, помахав ей на прощание ладонью, прежде, чем войти в лифт,— Кто будет сверху?   — Ты придурок, ты знаешь об этом? — Итачи закатывает глаза, но улыбка все равно расползается по его лицу,— Боже, тебя даже могила не исправит.   Шисуи тихо смеётся, покачивая головой, пока двери лифта съезжаются. Итачи рад, что он вернулся. По его мнению, именно теперь, расставив все по местам и распутав все узлы из прошлого, он, наконец, сможет двигаться дальше.   — Добро пожаловать,— открывая дверь номера, Шисуи пропускает его внутрь,— Я не буду предлагать тебе чувствовать себя как дома, потому что сам здесь впервые.   Комната небольшая, но просторная — разделённая пополам. Итачи безошибочно находит взглядом бар, скидывая с плеч пиджак.   — Я в душ, ты к алкоголю,— распоряжается Шисуи, стаскивая с запястья заученным движением часы,—  Все честно.   Итачи чувствует себя неловко. От того, что напросился или от предстоящей темы разговора? Он ждал ответов несколько лет. И пусть у них с Изуми с виду всё хорошо, он не сможет отпустить это, если не будет знать настоящих причин.   Итачи успевает опрокинуть стакан виски — для храбрости — прежде, чем Шисуи возвращается из ванной.   — Я смотрю, ты не стесняешься,— иронично замечает Шисуи, присаживайся напротив,— Спрашивай.   — Что? — Итачи не сразу понимает суть вопроса, разливая  алкоголь.   — У тебя такой вид, будто ты сейчас лопнешь от нетерпения,— Шисуи искривляет уголки губ в улыбке, ловя пальцами свой бокал,— Я знаю тебя почти всю жизнь. Спрашивай, говорю.   Итачи делает ещё один большой глоток виски, обжигая горло и ослабляет галстук на шее.   — То, что тогда произошло,— он прочищает горло, не сводя взгляда с светлой столешницы,— Мне нужно знать.   — Когда? — Шисуи мастерски нацепляет на лицо невинное выражение, поднося к губам стакан,— Я думал, тебе это больше не интересно. У вас с Изуми все хорошо. Вы доверяете друг другу — тогда в чем проблема?   Итачи поднимает на — все ещё — друга тяжелый взгляд. То, что говорит Шисуи, на первый взгляд — правда. Но Итачи до сих пор не может избавиться от сомнений — каждый день, просыпаясь с Изуми в одной постели он думает о том, готовы ли они двигаться дальше. И не может найти правильного ответа.   — Я хочу сделать ей предложение,— Итачи устало облокачивается на столешницу, вертя в ладони полупустой бокал,— Я хочу знать всё.   Одним движением опрокидывая в себя оставшийся виски, Шисуи отставляет в стороной свой бокал, кивком указывая на открытую бутылку.   — Чьё это решение? — он щурится, откидывая со лба влажные вьющиеся пряди волос,— Твоё или твоего отца?   Итачи неопределённо пожимает плечами, допивая новую порцию алкоголя. Да, его отец считает, что на этом свете не существует более выгодной партии для него, чем Изуми. Но Итачи привязан не к выдуманному идеалу, а к обычной девушке, которая хочет таких же стабильности и спокойствия, как и он.   — Мы напились,— Шисуи отворачивается, позволяя наблюдать за своим застывшим профилем,— И тогда ей было все равно, с кем. А я... я просто хотел подтолкнуть тебя к правильному решению. Ты всегда слишком много думал о других, и слишком мало о себе. Посмотри, Итачи. Разве способен человек простить измену, если он действительно влюблён?   Итачи не надеялся на честный ответ — но почему-то сейчас ему хочется верить все-ещё-другу. Потому что Изуми не была заинтересована в нем так сильно, пока он не получил заветное место главного инженера.   И разве мог он её винить? Что он мог дать ей тогда? Ни к чему не ведущие отношения?   Сейчас все по-другому. У них впереди светлое, счастливое, а главное, спокойное будущее.   — Я знаю, о чем ты думаешь,— Шисуи любопытно разглядывает содержимое собственного стакана, грустно улыбаясь,— Что тебе не нужна большая любовь для того, чтобы быть счастливым. И что это самые удобные отношения — откуда может взяться злость или ругань, если на самом деле вы ничего друг к другу не чувствуете?   Итачи вспоминает их с Изуми молчаливые вечера и флегматичные завтраки. Пустые комнаты большой квартиры, звенящую тишину в доме, педантично разложенные по полкам в шкафу вещи, и понимает, что Шисуи хочет ему сказать.   — Я не оправдываю свой поступок,— друг оборачивается к нему, и глаза его пьяно блестят в полумраке отельного номера,— Он был подлым. И мерзким. И в конечном итоге ни к чему не привёл. Но, Итачи, вот что я тебе скажу: хватит делать то, что тебе не нравится. Хватит пытаться соответствовать образу идеальной семьи с картинки. Хватит цепляться за то, что не делает тебя счастливым. Ты не такой. И эта пресная жизнь не для тебя.   Итачи долго смотрит Шисуи прямо в глаза и в отражении его зрачков видит себя — уставшего, серого, пустого. И внезапно легко выдаёт: — Спасибо.   Перед тем, как уйти он обнимает друга на прощание, чувствуя, как слетает с плеч неподъёмный груз, которой тянул его к земле последние два года.   Он принимает решение.   Через час он вернётся в свою квартиру, а Изуми взволнованно встретит его с порога.   — Что он тебе наговорил? — она нервно заломит руки, не отставая от него ни на шаг, — Это все ложь, Итачи. Не верь ему. Я люблю тебя.   — Но я тебя больше нет. — слова дадутся ему легко, срываясь с губ, и утонут в вязкой тишине дома, не требуя ответа.   Итачи, пусть и слишком поздно, но всё поймет.   Футляр с обручальным кольцом останется лежать в верхнем ящике его стола.