1 месяц спустя.
Османская Империя. Стамбул, дворец Топ Капы, 1606 год
С гарема слышался радостный смех, разговоры и ритмичная музыка. Сегодня весь Топ Капы был погружен в веселье, ведь наконец настал день свадьбы Наргизшах Султан и Фатиха Паши. И хоть многие до сих пор не могли понять причин столь быстрого никяха и поспешного решения с обеих сторон, но все предпочитали об этом не думать вовсе. Ведь даже для самых обычных рабынь это было отличным способом наконец выдохнуть, отдохнуть и повеселиться на славу. Члены Династии, конечно же, тоже не остались в стороне. Практически в самом центре гарема было расположено две тахты, обшитых бархатом и украшенных росписью. На одной из них восседала величественная Махиэнвер Султан. Сегодня её выбор пал на просторное фиолетовое платье из невероятно дорого шелка, поверх которого был наброшен кафтан, обшитый драгоценными камнями и золотыми нитями, который застегивался четырьмя пуговицами под грудью. Каштановые волосы Султанши служанки уложили крупными волнами сзади, скрепив всю прическу массивной диадемой с алмазами. Те же камни можно было увидеть и в ожерелье, нацепленном на тонкую шею. Всем своим видом Госпожа показывала, что она являлась здесь хозяйкой. Впрочем, в этом никто и не смел усомниться. Рядом с Махиэнвер с не менее гордым видом расположилась Сонай Мёге Султан. Женщина жила во дворце лишь месяц, но за это время полностью успела сменить свой гардероб. Если ранее в её платьях преобладали кофейные оттенки, то теперь Сонай предпочитала цвета поярче. Например, сегодня она была облачена в розовое платье из парчи, которое отлично подчёркивало её тонкую фигуру и немного скрывало хрупкость за счёт пышных, но очень лёгких рукавов. Сам по себе фасон был достаточно простым и без каких-либо лишних деталей. Весь образ делали богаче украшения: диадема с горным хрусталём, кулон в виде тюльпана — символа Династии, серьги в форме капель и жемчужные шпильки, которыми была скреплена прическа Госпожи. По левую сторону от Махиэнвер и Сонай на одной из бархатных подушек сидела Майсун Султан. Невысокая и хрупкая, с мягкими чертами лица она казалась буквально идеалом. Её чёрные волосы были завиты в крупные локоны и уложены на плечи. Одета Султанша при этом была в алое платье, густая вышивка на котором переливалась в свете свечей. Из украшений на ней можно было заметить лишь кулон и совсем маленькую диадему с рубинами. Девушка выглядела весьма заинтересованной. Хоть она и наблюдала за танцующими наложницами, но мыслями определенно была где-то далеко. Самой же невесте, как и её сестре, отвели место справа от Махиэнвер на бархатных подушках, против чего они не вступали, ведь могли остаться вместе. Этого было достаточно. Алтын выглядела немного взволнованной. По-настоящему, девушку захлестывал страх, но она из последних сил пыталась это скрывать. Для свадьбы сестры Султанша выбрала пышное бежевое платье с узкими рукавами и небольшим шлейфом. По лифу и декольте оно было украшено вышивкой и кружевом, в то время как на талии девушки красовался пояс с золотыми вставками. Из украшений Алтын остановилась на диадеме, выгодно оттенявшей её тёмные волосы, уложенные в замысловатую прическу из кос, кольце, некогда подаренному ей отцом, и небольшом ожерелье с серьгами. Весь образ выглядел лаконично, но достаточно величественно. Но всё внимание присутствующих в этот вечер было приковано к виновнице торжества. Наргизшах, несмотря на свой страх и нарастающую внутри злость, изображала холодность и сосредоточенность. Взгляд её серых глаз смотрел куда-то сквозь толпу, пока подбородок был гордо приподнят. Одета Султанша была в белоснежное платье из шелка. Верх был застёгнут на серебряные пуговицы, доходившие до самой талии. Далее ткань перехватывалась тонким поясом, от которого пышная юбка спадала волнами. Узкие рукава на запястьях немного заворачивались и закреплялись серебряными запонками в виде полумесяцев. Каштановые волосы Госпожи были уложены в высокую причёску, скрытую под белоснежным прозрачным платком, который закреплялся большой диадемой с тёмно-синими сапфирами. Те же камни виднелись и в боше Султанши, помещенной на груди. — Тебе не стоит просто так отпускать Наргизшах. — прошептала Мёге на ухо Махиэнвер. В её руках была чаша с щербетом, которую она то и дело нервно крутила, поглядывая с сторону Наргизшах и Алтын, державшихся за руки и что-то обсуждавших. Махиэнвер бросила быстрый взгляд в их сторону и недовольно мотнула головой. — У меня всё под контролем, Валиде. — произнесла девушка достаточно спокойно. — Фатих надёжен? — Сонай сузила свои карие глаза. — Ты в нём уверена? — Слишком много вопросов. — недовольно бросила Махиэнвер и покосилась на Майсун, которая как раз подняла на неё взгляд своих почти чёрных глаз. — Сейчас не время. Мы поговорим позже. — Десту-у-у-у-р! — последние слова Махиэнвер утонули в крике аги, забежавшего на порог гарема. — Султан Девлет Хан Хазретлери! Всего мгновение — и на пороге действительно появился Султан. Музыканты затихли и поднялись со своих мест. Наложницы вмиг засуетились, а затем замерли в поклоне. Члены Династии поступили точно так же. В гареме повисла тишина. Султан, несмотря на свои истинные эмоции, улыбнулся и зашагал в сторону членов Династии. В такие моменты он всегда чувствовал, что его власть — бремя. Возможно, он добился титула Султана, стал во главе Империи, но в нём видели всё того же Ханзаде Гирея. Да, наложницы смотрели на него с обожаем и уважением. Это должно было льстить Девлету, но он не мог бороться с навязчивой мыслью о том, что любить его всех этих девушек заставлял титул Султана. Без него он был бы им абсолютно неинтересен. То же самое можно было сказать и о Махиэнвер с Сонай. Они улыбались ему и благоволили лишь потому, что в их руках он был оружием. Игрушкой, если быть точным. И пока Девлет играл по их правилам, они были довольны. Мужчина был уверен, что если бы в Османской Империи на престол могла сесть женщина, то Махиэнвер никогда бы и не вспомнила о Крымском наследнике. А Майсун? Султанша Династии. Избалованная и уверенная в том, что все вокруг ей не ровня. В её тёмных глазах и полуухмылке легко было заметить пренебрежение. Майсун его презирала, но пока не говорила этого напрямую из-за неодобрения отца. Немного по-другому было с Наргизшах. Её серые глаза всегда сохраняли некий холод, отделяющий её от этого мира. Но в те редкие моменты, когда она была не в силах контролировать эмоции, Девлет отчётливо замечал злость. Искреннюю и жгучую, заползающую под самую кожу. Султан не мог понять причин таких эмоций. Да, он не был частью Династии Османов, но он взошел на престол честно, не проливая кровь. Ведь на тот момент и Султан Абдулла, и его единственный выживший наследник — Шехзаде Багдада, были мертвы. По крайней мере, это та версия, которую ему поведали. Взгляд Девлета остановился на Алтын, когда он наконец остановился возле неё и Наргизшах. Эта Султанша была для Падишаха особенной. Несмотря на хрупкость и внешнюю невинность, в глазах Алтын всегда читался вызов. Его происхождение тоже оставалось для Девлета непонятным. И, возможно, в комбинации с её лучезарной улыбкой такое проявление истинных эмоций даже пугало Султана. Он просто не мог понять, чего от неё ожидать. Даже сейчас, смотря прямо в глаза Падишаху, Алтын какое-то время стояла, не шевелясь. Из-за разницы в росте ей пришлось немного запрокинуть голову. Но даже так она выглядела, как и всегда, гордо и величественно. Девлет невольно застыл, наблюдая за тем, как еле уловимые тени играли на её бледном лице. Очевидно, Алтын это заметила. Ухмыльнувшись скорее самодовольно, нежели с ответной симпатией, девушка внезапно отвернулась, выражая какой-то немой протест. Будто Девлет вовсе и не был достоин чести рассматривать её. Султан невольно замешкался. Поняв, что он смотрел на Алтын слишком долго, Девлет решил сразу же загладить неловкость. — Наргизшах, — обратился он к невесте и невольно отметил, что сегодня девушка невероятно красива, — я очень хотел бы тебя поздравить с этим прекрасным событием. Потому и пришел. Наргизшах улыбнулась, выражая таким образом дружелюбие, которое она к нему совсем не испытывала. В душе у Султанши наоборот поднималась ярость и негодование. Всё-таки на месте Девлета сейчас мог и должен был стоять Багдад — её брат и истинный наследник. Именно ему она должна целовать руки и от него принимать поздравления. А Девлет... Он даже не имел права с ней разговаривать без её на то согласия. — Это небольшой подарок. — Султан запустил руку в карман кафтана и вытащил маленькую шкатулку. Собраться с мыслями в присутствии Алтын ему было немного сложно, особенно когда она вновь вернула к нему свой внимательный взгляд, но, тем не менее, Девлет пока справлялся. Открыв деревянную крышку, он достал оттуда кольцо в виде розы, сделанной с изумрудов. — Позволишь? — Девлет вопросительно приподнял брови. Наргизшах какое-то время не двигалась с места, а затем вновь улыбнулась и подала руку. Султан бережно взял её и надел кольцо под восхищенные вздохи наложниц. — Пусть Ваш с Фатихом Пашой брак будет крепким и счастливым. — Благодарю. — выдавила из себя Наргизшах, взглянув на руку. Кольцо хоть и было красивым, но чувствовалось просто неподъемным грузом на пальце. Султанше пришлось бороться с желанием снять его прямо здесь и сейчас. — Это очень хороший подарок, Девлет. — внезапно заговорила Махиэнвер, тем самым привлекая к себе всеобщее внимание. — Ты очень щедр, как и всегда. Майсун с презрением фыркнула. — Будто Султан нуждается в её одобрении. — пробормотала девушка служанке и тихо засмеялась. Сонай покосилась на Майсун, явно недовольная такой реакцией, но юная Госпожа успешно её проигнорировала. — Хорошего вечера. — Девлет оставил слова Махиэнвер без ответа и удостоил её лишь кивком. — Продолжайте веселье. После этих слов Султан всё той же уверенной походкой покинул гарем. Музыканты продолжили игру, а наложницы снова начали танцевать. — Махиэнвер, — Сонай притронулась к руке дочери, когда та присела на тахту рядом с ней. Взгляд Мёге был прикован к Алтын и Наргизшах, которые как раз размещались на подушках, обсуждая, очевидно, подарок Султана. — Что случилось, Валиде? — тон Махиэнвер был немного недовольным. Хоть девушка и продолжала улыбаться, но по ней было легко увидеть, что на Девлета за его равнодушие она немного разозлилась. — Как связаны Алтын и Девлет? — Сонай сказала это так тихо, что Махиэнвер даже показалось, что она неправильно расслышала. Повернувшись полностью к матери, девушка непонимающе посмотрела ей прямо в глаза. Она даже перестала теребить складку платья, как делала до этого. — Никак. Они едва знакомы. — наконец произнесла Махиэнвер. — Почему Вы спрашиваете? Сонай прикусила на мгновение губу, а затем сделала глоток щербета, пытаясь немного потянуть время. Мёге отчетливо заметила то, как Девлет смотрел на Алтын. Это не было похоже на то, что они едва знакомы. В его глазах было что-то намного глубже. Или Сонай всё же показалось? Нет. Девлет однозначно не мог так поступить. Махиэнвер была его официальной женой. У него всё ещё был гарем. Какой ему прок с Алтын? Это безумие. Очевидно, года, проведенные в Старом Дворце, всё же оставили свой отпечаток. Похоже, она просто немного сходила с ума. — Ничего, дорогая. — с улыбкой произнесла Сонай, успокаивающе накрыв своей ладонью руку дочери. — Всё хорошо. Махиэнвер с недоверием попыталась снова заглянуть в глаза матери, но Мёге уже переключила всё свое внимание на танцующих наложниц. На её лице не осталось и следа прежнего напряжения, пусть нехорошие мысли и не покидали её голову. Возможно ли, что угроза ждала их совсем с неожиданной стороны? ***Османская Империя. Стамбул, дворец Топ Капы, 1606 год
Подбирая подолы своего новенького жёлтого платья, Бахарназ быстро шла по коридору. Обычно Серхат Паша не рисковал встречаться с ней при свете дня, боясь, что их случайно могут заметить. Но в этот раз девушка узнала достаточно ценную информацию об Атмадже Паше, подслушав один из его разговоров с дочерью. Как оказалось, Великий Визирь продал один из самых больших своих домов, дабы вернуть некий "долг". К сожалению, Бахарназ не могла до конца понять масштабы ситуации, ведь особых деталей Атмаджа с Майсун не обсуждал, но это всё равно показалось ей важным. И девушка не ошиблась. Как только Серхат услышал информацию о возвращении некого "долга", на его лице засияла самая широкая и яркая из всех возможных улыбок. Он даже пообещал Бахарназ за такую чудесную новость передать вечером двойную оплату. Конечно, никаких объяснений девушка так и не получила. Да и времени на долгий разговор с Пашой особо не было, потому Бахарназ поспешила вернуться в гарем к своей Госпоже, где как раз проходило празднование свадьбы Наргизшах Султан и Фатиха Паши. — Бахарназ! — знакомый женский голос, прозвучавший со спины, заставил девушку подпрыгнуть от неожиданности. — Уф, Япрак! Разве можно так пугать? — Бахарназ недовольно сдвинула брови к переносице и с укором взглянула на Хатун в конце коридора. Япрак была одной из самых верных служанок Майсун Султан. Куда бы не шла Госпожа, девушка всегда следовала за ней. Хотя характер у Япрак был достаточно жёстким, но с Майсун она умудрялась быть покладистой. С годами девушка смогла приспособиться и теперь прекрасно знала, когда стоило промолчать, когда что-то сказать, а когда и вовсе вставить собственное мнение, дабы это сильно не разозлило Госпожу. При этом гордость Япрак никогда не бывала затронутой, даже когда Майсун сильно злилась и кричала на неё. Бахарназ о таком могла лишь мечтать. Сама по себе служанка была миловидной. Она имела славянские корни, на что сразу же указывала её внешность. Япрак была невысокой, имела русые блестящие волосы, большие голубые глаза. Черты её лица были мягкими, даже немного детскими. При этом нос был прямым, а губы достаточно тонкими. В одежде Япрак предпочитала бежевые оттенки. Это было легко заметить, даже если особо с ней не знаком. Но украшения девушка не любила. Очень редко на ней можно было заметить лишь совсем маленькие серьги или кулон. — Где тебя носит, Бахарназ? — уперев руки в бока, произнесла Япрак с явным недовольством. — Госпожа хочет тебя видеть, а я бегаю, как угорелая, и ищу по всему дворцу! И заметь: так происходит всегда. Япрак с первого дня недолюбливала Бахарназ. И не то чтобы девушка давала какие-либо поводы для этого. Совсем нет. Просто Япрак сразу увидела в ней некую угрозу. Наблюдая издалека, она нередко замечала, что Бахарназ не так проста, как хотела бы казаться. Япрак даже пыталась об этом намекать Майсун, но та пока отказывалась обращать на это внимание. "Ты всегда всех подозреваешь, Япрак. Будь спокойна", — сказала ей тогда Госпожа. И Япрак с удовольствием навсегда позабыла бы о существовании Бахарназ, но Майсун назначила её старшей среди своих служанок, потому девушке предстояло всему научить амбициозную новенькую и приглядывать за ней, как и за другими Хатун. — Хватит тебе жаловаться, Япрак. — недовольно фыркнула Бахарназ. — Тут я. Тут! Мне просто стало душно в гареме. Я вышла немного подышать. — Ты обязана была предупредить Майсун Султан. — не унималась Япрак. Её щеки побагровели от злости. — Кроме того, не могла ли ты "дышать" где-то неподалёку от гарема? Почему тебя понесло сюда? Япрак недовольно обвела рукой коридор. И только сейчас Бахарназ поняла, что они находились в мужской части дворца. А это могло вызвать подозрение. — Я заблудилась немного. — выпалила Бахарназ первое, что пришло в голову. — Ох, — Япрак хлопнула в ладоши, — Всевышний, дай мне терпения. Эта несчастная всё никак не может выучить дворец, хотя ходит по нему каждый день. И откуда ты такая на мою голову? Япрак всегда имела одну интересную особенность, которую Бахарназ заметила сразу: девушка почти никогда не кричала, но её голос всегда звучал поучительно. Это невольно напоминало Бахарназ её учительницу из далёкого детства. — А тебе лишь бы поругаться на меня за что-то. — недовольно бросила Бахарназ, скрещивая руки на груди. — Та я... — Япрак не успела закончить свою очередную фразу, непременно наполненную негодованием, ведь откуда-то издалека послышались мужские голоса. Девушка вмиг умолкла и оглянулась. Бахарназ тоже прислушалась, подозрительно сузив глаза. — Они идут сюда. — в глазах Япрак проскользнул страх. — Нас не должны увидеть. В панике Хатун оглянулась по сторонам. Но кроме приоткрытой деревянной двери рядом ничего не было. Схватив всё ещё сосредоточенную на голосах Бахарназ за рукав, Япрак мигом запихнула её прямиком в комнату, что скрывалась за этими самыми дверями. Темноволосая попыталась издать протест, но славянка мигом прикрыла ей рот рукой и оставила между дверью и косяком небольшую щель. К счастью, комната оказалась маленькой и в ней никто не жил. В углу стоял совсем крохотный стол, а рядом с ним абсолютно пустой шкаф. На полу даже не было ковра. В целом комната казалась до жути тесной и неуютной. — Я отпущу, если пообещаешь молчать. — прошептала Япрак, посылая Бахарназ предупреждающий взгляд своих голубых глаз. — Кивни, если согласна. В глазах Бахарназ отразилось недовольство. Всего мгновение сомнений, и она кивнула. Япрак медленно убрала от её лица руку и прислушалась. Судя по голосам, в коридоре действительно было двое мужчин и они шли в их сторону. По спине девушки прокатился холодный пот. Главное, чтобы они их не заметили. — ...разве поддержит? — долетел до двух служанок обрывок фразы. — Конечно, поддержит. — последовал более мягкий ответ. — Дениз Паша всегда будет на стороне правящего Султана. Ему абсолютно плевать Гирей это, наследник османов или сам шайтан. — Тогда он для нас не помеха. — ответил второй мужчина. Япрак испуганно взглянула на Бахарназ. — Кажется, это Озгюр и Левент Паша. — наклонившись к самому уху девушки, прошептала Япрак, а затем прикрыла рот рукой. Бахарназ не понимала такую реакцию своей "подруги", но комментировать никак не стала. Её больше сейчас интересовал разговор двух Пашей. — Против может выступить Коркут. — продолжал тем временем Озгюр. — Его дни сочтены. Ты же знаешь. — ответ Левента был достаточно равнодушным. И хоть видеть Пашей сквозь щель девушки пока не могли, но Япрак готова была поклясться, что мужчина при этом лениво улыбнулся. — Да, но только если Махиэнвер Султан посчитает нужным об этом побеспокоиться. — произнес Озгюр с иронией. Казалось, он не верил в этот план с Коркутом. — Не сомневайся. — Левент хмыкнул. — Махиэнвер Султан безумно боится мятежей и свержения Султана Девлета. Малейший намёк заставляет её трястись от страха и устранять неугодных. И такой намёк насчёт Коркута мы ей уже дали... — Не на того мы охотимся, Левент. — произнес Озгюр, когда они с его собеседником как раз оказались напротив щели в двери, и девушки смогли убедиться, что догадка Япрак была верной. — Нам бы подумать, как сместить Атмаджу Пашу. Взгляд Бахарназ метнулся к Япрак, которая вмиг стала белой, как полотно. — Всему своё время, Озгюр. — уклончиво произнес Левент, сложив руки за спину. — Нет, сейчас как раз и стоит начать думать. Ты же знаешь, что Серхат спит и видит, как титул Великого Визиря переходит ему. Если мы проявим хотя бы каплю интереса по этому поводу, он постарается нам помешать. — в словах Озгюра прозвучало раздражение. Бахарназ не могла понять, направлено оно на Левента или скорее на Серхата. А может и вовсе на обоих сразу. — Серхат слишком много на себя берёт. Он объявил войну чуть ли не каждому в Совете Дивана. — Левент снова хмыкнул. — Сил одного лишь Атмаджи хватит для того, чтобы раздавить его и навсегда забыть. Серхат ходит по лезвию ножа, каждую минуту рискуя упасть. Если понадобится, то мы ему поможем. Большего Бахарназ и Япрак услышать не смогли, ведь мужчины свернули за угол. — Ты слышала? — Япрак схватила темноволосую за плечи. Её глаза горели лихорадочный блеском, а руки буквально тряслись. — Мы должны срочно обо всём рассказать Госпоже. Майсун Султан должна знать, какая опасность поджидает её отца. И стоит упомянуть о Коркуте Паше и Серхате Паше... Япрак говорила хоть и шёпотом, но без остановки. Бахарназ невольно скривилась, пытаясь разобрать хоть что-то. Медленно убрав от себя руки Хатун, девушка вопросительно выгнула брови. — Если нужно, то почему мы до сих пор сидим здесь? — этот вопрос послужил Япрак ведром ледяной воды. Девушка резко отпрянула от Бахарназ. Её глаза расширились от страха, но, тем не менее, в них читалось понимание. — Точно. — пробормотала Япрак себе под нос и тут же бросилась к двери. Остановившись, девушка на мгновение прислушалась, а затем выглянула, пытаясь определить, нет ли там кого-то. Коридор был пуст. — Пойдём. — бросила она Бахарназ и, выскользнув наружу, сразу же побежала в сторону женской части дворца. Темноволосая тем временем возвращаться в гарем не спешила. Более всего Бахарназ интересовала часть разговора, связанная с Серхатом Пашой. Всё-таки в данный момент они были союзниками, а значит его проблемы, хоть косвенно, но касались и её. Бросив взгляд вслед Япрак, девушка быстро направилась в сторону угла, за которым только что скрылись Озгюр и Левент. Бахарназ пока не была знакома с этими мужчинами и, по правде, видела их впервые, потому не могла точно определить, насколько они были опасны для неё или для Серхата. Это навевало на девушку мысль о том, что, возможно, стоило отступить. Но с другой стороны, ведь была вероятность того, что эти двое могли нанести вред. А позволить кому-либо поставить под вопрос своё будущее Бахарназ не могла. И чтобы этого ни в коем случае не случилось, ей стоило узнать больше. Главное, чтобы Паши далеко не ушли. Главное... Бахарназ почувствовала, как налетела на кого-то. Удивленно отойдя, девушка ошарашенно взглянула на человека перед собой и обомлела. Перед ней стоял сам Султан, облачённый в изысканный темно-фиолетовый кафтан с меховой отделкой. Холодный взгляд его серых глаз был сосредоточен на девушке, пока черты лица не выдавали абсолютно ни одну эмоцию. Это одновременно и пугало, и восхищало. В последний раз Бахарназ находилась так близко рядом с ним, когда от лица Великого Визиря и его дочери преподносила ему подарок во время ужина. На мгновение замешкавшись, Бахарназ внезапно заметила на себе хмурый взгляд одного из аг, который шел прямо за Падишахом. Из-за внезапного осознания своей ошибки на щеках девушке появился румянец. — Извините, Повелитель. Я очень спешила, не заметила Вас. — пролепетала девушка, низко поклонившись. Конечно, она мечтала о встрече с Султаном, но явно не в таких обстоятельствах. Мысленно ругая саму себя, Бахарназ прикусила губу. Но Девлет в ответ не произнес ни слова. Он лишь окинул девушку взглядом с головы до ног (Бахарназ даже показалось, что в его глазах проскользнула нотка интереса), а затем зашагал дальше по коридору, делая вид, что ничего и не произошло вовсе. Хатун снова поклонилась и провела Падишаха слегка мечтательным взглядом. — Глупая. Глупая! — пробормотала сама себе под нос Бахарназ, устало проведя рукой по волосам. Встреча была настолько неожиданной, что девушка даже не успела ничего сообразить и правильно среагировать. Только сейчас она начала понимать, как странно и нелепо выглядела со стороны. "Так тебе никогда не попасть к нему в покои", — подумала Бахарназ, тяжело выдыхая. Нужно быть более собранной, готовой. Но что случилось, то случилось. Однозначно побежать за Султаном она не могла, а догонять Озгюра и Левента не было уже смысла. Они, наверняка, отошли достаточно далеко. Да и тему разговора уже сменили. Бахарназ ничего не оставалось, кроме как вернуться в гарем с легким саднящим чувством сожаления в груди. ***Османская Империя. Стамбул, дворец Топ Капы, 1606 год
В достаточно большой комнате, выполненной в бежевых тонах, были расставлены сотни свеч. Их мягкий свет заставлял замысловатые тени плясать на стенах, создавая некую загадочную атмосферу. Наргизшах наблюдала за этой странной игрой, сидя на тахте напротив огромного зеркала. Будучи всё ещё одетой в свое белоснежное свадебное платье, девушка чувствовала себя пленницей. Ей было ужасно неуютно и в какой-то мере даже страшно. Да, она сама затеяла всю эту игру, внушила себе, что так будет правильно, что это необходимо для спасения единственного выжившего Шехзаде, но... Стоило ли оно того? Её мужем стал Фатих Паша — человек, которого ненавидела в своё время её мать. И хоть Наргизшах и не знала до сих пор причин той давней вражды, но она сама не могла испытывать к нему ничего светлого или хотя бы уважительного. Фатих был скользким человеком, упрямым и невероятно корыстным. Для него не существовало ни преград, ни правил, ни каких-либо человеческих эмоций. Он шел по головам, никогда не задумываясь о том, причиняет ли боль другим. Неужели такой человек действительно мог стать её мужем? — Госпожа, — тихий голос Айлы прозвучал за спиной. Наргизшах взглянула на её отражение. Служанка стояла у неё за спиной, поправляя её прическу и платок. При этом лицо девушки было омрачено беспокойством. Айла всегда была очень мягкой и чувствительной. Любые негативные эмоции своей Госпожи она пропускала через себя, будто это были её личные трагедии. Для того, чтобы поддержать её, Наргизшах чуть заметно улыбнулась. — Всё будет хорошо, Айла. Лишние слова здесь ни к чему. — не успела Султанша закончить свою фразу, как двери покоев распахнулись. Наргизшах невольно замерла, смотря в зеркало прямо перед собой. Айла тут же поклонилась. Случилось то, чего Султанша в этот вечер так сильно боялась: на пороге покоев появился Фатих Паша. Одет мужчина был, как и подобает, празднично. Его кафтан тёмно-синего цвета был густо украшен драгоценными камнями. Воротник был вышит серебряными нитями. При чём рисунок очень напоминал перепутанные между собой листья и перья. Застёгнут кафтан был на крупные золотые пуговицы, поблёскивающие в свете свечей. С одного лишь взгляда было видно, что одежда была сшита рукой мастера и стоила целое состояние. Сам Фатих Паша не выглядел слишком счастливым. Его серо-голубые глаза не выдавали ни толики заинтересованности, а черты лица сохраняли спокойствие. С виду нельзя было сказать, что он пришел в покои к своей новоиспечённой жене. В чувства Наргизшах привела рука Айлы Хатун, с силой сжавшая её плечо. В глубоких карих глазах девушки читался некий вопрос и мольба. Девушка явно не хотела оставлять свою Госпожу наедине с её мужем. При необходимости она даже была готова защитить её, если это понадобится. Но Султанша сделала вид, что ничего не почувствовала. Медленно встав с тахты, Наргизшах сбросила руку служанки со своего плеча. — Можешь идти, Айла. — обратилась к ней девушка. Айла в очередной раз попыталась заглянуть в серые глаза своей Госпожи, но встретила там лишь уверенность. Девушке ничего не осталось, кроме как поклониться и поспешить выполнить приказ. Оставшись наедине с мужем, Наргизшах вышла на середину покоев и сложила руки в замочек. Сердце бешено колотилось в груди. Девушка сильно сомневалась, хватит ли ей сил скрыть свой неумолимо нарастающий страх. Любые пути к отступлению были отрезаны. А то, как Фатих на неё смотрел, ещё больше повышало уровень напряжения. — Думаю, нам стоит поговорить. — выпалила Наргизшах, когда Паша попытался сделать шаг в её сторону. Фатих вмиг остановился и вопросительно приподнял брови. — О чём же? — в голосе Паши послышалась ирония. Он неспешно подошел к кровати и присел на неё, полностью игнорируя то, как вздрогнула при этом Наргизшах. Султанша не могла прочитать по его глазам и лицу абсолютно никаких эмоций. Это пугало ещё больше. — Мы попали в ловушку, — произнесла Наргизшах, всё ещё не решаясь подойти к мужу ближе, — потому должны попытаться помочь друг другу. Но ответом на её слова был смех Паши. Такой легкомысленный и простой, будто Наргизшах сказала огромную глупость. Это в какой-то мере задело Султаншу. Было похоже, что Фатих даже не воспринимал её всерьез. — А кто сказал, что я в ловушке, Госпожа? — наконец спросил он, наклоняясь немного вперед и упираясь локтями в колени. Такой ответ сбил Наргизшах с толку. — Вы ведь тоже не хотели этого брака, насколько мне известно. — девушка гордо вздёрнула подбородок, хотя при этом чувствовала себя невероятно глупо. Фатих тем временем покачал головой. — Важно не то, что я хочу, а то, что получу в конце. — серо-голубые глаза Паши наконец блеснули, в них можно было прочитать что-то похожее на чувство триумфа. — А что Вы можете мне предложить? Фатих специально сделал ударение на слове "Вы" и с удовольствием наблюдал за тем, как на лице девушки сменялись эмоции. Он понимал, что Султанша тянет время и действительно желает о чем-то договориться, но сам он не слишком-то спешил идти на мир. Всё, что нужно, Фатих и так получит от Махиэнвер Султан, когда вся эта история закончится. К чему ему лишний раз тратить силы и идти на риск? — Я могу дать Вам свою поддержку и... — Наргизшах внезапно остановила саму себя на полуслове. Нет, она не могла рассказать Фатиху о том, что собирается найти и спасти Шехзаде Багдада, чего бы ей это не стоило. Хотя если бы Паша согласился играть по её правилам, в будущем она бы его щедро наградила, даже несмотря на разногласия, которые возникали раньше. Но Фатих всё равно не поверил бы в её план по спасению наследника. Мужчина привык к наименьшему риску и наиболее выгодным условиям, а то, что задумала Наргизшах, было слишком опасным и не давало никаких гарантий. — Поверьте, в будущем этого будет достаточно. — закончила Наргизшах, чувствуя, что повисшую паузу нужно заполнить. — Это не сможет сравниться с тем, что мне предложили. — произнес Фатих и встал с кровати. Наргизшах почувствовала, как по её спине пробежался холодок. Но девушка приказала себе не двигаться с места даже тогда, когда Паша начал к ней приближаться. Удерживая из последних сил на лице выражение холодности, Султанша лишь с осторожностью наблюдала за ним. — Это игра Махиэнвер Султан? — не выдержав, выпалила девушка, когда Фатих оказался слишком близко с ней. Султанша буквально почувствовала его дыхание на своей коже. — А разве Вы тоже не играете? — вопросом на вопрос ответил Фатих и ухмыльнулся. Затем его рука легла на предплечье девушки. Наргизшах невольно вздрогнула. Внутри поднялось отчаянное желание оттолкнуть его и убежать. — Вы уходите от ответа, Паша. — Султанше приходилось прикладывать просто-таки титанические усилия, чтобы собраться с мыслями и подавить в себе панику. — Потому что от этого разговора не изменится абсолютно ничего. — сказал Фатих задумчиво и прикрыл глаза, вдыхая запах ароматических масел, которыми была натёрта кожа Госпожи. Наргизшах отчаянно прикусила губу. — Вы сделали свой выбор? — её слова прозвучали почти неслышным шёпотом. — Да. — протянул Фатих и поцеловал Наргизшах. Внутри Султанши поднялось чувство отвращения. Этот человек был монстром, врагом и явно не имел никаких добрых намерений по отношению к ней. Его поцелуй означал лишь то, что он верен Махиэнвер, пообещавшей ему что-то невероятно ценное. Просто долг. Никаких эмоций. Наргизшах представляла свой брак по-другому. Своему мужа она представляла другим. Но теперь она в этих покоях. Её муж — Фатих Паша. В её руках жизнь наследника и судьба Империи. Жертва. Неужели она принесла в жертву себя? — Я ожидал, что Вы оттолкнёте меня. — голос Фатиха вызвал волну злости у Наргизшах. "Замолчи!" — кричало всё её нутро, но вместо этого она лишь произнесла: — Я не буду бежать от неизбежного. И это было так. Пусть пока правила игры диктуют ей роль пешки. Пусть враги думают, что сломали её, заточили в клетку. Пусть она кажется маленькой птичкой с переломанными крыльями. Пусть Фатих воспринимает её глупой и беспомощной. Пусть. Пусть. Пусть! Она всё вытерпит и заставит каждого пожалеть. Ведь, как известно, ночь темнее всего перед рассветом. ***Османская Империя. Стамбул, дворец Топ Капы, 1606 год
Праздник в честь свадьбы Наргизшах Султан и Фатиха Паши выдался славным. По крайней мере, Серхат был всем доволен. Он, в отличии от других, не задумывался о причинах никяха, о том, почему его заключили так скоро... Мужчине совсем не было интересно даже, чем это может обернуться. Главным фактом для него был последующий переезд молодожёнов в Трабзон. Ох, как же сладка была эта мысль! Фатих хоть и выступал в поддержку правящего Султана Девлета, но с Серхатом немного конкурировал. Оба Паши хотели быть поближе к Падишаху и ухватить свой лакомый кусочек, а в последствии и занять место Великого Визиря. И хоть открыто они войну друг другу не объявляли, но каждый всегда пытался показаться лучше другого. Теперь же Серхат более не чувствовал в Фатихе угрозу, ведь тот уезжал в одну из далёких провинций. Теперь он не сможет ничего нашёптывать на ухо Султану, а, тем более, Девлет не станет с ним ни о чём советоваться. Лишь вопрос времени, когда о Паше и вовсе забудут. Серхат уж точно в этом поможет. Кроме того, Паша был готов прыгать от радости, когда услышал от Бахарназ последние новости о Великом Визире. Атмаджа уже начал продавать свои дома, чтобы оплатить давний долг. Значит, ситуация обострялась, то есть Паша всё больше увязал в старых грехах. К сожалению, Серхат до сих пор не узнал, что же такого произошло, что заставляло Атмаджу до сих пор отгонять от себя призраков прошлого, которые хотели всё больше денег за своё молчание. Но Паша верил, что обязательно узнает. Ему нужно было лишь вычислить, кому в этот раз Атмаджа выплатил столь огромную сумму, а затем добиться от этого счастливчика, в чьих руках был сам Великий Визирь, правды. Светясь от счастья, Серхат потирал между собой руки. Он уберёт каждого врага со своего пути одним за другим, одним... За поворотом послышался какой-то шум. Улыбка внезапно спала с лица Паши и он прислушался, на мгновение остановившись. Кто-то кашлял. Сперва Серхат подумал, что кого-то душат. Безумная идея. Но звуков борьбы так и не последовало. Кто бы там ни был, но он там был один. Озадачено оглянувшись, Паша спросил себя, не будет ли безопаснее прямо сейчас уйти и сделать вид, что он ни о чём не знает. Но что-то внутри всё же подталкивало его посмотреть и проверить. Конечно, Серхата вряд ли можно было назвать слишком милосердным. С этим чувством он был скорее антонимом, нежели синонимом. Но всё же Паша сделал осторожный шаг вперёд. На всякий случай нащупав кинжал, который он старался всегда носить под кафтаном, Серхат медленно вышел из-за угла. Заглянув в соседний коридор, он тут же выдохнул с облегчением. — Госпожа... — обронил он, но внезапно испуганно застыл. Бледная Алтын стояла посреди коридора, прислонившись левым плечом к холодной мраморной стене. Услышав, что к ней кто-то обращается, она медленно повернула голову. На её губах была кровь. С носа тоже сочились две алые струйки. А на поднятой правой руке, которой она, очевидно, прикрывала рот при кашле, так же виднелось кровавое пятно. Девушка выглядела напуганной. Её глаза не были сфокусированы ни на чём конкретном. Она с трудом узнала в мужчине, стоявшем в конце коридора, Серхата. Всё было, как в тумане. Алтын не знала, что происходило. Во рту стоял тяжёлый стальной привкус. Очередной прилив кашля был на подходе. Кровь, которая не переставая текла у неё с носа, капала на мрамор. Девушка хотела произнести "помогите", но не успела. Ватные ноги подкосились. Алтын почувствовала, как от неё ускользает сознание. Но крикнуть не смогла. Девушка просто упала на пол. — Госпожа! — хоть Серхат и кричал, но Султанша не могла расслышать его голос. Она перестала что-либо чувствовать. Все мысли разбежались, оставляя пустоту. Ей казалось, что смерть близка. Что она уже тянется к ней своей когтистой рукой. Девушка сделала усилие, чтобы открыть глаза, когда кто-то начал легко трясти её за плечи. Затуманенным взглядом она заметила Серхата. Паша сидел на коленях возле неё, пытаясь привести её в чувства. Он выглядел напуганным. Девушка никогда не видела его таким. Но как бы она не пыталась цепляться за его образ, дабы удержать сознание, оно вновь ускользнуло, будто насмехаясь. Последнее, что запомнила Алтын, — это то, как Серхат попытался поднять её на руки, измазываясь в её крови, а затем его слова: — Госпожа, не закрывайте глаза, слышите? Не ускользайте от меня.