Османская Империя. Леса около Стамбула, 1606 год
Истинным пристрастием Султана Девлета были не только его собаки, но ещё и охота. Мужчина чувствовал себя по-настоящему живым, оказываясь в лесу и прислушиваясь к окружающим звукам, вдыхая аромат утренней росы и ощущая в руках тяжесть оружия. Удивительно, но в отличии от своих младших братьев, он никогда не чувствовал жалость к животным, которых убивал. Девлет смело выпускал стрелу и наблюдал за тем, как массивное тело падало на землю, как в глазах его жертвы появлялся страх и отчаянье. Как в них угасал огонёк жизни. Временами это пугало Султана, но разве не таков закон судьбы? Выживает лишь сильнейший. Кто-то достаточно умный, проворный и крепкий, чтобы уклониться от удара. Вина ли Девлета, что сильным в этот раз оказался он? — Повелитель, — услышав тихий голос Дениза Паши, Девлет обернулся. В этот раз его сопровождал глава флота. Девлет давно хотел поближе познакомится со всегда хмурым Денизом и обсудить некоторые дела в неформальной обстановке. Но, как оказалось, причиной молчаливости Паши были совсем не стены дворца, как это предполагал Падишах. Дениз просто был таким: смотрел из-под лба, о чём-то думал и время от времени шутил (хотя делал он это обычно с таким серьезным видом, что сложно было понять, не очередная ли это его поучительная речь). Тем, связанных с Советом Дивана Паша, специально избегал, хотя пару раз Девлету с трудом, но удавалось вывести его на чистую воду. Жаль лишь, что особой пользы это ему не принесло. В этот раз Султан, шедший впереди, столкнулся с сосредоточенным сияющим взглядом Дениза, который смотрел куда-то вперёд. Сперва Девлет, погруженный в свои мысли, даже не понял, что могло настолько привлечь внимание Паши. Но затем, проследив за его взглядом, Султан и сам замер. Немного вдалеке, меж деревьев, стоял олень. Он был достаточно большим и крепким. Его бурая шерсть блестела на солнце, а голова с массивными рогами была повернута в сторону. Животное будто заметило что-то и слегка шевелило ушами, пытаясь определить степень опасности. Девлет с трудом подавил восторг. В голове сразу же всплыли воспоминания об отце, который когда-то взял их с Бахадиром на охоту. Тогда оба Ханзаде впервые увидели большого оленя и смотрели на него в немом восхищение... А Сахиб Гирей убил его в мгновение ока. "Никогда не суетись, но и не позволяй жертве опомниться. Иначе добычей станешь ты сам", — сказал тогда Хан в назидание сыновьям и отдал слугам приказ забрать тело животного. Следуя давнему совету, Султан подал своим людям знак вести себя тихо и поднял свой лук. Кончик стрелы блеснул на солнце. Тетива издала приятный звук потрескивания, когда Девлет её натянул. Сосредоточившись на своём дыхании и найдя на теле оленя цель — его сердце, Султан приготовился выстрелить, как вдруг послышался крик: — Повелитель! Стрела улетела в сторону. Перепуганный олень бросился в чащу, на ходу ломая сухие ветки под ногами, пока птицы, громко хлопая крыльями, слетели с верхушек деревьев. Разъяренный Султан резко обернулся, намереваясь как следует наказать человека, посмевшего ослушаться его приказа и помешать такому большому улову, но тут же обомлел. Из уголка рта светловолосого юноши, который стоял перед ним, текла тонкая струйка крови. Его испуганные голубые глаза были широко распахнуты. В них читалась ужасающая мольба о помощи. — Нападение! — крикнул кто-то из слуг сбоку. Люди Султана начали обступать его кругом в попытке защитить. Светловолосый юноша упал на колени прямо в зелёную траву. Из его спины торчала стрела. "Он прикрыл меня собой", — мелькнуло в голове Султана. К парню подбежал Дениз Паша и притронулся к его плечу, пытаясь смягчить его падение на землю, пока сам Султан не мог сдвинуться с места. — Искандер, — пробормотал Дениз с ноткой беспокойства, а затем с явным сожалением отошел, вытягивая меч. Девлет видел его желание помочь юноше, но, видимо, долг Паша ставил выше этой слабости. — Следите внимательно. Скорее всего лучник затаился где-то в верхушках деревьев. — строго произнес Дениз, сцепив зубы. Даже несмотря на его смуглую кожу, лицо казалось невероятно бледным. И только теперь Девлет смог опомниться. Облизав пересохшие губы, он покрепче сжал в руках свой лук и так же оглянулся по сторонам. Мысль о том, что только что его пытались убить, казалась какой-то дикой. Ему и раньше бросали угрозы и желали его свержения, но никто и никогда не находил в себе достаточно дерзости, чтобы перенести слова на дело. Смерть дышала ему в спину. И в этот раз это было не образное выражение. — Видите движение — не мешкайте. — процедил сквозь зубы Дениз, но в лесу было тихо. Девлет и сам удивился тому, что наравне с журчанием ручья где-то вдалеке он легко cмог услышать собственное дыхание. Похоже, нападавший не рисковал высовываться, когда группа, сопровождавшая Султана, была в боевой готовности. — Прочешите всё. Заглядывайте под каждый куст и попытайтесь найти хоть какие-то следы. — заключил после минутного молчания Дениз, пока ошарашенный Султан подавлял внутри приступ тошноты и какого-то страшного животного страха. В то время, как он готовился убить оленя, кто-то собирался убить его. Выживет сильнейший. Несколько слуг с сомнением, но всё же разомкнули круг, направляясь вглубь леса. Их мечи угрожающе блестели на солнце. Лучники и довольно большой отряд янычар остались рядом с Падишахом, не рискуя пока оставлять его на открытой местности самого. По их лицам легко было заметить, что нападение застало врасплох не только Девлета. — Искандер. — вновь произнёс это имя Дениз, опускаясь на одно колено рядом с юношей. Отложив меч, Паша бережно притронулся к его шее, очевидно, ища пульс. На смуглом лице мужчины то и дело сменялись эмоции: от растерянности до ужаса и до внезапного облегчения. — Он жив? — еле выдавил из себя Девлет, невидящим взглядом уставившись на молодого парня, чей кафтан на спине был полностью пропитан кровью. — Пока да. — напряжённо выдавил Дениз, переводя на Падишаха взгляд полный какой-то неясной надежды. — Повелитель, с Вашего позволения... — Конечно. — не стал долго тянуть Султан. — Делай всё, что необходимо. Денизу не нужно было продолжать, чтобы Девлет понял, что он хочет: увезти отсюда Искандера, добраться к лекарям и попытаться спасти его. Султан не понимал, что за привязанность существовала между этими двумя, но сейчас не было времени разбираться. Если жизнь ещё не ускользнула с тела этого молодого светловолосого человека, то стоило поспешить. Кто знает, куда именно и как глубоко проникла стрела. Если был хоть малейших шанс... — Повелитель, Вам тоже стоит немедленно отсюда уходить. — прозвучал низкий мужской голос прямо за спиной у Султана. Обернувшись, Девлет заметил своего Хранителя Покоев, который, несмотря на уверенный тон, выглядел невероятно напуганным. В какой-то момент Султан даже почувствовал раздражение из-за этого. Хранитель Покоев должен был первым броситься на его защиту, а не дрожать от страха и умолять его побыстрее уйти. — Я не двинусь с места, пока не вернутся стражники и не принесут мне информацию о нападавшем. — ледяным тоном бросил Девлет. Его серые глаза в этот момент опасно блестели, заставляя Хранителя Покоев съежиться. — Повелитель, — обратился к нему Дениз, напряжённо наблюдая за тем, как слуги аккуратно поднимают с земли Искандера, — он прав. Султан тяжело вздохнул и осмотрелся по сторонам. Хоть в лесу и не было слышно ни звука, но эта тишина скорее пугала, нежели дарила спокойствие. — Вам лучше уехать немедленно. Мы не знаем, кто пытался Вас убить и почему. Возможно, эти люди всё ещё где-то здесь. Вычислить их в лесу очень сложно. — то, с какой выдержкой это сказал Дениз, заставило Девлета вздрогнуть. Может, потому он и не стал перечить. ***Османская Империя. Трабзон, дворец, 1606 год
Вечер медленно опускался на Трабзон. И пусть Фатих никогда не был особым ценителем красивых пейзажей, но в этот раз он отложил в сторону бумаги, чтобы взглянуть на действительно волшебный вид, что открывался из окна его кабинета. Море. Такое бескрайнее и далёкое, тихо шумело, играя волнами, пока раскалённый солнечный диск медленно опускался за горизонт. Яркие лучи окрашивали всё вокруг в оранжевый, придавая некий оттенок ностальгии и даруя надежду на то, что завтра наступит новое счастливое утро. Двери кабинета с грохотом распахнулись, отрывая Пашу от его занятия. Фатих недовольно закатил глаза, уже наперёд зная, кто посмел потревожить его. — Принёс? — недовольно буркнул мужчина, наблюдая за тем, как Омер неуклюже поднимает с пола изысканный чёрный футляр для писем. Они провели в Трабзоне уже чуть больше месяца, а ага всё никак не мог привыкнуть к высокому порогу в кабинете Фатиха, потому каждый раз, когда спешил, обязательно спотыкался о него и что-то ронял из рук. Так случилось и в этот раз. К счастью, теперь это был не чай с лукумом, как в прошлый раз. — Фатих Паша, — опомнился Омер, как только перестал ругать злосчастный порог. — Да, это... — Меньше слов. Неси сюда! — рявкнул на него Фатих Паша, протягивая руку вперёд. Омер рассеянно опустил глаза, подошёл к своему господину и передал ему футляр. Фатих быстро схватил заветную вещицу и вытащил письмо. Пару минут в покоях царило молчание, нарушаемое лишь потрескиванием дров в камине. Омер внимательно наблюдал за эмоциями на лице Паши, но тот казался непроницаемым. По правде, Ага никогда не встречался с тем, кого Фатих Паша называл своим "покровителем" и кому так часто отправлял письма в тайне от Махиэнвер Султан, считавшей Пашу одним из своих самых верных людей. Хотя Омера всегда интересовало, ради кого такого могущественного Фатих готов был предать даже Султаншу крови, которую, вроде как, любил. — Хорошо. — пробормотал себе под нос Фатих, скомкав письмо и встав из-за стола. — Очень хорошо. Омер удивлённо вздёрнул брови. В мгновение ока с сияющим взглядом Паша оказался у камина, куда и отправил письмо. Бумагу очень быстро съел огонь, оставляя от неё лишь горстку пепла. Фатих так делал всегда, когда письма приходили от того самого "покровителя", но никогда Омер ещё не видел его настолько воодушевлённым. Мужчина ведь действительно был похож на ребёнка, которому только что принесли гору конфет и сказали, что он может съесть их все за раз. — Хорошие новости? — осмелился спросить Омер, не в силах больше выдерживать это странное молчание и беспричинное ликование Фатиха. — Более чем. — уклончиво бросил Паша, возвращаясь к рабочему столу. — И станет ещё лучше, если ты выполнишь ещё одну мою просьбу. Омер заинтересованно склонил голову набок, но вопросов больше задавать не стал. Фатих этого не любил. Обернувшись к слуге, Паша скрестил руки на груди и с загадочной улыбкой произнёс: — Мне нужно, чтобы ты соблазнил Айлу Хатун. — Что? — выпалил Омер, удивлённо округлив глаза. Сперва ему показалось, что Фатих шутит. Глупая выходка как последствие полученных отличных новостей. Но уверенный взгляд мужчины говорил об обратном. — Не хотелось бы мне этого признавать, но Наргизшах Султан — это пока единственное, что не подконтрольно мне. — Фатих изрёк это с некой обидой. При чём очень глубокой, выросшей с его задетого самолюбия. Если раньше он думал, что управлять Султаншей будет просто, то теперь она смогла доказать ему обратное. Взять хотя бы её выходку с кинжалом. Он ходит в покои своей жены по установленному ею же расписанию. Разве можно придумать что-то более унизительное? Но даже это не конец. Наргизшах постоянно что-то замышляет, ничем с ним не делится, а недавно ещё и привела в их дворец девушку по имени Фериде, которую выдает за дочь богатого купца из Трабзона, которая просто гостит у них. Но какую гостю будут держать днями взаперти и никого к ней не подпускать? Его жена что-то задумала. И это "что-то" могло сильно помешать планам Фатиха. — При чём тут Айла Хатун? — с искренним удивлением спросил Омер. — Ты как не умел думать, так и не научился. — Фатих снова недовольно закатил глаза и тяжело вздохнул. — Айла — правая рука Наргизшах Султан. Всё, что знает Госпожа, знает и эта девчонка. Но силой вытащить информацию из неё я не могу. Уж слишком крепкий орешек. Потому это сделаешь ты, но аккуратно и с любовью. Пусть даже и с наигранной. По мере того, как говорил Фатих, у Омера всё больше расширялись глаза. В словах Паши была логика, но его план казался просто безумием. — И как я это сделаю? — Омер удивлённо развел руками. — Омер, голова тебе дана не только для того, чтобы тюрбан на ней носить. — раздражённо ответил Паша. — Подумай. — Айла умна. — всё никак не мог угомониться Омер. — Что бы я ни придумал, она ни за что не подпустит меня к себе. Все ведь знают, что я служу Вам. Фатих хищно ухмыльнулся и пожал плечами. — Даже самые умные женщины глупеют, когда влюбляются. — в этот момент Фатиху почему-то вспомнилась Рабия Селин Султан — сестра покойного Султана Абдуллы. Одной из главных ошибок этой женщины было влюбиться не в того человека. Ослеплённая своими чувствами, она полностью потеряла контроль над ситуацией и проиграла их с Фатихом своеобразную шахматную партию. Ему оставалось только подтолкнуть Султана Абдуллу в правильном направлении, чтобы навсегда избавиться от молодой и невероятно заносчивой Госпожи. — Неужели Вы думаете, что Айла Хатун может влюбиться в меня? — Омер специально выделил последнее слово. Может, его господин сошёл с ума? Может, в покоях слишком жарко и нужно открыть окно? Это ведь даже звучало смешно. — Может, ты никогда и не замечал, — Фатих вновь нахмурился, явно испытывая негодование из-за того, что ему приходится что-то объяснять, — но девушки обращают на тебя внимание. Правда, пока ты не откроешь рот, чтобы сморозить очередную глупость. Но ты уж постарайся, чтобы твой язык был связан с твоим здравым смыслом, когда ты говоришь. Омер возмущённо покосился из-под лба на Пашу, но в ответ ничего не сказал. То ли ему льстил своеобразный комплимент Фатиха, то ли он действительно обдумывал, что можно сделать в этой ситуации. — Действовать нужно быстро. — продолжил тем временем Фатих, снова усевшись за стол. Солнце полностью скрылось за горизонтом, погружая его кабинет в полутьму. Мужчине пришлось признать, что ему стало даже жаль от того, что более нет возможности насладиться прекрасным видом. — Наргизшах Султан не должна испортить мои ближайшие планы. — Вы думаете это поможет? — пробормотал Омер, наклонив голову набок и сузив глаза, дабы рассмотреть тёмный силуэт своего господина. — Если бы я не был в этом уверен, то не приказал бы тебе. ***Османская Империя. Стамбул, дворец Топ Капы, 1606 год
Алтын сидела на софе, повернув лицо к окну и жмурясь от яркого солнца. На столике перед ней стояла чашка с недопитым кофе. Султанша прекрасно знала, что Кивилцим никогда не нравилось, когда она пила кофе на голодный желудок, но оно придавало ей хотя бы толику бодрости после бессонной ночи. — Вас снова мучил тот кошмар? — задала вопрос Кивилцим, пусть и заранее знала ответ. Алтын кратко кивнула. Пересказывать содержание сна не имело смысла: как и обычно, она видела женщину, очень напоминавшую её мать, которая расчесывала её волосы, тёмный пейзаж, кровь и в конце голоса, которые упрямо, практически отчаянно, кричали: "Бойся змея с серебряной чешуей, дитя златовласой девы". Алтын уже столько раз думала об этом, изобретая всё новые и новые варианты, чтобы растолковать это странное видение, что давным давно потеряла счёт времени. Это казалось бессмыслицей. Девушке всё чаще казалось, что она просто сходила с ума. — Может, нам всё же стоит обратиться к врачу? Или к знахарке? В городе живёт... — начала было Кивилцим, но раздраженная такими речами Алтын тут же её перебила: — Хватит, Кивилцим. Я ничего не хочу слышать. Серые глаза Султанши угрожающе блеснули. Этого было достаточно, чтобы женщина покорно опустила голову и поджала тонкие губы. Кивилцим уже не могла смотреть на то, как мучилась Госпожа. Наргизшах Султан, уезжая, поручила именно ей заботу о своей младшей сестре. Но пока что она плохо с этим справлялась. Переубедить Алтын и раньше было очень сложно, а теперь это стало почти невыполнимой задачей, ведь стоило Наргизшах покинуть дворец, как её сестра сразу же стала более замкнутой. Сама того не подозревая, она приняла оборонительную позицию, воспринимая всех, как врагов. И пусть Кивилцим и была на данный момент самым близким для неё человеком поблизости, но даже от неё у Алтын были секреты. — Рано или поздно пройдёт. — заключила Алтын, поднимаясь с софы. Пройдя к зеркалу, Госпожа взглянула на свое отражение в пытке игнорировать обеспокоенное выражение лица Кивилцим. Ситуация была под контролем, пока Алтын могла успешно скрывать признаки усталости за косметикой. Улыбнувшись самой себе, Султанша открыла одну из многочисленных шкатулок и вытащила с неё колье. Задумчиво перебрав между тонкими пальцами алмазы, густо выложенные по кругу, она поднесла украшение к шее, пытаясь понять подойдёт ли оно к её персиковому платью. — От Наргизшах ничего не слышно? — задумчиво спросила Госпожа, бросая колье назад в шкатулку и выбирая другое. — Нет, Госпожа. Пока ничего. — Кивилцим ответила быстро, но с опаской взглянула на Султаншу, которая, казалось, и вовсе никак не среагировала на этот факт. Вместо этого она с громким стуком закрыла крышку шкатулку и круто развернулась на каблуках, намереваясь что-то сказать служанке, но как раз в этот момент в двери постучали. На прекрасном лице девушки пробежала тень растерянности. Затем она вопросительно приподняла брови и взглянула на Кивилцим, но та лишь пожала плечами. — Открой. — после пары секунд сомнений бросила Госпожа, возвращаясь к софе. Кивилцим поспешила тем временем выполнить приказ. Каково же было удивление служанки, когда на пороге покоев она увидела Эметтулах. Сестра Султана Девлета смотрела на неё с сияющей улыбкой на устах. В её серых глазах, подведённых сурьмой, плясал озорной огонёк, хотя расслабленная поза и скромно сложение в замочек руки создавали ощущение смиренности. — Доброе утро... — девушка замялась, сморщив носик в попытке понять, как обратиться к женщине. По правде, она не помнила имя служанки Алтын. Та и не должна была, в принципе. — Могу я поговорить с Госпожой? — Д-да, конечно. — пролепетала Кивилцим, опомнившись. Неуклюже поклонившись, она отошла от двери, давая крымской принцессе войти. Даже если Алтын и была удивлена увидеть её, виду она не подала. Сидя на софе со сложенными на коленях руками, Султанша улыбалась краем губ. Ничто в её позе или выражении лица не выдавало факта того, что ночью она практически не спала. — Госпожа.— пропела Эметтулах. — Я очень рада встретиться с Вами лично. — Это взаимно. — сдержано ответила Алтын скорее из приличия, нежели искренне. Девушка пока не доверяла матери Султана и его сестре хотя бы из-за того, что они были на стороне Султана, а значит — против её брата Шехзаде Багдада. Но портить отношения с первых же дней ей тоже не хотелось. Наргизшах сейчас нужна любая помощь. И если был хоть малейший шанс как-то использовать их влияние на Девлета в свою пользу, то его нельзя упускать. — Не стойте. Прошу, проходите. — произнесла Госпожа, указав на место на софе рядом с собой. — Благодарю. — тут же отозвалась Эметтулах. Присев возле Султанши, девушка расправила юбки своего тёмно-серого платья и снова ослепительно улыбнулась, продолжая: — И, прошу, обращайтесь ко мне просто по имени и на "ты". Алтын удивленно вздёрнула брови, пребывая в явном смятении, но перечить не стала. — Хорошо, Эметтулах. По правде, крымская принцесса ожидала услышать встречное предложение, но Алтын промолчала. Хотя на лице Госпожи появился явный интерес. Дабы как-то разрядить обстановку, Эметтулах решила начать со своего небольшого козыря, который она припасла специально для того, чтобы хоть немного расположить к себе Султаншу и показать свои добрые намерения. — Если позволите, у меня для Вас есть небольшой подарок. — объявила Эметтулах с явным удовольствием. — Дайте угадаю: украшения? — фраза Алтын прозвучала немного грубо. Это она поняла по выражению лица Кивилцим, которое выдавало её осуждение буквально с головой. Пусть служанка и стояла у двери, вдалеке от Султанши, но Алтын постоянно чувствовала на себе её тяжелый взгляд, который буквально вопил "следите за языком!". Впрочем, Эметтулах решила не обострять ситуацию и попросту проигнорировала колкое замечание собеседницы. — Не знаю, к сожалению или к счастью, но в этот раз это будут не украшения. — бросила крымчанка, махнув рукой Кивилцим, дабы та впустила её служанку. Всего через пару мгновений в покоях появилась невысокая темноволосая девушка. У неё в руках было что-то прямоугольное, завёрнутое в светлую бежевую ткань. Алтын предположила, что это был шелк. Оказавшись возле Султанши, служанка присела в поклоне и передала ей эту самую вещь. Сперва Алтын взглянула на неё скептически. В голову невольно закралась паническая мысль о том, что то, что спрятано внутри, может быть отравлено. Обменявшись неуверенным взглядом с Кивилцим, она аккуратно взяла в руки ткань. На ощупь вещь внутри была твёрдой. — Хотите я Вам помогу? — предложила Эметтулах. К своему удивлению Алтын не заметила на лице девушки признаков лукавства или триумфа, как это бывает всякий раз, когда злодей близок к своей цели. Хотя, может, Эметтулах — просто очень хорошая актриса? — Нет. Спасибо. — Алтын улыбнулась краем губ и начала разворачивать ткань. В любом случае, не станет же Эметтулах вот так в открытую причинять ей вред? Но ещё большее удивление появилось на глазах Алтын, когда она обнаружила в своих руках книгу. Наклонив голову немного набок, она заметила краем глаза, как Кивилцим напряглась и поддалась вперед, пытаясь рассмотреть подарок сестры Султана. — Это... — Сборник стихов. — перебила её Эметтулах, довольно наблюдая за реакцией, ведь удивление на лице Госпожи очень быстро сменялось искренним восторгом. — Я слышала, что Вы очень любите стихи, потому привезла эту книгу специально для Вас. Это стихи крымских поэтов. Один из многочисленных томов. Если Вам понравится этот, я прикажу привезти ещё. Это была ложь. Эметтулах ничего не знала об Алтын, пока не приехала в Топ Капы и не встретилась с ней на том общем ужине. Истинный интерес к девушке у неё проснулся после того, как она заметила влечение брата к ней. Тот факт, что Девлет любил её, но не мог быть с ней вместе, не давал Эметтулах покоя. Крымчанка искренне хотела помочь брату с этим, но у неё ничего не выйдет, если она не сможет наладить с Алтын контакт. Потому-то она и начала искать информацию о Госпоже. Было немного сложно, но она справилась. Дабы как-то расположить к себе Алтын или, по крайней мере, удивить её, Эметтулах решила преподнести подарок. Но для её целей обычные украшения или ткани, которые дарят абсолютно все, не подходили. Нужно было что-то особенное. Что-то, что постоянно будет у неё на виду. Что-то, что запомнится. Что-то связанное с Крымом, откуда родом был Девлет. Так Эметтулах и пришла к решению подарить сборник стихов, ведь стихи, как утверждали некоторые её источники, Алтын очень сильно любила. К счастью, она взяла некоторые свои книги, дабы почитать в дороге. Потому проблем с поиском сборника не возникло. — Это очень мило с твоей стороны. — ответила всё ещё удивленная Алтын, пролистав несколько страниц. — Я очень рада, что Вам понравилось. — не без удовольствия ответила Эметтулах, покосившись на Кивилцим. Пока Алтын восхищенно рассматривала подарок, её служанка ещё больше насторожилась. Она не спускала взгляд своих карих глаз с Эметтуалх, будто подозревая её в чём-то. Девушке это не понравилось. Если Алтын доверяла этой Кивилцим, значит, она могла переубедить её по вопросам, касающимся Девлета и его семьи. Быть в плохих отношения с ней играло не на руку Эметтулах. — Я теперь чувствую себя немного неловко, так как не подготовила ничего для тебя. — голос Алтын вырвал Эметтулах с тяжких размышлений. Всё так же не переставая улыбаться, крымчанка изящно взмахнула рукой. — Ну что Вы? Это пустяки. Я не жду ничего взамен. — произнесла Эметтулах искренне и мотнула головой. Небольшая диадема в каштановых волосах девушки блеснула в лучах солнца. В этот момент она почему-то сильно напомнила Алтын Девлета. Поймав себя на мысли о Султане, Госпожа почувствовала, как по коже пробежался холодок. — Ты останешься на завтрак? — поспешила перевести тему Алтын, откладывая книгу на небольшой столик. —Я прикажу накрыть. — О, нет-нет. — отрицательно покачала головой Эметтулах. — Благодарю, но не в этот раз. Я обещала ещё зайти к брату. Крымчанка встала с софы, будто подтверждая свои намерения. Как бы там ни было, а надоедать Алтын своим присутствием пока не стоило. Вряд ли это поспособствовало бы налаживанию доверия между ними. Кроме того, лишний раз напомнить о брате тоже не мешало бы, дабы понять, как к нему относится Госпожа. Но Алтын, видимо, умела отлично скрывать свои истинные чувства и намерения, ведь как бы Эметтулах не пыталась вглядываться в черты её лица и в реакцию на упоминания Девлета, Госпожа не позволяла себе хоть как-то выдать своё истинное отношение. В какой-то мере это даже пугало крымскую принцессу, но она пыталась отгонять от себя тяжёлые мысли и густые тени сомнения. Глупо было ожидать, что Алтын вот так сразу начнёт краснеть или нервно мять складку платья, услышав о Султане. Она явно была не из того разряда девушек. — Очень жаль. — сказала Алтын, поднимаясь вслед за Эметтулах. — Я очень рада была тебя видеть. — Это взаимно. — кивнула в ответ крымчанка. Пусть на лице Алтын и появилась более искренняя улыбка, но от внимания Эметтулах не укрылся тот факт, что девушка всё так же смотрела на неё с опаской. Впрочем, как говорил ей всегда отец: "Положить начало сложнее всего". Потому, наверное, Эметтулах и не ожидала, что это будет так легко. — Хорошего дня, Госпожа. — заключила сестра Султана и неспешно направилась к двери. Оказавшись в коридоре и услышав, как за ней закрылись двери, Эметтулах облегченно выдохнула. Всё прошло, на удивление, не так плохо, как ожидалось. — Госпожа! Эметтулах подпрыгнула от неожиданности, услышав сбоку чей-то голос. Но взглянув в соседний коридор, она с облегчением обнаружила там всего лишь свою служанку — Марверид. Она была достаточно невысокой и имела хрупкое телосложение. В целом Эметтулах, как, наверное, и каждый человек если не в Империи, то хотя бы в Крыму, мог назвать её вполне красивой, если взять во внимание её мягкие черты лица, каштановые вьющиеся волосы, тонкие губы и чуть вздёрнутый кверху нос. С первого взгляда она и вовсе казалась воплощением невинности. Единственным, что всегда выдавало её непростой характер, были искристые карие глаза. В них, как в зеркале, можно было легко прочесть мысли и намерения девушки. — Ты меня напугала! — с укором бросила Эметтулах, осмотревшись по сторонам. Но коридор был пуст. — Узнала, что я просила? — Конечно. — без сомнений ответила Марверид, хищно улыбнувшись. Выйдя из тени, она встала рядом с Госпожой и подмигнула ей. Эметтулах поняла намёк и, сложив руки в замочек, направилась дальше по коридору. Марверид засеменила следом. Какое-то время они вместе шли по нескончаемым коридорам, разговаривая на непринуждённые темы о ситуации в Крыму и новой диадеме, которую Госпожа всего пару дней назад заказала у ювелира. Оказавшись у своих покоев, Эметтулах без промедления махнула рукой стражникам — и вошла внутрь. За ней проскользнула и Марверид. Когда двери закрылись, девушки переглянулись между собой. — И кто там был? — требовательно спросила Эметтулах. — Не знаю. Но какой-то ага следил за мной от самого гарема. — недовольно поморщила носик Марверид. — Не знаю, может, он начал идти за мной и раньше, просто я заметила его случайно, лишь когда покинула ташлык. — Не удивлюсь, если это дело рук Махиэнвер. — со вздохом бросила Эметтулах. То, что Марверид ей подморгнула, — было условным знаком. Означал он слежку. Потому Эметтулах и повела её в покои, по дороге разговаривая о чём-то самом обычном и повседневном. Они придумали этот план на всякий случай по дороге в Стамбул. Но Эметтулах надеялась, что ей никогда не придется его использовать. — Рассказывай, что узнала. — нетерпеливо махнула рукой сестра Султана, присел на софу. Взяв со столика чашку со щербетом, она сделала глоток, дабы промочить горло. — Как оказалось, — похоже было, что Марверид просто не терпелось начать, — Махиэнвер Султан в гареме очень любят и называют щедрой. Она даже повысила девушкам ежемесячную плату. Эметтулах удивлённо вздернула брови, но Марверид лишь хитро ухмыльнулась и продолжила: — Но многие говорят, что эта щедрость лишь напускная. Махиэнвер Султан интересует только власть. Отчасти повышение платы связано с её авторитетом в гареме, но, с другой стороны, Госпожа, как поговаривают, надеется, что с помощью денег сможет держать наложниц вдали от покоев Султана. Можно считать, что она платит им за то, чтобы они даже не смотрели в сторону Повелителя. — И это действительно работает? — в голосе Эметтулах слышалась издёвка. — Похоже на то. — к удивлению крымчанки ответила её служанка, пожав плечами. — Если находятся те, кто не хочет идти на эти условия (а таких очень мало), то они попросту исчезают. — Исчезают? — эхом повторила Эметтулах, желая уточнить догадки, которые крутились у неё в голове. — Кому как повезёт. — Марверид передёрнула плечами, будто от холода. Как оказалось, когда женой Султана является Госпожа по крови, гарем превращается в ещё более жестокое место, нежели когда конкуренция идёт между простыми наложницами. — Совершенно точно известно то, что стоит лишь Султану Девлету взглянуть на какую-то девушку или позвать к себе, её тут же убивают или высылают. Как Вы понимаете, причину для расправы Махиэнвер Султан находит легко. Единственная, кому удалось выжить — это Бахарназ Хатун. Она, кажется, присутствовала на ужине. — Я помню её. — кивнула Эметтулах, покрепче сжав в руках чашку с недопитым щербетом. — Она попала в покои Повелителя хитростью. После этого её бросили в темницу и чуть не заморили голодом, но Султан вовремя успел её спасти. А вскоре она забеременела. — закончив предложение, Марверид замолчала, на секунду задумавшись, не упустила ли какую-нибудь деталь. — Почему Махиэнвер не убила её, пока она ещё не носила под сердцем ребёнка? — удивленно спросила Эметтулах. Если Хасеки Султан держала весь дворец в таком напряжении ей не стоило никакого труда раздавить каблуком туфель ещё одну букашку. — Этого я не знаю. — Марверид невинно пожала плечами. — Вернее, я пыталась узнать, но вразумительного ответа так и не услышала. Кто-то говорит, что Госпожа просто одумалась и смирилась. Кто-то утверждает, что Султан пригрозил ей и её матери, таким образом встав на защиту Бахарназ Хатун. Но я думаю, что это просто слухи, и не стоит верить ни одному из вариантов. — Что же... — после долгих раздумий обронила Эметтулах. Взгляд её серых глаз немного помутнел. Отставив на стол чашку, девушка выпрямилась и прикусила на мгновение губу. — В любом случае, мы с Валиде планируем быть во дворце, пока на свет не появится ребёнок Бахарназ. А это значит, что фаворитка под защитой. Уж кто-кто, а Айше Ханым не позволит кому-либо ей навредить. Что касается Махиэнвер... — Эметтулах замолчала на полуслове. Марверид испуганно взглянула на свою Госпожу. — Вы что-то собрались делать с Махиэнвер Султан? — не веря своим ушам, переспросила девушка. Эметтулах блеснула серыми глазами и хищно улыбнулась. Это был плохой знак. — Возможно, если бы Девлет любил её, я бы не стала вмешиваться, но в его сердце другая, потому для меня Махиэнвер — никто. Но эта "никто" забрала у моей матери её законное право. — от взгляда Марверид не укрылся тот факт, что Эметтулах в порыве злости посильнее сжала между собой пальцы. — Вы же не хотите... — догадалась Марверид, но Эметтулах тут же её перебила: — Титул Валиде Султан по праву принадлежит Айше Ханым. Она — мать правящего Султана, а это означает, что она должна править Империей подле него. Марверид удивлённо округлила глаза. Пусть они с Эметтулах и были достаточно близкими, но о подобных амбициях девушка слышала впервые. — А как же Крым? — в недоумении выдавила из себя служанка. — В Крым уеду я. — Эметтулах кивнула каким-то своим мыслям. — Сначала во главе гарема Бахадира стану я. Затем я подготовлю самую достойную из его фавориток и, когда она будет готова, передам управление ей. Марверид неуверенно замялась. Впрочем, такая перспектива была вполне выгодной для неё. Если возвышалась Эметтулах, значит большее влияние появлялось и у неё. Но эта авантюра в целом казалась слишком рискованной. — А что об этом думает Айше Ханым? — аккуратно произнесла Марверид. Эметтулах сперва помрачнела. Она тоже много раз думала о том, как к этому могла отнестись её мать. Но разве цель не оправдывала средства? — Она никогда не потребует больше, чем Девлет захочет ей дать. — напряжённо ответила сестра Султана. — Потому всё, что мне нужно, — это натолкнуть Девлета на мысль, что она достойна большего. Ведь так и есть на самом деле. ***Османская Империя. Трабзон, дворец, 1606 год
— Доброго вечера. — женский голос заставил задремавшего Коркута Пашу вздрогнуть. Часто заморгав в попытке прогнать сон, он выпрямился и тут же замер, заметив на пороге своих покоев Наргизшах Султан. Девушка стояла в своём красном платье, склонив русоволосую голову набок, и внимательно за ним наблюдала. Пусть выглядела она, как обычно, строго и холодно, но сцепленные в замок руки выдавали легкое напряжение. — Я надеюсь, что не сильно Вас потревожила. — всё так же тихо продолжила Наргизшах, делая несколько шагов вглубь покоев. — Я просто хотела поинтересоваться, как обстоят Ваши дела. "После того, как Вас чуть не убили дважды", — крутилось на языке добавить, но Наргизшах не стала, ведь один раз его чуть не убили как раз-таки из-за неё. — Спасибо, Госпожа. Всё в порядке. — ответил Коркут достаточно сухо, до сих пор не понимая спит ли он или, возможно, уже в бреду. Паша не помнил, как именно его доставили во дворец. Последнее, что он видел — это карета и обеспокоенное бледное лицо Наргизшах Султан. Далее он проснулся в своих покоях, уже с обработанными ранами. Лекарь заходил к нему ровно три раза в день: утром, днём и вечером. Несмотря на попытки Коркута убедить его, что всё в порядке и он может уже приступить к своей обычной работе, лекарь настаивал, что ему сейчас необходима единственная вещь — постельный режим. Как потом удалось узнать Паше, Наргизшах Султан пригрозила бедняге, что если Коркут умрёт или с ним хоть что-то случится, то она убьет его собственными руками. И пусть сама Госпожа в этом Паше не признавалась, но факт оставался фактом. В итоге Коркут просиживал целые дни в покоях, выслушивал речи лекаря о необходимости как можно меньше тревожить раны и наблюдал за тем, как от страха за свою жизнь он постоянно протирал лоб от пота. Это отчасти забавляло, но одновременно и раздражало. Паша чувствовал себя неуютно в четырёх стенах. В голову постоянно лезли не самые приятные мысли. Ему бы разрешение хотя бы на маленькую прогулку. — Я рада, что Ваше состояние уже улучшилось, — Наргизшах остановилась у самой кровати, улыбнувшись краем губ. Поскольку был поздний вечер, солнце уже давно село, а вместо него на небе появилась яркая полная луна, чей свет лился из окна, мягкими линиями очерчивая силуэт Госпожи. — Рас уж Вы теперь знаете о Шехзаде и моей главной цели, — внезапно начала Наргизшах с явным сомнением, — полагаю, мы теперь союзники. Коркут ухмыльнулся. Ему было немного не по себе из-за того, что он сидел перед Госпожой на кровати в помятой белой рубашке и с растрёпанными волосами. Точно так же, как он и уснул, читая. Книга до сих пор лежала раскрытой у него на коленях. — Я бы не спешил с выводами, — всё же нашёл в себе силы съязвить он, — но,с учётом того, что союзники Султана пытались меня убить, выбора особого у меня нету. Наргизшах в ответ недовольно закатила глаза, но всё же одобрительно улыбнулась. Коркут принял это за благоприятный знак. — Позволите? — спросила она, указав на место на краю кровати. Сперва мужчина не понял, что Наргизшах пыталась этим сказать, но затем одобрительно кивнул. Во всяком случае, собеседник ему не помешает. Это даже в какой-то мере напомнило ему их первую с Госпожой встречу в саду. Тогда была почти такая же лунная ночь, только в разы холоднее. Султанша тем временем присела на край кровати, поспешно расправив юбки платья. Теперь тень от балдахина падала на половину её лица, придавая ей некой загадочности. — Как Вы думаете, — после длительной паузы начала она, сузив серые глаза, — кто на Вас напал? Кто мог пытаться Вас убить? Коркут снова ухмыльнулся, затем закрыл книгу и отложил её на прикроватную тумбочку. — Я имею одно предположение, но оно Вам не понравится. — бросил Паша как-то мрачно. — Фатих. — без промедления ответила Наргизшах, встретившись с чуть обеспокоенным взглядом Коркута. Но девушку это совсем не задело, что и удивила Пашу, ожидавшего от неё совсем другую реакцию. — Больше просто некому. — будто в оправдание произнёс Коркут. У него было достаточно времени для того, чтобы обдумать всё. — В Трабзоне меня никто не знает, потому здесь я уж точно никому насолить не успел. А решение Султана отправить меня с Топ Капы было весьма поспешным. И Фатих Паша, как мы знаем, один из первых встал на сторону нового Падишаха. Он выполнит любой его приказ. — Вы думаете, Повелитель хочет Вашей смерти? — мрачно уточнила Наргизшах. По правде говоря, она много узнавала о Совете Дивана, дабы определить, кто мог встать на сторону Шехзаде Багдада, но Коркут Паша всегда оставался тёмной лошадкой. Он балансировал где-то посредине. Неужели даже нейтральная сторона уже начала мешать Султану? — Не он. — Коркут отрицательно покачал головой. — А Махиэнвер Султан. Повелитель в этой партии оказался просто пешкой. Наргизшах нахмурилась и отвела на мгновение взгляд в сторону, пытаясь сопоставить факты. Она знала, что Махиэнвер тоже не сидела сложа руки во дворце, но настолько решительные действия, как убийство представителей Совета Дивана, стали неожиданностью. Страх начал скрестись где-то глубоко в душе Наргизшах. А что если и к Багдаду она уже выслала палачей? — За что она Вас невзлюбила? — ужаснувшись мысли о брате, задала следующий вопрос Наргизшах, даже не заметив, как Коркут внимательно её рассматривал во время этой затянувшейся паузы. — Вы хотите спросить, почему она меня ненавидит? — Коркут считал слово "невзлюбила" слишком мягким для описания их с Махиэнвер взаимоотношений. — Это очень длинная история. Важно лишь то, что когда-то мы повздорили, а затем я отказался присягать в верности Султану Девлету. Для Махиэнвер Султан этого более, чем достаточно, чтобы желать увидеть мою голову на пике. Наргизшах ухмыльнулась. Коркута удивила такая реакция, но он лишь вопросительно приподнял брови. — Кажется, у нас есть кое-что общее, — объяснила Султанша причину своей ухмылки, — Махиэнвер ненавидит нас обоих. Насколько бы мрачно не звучала эта фраза и насколько бы плохой смысл она не несла, но Коркут просто рассмеялся. Наргизшах подхватила вслед за ним. Порой, чтобы не сойти с ума, нужно просто засмеяться в лицо проблеме. Какое-то время после этого они оба сидели молча, погруженные в глубокие размышления. В покоях стояла идеальная тишина, время от времени нарушаемая лишь отдалёнными голосами слуг в коридоре. Султанша искренне наслаждалась этой атмосферой, ведь не часто в её жизни выпадал шанс быть окруженной тишиной. Коркут же чувствовал себя немного неуютно из-за этого, пусть присутствие девушки и придавало ему какое-то странное спокойствие. — Есть ещё кое-что. — в этот раз молчание нарушила Наргизшах. Вновь переведя взгляд на мужчину, она заметила в его глазах какую-то странную тень. Будто некое сожаление или тоску. Но стоило ему вновь сосредоточить внимание на Госпоже, как любые напоминания об этом тут же исчезли. — Теперь, когда Фериде во дворце, мне нужно увидеться с её матерью — Билги Хафсой Султан. Она живёт в Конье. — Наргизшах нервно начала теребить складку платья. — Вы хотите шантажировать её? — догадался Коркут. Наргизшах кивнула в ответ на его предположение. — У Билги Хафсы Султан есть очень большое влияние в Конье. Она фактически управляет санджаком. И благодаря этому она владеет просто неземными богатствами. Как дракон из сказок. — продолжила Наргизшах. — Я слышал о ней. — Коркут наклонил голову набок. Даже в Совете Дивана об этой женщине ходили легенды. — Но самое драгоценное для неё сокровище — это Фериде. Она её дочь. Та, которую она потеряла много лет назад. — Наргизшах шумно втянула воздух. Какая-то часть её вопила о том, что так поступать неправильно, но другая — тихо нашёптывала, что это единственный способ спасти брата. — Если я использую Фериде, как оружие, чтобы надавить на Билги, она поддержит Шехзаде Багдада. Тогда у нас будут шансы победить. Наргизшах замолчала на мгновение. Она понимала, что было опрометчиво рассказывать всё это Коркуту, ещё не до конца его узнав. Но ей почему-то хотелось верить Паше. Хотелось знать, что в Трабзоне есть человек, на чье плечо она может опереться. Хотя бы один. — То есть Вы хотите поехать к Билги Хафсе Султан и шантажировать её дочерью? — Коркут прислонился головой к стене, но всё так же не сводил взгляд с Госпожи. Часть его лица теперь была освещена лунным светом, делая его черты ещё более острыми. — Я хочу заключить с ней договор. Всё честно. Каждый получит свою выгоду. — в этот раз исправила его Наргизшах. Коркут неодобрительно покачал головой. Теперь был черед Султанши удивляться его реакции. — Это неразумно. — прямолинейно выпалил он. — Вы собираетесь взять самое большое сокровище дракона и приехать прямиком к нему в логово. Знаете, что происходит с рыцарями, которые пытаются так делать, в сказках? Дракон их просто съедает. Наргизшах нахмурилась. Возмущение из-за того, что он решил ей перечить, медленно сменялось пониманием. — Зачем Вам идти прямо в логово дракона, если Вы можете заманить его на свою территорию? Здесь у него будет намного меньше влияния. И сокровище его будет под Вашей стражей. — заключил Коркут. — То есть Вы считаете, что лучше пригласить Билги Хафсу Султан сюда? В Трабзон? — Наргизшах ухмыльнулась, признавая своё поражение. — Во всяком случае, у Вас будет больше шансов спастись, если она очень сильно разозлится. — Коркут пожал плечами и тут же сморщился, чувствуя как рана в районе рёбер начала пульсировать. К счастью, Наргизшах, погружённая в свои размышления, этого не заметила. — Наверное, Вы правы. — на выдохе произнесла она. — Но есть одна деталь... Коркут удивлённо вздернул брови, наблюдая за сменой эмоций на лице Госпожи. — Фатих Паша. — в голосе Наргизшах слышалось некое отвращение. — Если раньше, он был против моей поездки в Конью, то теперь даже ни слова наперекор не говорит. Не похоже, чтобы он смирился, но... Я не понимаю, почему он сменил решение столь быстро. Коркут задумчиво хмыкнул. Фатих Паша был одной сплошной загадкой. Его всегда было сложно понять. Фатих имел какую-то особенную способность слишком быстро приспосабливаться к обстоятельствам. Если у него не вышло провернуть задуманное, он придумает ещё тысячу и один способ, чтобы пробраться к цели. Направление его намерений всегда сложно, почти невозможно, предугадать. — А когда Вы собирались ехать? — спросил Коркут. — Где-то через две недели. Умут Бей как раз к тому времени должен доставить все нужные данные насчёт местонахождения Шехзаде Багдада. Я очень сильно надеюсь, что уже через две недели мой брат будет здесь. — Наргизшах неуверенно прикусила губу. Это были лишь её планы и надежды, но на самом деле, от Умута пока и вовсе ничего не было слышно. — Это как раз совпадает с теми слухами, которые ко мне уже не раз доходили. — задумчиво пробормотал Коркут. — Слухи? — Наргизшах нахмурилась, нетерпеливо мотнув головой. Хоть она никогда и не доверяла слухам, но в этот раз это вряд ли могло быть совпадением. — В городе поговаривают, что с Крыма едет Ханзаде Эмирхан. — как-то нехотя ответил Коркут. — Ханзаде Эмирхан? — переспросила Наргизшах недоверчиво. Она не особо-то разбиралась в родословной Гиреев, потому это имя ей ни о чём не говорило. И это ещё больше раздражало Госпожу. — Да. — Коркут кивнул и задумчиво продолжил: — Ханзаде Эмирхан Гирей — младший брат Бахадира Хана и Султана Девлета. Третий сын покойного Хана Сахиб Гирея и Айше Ханым. — Никогда о нём не слышала. — честно призналась Наргизшах, сложив руки в замочек. Пока она не до конца понимала связь между ним и Фатихом Пашой. — Это не удивительно. — Коркут пожал плечами. — Ему никогда ничего не светило. Ханом стал его старший брат — Бахадир, которого всю жизнь и готовили к этому. Если бы с Бахадиром что-то случилось, то на престол взошёл бы Девлет. — А теперь один старший брат — Хан, а второй — Султан Османской Империи. — заключила вместо него Наргизшах. — Именно. Эмирхан остался ни с чем, как и остальные его младшие братья. Конечно, есть вероятность, что Бахадир после своей смерти передаст ему престол, но это очень маловероятно. Недавно у Хана родился сын, а теперь есть ещё одна беременная фаворитка. Вряд ли Бахадир захочет собственноручно убить своих детей, передав престол брату. — Коркут ухмыльнулся. — Даже не позавидуешь такому положению. — Но что ему нужно в Османской Империи? — Наргизшах скептически сузила глаза. — Он ведь едет сюда не просто брата проведать. — Может, да, а, может, нет. — неоднозначно ответил Коркут. — Скорее всего, я думаю, его вызвала в столицу Айше Ханым. У неё так или иначе болит сердце за всех своих детей. Султан Девлет вполне может подыскать своему брату должность здесь. Может, санджак-беем или вовсе попытается ввести его в Совет Дивана. Кто знает. — Как тогда к этому причастен Фатих Паша? — для Наргизшах всё казалось слишком запутанным. — Ханзаде Эмирхана видели в порту где-то в двух неделях езды от Трабзона. — как только Коркут закончил предложение, для Наргизгшах всё встало на свои места. Видимо, по дороге в Стамбул, как раз через две недели, Ханзаде будет проезжать через Трабзон. И как раз в то время Наргизшах должна была отправится к Билги Хафсе. — Значит, Фатих не хочет, чтобы я пересекалась с Ханзаде Эмирханом. — Это всего лишь предположение. — поспешил уточнить Коркут. — Все эти факты вполне могут быть просто совпадением. — Насколько опасен этот Эмирхан? — проигнорировав слова Паши, продолжила Наргизшах. — Не знаю. — Коркут покачал головой. — Ничего не могу утверждать точно, но есть одна история. Вернее что-то ближе к детской сказке. Бессмыслица. Я сомневаюсь, что ей можно верить. — Говорите. — требовательным стальным тоном заявила Наргизшах, чем и вызвала у Коркута некое разочарование. От тех ноток мягкости, которые он заметил, как только она вошла, не осталось и следа. Госпожа вновь натянула на себя доспехи. — Говорят, что каждый сын Сахиб Гирея является олицетворением определённых качеств его характера. Как хороших, так и плохих. Ханзаде Бахадир — это честность и справедливость. Ханзаде Девлет — честь и благородство. Ханзаде Эмирхан — хитрость и безжалостность. Мужчина замолчал, неуверенно поджав губы. Он не любил вспоминать этот рассказ, ведь впервые он услышал его много лет назад от своей жены. Это был тёмный зимний вечер. Она тогда укладывала их дочь спать... — К сожалению или к счастью, но остальной части истории я не помню. — мрачно соврал Коркут, пытаясь отогнать от себя воспоминания о былом счастье, которое теперь отдавало горечью на языке. — Знаю только, что один из его младших сыновей — это веселье и беззаботность. Кажется, там ещё был кто-то, кого называли упрямством... Но это уже не важно. — Неужели его действительно называют хитростью и безжалостностью? — напряженно переспросила Наргизшах. Она никогда не слышала подобных историй. Можно ли их считать просто лестью, которую придумали специально для Сахиб Гирея? Хотя, называя человека хитрым и безжалостным, вряд ли можно иметь в виду что-то хорошее... — В этой истории — да. — Коркут вздохнул. — Единственное, что я знаю точно, так это то, что Шехзаде Эмирхана прозвали в народе тенью. — Он настолько непримечательный? — удивилась Наргизшах. Уж слишком большой контраст между "хитрый и безжалостный" и "тень". — Совсем наоборот. — Коркут устало провёл рукой по спутанным волосам. Внутри все чувства перемешались в один сплошной комок. — Ханзаде называют "Тень", потому что он убивает тихо, быстро и мучительно. Говорят, Эмирхан с лёгкостью владеет всеми возможными видами оружия. Он будто родился с ним в руках. В бою ему нету равных. — И он едет в Стамбул. — с иронией заключила Наргизшах. — И он едет в Стамбул. — повторил за ней Коркут. Взгляды Паши и Наргизшах снова встретились. Кажется, назревала катастрофа.