Османская Империя. Трабзон, дворец, 1606 год
Фатих и Наргизшах очень редко проводили время вместе. Всем жителям дворца было об этом известно. Если им и накрывали ужин на двоих, то это случалось в исключительно редких случаях. Слуги шептались за их спинами, что между супругами не было ни любви, ни понимания. Это порождало так же множество всяких догадок. Временами даже достаточно безумных. И все они, так или иначе, подкреплялись тем фактом, что на ночь Султанша оставалась со своим мужем лишь один раз в неделю. Впрочем, ни Наргизшах, ни Фатих даже не пытались пресечь слухи. Им это было незачем. Госпожа никогда не скрывала, что вышла замуж не по любви, а Паша пусть и злился на то, что не мог контролировать супругу, но считал недостойным опускаться до уровня россказней слуг. Идеальный баланс. Если так можно было назвать их отношения соперничества, когда каждый пытался вывести другого на чистую воду. Таким образом, ужин с Фериде стал для Султанши неким оправданием, а для Фатиха отличной возможностью поставить жену в неловкое положение и наконец вырвать из её рук все козыри. Но кто сказал, что Наргизшах собиралась так легко сдаваться? Стол был накрыт в покоях Фатиха Паши. Поскольку они были выполнены в достаточно тёмных тонах и практически не имели никаких декоративных элементов, даже свет десятков свечей, расставленных везде, где только можно было, не мог прогнать угнетающую полутьму. И если Наргизшах чувствовала себя немного неуютно, как, казалось, и Фериде, то Фатих был абсолютно спокойным. Госпожа нередко сравнивала его с противной совой, которая предпочитала большинство своего времени отсиживаться в темноте. Но несмотря ни на что, Наргизшах всё же пыталась вести себя спокойно и не выдавать напряжение. Хотя это было достаточно сложно с учётом того, что прямо рядом с ней сидела Фериде, которая, подобно пороху, могла вспыхнуть в любой момент. Фатих наблюдал за ними с другого конца стола. Мужчина за весь вечер практически ничего не съел. Откинувшись на спинку стула, он сложил руки домиком перед собой и растянул губы в ухмылке, которая, как иногда казалось Султанше, уже буквально приросла к нему. Брошь с ониксами на воротнике тёмно-зелёного кафтана Паши поблескивала. Сперва в покоях стояла идеальная тишина. Наргизшах в своем тёмно-фиолетовом платье с белыми вставками на рукавах выглядела немного загадочно и даже как-то необычно, как отметил про себя Фатих. Он видел на ней этот цвет впервые. Мужчине даже показалось, что фиолетовый очень сильно менял девушку. А, может, причиной была всего лишь странная уверенность, то и дело появляющаяся в её серых глазах. Рядом с Наргизшах расположилась Фериде. Загадочная гостья его супруги, которая столь долгое время была заперта в покоях. Всё это было странно. Фатих даже подозревал, что Наргизшах запугала девушку, так как Фериде сидела перед ним ровно и молча ела рис, пытаясь не привлекать внимание. На ней не было ни диадемы, ни каких-либо других украшений, кроме крохотных серёжек и кулона в виде листка дуба. Тёмные волосы Фериде уложила в высокую, но достаточно простую причёску. Одета она была в обычное платье кофейного цвета, которое отлично подчёркивало её карие глаза. — Вы кажитесь мне знакомой. — наконец обронил Фатих, нарушая тишину. Фериде подняла на него взгляд и медленно улыбнулась. — Возможно, Вы видели кого-то из моих родителей. — стоило этим словам слететь с уст девушки, как она почувствовала, что Наргизшах легонько ударила её ногой под столом. Послав Фериде предупреждающий взгляд, Госпожа расплылась в улыбке и сделала глоток щербета. — Боюсь это невозможно, Фериде. — обманчиво спокойно ответила Наргизшах. — Фатих Паша совсем недавно в Трабзоне. Насколько мне известно, он ещё не успел встретиться с местными купцами. Фериде почувствовала, как внутри неё вскипела злость, но позволить ей выйти девушка не могла. На кону стояли жизни её родных и заветное письмо, которое Наргизшах снова показала ей перед тем, как зайти в покои. Будто дразнила. — Ваш отец — купец? — поинтересовался Фатих, сузив глаза. — Да. — с наивными нотками в тоне пролепетала Фериде, пытаясь не смотреть на Наргизшах. — Он всегда говорил, что Трабзону давно нужен хороший санджак-бей. У нас накопилось слишком много проблем, которые требуют быстрого решения. Наргизшах изумлённо выгнула брови. Пусть Фериде и не росла в Топ Капы, но она явно получила хорошее образование, судя по всему. По крайней мере, она просто отлично вела дипломатический разговор, не забывая врать при необходимости. Госпожа покосилась на своего мужа. Фатих явно не был удивлён, но и не казался убеждённым. Наргизшах могла поклясться, что в этот самый момент он обдумывал следующий каверзный вопрос. — Поскольку Трабзон — это теперь моя ответственность, я сделаю всё возможное, чтобы проблемы были решены. — заверил Фатих Фериде, явно подыгрывая их небольшой игре. — Вскоре я смогу установить в санджаке такой контроль, что ни одна мышь не сможет проскользнуть без моего ведома. Наргизшах отчётливо почувствовала взгляд мужа на себе. Эта фраза явно была намёком и адресовалась ей. Внутри у девушки что-то обеспокоенно заскреблось, но она приняла решение проигнорировать этот факт. — Думаю, порядок в Трабзоне — это именно то, чего бы хотел мой покойный отец. — на этот раз Наргизшах взглянула на мужа со смесью самодовольства и хитрости. Девушка знала, что Султан Абдулла и Фатих были друзьями. Любое упоминание о покойном Падишахе отзывалось покалыванием в чёрством сердце Паши. Несмотря ни на что, Фатих понимал, что прямо сейчас, служа Махиэнвер и покрывая её злодеяния, он предавал мечты и желания своего друга. — Больше всего Ваш покойный отец желал счастья Вам и Вашей сестре, Госпожа. — оставаясь спокойным, Фатих всё же не мог скрыть раздражение в своих карих глазах. — Он хотел, чтобы Вы оказались в надёжных руках. — Как мило, — Наргизшах ухмыльнулась. — Вы так скромно называете свои руки надёжными? Несмотря на ненависть к Госпоже, Фериде не смогла удержать смешок. Фатих побледнел от негодования и бросил в гостью гневный взгляд, но она лишь неловко прикрыла рот рукой, не в силах перестать улыбаться. Паша решил скрасить неловкую ситуацию. Сцепив руки в замок, он положил их на стол и ухмыльнулся, признавая своё поражение. — Как долго Вы пробудете во дворце? — поспешил Фатих перевести тему и обратился к Фериде. Девушка невинно пожала плечами. — Пока отец не вернется. — выдала она заученную фразу, как того и требовала от неё Наргизшах. — А где же сейчас Ваша мать? — пошёл Паша в наступление, вопросительно приподняв брови. — Пока отца нету дома, она занимается его делами в Трабзоне. Торговля ведь, к счастью, не останавливается. — Фериде пришлось немного импровизировать и, судя по взгляну Султанши, она хорошо справилась. — Торговля — Ваше семейное дело. — Фатих кивнул каким-то своим мыслям. — Ваши родители всегда жили в Трабзоне? Наргизшах немного напряглась, чувствуя подвох в этом вопросе. Фатих вряд ли мог узнать Фериде, ведь если и видел её, то это было очень давно, когда девушка была ещё совсем ребёнком. Подвести Наргизшах могла, разве что, схожесть молодой Султанши с её покойным отцом и матерью. Наверное, именно это с самого начала натолкнуло Фатиха на мысли о том, что он где-то видел Фериде раньше. — Мой отец, как и дедушка, родом из Трабзона. А вот Валиде приехала с Коньи. Она так же родилась в семье купцов, но, к сожалению, её отец имел большие долги и быстро лишился всего, что имел. Из-за этого они и перебрались сюда. — поведала Фериде. Наргизшах с некой горечью отметила, с какой любовью девушка всё это рассказывала. Кажется, она действительно принимала Ферхата и Элиф, как родных. Пожалуй, впервые за всё время Госпожа задумалась о том, как же несправедливо поступил с Фериде Султан Абдулла, позволив забрать девочку у матери и отдать её в чужую семью. Хотя сама Наргизшах действовала сейчас не лучше. Может, у родителей и детей намного больше общего, нежели они могут предположить. — Конья. — тем временем, протянул Фатих, будто пробуя это слово на вкус. — Так Вы, значит, едете вместе с Наргизшах Султан на родину Вашей матери? Этот вопрос вызвал на лице Фериде удивление. — Госпожа едет в Конью? — неуверенно спросила девушка, взглянув на немного напряженную Наргизшах. — Она Вам не сказала? — похоже, Фатих был доволен тем, что наконец ухватился за нужную нить. — Наргизшах Султан собирается вскоре отправиться Конью. Уж очень сильно желает навестить свою тётушку — Билги Хафсу Султан. Слышали о ней? Наргизшах невольно перевела взгляд на Фериде. По лицу девушки невозможно было прочитать ни одну эмоцию, но Госпожа заметила, как она с силой сжала под столом ткань своего платья. Это означало лишь одно: Фериде поняла задумку Наргизшах и была явно не согласна с её планом. В какой-то момент по спине Султанши пробежались мурашки. Девушка думала, что сейчас Фериде взорвётся и раскроет Фатиху их небольшой секрет, но вместо этого она лишь улыбнулась. — Да, я слышала о Билги Хафсе Султан. Очень щедрая, но несчастная женщина. — легко произнесла Фериде, будто речь вовсе и не шла о её настоящей матери. — Я бы очень хотела побывать в Конье, но только из-за красивой архитектуры Дворца Лилий, который построил покойный Султан Мустафа Храбрый — дед Султана Абдуллы. Вы ведь помните? Фатих кивнул в ответ. — А так родина моей Валиде меня не интересует. — Фериде перевела взгляд на Наргизшах и специально сделала ударение на следующей фразе: — Прошлое должно оставаться в прошлом. Наргизшах стойко выдержала этот укол. Подавать виду, что она разочарована, девушка не собиралась. Госпожа по совету Коркута Паши всё же решила привезти Билги Хафсу в Трабзон, дабы предложить ей дочь в обмен на поддержку и верность. Но, чтобы вести эти переговоры, ей необходимо было предоставить доказательства того, что Шехзаде Багдад жив. В простые слова или письма Билги ни за что не поверила бы. А лучшим доказательством мог быть лишь сам Багдад. Целый и невредимый. Именно потому поездка в Конью пока что была просто прикрытием. Зная о месте, где держат наследника, Наргизшах хотела вытащить Багдада из лап Махиэнвер. Это не займет так много времени, как пребывание в гостях у Билги, но Наргизшах планировала сказать мужу, что попросту не добралась к Конье, что дороги размыло. Хафсу она введет в игру позже. Но Наргизшх уж никак не было выгодно, чтобы о её плане насчёт Билги узнала Фериде. Это могло вызвать у неё очередной бунт, даже несмотря на те узкие рамки, в которые она поставила девушку. Но было уже поздно. Фатих бил наугад, но попал чётко в цель. — Фериде нету причин ехать со мной, Паша. — Наргизшах решила, что пора спасать ситуации. — Поездка всё равно будет недолгой. Султанша знала, что её отъезд так же выгоден Фатиху. По какой точно причине, ей оставалось лишь догадываться. — Ну, это смотря с какой стороны взглянуть. — с самодовольной улыбкой бросил Паша, наконец переключив внимание с Фериде на супругу. — Путь к Конье неблизок. Наргизшах невинно пожала плечами и сделала глоток щербета, чувствуя, как сильно пересохло в горле. — В пути меня будет согревать Ваша любовь. — наиграно пролепетала Госпожа. — И благодаря этому время пройдёт незаметно. Фатих сверкнул своими карими глазами, явно оценив такой ход со стороны жены, и ухмыльнулся. Она играла с ним, как и всегда. — Думаю, тёплые вещи и меха помогут Вам в этом намного лучше. — поддаваясь девушке, протянул Фатих с явным намёком на отсутствие каких-либо чувств. Где-то в глубине души Фериде снова захотелось засмеяться, но она так и не выдавила из себя и звука, пока супруги вели вежливую перепалку между собой. Вцепившись взглядом в одну из свечей на столе, чей огонёк весело плясал, отбрасывая замысловатые тени, девушка думала о том, что ждало её дальше. Если Наргизшах действительно собиралась отдать её Билги Хафсе, то зачем тянула? Делала ли она это, потому что так захотела её настоящая мать? Тогда почему Билги вспомнила о ней через столько лет? А главное — зачем Наргизшах держит её истинное происхождение в секрете от Фатиха? Если, почему... Вопросы так и сыпались. А вот ответов не находилось. Но одно Фериде знала точно: она не будет подыгрывать. Девушка намеревалась ввести собственные правила, но так, чтобы Наргизшах даже не подозревала об этом. Так бы сделал Ферхат Эфенди. Так сделает Фериде — его, пусть и не родная, но всё ещё дочь. И никто не был вправе это изменить. ***Османская Империя. Стамбул, дворец Топ Капы, 1606 год
Очнувшись, Искандер не сразу понял, где находится. Вместо его небольшой комнаты со скромной обстановкой, перед ним предстали большие покои, залитые ярким солнечным светом. Выполнены они были в золотисто-коричневых тонах, что визуально делало их ещё более громадными. С кровати с белоснежными простынями и тёмно-жёлтым балдахином, на которой он лежал, Искандер не мог увидеть всю обстановку, но даже рабочий стол и тумбочка, которые попадали в его поле зрения, удивляли своей изысканностью. Ещё больше Искандера приводило в замешательство то, что к нему были приставлены слуги и лекари, которые заходили несколько раз в день и беспокоились о том, чтобы молодому человеку всего хватало. Это было какое-то безумие. И сколько бы парень не требовал объяснить ему хоть что-то, многочисленные аги молчали. Так Искандер и прожил неделю, наслаждаясь своим положение, но одновременно опасаясь цены, которую он мог за всё это заплатить. И какова же была радость светловолосого парня, когда в один дверь на пороге покоев он увидел знакомое смуглое лицо Дениза Паши. Расплывшись в довольной улыбке, Искандер было хотел встать и подбежать к нему, но всё ещё не до конца зажившая рана на спине дала о себе знать, останавливая его энтузиазм. — Дениз Паша, я так рад Вас видеть. — скривившись от боли, но всё ещё довольно улыбаясь, произнёс Искандер. — Никто не хочет мне ничего объяснять, а я... Договорить парень не успел. Дениз поднял руку вверх, призывая его к молчанию, и отошел в сторону, кратко поклонившись. Искандер обомлел, заметив, что прямо за спиной у Паши всё это время был Султан. Понимая, в каком глупом положении он оказался, парень снова хотел встать, но рана упрямо пульсировала, заставляя его оставаться в полулежащем положении. — Повелитель, я прошу прощения. — тут же пробормотал Искандер, виновато склонив голову. — Я всё понимаю. — обронил Девлет, кивая. Несмотря на то, что губы Султана дрогнули в улыбке, Искандер готов был сквозь землю провалиться. Парень начал нервно перебирать в голове причины, по которым Падишах мог прийти к нему, но ничего толком придумать не смог. Искандер был всего лишь слугой. Чем он мог так заинтересовать Султана? — Дениз Паша рассказал мне, что тебе уже стало лучше и ты быстро идешь на поправку. — продолжил тем временем Девлет, обойдя кровать. Конечно, мужчина мог позвать слуг и приказать им поставить себе стул, но он решил, что справится с этим и сам. Лишние уши были сейчас ни к чему. — Да, с помощью Всевышнего вскоре смогу встать на ноги. — напряженно кивнул Искандер, облизав пересохшие губы. Найдя взглядом Дениза, парень попытался найти у него поддержку, но Паша казался абсолютно спокойным и продолжал стоять у двери, как статуя. — Я пришёл поговорить. — заметив растерянность и напряжение собеседника, объяснил Девлет, устраиваясь поудобнее на стуле. Смотря на идеально уложенные тёмные волосы Падишаха и его синий кафтан с серебряной вышивкой, Искандеру стало даже как-то неловко. Мало того, что он лежал в постели, так на нём ещё и была помятая рубашка, немного измазанная сзади кровью. О взъерошенных светлых волосах и синяках под глазами на бледной коже парень и вовсе не хотел вспоминать. Негоже в таком виде появляться перед Султаном. — Ты спас мне жизнь, Искандер. — в серых глазах Девлета отразилось тепло, когда он перешёл к сути. Искандер насторожился. — Я сделал то, что должен был. — тут же ответил он, гордо вздёрнув подбородок. Но строгий взгляд Дениза, который явно не одобрил подобное поведение, служил не хуже хорошего подзатыльника. Искандер тут же виновато опустил голову. — Извините. — пробормотал он. — Не за что извиняться. — Султан вновь улыбнулся. Заметно было, что Девлета позабавил факт того, как Дениз пытался бороться с взрывным весёлым нравом Искандера. Они и вправду очень сильно были похожи на сына и отца. — За твой героизм и смелость я хотел бы предложить тебе должность. — не стал более тянуть Султан, наблюдая за резкой сменой эмоций на лице собеседника. — Я хочу, чтобы ты стал Хранителем Покоев. Голубые глаза Искандера округлились от удивления. Он даже поддался немного вперёд, игнорируя боль. Конечно, перспектива жить во дворце и быть приближенным к Султану звучала уж слишком заманчиво. И пусть Дениз Паша не так уж часто брал Искандера с собой в Топ Капы, но это место всегда каким-то неведомым образом манило парня к себе. Увидев его однажды, он уже никогда не смог забыть холод мраморных коридоров и сладкий запах цветущих тюльпанов в саду. Но, возможно, так думали все, кому не было суждено родиться или работать в Топ Капы. Всё-таки, как известно, запретный плод сладок. Люди часто сами от себя додумывали, что за чудеса творились за высокими стенами дворца, забывая, что реальность всегда намного более жестока. — Не волнуйся, с Денизом Пашой мы этот вопрос обсудили. — заметив взгляд Искандера, направленный на Пашу, произнёс Девлет. — Именно он настоял на том, чтобы дать тебе право выбрать. Дениз отвёл взгляд к окну. Парень прекрасно знал, что Паша делал так всякий раз, когда не хотел выдавать эмоции. Ему было жаль отпускать слугу, которого он вырастил с малых лет. Каким бы жёстким не был характер у мужчины, но он всей душой прикипел к светловолосому мальчишке, который за двадцать лет принёс ему столько же проблем, сколько и радости. — Почему я? — выдавил из себя Искандер, всё ещё не веря ни ушам, ни глазах. Девлет, к своему удивлению, заметил сомнения в глазах парня. Султану даже показалось, что он собирался ему отказать. — Есть множество людей более подходящих на эту должность, которые смогут справиться намного лучше меня. — Искандеру было неловко перечить Султану, но он хотел получить ответы на свои вопросы. Всё-таки предложение Девлета звучало, как чудо, как подарок судьбы. А ведь Искандеру никогда и ничего не доставалось в этой жизни просто так. — Ты спас меня. — вновь повторил Девлет. — Именно ты бросился защитить меня ценой собственной жизни, пока остальные лишь наблюдали. Это многое значит. Такие люди рядом мне и нужны. Султан серьезно взглянул на Искандера, наклонившись вперёд и уперев руки в колени. С одной стороны, Девлету не нравилось почти что упрашивать парня занять должность. Между ними всё ещё оставалась пропасть социального положения, которая, пожалуй, никогда и не исчезнет. Девлета с малых лет воспитывали, как наследника Крымского престола, а теперь он и вовсе был Султаном. Возможно, именно это мешало ему подпускать к себе всех, кто был ниже него по статусу. С другой же стороны, Искандер был нужен Девлету. Пока что это был единственный человек, который без каких-либо обязательств доказал свою верность. Конечно, была вероятность, что он продолжит общаться с Денизом и станет работать на две стороны, но об этом Девлет планировал подумать позже. — Соглашайся, Искандер. — наконец вмешался в разговор Дениз, не в силах больше наблюдать за терзаниями светловолосого слуги. — Не всю же жизнь ты будешь прислуживать мне. Султан Девлет великодушно даёт тебе шанс. Воспользуйся им. Почему-то Девлет почувствовал в голосе Дениза нотки приказа, которые причудливо соединялись с искренней заботой. Удивлённо обернувшись к нему, Султан заметил, как сильно был напряжён Паша. Хотя его карие глаза буквально сияли в этот момент. — Пути назад уже не будет? — слетел с уст Искандера вопрос. — Не будет. — честно ответил Девлет, понимая, что если парень ввяжется в эту битву за власть, то более шанса выйти из игры у него не будет. — Тогда я согласен. — вопреки ожиданиям, с озорной улыбкой произнёс Искандер. Он любил вызовы. ***Османская Империя. Стамбул, дворец Топ Капы, 1606 год
Махиэнвер Султан сидела на террасе на небольшой тахте, с интересом читая книгу. Ветер легко шевелил её каштановые кудри, принося с моря свежесть и запах солёной воды. Где-то вдалеке кричали чайки, а в саду весёлого смеялись дети. День выдался на удивление спокойным. — Надеюсь, ты принесла хорошие новости, Ширин. — бросила Махиэнвер через плечо, услышав шаги за своей спиной. Госпожа около получаса назад отправила служанку в гарем, дабы разузнать больше деталей о покушении на Бахарназ Хатун. В целом, для Махиэнвер подобный поворот событий стал сюрпризом. Выгоднее всего избавиться от фаворитки и ребёнка было именно ей и её матери. Махиэнвер не имела к этому никакого отношения. Сонай так же клялась, что даже не думала о подобном. И пусть Махиэнвер не растерялась и под общий шум вокруг этого события подослала к Бахарназ свою шпионку — Танели, считая это самым подходящим временем, для неё этот случай так и остался настоящей загадкой. Кто же ещё хотел смерти Бахарназ? Если бы она узнала, то ей бы даже не пришлось делать грязную работу. Махиэнвер просто направила бы этого человека в правильное русло, а сама осталась бы белой и пушистой в глазах Султана. Но то ли это покушение было действительно случайностью, то ли предполагаемый убийца умел очень быстро и очень качественно залегать на дно. — Я, конечно, не Ширин Хатун и н икаких новостей не знаю, но, думаю, это не помешает нам поговорить. — этот строгий тон Махиэнвер сразу же узнала. Захлопнув книгу, девушка резко обернулась, чтобы встретиться взглядом с Айше Ханым. Женщина стояла перед ней с улыбкой на устах и гордо вздёрнутым подбородком. Её карие глаза опасно блестели, но разглядеть какие-либо эмоции в их глубинах было невозможно. Пусть Девлет по каким-то причинам пока не спешил давать своей матери и сестре официальный статус Султанш, но, Махиэнвер приходилось признавать, что Айше Ханым действительно выглядела, как истинная Госпожа. Всегда прямая осанка, гордый взгляд и отменный вкус создавали просто невероятно чарующий образ. Несмотря на то, что фигура Айше сильно пострадала из-за многочисленных родов, она всё ещё умудрялась подбирать платья так, что никому даже в голову не приходило сосредотачивать внимание на её недостатках. Сегодня, например, женщина выбрала наряд из зелёной парчи, густо вышитой замысловатыми узорами из листьев и цветов. Его высокий воротник был закреплён брошью в виде нежно-розовой лилии. Те же камни можно было увидеть в массивных серьгах и высокой диадеме, которая чем-то напоминала изящный лавровый венок. Пусть Айше была уже далеко не молодой, эти цвета придавали ей некой свежести. — Извините, я не знала, что это пришли Вы. — искренне извинилась Махиэнвер, положив книгу на столик, возле тарелки в фруктами. Айше, тем временем, неспешно прошла к другой тахте и присела на неё. — Я никогда не держу зла на такие пустяки. — ответила женщина сдержанно, но с улыбкой, расправляя своё платье. Махиэнвер с интересом задержала взгляд на кольце с сапфиром на указательном пальце Айше. Поговаривали, это был один из многочисленных подарков покойного Сахиб Гирея. Хан невероятно любил свою супругу. — Вы хотели поговорить? — не стала тянуть Махиэнвер. — Не сочтите за неуважение, но мы с Валиде собираемся съездить в благотворительный комплекс, потому мне скоро нужно уходить. — Я не займу много твоего времени. — уклончиво ответила Айше, подставляя лицо солнцу. Махиэнвер внезапно стало очень интересно, скучала ли женщина по Крыму так же сильно, как и Девлет. — Полагаю, — после недолгой паузы протянула девушка, — речь пойдет о недавнем покушении на Бахарназ Хатун. Махиэнвер отчётливо заметила, с каким злом на неё взглянула Айше. Но, видимо, за столько долгих лет женщина научилась отлично скрывать свои эмоции. Улыбнувшись, она перевела всё своё внимание на Султаншу. — Не зря именно ты стала женой моего сына. — произнесла Айше, будто признавая таким образом победу невестки. Женщина очень часто думала о том, что с Махиэнвер стоило быть поосторожнее. Когда скончался наследник и правление Династии Османов оказалось под угрозой, все дочери покойного Султана оказались в равном положении. Любая из них могла заключить династический союз и прибрать к рукам власть, но именно Махиэнвер оказалась быстрее и проворнее. Что-то это да значило. Если бы девушка была глупа и не имела хоть толику хитрости у неё ни за что не вышло бы всё это провернуть. — Ты моя невестка, Махиэнвер. — вздохнув, продолжила Айше, наблюдая за тем, как блестела диадема в её тёмных волосах. — Я не хочу портить с тобой отношения и затевать войны. Это бессмысленная трата времени, потому предлагаю обозначить некоторые границы. — Границы? — эхом отозвалась Махиэнвер, вопросительно вздёрнув брови. — Хочешь ты того или нет, но у Девлета будут и другие наложницы, а следовательно, другие дети. Это неизбежно. — взгляд Айше помутнел. — Ты должна быть терпеливой. Махиэнвер даже не пыталась скрыть своё выражение лица. В её улыбке появилось что-то хищное, а тёмные серо-зелёные глаза загорелись ненавистью. Госпожа не была настроена обсуждать подобные темы. По правде, Айше ожидала такую реакцию, но что-то в выражении Хасеки всё же пугало. — А Вы были в своё время терпеливы? — с нотками яда процедила Махиэнвер. — Если бы я не была терпелива, то не сидела бы сейчас перед тобой. — отсекла Айше. Да, в жизни женщины случалось разное, но это явно не касалось её невестки. Как и все, Айше в молодости совершала много ошибок, но сейчас она, как никто другой, знала, что иногда самая лучшая тактика — это выжидать. — Вы пришли сюда, потому что подозреваете меня в покушении на Бахарназ? — напрямую высказала свое предположение Махиэнвер. — Больше некому. — Айше покачала головой. — Правда? — Махиэнвер скривила губы в ухмылке и резко поднялась с тахты. Пройдя к перилам, девушка бросила взгляд на нескольких мальчиков, которые играли в догонялки у фонтана. Сердце Султанши невольно сжалось от мысли, что за столь долгое время она так и не смогла родить наследника. Тогда её положение было бы совсем другим. — Я и пальцем не трогала Вашу драгоценную Бахарназ. — повернув голову, бросила Махиэнвер, чувствуя насколько тёплым был мрамор перил под её пальцами. — Как и моя Валиде. Айше прикрыла глаза, явно не особо веря в эти отговорки, и покачала головой. — Я не буду с тобой спорить. — тон Айше оставался спокойным. — Хочешь ты того или нет, но Бахарназ родит первого наследника. Ты должна с этим считаться. — А если это будет девочка? — с издёвкой процедила Махиэнвер, оборачиваясь. — Что будет тогда? Вы же даже думать об этом не хотите. Особенно Ваш сын. Но поймите же наконец, что Империи нужен не наследник Гиреев, а наследник Османов! А его родить могу только я... — Так роди! — Айше впервые повысила голос. Что-то в её гневном выражении лица заставило Махиэнвер резко замолчать и съежиться. — У тебя были месяцы на то, чтобы забеременеть и подарить Девлету сына. — продолжила Айше. — Ты ходила к нему каждую ночь. Оставалась до самого утра. Но где результат? Махиэнвер выглядела возмущённой, но не могла выдавить из себя и звука. Айше это ещё больше подзадоривало. Она не собиралась жалеть Султаншу. — А Бахарназ Хатун смогла. Всего-то за несколько раз. — Айше сузила глаза и поднялась с тахты. — Наследник Гиреев, как ты его называешь, уже совсем скоро появится на свет, даруя этой Империи надежду. А наследник Османов может и вовсе никогда не родиться. Слова Айше чувствовались, слово удар под дых. Махиэнвер пришлось прилагать буквально титанические усилия, чтобы не свернуться в маленький клубочек. Это было несправедливо. Она столько ночей беззвучно плакала в подушку из-за очередной неудачи в попытке забеременеть, пусть все лекари и утверждали, что не было причин волноваться. Девушка делала всё, что могла, всё, что от неё зависело! Но со всех сторон слышала лишь упрёки, на которые никогда не находила, что ответить. Даже сейчас она стояла лицом к лицу с Айше, чувствуя на себе её презрительный взгляд, но упрямо пытаясь сосредоточиться не на этом, а на ветре в своих волосах или крике чаек. Махиэнвер буквально разрывало от нарастающей внутри обиды и ненависти. Девушка вся дрожала, желая ответить, дать отпор обидчику, как её всегда и учила Сонай Мёге, но слова упрямо от неё убегали. — Я прошу тебя проявить благоразумие, Махиэнвер. — спокойно заключила Айше, но в её голосе всё ещё сохранялись предупреждающие нотки. При этом женщина выглядела достаточно мрачно. — Я желаю Девлету лишь счастья. И поскольку теперь он связан с тобой и твоей семьей, значит цель у нас должна быть одна. — У Вашего сына намного больше врагов, нежели Вы думаете. — дрожащим голосом процедила Махиэнвер, выпрямляясь и пытаясь снова взять контроль над собой. Айше, которая уже была на полпути к выходу с террасы, обернулась. Её невестка до побеления костяшек сжимала руки в кулаки, но оставалась на прежнем месте. Яркий солнечный свет освещал лицо Махиэнвер, придавая её чертам обманчивой мягкости. — Я беспокоюсь о нём так же сильно, как и Вы. — продолжила Султанша. — Вы прекрасно знаете, что без меня его власть — ничто. Я тоже не смогу управлять Империей, если у меня нету мужа или наследника. Таким образом мы связаны. Так прочно, что ни Вы, ни Бахарназ Хатун, ни кто-либо другой не сможет это разрушить. Поверьте: я сделаю всё возможное, чтобы защитить его. Махиэнвер хотела, чтобы с ней считались. Она не была маленькой девочкой, которая не ведала, что творила, как многие думали. Султанша сама пришла к этому моменту. Своими силами встала на ноги, получила титул Хасеки. И ей был всё равно, что при этом она несла лишь смерть и разрушение. Да, у них с Девлетом сейчас были не лучшие отношения, но друг без друга они не выживут. Оба прекрасно это знали. — Интересно, — Айше наклонила голову набок, — но от стрелы ты почему-то защитить его не смогла. Обычный слуга справился намного лучше. Развернувшись на каблуках, женщина не захотела более терять своё время попусту и, подбирая подолы платья, направилась прочь, оставляя ошарашенную и до предела злую Махиэнвер одну со своими мыслями. — Вы ещё заплатите за это. — прошептала Госпожа. — Все заплатите. ***Османская Империя. Стамбул, дворец Топ Капы, 1606 год
Но не только Айше делала предположения насчёт возможных заказчиков покушения на Бахарназ Хатун. Пусть Сонай Мёге пока не спешила рассказывать о своих догадках дочери, но сама она была твёрдо намерена так же во всём разобраться. Сперва женщина начала перебирать самый близкий круг лиц, которым было выгоднее всего избавиться от Бахарназ и её ребёнка. Конечно же, в первую очередь Мёге подумала о Махиэнвер, которая вполне могла действовать втайне от неё. Но дочь честно призналась, что не имела ни малейшего отношения к этому. Сонай поверила ей, хотя убедить Султана в невиновности супруги было куда сложнее. Поскольку после того случая с темницей Девлет положил всю ответственность за безопасность Бахарназ именно на Мёге, она была первой, кого он в разъяренном состоянии позвал к себе. Женщине пришлось всеми возможными способами изворачиваться и обходить острые углы, чтобы оправдать себя и дочь. Вот только Султан отказывался верить в что-либо без доказательств. Всё дело чуть не дошло снова к ссылке Сонай, но, к счастью, фактов, указывающих на её вину или вину Махиэнвер так же не было, потому Девлет отпустил её. И именно тогда, покидая покои Султана, Госпожа внезапно поняла, кто вполне мог быть тем самым убийцей... — Алтын, доброго дня. — мягко произнесла Мёге, проходя вглубь покоев. Алтын как раз стояла у большого зеркала, пока Кивилцим Хатун закрепляла в её волосах шляпку. Одета девушка была в тёмно-коричневое платье с чёрным кружевом на рукавах и по всему подолу. Её волосы были уложены в достаточно строгую причёску. По перчаткам в руках юной Султанши Сонай легко догадалась, что она собиралась на конную прогулку. Все во дворце знали, что Алтын очень любила лошадей, как и её покойная мать — Канан Хатун. Султан Абдулла даже однажды приказал привезти ей лучшего скакуна белоснежного цвета, которого Султанша, ещё будучи девочкой, нарекла Штормом. И пусть его кличка никак не вязалась с его достаточно спокойным нравом, он и доныне был любимцем Алтын. — Вы что-то хотели? — темноволосая девушка явно не была настроена на дружескую беседу. Наблюдая за отражением Сонай в зеркале, она улыбалась краем губ. Мёге решила так же перейти в наступление. — Думаешь, я не догадалась, что это ты пыталась убить Бахарназ и ребёнка в её чреве? — слова легко слетели с уст Сонай. И пусть Алтын осталась хладнокровной, Кивилцим испуганно замерла на мгновение, что дало понять Валиде Султан, что она попала в цель. — С чего Вы взяли? — продолжила отрицать Алтын, надевая перчатки с искусной вышивкой из трёх переплетённых роз. — Вы лично поймали меня за руку у хаммама? Пусть говорила Султанша спокойно, в её словах явно слышалась издёвка. Сонай подошла немного ближе, останавливаясь прямо за спиной Алтын. Кивилцим тем временем как раз закончила возиться со шляпкой. — Мы с Махиэнвер не имеем к этому абсолютно никакого отношения. — начала Мёге, смотря на свое отражение и на отражение Алтын. — Майсун вряд ли стала бы пачкать руки. Ей все эти игры ни к чему. К тому же, она всегда поддерживает того, кому благоволит её отец, а Атмаджа Паша на стороне Султана Девлета. Остаешься только ты. — Это лишь Ваши догадки. — безразлично бросила Алтын через плечо, нетерпеливо махнув рукой Кивилцим, давая той понять, что она свободна. Сразу после этого девушка круто развернулась на каблуках и намеревалась уйти, но Сонай схватила её за предплечье. Алтын недовольно остановилась, встретившись взглядом с Мёге. В тот момент женщина выглядела необычно взволнованной. — Называй это, как хочешь. Я пришла не обвинять тебя, а предложить союз. — изрекла Сонай, как только двери за Кивилцим Хатун закрылись. — Союз? — эхом отозвалась Алтын, насмешливо скривив губы. В серых глазах девушки заплясало озорство. Сонай стоило признать, что Султанша отлично справлялась со своей ролью. Если бы не реакция Кивилцим, она даже подумала бы, что Алтын действительно ни при чём. Но ведь прошлого уже не изменишь. Факт покушения был. Мёге не знала, какой прок Алтын был от смерти Бахарназ, но это и не имело сейчас значения. Если у них цель одна — они должны объединиться. Враг моего врага — мой друг, как говорится. — Не знаю, что творится в твоей головке, но, похоже, тебе так же выгодна смерть ребёнка Бахарназ, как и нам с Махиэнвер. Зачем нам действовать порознь, если мы можем объединиться и стать в три раза сильнее? — Сонай говорила с энтузиазмом. Отпустив руку Алтын, Султанша выпрямилась и взглянула на неё с ещё большим интересом, нежели ранее. Это настораживало. — Я не заключаю союзы с людьми, которым не доверяю. — отрезала Алтын достаточно холодно и подошла к софе, дабы взять накидку. Пусть пока девушке и удавалось держаться, но она чувствовала, что ещё чуть-чуть и её руки начнут дрожать. Султанша явно недооценила проницательность Сонай. Всё-таки Мёге была погружена в эти войны за власть намного дольше, нежели Алтын. Её опыт нельзя было оставлять без внимания. — А что насчёт наших крымских гостей? — слова Сонай заставили Алтын резко выпрямиться с накидкой в руках. — Думаешь, я не знаю, что ты уже несколько раз встречалась с Эметтулах? Этот факт Султанша отрицать не могла. Сестра Султана оказалась достаточно внимательной девушкой, которая после того небольшого подарка в виде сборника стихов иногда заглядывала к Алтын. Но эти встречи были нечастыми и недолгими. В основном всегда они сопровождались ни к чему не обязывающими разговорами о поэзии или новых фасонах платьев. И пусть Эметтулах уж никак не была похожа на поверхностную девушку, которая любила поболтать о чём-то несерьёзном, переходить на другие темы она пока не решалась, а Алтын тоже не хотела спешить. Даже при том, что намерения сестры Султана казались вполне искренними, Госпожа всё ещё опасалась быть застигнутой врасплох, потому не собиралась пока разбирать выстроенную между ними стену. — Вас это не касается. — кратко бросила Алтын, нахмурившись. Слова Сонай в некой мере подтверждали тот факт, что за девушкой всё время следили. — Будь осторожна, Алтын. — Мёге покачала головой. — Им нельзя доверять. Айше и Эметтулах мирились с присутствием Махиэнвер, но уж никак не были рады Сонай Мёге. И если мать Султана ещё пыталась создать видимость мнимого дружелюбия, дабы не накалять обстановку, то его сестра чаще всего попросту игнорировала Султаншу. Кланялась она Сонай нехотя, под разными предлогами отказывала ей в ужинах или совместных прогулках, а от её взглядов у Мёге временами и вовсе стыла кровь в жилах. В итоге Султанша втайне начала мечтать, чтобы Айше с Эметтулах побыстрее покинули столицу. Но они планировали оставаться, как минимум, до появления на свет ребёнка Бахарназ. Это означало, что родня Султана ещё вполне могла доставить Сонай проблем. А потому, если они были вражески против неё настроены, Мёге не могла позволить, чтобы они подкрепили свое положение союзом с кем-то из членов Династии. Это стало бы очередным препятствием. — Вы мне такими советами в матери набиваетесь? — съязвила Алтын, ухмыльнувшись. — Поздно надумались, Вам не кажется? Сонай до побеления костяшек сжала между собой пальцы, пытаясь унять нарастающую внутри злость. Алтын явно играла ей на нервы, во всю используя свой острый язычок. Как же сильно Мёге хотелось ей его отрезать! — Я просто предупреждаю — Сонай улыбнулась, как ни в чём не бывало, и наклонила голову на бок. — Ты же умная девочка. Подумай и попробуй найти хоть одну вескую причину Эметтулах налаживать с тобой дружеские отношения. Сказав это, Мёге направилась прямиком к двери, при этом наслаждаясь растерянностью на лице собеседницы. Если Сонай удастся посеять в сердце Алтын хоть каплю сомнений, тогда этот разговор прошёл не зря. Главным сейчас было разделить Эметтулах, Айше и дочь Канан. Так их было проще контролировать. Так они приносили меньше вреда. — Обязательно. — достаточно громко произнесла ей вслед Алтын, тем самым заставив Сонай остановиться и обернуться. — Но только после того, как найду хоть одну причину Вам заботиться обо мне. Мёге застыла со смесью возмущения и удивления на лице. Но Алтын уже не обращала на это внимание. С победной улыбкой на устах она обогнала Сонай и, толкнув её плечом напоследок, уверенно покинула покои. — Несносная девчонка! — зло прошипела женщина, сжимая руки в кулаки.