Османская Империя. Стамбул, дворец Топ Капы, 1606 год
Ильсияр снился Крым. Нежные волны Чёрного моря, палящее солнце, чистый воздух, невероятной красоты пейзажи и пение птиц. Она никогда не принадлежала этому месту в полной мере, ведь родилась далеко за пределами Ханства. Впервые оказавшись здесь, девушка даже возненавидела этот райский уголок. Не знала ведь тогда светловолосая Ильсияр, что это место станет её домом, местом её силы и первой ступенью к величию. Здесь она встретила Ханзаде Эмирхана и стала его фавориткой. Здесь она испила и счастье, и горечь. Здесь она впервые поняла, что может быть чем-то большим, чем просто очередной строчкой в гаремной книге. Но сон, как рукой сняло, когда Ильсияр внезапно почувствовала, как с неё срывают одеяло, а затем выливают ей на лицо холодную воду. С бешено колотящимся от страха сердцем девушка резко села на постели и попыталась вытереть рукавом ночной рубашки глаза. Но прежде, чем она успела прийти в себя и что-то сказать, послышался до боли знакомый женский голос: — Просыпайся, Госпожа, в столице уже давно утро. Открыв глаза, Ильсияр удивлённо уставилась на Эметтулах Ханым. Девушка стояла перед ней в своём тёмно-зелёном парчевом платье, одной рукой держа одеяло, а другой — пустой кувшин. Заметив, что её выходка сработала — и теперь фаворитка брата смотрела на неё, не отрывая глаз, Эметтулах довольно ухмыльнулась. Отбросив одеяло на пол и вернув кувшин на столик, девушка небрежным движением убрала назад каштановые волосы и подошла ещё ближе к Ильсияр. Фаворитка сидела вся мокрая, а на её лице читалась смесь шока и злости. — Что Вы здесь делаете, Госпожа? Зачем... — попыталась вступиться за себя Ильсияр, но Эметтулах тут же подняла вверх раскрытую ладонь, призывая девушку замолчать. Она жутко не любила фаворитку брата и никогда не понимала, за что Эмирхан так её обожал. — Вопросы здесь задаю я. — со сталью в тоне отчеканила сестра Султана. — Куда с самого утра поехал мой брат? Ильсияр удивлённо захлопала глазами. — Ханзаде Эмирхан? — переспросила девушка, оглянувшись по сторонам. Похоже, она только заметила, что Ханзаде действительно не было рядом. — Да, Ханзаде Эмирхан. — раздражённо повторила Эметтулах. — Если ты не забыла, он всё ещё мой брат. Но всё может измениться, если Эмирхан продолжит в том же духе. Пожалуй, никто лучше Ильсияр не знал о настоящих отношениях брата с сестрой. То, что со стороны выглядело, как пример для подражания, внутри состояло из гнили. Эметтулах прекрасно знала об амбициях Эмирхана и на этой почве подозревала его в плохих намерениях по отношению к Девлету. Подобные обвинения не были беспочвенными. Они оба это знали. Но ни Эмирхан, ни Эметтулах не собирались уступать и признавать, что их силы в этой борьбе равны. Сколько же раз Ильсияр из уст Ханзаде слышала о его мечтах быть заодно с сестрой. Если бы Эметтулах изменила свои принципы и перешла на сторону Эмирхана, они превратились бы в непобедимый союз. Перевернули бы вверх дном всю Империю и мир. "Мы стали бы силой и властью. И не было бы нам равных", — однажды обронил Ханзаде. Тогда он думал, что Ильсияр его не слышала, но девушка запомнила эту фразу. — Я не понимаю, о чём Вы. — с наигранной невинностью в голосе ответила светловолосая. Мокрая ночная рубашка противно липла к коже. Девушке с трудом удавалось побороть желание переодеться прямо сейчас. — Не притворяйся глупой, Ильсияр. — с напором продолжила Эметтулах. Её серо-голубые глаза при этом сияли не хуже изумрудов в высокой диадеме. — Просто ответь, где мой брат. Ты же, наверняка, знаешь. — Что Вы, Госпожа? Разве будет Ханзаде передо мной отчитываться? — светловолосая развела руками и робко заправила за ухо прядь мокрых светлых волос. Обычно они с Ханзаде обсуждали все планы и продумывали следующие хода вместе. Таким образом Ильсияр легко могла прикрыть ему спину или же отвести от него подозрения, если вдруг что-то пойдёт не так. Но в этот раз проснуться в постели одной действительно было неожиданностью. Такое внезапное исчезновение Эмирхана могло значить только одно: случилось что-то плохое. С другой стороны, Ильсияр была уверена, что Ханзаде не оставил её безоружной. Наверняка, он попросил служанку передать небольшую весточку фаворитке, когда та проснётся. То есть, чтобы получить необходимую информацию, девушке сейчас достаточно было просто позвать дежурившую у двери Хатун. Но, конечно же, делать этого она не собиралась, даже несмотря на требовательный взгляд Эметтулах Ханым. Всё-таки, если Эмирхан не сообщил никому из родных, куда направлялся, значит им не стоит об этом знать. — Утром мой брат покинул дворец. — стояла на своём Эметтулах. — Если ты сейчас не скажешь мне... — Госпожа, но Вы ведь сами меня разбудили. — Ильсияр изящно пожала плечами. — Я не видела, как Ханзаде ушёл, ведь попросту спала в это время. Эметтулах почувствовала, как злость внутри неё дошла до точки кипения. Не было таких планов, в которые Эмирхан не посвящал бы свою фаворитку. Если он ушёл рано утром, то спланировали они всё поздно вечером. В этом девушка даже не сомневалась. Ильсияр, как и обычно, строила из себя невинную овечку. Но Эметтулах было хорошо известно, что под овечьей шкурой скрывался волк. — А теперь послушай меня. — отчеканила сестра Султана, схватив Ильсияр за предплечье. Светловолосая поморщилась от боли, но вырываться не стала, а лишь гордо задрала подбородок. Эметтулах прекрасно видела, каких усилий ей стоило держать себя достойно. В какой-то мере это даже забавляло Госпожу, ведь на самом-то деле Ильсияр и гроша ломанного не стоила. — Запомни рас и навсегда, — продолжила Эметтулах, покрепче сжимая предплечье фаворитки, — жена Ханзаде должна помогать ему встать на верный путь, а не подталкивать его в бездну. Если с головы Девлета упадёт хоть один волосок, спрос будет с тебя и Эмирхана. Заруби это на своем миленьком носике. Понимая, что никаких конкретных ответов на свои вопросы она не получит, Эметтулах отпустила девушку и, даже не дождавшись её реакции, направилась прочь с покоев. Когда двери за сестрой Ханзаде закрылись, Ильсияр облегчённо выдохнула. Зарывшись руками в свои мокрые волосы, девушка поморщилась. Такое поведение Эметтулах не было чем-то новым для Ильсияр. Из-за того, что она с первых же дней стала любимой дочерью Хана та ещё и воспитанницей Айше Ханым, ей позволяли абсолютно всё. Даже Ханзаде в глазах своих родителей не имели столько привилегий. Это раздражало Ильсияр и делало Эметтулах большой проблемой. Даже после смерти отца она умудрилась стать самым драгоценным сокровищем для своих старших братьев — Бахадира и Девлета. Теперь что при Крымском, что при Османском дворе Эметтулах получила огромную власть, которой, стоило признать, она достаточно умело пользовалась. — Они все сведут меня с ума. — пробормотала себе под нос Ильсияр и наконец встала с постели. Позвав служанок, девушка первым же делом приказала принести чистую одежду и полотенца. Затем, забрав у Хатун, дежурившей у двери, крохотный сверток бумаги, переданный ей от Ханзаде, светловолосая уединилась в покоях. Нетерпеливо развязав тонкую ленту, она подошла к окну и пробежалась глазами по аккуратно выведенным чернилами словам. Вздох облегчения сорвался с губ девушки. — По крайней мере с тобой всё в порядке. — тихо произнесла Ильсияр в пустоту. — А вот насчёт твоей сестры нам надо что-то срочно предпринять. Иначе она всё испортит. Бросив взгляд на мокрую постель, светловолосая недовольно скривилась. Будь её воля, Эметтулах уже давно выслали бы со дворца или же убили, дабы не путалась под ногами. Но Эмирхан никогда этого не позволит. Он может избавиться от брата, навредить матери, но сестру не тронет. Эмирхан почему-то вбил себе в голову, что они с Эметтулах похожи. Это напоминало глупую слепую любовь. И Ильсияр намеревалась её разрушить. — Вы, как и все, Госпожа, ещё поплатитесь за то, что недооценивали меня. — со злостью процедила светловолосая и, смяв листок в руке, бросила его в камин. Огонь тут же поглотил бумагу, не оставляя от неё даже следа. ***Османская Империя. Стамбул, дворец Топ Капы, 1606 год
— Как он мог?! — в очередной раз вскрикнула Майсун Султан, сбрасывая на пол поднос с недопитым чаем. Посуда с приглушенным стуком разлетелась по полу. Напуганная Япрак при этом лишь поближе подошла к стене. Сообщая новости об обстоятельствах освобождения Мурада Паши с темницы, служанка прекрасно понимала, что её Госпожа не сможет среагировать на всё спокойно. Упоминание любого женского имени в одном предложении с именем мужчины приводило Майсун в бешенство. В такие моменты её настолько захлёстывала ревность, что она была способна на любую глупость. Наверное, именно потому Япрак не сбежала сразу же, а осталась ждать, пока гнев Султанши утихнет. Пусть Майсун этого и не признавала никогда, но её в подобных ситуациях лучше не стоило оставлять одну. — Госпожа, прошу, успокойтесь... — взмолилась русоволосая Хатун, аккуратно поднимая с пола разбросанные чашки. — Как я могу успокоиться, Япрак? — зло процедила Майсун. Её карие глаза при этом опасно блестели. — Пока я изо всех сил пыталась его спасти, оказывается он был с этой девицей. Я даже заключила союз с Кахраманом, хоть и клялась, что никогда больше не стану говорить с ним! А если бы он не нашёл эту Захиру... Султанша буквально выплюнула последнее слово и вновь зло мотнула головой. Как бы сильно она не мечтала о Мураде, похоже, у него была совсем другая жизнь. Майсун отказывалась это принимать, не хотела верить, но факты были слишком упрямыми. Почувствовав очередную вспышку негодования, девушка схватила со стола вазу с сорванными утром розами, и со всей силы бросила её о пол. Осколки тут же разлетелись в стороны, вода залила красный ковёр, а цветы беспомощно упали рядом. Япрак Хатун испуганно выпрямилась. Но не успела девушка сказать что-то утешительное и в который раз попробовать успокоить Госпожу, как в двери послышался стук, а затем створки приоткрылись. — Вспомни дьявола... — пробормотала Япрак давнюю поговорку, заметив, как в покои заходит Кахраман Паша. Несмотря на настойчивость служанки, мужчина хотел лично прийти к Майсун Султан после всей этой истории. Он утверждал, что у него есть серьёзный разговор к Госпоже и его даже не останавливал тот факт, что за тайное проникновение в покои Султанши его могли казнить вместе с Хатун, которая и провела его тайными путями через комнаты служанок. Япрак считала этого мужчину безумцем да ещё и слишком самонадеянным. Остановившись у небольшой двери, Кахраман замер и с интересом окинул взглядом комнату. Она была большой и наполовину разрушенной. Очевидно было, что последние новости явно не обрадовали Майсун Султан — и теперь девушка превращала в хаос всю ту роскошь, что не один год обустраивали специально для неё. Разбалованная девчонка. До получения должности в Совете Дивана Кахраман не мог мечтать даже о такой же красивой чашке, которую сейчас держала в руках Япрак, не то что о других предметах роскоши, беспорядочно разбросанных и сломанных Султаншей. А для Майсун это никогда не имело особого значения. — Что Вы здесь делаете? — удивлённо спросила Майсун. Стоя посреди покоев, девушка крепко сжимала руки в кулаки и хмурилась. Несмотря на хаос, царивший вокруг, и застывшую в мягких чертах лица злость, она всё ещё оставалась необычно прекрасной. Невысокая и хрупкая в своём тёмно-синем платье с легкими рукавами. Её взгляд манил к себе, а завитые в крупные локоны тёмные волосы обрамляли лицо, резко контрастируя с бледностью кожи. Кахраман еле нашёл силы, чтобы подавить в себе восхищение. — Не слишком радушный прием для человека, спасшего Мурада Пашу по Вашей просьбе. — после недолгой паузы произнёс он и сделал шаг вперёд. Майсун тут же оскалилась. — Уж лучше он бы сгнил в тюрьме. — выплюнула девушка, вспомнив о Захире Хатун. Кахраман невольно ухмыльнулся. Ввести в игру Захиру было не единственным способом спасти Мурада. Кахраман это прекрасно осознавал, но игнорировал. Он взялся оправдать Пашу в глазах Султана не потому, что его попросила Майсун, а потому, что он мог это использовать в своих целях. Мужчина не знал наверняка, но чувствовал между Султаншей и Мурадом какую-то связь. Самозабвенное желание девушки спасти Пашу только подтвердило эти догадки. Такой расклад злил Кахрамана. Мужчина не понимал почему, но только одна мысль о том, что Майсун может быть с другим, сводила его с ума. Именно потому Паша решил разрушить их отношения. Для этого и нужна была Захира. Правда, пришлось немного перекрутить факты. В итоге Майсун даже не догадывалась, что вся эта история с танцовщицей была ложью. Она должна возненавидеть Мурада. — Быстро Вы меняете решения, Госпожа. — ухмыльнувшись, подметил Кахраман. — Мы можем поговорить наедине? Взгляд голубых глаз Паши метнулся к настороженной Япрак, но девушка даже не сдвинулась с места. До побеления костяшек сжимая чашки, она неотрывно наблюдала за Кахраманом, явно видя в нём прямую угрозу. Отчасти, она была права. — Я не настроена сейчас разговаривать. — Майсун проигнорировала слова Паши. Это ему явно не понравилось — Вы слишком сильно переживаете из-за Мурада. Он не достоин этого. — внезапно обронил Кахраман. Девушка резко обернулась и тут же встретилась с ним взглядом. Мужчина выглядел необычно серьёзным. Его сжатые губы, напряжённые плечи и холодный взгляд говорили о неодобрении. Пашу что-то тревожило и мучило, но, к счастью, Майсун было плевать на это. Она видела в Кахрамане лишь старого друга своего отца, который предал его и всю жизнь обманывал её мать. У девушки не было причин любить его. — Уходите. — процедила сквозь зубы Майсун и отвернулась от гостя. Настороженная Япрак тем временем поставила чашки на небольшую тумбочку. Служанка не могла избавиться от всепоглощающего чувства тревоги и постоянно прислушивалась, опасаясь, что кто-то может войти. — Я уйду. — не обращая никакого внимания на Хатун, достаточно жёстко ответил Кахраман. — Но надеюсь, Вы понимаете, что Вы теперь моя должница? Эта фраза тяжело повисла в воздухе. Майсун вся напряглась, понимая, что в погоне за спасением Мурада сама себя загнала в ловушку. Бросив на Кахрамана взгляд через плечо, девушка вновь оскалилась, но на лице Паши уже не было столь непривычной серьёзности. Он вновь с лёгкостью натянул маску беззаботности и теперь ухмылялся. Майсун ненавидела этот его гордый взгляд. Всегда, когда Кахраман так смотрел на неё, она чувствовала себя глупой мышкой, нелепо загнанной в ловушку хитрым котом. — Я всегда возвращаю долги, Паша. Об этом можете не волноваться. — отчеканила Султанша строго. Япрак Хатун испуганно округлила глаза, что не укрылось от внимания Кахрамана. В отличии от своей Госпожи, девушка понимала, чего ей могли стоить эти слова. Сердце Япрак бешено заколотилось в груди, но на лице Майсун не дрогнул ни один мускул. Казалось, девушка была абсолютно уверена в том, что делает. — Мы ещё встретимся, Госпожа. — лукавым голосом протянул Кахраман. Затем, поправив свой тюрбан, он низко склонился и в мгновение ока скрылся за дверью, будто его вовсе никогда здесь и не было. Майсун наконец выдохнула. — Госпожа, Вы ведь понимаете, что это опасно. — не выдержав угнетающую тишину, встревожено произнесла Япрак. — Не лезь, куда тебя не просят. — достаточно грубо ответила ей Майсун. Одарив служанку недовольным взглядом, девушка резко развернулась на каблуках и уверено направилась к двери. — Госпожа, куда Вы? — только и успела спросить Япрак, но Султанша закрыла двери прямо у неё перед носом. ***Османская Империя. Стамбул, дворец Топ Капы, 1606 год
После новостей о том, что Шехзаде Багдад на самом деле жив, Айше Ханым стала намного чаще заглядывать к своему сыну. Женщина прекрасно осознавала, насколько шатким было его положение в виду существования прямого наследника по мужской линии Османов. Если Багдад сможет собрать достаточное количество людей, чтобы создать армию, если сможет склонить на свою сторону членов Совета Дивана, то Девлет будет не в силах удержаться на престоле, как бы сильно он не старался. Стоит Шехзаде ступить на территорию Топ Капы и объявить себя Султаном, как сына Айше прикажут казнить за измену. Никто не будет разбираться в том, знал ли он о плане жены подстроить смерть Багдада или нет. Когда власть меняется, в суде нету нужды. Головы летят без разбору. Айше не могла молча стоять в стороне и лишь наблюдать за развитием событий. Девлет был её сыном, а значит, она защитит его, чего бы это не стоило. Тем более в её рукаве был козырь — Бахадир. Что бы не происходило, молодой Крымский Хан не предаст брата. Айше с детства воспитывала в них уважение и любовь друг к другу. Если ситуация накалится, у них будет поддержка в виде крымского войска. Ханым уже даже отправила старшему сыну письмо. Хоть Девлет и не желал вовлекать во всю эту историю Бахадира, но Айше знала, что найти опору сейчас очень важно. Только с виду кажется, что ситуация находится под полным контролем. На самом деле, они даже предположительно не знали, сколько сил удалось собрать Багдаду. Что если он уже планировал нападение на столицу? Сегодня Айше вновь решила наведаться к сыну, дабы обсудить дальнейшие шаги в их стратегии, но в покоях мужчины не оказалось. Спросив слуг, женщина узнала, что Султан направился в сад, дабы погулять со своими собаками. Не задумываясь, Айше решила присоединится к нему. Не знала только женщина, что в саду она станет свидетелем интересной картины. Девлет действительно гулял со своими собаками. Как и всегда, он выглядел весьма счастливым рядом со своими любимцами. Бросая им палки, мужчина хвалил псов каждый раз, когда те приносили их назад. Это отвлекало Девлета от повседневных проблем и позволяло наконец расслабиться. Он даже не замечал, что его дорогой кафтан уже был порядком измазан грязью. Вот только удивило Айше не ребяческое поведение сына, а Алтын. Султанша стояла немного в стороне, у деревьев магнолии, выстроившихся в ряд вдоль одной из многочисленных дорожек. На лице девушки застыла странная сосредоточенность. Губы были изогнуты в еле заметной улыбке, а серые глаза неотрывно наблюдали за Султаном. Айше даже приблизительно не могла предположить, сколько Алтын стояла там, но даже сам факт столь сильной заинтересованности Госпожи в Султане вызвал у женщины странный укол страха. К добру ли это? Ещё раз бросив взгляд на Девлета, который пока не замечал ни её, ни Алтын, Айше приказала служанкам вернуться в гарем, а сама направилась к Госпоже. Как ни странно, но девушка сразу же почувствовала чьё-то приближение и испуганно обернулась. Айше встретила её дружелюбной улыбкой. — Любуешься видами, дорогая? — спросила женщина и будто невзначай бросила взгляд на Султана, но Алтын сделала вид, что не заметила столь очевидный намёк. — Нет, я просто гуляю. — беззаботно ответила девушка, но её неуверенная попытка поправить рукой платье, с головой выдала нервозность Госпожи. Айше с интересом наблюдала за этим. — Прогулки на свежем воздухе всегда идут на пользу. — Конечно. — ответила женщина после недолгой паузы. — Но тебе лучше не гулять одной. Случиться может всякое. — Иногда полезно побыть в одиночестве и подумать. — Алтын невинно пожала плечами. — Тем более, когда всё вокруг настолько быстро меняется. Айше прекрасно понимала, что её собеседница пыталась перевести тему разговора в более безопасное русло. Это показалось жене Хана весьма подозрительным, но копать глубже она не решилась. Пока что среди всех Алтын казалась самой безобидной фигурой. Нападать на неё и наживать себе ещё одного врага уж никак не входило в планы Айше. Вновь улыбнувшись, женщина внезапно положила руку на предплечье Госпожи. — Я слышала, что твоя сестра — Наргизшах Султан, беременна. Поздравляю. Пусть и с матерью, и с ребёнком всё будет хорошо. — искренне произнесла Айше. Хоть Девлет и упоминал, что Наргизшах может быть как-то замешана в этой истории с появлением Багдада, но Ханым не спешила верить в эти слухи. Пока не было конкретных фактов, она не желала доверять беспочвенным домыслам Махиэнвер, которая и день, и ночь мечтала выслать всех своих сестёр со дворца. — Благодарю. — Алтын кивнула и робко опустила взгляд. Она и сама до сих пор не могла привыкнуть к мысли о том, что станет тётей. — Наргизшах написала мне в письме, что возле неё находятся лучшие лекари Трабзона. Я уверена, что и с ней, и с ребёнком будет всё в порядке. К тому же, рядом с ней её муж. На последней фразе голос Алтын предательски сорвался на враждебные нотки. Все прекрасно знали о том, что брак с Фатихом был прихотью Махиэнвер. Ни Алтын, ни тем более Наргизшах не были в восторге от этого. Но ради спасения брата обе девушки должны были держать язык за зубами и не говорить лишнего. Всё-таки по легенде Наргизшах просто хотела остаться в санджаке, которым некогда управлял её покойный отец. Найти там успокоение и гармонию с собой. Жить далеко от Топ Капы, который скрывал в себе много трагедий. А Фатих, как любящий муж, великодушно согласился покинуть столицу и стать санджак-беем. Всё в угоду новоиспечённой жене. Даже от одной мысли об этой лжи Алтын начинало тошнить. — Трабзон очень скоро может стать неспокойным местом. — с обманчивой мягкостью произнесла Айше, внимательно наблюдая за реакцией собеседницы. Алтын в ответ лишь удивлённо приподняла брови. — О чём Вы? — переспросила девушка, складывая руки в замок перед собой. — Разве ты не слышала? — Айше немного приподняла подбородок, из-за чего драгоценные камни в её высокой диадеме заблестели в солнечных лучах. — Поговаривают, что кто-то в тех краях выдаёт себя за наследника престола — вашего покойного брата. Народ начал волноваться. — К чему Вы клоните? — Алтын прекрасно знала, в какое русло заходил весь разговор, но из последних сил пыталась держаться спокойно. Айше это видела и продолжала давить. — Я надеюсь, твоя сестра не станет глупить и влазить во всю эту историю. Ты ведь понимаешь, что ничем хорошим это не закончится. Я не хочу, чтобы Наргизшах Султан пострадала. — в карих глазах Айше заблестел недобрый огонёк. Улыбка с лица женщины исчезла, уступая место холодной строгости. — Вы обвиняете в чём-то мою сестру? — оскалилась на неё Алтын. От недавнего образа невинной девушки не осталось и следа. Кто бы не стоял перед Султаншей, она не намерена была давать в обиду своего единственного родного человека. — Не в моих правилах кого-то беспочвенно обвинять, Алтын. — Айше отрицательно покачала головой и взглянула на собеседницу свысока. — Я просто хочу знать: замешана ли Наргизшах в этой истории с Шехзаде Багдадом? Даже если Айше в виду всего произошедшего не доверяла до конца Махиэнвер, но в словах Хасеки был смысл. Всё-таки вряд ли внезапное желание Наргизшах отправиться в Трабзон и появление Шехзаде в том же санджаке было просто совпадением. Без доказательств женщина не хотела думать о самом худшем развитии событий, но семя сомнений уже было посеяно в её душе. И рас уж Алтын так удачно подвернулась под руку, Айше почувствовала необходимость проверить эту теорию. Всё-таки, с чем чёрт не шутит? — Это допрос? — ушла от прямого ответа Алтын. Её резкие черты лица исказило недовольство. И пусть она совсем не хотела ссориться с матерью Султана, но уйти в сторону сейчас было выше её сил. — Это интерес. — успокаивающе произнесла Айше и вновь положила руку на предплечье девушки, но Алтын тут же сбросила её, будто прикосновение обожгло ей кожу. Губы матери Султана дрогнули в ухмылке. — Ты же понимаешь, Алтын, что если Наргизшах окажется на стороне этого самозванца... — А разве Ваш сын сам не самозванец? — тут же перебила её Султанша. Айше застыла, удивлённо уставившись на собеседницу. Она ожидала услышать от девушки что-угодно, но только не оскорбления в сторону Девлета. Из-за этого Айше даже сразу не нашла, что ответить. Алтын поспешила воспользоваться этой паузой: — Госпожа, в Топ Капы Вы лишь гостья. Если бы не несчастье, постигшее Шехзаде Багдада, вполне возможно, что Вы никогда бы не переступили порог дворца. И я считаю, так было бы правильно. Потому в Вашем положении я бы советовала молчать и не выходить за рамки дозволенного. Вы ведь прекрасно понимаете, что Ваш сын сидит на троне не по праву рождения. Он, считайте, украл власть у моего брата. Что бы не произошло, я никогда... Слышите? Никогда не признаю его истинным правителем. Этот престол принадлежит Шехзаде Багдаду. Если он действительно жив, я ни секунды не буду сомневаться и встану на его сторону. И так сделают многие. Хотите Вы этого или нет, но даже сейчас народ ждёт рождение не ребёнка Бахарназ, а ребёнка Махиэнвер. Здесь Вам не Крым. Престол должен перейти в руки настоящего наследника. Наследника, в чьих жилах течёт кровь Османов. Кровь моей Династии. — Ты не ведаешь, что говоришь, Алтын. — еле сдерживая закипающий внутри гнев, процедила Айше. Её взгляд потемнел, а руки сжались в кулаки. Женщина уж никак не ожидала, что в Алтын скрывается столько ненависти. — Вы не смеете приказать мне замолчать. — стальным тоном заявила девушка. — Правда всё равно всплывёт. И тогда голова Вашего сына... Алтын почувствовала болезненный укол в районе сердца. Её голос дрогнул, а ком, вставший в горле, не дал закончить предложение. Девлета убьют. Как только Наргизшах соберёт достаточно сил и подготовит Багдада, он придёт во дворец и накажет всех, кто заточил его и забрал то, что принадлежит ему по праву. Час расплаты был близок. Но эта мысль почему-то и радовала Алтын, и пугала одновременно. Девушке необъяснимо захотелось в тот момент взглянуть на Султана, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке, но она заставила себя сдержаться. Что это за предательский голос в её голове? Почему она так сильно беспокоится за Девлета, хоть и не должна? Непонимание собственных эмоции вводило Алтын в ужас. — Что посеешь, то и пожнёшь. — вместо гневной триады Айше ответила достаточно спокойно. — Мы не знаем, что нам уготовано судьбой дальше, и не можем изменить то, что уже было сделано. Но в наших руках настоящее. Мы пришли в этот дворец, дабы спасти Империю от пожаров борьбы за власть. В наших мыслях был мир. И мы до сих пор не изменили этим убеждениям. Если понадобится, мой сын отдаст свою жизнь за благо этой страны. Не сомневайся. Но если вы захотите забрать положенное нам силой, то что же... В ответ вы получите не менее яростное сопротивление. Айше отчеканивала каждое слово, будто заготовленную речь. В её глазах больше не было ни капельки тепла, а черты лица исказила злость. Женщина могла быть доброй, когда это нужно, но, как и Алтын, выпускала когти, когда дело касалось её семьи. Пути назад не было ни у Гиреев, ни у Османов. Круг замкнулся. Предотвратить бойню не было шансов, потому Айше не видела смысла и далее молчать. Её сын не сдастся. Гиреи не уступят. Если Багдад хочет забрать престол, то ему придётся прийти за ним с мечом в руках. Они будут готовы. — Тогда готовьтесь к войне. — после недолгой паузы наконец произнесла Алтын, вырывая Айше из пучины мыслей. Голос у девушки в тот момент был буквально стальным, пусть это и стоило ей многих усилий. — Победит тот, за кем правда. И это не вы. Сразу после этих слов Алтын круто развернулась на каблуках и зашагал прочь, оставляя разозлённую Айше одиноко стоять под деревом магнолии. Женщина провела свою собеседницу тяжёлым взглядом и до боли в скулах сцепила зубы. Похоже, Махиэнвер всё же была права. И это ничуть её не радовало. Девлет был в опасности. Вся их Династия буквально танцевала на лезвии ножа. Багдаду нельзя было позволить вернуться. Шехзаде нужно устранить. Как можно скорее. Судорожно втянув воздух, Айше попыталась успокоиться. Как бы там ни было, но ей нужна чистая голова, если она действительно хочет победить в этой схватке. Женщина не простит себе, если с кем-то из её детей случится беда. Обняв себя руками, Айше повернула голову и неожиданно встретилась взглядом с Девлетом. Он перестал играть с собаками и теперь хмуро смотрел прямо на неё. В его позе читалось напряжение. Как много слышал Султан? Сколько он видел и что думал в тот момент? Женщина попыталась улыбнуться в знак того, что всё хорошо, но Девлет не ответил ей тем же. ***Османская Империя. Трабзон, дворец, 1606 год
— Проклятье! — процедил сквозь зубы Фатих Паша и, скомкав лист бумаги, густо исписанный чернилами, бросил его в камин. Наблюдавший за всей этой сценой Омер насторожился. Когда утром гонец доставил в Трабзон письмо от Ханзаде Эмирхана, Паша был до предела взволнован. Даже несмотря на то, что такая реакция с его стороны была весьма типичной, что-то в выражении лица Фатиха всё же тревожило его слугу. Омер прекрасно знал, что многие детали своих переписок с крымским наследником Паша утаивал, но даже с учётом этих пробелов вся ситуация не складывалась в голове парня в единую картину. Зачем Фатих так рисковал своей головой? Для чего ему нужно было предавать Султана Девлета, если он так удачно примостился под крылом его супруги? Что могло служить достаточным вознаграждением за постоянную опасность, поджидавшую Фатиха на каждом углу? Омер считал Пашу буквально безумцем. И его реакция на письмо Ханзаде в этот раз ещё больше убедила парня в этом. — Плохие вести, Паша? — Омер первым нарушил тишину и начал переминаться с ноги на ногу. Если Фатих был в опасности, то и жизнь его слуги, исполнявшего роль правой руки, тоже находилась на волоске. Омеру отнюдь не нравился такой расклад. Фатих тем временем нервно провел рукой по спутанным тёмным волосам и вздохнул. Его взгляд всё ещё был направлен на камин, где догорали последние кусочки письма. — Ханззаде хочет, чтобы я узнал, где находится Шехзаде Багдад. — мрачно ответил Фатих. — А как я это сделаю? Мужчина резко обернулся к слуге и нетерпеливо взмахнул руками. Его лицо исказила гримаса злости, а в серо-голубых глазах застыл ужас. Омер не мог до конца понять, какие эмоции сейчас преобладали в душе Паши. Он был потерянным и явно сбитым с толку. Играть на две стороны было не так уж просто. — Наргизшах не доверяет мне и постоянно путает следы. — продолжил Фатих, расхаживая взад-вперёд по комнате. — Ещё и Сонай Мёге Султан влезла с этим планом выманить Шехзаде на зов Афифе Нурхаят. Он ведь не так глуп! От злости Фатих схватил с каминной полки статуэтку в форме орла и со всей силы бросил её на пол. По покоям эхом разлетелся громкий стук, заставивший Омера вздрогнуть. Но, как ни странно, это немного привело Пашу в чувства. Неотрывно смотря в пространство перед собой, Фатих прерывисто дышал. Его мысли беспорядочно путались, пока тлеющая внутри злость настойчиво нашёптывала, что пора всё бросить и спасать свою шкуру. Ещё ведь было не поздно. Вот только в таком случае Паше придется довольствоваться меньшим. А на меньшее он никогда не соглашался. Нужно было придумать план спасения для самого себя. Если он не победит в этой шахматной партии, то потеряет всё, даже свою жизнь. Но если выиграет... — Омер, — наконец произнёс Фатих, складывая руки за спиной. Парню не понравилось то, как сверкнули в этот момент глаза его господина. — Как обстоят дела с Айлой Хатун? Вопрос прозвучал, как гром среди ясного неба. Омера в ту же секунду бросило в жар и он начал нервно бегать глазами по покоям. Как могли обстоять дела с Айлой, если он умудрился влюбиться в девушку? Даже одно её присутствие заставляло сердце Омера танцевать в бешеном темпе. Сколько бы он не пытался бороться с этим странным чувством, как бы не подавлял его, у него ничего не получалось. Одного только взгляда Айлы было достаточно, чтобы парень готов был ради неё свернуть горы. Но ведь Фатиху это не объяснишь... Омер прекрасно помнил тот раз, когда он попытался. Для Паши не существовало ничего светлого и святого. — Какой ответ я ожидал? — бросил Фатих с издёвкой и хмыкнул. Щеки Омера залил густой румянец, даже несмотря на то, что парень в ответ нахмурился. — Ты никогда не умел пользоваться ни головой, ни своим смазливым личиком. — нетерпеливо махнув рукой, бросил Фатих через плечо и сел за стол. Лучи послеобеденного солнца мягко освещали его со спины. Из-за этого силуэт мужчины казался не таким тёмным, как обычно. — Неправда. — обижено произнёс Омер в попытке защититься, но Фатих не обратил на его слова никакого внимания, будто слуга был лишь назойливой мухой. Пока парень что-то бормотал себе под нос, Паша поспешно вытащил из ящика стола лист бумаги и, опустив перо в чернильницу, начал что-то быстро писать. — Рас эта девчонка так легко смогла одурманить твой разум, — начал Фатих, не отрываясь от своего занятия, — то мы будем действовать по-другому. — Что это значит? — удивлённо спросил Омер. Паша хищно улыбнулся в ответ. Выдержав паузу, он написал ещё несколько строк, после чего свернул лист вчетверо. Конечно же, его злило, что Омер не мог даже элементарно выполнить приказ и выманить у Айлы нужную информацию, но Фатих не был бы собой, если бы у него не пылился в рукаве ещё один туз. — Вот это письмо передашь Надиру Бею. Желательно сегодня до вечера, ведь завтра он собирался на охоту. — Фатих протянул слуге свёрнутый лист. Омер подошёл и аккуратно взял его. — Но это не всё. Светловолосый слуга застыл на месте, настороженно смотря на Пашу. О былой злости и страхе в нём напоминали только плотно сжатые челюсти и блеск в глазах. Фатих отчаянно пытался контролировать себя. И пусть получалось у него с трудом, но эмоции не смогли помешать родиться очередному плану. Омер пока не мог понять, что точно задумал Паша, но даже сам факт вовлечения в эту историю Надира Бея, первого из местных богачей, присягнувшего Фатиху на верность, говорил о том, что дело было худо. Это и пугало Омера. — Ты продолжишь следить за Айлой Хатун. — произнёс Фатих с каким-то странным удовольствием, даже несмотря на молчание слуги. — Мне нужно перехватить письма, которые присылают Наргизшах Султан с Топ Капы. — Это невозможно. — Омер отрицательно покачал головой и спрятал письмо, адресованное Надиру в карман своего тёмно-коричневого кафтана. — Айла Хатун забирает их прямо из рук гонца и лично отдаёт своей Госпоже. У меня нету шансов перехватить их. Фатих в ответ недовольно закатил глаза, будто его слуга говорил полнейшие глупости. Откинувшись на спинку стула, мужчина сложил руки в замок перед собой и чуть наклонил голову набок. В этот момент он напомнил Омеру хищника, чуть ленивого и застывшего за мгновение до атаки. — Письма перехватишь не ты, а я. — голос Фатиха прозвучал строго, но совсем не интонация привела слугу в настоящий ужас. — Я не могу больше рисковать своей головой, Омер, доверяя это дело тебе. В этот раз на пути Айлы стану я. Тебе лишь нужно проследить, когда гонец доставит письма, и сообщить мне. Всё ясно? Омер через слово слышал Фатиха, при этом испуганно уставившись на него. Со стороны эта задача казалась не такой уж сложной. Он уже не раз следил за людьми и собирал нужную информацию, дабы потом на блюдечке принести её Паше. От него требовалась лишь внимательность, здравый рассудок и терпение. Но в этот раз всё перевернулось с ног на голову, ведь в этот список нужно было добавить ещё и предательство. Одна только мысль о том, что он должен передать Айлу в руки Фатиха, вводила Омера в панику. Парень прекрасно понимал, что стоит Паше добраться к девушке, он не проявит даже крохотной толики жалости. Для него не имело значения, Султанша перед ним или обычная рабыня. Главное — это цель. Стоит Омеру доложить Фатиху, что письма у девушки — он задушит её своими же руками, если понадобится. Первая идея, которая пришла в голову парня, — отказаться. Сказать, что он попросту не будет этого делать и что не станет вредить Айле. Но сознание тут же пронзили воспоминания о прошлом разговоре с Фатихом. "Если этого не сделаешь ты, то я найду кого-то другого", — сказал тогда ему Паша. Было ли это лучшим вариантом? Вряд ли, ведь Омер хоть и останется невиновным, но это не обеспечит Айле безопасность, а совсем наоборот. Тогда парень и вовсе не будет контролировать ситуацию. Омер нервно сглотнул. Нарастающий внутри ужас поглотил его с головой. Парню захотелось в ту же секунду убежать куда-то и спрятаться, лишь бы только не стоять вот так под требовательным взглядом Фатиха. — Тебе ясно, Омер? — потеряв терпение, требовательно переспросил Паша. Парень снова вздрогнул, сжимая руки в кулаки. Единственный путь спасти Айлу — это частично предать её. Как иронично. Но так она хотя бы останется жива. — Я всё сделаю. — выдавил из себя Омер, искренне ненавидя свою слабохарактерность. Если бы он только мог прямо выступить против своего господина! Всё было бы по-другому. — Тогда приступай. — довольно ухмыльнувшись, заключил Фатих и указал слуге на двери. Омер на мгновение застыл и нервно облизал губы, будто собирался с силами, чтобы что-то сказать. Но в последний миг передумал. Не проронив ни слова, Омер низко поклонился. Он защитит Айлу, чего бы это ему не стоило.