-
Том скатился с него, растянувшись на спине в траве, и Гарри сосредоточился на том, чтобы вернуть себе дыхание. Как получилось, что каждый раз, когда он думал, что у Тома перехватывает дыхание, этот человек переворачивал столы, оставляя Гарри дрожащим и потрепанным, и каждый рывок бедер Тома заставлял взрываться звезды в его веках? Это несправедливо, подумал он, довольно раздражительно. Совершенство Тома выходило из-под контроля. Для Тома Риддла, человека, который не знал ничего о любви, быть мастером удовольствия довольно смешно. Так легко почувствовать себя неуклюжим идиотом рядом с Томом. Неопытным. Неуклюжим. Неловким. Каждый дюйм семнадцатилетнего юноши с двумя недолговечными отношениями. С самого начала, когда Гарри наблюдал, как облако превращается в морского конька, он понял, что Том был его третьим, и дорогой Мерлин, каким он был третьим. Рука обвилась вокруг Гарри, притягивая его к себе, пока его голова не коснулась груди Тома. Снаружи Том мог бы быть намного спокойнее, но сердце предало его. Под ухом Гарри оно быстро стучало. Он прислушивался к сердцебиению, когда пальцы скользили по его волосам. Гарри даже не возражал, что он на открытом воздухе, совершенно голый, их одежда была разбросана вокруг них. Своенравная курица кудахтала где-то в высокой траве. Позже это изменится. Может быть, пока он подвязывает помидоры, их послеобеденная возня на лугу вернется к нему в полном цвете, и он покраснеет сильнее, чем монахиня, потрясенный и пораженный тем, что именно он спровоцировал это. Он переплел их пальцы, заставив Тома остановить прогулку. Он расстегнул рубашку Тома. Он укусил Тома за мочку уха, прошептав все, что он хотел, чтобы они оба сделали, прямо сейчас. Гарри сглотнул, свежий ветерок охладил его покрасневшую кожу. Над головой ныряли чайки. Грохот волн был едва уловим отсюда, на вершине холма, спрятанной в клумбе душистых полевых цветов. Было мирно. Это было красиво. Так думали люди, когда говорили о рае. Рай внутри тюрьмы. - Если бы Карсерем отпустил нас, что бы ты сделал? Пальцы Тома замерли в его волосах. Его молчание было всем, что нужно Гарри. Он приподнялся на ладони, глядя на Тома, внезапно разочарованный. - Нет ничего плохого в магглах. Том заложил руку за голову и закатил глаза. - Нет, - настаивал Гарри, - Какую они могут представлять опасность для тебя? Они даже не могут творить магию. - И все же нас избегают. - Нас не избегают , - сказал Гарри, сбитый с толку этой формулировкой, - Статут секретности был нашим выбором. Магглы не навязывали нам это. - Все дело в магглах, - не согласился Том, - Все наше существование вращается вокруг счастья магглов. - Это немного драматично. Том сел, - В Великобритании есть только одна волшебная деревня. Одна. Волшебники должны либо жить изолированно, либо притворяться магглами. Почему? - Так лучше, - сказал Гарри, вспомнив, что задал Хагриду очень похожий вопрос, - Да, держать все в секрете неприятно, но иначе все выйдет из-под контроля. - Совершенно верно, - сказал Том, - Магглы хотят, чтобы все были одинаковыми. Любые отличия - это угроза, которую они используют для подчинения или блокировки. Прежде чем я узнал о Хогвартсе, я ждал день и ночь, что врачи поместят меня в психиатрическую лечебницу, и все потому, что я был другим. Ты, из всех людей, должен это знать. Или тебе нравится спать в чулане? Гарри вздрогнул, как будто Том дал ему пощечину. Хлопнувшая дверь, поворот ключа, только пауки за компанию. Эту тему они никогда не поднимали, ни разу, но, конечно, Том нашел чулан. Конечно, он сложил два и два. Но Дурсли не пример всех магглов, так же как Том Риддл не пример всех волшебников. - Нам нужны лучшие способы помочь детям в антимагических домах, - сказал Гарри, отказываясь проглотить приманку, - Мы можем над этим поработать. Том откинулся на руки и холодно засмеялся, - Ты такой наивный. - Покорение магглов - не выход! - И что они сделают с нами, если узнают о нашем существовании? - спросил Том, - Ты искренне веришь, что, если бы им представился шанс, они не попытались бы убить нас? Ставить опыты? Использовать нас? Мы разные. Мы рождены разными. Мы больше, чем они когда-либо будут, но мы прячемся вдали, обитаем в наших тайных уголках земного шара и беспокоимся, когда метла сбивается с курса. Магглы уничтожают то, чего они не понимают, и жаждут того, чего не могут иметь. Я нанесу удар раньше, чем они. - А маглорожденные? - спросил Гарри, его гнев нарастал, несмотря на его попытки сохранять спокойствие. - Я ничего не имею против маглорожденных, - ответил Том. Настала очередь Гарри издать резкий смех, - Ты что, шутишь? Ты уже забыл Закон о регистрации маглорожденных? Губы Тома сжались. - Некоторые практики можно пересмотреть, - признал он, - Если они поклянутся в своей верности… - Убивать и очернять своих друзей и семьи? - Гарри горячо закончил, - Если они согласятся на это, они смогут жить? Они могут оставить свои палочки? Они все еще могут быть ведьмами и волшебниками? Спина Тома была жесткой, - Я выступаю за магию, Гарри. Всегда. - Да, ну, - Гарри поднялся на ноги и схватил одежду, - может быть, магии не нужна твоя помощь. Может быть, - Гарри надел джинсы и натянул рубашку, - Твоя помощь бесполезна вообще! Том остался сидеть. Он не пытался остановить Гарри, когда тот повернулся и пошел прочь. Он не кричал ему вслед. Гарри ринулся вниз по склону на пляж, океан внезапно пришел в ярость, как и он сам. Чего ты ждал? Ты в отношениях с тираном, ругал он себя, или вы забыли об этом? Гарри был слишком зол, чтобы вернуться в дом. Он нарезал круги на пляже, пока волна не поднялась вперед, заставляя его отступить. Солнце горело кроваво-красным светом на горизонте, удлиняя его тень до тонкости иглы. Гарри позволил двери захлопнуться за ним. Лампы и свечи в холле трепетали от волнения. Он не слышал звуков из кухни. Хорошо, подумал он, когда обнаружил, что комната пуста. Он надеялся, что так и останется.-
Час спустя Гарри все еще беспокоился. Наступили сумерки, а Тома не было. Во всем доме было тихо, как в могиле, и когда начался ливень, Гарри начал задаваться вопросом, действительно ли Том все еще снаружи, вместо того, чтобы дуться в комнате наверху, как он первоначально думал. Ужин был готов, скучная смесь пережаренных макарон и водянистых помидоров, повсюду были покрыты кусками резиновой рыбы. Гарри подал тарелку, занял свое место за столом и угрюмо проткнул лапшу. Он не собирался искать Тома. Если он хотел застать смерть в сезон дождей, это был его выбор. Гарри с горечью уронил вилку и провел рукой по волосам. Почему он поднял этот вопрос? Обсуждать с Томом маглов было бессмысленно. В течение нескольких месяцев тема была тщательно обкатана. Гарри съел еще два кусочка, заставляя себя сглотнуть, чувствуя себя одновременно злым и несчастным. Да, было бы замечательно не прятаться, и быть таким, какой ты есть. Да, они потратили непомерное количество времени и энергии, удерживая маглов в неведении, но маглы не могли бороться с магией. Решив разделиться, ведьмы и волшебники на самом деле решили защитить маглов от опасностей, которые сопровождал волшебный мир, с силами, с которыми маглы не надеялись справиться. Как легко Том мог бы захватить власть, уничтожить или поработить всех маглов на планете, если бы ведьмы и волшебники не стояли у него на пути и не говорили "нет". Может быть, однажды они смогут открыто ходить бок о бок с магглами. Гарри представил себе землю, где никакие преграды не разделяют два мира, как маглы заходят на Косую аллею так же легко, как он может свернуть на улицу Лондона. Это была красивая картина, и, может быть, такое однажды случится. Но это исходило не от таких людей, как Том, которых слишком легко контролирует страх и ненависть. Даже от таких людей, как Гарри, которые все еще находили волшебный мир зрелищем, чудесным спасением от удушья таких людей, как Дурсли, и которые даже в этот самый момент чувствовали эгоистичное стремление держать чудо при себе. Для такого подвига требовалось гораздо больше уравновешенных и храбрых людей, чем Гарри или Том когда-либо могли бы быть. Дождь превратился в стук молотков по оконным стеклам, и Гарри встал, отшвыривая свой стул в сторону и выбегая из кухни. Если он простудится, нужно найти Тома... Гарри резко остановился. На фоне дождя Том стоял в дверном проеме, промокший, его рубашка и брюки прилипли к коже. Гарри мог видеть каждый контур его тела. Он был бледнее чем обычно, от чего-то его взлохмаченные мокрые волосы и впалые щеки только заставляли сердце остановиться. Гарри скрестил руки на груди, - Потерялся? На губах Тома появилась тень улыбки, - Можно и так сказать. - Ужин готов. Предупреждаю, он отвратителен. Возможно, это было его воображение, но ему показалось, что его улыбка стала чуть больше. - Я переоденусь. Том оставлял лужи воды за собой, пока шел по коридору в свою спальню.-
Тишина между ними была гуще гноя бубонтюбера и столь же неприятна. Гарри опустил глаза, сосредоточившись на раскладывании пасты по тарелке. Когда Том, наконец, отложил вилку, Гарри вскочил на ноги и занялся наполнением раковины. Он хотел, чтобы этот ужасный день закончился. С утра они успели переспать трижды, и эти славные часы не могли казаться более удаленными. Шорох перьев, сверкание клюва. Рациональная мысль с грохотом упала на сушилку. Разве вы не имеете в виду, занимались любовью? Гарри зажмурился, желая вернуться к прежнему. Но до того, это когда? До того, как они поссорились? До того, как они поцеловались? Раньше они могли прожить час без колкостей? Перед Карсеремом? - Я думал, ты преувеличиваешь, - сказал Том позади него, - Но это и вправду отвратительно. Как тебе это удалось? - Это талант, - коротко сказал Гарри, соскребая свои остатки в ведро для компоста. - Я не причиню вреда твоим друзьям. Гарри закрыл кран. Он повернулся, - Что, прости? - Гермиона и Рон. Если Карсерем отпустит нас сегодня, прямо сейчас, я даю тебе слово, что никогда не причиню вреда им или их семьям. - Гермиона - маглорожденная. - И хорошая ведьма, судя по тому, что ты мне рассказывал. - Вся семья Рона - предатели крови. - Позволь мне уточнить, - Том встал. Он обошел стол, сокращая расстояние между ними, - Я говорил раньше. Я не одобряю маглов. Слишком много ярких примеров, чтобы делать вид, что они безвредны для волшебников, для всех нас, но, - Том остановился перед ним, тыльная сторона его пальцев тихо пробежала вверх по руке Гарри - Они дороги тебе… - Он сделал спокойный вдох, - Ты заботишься о них, - продолжал он, пытаясь снова более спокойным тоном, - и я даю тебе слово, что те, кто тебе небезразличен, никогда не должны бояться меня. - И другие? - спросил Гарри, - Все остальные? - Тебе не нужно беспокоиться обо всех остальных. Ты уже достаточно сделал для них. Гарри был недоверчив, - Что? - Гарри... - Позволь мне уточнить. Ты хочешь, чтобы я... был счастлив в маленьком пузыре с моими друзьями, пока ты продолжаешь свою миссию по искоренению всех маглов и требованию мирового господства? Гарри мог сказать, что Том использовал все возможное терпение. - Со временем, - сказал он, - ты поймешь, что я прав. - Но это не так! - взревел Гарри, - Господи, - он протиснулся мимо Тома, опасаясь, что если не отойдёт на какое-то расстояние, то ударит его, - Боже. Ты говоришь о порабощении! Я видел ту статую, которую ты установил в Министерстве. Я точно знаю, каким ты хочешь видеть свой мир, и это неправильно, Том. - Гарри... - Не надо! Просто не надо. Тебе плевать на всех и на все, кроме себя, и это была моя вина, что я подумал, что, может быть, просто возможно, ты начал... - Я забочусь о тебе. - Нет, ты не заботишься! - закричал Гарри так громко, что его голос отскочил от стен, - Если бы ты заботился обо мне, если бы ты вообще знал меня, ты бы знал, что я никогда не останусь в стороне, пока ты мучаешь… - Они маглы, - взорвался Том, теряя терпение, - Ты ослеплен... - Чем? - Гарри зарычал, дрожа всем телом, - Скажи мне, Том, что могло заставить меня ослепнуть по отношению к магглам? Могло ли это быть то обстоятельство, что, я не знаю, ты убил мою мать, маглорожденную? - Я извинился за это, - тихо сказал Том. - О, и ты думаешь, что это все исправит? - спросил Гарри, изображая удивление, - Ты думаешь, что извинение что-то меняет? - Конечно нет, - сказал Том еще тише. - Мы никогда не должны были этого делать. О чем я думал? - дико спросил себя Гарри, отступая подальше, - Боже, о чем я думал? Губы и зубы. Ноги и бедра. Пальцы рук и ног. Он знал каждый дюйм Тома. Как каждое утро он неторопливо просыпался, перекатываясь на спину и растягиваясь роскошно, как кошка. Как он улыбался, медленно и дразняще. Том схватил его за руку. Гарри дернулся, но Том удвоил хватку. Гарри боролся, странное подобие поединка, который они провели этим утром в постели, но совсем по-другому. Такие разные. - Отпусти меня! - крикнул Гарри. - Нет, пока ты меня не выслушаешь. Руки Тома были как смирительная рубашка. Он был выше. Он был сильнее. Он прижал Гарри к стене. Гарри попытался отбиться ногами. - Гарри... - Отпусти! - Гар... Том резко замолчал, его глаза внезапно расширились. Он отпустил Гарри, глядя на свое левое запястье, застыл, уставившись на него. - Нет, - прошептал он в ужасе. Весь гнев, вся борьба, мгновенно покинула Гарри. - Что? - он сразу спросил. - У нас нет времени, - прошептал Том. Он промчался мимо Гарри, и Гарри, совершенно сбитый с толку, последовал за ним в холл. Том открыл входную дверь, и звук, который Гарри мог описать только как рев дракона, достиг его ушей. Он был рядом с Томом через несколько секунд. - Что это такое? Было слишком темно, чтобы разглядеть. Дождь стучал по траве, но рев поднимался над ней, становясь все громче. - Океан, - И даже через секунду после того, как Том заговорил, ужасный треск, будто деревья ломаются пополам, разнесся вверх по холму, - Он растет, - Том захлопнул дверь. - Растет? - удивился Гарри, - Как цунами? Том схватил его за плечи, развернув так, чтобы они оказались лицом к лицу. - Ты должен меня простить. Сейчас же. - Ч-что? Гарри никогда не видел Тома таким напряженным. - Помнишь склеп, о котором я тебе рассказывал, и руны, которые я там нашел? Я не удосужился упомянуть, что Карсерем не вечен, - сказал он быстро, - Нам дается только определенное количество времени, чтобы решить наши разногласия, я просто не знал, как долго. Рев стал громче. Том затащил его в гостиную, затащив под эмблему на потолке, но оно изменилось. Он продолжал двигаться, как часы, но золото тускнело, лепестки скручивались сами по себе. Линия растекалась паутиной от центра к каждому углу комнаты. На глазах у Гарри кусочки краски падали на пол, как снежинки. - Ты знаешь, как это работает, Гарри! - сказал Том, - Прости меня, и мы уйдем отсюда! Это все, что тебе нужно сделать. Гарри высвободился, - Притормози на минутку! - Нет времени! - Мы этого не знаем! - крикнул Гарри, - Это может быть еще одно испытание. Том замер, - Твое запястье... ты не чувствуешь... Земля содрогнулась с силой землетрясения. Гарри сумел схватиться за диван, а Том ухватился за дверной косяк. Следующее, что Гарри знал, что его сбило с ног, когда волна океанской воды пробила входную дверь, затопив первый этаж. Прыгая и срываясь, Гарри вскочил. Вода была по бедра. Комната была перевернута. Подушки ударились о его спину. Водоросли обвивали его ноги. Том стряхнул волосы с глаз, - Мы умрем через час, - сказал он ему сквозь стиснутые зубы, - если ты не проглотишь свою гордость… - Моя гордость? Что насчет тебя? Том уставился на него, ярость и страх исчезли. - Я уже простил тебя. Ошеломленный Гарри был слишком медленным, чтобы отреагировать. С оглушительным треском сломался потолок, вокруг них упали большие куски дерева и штукатурка. Гарри прикрыл голову. Его снова сбило с ног. Когда он вынырнул на поверхность, он больше не мог дотянуться до пола, потолок был намного ближе, чем обычно. - Том! Между ними упала балка. Гарри подплыл к нему, пытаясь увидеть сквозь него, отталкивая плавающие подушки в сторону. Он перелез через нее. - Том! Соскользнув с балки, он оттолкнулся ногой и подплыл к дверному проему, где стоял Том. Том всплыл на поверхность, закашлявшись, но почти сразу начал тонуть. Кровь - густая и яркая - покрыла половину его лица. Его задела балка. Гарри добрался до него как раз перед тем, как он снова исчез под водой, - Том! Том, ты меня слышишь? - Гарри толкал воду ногой, чтобы остаться на плаву. Глаза Тома были полузакрыты. Он выскользнул из хватки Гарри... - Нет, - Гарри удвоил хватку. Он должен был подняться выше, - Том, ты должен оставаться в сознании. Нам нужно плыть вверх по лестнице. Хорошо? Ты меня слышишь? Плыви, Том. Мимо них медленно проплыла голова домашнего эльфа, его большая морда напоминала плавник акулы. Голова Тома откинулась набок, его глаза то закрывались, то открывались. Ноги Гарри горели от попытки удержать их обоих над водой. Если бы он мог доставить их в Совятню… но что тогда? Будет ли вода подниматься до тех пор, пока не поглотит все? - Гарри, - пробормотал Том. Кровь была похожа на пролитую чернильницу, растекаясь вокруг них, затуманивая воду. Его вес был слишком большим. Гарри потерял хватку. Он нырнул. Захватив Тома под мышки, он изо всех сил вынырнул назад на поверхность, но почти сразу же мертвый вес Тома грозил затащить его обратно вниз. Соленая вода обожгла глаза Гарри. Я уже простил тебя. Как Том мог такое сказать? Том никогда бы ему не простил. Это было невозможно. Лорд Волдеморт не прощает. Это был просто еще один обман. Еще одна манипуляция. Говорил то, что, как ему казалось, хотел услышать Гарри. Но если бы он... Если бы он действительно... На мгновение Гарри понял, что ему удалось подняться по лестнице. Или, возможно, вода подтолкнула их туда. Они были в библиотеке, книги за книгами заполняли их, а вода все еще поднималась. Из последних сил Гарри двинулся к книжной полке, зацепив Тома к лестнице, которую они использовали, чтобы добраться до верхних полок, их головы почти касались потолка. Ты был таким храбрым... Ты замечательный мальчик. Ты храбрый, храбрый... Я забочусь о тебе. Гарри зажмурился и прижался лбом к Тому. Как уместно, что после месяцев мира, все закончилось ссорой. С трудом удерживая пальцами лестницу, Гарри поцеловал волосы Тома, соль и кровь испортили их сладкий запах. Том был бы в ужасе, если бы Гарри когда-нибудь сказал ему об этом, но мягкие как перышки кудри напомнили ему жасмин. Он уткнулся лицом в черные пряди и прошептал, - Я прощаю тебя. Его ноги подкосились, пальцы потеряли свою хватку. Гарри соскользнул с поверхности, его легкие наполнились водой… И его глаза резко открылись. Он не тонул. Он был грязным, вспотевшим и пах серой. Он сжимал палочку, и она вибрировала под его пальцами магией. Позади него раздавались голоса, и ему не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что они принадлежат Рону и Гермионе. Остатки взорвавшегося шкафа усеивали пол директора и там, не более чем в четырех футах от него… Одетый в длинные черные мантии лорда Волдеморта, его палочка все еще была поднята в воздух после того, как шкаф взлетел, стоял Том, молодой и невредимый, человек и совершенно ошеломленный. - Какого черта? - вздрогнул Рон. Гарри отреагировал мгновенно. - Протего! Вокруг него и Тома возник щит. Заклинание Рона срикошетило от него. Армандо Диппет с визгом бросился в укрытие, когда он взорвал раму на его портрете. - Гарри! - воскликнула Гермиона, - Что ты ... Гарри проигнорировал ее, направив палочку на дверь позади них. - Коллопортус! Единственный вход был запечатан так же, сразу же раздалось приглушенное уханье, когда кто-то врезался в дверь. Ручка дребезжала, но дверь оставалась закрытой. Он так сильно хотел их увидеть, но теперь Рон и Гермиона смотрели на него так, будто не узнали его. - Я знаю, что в этом нет никакого смысла, - быстро сказал Гарри, - но мне нужно, чтобы вы мне доверяли. - Гарри... - Что.. - Пожалуйста! Безмолвные и сбитые с толку, они неуверенно кивнули, слегка опустив палочки. Гарри повернулся к Тому. Он понятия не имел, почему не вернулись сияющие красные глаза или прорези ноздрей, но это был вопрос на другой день. - Ты должен уйти. Было очевидно, что Том был так же поражен, как и все остальные в комнате, но он резко повернулся, чтобы сосредоточиться со скоростью удара молнии, - Пойдем со мной. Кто-то постучал в дверь. Его заклинание продержится недолго. - Я не могу, - прошептал Гарри. Ручка яростно толкалась в держателе. - Почему он не открывается? - кто-то крикнул. Голос МакГонагалл был приглушен сквозь дерево, - С дороги, Финниган! - Они убьют тебя, - настойчиво сказал Гарри, - Ты должен идти. Пожалуйста, уходи. Глаза Тома, обычно такие холодные, такие жесткие, были широко открыты. - Гарри... - Пожалуйста. С выражением боли на лице, Том направил палочку в окно. Оно разбилось вдребезги. Бросив беглый взгляд назад, он вскочил на подоконник и прыгнул в воздух. Гарри подбежал как раз вовремя, чтобы увидеть, как он летит, как дым на ветру, над Запретным лесом. Наконец дверь распахнулась, и полдюжины человек, МакГонагалл и Невилл во главе, ворвались в офис. - Где он, Поттер? - воскликнула МакГонагалл. Рон и Гермиона по-прежнему стояли в стороне. Они посмотрели на него. Портреты молчали. Даже Финеас Найджелус. Гарри сглотнул, - Он сбежал. МакГонагалл выругалась, заметив разбитое окно. - Обыщите территорию! Мы все еще можем поймать его, прежде чем он доберется до ворот. Как один, они спустились вниз по винтовой лестнице. После них в офисе стояла гробовая тишина. Ни один портрет не сдвинулся с места. Все смотрели на него. Облизнув пересохшие губы, Гарри, в поисках, пинал куски дерева с пола. - Гарри, - нервно сказала Гермиона, - Гарри, что происходит? Он нашел это. Карсерем был открыт. Он напоминал цветок лотоса, когда медленно закручивал свои лепестки, образуя в конце концов гладкий золотой диск размером не больше чайного блюдца. Закрыв руку опаленным рукавом, он поднял его с пола и положил на стол директора. Он поднял глаза и встретился взглядом с Дамблдором. Эти глаза не светились теплом. Они были наполнены слезами. - Мне нужно многое объяснить, - сказал Гарри, обращаясь к портрету, - Мне нужна ваша помощь. Дамблдор кивнул. - Серьезно, - встревожился Рон, - В чем дело? Гарри повернулся к ним. Он колебался, а затем взмахом палочки стул и пуфик поднялись с пола. - Для этого вам лучше будет сесть, - сказал Гарри, чувствуя, что прожил всю жизнь, - Это длинная история.