Просто Лора

      Я легко ускользаю от удара, нырнув под руку противника. Воспользовавшись замешательством, я бью его в спину прикладом пистолета. Он грузно падает на грязный пол и я фыркаю. Слишком легко. Всего-то забрать груз и устранить пару целей, одного оставить для допроса. Успешно выполнено. Я даю команду Наташе, которая сидит в засаде на улице, готовая перехватить цели и вмешаться в любой момент, и выхожу из помещения, держа ублюдка за шкирку, умудрясь тащить еще и небольшой контейнер.       Неделя тренировок закончилась, меня учили стрелять, давали инструктажи, проводили спарринги, дали форму, а русская шпионка и вовсе выбила для меня все документы на имя Синтии Дикон — они бережно лежали в рюкзаке, но в этой миссии совершенно не понадобились. Утром ко мне постучал Колсон и объявил, что сегодня мне дадут задание. Я удивилась, почему не Стив, но спросить по понятным причинам не могла, да и не успела бы: тот ускользнул, бросив, чтобы я шла к директору. Наскоро натянув шмотки, я быстро надела кобуру с вложенным в нее пистолетом. Тот самый, что я выбрала на стрельбище. Мне его отдали сразу после того, как я показала Романофф, что это мое. С тех пор он валяется в моей комнате и вот наконец приобрёл свое место в отданной Вдовой кобуре. Дают — бери, бьют — беги.       В ванной я, умывшись, пригладила волосы на голове, а затем собрала их в пучок, чтобы не мешались, и, потянувшись, отправилась в коридор, в путь к директору. Меня одолевало любопытство и опасение, было волнительно, но умом я понимала, что ничего такого не происходит. В коридоре так же стояли патрульные, в этот раз их лица были мне знакомы. Я шла, шаркая армейками, пока с меня слетала пелена дремы. Самым сложным было пройти мимо Рамлоу и не плюнуть ему в лицо.       И вот я здесь. Наблюдаю, как Нат пакует нашего злодея в грузовик и забирает у меня странного вида контейнер, кидая на заднее сидение. Почему Нат, а не Стив страхует меня? Он пошел добывать зацепки для поиска своего заплесневелого друга Баки Барнса. Он мне все мозги прожужжал им, мог бы меня с собой взять. Хотя я понимаю Капитана: я еще не проверена, доверия мне нет никакого. Мой живот противно урчит, и я морщусь, мне даже поесть не дали. Вдова садится за руль, я пристраиваюсь на пассажирском, оглядывая местность вокруг.       Я впервые вижу настолько красивую гору, здесь недалеко большой Каньон, однако я слишком смущена, чтобы попросить остановиться. Да и не смогла бы, как ни крути. Поэтому наслаждаюсь тем, что есть, подставив солнышку свое лицо. Конечно, завтра оно изойдется глупыми веснушками, но сейчас, когда ветер щекочет лицо, а на душе спокойно, когда Наташа сосредоточенно ведет машину, мне хорошо.       — Порядок? — я заметила, что люди вокруг меня стали меньше говорить, не получая ответа. А значит, в словах было больше смысла, что радовало. Меня больше не пытались разговорить, говорили по существу или я выступала молчаливым собеседником. Меня это вполне устраивало. Но одно меня смущало: я стала испытывать теплые чувства к Вдове, она заставляла меня беспокоиться о ней. Время от времени я вглядывалась в ее лицо, замечая следы усталости, и чувствовала смятение и волнение за нее. Это было не ново, но меня чертовски пугал тот факт, что я ощутила это спустя много времени.       Она тряхнула рыжими волосами, постукивая пальцами по коже руля, у нее были странные наручи, и мне было очень интересно узнать, зачем они ей. Романофф никогда не использовала их при мне. Хотя она и без них была женщиной сильной. И коня на скаку остановит. Я киваю, откидываясь на спинку сидения. Стрелять из пистолета — не такое приятное занятие, как рукопашка. Однако что там, что там мне тяжело сдерживаться и никого не убить. Раньше мне не приходилось задумываться о том, чтобы сдерживать силу, я устраивала побоища, но сейчас мне нельзя себя выдавать, так что это стало проблемой. Увесистой проблемой, учитывая, как чешутся мои когти.       Я смотрю в окно, ощущая, как мои волосы треплют порывы ветра. Костюм, что мне дали, очень удобный, хоть и некомфортно облегающий. Гляжу в зеркало заднего вида, высунув голову наружу: сегодня я выгляжу чуть более устало, чем обычно. Под глазами пролегли синеватые тени, а скулы выступили сильнее обычного. Все из-за кошмаров, которые особенно участились последние несколько дней. Много крови, смерть и страдания — все по классике.       Я могла бы и дальше думать о своих кошмарах, если бы предчувствие в моей голове не начало бить набатом. Я вижу вдалеке фигуру с винтовкой. Меня трясет, и я делаю самое разумное, что мне приходит в голову в тот момент: резко заслоняю собой Наташу, получив автоматную очередь. Романофф теряет управление, стекло разбито вдребезги, в ушах звенит. Лязг стекла оглушает меня. Несколько пуль вонзились в мою спину, на месте, где пару секунд назад была голова Романофф. Меткий, сука. Я из-за всех сил хватаюсь за сидение, ощущая как моя форма пропитывается кровью, в глазах плясали пятна, когда грузовик перевернулся, еще немного — и мы выпадем с автострады. Я разрываю ремень на ней — слава богам, что пристегиваться я не стала, не в моем стиле — а затем хватаю ее за шиворот и, оттолкнувшись, выбрасываю из салона вместе с собой. Я крепко сжимаю ее в хватке, забирая весь удар на себя. Фура с грузом падает в бездну, а мы, проскользив метра три по асфальту, останавливаемся. Мои локти и задница ободраны в хлам, костюм изошел дырками. В ушах все еще звенит, но уже не так сильно. Я размыкаю объятия, щурясь от лучей палящего солнца. Нат не подает признаков жизни. Фигура вдали виднеется все отчетливее. Черт! Время идет на секунды.       — Вставай, черт тебя дери! — рычу я, тряхнув шпионку за плечо, она жмурится от боли, а я понимаю, что раскрыла себя. Плевать. Сейчас это неважно. Главное — спасти Нат. Щурюсь и вижу, как фигура откидывает винтовку в сторону, приходя в угрожающее движение. Дерьмо, дерьмо, дерьмо!       — А? — как-то непонимающе вопрошает она, приоткрывая глаза. Жить будет. Я выпрямляюсь, вставая. Урод подходит все ближе, не спеша, но уверенно, как хищник, настигая жертву. По рукам проходятся мурашки. Я чувствую опасность, исходящую от него, и мне не по себе. Нужно защитить Наташу. Выпрямляю изрешеченную спину, с агрессией сжимая челюсти. Посмотрим, на что ты способен. Нужно выиграть время.       Если драка неизбежна, то лучше бить первой. Я это отчетливо понимаю, на секунду бросаю взгляд на Нат — ее пистолет выпал, когда мы выбирались из фуры. Это плохо, она беззащитна, за исключением тупых наручей. Она с трудом шевелится — надеюсь, что это не более, чем сотрясение, пробитие черепа было бы некстати даже при условии, что весь удар я забрала на себя — но сейчас я игнорирую боль. Я выдыхая и вытаскиваю свой ТТ-шник из кобуры, бросив в ее сторону. Пусть хоть у нее будет шанс: скорее всего, он тут не один. Мои волосы растрепались, а раны жжет, они затягиваются, но лишь те, в которых не было пуль. Ходить более чем неприятно, ранения отдаются резкой болью, однако я все равно иду вперед, навстречу противнику. В голове звенящая пустота. Что бы там ни было, операцию я провалила.       Здоровяк настигает меня в один прыжок, у него железная рука, что заставляет меня застыть на секунду, но эта секунда — решающая. Ран я больше не чувствую из-за прилива адреналина. Чую действительно интересную драку. До моего лица сантиметров десять, когда я выпускаю когти, отразив удар. Дерьмо! Опять облажалась. Его рука едва поцарапалась под мощью адамантия — какого хрена?! Будь что будет. Я замахиваюсь, он перехватывает мой удар железной рукой, и мне достается обычной, однако сила в ней нескромная — скула немеет от жгучей боли. Во мне разгорается азарт. Он быстр, силен, имеет железную руку. Мы кружим в танце минуты три, я отбиваю все удары, он парирует мои, выматывая. В один момент он откидывает меня на пару метров, толкнув той самой рукой. Я отлетаю в сторону, пропахав больной спиной траву. Мы деремся на овражной горе, я чувствую тревогу. Пора переходить в наступление.       Я беру разгон, сделав кувырок, и седлаю его плечи, вмиг оказавшись рядом. Он ожидаемо парирует удары моих когтей, с силой вжав меня в землю. Я сильно бьюсь головой, на секунду воздух выбивает из груди, я фыркаю: волосы лезут в глаза. Его реакция впечатляет, после той заварушки с «Предприятием» я никогда не дралась с кем-то столь могущественным и ловким, кроме Капитана. Затем он протягивает правую руку, сцепив ее вокруг моего горла крепким хватом, я чувствую ее тепло даже сквозь перчатку, задыхаясь от удушья. Пришло время. Я со злостью выпускаю клинок из ноги, вогнав его ему меж ребер во всю длину — он не вскрикивает, но я слышу, как его дыхание сбивается, он отпускает меня, не в силах понять, что произошло. Мои любимые армейки! Позади звучит перестрелка — я понимаю, что Нат оклемалась и сейчас занимается его сообщниками. Сейчас она — мое прикрытие, значит, все хорошо. Я улыбаюсь на миллисекунду. Весьма успешно она меня прикрывает, учитывая, что до сей поры борьба сзади меня никак не задевала. Я обращаю внимание на своего врага, стараясь не отвлекаться. Я успеваю рассмотреть его. Черный облегающий костюм, переливающаяся на солнце железная рука со звездой на плече, черная маска на лице, отросшие волосы, что красиво лежали на его щеках, совершенно не мешая драке. Я же иногда отплевывалась от выбивающихся прядей, этот чертов парень — волшебник.       Я всматриваюсь в его голубоватые глаза и вижу лишь растерянность — конечно, клинок я вмиг убрала обратно, не дав рассмотреть. Как и остальные когти. Поскольку Нат оклемалась, не хочу дать ей разглядеть их. Он поднимается на ноги — не без усилий, но делает это незнакомец грациозно и быстро, — он вынимает нож из ножен, прокрутив его в руке. Я делаю блок, но он проходится ножом по тыльной стороне запястья, я сдавленно шиплю, со всей силы ударив его в солнечное сплетение. Он сваливается на асфальт, покатившись по нему, падает навзничь. Это дает мне перевести дыхание, сверху слышится шум лопастей вертолета, я инстинктивно поднимаю голову, чтобы посмотреть, кто это, но этой заминки моему сопернику с железной рукой хватает, чтобы бросить дымовую шашку откуда-то из-за пазухи. Едкий дым наполняет легкие, и я захожусь кашлем, сгибаясь пополам. Когда туман рассеивается, я поняла, что он смылся. Дерьмо!       Я оглядываю место побоища. Фура у подножия догорает, рядом со мной валяются тела, оружие и стоит Нат, которая выглядит уже лучше, но взгляд ее рассеян. Точно, сотрясение. Она берет меня за руку и слегка сжимает запястье, кивнув, в ее глазах плещется беспокойство и удивление. Я не двигаюсь, моя голова все еще не может сообразить, что происходит. Машины Щ.И.Т.а уже оцепили периметр, я догадываюсь, что это Романофф подала сигнал тревоги, что было весьма разумным и о чем я не подумала, хотя абсолютно точно слышала инструктаж. Я чувствовала, как истекаю кровью.       — Агент Романофф, Икс-23, прошу сюда, — Колсон не выглядел встревоженным, он был как всегда непоколебим и спокоен в своем идеальном костюме. Он подал мне руку, однако я прошла мимо, стараясь не показывать свою изрешеченную спину. Нужно будет как-то незаметно достать пули, но это на базе. Потом.       — Вы ранены? — Колсон обратился к Наташе, очевидно, оценив мою разговорчивость. Нат с секунду посмотрела на меня. Только не врачи, ни за что. Я с мольбой посмотрела на нее, едва заметно мотнув головой. Мы стояли на пороге джета.       — Слегка поцарапались, но ничего серьезного, медики не нужны, — я облегченно выдохнула, распуская хвост. Я провела пятерней по слипшимся волосам, приглаживая, параллельно с этим входя внутрь. Я заняла свое место в углу, расстроено выдохнув. Не видать мне звездочки за выполненное задание. Фьюри будет недоволен. А главное, теперь все мои секреты раскрыты, Романофф донесет на меня — и все, пиши пропало. Придется уходить. Снова.