Крылья, скованные цепью

      Холод растекался по конечностям и спине, оставляя теплу лишь небольшой участок там, где тяжесть придавила грудь и живот. Рубашка промокла и прилипла к коже. Лежащего на нём, крепко обхватив за талию, Дазая била крупная дрожь, что передавалась и Накахаре. Спать на голой земле оказалось плохой идеей, но подобные рациональные мысли приходят лишь после того, как усталость немного отступает. Засыпая под деревом ночью, Чуя меньше всего думал о пробуждении.       Приоткрыв слезящиеся от недосыпа глаза, Накахара оценил, что ночная темень сменилась серым предрассветным сумраком. Они проспали часа четыре или чуть больше. Тело всё ещё болело и чувствовалось разбитым, но руки и ноги, хоть и с трудом, но повиновались, когда парень провёл ладонью по спине использующего его вместо подушки Дазая. Тот недовольно нахмурился, не просыпаясь.       Вся эта идиллия могла бы заставить Чую отбросить попытки разбудить напарника, но они и так уже отстали от плана Осаму. Их ещё не нашли, несмотря на недолгий сон, так что испытывать судьбу дальше — не самое разумное. Утренняя сырость немного замаскировала их след, но так же заставила самих парней продрогнуть до костей.       — Эй, — Чуя высвободил руку из-под кителя и растормошил пятернёй непослушные волосы Осаму. — Пора вставать.       — Ммм...       Промычал Дазай, поворачивая голову и утыкаясь лицом ему в грудь.       — Не хочу.       Однако, холод и влажность сделали своё дело, разбудив парня, и он сонно захлопал глазами. Чуя не мешал ему прийти в себя. Взгляд карих глаз рассеяно скользнул по рубашке, и Осаму, приподняв голову, заглянул в лицо напарнику. Ему понадобилось несколько долгих мгновений, чтобы понять — он сейчас лежит на Чуе.       — Хм, — уголок его губ пополз вверх. — Однозначно, не хочу вставать.       — Дазай, — укоризненно произнёс Чуя. — Не ты ли говорил, что нам надо как можно скорее на шоссе?       — Это было до того, как Чуя стал таким заботливым и внимательным, — проворковал парень.       — Да, — игриво ответил Накахара, чувствуя, что спину уже ломит. — А вот ты жутко невнимательный. Я всегда о тебе заботился.       И тут же сделал свой голос строгим:       — Так что не испытывай судьбу. Не представляю, сколько нам ещё идти.       Осаму крепко сжал руками его талию и отпустил, лениво поднимаясь с Чуи. Китель, съехав по его спине, упал на землю. Согретые теплом чужого тела грудь и живот обдало предрассветным холодом. Накахара захотел резко притянуть Дазая обратно, но парень уже копошился в мешке.       — Отлично,— выдохнул он, доставая два комплекта одежды, завёрнутые в целлофан. — Холодное, но сухое. Спасибо Одасаку!       Чуя, наконец, тоже заставил себя подняться и сесть, чтобы изучить содержимое протянутого Осаму свёртка. Это была обычная гражданская одежда: потёртые джинсы, мягкая хлопковая футболка серого цвета с неброским принтом фирмы на левой стороне груди, кеды и объёмная спортивная тканевая куртка. Всё, на удивление, его размеров.       — Понадобилась пара дней, чтобы найти вещи на такого коротышку, как ты, — усмехнулся Дазай, заметив вопрос в синих глазах.       Чуя только цыкнул сквозь зубы на его слова.       Виной тому игравший в крови адреналин в начале побега, когда они переодевались в прачечной, или минувшая ночь в лесу, но только сейчас, надевая чистые вещи, он украдкой бросает взгляды на Осаму. Дазай, действительно, худой и весь обмотан бинтами, но всё же обладает небольшими мышцами. У него не только лицо привлекательное, но и долговязая фигура. "Мог бы быть моделью или поп-звездой, — думает Накахара и тут же одёргивает себя мысленно. — Если бы не был киллером."       Осаму, если и заметил, как его изучали, виду не подал. Убрав свою и чужую форму охраны в мешок, он с удивлением обнаружил там флягу с остатками воды. Они так устали, что забыли про неё. Но и сейчас она казалась наградой. Сделав несколько глотков, Дазай протянул остальное напарнику. Чуя с водой обошёлся более экономно и едва смочил губы и горло, предпочитая оставить немного жидкости на дорогу.       — Сейчас бы ещё сигарету, и побег точно был не зря.       Вместе со светлеющим небом улучшается и настроение Накахары. Чуя не склонен верить Дазаю, но доверять уже научился. Он уже не сомневался, на кого работал Осаму, и предполагал, что за машина их встретит. Вот только для Чуи предстоящая поездка станет в один конец.       Парни неспешно шли по утреннему лесу, стараясь держаться дальше от троп. Накахара двигался молча чуть впереди, повинуясь собственному чувству направления и редким подсказкам плетущегося позади Дазая. Остальное время Осаму ныл и жаловался на усталость, ужасную компанию молчаливого попутчика, бесконечный лес и нежелание что-либо делать.       Спустя час таких причитаний Чуя не выдержал и остановился столь резко, что напарник врезался ему в спину.       — Ауч! Чуя, ты...       — Что меня ждёт? — не дав ему договорить очередной бред, твёрдо спросил Накахара, не оборачиваясь.       — Не знаю, — протянул Осаму в привычной дурашливой манере. — Чуя полетит на Окинаву и в обществе прекрасных девушек забудет о несчастном мне!       Судя по колыханиям воздуха, Дазай за его спиной активно жестикулировал руками. Вот одинокий актёр!       Чуя развернулся, встречаясь взглядом с Осаму. Ему было не до шуток.       — Как со мной поступит Портовая мафия?       Взгляд Дазая тут же стал серьёзным и немного насмешливым. Вместо тепла глаза излучали расчётливый холод.       — Вот как, — губы растянулись в невесёлой улыбке. — Ты уже понял. Долго, однако.       — Я давно стал догадываться.       — Поверишь, если я скажу, что не хотел, чтобы ты знал?       — Возможно.       Чуя смотрел с вызовом. Если Дазай вытащил его из тюрьмы и не убил ночью, значит, Накахара для чего-то нужен боссу мафии живым.       — Что меня ждёт?       Осаму скептически поднял бровь.       — Откуда мне знать? Ты волен идти, куда хочешь.       — Так прям куда хочу? — повторил его движение бровью Чуя. — Тогда какого хрена мы идём к шоссе, где нас заберёт машина мафии?       Серьёзность схлынула с бледного лица Дазая, и он закатил глаза.       — Какой же ты твердолобый! К тому же, мы уже опоздали. Так в чём проблема?       — А если бы не опоздали? Если бы вовремя вышли к дороге?       — Чуя, это просто дорога! Никто бы тебя и пальцем не тронул!       — Ой ли?       На лице Дазая за несколько секунд пронеслось множество эмоции, выдавая внутреннюю борьбу. А потом оно стало равнодушным. Лишь в глубине карих глаз Накахара разглядел тщательно скрываемую боль.       Перехватив удобнее мешок с сырой формой и почти пустой флягой, Осаму двинулся дальше, оставляя Чую позади.       — Когда мы дойдём до шоссе, повернёмся в разные стороны и больше никогда не увидим друг друга. Мафия не будет искать тебя, даю слово. Вот только, доверяешь ли ты мне, Чуя?       Накахара смотрел ему в спину, стиснув зубы и сжав кулаки. Доверяет ли он Дазаю? Чёрт с два! Нет, конечно!       Чуя делает шаг. Тяжёлый и трудный, но вовсе не из-за усталости. А потому, что Дазай умолял его спасти. Не Чую, нет! Хоть кого-то. Его ночная исповедь была ничем иным, как отчаянным криком тонущего человека. Криком, не обращённым ни к кому конкретно, но услышанным именно Накахарой.       Он и сам не понимает, почему идёт за Дазаем. Деньги и новый паспорт у него в кармане куртки. Чуя может прямо сейчас поменять направление и забыть про Осаму Дазая раз и навсегда. Он не друг ему. И тем более не тот, кто может ответить на флирт. Он вообще должен ненавидеть этого придурка, портившего Чуе жизнь последние пол года.       "Мы просто доведём это до конца, — думает Чуя, продолжая шагать. — Как и договаривались вначале. Дойдём до дороги и попрощаемся."

***

      — Ах! Наконец твёрдая земля под ногами!       Восторженно вздыхая, Осаму взбирается на насыпь, указанную асфальтным полотном. Трасса не имеет большой нагрузки, а потому машин ещё нет в столь раннее время. Солнце недавно взошло.       После лесной прохлады и сумрака у Чуи слезятся глаза, а воздух кажется невероятно тёплым. Он с наслаждением потягивается, разминая уставшие мышцы. Солнце ласково пригревает, и, в целом, Накахара доволен перспективами на новую жизнь. Вот только...       — Ну, вот и всё, — улыбаясь ему одними губами, произносит Дазай.       А Чуя видит за этой улыбкой, как ему на самом деле тяжело прощаться. Накахаре тоже тяжело, хоть он и не собирается признавать этого.       — Да, наверное, — тянет он в ответ, чтобы хоть немного отсрочить момент. И старается запечатлеть в памяти красивое лицо Дазая на фоне пока ещё розового неба.       — Значит, Окинава?       — Окинава.       — Выходит, я сдержал слово и исполнил твою мечту.       Осаму улыбается и жмурит глаза, словно кот. Чуя сглатывает ком горечи и медленно кивает.       — Да.       — Я рад.       Бессмысленный разговор затихает, потому что оба не знают, что можно ещё сказать. Надо перестать смотреть друг на друга, развернуться и идти. В разные стороны.       Не сговариваясь, они одновременно поворачиваются спинами.       Впереди длинный путь до города. Оттуда в аэропорт. Вот она — новая жизнь.       Чуя вдыхает полной грудью утренний воздух. Натягивает на лицо улыбку. И, глядя только навстречу всему новому, начинает идти, стараясь не слушать такие же шаги Осаму, идущего в противоположном направлении.       Накахаре кажется, словно он прошёл километры, а на деле — второй шаг. Третий.       Так же синхронно, как и прощались, молодые люди оборачиваются. И Чуе нужно лишь пару ударов сердца, чтобы оказаться рядом. Почему? Как Дазай смог добиться своего? Чую никогда не тянуло к представителям своего пола. Но стоило лишь представить, что он больше никогда не увидит Дазая, как холод охватывал сильнее, чем ночью в лесу. В лёгких едва хватает воздуха.       Чуя сгребает в кулак воротник куртки Осаму и тянет на себя, заставляя высокого парня наклониться. И в этих карих глазах плещется такой восторг, что Накахара вообще забывает, как дышать.       — Чуя...       — Молчи! Не говори ничего!       Чуя прижимается губами к губам своего спутника со всем скопившимся в его груди отчаянием. Осаму немного дрожит и так же вжимается в его губы.       — Я не умею говорить красиво, — дыхание Чуи слегка сбитое и тяжёлое после поцелуя. Он всё ещё держит Дазая за ворот, не давая ни шанса отстраниться, и говорит уверено. — Не знаю, получится ли у нас что-то. Но я точно никогда не прощу себе, если уйду и не попытаюсь.       Глаза напротив сияют неподдельным счастьем. Чёртова кровавая принцесса!       — Чуя, — мурлыкает Дазай, даже не пытаясь вырваться, — я хотел сказать, что мне вдруг резко захотелось побывать на Окинаве.       — Что?       Чуя не верит своим ушам.       — Я решил, что ты прав, и немного солнца мне не повредит.       Чёрт! Чуе хочется смеяться от облегчения, разлившегося по телу после всего пережитого, а он лишь продолжает отупело хлопать глазами. Дазай улыбается его реакции и, мягко перехватив запястье своими ладонями, палец за пальцем разжимает хватку у себя на груди.       — Нам нужна машина, чтобы попасть в аэропорт.       Накахара кивает, как игрушечный болванчик. Он боится оторвать взгляд от Осаму, словно, случись это, и парень исчезнет. Дазай, кажется, не против такого внимания.       Ждать приходится недолго. И вскоре чёрный митцубиси с тонированными стёклами показывается на шоссе. Машина явно едет за ними.       — Как тебе эта? Не лучший вариант, но нам ведь на пару часов всего, — глаза Осаму остро вцепились в машину.       — Дазай, — с укором тянет Чуя, наслаждаясь тем, что может взять его ладонь в свою, не вступая во внутреннюю дискуссию сам с собой. — Она принадлежит мафии.       — Ну и что? — в этих бесстыдных глазах черти отжигают рок-н-ролл. Ещё бы! Сегодня он добился всего, чего хотел! — Нам она нужнее.       Накахара не спорит. Он выпускает руку Осаму из своих пальцев и ждёт, когда автомобиль остановится рядом с ними. Дазай подходит к водительскому сидению, резко открывает дверь и одним чётким движением выкидывает водителя из салона. Чуя даже присвистнул.       — Надеюсь, ты умеешь водить, — парень склоняется, приглашая Накахару на место водителя. — Потому что я вожу так, что сам боюсь.       Чуя усмехается и запрыгивает в высокий для него салон. Он умеет водить. Дазай огибает машину, машет рукой горе-водителю мафии, отправленному за ним, и садится рядом.       — Погоди минутку.       Просит Осаму и, кинув мешок на заднее сиденье, падает щекой на колени Чуе. Рыжий чувствует, как у него лицо заливается краской.       — Что... ты...       В голове Накахары не самые невинные картинки подобных поз в автомобиле. Давая шанс их отношениям, он не думал, что Осаму так быстро возьмёт всё в оборот. Это слишком! Чуя не готов!       — Я сейчас...       Мафиози просовывает руку под панель и несколько раз резко хлопает по ней ладонью.       — Нашёл!       Он выпрямляется, довольно показывая мигающий маячок, опускает стекло со своей стороны и выкидывает его на асфальт.       — Поехали.       Чуя трогается с места. Он впервые управляет такой большой машиной, но обвыкает достаточно быстро. Она легко слушается Накахару и едет достаточно плавно.       Он всё ещё не может осознать события последних двух дней и, кажется, ещё меньше представляет своё будущее. Но сейчас это всё так неважно!       Осаму достаёт из бардачка большую трубку мобильника. Кнопочный. Чуя усмехается этому стереотипу. Парень крутит его в руках, а потом нажимает лишь на одну кнопку, но вызов проходит. Ответ следует немедленно.       — Здрасть, доктор Мори! — противным голосом тянет Дазай, улыбаясь чеширский котом. Чую это одновременно бесит и притягивает. — Не надо так кричать, доктор Мори, а то охрипнете!       И вдруг до Чуи доходит. Доктор Мори. Мори Огай! Пальцы до побеления сжимают руль.       — Я тут решил, что мне нужен небольшой отпуск, так что не ищите меня пару недель!       В трубке слышны неразборчивые крики, но Дазай не обращает на них внимания. Он высовывается из открытого окна на половину. Заднее колесо немного поднимается, слышен хруст раздавленного пластика, и Осаму падает обратно в кресло пассажира.       — Да кто ты такой, Дазай, что позволяешь себе так разговаривать с боссом мафии?!       — Чуя, давай я расскажу это попозже. Скажем, в самолёте.       Чуя старается снова взять себя в руки и нервно усмехается.       — Боишься, что брошу тебя после первого же поцелуя?       — Ммм... нет.       Осаму быстро склоняется, чмокнув парня в уголок губ, и довольный откидывается назад.       — После первого уже не выйдет.       — Этот не в счёт!       — Тогда сделай так, чтобы был в счёт!

***

      Мори Огай в полном недоумении смотрел на пищащую в его руке трубку. Звонок прервался, и номер стал недоступен. Маячок из отправленной за Дазаем машины неподвижно лежал на месте встречи.       Босс мафии явно что-то упустил из виду и очень хотел наверстать это. По неизвестным причинам его правая рука и по совместительству главный палач организации, начальник Исполнительного комитета Дазай Осаму, вместо того, чтобы выбраться из тюрьмы через оговоренный изначально месяц, просит оставить его там для решения неких важных задач. И торчит там полгода! Мори уже собирался едва ли не лично заявиться в место его заключения, чтобы вытащить парня оттуда за шкирку, как их человек — Ода Сакуноске — сообщает, что младший босс на днях выберется сам. Время установлено, Осаму должны забрать на старом шоссе, но он не появляется! Машина курирует дорогу ещё несколько часов прежде, чем водитель звонит в штаб и докладывает, что нашёл пропавшего. И вот, Дазай звонит и заявляет, что у него отпуск!       — Вызовите ко мне этого Оду немедленно! — выкрикивает глава мафии, устало падая в своё любимое глубокое кресло. — Я хочу знать, что, дьявол побери, происходит!