***
Первый день в больнице. Парни лежат и находятся даже в коме со сплошными кошмарами. За окном курит Казуэ, наблюдая слезы девчонок, а особенно Асуи, что даже пролила слезы. Мина не хотела отходить от Киришимы даже, но её забрали насильно, чтобы она успокоилась. Мацумото не долго там была лишь наступил вечер, и она смылась на очередное свидание с Даби. Сегодня они должны были встретиться за долгое время в баре. Даже легкая улыбка появилась на лице, пусть головная боль никуда и не пропала. — Что ж, мне, как обычно, ну, и моей спутнице так же, — сказал Даби, а Казуэ, как раз подошла к нему со спины. — Мило с твоей стороны заказать сразу же и мне, — произнесла Мацумото, садясь рядом. Даби делал так постоянно, как только они стали вместе выпивать. — Только заметила? Вроде делаю это каждый раз, — произнес парень, поглощая свое виски. — Как там Шигараки? Как продвижения? — спросила Казуэ, которая давненько не была в том странном месте. — Получает свой подарок в наборе, но постепенно, — ответил ей Даби, даже как-то заботливо смотря на неё. — Давно не виделись, а ты как-никак моя девушка, что у тебя за проблемы? — Лекарства не помогают, — ответила ему быстро девушка, даже не смотря в глаза. — Голова раскалывается, галлюцинации все чаще, но вчера вечером я знатно поигралась, хотя было даже как-то скучно сводить их с ума. — Ты бы поберегла себя, тебе не нужно постоянно следить за ними, — произнес Даби, обновляя стакан. — Я не хочу потерять тебя, что ли… — сказал он, выпивая залпом свой стакан. — Как романтично, но я тоже не хочу потерять тебя, Даби… — сказала Казуэ, взглянув на него каким-то грустным взглядом и выдавленной из себя улыбкой. — Я уже не хочу здесь сидеть, — произнес парень, ложа купюры на барную стойку. — Пойдем быстрей, иначе тебе придется раздеться здесь после своих слов, — сказал Даби, хватая её за руку и вытаскивая из бара. Казуэ ничего не ответила, а лишь слегка покраснела, то ли от холода, то ли от чувств. Но ей было приятно такое внимание от парня, она была влюблена в него, могла сказать с уверенностью, что и он не безразличен к ней. Как-никак он первый сделал шаг вперед, как и сейчас, снова поваливая девушку на кровать. Даби резко снимает с себя футболку и, опираясь на руки пошло осматривает свою девушку, которая сразу же заметила этот взгляд. Смущению не было предела, но и отставать она не собиралась, слегка поднимаясь и целуя его в губы. Парень грубо толкнул её на кровать, но после прижался и начал целовать с новой силой. Он снова проходился языком по знакомым окрестностям, а после поцелуями по шее, оставляя характерные знаки. Стоны лишь заводили его ещё сильнее, а укусы и засосы пополняли тело девушки, которая двумя руками прижила его к себе. — Даби… — произнесла Казуэ, которой было иногда больно от укусов, что оставляли синяки и легкие подтеки крови. — Я слишком груб? — спросил он её, но его руки уже удобно расположились в области паха Мацумото. Его взгляд стал осматривать сделанные им вещи, но у него это вызывало лишь гордость. Запыхавшаяся Казуэ, румянец на лице и она прикусила свою руку, чтобы сильно не кричать. — Не кусай свою руку, я хочу слышать твои стоны, — произнес парень, убирая руку со рта девушки и целуя её губы. — Уже все губы в крови, я возможно переборщил, но моя совесть пропала окончательно. Думаю, поводок сломался и теперь тебе лучше не сопротивляться, — сказал Даби, ловко доставая с кармана пачку презервативов. — Пора переходить к более взрослым играм. Может быть больно, если что можешь воспользоваться моей шеей, когда я удобно пристроюсь, — произнес парень, а девушка слегка округлила глаза. Даби усмехнулся, освобождая первый презерватив и успешно надевая его. Член подрагивал, парень был сильно возбужден и никакая совесть его уже не держит. Казуэ взглянула вниз, пока парень, поправлял защитную вещь. — Что за удивленный взгляд? Ты его не в первый раз видишь и не только видишь, — сказал он, опускаясь к Казуэ поближе. Девушка тут же убрала взгляд от смущения. Усмешка на лице, вторжение в личное и физиологическое пространство началось. Даби долго не собирался церемониться, его член тут же на половину вошел в Мацумото, от чего та громко вскрикнула и слезы выступили на глаза. — Хей, посмотри на меня, — произнес заботливо Даби, снова убирая руку с её рта. — Казуэ, расслабься, будет только больнее, если ты так будешь сжимать меня, — произнес парень, ложа руку на горящую руку девушки. Мацумото взглянула на него сквозь пелену слез, согласно кивнув. Было больно, но это не значит, что после будет так же. Слегка расслабившись, девушка тут же замкнула парня ногами и руками ближе к себе, а тот лишь улыбнулся. Ему нравилась такая смелость от его девушки и он вовсе не возражал. Член вошел практически до конца, как Даби почувствовал на своей шее слезы. Он не чувствовал особой боли от укусов Казуэ, хоть кровь выступала наружу. Медленно он стал двигаться, ощущая новые укусы, но дорожки слез постепенно перестали появляться на его плече и шее, а после даже послышались стоны. Мацумото вошла в кураж. Девушка стала двигать бедрами в быстрый такт, а её стоны были слышны достаточно далеко. Даби это нравилось, добавляло адреналина в кровь, что их могут застукать и попытаться выгнать, но все уже давно забыли про это место. Быстрый темп, сбитое дыхание, и презерватив выполнил свою защитную функцию. Казуэ лежала на постели и уже собиралась засыпать, перевернувшись на бок, но вдруг её шлепнули по пятой точке и резко вернули в исходное положение. — Ты думала, что это все? — спросил он девушку, которая и так уже устала от этого раза, но и отказать она была уже не в силах.***
Утро далось тяжело, достаточно тяжело. Казуэ открыла глаза на пение птиц, что вывели ей весь мозг своими переговорами. Все тело чертовки болело, а каждое движение не заканчивалось просто так. Утро не задалось с самого начала, потому что девушка поспала только несколько часов. Она стала собираться, пока Даби спал на кровати. Полноценно одевшись и собираясь поцеловать парня на прощание, он повалил её на кровать, прижимая к себе. — И куда ты собралась? — спросил он девушку, будучи ещё сонным. — Скажем так выходной закончился, я все убрала, а ты можешь спокойно спать, — сказала Казуэ, пальцем касаясь носа Даби, так нежно и быстро, что ему захотелось ещё больше нежности. — Даби, у меня все тело болит теперь, я больше не подпишусь на этот марафон на всю ночь. — Куда ты денешься, я чувствую себя теперь намного лучше, но ещё от пару часов сна не отказался бы, но только с тобой, — сказал Даби, а Казуэ лишь улыбнулась, она хотела спать и отказать такому милашке было сложно. — Я думаю, что пару часов сна и мне не помешает, — сказала Казуэ, поднимаясь с постели, освобождая себя от одежды, оставаясь лишь в белье. Она легла рядом с Даби, который тут же укутал её в свои объятия. Они спали под один теплым одеялом, которое ночью даже было не нужно. Казуэ отрубилась после четвертого раза, а парень укрыл её и заснул рядом. Словно с цепи сорвался и напал на неё, но сейчас сон восстановит их некоторые силы, а укусы и засосы пройдут сами собой, хотя даже Даби получил огромное количество меток в эту ночь.***
Ближе к ночи Казуэ только добралась до больницы. Она понимала, что этим двоим ещё совершенно рано умирать, финал ещё не так скоро, а они так слабы, поэтому решила слегка помиловать их. Слишком высокомерно звучит, но что-то словно заставляло желать её это. Остатки совести и отрывки памяти, которые разрывали её голову. — Слушайте, я конечно понимаю, что распинаться перед людьми, которые находятся в коме, ужасно глупо, но и сказать мне особо нечего, — сказала Казуэ, начиная лечение своих одноклассников. — Сейчас вам будут сниться приятные воспоминания, которые вы даже слегка забыли в той ситуации, — вспомнила она про свои игры, а что-то отразилось в её груди. — Верьте в себя, просто верьте, добивайтесь всего своими силами, — говорила та, совершенно противоречив себе в этот момент. Она была даже права, эти все силы не её. Если бы её судьба сложилась по другому, возможно жертвой стал кто-то другой, она была бы самой обычной. Не встретила никого из окружения людей, которые сейчас знакомы с ней, а некоторые знают ещё ближе. Токоями снилась одна подруга детства, что всегда поддерживала его. Пусть она сейчас и в другой стране, но она помогла не быть грустным ему постоянно, и они всегда играли вместе. Сон перетек в другое воспоминание с животными, о которых он постоянно заботился и помогал. Пытался пристроить в добрые руки или же отпускал на свободу, когда те полностью были здоровы. Третье воспоминание дало ему вспомнить, что это был напуганный ребенок, который после извинился и попросил автограф, как и другие дети. Казалось, что легкая улыбка появилась на его лице. Киришима тоже видел приятные сны. Он видел своих нынешних друзей. Как сложилась его дружба с Бакуго, который так же дорожил им, хоть и пытался не показывать это совершенно. Что-то даже ёкнуло в груди, когда Мина показывала ему очередной крутой танец. Счастливые воспоминания полностью затмили сомнения и ужасные моменты прошлого. Такие сны так же восстанавливали их, пока сама Казуэ не могла разобраться в себе. Она лечила их, не понимая зачем, она это делает, ведь ей должно быть совершенно все равно. Сигарета испускала дым с ужасным запахом табака, а пепел сыпался на пол, ведь руки были заняты, а Мацумото лишь выдыхала дым после очередной затяжки. — Глупо, чертовски глупо находиться здесь, — произнесла Казуэ, меняя сигарету. Лечение было окончено, последняя сигарета и она уйдет отсюда, следую за ночью. — Почему? — спросил её знакомый голос, который пристроился на соседней койке. — Потому что я их ненавижу, они должны ненавидеть меня, — ответила спокойно Казуэ, выдыхая табачный дым. — А все почему-то не совсем так… — сказала девушка, смотря куда-то в пол. — Я просила тебя больше не курить, Казуэ… — произнесла старушка, смотря на свою воспитанницу. — Погубишь свое здоровье, оно и так на грани. Так, ещё и пьешь, надеюсь, что хоть твой парень хороший. — Он злодей, антагонист в этой истории, а для меня любимый, — произнесла Мацумото, сама являясь врагом для народа. — Я сама не лучше, это мой выбор и тебе меня не переубедить, — сказала Казуэ, туша окурок о тумбочку, оставляя его там и исчезая в окне. Взгляд преследовал её до самого выхода, печально покачивая головой и пропадая за девушкой.***
Любимые лилии вперемешку с гвоздиками, огромный букет с черной ленточкой. Пару шагов до знакомого небольшого памятника. Снег, один человек и снова виден дым от сигарет. — Я пришла к тебе, — произнесла девушка, делая затяжку. — Твои любимые цветы и надеюсь, что теперь ты перестанешь видеться мне. Я так с ума окончательно сойду, мне и так очень плохо, прошу, хватит делать только хуже, — произнесла Мацумото, падая на колени перед надгробием. Снег под её коленями приятно захрустел, а слёзы стали падать на белое покрывало. Руки стали бить по земле, что возможно разносилось по всему кладбищу. Было грустно, одиноко и чертовски обидно в душе. — Хватит ко мне приходить! Хватит! — кричала девушка, что уже не могла вынести этого на трезвую голову. — Прошу… Я уже не могу… Мне плохо… Очень… — произнесла Мацумото, смотря на снег, умоляя больше не появляться в её галлюцинациях. Воспоминания маленькой девочки разрывали ей душу, она скучала и очень сильно, а тут она стала приходить в галлюцинациях. Было очень тяжело видеть её, слышать голос и даже ощущать легкие прикосновения. — Ты знаешь я скучаю, — стала напевать Казуэ, чуть ли не захлебываясь слезами боли. — Мне больно вспоминать тебя и твои объятья, — пела девушка, сначала как-то тихо, запиналась, словно вспоминала слова. — Ты пела мне колыбельную и улыбалась в пасмурные дни, — пела Мацумото, а на неё стал сыпаться снег. Сигарета давно находилась в снегу и уже вся намокла, погасла. — Обрабатывала колени и говорила, что все будет хорошо, — разносился её голос уже далеко, словно ветер его нес за собой. — Помогала разукрашивать рисунки и… — запнулась Казуэ, глотая слезы. — И заплетала косы, — сказала с трудом девушка. — Играла в куклы и заменила мне мать, — пела Мацумото свою песню, которую впервые спела, когда только нашла могилу няни, придумывая на ходу. И так каждый год. — Успокаивала после криков отца и научила меня готовить так рано, но… — пела Казуэ, сжимая снег в своих ладонях все крепче. — Но я только этому рада, — пела девушка, искренне и не пытаясь скрыть свои эмоции, пытаясь сохранить это в виде песни. — Ты научила меня любить, за что я тебе благодарна, — пела Мацумото, вызывая у себя более сильные эмоции с каждым словом. — Я люблю тебя очень сильно… — пела дальше девушка, запинаясь снова. Было очень тяжело петь и произносить такие слова. — Я скучаю… — сказала Казуэ, уже заканчивая свою трогательную душераздирающую песню. Впереди неё отображался силуэт няни, который не увидеть обычному человеку, но она тоже плакала.