***
Мидорию уже отпустили домой, его планировали тоже довести до машины, но он решил взглянуть на Казуэ в новой палате. Опять небольшое окошко, палата уже была больше, причуды отображали в воздухе свою силу, но палата поглощала их, как и определенные аппараты. Девушка лежала на кровати с открытыми пустыми глазами, снова засыпая, скорее всего сейчас на нее действовало лекарство. — Казуэ, прошу, приди в себя, — сказал парень, с надеждой смотрел на лежащее тело. Глаза медленно закрылись, девушка заснула.***
— Ну, все в точности, как у того выжившего мужчины. Она может спать, дышать, самостоятельно опорожняться, у нее даже менструация пошла, то есть ее тело справляется с потребностями, конечно, ей еще долго восстанавливаться. Кормить ее все еще лучше через капельницы, глотательный рефлекс работает пока только на слюну, ее пытались банально попоить водой, но она не глотала ее даже с трубочки. Ходить она не способна, двигательные функции очень замедленны, ее мышцы атрофировались за эти три месяца, скорее всего этому нужно будет учить ее по новой. Тоже самое и с другими двигательными функциями, если она не может руками двигать, что говорить о другом. Она бодрствует днем, к ночи она засыпает чаще всего, всегда в одной позе, ее глаза слабо реагируют на изменение света, Мацумото банально даже в окно не смотрит, не реагирует на имя, я не знаю, как с ней взаимодействовать. Словно включилось в работу только ее тело, но вовсе не разум, глаза пустые, — говорил Исикава, когда прошло уже две недели, как девушка «очнулась». — Значит, миру еще нельзя объявлять о том, что Казуэ Мацумото очнулась, — произнес Цукаучи, который каждую неделю посещал девушку. — Нужно позвать кого-то ей в сиделки, желательно того, кто бы заставлял ее чем-то заниматься, — сказал Исикава, который постоянно проводил время в лаборатории, пытаясь изобрести подходящее по всем параметрам лекарства. — У меня есть на примете кое-кто, — сказал Айзава, прошло около получаса, как Инко Мидория уже была в больнице. — Здравствуйте, простите, что отрываю Вас от дел, но надеюсь, что Вы еще хотите помочь Мацумото. — Здравствуйте, я готова на все, — произнесла женщина, ожидая дальнейших указаний от учителя и доктора. — Ну, проще говоря Казуэ нужна сиделка, она — овощ, который нужно вернуть в себя. В общем, заставлять двигать банально для начала пальцами, попытаться что-то вспомнить, — говорил Исикава, а уже после стал рассказывать все, что нужно. — Это не так сложно, к ней можно заходить без костюма? — спросила женщина, смотря в окошко. — Так будет больше толку от взаимодействий. — Да, можно, главное не задевать проводки, что прикреплены к ней, они поглощают причуды, как и вся комната, они могут пролететь по комнате, но Вас не тронут, — сказал Исикава, открывая дверь в палату. — Я зайду сама, — сказала Инко, закрывая за собой дверь, чтобы мужчины не мешали ей. — Мацумото, привет, я мама Изуку Мидории, твоего одноклассника, — сказала женщина, а девушка никак не среагировала на посторонний голос. Женщина поставила стул ближе к кровати девушка, медленно и нежно взяла ее за руку, а Мацумото повернулась к ней лицом. Она с легким интересом смотрела на незнакомую личность, рассматривая внешность. — Я — Инко Мидория, можешь звать меня просто «Инко», нам предстоит много времени провести вместе, а я просто буду звать тебя «Казуэ», — сказала женщина, а взгляд Мацумото не изменился, она лишь медленно опустила голову. — Казуэ — твое имя, Мацумото — твоя фамилия, ты узнаешь их? — спросила ее женщина, а Казуэ снова посмотрела на нее, ее губы стали шевелиться, словно она пыталась что-то сказать. — Ка… — смогла выговорить только девушка, а дальше ее губы снова сомкнулись. — Для начала не стоит так надрываться, давай лучше возьмем этот мячик, — сказала Инко, беря мячик с тумбы Мацумото. Она сама положила мячик ей в руку, а другой взяла в свою. — Его нужны сжимать и разжимать, вот так, — сказала женщина, показывая, как работает рукой. Мацумото внимательно смотрела на ее движения, она подняла руку вместе с мячиком, но он упал. Инко снова положила ей мячик в руку, сжимая пальцы. Девушка просто смотрела, но ее пальцы особо не двигались. Лишь мизинец, нужно было как-то развивать мелкую моторику, но это у нее сейчас слабо получалось. Инко понимала, что им предстоит долгая реабилитация.***
Прошел месяц. Казалось, бы, Казуэ уже должна была прийти в себя, но она все так же напоминала куклу. У нее улучшилась мелкая моторика, мячик уже не был для нее проблемой, как и возможность выговорить только полностью свое имя, позвать Инко или Айзаву. Девушка напоминала ребенка с пустыми глазами. — У нас получилось восстановить все фотографии! — воскликнула Джиро, которая занимала фотографиями все это время. Айзава взял их с собой в больницу, собираясь показать их Казуэ. Мужчина спокойно шел к палате, Инко сегодня должна была подойти позже обычного. Только он открыл дверь, как увидел крылья, что держали Мацумото в воздухе. Было открыто окно, мужчина тут же активировал свою причуду, но девушка уже падала вниз. На удивление Айзава успел схватит ее бинтами. — Что ты пыталась сделать?! — воскликнул мужчина, поднимая девушку назад в палату. Он уложил ее на кровать, снова прикрепляя нужные провода к ней. — Боль, я хо-те-ла, — выговорила Мацумото, словно хотела сказать намного больше. — Может тог-да я бы чу-вство-ва-ла все, — сказала девушка, а Айзава тут же обнял девушку. Он испугался за ее жизнь еще раз. — Не факт, ты бы сделала еще хуже, если бы прыгнула, — сказал Айзава, а Казуэ опустила голову. Она не чувствовала ничего, от маленькой боли от того, что укололась о розу, до радости или грусти от момента как начала говорить или двигаться руками. — Я не пом-ню ни-че-го, от-клю-чи меня от а-ппа-ратов, — сказала девушка, она делила все по слогам, что было для нее в какой-то степени сложно сказать. — Нет, этого я не буду делать, столько борьбы за твою жизнь, а ты хочешь выключить аппараты? Ни за что, — сказал Айзава, доставая из костюма фотографии. — Эти фотографии были сделаны, когда ты была в Юэй, так же тут ты в детстве, с отцом, няней, мы даже нашли фото с девочкой Томоко, — сказал мужчина, показывая на фотографии пальцем по очереди произношения. Мацумото взяла в руки фотографию с Томоко, она была там вовсе не с красными волосами, такая взрослая и самостоятельная, где-то в белом платье, рядом стоял парень весь в шрамах и маленькая девочка. Следующие фото были из Юэй, она смотрела в лица. — Это Де-ку, — сказала она, показывая пальцем на зеленоволосого парня, он приходил к ней достаточно часто, о чем-то вечно говоря, но она не помнила. — Это Ба-ку-го, он злой, — сказала Мацумото, смотря на парня, который был резким, когда приходил к ней. — Этот То-до-ро-но? — То-до-ро-ки, — сказал он более точно для девушки, которая не сразу запомнила парня со шрамом на лице, ей было сложно выговорить его фамилию. — Эта де-во-чка, О-ча-ко, это ее имя, она раз-ре-ши-ла мне ее так на-зы-вать, — сказала Казуэ, смотря на девушку с короткими волосами. — Это се-стрен-ка, Эри, — сказала она, смотря на фото Эри, что играла в игрушки на фотографии. Дальше она не называла имен, ее руки водили по лицам людей, иногда Мацумото приглядывалась к фотографии. Где-то она видела себя, она более-менее запомнила свою внешность по красным или черным волосам. Ее руки уже взяли фотографии с отцом, Казуэ была маленькая, а отец особо не старел по годам, появлялись лишь морщины. — Это папа? — спросила девушка Айзаву, а тот лишь кивнул. В голове Мацумото появился образ отца в юкате, как он после растворяется по воздуху. Девушка медленно стала прижимать фотографию к груди. Ее лицо изменилось на боль, огорчение, скорбь. Мацумото резко закричала от боли, что появилась у нее в сердце, от тоски. Слезы стали стекать ручьем на одеяло, что укрывало ее колени. — Папа! — закричала Мацумото еще сильнее, всплеск эмоций вызвал множество молний по комнате, занавески снова загорелись, цветы тут же сгнили, Айзаву откинуло к стене. — Мацумото! Остановись! — произнес мужчина, которому стало тяжело дышать. — Твой отец не хотел бы, что бы ты снова все уничтожила и умерла! Он пожелал того, чтобы ты жила! Он отдал свою жизнь за тебя! Ты должна выполнить его последнюю просьбу! Жить дальше! — говорил Айзава, а сердце в его груди бешено стучало. — Жить? — спросила девушка, захлебываясь слезами. Ее волосы стали успокаиваться, стало даже легче дышать в комнате. — Да, жить обычной жизнью, как ты этого хотела, сейчас есть возможность жить обычной жизнью, тебя больше никто не обидит, никто не посмеет забрать тебя на опыты! Я дал это обещание твоему отцу! — сказал Айзава, пытаясь медленно встать, опираясь о стену. — Рядом с тобой теперь всегда будет Эри! Ты ведь тоже этого хотела? Ты снова сможешь ходить на учебу в Юэй, после стать профессиональным героем, влюбиться, выйти замуж, если захочешь этого. — Обычная жизнь? — спросила его еще раз девушка, словно не верила в его слова. — Жизнь в Юэй? С ребятами? Я помню, я уже жила с ними, в общежитие, — говорила Мацумото, словно к ней резко стала возвращаться память. — Да, все будет как раньше, — говорил Айзава, а его рука нажала на красную кнопку. — Раньше… — произнесла Мацумото, а мужчину снова откинуло к стене. Резкий порыв чувств снова нахлынул на девушку, как вдруг ее тело упало на кровать. Исикава стал резко проверять ее состояние, она снова отрубилась, ее организм вернул в состояние комы снова. В комнате уже не летали молнии, а волосы так же упали на кровать. Мацумото снова впала в кому, никто не знал, на сколько в этот раз.***
Все снова было черным, Мацумото просто стояла в этом пространстве в белой юкате, словно чего-то ожидала. Неожиданно появился ветер, а перед девушкой появилась она же только черные волосы и голубые глаза. — Дай мне руку, — сказала черноволосая девушка, а Казуэ взяла ее за руку. Девушка тут же стала растворяться. — Теперь мы одно целое, а не разные личности. Казуэ, пора просыпаться окончательно, со всеми воспоминаниями, чувствами, силой, — сказала девушка, а возле Казуэ появилось таких еще множество, что стали пропадать за черноволосой, проходя сквозь тело красноволосой. — Пора, — сказала Казуэ, слаживая ладонь в кулак, а черное пространство побелело. Все закончилось, ветер показал направление к двери. Девушка взялась за ручку, открывая дверь, глаза слепил яркий свет.