Двадцать первый ученик

       Первая неделя учебы далась девушке достаточно легко для ее положения, в субботу утром ее забрали в больницу, а в обед уже вернули в ценности и сохранности. Готовка обеда была затруднительна, наполнена несколькими блюдами, потому что уж сильно проголодалась Мацумото. Лапша удон с курицей и овощами в соусе терияки*, суп мисо*, тонкацу*, а так же на десерт к зеленному чаю несколько сладких моти*. — Ты прям проголодалась, — произнесла Урарака, спускаясь вниз, чтобы что-то себе приготовить. — Такое ощущения, что я всегда голодная, а ты собралась лишь рисом давиться? — спросила ее Казуэ, продолжая готовку своего большого обеда. — Мне хватит, — сказала Урарака, а Казуэ стала рыться в пакете с продуктами. Она достала пачку лосося, зелень, оставшиеся овощи. — Если не можешь это все собрать в кучу и приготовить, давай я помогу, — сказала Мацумото, кладя продукты на стол к Очако. — Знаешь, у меня с этим намного сложнее чем у тебя, поэтому давай я помогу тебе, а после вместе пообедаем, — произнесла Очако, а Мацумото лишь кивнула, забирая продукты назад.        Разговор был только о том, что им делать. Мацумото руководила процессом, в итоге получился вкусный обед на двоих. Девушки спокойно сели за трапезу, обстановка была просто спокойной, нотки напряжения летали в воздухе. — Твои старые привычки… Ну, ты уже спокойно обходишься без них? — спросила Урарака, вспоминая, как девушка курила. — Почти, очень тянет курить, в больнице я даже умудрилась уговорить Исикаву на сигарету, но в этот момент пришел учитель Айзава, поэтому я так и не покурила, — сказала Мацумото, который было все еще сложно без своих зависимостей. — Сейчас я сдерживаю себя, даже перестала просить. Это посадило мне немного здоровье, как и алкоголь, но зависимость сильная только к сигаретам. Думаю, если сдержу себя еще хотя бы несколько месяцев, то уже будет спокойней. — Понятно, — ответила коротко Очако, так как больше не знала о чем заговорить с девушкой. В какой-то степени ей было даже сложно сидеть с ней за одним столом, вспоминая их сражение. — Говори. Я чувствую твой страх, либо отсядь, либо выговорись, — сказала Казуэ, продолжая спокойно поглощать пищу.        Урарака отложила палочки, она мялась в своем выборе. Девушка встала с места, уходя в сторону комнат. Мацумото не долго продолжала трапезу, убрала все за собой, собралась так же возвращаться в комнату, но возле лифта ее схватила Урарака, завозя к себе в комнату, прикрывая дверь. — Думаю, здесь это будет уместней, — произнесла Урарака, которая и правда собиралась все высказать. — Устраивайся удобней, у меня слишком много вопросов. — Это будет вечер откровений? Я думала, ты только выскажешься мне, — произнесла Мацумото, слаживая руки на коленях, пока перед ней стояла Очако. Девушка тут же села на пол, не хотела казаться высокомерной. — Все очень запутанно, ты убила нас, а потом воскресила. Что ты только не делала, связалась с Лигой Злодеев еще давно, врала нам в лицо все это время, а мы верили тебе, хотели спасти. Было сложно сражаться с тобой, просто верили в то, что где-то та частичка искренности осталась в тебе, та улыбка, что была показана нам. Если бы ты ничего не вспомнила, уже давным давно мир погряз в хаусе, а после ты бы создала как говорила новое человечество! Но смысл?! Смысл этого всего?! Ты говорила, да, но я не могу его понять! Ты была готова убить даже дорогих тебе людей, чтобы воссоздать новый мир?! — говорила Урарака, которую мучили эти вопросы, хотя Казуэ говорила свои мотивы, когда начала все. — Была готова это сделать, правда, я хотела убить всех. Мне тогда было все равно, я даже не воскресила некоторых министров, потому что у меня на это личные причины. Смысл всего этого… Очень прост, Урарака. Причуды дали нам силу, которая привела к такому повороту. Я не одна такая, над кем ставили опыты, может это не только в нашей стране, я просто хотела мести. Я не была человеком для них, я была подопытной зверушкой, только из-за своей причуды. Что бы ты сделала на моем месте?! Я делала это все потому что хотела мести! Хотела показать как люди жестоки! Они заслужили это! Без причуд было бы намного лучше! Я не знаю, что я здесь делаю! Почему я снова встала на путь героя?! Почему я просто не умерла?! — говорила эмоционально Мацумото, все это держалось в девушках, не только в них. — Заслужили те, кто ставил на тебе опыты! А не люди, которые просто шли по улице, а их съели или убили! Не дети, которые кричали: «Мамочка, не умирай»! Ты стала только хуже тех, кто ставил на тебе опыты такими действиями! Мирные жители были не причем! В тот момент ты была хуже монстра, потому что позволила чувству мести взять верх! Рано или поздно, даже если бы ты создала идеальный мир, не причуды, так что-то другое изменило людей! Так будет всегда, герои не способны спасти всех, но и злодеем становятся не просто так! Но если постоянно зацикливаться на том, что произошло с тобой, можно свихнутся! Когда ты была в академии, с нами, ты была счастлива! Только попробуй сказать, что это было не так! — уже кричала Урарака, эмоции брали верх над девушками. — Я была счастлива! Я была счастлива во сне! Когда видела отца, няню, Томоко… Я не смогла их спасти! Что с меня за герой в будущем, если я не смогла спасти дорогих мне людей?! Почему я тогда не спасла Томоко?! А воскресила столько людей?! Герои не могут спасти всех — это главный минус, а еще хуже, когда герой не может спасти сам себя! — так же перешла на крик Мацумото. — Почему Мидория снова в академии?! Почему он снова встал на путь героя, хотя столько пережил! Ты видела его?! Почему мы вернулись к своей детской мечте?! Хотя столько пережили, столько шрамов осталось внутри и снаружи! Почему?! — Потому что мы хотим спасать людей! Хотим вернуть кому-то родителей домой! Хотим, чтобы люди не знали страха, потому что знали, что их спасут! Да, не всех, но большинство! Для этого и нужны герои! — высказалась Урарака, не обращая внимания на звуки за дверью. — Ты вернулась сюда, потому что тебе сказал отец жить обычной жизнью! Сказал учитель Айзава! Если бы ты не хотела, ты бы уже ушла давно! Но ты все еще хочешь быть героем! Приходить им на помощь, даже когда они не могут этого сказать! — Да, я гребаный инвалид! Мне сложно встать на ноги до сих пор! Какой с меня герой, когда мне самой нужна помощь?! Если я не встану на ноги полностью в ближайшие три недели, я уйду! Закончу домашнее обучение и пойду по стопам отца! А я знаю, что не встану с этой коляски на долго, потому что морально тяжело делать это самой! Сейчас у меня никого нет! Эри еще мала, чтобы все понять! — говорила Казуэ, которая тоже не замечала движений за дверью. — Значит, хватит молчать! Здесь все готовы помочь тебе! Нам сложно принять тебя назад такой, но что так сложно просто поговорить с нами?! Ты даже Эри сказала, чтобы она либо уходила, либо приняла все как есть, даже не поговорив с ней, только потом! А что бы все вернулось в прежнее состояние и обстановку нужно просто поговорить! Ты же как обычно закрылась и такая: «Мне не нужна ваша помощь!». Я понимаю, что ты не хочешь ощущать себя еще более жалкой, но никто так не думает! Ты не жалкая, ты не инвалид, ты не больная на голову! Хватит забивать себе голову тем, чего нет! Приди в себя наконец! Один год остался, а ты все еще ведешь себя как закомплексованный ребенок! — высказалась окончательно Урарака, а потом резко открыла дверь. — Долго вы собирались тут стоять?! — возмущенно она спросила весь класс, который сбежался на крики двух девушек. — До конца, — сказал Каминари, который был одним из первых слушателей. — Уже конец, я все сказала, — сказала Урарака, которая еще была раздражена. Бакуго вышел слегка вперед, кладя ей руку на плечи. — Высказались? Так быстро? — спросил Бакуго, которому по всей видимости было мало. — Теперь моя очередь? — спросил он с энтузиазмом, а Казуэ наконец-то подняла голову на собеседников. — Вам всем есть что сказать, а тебе Бакуго вообще проще всего кулаками показать, — сказала Казуэ, которая была права. — Выстроимся в очередь? Каждому еще для отпущения чувств ударить меня по разу и как раз. — Тебя и так знатно уже жизнь поколотила, а еще сколько всего впереди, — сказал Тодороки, который как всегда был спокоен. — Для начала встань на ноги, а потом уже сразимся, отыграемся за все, если получиться. — Ух, ты, Тодороки забивает стрелку, — сказал Минета, который тут же стал тыкать на него пальцем. — Нет, это просто дружеское предложение, у нас же еще множество тренировок впереди, — ответил ему парень, который немного не так показал своим намерения. — Слушайте, у меня тоже появилось пару вопросов, — произнесла Мацумото, замечая с ракурса поближе, как изменились ребята. — Вы еще больше выросли? — Есть такое, изменились слегка, — сказал Киришима, парни и правда возмужали, а девушки еще слегка вытянулись в росте. — А ты словно уменьшилась. — Я просто не ела практически, сидела на лекарствах, алкоголе и сигаретах, поэтому нужно еще восстанавливаться, — сказала Мацумото, а ребята переглянулись. — Ладно, выдвигаюсь я на пятый этаж, мне надо немного походить. — Пойдем, — сказала Урарака, берясь за ручки инвалидного кресла, а Мацумото стала тормозить ее руками. — У меня лично больше нет ни страхов, ни вопросов, поэтому мы идем туда вдвоем, помогу тебе мотивацией, которую озвучить при всех не могу. — Ладно, — сказала Мацумото, а девушки покинули все сборище. — Я смотрю лучшие подружки помирились, — произнес Токоями, замечая, что девушки все-таки помирились таким выяснением отношений.

***

— Урарака, тебе не обязательно помогать мне, я сама научилась всему, — сказала Мацумото, пока девушка доставала прутья с пола. — Очако, как раньше, просто Очако, — сказала девушка, начиная закреплять прутья. — Ты уставала быстрее чем вставала с этими штуками. Так, ну теперь можно вставать на ноги, подъем! — сказала командным голосом Урарака, а Мацумото медленно поднялась с кресла, хватаясь руками за прутья. — Уже хорошо, сколько раз обычно проходишь туда-сюда? — Ну, раз десять, — сказала Мацумото, хоть какой-то прогресс. — Маловато, учитывая сколько ты пробыла в больнице, — сказала Урарака, наблюдая за нормальным стартом Мацумото. К разу седьмому она стала медленнее идти, а к десятом уже совсем тяжело дышала. — Уже все? Может еще раз? — Мне бы до коляски сейчас дойти, а ты про еще один раз, — сказала Казуэ, все-таки дойдя до коляски, но Очако толкнула ее дальше. — Ты серьезно? — Еще раз, — сказала Урарака, становясь перед девушкой. Она взяла ее за руки, довела до стены, а после убрала все прутья. — Так будет даже легче. Дай мне руки, пойдем, — произнесла она достаточно уверено, делая шаги назад, пока Казуэ шагала за ней вперед. — Очако, это же еще не вечер, — сказала девушка, а та лишь улыбнулась. Казуэ давно не видела такой теплой улыбки в ее сторону от подруги. — Конечно, вечером обойдемся без этих палок, — сказала девушка, медленно разворачиваясь, чтобы идти туда откуда пришли. — Никогда больше не смей думать о своей смерти, как решении проблем. Ты дорога мне, и не только мне, мы будем расстроены твоей смертью и не только. Не думай, что нам будет лучше без тебя, когда ты уже добавила различные краски в нашу жизнь. — Просто так я точно уже не умру, — сказала Мацумото, а Урарака посмотрела на нее строгим взглядом. — Я останусь здесь, — произнесла Казуэ. Очако тут же обняла подругу, теперь спокойно выпуская слезы, что держала так долго в себе. — Слушай, я конечно рада, что мы с тобой снова лучшие подруги, но мне уже слишком тяжело стоять. — Коляска нам сейчас не нужна, — сказала Урарака, под плечо доводя подругу в комнату. Они начали говорить обо всем подряд, как в старые добрые времена.