Баллада о клевере

Гул толпы. Король не видит нас. Король не замечает наших страданий. Да на что мы надеялись?! Мы полагали, что он мудрец… Просто трус, разве не так? Смотрел далеко, а сути не узрел. Король не видит нас! Мы надеялись, что король поможет нам! Он отвернулся от нас, друзья. Что нам делать теперь? Король не смотрит на меня! Хруст согнутого пополам воздушного змея. У него всегда не находилось для меня времени. Короткий звон серебряных подвесок. Довел себя до такого состояния, а потом что — спрятался? Не думала, не гадала. Скрип сапог. Я верил в государя всей своей мелкой душой, а государь, получается… Звук перестукивающихся галек. Мудрости искал, а нашел разбитую бутыль, и даже без послания. Не ошибся ли ты? Тихо. Мой господин… Требовательно. Государь. Отчаянно. Куромаку! Король отнял руки от лица и пронаблюдал, как с кофейного «гало» медленно стекает бурая капля, подобно воску со свечи или смоле с дерева. — Товарищ Куромаку. Покосился на фигуру у правого плеча. — Мне повторить запрос? Какой к голему мохнатому запрос?.. — Какого черта здесь творится? — Вы не верите в чертей, товарищ Куромаку. — Курон… Опять этот уродливый… как же его… кабинет. Серый, холодный, угловатый, пустой. Тусклый белый свет едва проникает сквозь шторы. Куромаку со всей силы ударил рукой по столу, кружка потеряла равновесие, за ней следом потекли дорожки кофе, а помощник едва дернулся. Привык, что ли? — Это осознанное сновидение. — Вам кажется… [Вот-вот скажет «мой господин"] Товарищ генерал. Куромаку поднимается, отбрасывает стул в сторону, ощущая, что не может сдержать… гнева? Так гневаться не в его характере. — Почему ты так ко мне обращаешься?! Да расскажи уже, что здесь творится, в конце концов! — не кричит, но тон совсем чужд ему. Курон молчит, стоя смирно, чуть вздернув подбородок и глядя куда-то в стену. Трефовый король не выдерживает и выбирается из-за стола, чуть ли не бежит вон, с удивлением отмечая, что одежда меньше стесняет движения. Останавливается, хочет протереть глаза, но натыкается на что-то твердое. Стекла? «Этот мир неправильный.» Мимо прошагали люди в странных серых костюмах и отдали честь, завидев правителя. Практически синхронно. Не задержавшись надолго, направились куда-то вперед, не разговаривая, не поворачивая друг к другу голов. А где музыка? Где перешептывания за углами, где молитвы нараспев? В коридорах стояла вязкая, тяжелая тишина. Она не успокаивала, нет, напрягала. Нужно найти библиотеку. И Брелля. Сначала библиотеку. Шел по памяти, не оглядываясь. Все изменилось. От гардин до пола. Ни свечей, ни ваз, ни картин. Лишь блестящие коробки и странные черные нити на потолке. Дверь в библиотеку тоже изменилась. Она стала железной, темной, неприятной на ощупь. Куромаку попробовал открыть. — «Введите пароль.» — Пароль…? — Товарищ Куромаку, вам нужна моя помощь? — безэмоционально осведомился Курон. — Да. «Пожалуйста, разбуди меня.» — Открой дверь. — Пароль от библиотеки знаете только вы. — Ну конечно… — улыбнулся правитель и заехал кулаком по табло и кнопкам. Ничего не произошло. Почему? Эта странная коробка должна была разрушиться от его магии… Магии? Куромаку присмотрелся к своей ладони. Он не чувствует песок. Не чувствует пыль. Не чувствует мельчайшие вибрации. Король попытался сконцентрироваться и… ничего. Совсем ничего. Невротический кашель обрезал горло, Курон протянул идеально круглый стакан воды, который появился будто из неоткуда. Ах да, это же сон. В стакане шипела и уменьшалась таблетка. — Выпейте. Ваш сон был слишком ярким. — Я сплю прямо сейчас, Курон. Это все сон. Ужасный сон. Я не могу колдовать, представляешь? С надеждой обратился к слуге, но тот угрюмо молчал. — Что это, если не сон, тогда? — Товарищ Куромаку… Залпом выпил противную горьковатую жидкость. — Вы уже 450 лет не можете колдовать. Стакан выскользнул из рук, но земли не достал. Время стукнуло колокольчиком напольных часов и замерло. В гладком черном значке клевера на необычной шляпе Курона правитель увидел свою судьбу. Кажется, даже закричал. *** В Долине клевера часы текли медленно, хотя на улицах было оживленнее, чем обычно. Близился «турнир блистательных рыцарей» — мероприятие, которое не мог пропустить ни один уважающий себя воин или маг. Сражались по нескольким дисциплинам — ближний бой, дальний бой, стратегия. Началась традиция с предложения короля Данте занять чем-то отдыхающие армии, пока не предвидится масштабных войн, чтобы те держали себя в форме. Инициативу скоро-наскоро поддержал король Пик, они вдвоем положили начало длинной череде ярких схваток, в которых скрещивали клинки и стар, и млад, и возжелавший награды, и ищущий силы. Победитель всех испытаний турнира получал крайне дорогой артефакт из коллекции короля Куромаку, а так же место при дворе влиятельного государя Ромео, известного своими балами да пирами на тысячи человек. Впервые за многие годы устроить соревнования решили дома у Мудрейшего, для этого было все необходимое — а если чего и не было, то можно не сомневаться, по одному слову правителя то, что нужно появится за считанные дни. Народ Клевера умел собираться вместе и делать одно общее дело. Умельцы из торгового квартала обеспечивали организаторов и участников техническими и оружейными новшествами, строители из западных окраин столицы дружно и весело строили трамплины, препятствия, стены лабиринтов, а маги из Трефового филиала волшебной «схолы» Пика придумывали разнообразные «сюрпризы», серьезные и не очень, для противоборствующих «гладиаторов». В общем, весь народ собрал все свои знания и умения, чтобы сделать грядущий турнир если не краше предыдущих, то точно сложнее и зрелищнее, дабы не расстроить любимого простыми людьми правителя. Особенно ждали вишенку на торте мероприятия — Королевскую битву, где на одной арене попарно сражались правители всех карточных царств, кроме миролюбивого Куромаку, но поползли слухи, что в этот раз в знак единения с собственным народом государь примет участие самолично против сразу троих братьев на одного. Событие мирового масштаба, не иначе, словно Юпитер с Сатурном сошлись. Что же на другой части нашей сюжетной карты? Черный Шахматный король выбрал удачное время для реализации своего корыстного плана. Будучи истовым патриотом своего государства он, впрочем, свои замыслы коварными не считал. Мужчина в блестящих обсидиановых доспехах ждал возвращения своего дорогого брата-близнеца из Карточных земель, коротая время за разучиванием новых ходов на игровой доске. Мэттью частенько опаздывал, вот и сейчас он приехал на день позже оговоренной даты. Шах покосился то ли на коробочку, то ли на сундучок, прикрытый алой шелковой тканью. — Скоро придет время тобой воспользоваться. — пробормотал довольный стечением обстоятельств шахматный генерал, медленно откидывая пешку за пешкой в сторону. Шах скучал по Эшекку — прекрасному стольному граду на Шахматной равнине. Его он возвел давным давно, еще в 9 веке по человеческому летоисчислению, тогда, когда, кажется, на далеком востоке родился первый из Карт, юный Хэйму. Сейчас он вынужден проводить ночи в прохладной палатке, чтобы все, что он спланировал, сложилось по его сценарию. Шторка палатки с шорохом приоткрылась, тусклый дневной свет пробрался в шатер и следом показалась радостная физиономия Белого короля. Шах подумал о том, что больше Эшекка он любит, разве что, улыбку близнеца. — Я все сделал, как ты и сказал мне, брат. Теперь расскажешь, зачем мы все это устроили? — Присаживайся. Вина? — В дороге попил, уже не хочется. Шах хмыкнул и прошел к выходу из шатра, осмотрительно задернул штору-дверь, после чего под натянутой крышей стало сумрачно, лишь блеск светло-серых глаз брата заметен был в полумраке. — Мой рассказ будет долгим, но тебе понравится. — Конечно, ты же очень умный, братик! Черный король засмеялся и уселся напротив соратника, сложив ладони в замок. — Ну, начнем с того, что ты смог проникнуть в государство Треф лишь нейтрализовав спутника жрицы Клеопатры глубокой ночью. Это не составило тебе труда? — Немножко поколебался, но я не стал его убивать, лишь усыпил и сбросил в канаву. Долго ждал, правда, когда дама изволит отойти ко сну. — Какие мы добрые. — Для благородного дела все средства хороши. — Потом ты в обличье Мишеля пробрался в замок и подложил свиток с печатью туда, куда я тебе велел. — Вот здесь у меня вопрос — почему мы используем печать именно на нём? Я подозреваю, чтобы воздействовать на короля, однако… Не слишком ли кощунственно? — Ты что сказал минуты две назад? — И правда. — Скоро начнется турнир, Куромаку и остальные будут заняты именно им. Однако нужен предлог, чтобы свиток был раскрыт. Этим займусь я. — Что ты сделаешь? — Один небольшой трюк. — Свиток точно не в руках трефового? — Нет, я уже отследил. Ясное Око — привилегия не только Клеопатры, в Вюрфеншпиле жили искусные мастера. — Жаль, что это государство уничтожено. — Они стали бы для нас крупной помехой. Нечего жалеть. Зато сколько полезного мы с них получили, не находишь? Мэттью одобрительно кивнул. — Положим. — И вот, после того, как свиток будет раскрыт, а потом заработает печать, тогда и начнется самое интересное. Ты же не оставил после себя следов? — Нет, я воспользовался моментом, когда Клеопатра отдыхала от использования способности и отвлеклась на мелкого. — Вот и славно. — Вот только… — Только? Шах нахмурился. Его брат мечтательно улыбнулся, прокручивая в голове сладкие воспоминания недавней встречи. — Я столкнулся с Ним. Не бойся, я стер ему воспоминания о той встрече, но как же я рад был вновь увидеть его лицо… — Мэттью? Что ты здесь делаешь? — его голос слишком пронзительный. Слишком неподходящий какому-то безымянному правителю. Ферзю подошел бы больше. А волосы… Мягкие, розоватые, кудри обрамляют большие светло-карие глаза, на солнце — чистый горный мед. — О, Ромео. Сто лет не виделись. — и это даже не преувеличение. Не отвечает, молчит, лишь пожирает глазами. Так легко шагнуть вперед, взять чужие ладони и чуть сжать. — Я заберу тебя. — Что? — Заберу. Уедем отсюда, Ромео. Прочь, такому цветку не место в чистом поле! Очень скоро это случится. Только жди, жди, прошу. — О чем ты говоришь, Мэттью? Почему? Отпусти же…! Целомудренный поцелуй в лоб — тепло его истлевшей шахматной души и заклятье, рассеивающее воспоминания. Чуть коснулся и рассыпался на рой снежинок. Немое обещание вернуться. Черный король вздохнул и похлопал Мэттью по плечу. — Хорошо, что разум тебе не изменил под натиском чувств. Двое помолчали, один тщательно взвешивал у себя в голове следующие «партии», другой наслаждался фантазиями о розовых кудрях одного непосредственного карточного короля. — А что будет дальше, брат? — А дальше, мой милый Мэттью… — продолжил Шах. Но вечереет. Пора бы нам вернуться в дворец Клевера, турнир не за горами. *** Оранжевые всполохи заката на стенах. Тихое сопение задремавшего маленького мальчика, сидящего на холодном полу, на коленях, у бледной тонкой ладони того, кто сейчас крепко спит на больших подушках. Уже два дня спит, запертый в клетку своего могущественного разума. Пальцы взрослого дрогнули, но ребенок не проснулся, измученный переживаниями. Куромаку медленно открыл глаза. Знакомый потолок. На этот раз уже все, проснулся? Ну, наконец-то. Подниматься не хотелось. Тело было каким-то мешком, мышцы затекли, в горле пустыня Сахара. Не хочется, а надо. Усилием воли приподнял туловище, размял шею и руки. Сколько он спал? Первой мыслью после «комы» было — а что он успел пропустить? Мозговые шестеренки заскрипели и король вспомнил о важном. Турнир! Дверь без стука отворилась, зашел, нетрудно догадаться, Курон, и просиял, как Вифлеемская звезда. — Ваше Величество! От громкого возгласа проснулся голубоглазый малыш Брелль и его длинные ресницы заблестели от слез. — Куромаку…! Король виновато улыбнулся верному оруженосцу, скользнул пальцами по голубым волосам и маленьким аккуратным ушкам валета. Все так, как и должно быть. — Курон, турнир. — Завтра, вы вовремя, мой господин. Ее Величество закончила с приготовлениями, ей помог Его Величество Ромео, который прибыл почти сразу после того, как вы… — Так сколько же я спал, получается? — 2 дня. — Неудивительно, что я готов проглотить бизона целиком. — Брелль засмеялся и потерся о руку государя. — Когда Данте и Пик прибудут? — Мы получили несколько писем, их ожидаем завтра рано поутру. Битва с нардами завершилась успешно. Куромаку довольно улыбнулся и потянулся. Ему не хотелось заглядывать в будущее, но долг службы обязывает, поэтому он решил дать себе немного отдохнуть от точных расчетов и лишь посмотрел грядущий турнир. Узнал победителя, увидел, как сражались его братья и… слезы Брелля. Это могло бы насторожить государя, но тот не счел нужным беспокоиться о том, что вполне привычно — валет плачет по поводу и без повода. — Новый день не так уж и далеко. Не откажусь от сытного ужина и, наверное, хотел попросить бы тебя, Курон… Юноша встрепенулся и вскинул голову. — Да? — Сыграешь нам что-то героическое на лютне? Паренек покраснел до кончика носа и кивнул. В дверях показалась Клео и ее радости да облегчению не было предела. — Тебя вырубило надолго в этот раз, государь. Вновь кошмары? — спросила та как раз, когда Куромаку медленно шагал по коридору в приподнятом настрое. — Как обычно. Начинаю привыкать. Не волнуйся, все будет нормально. Пока у вас есть я, все под контролем. — Что? — озадаченно переспросила королева. — То есть все будет хорошо. Что Мишель? — Дело в том, что… Он словно исчез. Я не могу его выследить своим Ясным Оком. Это меня сильно беспокоит. — Вероятно, просто не знаешь, где искать. После турнира отправлю своих людей. Не волнуйся только. — теплая ладонь правителя согрела тонкое плечо Дамы. — Куда он мог деться так скоро? Лучше пойдем ужинать, хм? — Да, но… Да, конечно, дорогой. Пока королевская семья рассаживалась за длинным столом, Курон взял свою родную лютню-подругу, тронул струну и удовлетворенно погладил по деревянному тонкому стану. — Что-то новое, да… Ну, попробуем. Только Куромаку отломил кусочек мяса и ко рту поднес, как аппетит его начал портиться. — Ни земли, ни воды, ничего… Замела метлой белый свет пыль… И страшиться теперь одного — Как не стала бы небылью быль, Как не стала бы быль… — Куромаку? Что с тобой? Еда ли неприятна тебе, или музыка? — осведомилась Клео, заметив, как побледнел ее муж от услышанного. Тот быстро оправился. — Нет-нет, просто задумался, кушай, не обращай внимания. — Забирай! Забирай! Пропади оно пропадом! Звенит на ветрах из травы тетива — Забирай! Забирай! Крылья вспыхнули золотом, Да остались в крови рукава… Куромаку дальше не слушал. Он будто вернулся в свой кошмар, тот подкрался незаметно, лишая способности трезво соображать. Только начала горло стягивать тревога, как двери распахнулись и послышался возмущенный возглас: — Ну, брат, это никуда не годится, вы тут ужинаете, да без меня! — спаситель-Ромео, давно Куромаку не был ему так рад. Жестом дал Курону знак прекратить бренчать, и тот повиновался. Остаток ужина и дня прошли в относительном спокойствии. Никто еще не ведал, что принесет им день грядущий, к счастью или к горю. Судьба, которую пытался приручить Куромаку, к нему не всегда благосклонна. Наши ошибки — нити ее бесконечной мантии. ***