Баллада о клевере

— Не слишком ли многолюдно? — заметил Пик с некоторым раздражением. — Куромаку разрешил присутствовать на турнире всем желающим, сделал его народным праздником. Еще гуляния будут. — ответил Данте, с интересом изучая гудящую толпу с балкончика над главной ареной, раскинувшейся под дворцом. Рядом, под перилами, в щели между миниатюрными колоннами-подпорками, смотрели Габриэль и Вару. Последний был юным валетом государя Пика, его привезли отдельно, ибо Его Величество не заезжал во дворец. Рыцарь в тяжелых доспехах и с символикой Пик на груди стоял по правую сторону, скрестив руки на груди. — Эмма, а где моя рогатка? — задиристо позвал Вару, хитренько улыбаясь. — Никаких рогаток, Вару. — послышался глубокий женский голос из-под мужской кольчуги. — Какие вы скучные, буэ-э-э! — Вару показал язык и побежал назад во дворец, только завидел Брелля, как подбежал к нему и начал тянуть за щеки, пока тот не заплакал. — Прекрати, Вару… — послышался грустный голос Феликса, тот снял ладошки с мягких щек друга и покачал головой, не улыбаясь. Брелль обрадовался тому, что Феликса привезли и обнял его. Солнечный валет не улыбнулся, но серьезно задумался. Он никогда не забывал о том, что несчастлив. — Телячьи нежности! — и на этой фразе Вару убежал проказничать обратно под королевский плащ, вероятно, желая больше времени провести с тем, кого считал отцом. Брелль вздохнул коротко и повернулся к Феликсу. Тот, как и всегда, стоял мрачный и задумчивый. — Феликс, ты еще не нашел счастье? — Нет. Недавно опять объезжал мое светлое царство и те люди, кого считал счастливыми еще неделю раннее, тогда плакали и ругались. Разве это счастье? — Но ведь человек не может быть постоянно счастлив! — Тогда это ненастоящее счастье. Когда я найду его, и вырасту, я в своем королевстве сделаю народ счастливым навечно! — прозвучало пугающе. Брелль лишь улыбнулся и обнял Феликса, отчего тот оторопел. Его часто тискал король Ромео, служанки из дворца, гостьи на балах, но объятия трефового валета были какими-то… особенными. — А еще я хотел бы сделать счастливым тебя. — серьезно произнес Феликс. — Ты часто плачешь, это ведь потому, что ты несчастлив? — Не всегда. Иногда плачу от радости. — заметил Брелль и широко улыбнулся. — Я желаю тебе найти счастье, Феликс. Феликс заморгал и подавил ответную улыбку. Ему впервые захотелось улыбнуться, уголки губ непроизвольно поползли вверх. Брелль просиял от увиденного. Прозвучал турнирный горн, громко извещая о начале соревнований. Первой и самой знаковой была королевская битва. Глашатаи пригласили трех Величеств выйти на арену. Ромео, конечно, припоздал, не мог же он не блеснуть очередными новыми доспехами (Пик предполагал, что ради такой показухи он участвовал в турнирах), и раскрутил волшебную сферу — свое оружие. Данте был облачен в восточные легкие одежды и тяжелые металлические кулаки, мантию снял, ибо мешалась — Пик и Ромео специализируются в дальнем бое. Пик воткнул ключ в землю и арену окружили плотные фиолетовые барьеры-ограды, чтобы на первые ряды ненароком не улетели рикошетные заряды. Он скользнул руками по длинным пурпурным волосам и послышался нестройный хор из женских голосов. Младший из братьев не сомневался в своей победе. Куромаку не было ни на балконе, ни на арене, тогда зрители начали скандировать его имя, громко крича и перекрикивая друг друга. Наконец, серебристой фигурой, он явился на поле боя, и тогда толпа взревела, оживились ставки, начались споры. — Приветствую, друзья мои. — громогласно начал Куромаку, обращаясь к народу. — Никогда ранее я, будучи главным жрецом королевства Треф, не участвовал в сражении против своих братьев. В этот раз я решил это правило немного изменить. У меня два условия битвы. Первое — я оставляю за собой право не атаковать, лишь защищаться. Второе — мои братья выигрывают, если им за 10 минут удаётся хотя бы повредить мое облачение и доспехи. Надеюсь, никто не имеет ничего против? Народ умолк, кто-то кивал, кто-то просчитывал шансы на победу у той и другой стороны. — Нас трое, ты один. Не слишком ли ты самоуверен, Куромаку? Когда ты в последний раз сражался разом против стольких сильных противников? — разгорячился Пик, ему было досадно, что старший брат жалеет их, не будет атаковать. — Не волнуйся, милый брат. Я не забывал о регулярных тренировках. — характерная полуулыбка. Ромео спрятался за спину Пика, Данте задумался. По одиночке Куромаку не победить. Нужна слаженная работа. — Пик, Ромео, мы бы могли вместе… — Да иди ты, Данте! — Пик в два прыжка оказался рядом с Куромаку и ударил ключом о землю, посылая электрические заряды по всему полю. Серебряный рыцарь улыбнулся и топнул ногой. Камень под его ногами будто обрел собственную волю и обратился в огромный высокий столб, по которому побежало электричество, но то быстро затухло и король Треф элегантно приземлился обратно. Пик начал раздражаться. Он подбежал к брату и решил прибегнуть к ближнему бою — но бесполезно, Куромаку успешно блокировал его удар запястьем. Зрители ликовали, завороженно следя за каждым мгновением сражения. Пик посмотрел брату в глаза, тот улыбался, подобно чеширскому коту, и Пиковый король заволновался. «Он будто… Видит меня насквозь. Ну конечно! Он же предсказывает мои движения!» — Куромаку, использовать ясновидение в бою с нами нечестно! — Никакого ясновидения, что ты, милый, я же лично тренировал вас троих, неужто я не знаю, что вам свойственно…? — мягко возразил король Треф, успешно уклоняясь от взмахов ключа. На доспехах ни царапинки. Данте подошел к Ромео и что-то прошептал тому на ухо. Последний брови поднял, удивился, но кивнул. Червовый король был силен только в защитной магии. Однако и ее можно было превратить в оружие. Выступая магом поддержки, тот обвел пальцами хрупкую сферу и прошептал заклинание, сосредоточившись на ключе Пика. Золотое оружие засияло розовым светом и стало ощутимо мощнее. Пиковый король бросил злобный взгляд на Ромео. — Я и сам справляюсь! — и Пик отпрыгнул назад, сверкнул рунами и отправил в сторону Куромаку два десятка заряженных шаровых молний. Те с громкими взрывами сгорали в земле, но трефовый король, будто танцуя, обходил их. Ромео обратил свое внимание на Данте и усилил его мощные кастеты. Бубновый решил бросить себе вызов — он был хорош лишь в тесном контакте с противником, а сейчас захотел попробовать кое-что новое. Сосредоточился, вдохнул в легкие побольше воздуха и ударил правым кулаком о воздух, со всей силы. Вначале ничего не произошло, Ромео забеспокоился, но потом огненная стена колоссальной мощи понеслась к Куромаку и тот успел шагнуть вперед, но его плащ полностью истлел в яростном пламени. — Неплохо. Очень неплохо. Кажется, вы усвоили мой сегодняшний урок. — довольно констатировал Куромаку, глядя на жалкие остатки его плаща. Пик только тогда понял, что им, де факто, воспользовались для общей победы и прежде, чем тот успел обидеться, с обеих сторон его обняли светлые масти и пошуршали пальцами в волосах. Можно простить. Данте посерьезнел. — Брат, сразись со мной. Я прошу пять минут. Всего лишь пять минут. — с чувством произнес тот. Брелль опустился на колени, наконец переводя дух. Его маленькое сердечко зашлось, но сейчас адреналин схлынул, осталась лишь чистая радость. — Я… Я скоро вернусь! Мне нужно… За подарком! — воскликнул мальчик и побежал вглубь дворца, к себе в покои. Клео кивнула и проверила дворец Ясным Оком. Ничего подозрительного. Потом она вернулась к другому занятию — к поиску Мишеля. С каждой минутой у Дамы возникало все больше и больше подозрений, которые оставалось лишь подтвердить или опровергнуть. Куромаку призвал свой верный клинок и оперся о него, задумчиво осматривая младшего брата. — Ты хочешь сразиться по-настоящему. — Да. — Ты не сможешь в одиночку победить меня. — Я знаю. Однако… Я так давно уже не сражался с тобой. — улыбка Данте была обезоруживающая, и Куромаку не устоял. — Тогда… — Куромаку погладил меч, но передумал его использовать. — Давай, как в детстве…? Встряхнул ладони и сжал пальцы в кулаки. Восточные боевые искусства — первое, чему научился Куромаку в раннем возрасте и первое, чему научил Данте. Бубновый едва сдержал порыв сказать брату прямо здесь и сейчас, что он… Нет, не к месту. Пик и Ромео отошли к бортикам, наблюдая. Секунда — и двое скрестили кулаки, слились будто воедино, сталкивались в унисон. Однако один неожиданный взмах рукой — и вот, Данте уже прочертил спиной, как ловко брошенный на воду камешек, путь до противоположной границы арены. Толпа ухнула. Куромаку перевел дух. Данте определенно вырос в своих навыках. Чтобы волосы не лезли в глаза, трефовый король заставил маленький гибкий росток прорасти сквозь каменные плиты, сорвал его и сделал из него импровизированную резинку, которой собрал седые пряди в хвост. Курон болел молча за своего господина, сжимая добела свитки с гостями, Вару, Феликс и Габриэль обсуждали, какими глупостями старички занимаются там, внизу. Брелль все еще не вернулся, но никому не было дела. Данте поднялся, издал тихий рык и побежал с кулаком наперевес на своего брата, подпрыгнул и вложил все чувства в удар. Куромаку заскрипел зубами, сдерживая себя от использования магии, пока пластины на его запястьях плавились от жара. — Не… Так… Быстро… — завел ногу назад, позволил пробить свою защиту и столкнул кулаки, брата и свой, вместе, теперь кто кого. Брелль, когда пришел в свою комнату за рисунками, вспомнил о том, что хотел сказать Куромаку, пока тот крепко спал. Он нашел странный свиток у себя под дверью несколько дней назад, но король не просыпался, а потом тревожить его мальчик побоялся. Ящик резного комода, в котором покоился скрепленный сургучом документ, задергался. Валет подпрыгнул и первой мыслью было убежать, но вскоре шорох прекратился. Мальчишка медленно, на цыпочках, подобрался ближе и, зажмурившись, резко выдвинул ящичек вперед. Ничего не произошло. Свиток как лежал, так и лежал. Малыш взял его в руки, осмотрел и чуть не вскрикнул — на кремовой бумаге проявились тонкие буквы. «Куромаку угрожает опасность. Открой меня, и узнаешь, как ему помочь.» Брелль колебался. «Ты не боишься потерять Куромаку?» — Б-боюсь! «Тогда открой меня. У нас мало времени.» Брелль, будучи ребенком, пускай и осторожным, из-за внезапности ситуации и грозных слов безропотно вскрыл свиток. Печать расплылась неприятным черным пятном, свиток оказался пустым. Валет покрутил и так, и эдак — никаких подсказок. — Это шутка Вару така…! — Брелль подавился воздухом, выронил злосчастное письмо и стиснул одежду у себя на груди. Больно, как же больно! Меж ребер закололо, дышать стало невыносимо тяжело, а потом подступила к горлу тошнота. Противный бульк — и черная мокротоподобная жидкость выплеснулась наружу. Дальше описывать ужас происходящего не стану, некоторые из моих читателей, вероятно, очень впечатлительные особы. Куромаку и Данте, тем временем, продолжали сражаться. Они оба чувствовали приятную усталость и азарт схватки. Как в далеком 11-м веке, когда подросток и его маленький братик в чистом поле кружились в одном боевом танце, так и сейчас, старший и младший, двигались синхронно, чувствуя друг друга. Клеопатра огляделась. Где Брелль? — Феликс, Брелль еще не вернулся? Златовласый мальчик озадаченно покачал головой. — Куда он пошел? — К себе в спальню, за подарками какими-то. Клеопатра заглянула в валетовы покои, нахмурилась, а потом не сдержала испуганный вскрик, который услышал Куромаку и тут же обернулся на звук. Данте тоже напрягся. Женщина зажала рот руками, ее трясло, Курон бросился поддержать ее, сбросив списки гостей на пол. — Брелль! Бегите к Бреллю! О боги! Фигура трефового короля тут же обратилась в песок. Данте, Пик и Ромео бросились во дворец следом, а Курон дал глашатаям знак продолжать соревнования без его надзора. Правитель клеверной долины чуть дверь не снес от волнения, когда эмоции брали верх над его разумом, природная сила выплескивалась наружу. На полу корчился в неистовых муках несчастный маленький Брелль. Его прежде полные щеки и руки покрылись черными пятнами, под глазами выступили морщины, ногти потемнели. — Брелль! — Куромаку не помнил, как подхватил своего ребенка одной рукой и заглянул тому в лицо. В тот момент Брелль вновь выкашлял прилично много черной жидкости. Курон взял с пола свиток и показал королю, а у того замерло сердце. — Порча. Колдовская порча! — на последнем слове голос рыцаря стал металлическим, дребезжащим. — Откуда этот свиток?! — Я не могу сказать, мой король, ни Ее Величество, ни стража ничего не заметили. — Куро… Тут… Больно… — малыш почти ничего не видел от слез, лишь тыкал пальчиком себе в грудь. Король давно не чувствовал такого отчаяния. Главный дурак здесь он — не посмотрел, не предвидел, не предположил, не… — Тише, брат. — трезвый голос Данте и его крепкая рука на плече. — Дыши ровно. Мы что-нибудь придумаем. — Я задержу распространение порчи, насколько смогу. — неожиданно серьезно заявил Ромео. — Пожалуйста… — тихо проговорил правитель Треф, тупо уставившись в пол и сжимая ребенка в тисках. Ромео пришлось уговаривать того передать ему Брелля. Пик мрачной статуей замер в проходе. — Клео, нужна твоя помощь. — сказал Ромео и Клеопатра, вытирая слезы, проследовала за ним. Куромаку весь вечер не покидал комнату своего воспитанника. Данте увел Пика и Курона прочь, оставив брата наедине со своими мыслями. Мыслей, впрочем, не было.