***
В итоге, возвращаясь с «обхода территории», сёстры тащили в зубах по одной тушке дичи, ибо Кареглазка заверила Снежинку, что упускать такой шанс «ну просто невозможно!». — Вот видиф, — пробурчала Кареглазка, не выпуская своего дрозда из пасти. — Мы с тобой молодцы, ты так не думаеф? — обернулась к сестре непоседливая ученица. — Ну, вообфе-то… — также не выпуская белку изо рта проворчала Снежинка. — Мы должны были обойти теввитовию… — Зато мы и поохотились заодно! — радостно воскликнула Кареглазка, окончательно выронив свою прекрасную добычу. — Только вот из-за тебя мы оплошались перед наставниками в первый же день нашего ученичества… — опустила глаза Снежинка, положив свою белку на землю, прежде, чем обратиться к ней. Крутобок с Дымом шли чуть поодаль, так что они могли позволить себе остановиться, чтобы наставники нагнали их. — И тут же сделали их самыми лучшими наставниками в глазах всего племени! — ничуть не смутилась Кареглазка, гордо вскинув голову. — Ты только посмотри, как славно мы с ними управились! — махнула она хвостом сначала на одну тушку, затем на другую. — И это, как ты и сказала: в первый день нашего ученичества! — ликовала она. — Это так, но… — Да ладно тебе! — опережая любые возражения сестры, продолжила Кареглазка. — Хватит уже всё время расстраиваться по пустякам! Мы молодцы, и ты не можешь отрицать этого! — победно улыбнулась она, пощекотав Снежинку пёстрым хвостиком за ушами. — Может, ты и права… — тихо согласилась с ней белая кошечка, дёргая чёрными ушками, от хвоста своей сестры. — Конечно же я права! Я же всегда и во всём права! Снежинка закатила глаза. — Вот же гордячка, — наигранно насупилась она. — Прямо как ты! — цыкнула пёстрая кошечка, убегая. Наставники уже успели поравняться с ученицами. — О чем спорим? — полюбопытствовал Крутобок. Снежинка опустила голову, что-то бурча себе под нос и не обращая ни малейшего внимания на вопрос. Тогда серый кот повторил свою реплику, и Снежинка всё-таки удостоила его ответом. — Мы… обсуждали события этого дня… — наконец ответила она, устремляясь за Кареглазкой. — Они бы отлично спелись с Воробушком, — проурчал Крутобок. — Полностью поддерживаю, — отозвался Дым, не пропустив радости в голос. Снежинка кинула на него взгляд, которого наставник понять не смог. — Чего это она?.. — не понял он, рассеянно глядя ей вслед. Поведение Снежинки смущало его. И он никак не мог понять, что делал не так. — Пошли, — вздохнул Крутобок, неловко ведя плечом. Легко улыбнувшись, он похлопал его пушистым хвостом по плечу, а затем устремился к лагерю.***
Прошло около недели с начала обучения Кареглазки и Снежинки. К слову, последняя продолжала вести себя странно, по мнению Дыма. Она тренировалась без устали и с огромным старанием выполняла все его поручения, но, тем не менее, каждый раз она делала это с таким горьким видом… Дым никак не мог понять: он делает что-то не так? Почему его ученица ведёт себя так в этом отношении? Что-то произошло? И почему Снежинка с ним не поделилась этим? Он просто не знал, что делать. Как на это вообще надо реагировать?.. Крутобок и Дым вошли в лагерь, кладя добычу в кучу. Увидев Кареглазку, выходящую из палатки старейшин, Дым обернулся к Крутобоку. Поймав его взгляд, серый воин кивнул ему — то ли приветственно, то ли ободряюще. Дым подозвал его ученицу к себе. — Где Снежинка? — поинтересовался он. — Пошла относить дичь королевам, а что? — спросила Кареглазка, но тут же выпалила. — А! Мне её позвать? — Нет… нет! Я хотел посоветоваться с тобой… — промямлил Дым, наблюдая, как удивленно распахиваются карие глаза напротив. — Можешь взять нам перекусить и… я жду тебя во-он там, — хвостом он указал на куст неподалёку. — Хорошо, — на бегу бросила ученица. Усевшись в кустах крапивы, Дым подмял под себя лапы, нервно разминая траву под собой. Кареглазка нетерпеливо махала своим полосатым хвостиком. — Ну? О чём ты хотел поговорить? — наконец спросила она, откусывая первый кусочек полёвки. — Слушай, — начал Дым. — Ну, даже не знаю, как сказать… — замялся он. — Так и скажи, — благосклонно кивнула ему ученица, задорно улыбаясь. — Это… это насчёт Снежинки. — Что? Но это я разрушила ту кучу с дичью! Честное слово, она не виновата! — залепетала Кареглазка. — Что? Какая ещё куча? — прищурился Дым. — А, ну… — Ладно, не о том разговор. — Так о чём же? — нетерпеливо заёрзала на месте кошечка. — ПочемуСнежинкатаксебяведёт? — протараторил Дым. — Такможнопомедленней? — протараторила Кареглазка в ответ. — Угу… — пробурчал Дым, после чего всё же собрал мысли в кучу, и, наконец, направил поток своей речи в нужное русло: — Понимаешь… твоя сестра. Она… — Она что-то натворила? — с тревогой перебила ученица Дыма. — Как раз наоборот! Кошечка недоумённо выгнула бровь. — Она делает всё, что я говорю с таким старанием, которому можно только позавидовать, Снежинка очень покладистая и прилежная ученица! Но… — Но?. — Но все мои поручения она исполняет так… — Как? — Так, будто я каждым своим словом ударяю её! Серьёзно, ты видела как… печально? Она смотрит на меня в такие моменты? — Оу… да… да, было такое. А что, это настолько… нехарактерно для неё.? — Это мне у тебя надо спросить! Я просто… правда не понимаю: что я делаю не так? Я как-то обижаю её? Она ничего тебе не говорила? Ну, может быть… насчёт меня? — Нет… — пролепетала кошечка. — Так и… что же… мне… делать? — как-то совсем грустно сверкнули янтарные глаза наставника белоснежной ученицы. Кареглазка посмотрела на бурого кота как на приведение. — Ты точно Дым? — Эм… а кем мне ещё быть? — Ну… просто ты всегда ведёшь себя… по другому, знаешь?.. Я, конечно, понимаю, что это твой характер, но… — То есть Снежинка расстраивается из-за моего характера? — спросил Дым. — Да нет же… — вздохнула ученица. — Просто наверное. — Наверное что? Глаза её вдруг зажглись каким-то странным огнём раздражения, после чего она собралась и с расстановкой ответила: — Как я сейчас не узнаю тебя, так и ты не сможешь узнать Снежинку, поговорив с ней так, как мы с тобой сейчас. — …То есть…? — Пойми: всю нашу жизнь мы видели тебя лишь ворчливым и бесстрастным, — заметив возмущение в глазах бурого воина, она всё же добавила. — На всё смотрящим одинакого спокойно и трезво, — Дым заметно поумерил пыл. — Эм-м. И что я должен сделать? — совсем растерялся он. — Как минимум: дослушать меня! — пренебрежительно фыркнула пёстрая кошечка.— Итак. Только что ты разрушил мой стереотип о тебе. В целом: с виду — ты такой, такой… ну, ты понял какой! — весёлые искорки засветились в глазах Дыма, но Кареглазка продолжила — Но… на деле ты просто… другой. Так и Снежинка. Кажется, что она проста и невинна, но ты поговори с ней, и тогда уже сам решишь — так это или нет. Ведь знаешь, даже если у неё какая-то проблема, она вряд ли скажет об этом. Она не любит — как она сама говорит — впутывать в это других… — на какое-то время она прервалась, подбирая слова, которые могли бы подвести к грамотному концу, но за не имением лучшего… — Хотя, я уверена, что сейчас это по большей части её заморочки. — она снисходительно улыбнулась, качнув головой. — Я… Так ничего и не понял… Так… что мне надо сделать? А? — как-то скомкано ввдал он, переминаясь с лапы на лапу. — «А»? Иди, вон она идёт как раз! — крикнула Кареглазка — нет, ну он в конец решил вывести её из себя! — И… ты думаешь, это поможет? — всё ещё неуверенно спросил Дым. — Просто иди уже! — вытолкала наконец кошечка бурого война из куста, в котором они обедали. — Но… я... я.. — начал Дым. — Ты совсем мышеголовый?! — не выдержала ученица — Просто поговори с ней! — зашипела кошечка и сердито побрела в сторону палатки оруженосцев, бурча себе под нос, что Дым такой противный, бестолковый и тому подобное. Дым взял из кучи дрозда. — Снежинка! — окликнул бурый кот свою ученицу. — М? — обернулась к нему ученица, вопросительно дёргая своими чёрными ушками. Она лишь чуть приостановилась, даже мох, который тащила из Детской не выпустила из пасти. — Подойди сюда. Кошечка лишь выразительно посмотрела на мох. — Тогда подойди ко мне как закончишь. Угукнув, кошечка также разочарованно, как и всегда, удалилась вместе со мхом. Совсем скоро ученица уже возращалась к наставнику. Она молча уселась рядом с ним и вопросительно посмотрела на наставника своими красивыми изумрудными глазами, в которых светилась печаль, но она совершенно не подходила для таких глазок. — Отойдём? — как-то отчуждённо спросил воин. Снежинка лишь просто кивнула, после чего они побрели в лес. Всё это время они шли молча. Никто не пытался начать разговор. Тишина стала нагнетать. И Дым заговорил. — Снежинка. Послушай, я… Кошечка лишь молча посмотрела в глаза наставника. — Я сделала что-то не так?.. — как-то совсем расстроенно и тихо спросила она, при этом не перебивая наставника, ведь тот на секунду замялся. Немного помолчав, она всё же подняла на него глаза: — Я тебе в тягость? Что ж. Она сама навела его на нужную мысль. Стоп… Что?! — Нет, что ты! С чего ты взяла? — наставник ошеломлённо смотрел на Снежинку. — Как раз нет! Ты одна из лучших учениц, так почему же ты так думаешь? Вообще… я об этом и хотел поговорить! — Ну… — начала было ученица, но замялась, зажмурив глаза. — Снежинка… — совсем растерялся Дым. Что происходит? — Я… я правда не понимаю… посмотри на меня. Ученица подняла полные слёз глазки на наставника. — Послушай меня… Всё это время я пытаюсь наладить с тобой контакт. Но ты… ты просто ведёшь себя не так, как если бы хотела того же… просто… я не могу понять. Что я делаю не так? Я как-то обижаю тебя? Ты только скажи мне! Теперь пришло время удивиться Снежинке. — Ты?.. Ты-то как раз и не при чём! Дым совсем опешил. Теперь он вообще ничего не понимает. Да что происходит? — Это всё я! — всхлипнула кошечка и слёзы теперь уже просто катились по её щекам, не в силах держаться на ресницах больше. — А в чем ты виновата? — еле спросил обескураженный Дым. — Да как же… у меня ведь ничего не получается! Я же совсем бесполезна! Широко распахнув глаза, Дым молча слушал свою ученицу. — Я… да за что я ни возьмусь — у меня всё из лап валится! У меня совершенно, абсолютно ничего не выходит! Я так- *всхлип* стараю-уусь… — что ж. Сдерживать слёзы — действительно тщетно. — Но у меня всё-оо… рравно н-ичего-оо… н-нне… получается… — Тише, тише — Дым, не зная, что делать, начал гладить её хвостом по спине — У тебя все прекрасно получается, и… — Мне н… не нужны- *всхлип* пустые у-утешения…*всхлип* ты поддерживаешь только потому, что ты мой наставник — кошечка замолчала и тихо всхлипывала, в это время Дым лишь вздохнул и сказал: — А теперь послушай меня, Снежинка. Ну, смотри. Посмотри на меня, — приподнял он слегка её головку за мокрый подбородок, по которому продолжали струиться крупные солёные капли. — Ну, хватит плакать. Видишь, я здесь? Здесь. А разве был бы я здесь, если бы мне было всё равно на тебя? — капельки на миг перестали стекать по её щекам, но через ещё одно мгновенье они полились с новой силой. Снежинка через силу отрицательно помотала головой. — Умница. А теперь послушай внимательно, что я скажу. Белая кошечка подняла на бурого кота свои глазки полные слез. — За всё время твоего ученичества, ты ни разу — ни разу! Не доставила мне неприятностей. — Ты всегда с огромным старанием выполняешь все мои задания, следуешь наказам… даже если сравнивать с твоей матерью, которую я в своё время обучал тоже — тут он слегка прикрыл глаза, улыбнувшись воспоминаниям давно минувших дней, но почти сразу распахнул их. Всё же, надо закончить свою речь. — За весь мой опыт наставничества, ты — самая прилежная ученица, Снежинка. Снежинка недоверчиво посмотрела на наставника. Теперь же слёзы стекали по её мордочке не так быстро, словно дождь, который вот-вот кончится. В её глазах появились проблески надежды. — И это — действительно правда. Ты даже не представляешь, как я переживал из-за тебя! Я думал, что тебе просто… просто не нравится, что я твой наставник, или вроде того… В изумрудных глазках появился проблеск изумления и даже какого-то негодования. С чего она так? — Нет!!! Ты самый лучший наставник, о котором я только мечтала! Никогда… никогда н-нне гово-ори так! — всё ещё всхлипывая, ответила она. Сказать, что Дым был поражён?.. Да ничего не сказать. Даже в таком состоянии, стоя перед ним в слезах и на трясущихся лапках она… звучала так твердо? Нет, безусловно, слёзы всё ещё мешали ей делать это как надо, но говорила она действительно решительно. И это — та хрупкая Снежинка, которую он знал? — Т-ты… ты просто лучший наставник на свете! О таких к-каак ты, другие оруженосцы могли бы лишь мечтать! Она уверенно посмотрела ему в глаза. — Н-но… — снова отвела глаза. — н-но т-т-ттебе… — её голос снова задрожал от напора новых, еле сдерживаемых слёз, что мешали ей говорить. — Но т-тебе досталась всего л-лишь я! — всхлипнула она, после чего ручейки слёз снова побежали по её щекам, прокладывая мокрые серые дорожки на белой шёрстке её мордочки. — Снежинка… С минуту Дым просто молча смотрел на зажмурившуюся от слёз ученицу, даже перестав проводить хвостом по её вздрагивающей спинке, что он делал всё это время не переставая, просто потому, что не знал, что делать в таких ситуациях. Так. Надо взять себя в лапы. «Я должен доказать ей, что она моя лучшая ученица» — подумал Дым. — Снежинка. Ты — настоящий подарок Звёздного племени для любого наставника! Ты — лучшая ученица, которая у меня была, и никогда, слышишь? Никогда не смей даже думать о себе в том ключе, в котором ты только что говорила! — Н-но я… — Это то, что я действительно об этом думаю, — опережая любые возражения, вставил Дым. — А теперь пообещай мне кое-что. Снежинка вопросительно посмотрела на него. — Если у тебя что-то случится или тебе просто надо будет с кем-то поговорить — ты придёшь ко мне. Я твой наставник, Снежинка, и мы должны быть заодно. Так… так не усложняй же это больше, чем нужно! Чёрные ушки маленькой кошечки мелко подрагивали. Крупные слёзы снова дождём посыпались с её ресниц, набирая силу с каждой новой каплей. Ученица часто и помногу закивала. — Я-яя… я о-ообещаю! Всхлип. Уже ничего не сдерживало её, Снежинка ревела в полный голос. Дым лишь понимающе прижался к ней, и они вместе осели на траву. Белая кошечка уткнувшись в бурую шерсть на грудке своего наставника, а Дым, обвив её хвостом и лапами. «Всё. Теперь пусть поплачет. Теперь всё будет хорошо.» Наконец-то Снежинка успокоилась. — Ты в порядке? — спросил Дым кошечку. — Угу — та мило улыбнулась — Пойдём в лагерь! — та пощекотала нас своего наставника и побежала в сторону лагеря. Тот улыбнулся. Он был очень рад, что его ученица наконец то улыбается. У него словно гора с плеч. На душе стало легко-легко, как собственно и у Снежинки. Войдя в лагерь Дым лишь заметил белый хвостик, мелькнувший в палатке оруженосцев и оттуда быстро вылетела Кареглазка ища глазами бурого воина. Тот окрикнул ее, и та бросилась в его сторону чуть не снеся наставника сестры. — Нукаквсепрошло? — протараторила впопыхах ученица. — Тц, тише ты… — возмутился в своей манере Дым, но после всё же улыбнулся, так загадачно… — Ну… — Да не томииии! — Ну, ты знаешь… ты была права, Кареглазка! — Конечно же — победно улыбнулась Кареглазка — Я всегда права. — Тц, как же — ухмыльнулся Дым, шлёпнув пёструю ученицу по носу, прежде, чем удалиться. Сзади он слышал возмущённые возгласы и бурчание, втихую посмеиваясь над ними. — Эй!!!***
Снежинка уже спала, как вдруг чей-то громкий голос раздался прямо над ее ухом. — Снежинка, вставай! Белая ученица тут же вскочила. — А? Что? — она поморгала прежде чем яркое пятно превратилось в ее сестру — А, это ты. Чего орешь так? — Церемония посвящения, сейчас Лисёнка и Ледышку посвятят в оруженосцы! — прошептала Кареглазка с восторгом — Пошли скорей! — А… Да, хорошо, иду. — пробормотала Снежинка, отряхиваясь. Вскоре прошла церемония. Лисёнку назначили наставницей Белку. Ледышке в наставницы досталась Белолапа. Кареглазка и Снежинка посмеялись, когда Берёзовик возмущался по поводу того, что Белолапе достался оруженосец, а ему нет. Но Песчаная Буря поставила его на место. Кошечки увидели Остролапку и пошли поздравлять оруженосцев вместе с ней. После того, как поздравили новоиспечённых оруженосцев, коты начали расходиться. К сёстрам подошли их наставники, Крутобок, Дым и Бурый. — Огнезвёзд приглашает нас в вечерний патруль. Вы готовы? — Да! — выкрикнула Кареглазка. — Конечно! — вторила ей Остролапка. А Снежинка лишь кивнула. Дым улыбнулся. Она всегда была скромнее остальных. Такая… сама себе на уме. Кареглазка рассказывала своей сестре историю, о том, что она пропустила, пока её не было в лагере вместе с Дымом… Её сестра пропустила новое распоряжение Огнезвёзда о том, что следует делать оруженосцам и воителям по подготовке к сезону Листопада. Все три кошечки светились от счастья. Ведь оруженосцам не часто выпадает честь ходить в патрулирование вместе с предводителем. Теперь-то они покажут Огнзвёзду, чему научились. Они торопливо вылизались. К сожалению, на более тщательное вылизывание у них времени не осталось. — Идём — скомандовал предводитель — Нужно обновить пограничные метки вдоль границы с племенем Теней. — Ура!!! Мы пойдём к границе?! — не выдержала от восторга Кареглазка, но пыл её поутих под грозным взглядок Крутобока. — Извините… Огнезвёзд заурчал от смеха: — Да ладно тебе, Крутобок, не будь слишком строг, мы были такими же в их возрасте… — Всё в порядке, Кареглазка, но впредь, будь сдержанней, пожалуйста. — более строго добавил он, но в глазах его всё ещё плясали весёлые искорки. Снежинка тоже тихонько захихикала, за что получила шлепок хвостом по уху от сестры. Солнце уже садилось, когда патрульные не торопясь вошли в лес. Алый свет залил землю, прочерченную тенями деревьев. Тишину нарушал только шелест листвы и тихий шорох дичи в папоротниках. Внезапно Огнезвёзд остановился. — Слушайте! Все насторожились. Шерсть у оруженосцев встала дыбом, когда где-то в далеке послышались крики и мяв дерущихся котов. — Сюда! — крикнул предводитель, указывая хвостом в нужное направление — Быстрее! Он первым ринулся через папоротники, Бурый, Крутобок и Дым последовали за ним. Остролапка побежала следом. Остальным лишь оставалось последовать за старшими. Как только они протиснулись сквозь папоротники, взору оруженосцев предстала ужасная картина. Сразу семеро Сумрачных воинов ринулись на Ягодника с Берёзовиком. Новоприбывшее «подкрепление», не раздумывая, бросилось к соплеменникам. Дым драл Жабника, Рябинник сцепился в клубок с Берёзовиком. Крутобок кинулся на Ржавницу, но та очень неожиданно подсела перед ним на задние лапы, полоснув по уху, ещё через мгновенье они тоже превратились в комок шерсти. — Прекратить! — крикнул Огнезвёзд. Тщетно. Что ж, этого следовало ожидать. Сразу двое котов Теней ринулись на него, так что он сражался сразу с двумя. Ещё трое Сумрачных воинов вдруг вынырнули из-за куста крапивы, кидаясь на кучку оруженосцев. Но оруженосцы не растерялись. Они сразу же кинулись на противников, повалив их. — Прекратить!!! — крикнул незнакомый голос. Коты на мгновение остановились, увидев перед собой белого кота с чёрными лапами. Чернозвёзда тоже никто не слушал, все были слишком увлечены битвой. Наконец оруженосцам удалось вынырнуть из-под дерущихся котов. Чернозвёзд подозвал оруженосцев к себе хвостом. Те переглянувшись послушно потрусили к нему. Кареглазка поискала глазами сестру, прежде чем… Прежде чем поляну пронзил её крик. Кареглазка впилась глазами в комок дерущихся тщетно пытаясь найти там сестру. Её глаза испуганно метались со стороны в сторону. Дыхание участилось. — Снежинка! — не выдержала она, срываясь с места. Остролапка вцепилась в её хвост, удерживая на месте. — Пусти!!! — взвыла Кареглазка, заслышав новый отчаянный визг со стороны дерущихся. На этот раз перед ней встал Львинолап. — Если тебя ранят, то проку от тебя больше не станет. Так что, пожалуйста, посиди здесь. Кареглазка рвано выдохнула, на трясущихся лапах усаживаясь на землю. — Л-ладно… — всё же выдавила она. Но тут уже другой голос разрезал вопли дерущихся. — Снежинка! Это был голос Дыма. Шерсть на холке Кареглазки снова начала медленно приподниматься. Она уже почти сорвалась с места, когда бас подоспевшего раньше неё Чернозвёзда эхом облетел поляну: — ВОИТЕЛИ НЕ УБИВАЮТ РАДИ ПОБЕДЫ! — прорычал он, оттаскивая Жабника от маленького уже не совсем белого из-за крови тельца Грозовой ученицы. У Кареглазки словно что-то оборволось внутри. — СНЕЖИНКА! На поляне стало тише. Нет, не так. Тишина была настолько оглушительной, что сквозь её страшный звон частые вздохи Снежинки звучали громче любых криков. Дым сгорбился над своей ученицей рядом с Кареглазкой, когда Огнезвёзд тихо сказал до сих пор удерживающему Жабника Чернозвёзду: — Спасибо. — Прости, — таким же тихим был ответ. И не говоря больше ни слова, белый кот медленно повернулся и побрёл в сторону своего лагеря. Остальные его воители молча последовали за своим предводителем. Перед тем, как Жабник удалился вместе со всеми, к нему твёрдой поступью подошла Кареглазка. Клокочущая ярость злобным рычанием плескалась в горле, делая её взгляд решительнее, а голос заранее увереннее. И только приблизившись почти вплотную к Сумрачному воителю и смерив его перед этим холодным, полным презрения взглядом, она прошипела: — А теперь послушай сюда. Настанет день, и ты пожалеешь о том, что сегодня чуть не убил именно МОЮ сестру, ведь, знаешь, от меня-то ты как раз просто и не отделаешься! — злобно выплюнула она, резко разворачиваясь, так, чтобы «случайно» стукнуть этот плешивый комок шерсти полосатым хвостом по нагло перекошенной морде. Сохранив в памяти свои собственные слова и втайне гордясь тем, как решительно, уверенно и действительно угрожающе они прозвучали, она всё же вспомнила о том, почему эти слова вообще слетели с её уст… Снежинка. И всего в одно мгновение гнев её сменился отчаяньем. — Снежинка! — взвыла Кареглазка, проталкиваясь к сестре. — Не оставляй меня одну, прошу тебя! — срывающимся шёпотом причитала она, припадая к сестре. К её не малому удивлению, в ответ на навалившуюся вдруг на неё тяжесть, её сестра тихо застонала, а после недовольно пробурчала что-то вроде: — Ох, отстань, ты тяжёлая, как барсук… В первую секунду Кареглазка так растерялась, что отпрянула от неё. Но в следующую, когда смысл тихих слов всё же озарил её сознание, уже не знала: радоваться ей или возмущаться. Однако, не успев она сделать вообще что-либо, Снежинка вдруг извернулась, поднимаясь на трясущихся чёрных лапхах. Что она творит?! Все были крайне ошеломлены происходящим, так что среагировать хотя бы как-то не успел, да и не смог, в принципе, никто. И всё же, Снежинка переоценила свои способности. Её сильно ведёт влево, но вовремя подоспевший Дым подставляет плечо своей ученице, на что последняя реагирует как-то неодназначно, мягко, но твердо отстраняясь от него. — Я м-могу сама.! — всё-таки возмутилась она, на что Кареглазка закатила глаза, подходя к сестре с другого бока от Дыма. — Так уверена? — пёструю мордочку буквально перекосило от выражения на нём такого непоколебимого скепсиса, что сразу создавалось впечатление, будто перед ней абсолютно мышеголовое создание. Что ж. Впрочем, не так уж это суждение и ошибочно, вообще-то… — Д-да. — всё ещё стояла на своём Снежинка, однако голос её дрожал от слабости, а трясущиеся лапки вот-вот норовили подкоситься. Ну, собственно, на этот случай Дым с Кареглазкой всё ещё стояли по её бокам. Больше никто ничего не говорил. Все медленно двинулись вглубь территории Грозового племени, за исключением Остролапки, помчавшейся в лагерь предупредить Листвичку с Воробушком о том, что у них вот-вот прибавится работы… Казалось, это внезапно возникшее напряжённое молчание просто невозможно было нагнетать ещё больше. А нет. Как оказалось, это вполне себе реально. Пройдя немного вглубь папоротниковых зарослей, Снежинка споткнулась, запутавшись в них, так что её снова начало клонить куда-то, но Дым, всё ещё шедший с ней рядом как раз на такой случай, молча приблизился к ней, чтобы та опала на его бок. Только вот на этот раз насчёт помощи Снежинка возражать не стала. Плохой признак. Теперь все шли ещё медленнее, равняясь на темп старшего воителя, к плечу которого с каждым шагом всё больше клонилась белая головка его ученицы, окрашивая бурую шерсть алым в некоторых местах. Когда их несчастливый патруль всё же достиг лагеря, на поляне уже было полно высыпавших из палаток котов, окруживших Остролапку, бурно рассказывающую тем произошедшее. Листвичка и Воробушек тоже были здесь. Что ж, тем лучше, ведь в один момент Снежинку пришлось поддерживать и Кареглазке, а когда она вдруг начала спотыкаться уже опираясь на них, оказалось, что на вопросы она тоже никак не реагирует. «Не может даже ответить?..» — поражала страшная мысль, заставляя всё же двигаться дальше. Последние несколько лисьих хвостов они буквально тащили Снежинку на себе, а в лагерь уже и вовсе выволокли, так что Воробушек с Листвичкой тут же перехватили её, рухнувшую уже совсем без чувств, исчезая где-то в стороне палатки целителей. Коты тут же окружили их, наперебой расспрашивая о чём-то, но Кареглазка уже не слушала. Она вдруг заметила промельк рыжей шерсти над Карнизом, тут же со стыдом осознавая, что даже не заметила, как предводитель отделился от кучки котов, входивших в их патруль. Огнезвёзд взбежал по Каменной насыпи, после чего всё племя услышало знакомый всем с детства призыв к общему собранию. Когда все коты окончательно высыпали из своих палаток на поляну, предводитель кратко разъяснил всем, что произошло на границе с племенем Теней, после чего оказалось, что во всём произошедшем были виноваты Ягодник с Березовиком, которых Огнезвёзд отправил дожидаться в палатку предводителя, для личного выяснения и уточнения обстоятельств. Что ж, их ждёт не самый приятный разговор. Ежевика уже снова начал распределять воинов для выполнения тех или иных обязанностей, когда из палатки целителей всё-таки показался Воробушек, призывая всех участников пограничного патруля зайти на осмотр к Листвичке. Кареглазка поискала глазами Остролапку, чтобы вместе дойти до целительского логова, но та нашла её быстрее, подбегая к ней с противополжной стороны от той, в которой она её высматривала. Остролапка слегка помялась, но потом всё же спросила: — Пойдём?.. Кареглазка просто кивнула, стараясь не выглядеть особо подавленной. Остролапка явно заметила её состояние, но тактично не стала её расспрашивать, просто обвила своим хвостом плечи пёстрой кошечки, оказывая молчаливую поддержку. Кареглазка была ей за это искренне благодарна. И всё-таки, Остролапка прекрасная подруга. Когда они уже топтались у пологого входа, к ним снова выбежал Воробушек, заталкивая их поскорее внутрь. Когда взгляд Кареглазки зацепился за что-то белое в углу палатки, где стояла Листвичка, она не выдержала, и повернулась к юному целителю. — Воробушек! Прошу, скажи мне, как она? — кивнула она в сторону замеченного ею ранее комочка шерсти, слишком поздно осознавая, что её собеседник всё равно не увидит этого жеста… Но, похоже, он и так прекрасно понял её. Воробушек невидяще уставился на Кареглазку. Брови его опустились к глазам, в синеве которых отражалось раздумье. — Нехорошо, — всё же выдавил он, после затянувшегося молчания. И хотя это Кареглазку особо не успокоило, она была рада, что ученик целителя не стал врать ей насчёт состояния Снежинки. Кареглазка всегда знала, что Воробушек был не из тех, кто любил наплести что-нибудь обнадёживающее просто потому, что так всем было бы легче. Нет, он мог осторожно, но резко открыть горькую правду, но никогда он не стал бы успокаивать кого-то сладкой ложью. И, хотя бы за это, нужно отдать ему должное. Кареглазка кивнула, больше себе, чем ему, (он всё равно не увидит) и отошла к Листвичке, чтобы та осмотрела её. Как оказалось, она была последней, кому это требовалось, ведь все остальные уже показали целительнице свои раны. У самой Кареглазки таковых было не очень много, разве что слегка прокушенная задняя лапа чуть-чуть саднила, что в целом не мешало ей молча терпеть боль, когда Листвичка накладывала поверх ран, коркой крови засохшим на её длинной шерсти, различные снадобья, помогающие облегчить боль и избежать заражения. Всё время этого процесса она смотрела только на Снежинку, белым калачиком свернувшуюся на большой моховой подстилке, уже впитавшей отчасти её кровь. Чёрные ушки её слабо подрагивали время от времени, из-за судорожных глубоких вздохов, которыми она, видимо, пыталась восстановить своё частое дыхание. В такие моменты Воробушек аккуратно подносил лапу к её слабо вздымающейся грудке и слегка давил на неё. Через какое-то время после этого действия Снежинка действительно снова затихала. Наблюдая за этим, Кареглазка не заметила, как Листвичка закончила с её ранами, отпустив отдыхать в палатку оруженосцев, потому что, как оказалось, уже начинало смеркаться. Поблагодарив целительницу, и, в послелний раз взглянув на сестру, она медленно направилась к куче с дичью, возле которой одиноко сидел Дым. Он задумчиво водил хвостом по сухой траве и наблюдал за тихой вознёй Лисёнка с Ледышкой возле палатки оруженосцев, как-то печально улыбаясь. Кареглазка села рядом, смотря туда же, куда и он, так, что казалось, будто они оба наблюдают за чем-то поистине удивительным. — О чём задумался? — как-то отчуждённо спросила она. — Посмотри на них. Лисёнок с Ледышкой… они такие дружные, — с тихой гордостью ответил бурый воин. Ну, оно и понятно, это ведь его дети. — Думаю, им было бы плохо друг без друга. — вкрадчиво продолжал он, даже не подав виду, что заметил, как вздрогнула на последних его словах Кареглазка. Неожиданно, взгляд его из мечтательно-печального и заговорщически-отчуждённого стал серьёзным, и тогда пара янтарных глаз уставилась прямо на Кареглазку. — Я не хочу, чтобы они хоть когда-нибудь испытали то, что приходится тебе сейчас, — прошептал он, заставляя её напрячься от таких слов. Она украдкой кидает взгляд на палатку целителей. — Да, — ответила она наконец старшему воину, и, выбрав из кучи слишком большого для одного кота кролика, подвинула его лапой к Дыму. — Давай есть, — просто сказала она. И, заручившись кивком воителя, они начали трапезу.***
Как и ожидалось, уснуть у Кареглазки выходило из лап вон плохо, так что она решила пройтись по лесу. К тому же, пока не было совсем поздно, это можно было сделать даже не обманывая кого-то и не прячась по тайным лазейкам собственного лагеря. Белохвост, охранявший лагерь в эту ночь, довольно легко отпустил её, перекинувшись прежде парой фраз с ней. Кареглазка просто шла по широким лесным тропинкам, петляющим между деревьями, как-то не особо разбирая, куда. Так она брела полностью погружённая в свои мысли до тех пор, пока из них её не вывел резкий голос: — Ты чего тут забыла, грозовая? Это территория племени Ветра! Убирайся отсюда, пока я шкуру с тебя не спустил! Кареглазка непонимающе захлопала глазами, рассматривая чёрного в лунном свете, почти как сама ночь кота. Его янтарные глаза полыхали настоящей злобой, но это вообще не смущало Кареглазку. Интересней было то, что она находилась на своей территории, это точно. Ведь она бы почувствовала запах пограничных меток, не так ли? Для большей уверенности она быстро огляделась. Деревья, кусты ежевики, заросли папоротников… журчание пограничного ручья тоже слышалось неподалёку, но она всё ещё была на территории именно Грозового племени, ведь воители Ветра всё время прославляют свои пустоши, так? Но вокруг нет даже подобия им. А это значит… — А тебе не кажется, что единственная шкура, которой сейчас грозит быть спущенной — твоя? — резко бросила она, сделав твёрдый шаг на встречу наглому коту. — С чего ты решил, что можешь безнаказанно прогуливаться по территории грозового племени? Или заплутал? — протянула она наигранно понимающе и снисходительно, кружа перед носом этого нахала. С каждым её словом котик всё больше выходил из себя, гневное рычание начинало клокотать в его горле. — Или же ты решил заняться ночной охотой? Неужели вам наскучили кролики? Вот жалость-то, — продолжала она подначивать его. Тот уже начал втягивать и выпускать когти от бешенства. Ооо, как же здорово было бесить его. — Нет, — прошипел каждую букву он в ответ. — Не надоели. Ловить кроликов, ха! — он победно вскинул голову насмехаясь над ней в ответ. — Всяко лучше, чем лазать по деревьям за белками! Занятие для тех у кого в голове одни пчёлы,. — нарочито снисходительно фыркнул кот. Да как он смеет?! — У кого пчёлы, а у кого ветер… — промурлыкала она над самым его ухом, отчего тот немного дёрнулся. Похоже, этот кот сразу понял её тонкий намёк, в одно мгновение распушившись. Но это не особо заботило Кареглазку. Да и вообще, он на её территории, так что единственный, кто должен здесь злиться — так это она. Так что она тут же ощетинилась в ответ, медленно подходя к нему. — А теперь выкладывай, пока я не позвала сюда других: чего ты тут забыл? Котик поспешил отвернуться в порыве странного смущения. Но вдруг взгляд его прояснился, а губы тронула странная улыбка, или… показалось? Ведь уже через мгновение его взгляд снова посерьезнел и он снова развернул голову к Кареглазке, заглянув прямо в её карие глаза. — О, ну, что я могу делать на чужой территории? Шпионил, конечно же! — как-то странно спокойно и громко провозгласил он. — Ты делал что?! Отлично, вот ты и попался мне прямо в лапы! Прямо сейчас ты пойдёшь со мной к Огнезвёзду, ты понял?! Странный кот продолжал пару секунд пронзать её внимательным взглядом янтарных глаз, в которых вдруг промелькнула насмешка, а после незнакомец вдруг захохотал во всё горло, долго пытаясь успокоиться. — Хахах, и ты, хааах, поверила мне? Я так и знал, что в Грозовом племени все чокнутые! — не смог сдержать он очередной приступ смеха, зайдясь в нём ещё больше чем в первый раз. Ну, тут уж Кареглазка не выдержала. — Что… Да как ты смеешь вообще?! Ты! — она сделала шаг навстречу наглому коту, чувствуя, как приподнимается дыбом шерсть на её холке. — Ты ведь всё ещё на моей территории! Станешь отрицать? Знаешь, я ведь умею довольно громко так кричать… — Кареглазка приостановилась, закатывая глаза к небу, словно действительно размышляла, насколько пронзительным будет её крик. Но тут же сбросив с себя всю наигранность, она поспешила вернуть своему виду суровость. — Отвечай! Что ты делал на нашей территории?! — завизжала она, подскакивая всё ближе к нему с каждым словом. Чёрный котик начал пятиться от неё. — Я… я в общем…ну, я это… знаешь, некоторые коты… они… они ходят во сне!.. и вот я… я тоже, тоже один из… таких. Вот… и… Пока этот мышеголовый болван пытался придумать себе оправдание, Кареглазка упивалась своим триумфом, пытаясь не рассмеяться от вида того, каким неуверенным вдруг стал этот нахал. Но вдруг эхо разнесло громкое «угу» по поляне, заставив Ветрового кота подскочить прямо к Кареглазке, прижавшись к ней боком. Вот вечно эти совы невовремя о себе заявляют! Кареглазка машинально начала поглаживать его хвостом по спине, как всегда делала, когда ещё маленькая Черничка начинала плакать или хныкать во сне. Немного постояв так, Кареглазка осмотрела странного кота, после чего протяжно вздохнула: — Зовут-то тебя как? — А? — Имя твоё, говорю. Но котик вдруг отвернулся от неё, и только тогда, наконец, произнёс: — Я Ветерок. — Один ветер у тебя в голове, Ветерок, раз ты забрался на нашу территорию, когда именно я решила побродить по лесу. Так что не зря тебе имя такое дали. Тот с обидой в глазах уставился на неё. Но вдруг отвёл взгляд в сторону, после чего тихо спросил: — А ты… как тебя зовут? — Кареглазка. — Тц. Ну, тебе подходит. — Эм, спасибо… наверное. Это же комплимент? — Возможно. — То есть? — взвилась Кареглазка, найдя хороший повод вывернуться из их «объятия», которое как-то слишком уж затянулось… Но Ветерок снова отвернулся от неё, ничего не говоря. — Эй! А ну отвечай! — она полностью выбралась из странного положения их лап и хвостов, прижимая его к земле. — Как это понимать? Ветеро-о-ок…***
В итоге, Кареглазка никому и ничего не сказала, конечно. Они с Ветерком всё же неплохо поладили, не смотря на то, что этот ветроголовый дурень так и не смог нормально объяснить ей своё пребывание на территории Грозового племени. Сейчас она шла навестить Снежинку в палатку целителей, предварительно взяв из кучи с дичью две полёвки для самих целителей и белочку для неё с сестрой. Возле пологого входа её встретил Воробушек. — Привет. — поздоровалась Кареглазка. — Привет. — с менее явным энтузиазмом ответил серый котик. — Ты принесла поесть? Спасибо. — вежливо кивнул в знак благодарности Воробушек, но вдруг, посерьезнев, поднял голову, и тихо прошептал, — но, знаешь, белку ты можешь унести. У Кареглазки будто сердце упало. Почему?.. — Снежинка пока не пришла в себя. — опередил её вопрос ученик целителя. — А… ясно… — потеряно отозвалась пёстрая ученица. — А я… могу зайти к ней? — с надеждой добавила она. Воробушек как-то задумчиво посмотрел на неё, но вдруг просто развернулся и побрёл внутрь их целительской пещеры, уже на ходу бросая: — Да. Пойдём. Кареглазка медленно прошла внутрь, к подстилке, на которой лежала Снежинка. Белая кошечка всё так же спала, подвернув лапки под себя. Как и тогда, когда Листвичка осматривала её — Воробушек, а… — она осеклась, когда тот повернулся к ней, готовый выслушать то, что она скажет. — Ей сейчас лучше, правда? Она же скоро проснётся?.. — всё же пробормотала Кареглазка. Воробушек снова как-то странно уставился на неё, пронзая взглядом своих слепых небесных глаз, которые, казалось, видели больше, чем все коты на свете. — Её состояние вообще никак не изменилось, с того момента, как она здесь лежит. — Снова хрупкая ниточка натянулась у неё где-то в груди. — Лучше ей станет только когда она проснётся. — Кареглазка так и не поняла, пытался он подбодрить её, или же это была просто констатация факта. — А как скоро это произойдёт (и произойдёт ли вообще, он тактично уточнять не стал.), я не знаю — размеренно продолжал втолковывать ей юный целитель. Но Листвичка говорит, что если… — тут он на миг запнулся. Пытается подобрать слова, или же… и вовсе не знает, как сказать? — Если всё будет хорошо, вскоре Снежинка очнётся сама. Без нашего вмешательства, — в конце концов закончил он. Эта ниточка в груди у Кареглазки всё время его речи то натягивалась, рискуя вот-вот порваться, то снова расслаблялась, освобождаясь от натуги. Но последний слова Воробушка всё-таки порвали её. «И если всё будет хорошо…» — говорил он. Но Кареглазку никак не отпускал один вопрос. А если не хорошо?.. Что если Снежинка никогда не очнётся?.. Что если… — Кареглазка. — кошечка даже вздрогнула, когда до неё дотронулся тонкий хвост Воробушка, серьёзно смотрящего ей в глаза. Её всегда смущало то, как он так верно определяет, куда нужно смотреть. — Послушай. Я обещаю, что всё будет хорошо. Снежинка проснётся, и всё будет как раньше. Просто дай ей… — он немного помолчал, слегка склонив голову, но тут же вскинул её, и добавил — и мне… немного времени. — Воробушек снова помолчал, давая Кареглазке обдумать услышанное. — Ладно? Да как он… а, точно. Что там умел Воробей? Верно, мысли чужие читал… что ж. Она продолжала сверлить его задумчивым взглядом карих глаз до тех пор, пока не смогла окончательно принять смысл только что произнесённых слов. Но затем, всё же тихо вздохнула: — Я полагаюсь на твоё слово, Воробушек. Тот лишь многозначительно кивнул. — И… знаешь, я всё же оставлю белку здесь, — Опережая любые возражения юного целителя, и, кинув последний взгляд на белую кошечку в углу пещеры, Кареглазка поспешила удалиться. «Просыпайся поскорее, Снежинка».