***
Кареглазка сидела на влажной от росы траве, упитывая жирную полёвку, когда услышала над головой быстрые шаги Рыжинки. — Идём! Проглотив последний кусочек, и, так и не дождавшись Ветерка, бросающего на неё печальные взгляды, она, фыркнув, прошествовала мимо него к остальным. Когда она уже подошла было к Остролапке и Снежинке, Ветерок вдруг догнал её. — Кареглазка! Послушай, ты… — начал было он, но был перебит Ежевикой: — Пора прощаться, Пурди. Я счастлив, что нам довелось снова встретиться и даже проделать часть пути. Но особенно мы благодарны тебе за спасение этих мышеголовых оруженосцев! Кареглазка многозначительно посмотрела на Ветерка и он совсем сник. — Поговорим позже, — бросила она, стараясь протиснуться в начало процессии. Она только услышала, как Снежинка очень тихо и сочувственно шепнула ему: «Не расстраивайся, если она сказала — значит, обязательно найдёт для тебя время. Вы помиритесь…» Дальше она слушать не стала. «И она туда же!» — досадливо подумала Кареглазка, почти моментально одёрнув себя: «Ну ладно, Снежинке я это ещё припомню, но Ветерок! «Помиритесь» — ха-ха, я с ним и не ссорилась! Если б только он ещё узнал, что в моём понимании с с о р а». Она злилась. Шипела на себя и хлестала хвостом сгибающиеся травинки, размётывая листья вокруг себя. А потом её догнала Остролапка. — Кареглазка ты… — Я в порядке! — сердито обрывает она. — Я так не думаю, — подходит с боку Снежинка. — Кареглазка, милая… — А ты! Ты вообще… как могла подойти к нему?! — почти срывается на крик, не контролируя себя. — После всего!.. Тебе же не должно быть всё равно на мои чувства, Снежинка! — Так и есть! — совсем растерянно лепечет она. — Мне не всё равно… конечно, мне не всё равно, это не при чём здесь, я не хотела… — Обидеть меня?! Это ты хотела сказать?! Ты никогда никого не хочешь обидеть! Милая и добрая — разумеется! Снежинка отступает от неё, но Кареглазку подзадоривает само её поведение. — А может ты просто хочешь всем понравиться? — безжалостно леденеет её голос.— Может просто… — Кареглазка! Она замолкает, когда Остролапка строго одёргивает её, но Кареглазка читает в её взгляде беспокойство. — Ты перегибаешь палку… — тихо подсказывает Остролапка, и только тогда Кареглазка видит — Снежинка стоит перед ней с широко раскрытыми глазами и слегка подрагивающими кончиками чёрных ушек. И только Кареглазка знала, что так её сестра всегда сдерживала слёзы. — Снежинка… прости меня, я не подумала, прости… А Снежинка отстранённо наблюдала, как Кареглазка шепчет извинения, но не подходит к ней — слишком вспыльчивая, слишком эмоциональная, слишком… «Хватит!» — ей хочется кричать. Как-то Ежевика так и сказал: «Снежинка в меня — она будет грустить тихо, посидит одна, поплачет и отойдёт. А Кареглазка… — кидал он взгляды полные нечитаемой нежности на Белку. — Кареглазка в мать. Если ей плохо — грустно всем. Это не самое хорошее в ней, но…» Кареглазка подступает ближе. «Совсем не самое плохое». Смелеет. «Кареглазка живая. Это здорово и правильно — выплёскивать все свои эмоции так, как надо, когда надо и кому надо. Она избирательна и проницательна — не всегда! — но… Кареглазка — наш маленький огонёк, который нужно вовремя уметь усмирить.» — Снежинка, прости меня. «И Снежинка…» — Я не хотела. «…одна из немногих, кто способен обуздать её пылкий нрав, усмирить пламя и…» — Я никогда не скажу тебе подобного больше! «Стерпеть». — Клянусь. «Одна из тех немногих, способных стерпеть всё, выстоять при любых обстоятельствах и…» — Ежевика говорил поучительно, чтобы она запомнила — обязательно, точно и навсегда. — Поверь мне. «…понять». — Я тебе обещаю. «Ты понимаешь. Понимаешь ведь?» — Никогда больше. Снежинка закрывает глаза и почти улыбается — грустно, но улыбается. Всегда улыбалась. Подходит к ней и касается её носа своим. Как в детстве. Кареглазка улыбается тоже. «Ты как всегда прав, отец». — Всё хо-ро-шо… Так говорила им Белка в детской, когда котята проказничали: «Ничего, ничего… всё хо-ро-шо…» — говорила нараспев, почти по слогам, и никогда не врала. Всегда так и получалось. Кареглазка верила Белке. Кареглазке хотелось верить и Снежинке. — Всегда.***
Дальше Остролапка всю дорогу проболтала с Кареглазкой, не замечая уныло плетущегося за ними Ветерка и пристального взгляда Грача, прикованного к ним. Львинолап шёл рядом со взрослыми — ему определённо нравилось их общество. Снежинка приблизилась к Воробушку в странном волнении, но он не стал читать её мысли, когда услышал в них реплики ссоры с Кареглазкой. «Когда только успели?.. И ведь даже вида не подаст, что что-то случилось.» В какой-то момент ему снова пришлось замедлиться, чтобы идти с ней в одном темпе. Нужно было остановиться раньше, но он ни за что не выставил бы себя слабаком, а Снежинка тем более. Так что Остролапка сама приблизилась к ним. — Ну вы чего плетётесь? Это же потрясающе! — к концу предложения она почти шептала от восторга. — Что именно? — слегка раздражённо уточнил Воробушек. — Горы! — подоспел Львинолап. — Они просто огромны! — Представь высоченную стену из камня… — стала объяснять Остролапка. — Стена эта серая, крутая и совершенно голая, только в некоторых местах из трещин пробивается трава. Ах, Воробушек, как жаль, что ты не видишь! Какие же они высокие, эти горы! Кажется, будто они уходят в бесконечность! «На что мне твои описания?..» — горько усмехнулся про себя Воробушек, когда Львинолап подтвердил: — Вершин вообще не видно — они закрыты облаками. — Мы прибыли как раз вовремя, — донёсся до него бас Когтя. — Если поторопимся, ещё до темноты будем в пещере. — Уверен? — с сомнением в голосе спросила Белка. — Наши оруженосцы не сумеют взобраться по камням достаточно быстро. Не хотелось бы, чтобы ночь застала нас на полпути. — Значит, мы снова потеряем время из-за этих оруженосцев? — ощетинился Коготь. Воробушек вспыхнул, поражённый неожиданной злобой, прозвучавшей в голосе здоровенного горного воина. Однако, Коготь и впрямь имел полное право злиться. — Оруженосцы справятся, — твёрдо сказал Ураган. — Мы все им поможем. Что скажешь, Ежевика? Полосатый кот ответил не сразу. Но всё же, вздохнув, кивнул: — Ладно, идём. Воробушек бросился за всеми через открытое поле. Через некоторое время земля под его лапками начала подниматься вверх; трава попадалась всё реже и реже, зато начинались небольшие участки мелких камешков и сухого песочка, который сразу набился меж когтей. Внезапно склон стал настолько крутым, что Воробушек начал скатываться вниз. — Лисье дерьмо! — ругался он, в панике цепляясь когтями за каменные выступы, дабы не упасть. — Вот сюда, ненаглядный мой! — Кто-то подтолкнул его хвостом, и Воробушек почувствовал окруживший его запах Белки и Снежинки. Он повиновался, и вскоре облегчённо почувствовал под лапками твёрдую землю. — Старайся держаться этой тропинки и никуда, слышишь? Никуда не сворачивай, — предупредила его сестра. — Тут с одной стороны обрыв, так что прижимайся боком к скале. Воробушек осторожно пошёл за Рыжинкой, Белка пристроилась сзади, а за ней шла Снежинка. Постепенно Воробушек и вовсе успокоился, уверенно идя вперёд — это очень ему напоминало подъём по каменной насыпи, что вела в палатку Огнезвёзда или дорогу к Лунному Озеру. «Да я без проблем заберусь в эти горы! — хвастливо думал он. — Здесь нет ничего сложного!» Однако с каждым его шагом тропинка становилась всё круче и круче, и вскоре от уверенности Воробушка не осталось и следа. Он представил обрыв, о котором предупреждала его Снежинка, и вздрогнул при мысли о том, что один неверный шаг сулит ему падением в пропасть. Холодный ветер дул в нос, пытаясь сбить с лап. И в завершение всех трудностей узкая тропинка стала такой каменистой, что Воробушек больно поранил лапки. Вдруг откуда-то сверху послышался оглушающий гортанный крик. От неожиданности Воробушек вздрогнул и оступился, но Белка помогла ему устоять, подставив плечо. — Ч-что это было?.. — пролепетал Воробушек. — Орёл, — ласково ответила Белка. — Они опасные, но этот пролетел далеко отсюда. Думаю, возвращаться он не будет. — Жаль, — крикнул шедший впереди Ураган. — Нам бы не помешало перекусить. Белка подтолкнула Воробушка, но не успел он и шагу ступить, как послышался встревоженный окрик Ночи: — Стойте! Постойте! Остановитесь! Воробушек остановился, уткнувшись в хвост, идущей впереди Рыжинки. — Что случилось?.. — Впереди провал, — прозвучал откуда-то спереди голос Ежевики, усиленный каменным эхом. — Нужно прыгать. У Воробушка от страха подкосились лапки, но он лишь вздёрнул подбородок, чтобы его не сочли трусом. Снежинка молча прижалась к его боку, и Воробушек был благодарен ей за эту молчаливую поддержку. — Львинолап, давай, — снова прозвучал спокойный и уверенный глас Ежевики. — Помнишь, ты перепрыгнул через ручей на границе племени Ветра? Здесь не шире, не переживай. — Затем последовало недолгое молчание, а потом Ежевика скомандовал: — Отлично! Теперь ты, Ветерок! Где-то рядом Кареглазка фыркнула, и, наверняка демонстративно отвернулась, когда Снежинка задумчиво провела хвостом по его боку. «Только не выделывайся, прошу тебя… " — прозвенел её голос в мыслях, видимо, по обращению к Кареглазке. Затем прыгнула сама Кареглазка, а мысли Снежинки на этом оборвались — или он сам слишком сосредоточился на своих? — в любом случае, Воробушек не понял, но очень перепугался, когда услышал, как Рыжинка инструктирует Остролапку. — Не смотри вниз, — говорила она. — Смотри на Ежевику, — на Ежевику и никуда больше — поняла? — Поняла, — ответила Остролапка. — Я справлюсь, — поспешно добавила она, скорее себе — наверно, подбадривая. Радостный визг Львинолапа и внезапно исчезнувший запах Рыжинки подсказал ему, что обе кошки уже благополучно приземлились на той стороне. Воробушек застыл на месте и внезапно осознал свою безысходность — дрожью от кончика хвоста до скрежета когтей по камню, она едва не окатила его отчаянием. — Слушай меня очень внимательно, — раздался над его ухом наставительный голос Белки. — Провал начинается в двух лисьих прыжках от тебя. Шириной он не больше трёх кошачьих хвостов. Ты уже прыгал на такие расстояния раньше, справишься и теперь. Отступи назад на три шага, разбегись и тогда прыгай. — Я здесь, Воробушек! — крикнул с той стороны Ежевика. — Ничего не бойся! Я подхвачу тебя, как только перепрыгнешь! Воробушек переминулся с лапы на лапу, когда практически подскочил на месте, услышав совсем рядом тихое: — Всё будет хорошо. Снежинка. Он уже забыл, что она здесь, и только сейчас понял, что она всё это время прижималась к нему — вот почему сейчас, когда она отстранилась, без её тепла ветер ощущался яснее, и в целом казался холоднее. — Я рядом, — почти шёпот, но, возможно ему показалось — ей бы самой сейчас допрыгнуть. Его щёки вдруг отчего-то запылали, и он лишь благодарно кивнул ей, бросая Ежевике короткое: — Я бегу. Миг — и липкий страх, отступивший вместе с пропущенным ударом сердца и вновь вернулся к нему немым ужасом. Кто-то ухватил его зубами за загривок, а ещё через секунду он почувствовал рядом тёплый бок Львинолапа. — Вот это прыжок! — проурчал брат. — Пара тренировок, и ты стал бы летучим котом! — Ни за что на свете, — отозвался Воробушек, разминая дрожащие лапы. Секунда. Снежинка снова рядом, и ей не нужно повторять свою фразу. Все коты благополучно оказываются на другой стороне, и уже совершенно привычно они вновь оказываются в конце процессии. Следующий участок пути проходил между двумя скалами, что нависали друг над другом. Воздух в ущелье был неподвижен, однако снаружи завывал ветер. Голоса котов громким эхом отражались от каменных стен, а из-под лап во все стороны летели маленькие камешки. — Постарайтесь идти как можно тише, — посоветовал Коготь. — Мы уже близко, а это значит, что по близости могут находиться чужаки. Извилистая тропа виляла и петляла, на каком-то её участке Воробушек услышал как журчит водопад и тут же наступил лапой в ручеёк. После он почуял запах дичи, и в животе у него громко заурчала от неистового голода; однако запахи были слабые и встречались настолько редко, что Воробушек впервые задумался, какая беда в состоянии заставить поселиться котов в подобном месте, не говоря уже о том, чтобы проливать кровь за него. Шедший впереди Ветерок поинтересовался, нельзя ли остановиться перекусить, и не успел Грач пасть раскрыть, как Кареглазка сердито выпалила: — Может быть, ты хочешь заночевать в этой дыре, но я совершенно против! И, тем более, у нас нет на это времени! — Мы поедим, как только доберемся до пещеры, — пообещала Речушка. «Что-то не верится!» — мрачно подумал Воробушек. — Горные коты, ясно сказали, что они помирают с голоду, ведь чужаки отбирают у них добычу. Интересно, как долго мы идём? Стемнело или еще нет?» В родном лесу Воробушек без проблем мог определить наступление вечера, он узнавал это по многим приметам: по изменению ветра и запахов, по умолканию гомона птиц, по прохладным прикосновениям травы к его лапкам. Но в этом суровом и неприветливом месте он был совершенно беспомощен. Когда каменистая тропка стала выше и круче, вновь налетел ветер. Внезапно прямо над головой Воробушка послышался полный восторга вопль Остролапки. — Львинолап! Кареглазка! Снежинка! Идите сюда скорее! Какая красота! Век бы стояла тут и смотрела! Ночь злобно шикнула на неё, а Коготь рыкнул: — Тихо, я сказал! — Остролапка, немедленно спускайся! — приказным тоном прикрикнула Белка. Все остановились и стали ждать. Вскоре послышались быстрые шаги, а потом опять раздался голос Остролапки: — Простите, я забыла. — Воробушек и Кареглазка хмыкнули, Снежинка только улыбнулась. Они-то знали, что сестра нисколько не чувствовала себя виноватой, неописуемая радость вперемешку с волнением переполняли её, как весенняя вода во время половодья переполняет русло реки. — Но это невероятно! Оттуда виден весь мир! — Если тебе так уж хочется позвать сюда кучу чужаков… — угрожающе начал Коготь. Тут-то воробушек и почуял, что к ним в действительности кто-то идёт. Это был даже не звук шагов, а невесомое колебание воздуха, но всё же он его заметил. — Сюда кто-то идёт, — прошептал он, а Снежинка испуганно прижалась к нему, опуская уши, пока Воробушек инстинктивно поглаживал её хвостом по боку. — Это они! — содрогнулся Коготь. — В таком случае, лучше будет поскорее уйти… — начал Ежевика. — Уже слишком поздно! — перебив его, воскликнула Ночь. — Нужно держаться вместе. Оруженосцев поставьте в середину. Воробушек чуть было не упал, когда Грач пихнул его в сторону. Снежинка, Львинолап и Остролапка бли рядом, а Кареглазка демонстративно отошла от Ветерка. — Мы тоже сможем сражаться! — возмутился Львинолап. — Именно! И нет нужды нас защищать! — поддакнула Остролапка. Ветерок лишь фыркнул, а Кареглазка раздражённо выдала: — Великое Звёздное племя! Вам же ясно сказали встаньте в середину и молчите! Зачем всё усложнять?! Оруженосцы потупились, однако никто из взрослых не обращал на котят никакого внимания. Воробушек и Снежинка почувствовали, как их крепко зажали между Кареглазкой и Остролапкой, а старшие коты плотно обступили их со всех сторон. Остролапка сердито ворчала вполголоса, на неё шипела Кареглазка, но никто их не слушал. Шаги были уже отчётливо слышны. Вскоре все ясно почувствовали сильный, незнакомый и смердящий запах каких-то незнакомых котов; судя по всему, незнакомцев было около трёх или четырёх. Воины угрожающе зашипели. И внезапно чей-то невыносимо громкий и наглый голос спросил: — И кто вы такие? Остролапка выпустила коготки и напружинилась, готовая ринуться в бой. Чувство вины терзало её изнутри, как колючие ветви терна или ежевики. Если бы она не разоралась на всю округу, они бы тихонечко проскользнули мимо! Ну ничего не поделаешь, драться так драться! Если уж дело дойдёт до схватки, чужакам несдобровать. Они могли безнаказанно воровать еду у клана, но сейчас им предстояла встреча с обученными котами-воителями! Говоривший оказался крупным котом с серебристой шерстью и черными полосками. Его круглые и наглые рыжие глазища с ленивым превосходством перескакивали с одного путешественника на другого. За спиной вожака стояли трое его товарищей: тощий бурый кот с огромными заострёнными ушами, тёмно-каштановая кошка с белой грудкой и молодая крапчатая кошечка. — Кажется, тебя я уже видел ранее, — с ленцой в голосе проговорил чужак, растягивая гласные и смотря на Когтя. — Для чего ты так далеко забрёл от своего водопада, а? А я-то наивно предполагал, что вы больше не охотитесь в этих краях. — с наглой ухмылкой протянул кот. Тощий бурый кот фыркнул. — А тебе не кажется, что они ужасно перетрусили? Языки от страха поглотали, бедняжки, да, Полосач? Полосач прикрыл глаза и вздохнул. — Думаю, что ты прав, Вспышка. Впрочем, мне не хочется иметь сомнения, насчёт ума этих котов. Разумеется, они прекрасно понимают, что вся дичь в горах наша, — на этих словах он приоткрыл пасть и облизнулся. — Ах, друг мой, ты не поверишь какого большого и жирного кролика я поймал этим утром! Такой юный, но такой жирный, что я просто не смог его доесть. — Я бы на твоём месте выказывал побольше почтения к дичи, — не сдержался Грач. — Да кто ты вообще такой, чтобы сметь указывать нам?! — мгновенно осклабился Вспышка. Губы Грача медленно поползли в стороны, обнажая клыки. — Хочешь это узнать? Ежевика подошёл к Грачу, касаясь хвостом его плеча. — Мы не ищем драки. Грач ответил ему полным гнева взглядом, но всё же промолчал, только полоснув когтями камень. — И что ты собираешься с ними сделать, Полосач? — спросил тощий кот. Серебристый не успел ответить, как вперёд выскочила Ночь. Она так и дрожала от неистового гнева, переполнявшего её. Шерсть кошки торчала в разные стороны, будто иглы у ежа. — Какое вы вообще имеете право что-то делать с нами?! — зашипела черная кошка. — Вы не имеете право тут жить и воровать нашу еду! — О каких таких правах ты тут толкуешь? — насмешливо спросила молчавшая до сей поры бурая с белой грудкой кошка. — И кто дал это право вам? — Отлично сказано, Флора, — довольно осклабился тощий кот. Вопрос бурой кошки поставил Ночь в тупик. Она готова была драться за свой клан, ведь это их территория, хранимая их предками! Но она совершенно не знала, что ответить на вопрос вражеской кошки. Может быть, у Клана Падающей Воды действительно нет никакого права прогонять этих котов? — Мы не хотим неприятностей, — спокойно проговорил Ежевика, положив хвост на плечи подрагивающей Ночи. — Мы просто направляемся к водопаду, так что пропустите нас с миром. Полосач коротко переглянулся со Вспышкой, а после нехотя махнув хвостом, отошёл. — Разве мы пытались вас задержать? «А разве это не так?» — устало подумала Кареглазка. Эти чужаки нагнали их явно с недобрыми намерениями, примчались, распушив свои хвосты и вздыбив загривки, и проявили неожиданное миролюбие только тогда, когда поняли, что столкнулись с многочисленным отрядом, схватка с которым, не сулила им ничего хорошего. Теперь они могут демонстрировать свое дружелюбие, сколько им влезет, но даже мышке было понятно, что они бы вели себя иначе, будь Ночь и Коготь одни. Отец холодно кивнул и повел свой отряд вверх по тропе. Чужаки проводили их насмешливыми взглядами. Остролапка оглянулась, на миг встретившись взглядом с маленькой крапчатой кошечкой, что робко стояла за спинами старших. Она была примерно одного возраста с Остролапкой, и в лесу наверняка была бы оруженосцем. «Мы даже могли бы подружиться с ней! И я, и Снежинка, и Кареглазка и все остальные!» Ветерок просто обезумел от нахлынувшей ярости. Проходя мимо чужаков, он угрожающе хлестнул себя хвостом и зашипел. Кареглазка мгновенно зашипела на него толкнув вперёд. — Ты совсем мышеголовый?! Хочешь развязать драку?! — Они сами напрашиваются! — пробурчал Ветерок, замечая, что Кареглазка до сих пор холодно с ним обращается. Снежинка и Остролапка переглянулись. Они заметили, что Львинолап тоже выпустил коготки, готовый в любой момент кинуться на чужаков, но все же у него хватило ума не демонстрировать свое бешенство. Всю дорогу сестры чувствовали спинами пристальные взгляды пришлых котов и вздохнули с облегчением только тогда, когда отряд завернул за высокий обломок скалы. Остальные тоже перевели дух и расслабленно опустили плечи. — Какой ужас! — воскликнула Речушка. — Когда это они так обнаглели, что вообразили будто смеют указывать вам, что делать и где ходить?! Разве коты нашего клана пленники в своей пещере? — На самом деле все не так уж и плохо, — пробормотала Ночь. — Так почему они тогда так себя ведут? Ответьте мне, вы можете ходить на охоту или нет? Коготь подошёл к сестре и вздохнул. — Ты права, они становятся наглее с каждым днём. Они уже подходят к самому водопаду и воруют у нас дичь прямо из-под носа. — Они прекрасно знают, что мы не в силах им помешать, — горестно вздохнула Ночь. — А как же Камнесказ? Он то что думает? — растерялась бурая кошка. — Он говорит, что ради собственной безопасности мы должны вести себя тихо и не препираться с чужаками. «Ну и какой в этом смысл? — удивилась про себя Остролапка. — Какова мудрость в том, чтобы умирать от голода ради безопасности?» Речушка молча прошла вперёд, украдкой прижимаясь к Урагану. Во время встречи с чужаками серый вонин не проронил ни слова. Глаза его были полны печали; наверное Ураган вспомнил ту страшную битву, в которую он так безрассудно повел клановых котов. Путь в долину преграждала насыпь из обрушившихся горных пород. После мучительного подъёма Остролапка наконец забралась на самую ее вершину, откуда открывался волшебный вид на горные гряды, которые были прорезаны глубокими ущельями. Резкий ветер трепал шерсть, так что пришлось покрепче вцепиться когтями в камень. Неужели в этом суровом краю могут жить коты? Коготь взмахнул хвостом в сторону возвышавшейся над насыпью каменной площадке. — Нам туда. Путешественники последовали за ним, но Ветерок вновь поступил по-своему. Он метнулся в сторону и прокричал: — А вот так будет быстрее! Оруженосцы только закатили глаза. Откуда этот мышеголовый дурачок, может об этом знать? И действительно, спустя мгновение Ветровой оруженосец испустил истошный мяв. Как и ожидалось, он поскользнулся и покатился вниз, отчаянно размахивая лапками в попытке зацепиться за какой-нибудь камень. Все застыли от ужаса, заметив в склоне глубокую трещину, скрытую тенью видневшейся рядом скалы. Остролапка ринулась на помощь и ее собирался опередить Грач, но… В мгновение ока, мимо них пролетел вихрь пестрой шерсти, которая ринулась к ученику племени Ветра, крепко схватила зубами за загривок, втягивая его на камень. Подоспевший Грач, аккуратно втянул Кареглазку, не забыв дать оплеуху сыну. — Осторожнее! Больно же! — завизжал от боли Ветерок. — Поделом тебе, — фыркнула Кареглазка. — В следующий раз будешь думать, прежде чем вредничать! И знай, больше кидаться тебе на помощь — я не собираюсь! Ветерок злобно глянул на отца, после печально на Кареглазку и поплёлся прочь. — Вот жалость- то! — насмешливо хмыкнул Львинолап. — А я-то думал, что ты скатишься к самому подножию горы! — Заткнись, безмозглый комок шерсти! — Прекратите немедленно! — рассердилась Рыжинка, бросаясь между оруженосцами. — Нам только ссор ваших здесь не доставало! — Извини, — смущенно пробурчал Львинолап и лизнул грудку. Ветерок даже ухом не повел и отошел поближе к Кареглазке, что-то бурча себе под нос. Остролапка вздохнула. Она понимала, что все страшно измотаны и голодны, вот и раздражаются по любому поводу. Скорее бы уже добраться до пещеры клана, пока все не передрались между собой! Коготь довёл котов до конца насыпи. Оттуда брал свое начало пологий спуск, но такой узкий, что идти по нему возможно было только след в след. Остролапка терпеливо ожидала своей очереди, когда вдруг услышала над головой хлопанье крыльев. Чёрная тень накрыла её. Испустив испуганный вопль, кошка распласталась на камне, успев заметить, как мать кинулась к Воробушку и Снежинке, накрыв их своим телом. Не смея поднять голову, Остролапка испуганно взирала на огромную коричневую птицу, которая делала круг над гребнем горы и камнем ринулась вниз, грозно нацеливая свои страшные изогнутые когти на трп мышки, что валялся в нескольких кошачьих хвостах от того места, где притаились путешественники. У оруженосцев заурчало в животе. Вообще-то коты-воители не едят падаль, но сейчас они были так голодны, что не стали бы брезговать. Однако дальше произошло что-то поистине удивительное. Как только когти птицы сомкнулись над добычей, из-за камней выскочили четверо незнакомцев. Оруженосцы изумленно вытаращили глаза, когда те бесстрашно ринулись на орла. Огромная птица рухнула на камни, бешено забив крыльями. Вскоре все было кончено. Птица застыла, превратившись в неподвижную груду перьев. — Славная охота! — нарочито громко произнёс Коготь. Четверо незнакомых котов замерли, испуганно оглядываясь вокруг. Наконец один из них в изумлении воскликнул: — Коготь! Ураган вышел вперёд и встал рядом с оруженосцами. — Ну вот мы и пришли. Добро пожаловать в Клан Падающей Воды, — сказал он.