Часть 8. Сложности самоанализа Глава 28. Философская беседа
«Неужели ты правда любишь ее?» Леонард давно покинул кабинет Шелдона, а тот продолжал сидеть за столом, размышляя. Работа отправилась на второй план, а все его мысли занимала одна единственная фраза, которая, словно заколдованная, вертелась у него в голове. Что такое любовь? Шелдон знал о ней достаточно много. Он любил маму, ведь она, несмотря на религиозные заскоки, оставалась милой и доброй женщиной, которая прощала ему его поведение, резкие слова и всегда желала ему счастья. Он любил бабуленьку, и было за что — Констанс была потрясающей женщиной, яркой, рисковой, полной противоположностью Шелли, которого подобное интриговало. Кроме того, она не раз в детстве ему помогала. Он любил отца — семьянина, простого и, по сути, совершенно обычного, но при этом в чем-то бывшего намного мудрее всех остальных. Хотя у него и не было близких отношений с младшим сыном. Он любил сестру и брата, хотя они его и раздражали. Но они все-таки были родственниками. Пускай и общаться с ними на расстоянии ему было намного приятнее, чем лично. И, желательно, не чаще, чем раз в несколько месяцев. Он любил «Звездный путь», «Флэш» и «Светлячка». Он любил комиксы, свое место и ноутбук. Он любил просвещать неразумное население, потрясая их разум невероятными фактами. Он любил шутить, играть в настольные и видеоигры. Он любил физику, а еще — что очень большая тайна! — историю, так как именно в ней было много увлекательнейших фактов. Он любил очень и очень многое. Ко многому был привязан. Имел немало привычек, без которых ему было бы тяжело обходиться, ведь они в чем-то и составляли его существо. Но любил ли он Эми?.. Эта мысль казалась глупой и нереальной. Но… были вещи, которые он не мог отрицать. Он скучал по ней и их общению. Ему нравились ее ум и эрудиция. Его раздражала мысль, что у нее могут быть отношения с каким-нибудь мужчиной. Того же Стюарта ему просто хотелось убить. Он хотел видеть ее рядом с собой, чтобы она ни в коем случае ни за что никуда не могла деться. Чтобы была его и только его. А самое ужасное, что Эми была невероятно красива. Его никогда не волновала внешность других людей, но в ней… было нечто особенное. Он не знал, в чем конкретно было дело. И дело было вовсе не в новой прическе или макияже, которые не так давно стали частью образа девушки. Нет, он заметил это еще давно. И это ему не нравилось. Она была красива, а значит, не могло не найтись тех, кого она заинтересует. Тот же Стюарт был всего лишь первым в ее списке поклонников. Сейчас образовался перерыв, но это ничего не значило. Шелдон уже слышал, что к ней несколько раз захаживал Крипке. Кроме того, громадина с геологического факультета так же пытался произвести впечатление на девушку, он лично видел, как тот нес ей камни. Он ревновал. Купер не мог это отрицать. — Просто Эми Фара Фаулер потрясающая подруга, и я не хочу, чтобы рядом с ней были какие-то недоумки! — заявил он вслух и скривился от собственных же слов. Было глупо пытаться это утверждать. Он уже однажды сдался и предложил Эми стать его девушкой. Нельзя было притвориться, что этого не было. Он хотел, чтобы Эми Фара Фаулер была его девушкой. Чтобы они проводили время наедине, разговаривая обо всем. Чтобы она красилась и завивала волосы ради него, а не Крипке, Стюарта или того геолога. Чтобы улыбалась и смеялась над его шутками. И чтобы вместо «До завтра, Стюи. Целую!» она сказала тоже самое с «Шелли». Какое глупое, ничтожное для великого физика Шелдона Купера желание… Шелдон покачал головой. Всю жизнь он жил, отрицая эмоциональное и стараясь придерживаться исключительно чистейшей логики. Он гордился тем, как приблизился к образу Спока, сохраняя невозмутимость. Но теперь он был вынужден признать очевидное. Его охватывали странные чувства, которые он не мог осознать и понять сам. Словно внутри него завелся паразит, отравляющий его тело. С кем он мог бы посоветоваться? Леонард был отвратителен в отношениях с женщинами. Воловиц ему просто не нравился да и был не особо лучше. Ему сказочно повезло с Бернадетт. Радж понимал девушек, даже сам был немного похож, но это не помогало ему в отношениях абсолютно, что порой было крайне уморительно. Обратиться к Пенни и Бернадетт означало бы, что все дойдет до Эми быстрее, чем он скажет «физика». Шелдон решительно схватил телефон и быстро набрал смс. Получив ответ, он невольно улыбнулся. Его длительный мыслительный процесс мог быть приостановлен на время до конца работы. Пока он мог вернуться к доске и уравнениям.***
— Не ожидала вновь иметь честь общаться с тобой, дурилка, — хохотнула девушка, когда коллега сел на пассажирское сидение. — Так уж вышло, что я размышлял о всякой сентиментальной чепухе и понял, что мне необходима помощь с этим. И, раз уж ты мне помогала все это время, я подумал, что ты могла бы со мной поговорить снова. — Очаровательно, — хмыкнула Лесли. — Поехали в ресторан. Чувствую, это надолго, а я страсть как хочу есть. — Надеюсь, Тодд не против? Я не хотел бы как-то вам помешать. — Я с ним рассталась. Он очень скучный. — О, — удивился Купер. — Быстро ты. — Не вижу смысла тянуть кота за хвост. Недолгая поездка, и вот они вновь были в ресторане. Специально ли так выбрала Лесли или нет, но это был тот самый, куда они ходили за время своих отношений. Шелдону это понравилось. Все же, он был человеком привычки и ценил постоянство. — И что же у тебя приключилось, герой-любовник Купер? С Эми по-прежнему не ладится? — поинтересовалась Уинкл, когда они заказали еду. — Ну, пока я восстанавливаю нашу дружбу. Мы не очень хорошо ладили в последнее время, — пожал плечами Шелдон. — Но дело не в этом. Сегодня Леонард спросил, люблю ли я ее. — И что? — непонимающе взглянула на него Лесли. — Я никогда об этом не думал. И я не уверен. — Дурилка, — закатила глаза девушка. — Если бы ты ее не любил, то ты бы не парил мне мозг все это время. При всех странностях твоего характера, то, как ты борешься за эту девушку, нельзя списать просто на причуды или принципиальность. Возможно, в самом начале все и основывалось только на чувстве несправедливости и желании отомстить, но не сейчас уж точно. Прошла уже масса времени! Мне, как постороннему человеку, уже надоело, и я вышла из игры. А ты продолжаешь возиться с этим. Официант принес еду, и разговор ненадолго прервался. Шелдон размышлял над словами девушки. — Хорошо, но что вообще такое любовь, Лесли? — спросил он, наконец. — А ты что, никогда ничего не любил, раз спрашиваешь? — Ну… Я бы хотел узнать твое мнение. Уинкл помолчала, нарезая мясо и раздумывая. Где-то на фоне играла приятная музыка, но Купер не слышал ее, сам погрузившись в собственные мысли. — Я не верю в любовь, дурилка. Когда-то в юности я была влюблена в одного парня… Он был красавчик и, кроме того, умный, зараза. В общем, эталон. Мы с ним встречались, он клялся мне в вечной любви, он стал моим первым мужчиной, а затем я застукала, как он тискается с какой-то девчонкой. С тех пор я разочаровалась во всех этих любовных бреднях. Я сама пользуюсь мужчинами и позволяю им пользоваться мной в ответ. Я не лучший советчик в таких вопросах. Шелдон внимательно посмотрел на Лесли. Та выглядела грустной, она как-то печально улыбалась, кромсая кусочки мяса. Его удивила подобная откровенность, но почему-то это было даже приятно. — А что ты чувствовала к этому парню? — поинтересовался он, следя за лицом Уинкл. Та все также грустно улыбалась, избегая его взгляда. — Нежность. Желание быть рядом сейчас и провести с ним годы. Подарить всю себя без остатка и получить его целиком и полностью. Поддерживать в беде, делить с ним счастье. Быть лучшей для него, а он уже был прекрасен… Лесли горько вздохнула. — Это очень и просто, и сложно одновременно, дурилка. Сначала ты думаешь о человеке, он словно поселился у тебя в голове. Все мысли, все планы связаны с ним. А если вы не вместе, то ты мечтаешь ночами и воображаешь ситуации, когда вы могли бы быть рядом. Вспоминаешь и думаешь, что бы было, поступи ты иначе… А потом ты чувствуешь себя отвергнутым и ничтожным, бросаешься делать глупые поступки, о которых потом наверняка будешь жалеть. Пытаешься забыться, отвлечься, сделать все, лишь бы не думать, но все без толку. Купер нахмурился. То, что говорила Лесли, было чем-то похоже на него. И ему это не нравилось. Он не мог себя вообразить влюбленным человеком. А так выходило, что он уже давно таким был, но сам не замечал. — А вообще, дурилка, боюсь, даже советы из интернета будут тебе полезнее, чем мои. Я действительно не знаю. Я разбираюсь немного в психологии, могу предсказать поведение на основе опыта. И я вижу, что ты втюрился в Фаулер, и она прочно поселилась в твоем скворечнике. Но я не тот человек, с которым тебе надо советоваться. И тебе нужно самому разобраться в себе. Только тогда ты поймешь, что делать дальше. — Пожалуй, я все уже понял, Лесли. Спасибо тебе за помощь. Уинкл улыбнулась, наконец, подняв глаза. Они ненадолго помолчали, каждый думая о чем-то своем. А затем девушка произнесла: — Я рада. Давай, завоюй ее уже, наконец. Черт возьми, я переживаю за ваши отношения больше, чем за свои!***
Развалившись у себя в комнате, Шелдон погрузился в изучение статей в интернете по интересующему его вопросу. Однако, на самом деле, все это не имело никакого смысла. Он словно искал подтверждение уже свершившемуся факту, пытаясь убедить себя. Фактически, часть его уже смирилась с одной простой истиной. Он любил Эми Фара Фаулер. Он не представлял себе вселенной, где они с Эми перестанут общаться раз и навсегда. Он понимал, что это странно для него и непонятно, но он, наконец, был готов признать этот факт, пугавший его до чертиков. А еще он понимал, что он был готов меняться. Эми не захотела с ним встречаться, потому что не видела перспектив. Да, он играл хорошего молодого человека с Лесли, пытаясь обворожить Эми, применял все советы, которые получал. Но только сейчас он осознал одну простую вещь. Он не просто хотел заполучить доктора Фаулер как свою девушку. Он хотел сделать так, чтобы она была счастлива рядом с ним. И если ему понадобится стать кем-то другим, пойти на компромиссы с собой — он был готов. Он слишком долго сопротивлялся. Это уже давно было в нем, но он категорически не желал этого признавать. Он, на самом деле, уже изменился, но пытался ходить в прежней шкуре. И теперь, наконец, он был готов из нее вылезти. «Я узнаю, каким должен быть парень Эми, и я стану таким», — сказал он себе. Не потому, чтобы доказать что-то себе или выиграть как приз девушку. А потому, что она должна быть счастлива.