Море в моих руках

      Сегодня к нам в гости должна заехать Аннабет, и мне очень хочется опробовать мои новоприобретенные способности. В смысле, да, я буквально ночью собирался покончить с собой, но я же отказался от этой идеи, верно? Так что я забил на аудиоурок по истории и решил заняться делами более насущными. Мама занималась обедом, Пол работал в гостиной и приглядывал за Эстель. А потому я решил, что устрою им сюрприз и приготовлю печенье на десерт. Однако если я не хотел попасться раньше времени на глаза семье, нужно было тихо смотаться в магазин и вернуться, чтобы в комнате замешать тесто. А потом я как-нибудь отвлеку маму и испеку печенье.       Проще простого.       Я ходил по комнате, стараясь от возбуждения не сносить предметы с тумбочки или с рабочего стола. Дождь, правда, вчера кончился, так что я больше не чувствовал себя настолько прозревшим, однако общее представление об окружающем мире у меня сохранялось благодаря повышенной влажности воздуха.       Это сложно описать, но я постараюсь. Такое ощущение, будто ты, находясь в темной густой патоке, вдруг видишь, как что-то мелькает на периферии зрения — мерцает каким-то цветом, неважно, каким. Я концентрируюсь на этом мерцании и вижу размытые подрагивающие очертания чего-то, содержащего воду. В принципе, почти всего на свете, наверное? Я мог подойти ближе к окну и долго внимательно концентрироваться на домах, чтобы различить его очертания и окна, например, и так далее. Я играл с этим ощущением почти всю ночь, и к утру у меня разболелась голова, так что лимит у меня сейчас на эти способности, полагаю, достаточно жесткий. Значит, нужно соображать быстрее. Просто ещё одна задача, не более того. Я справлюсь.       Связать между собой миры звуков, тактильных ощущений и этой новой «интуиции влажности» — я пока не придумал, как получше назвать свою новую крутую супер-способность, — у меня не вышло за одну ночь. Стоило мне отвлечься на звук — очертания влажных объектов растворялись, превращаясь в мешанину. Опознавать предметы по тактильным ощущениям порою было всё также сложно, но думаю это из-за моего затворничества. Я так забил на осознание и познание в эти месяцы, что немного растерял те некрепко усвоившиеся навыки. Ничего, не просто наработаю обратно, а еще и усовершенствую.       На кухне шипела сковорода, постоянно сбивая меня с мыслей, так что я решил обратиться к компьютеру. Поклацав дважды мышкой я подождал пару минут, чтобы все программы подгрузились и обратился к голосовому помощнику.       — Энни, — у меня был соблазн назвать её именем Аннабет, однако стоило мне представить, как мы сидим с ней в комнате, разговариваем, и вдруг срабатывает голосовой помощник, так я сразу отказался от этой затеи. — Найти и зачитать вслух рецепт… — я задумался на секунду, как лучше сформулировать запрос, но моя маленькая нейросеть решила, что я закончил свою пламенную речь.       — Рецепт — это письменное обращение врача к фармацевту о приготовлении и отпуске лекарств, которое также содержит указания, как ими пользоваться. Рецепт составляют по определённой форме и правилам.       — Аид тебя подери, — пробормотал я, дослушав монотонный бубнеж определения из Википедии. — Энни, найти и зачитать рецепт печенья с шоколадной крошкой.       Наконец она стала зачитывать необходимый мне рецепт, и я даже притормозил, внимательно слушая и стараясь запомнить ингредиенты. Простейший рецепт печенья: масло, мука, яйца, сахар, разрыхлитель, шоколад. Граммовки я не запомнил, если честно, но думаю, если я куплю всего по пачке, то мне будет достаточно. Повторяя список ингредиентов вслух, я рыскал в своём рюкзаке в поисках бумажника. Наконец я вытащил небольшую кожаную книжку и раскрыл её, вытянув из кармашка несколько бумажных купюр. Ну и сколько тут денег? Я задумчиво провел по каждой пальцами, пытаясь понять, что на ней изображено, недовольно бормоча под нос проклятия. Ни одной вмятинки. Вы издеваетесь? Я с досадой вздохнул и засунул деньги обратно, принялся нащупывать карту. Наконец я нашёл пластиковую карту и нащупал на ней номер и, кажется, свое имя. Ну первая буква была точно «п». Я вздохнул и засунул карту обратно в бумажник, а его в свою очередь запихнул в карман джинс. Отлично. Что-то да куплю.       Я попросил Энни открыть карту, построить и озвучить маршрут до ближайшего продуктового. Я сразу понял, что она указала мне на супермаркет в паре кварталов от дома. Он был довольно приличный, да и меня там когда-то наверняка знали, так что, надеюсь, справлюсь. Если они не переставили продукты на другие полки… А помню ли я расположение старых полок? Я бы наверняка узнал бы, если бы увидел, но в этом, как понимаете, и была проблема.       Решив, что сомневаться больше нет смысла, я схватил рюкзак, в который намеревался запихнуть продукты, и толкнул дверь комнаты. Однако тут же из колонок компьютера заиграла простецкая мелодия звонка на один из мессенджеров.       — Входящий вызов: Воображала номер один, совиная мордочка, — озвучила Энни холодным голосом.       — Э-э, принять, — неловко ответил я, закрыв дверь и закинув рюкзак на кровать. — Без видеосвязи.       — Входящий вызов: принять, — повторила Энни и наконец я услышал свою девушку.       — Перси, привет, — поздоровалась Аннабет, и голос у неё был такой радостный, что я невольно вспомнил о событиях сегодняшней ночи. Если бы не Эстель, сегодня утром настроение у моей возлюбленной было бы не таким хорошим. По спине пробежали мурашки, и я невольно оттянул правый рукав толстовки пальцами.       — Привет, — запоздало поздоровался я, шлепнувшись на компьютерный стул. Ладно, быстро поговорю и побегу в магазин.       — Что делаешь? — послышался шелест бумаги. Неужели она снова звонит мне, параллельно листая учебник?       — Да так… Ничего, как обычно, — я пожал плечами, укутавшись в плед, накинутый на спинку стула. Я чувствовал Анаклузмос в кармане своих джинс, и, пожалуй, впервые мне было от этого не по себе.       — Ты уже сдал тот устный тест по истории? — как бы невзначай спросила Аннабет. Я знал, что этот тест волновал её больше остальных — по этой теме она ещё пару месяцев назад меня готовила.       Ну вы понимаете, где я и где информация, полученная об Американской Революции два месяца назад.       — Перси, — Аннабет говорила уже чуть более настойчиво, и мне стало ещё более неловко. Как я ей скажу, что даже не вышел на связь в день теста? Она меня пустит на греческий салат.       — Да… Сдал, — я обречённо вздохнул.       — И как оно?       — Неуд.       — Ох, Перси… — Аннабет звучала на одну секунду очень разочарованно. Но тут же собралась и подавила это в себе. — Ладно, пересдадим.       От мысли о передаче у меня прошёл холод по спине, и я неловко потупился. Как же я ненавижу учёбу.       — Перси, — я знаю, она пыталась до меня достучаться. — Я…       — Окей, ладно, я пойду позанимаюсь, звони если что, люблю, — я кликнул четыре раза на кнопку на мышке и вызов был завершён. Не сейчас, Аннабет.       Я чувствовал себя немного виноватым за то, что так сбросил звонок, но перезванивать она не стала. Возможно, была тоже занята, не знаю. Но чем дольше я медлил, тем меньше во мне было уверенности, что я вообще куда-то пойду. Так что я собрал всю свою мужественность в кулак и вышел из комнаты.       Пол все также сидел в гостиной и печатал что-то в ноутбуке. Тихо поскрипывала колыбелька Эстель. В глубине квартиры шкворчало масло, и в коридоре вкусно пахло едой. Я немного постоял, пошарив рукой на тумбе, пытаясь найти мамин мобильник. Там есть интернет, и я смогу на месте уточнить у голосового помощника, что мне искать на полках. Шерховатая поверхность дерева с неглубокими вмятинами. Какая-то пластиковая палочка. Я коснулся пальцем кончика и почувствовал прохладный металл, а на моем пальце осталось что-то слегка влажное. Наверное, это ручка. Я отодвинул её чуть в сторону и двинулся дальше. Наконец я коснулся глянцевого прямоугольника. Края были скругленные, а поверхность прохладной. Стекло, скорее всего. Наверное это и есть мамин телефон. Я осторожно взял его в руку, и, судя по весу, это он и был. Вздохнув, я сунул телефон в карман и прошмыгнул к входной двери.       Встав на колени, я стал ощупывать обувь. Где-то тут должны стоять мои кроссовки, но я не выходил на улицу очень давно, и мама не раз убиралась за это время, так что мои шансы что либо найти стремились к нулю. Впрочем, даже когда я видел, после маминой уборки многие вещи бесследно исчезали со своих належанных мест. Наконец я ухватился за шерховатый шнурок. Взяв обувь в руки, я прощупал подошву. Достаточно крупная, с небольшим углублением. Потом прошёлся пальцами по верхней части, оказавшейся из кожзама. Нащупав на одной из сторон крупную галку, я понял, что это и есть мои кроссовки «Найк».       Ника и Гера хоть и соревновались у меня за звание «Богиня, с которой я больше не хочу вообще никогда сталкиваться в своей и без того сокращённой жизни», эти кроссовки, за неимением других, я выбросить не мог. Хотя даже произносить название этого бренда мне было душевно больно.       Что же, это первая победа за сегодня. Натянув обувь, я надел рюкзак на оба плеча и решительно нажал на ручку двери, открывая себе путь дальше. На меня тут же повеяло холодным воздухом. Неловко поежившись, я сжал лямку своего рюкзака. Впереди — неизвестность, и в тех условиях, в которые я сам себя поставил, мне никто не поможет. И даже моя способность видеть мокрые предметы не помогала мне сейчас различить хоть что-то перед собой. Воображение смутно рисовало мне мой привычный общий коридор, однако насколько хорошо я его помнил? Опираясь на эти впечатления, я легко мог слететь с лестницы кубарем, и прощай моё бесславное путешествие.       Так. Соберись, Джексон, ты стоял лицом к лицу с огромной армией монстров, когда тебе было всего лишь пятнадцать! Справедливости ради, я их видел хотя бы. Тряхнув головой, я выскользнул из квартиры и тихо закрыл за собой дверь. Аннабет практически ослепла в Тартаре от проклятия. Да, это было временно, и она полагалась на меня, но разве она струсила? Нет. Вот и я не стану бояться. Если что, меня найдут. Правильно? Правильно. Всё, пути назад нет. Пока не куплю продукты, домой не вернусь.       Почему я не взял трость? Нет, она естественно у меня была, мои родные не звери. Не купить слепому трость — где это видано? Но я из чувства собственного достоинства, конечно, отрицаю необходимость в ней, но видит Зевс, мне стоило поступиться своими принципами. Вдох, выдох. Пол мыли рано утром, судя по всему, так что он был практически сухой, а потому я скорее наугад ступил вперёд. Ноги от страха подгибались, но я лишь стискивал плотно челюсть и шёл вперёд. Это твой мир, Джексон, и в нем надо жить, а не существовать. Идти сквозь ощущение темноты было также сложно, как сопротивляться течению реки Стикс. Воздух будто бы был слишком плотным, обволакивая и стискивая меня, в своих удушающих объятиях…       Печенье. Печенье, которое я приготовлю, будет самым вкусным, что когда-либо пробовала моя девушка. Надо сконцентрироваться на печенье и не думать о своей слепоте. Чем больше я думал о том, что ничего не вижу, тем темнее становилось перед глазами. Я смело ступил вперёд и моя нога соскользнула вниз так резко, что я всем телом подался вперёд, и поперёк живота мне врезалось что-то довольно острое и металлическое. Я пощупал то, что мне удалось схватить, и догадался, что это, скорее всего, поручень, а моя нога соскользнула с первой ступеньки.       Вот тебе и приключения не отходя от дома. Я постарался унять часто бьющееся от испуга сердце, и, ухватившись поудобнее, стал спускаться, по ступеньке за один раз. Спустя несколько ступеней я вошёл в ритм и запнулся, когда столкнулся с пролетом. Повернув вместе с поручнем, я стал спускаться дальше. Здесь стены были гораздо тоньше, и меня без конца отвлекали сигналы машин, крики людей, завывание ветра в небольшой щели в окне, и капающая где-то вода. Я забыл, что последняя ступенька была ниже остальных, и на автомате наступил достаточно жёстко на землю, но благодаря толстой подошве не так сильно почувствовал удар.       Я с трудом распрощался с поручнем и ступил вперёд, уже совсем не представляя, что передо мной. Но я помнил, что здесь обычно довольно темно, так что я вытянул перед собой руки, готовый если что падать. Ну, небольшой уступ ждал именно меня. Естественно, я запнулся и упал от неожиданности вперёд, голыми руками врезавшись в холодную металлическую дверь. Ауч. Хотя бы лицом не приложился. Я осторожно поднялся с колен и переступил уступ, тут же нащупывая слева от себя кнопку открытия двери. Где-то запищал сигнал и я толкнул дверь вперёд.       Мне в лицо резко ударил холодный ветер, вобравший в себя запахи выхлопных труб и ближайшей пекарни, а голова заполнилась уличным шумом, напрочь выбив оттуда все мысли. Их, между прочим, и так было не очень много. Я закрыл глаза и вытащил из кармана толстовки очки, которые всегда там лежали на всяких случай. Мама сказала, что стекла тёмные, так что я смогу скрыть свою слепоту. Если, конечно, окружающие тупые…       Я не хотел отличаться от обычных людей. Не хотел бы, чтобы моя слепота хоть как-то отличала меня от них. Неужели мне недостаточно быть полубогом? И я знал, что это иррационально, и что я не могу быть полностью равным зрячим людям. Но я упрямый парень.       Магазин нашёлся легко. Я знал, что он по правую руку от булочной, так что без особых проблем дошёл до него, к тому же прямо над его дверьми орала аудио-реклама какой-то очередной акции, и в воздухе веяло свежей выпечкой. Двери автоматически распахнулись передо мной и я скользнул внутрь, встав чуть вбок, чтобы не мешать другим посетителям, и попытался сосредоточиться, чтобы прочувствовать магазин чуть четче.       В магазине работали кондиционеры. Это я понял по суховатым теплым вихрям воздуха, разбивавшим холодный ветер с улицы. В животе затянулся болезненный тугой узел, и я невольно поморщился, но пытаться прочувствовать пространство дальше не перестал. По левую руку от меня было что-то большое и прохладное. Я протянул руку в ту сторону и почувствовал металл. Окей. Наверное это камера хранения. Я резко отдернул руку, покраснев как помидор.       Вообще-то план был «не выдавать себя», и именно поэтому я стою и слепо щупаю все вокруг? Это никак не поможет мне справиться с задачей. Шумно выдохнув, я поправил толстовку и пошёл вперёд и вправо — там воздух будто чем-то отсекался, так что я предположил, что там очередные автоматические двери, раздражённые моим близким присутствием.       Звуковой сигнал громко пикнул над моей головой, извещая всех, включая охрану, что я вошёл на территорию супермаркета. Хороший знак. По крайней мере это действительно был вход. Я уверенно пошёл вперёд, стараясь подавить нарастающее в желудке чувство тревоги. Мысли о том, что я не был на улице больше двух месяцев, били мне в затылок, заставляя робко прислушиваться к окружению — вдруг я кому-то мешаю пройти?       Лучше казаться импульсивным и неловким, правда? Поэтому я сделал два широких шага и врезался во что-то лёгкое и хлопающее. Обхватив небольшую башенку, я ухватился за верхний блок и потянул. Одной рукой я провел по верху и выяснил, что это пластиковая ёмкость с редкими дырочками и ручкой, прикрепленной к середине рамы. Кажется, это корзинка. Я ухватился за ручку, чуть шершавую на срезе, и припустил туда, откуда веял влажный прохладный воздух.       В нос ударили запахи свежей зелени. Я не мог различить, какой именно зеленью всё это буйство пахло, но отчетливо чувствовал агрессивные нотки базилика. Я коснулся прилавка, который, благодаря влажным прыскалкам, ярче всех выделялся в моем "поле зрения". Подняв руку выше, я случайно коснулся пальцами чего-то шелковистого. Я максимально незаметно отщипнул кусочек и потёр его между пальцами, поднёс пальцы к носу. В ноздри ударил свежий запах мяты, и мне захотелось чихнуть. Сунув листик в карман, я двинулся дальше по магазину.       Отойдя подальше от входа, я выудил телефон из кармана и глубоко вздохнул. Теперь надо вспомнить, за чем я вообще пришёл. Я провел пальцем по прохладному стеклу и нащупал низ экрана. Задержав там палец, я дождался короткого звукового сигнала и спросил у мистера Гугла, какой процент влажности должен быть у муки высшего сорта. Да, я понимаю, это та информация, которая жизненно необходима. Не более четырнадцати с половиной процента. Вот только я не умею определять влажность на глазок в процентах.       Бесполезные знания тоже являются частью моего существования. Как, например, я точно знаю, что парочку циклопов-людоедов можно напугать затвердевшими веганскими безглютеновыми пироженками.       В общем я решил, что эта информация сейчас мне не поможет, так что я просто двинулся вперед, опираясь на стеллажи. Почувствовав слабый аромат специй, я завернул в сторону этого запаха, и стал щупать пакеты на полке. Ухватив один из них, я стал вертеть его в руках, чувствуя, как на них оседал небольшой налет. Я вздохнул и поднес пачку к лицу. Пахло чем-то пустым. Крахмал? Мука? Я чуть поддернул верх упаковки и потер пальцем на налипшем порошке, и лизнул палец.       Сладко. Судя по всему, я схватил пакет сахарной пудры. Удивительно, почему же она ничем особо не пахнет? Мне казалось, что сахар чем-то пахнет. Может это конкретно эта пудра? Я рассудил, что на этой полке стоит разный сахар, и стал прощупывать пакеты в поиске обычного сахарного песка. Наконец мне под руку попался пластиковый пакет, который мне было удобно прощупать. Крупные гранулы перекатывались под пальцами, приятно напоминая мне о песке на пляже. Думаю, это то, что мне нужно. Первый ингридиент есть.       Кинув сахар в корзинку, я понадеялся, что он не лопнул и не начал высыпаться на пол. За пустой пакет я не хотел бы платить. Двинувшись дальше, я попытался логически поразмыслить, где может быть мука. Наверное, я где-то близко. Слишком задумавшись, я столкнулся с кем-то перед собой, тут же до смерти перепугавшись.       — Что вы творите?! — воскликнул высокий женский голос. Мне тут же стало неловко, и я резко отстранился.       — Простите пожалуйста, я-       — У меня на руках ребенок, между прочим!       — Вы не знаете, где мука? — выпалил я, сжав ручку корзинки, и попытался обаятельно улыбнуться. Девушка наверное опешила на пару секунд, а потом шумно фыркнула. В следующую секунду мне в грудь что-то резко ударило, и я автоматически подставил руку.       — Вот мука, — недовольно пробурчала девушка и отпустила пачку, которую я тут же перехватил. — Чудак.       Судя по паузе, это было самое приличное, что она смогла выдумать. Я почувствовал, как воздух взметнулся перед моим лицом, и услышал шарканье подошвы. Девушка ушла восвояси, а я опустил пачку в корзинку, надеясь, что она мне не соврала. Мне было неловко, так что я поспешил продолжить свои поиски.       Яйца, шоколад, разрыхлитель... Черт. Наверное он остался где-то там. Но я понятия не имел, какими пачками продают разрыхлитель. Маленький пакетик? Килограмм? Да и возвращаться к тем стеллажам мне не хотелось. Ну что может случиться с печеньем без этого дурацкого разрыхлителя? Ничего. Наверное? Что такое разрыхлитель?       Яйца. Мне было страшновато обходить стеллажи, подходя к ним вплотную, чтобы понять, что находилось на них, прекрасно зная о хрупкости яиц. Говорю сейчас просто как дошкольник. Вот это яйцо, оно в скорлупе, её можно легко разбить, и получить либо по шее, либо яичницу... Наконец под руку попалась какая-то шершавая коробочка со знакомыми овальными ячейками. Я мог сказать практически со стопроцентной уверенностью, что это яйца, но на всякий случай подцепил крышку и приоткрыл коробку. Проведя пальцами по наполнению, я почувствовал приятную шерховатость с мелкими вкраплениями будто бы песка. Внутри было что-то мокрое, это я смог почувствовать довольно отчётливо.       Правда, попытавшись на этом сконцентрироваться, я почувствовал, как к горлу подступила тошнота от перенапряжения. Возможно, я толкнул себя в слишком стрессовую ситуацию, и чересчур резко. Я уткнулся лбом в полку стеллажа и тяжело дышал, стараясь подавить рвоту. На это понадобилась пара минут, и потом, когда узел в животе, выталкивающий внутренности, видимо, через рот, наконец ослаб, и я смог безбоязненно выдохнуть, то захлопнул коробку и осторожно положил её в корзинку.       Что-то я устал, так что ненадолго опустился на пол, поджав под себя ноги и откинувшись спиной на стеллаж. Сосредоточься. Просто вдохни, выдохни, вставай и иди дальше. Я потёр виски, стараясь не винить себя за минутное проявление слабости. Это, наверное, не страшно? Главное, что я очень скоро поднимусь с пола, соскребу себя со дна и поползу дальше. Так ведь? Я же Перси Джексон. Вдох, выдох. Я ухватился за полку и подтянулся, недовольно кряхтя. Давай, ты же боец, стиснул зубы и пошёл. Последовав своему же совету, я скрипнул зубами и сжал покрепче ручку корзинки. Встал и пошёл.       Шоколад, масло. Осталось всего ничего, и я смогу наконец побежать домой и запереться в комнате,и-       Так, а ну стоять. Какой запереться? Никакого больше затворничества, я двигаюсь дальше. Но отдохнуть после этого приключения мне не помешает. Чувствовал я себя мерзко, на спине выступил холодный пот, а в груди нарастала тревога. Я завернул в холодный коридор и вдохнул полной грудью. Думаю, здесь молочные продукты, не так холодно, как бывает рядом с заморозкой. Так что я стал трогать все продукты, какие попадались мне под руку. Баночки подсказали, что я угадал с молочкой — наверняка это сметана. Я продолжил щупать все продукты на полках, стараясь так себя отвлечь от собственных размышлений.       Наконец я нашел небольшой брусочек, потрогал его, пытаясь прощупать. Я задумчиво провел пальцами по этикетке, пытаясь прощупать хоть какие-то выпуклые элементы. На задней стороне упаковке было что-то выбито, и я завис, внимательно прощупывая дырочки. Спустя некоторое время до меня дошло, что это цифры, скорее всего, срока годности.       Как. Я. Устал. Я крепко стиснул губы, чувствуя, как напряглись шейные связки, и бросил брусок в корзинку. Вроде все получается почти с первого раза, но меня одолевает безумное раздражение. По большей части постоянный дискомфорт от невозможности прочесть название продукта на этикетке. Это масло? Маргарин? Пачка творога? Да Аид его знает! Я вообще без понятия, если честно. И от этого мне хотелось взвыть. Мне было бы, возможно, легче, если бы я нашел какую-то продуктовую лавку, и просто назвал все, что мне нужно, продавцу. Но я же идиот упрямый.       Вдох, выдох. Самобичевание ещё никому не помогало. И если я не разберусь с шоколадом, то точно не выберусь из этого адского местечка. Сухой кондиционированный воздух высушивал мне глотку, и уже безумно хотелось пить. Заодно вспомнился вчерашний ужин, после которого я ничего ещё не ел, и теперь мне очень хотелось перекусить. Но чипсы я точно в жизни не смогу выбрать. От этого мне стало ужасно тоскливо.       Начались трудности. Шоколадки, по-ходу, отлично упакованы. Это логично: обычно они завернуты либо в пластиковую обёртку, герметично заклеенную термоклеем по якобы многоразовому шву, либо обёрнуты в плотную фольгу и следом в бумажную этикетку. Как итог: они не пахли вообще. То ли у меня уже нюх отбило, то ли я окончательно отупел.Я беспомощно нарезал круги по магазину, стараясь не врезаться в других покупателей. Наверняка некоторые из них уже косо поглядывали в мою сторону, но я так утомился, что перестал думать о таких вещах. Плевать. Просто дайте мне шоколадку, или, клянусь Зевсом...       — Какую бы шоколадку мне выбрать, — где-то внизу послышался тоненький голосок, и я понял, что чуть не запнулся о его обладателя. Подожди. Шоколадка? Я присел на корточки рядом с ребёнком.       — Выбираешь?       — Угу, — ответил ребенок. — А ты какие шоколадки любишь?       — Наверное, карамельные с солью.       — Фу. Солёная шоколадка.       — Найдёшь мне самую вкусную обычную шоколадку? Две плитки. Пожалуйста.       Ребёнок немного покопошился, что-то бормоча под нос, и потом вручил две продолговатые плитки мне. Я благодарно улыбнулся и взял их крепче, закинув в свою корзинку.       — Спасибо, малыш. Я твой должник.       — Достанешь мне тогда вон ту шоколадку? Она на самом верху, такая, фиолетовая.       — Я не вижу, малыш, но я могу достать, если скажешь, когда я её коснусь, — осторожно пояснил я, встав с корточек и вытянув руку наверх, касаясь верхних полок.       — Правее! Ещё чуть-чуть... И ещё... Почти... Вот она! Хватай!       Мальчика совершенно не смутило то, что я ничего не видел, и он абсолютно спокойно пояснил понятным мне языком, что именно ему нужно достать. Почему все так не могут? Надеюсь, что моя Эстель, когда подрастёт, тоже сможет со мной коммуницировать не хуже. Я снял шоколадку с полки и протянул малышу.       — Большое спасибо, — услышал я перед тем, как плитка выскользнула из моих рук, и я улыбнулся в ответ. Поблагодарив его, я пошел к кассам.       Ориентировался я по характерному пиканью. Где пикает — там и рабочая касса. Обычно меня такой метод не подводил, но сегодня я от усталости я уже совсем плохо соображал и ткнулся трижды в закрытые кассы. Короче, мне уже откровенно перестало везти. Найдя, наконец-то, рабочую кассу, я встал в очередь, собирая последние силы по кусочкам. Осталось расплатиться.       — Пакет нужен? — выдернула меня из размышлений раздражённая кассирша, и я неловко улыбнулся.       — Нет, спасибо, — я растерянно шагнул вперед и столкнулся с предыдущим покупателем.       — Эй, парень, — басом огрызнулся на меня тот, и я отпрянул от него.       — Я случайно, — оправдался я, опустив голову и спустив рюкзак с одного плеча, чтобы достать карту для оплаты.       — Карта, наличные? — спросила меня женщина на кассе, когда я как раз выудил бумажник из рюкзака.       — Ну давайте картой попробуем, — я вытащил карточку и, пощупав зону у кассы, приложил ее к терминалу. Голова раскалывалась от боли, и я очень устал притворяться зрячим. Может, я выгляжу для них сейчас наркоманом? Может, меня уже полчаса пасёт охранник.       Повисло гробовое молчание, и до меня дошло, что с картой возможно что-то не то.       — Молодой человек, вы пьяны? — строго и раздражённо спросила кассирша, и я наверняка залился румянцем. — Это дисконтная карта "Данкин Донатс".       — Там есть моё имя?       — Молодой человек...       — Давайте наличными, — прокашлялся я, засунув карту обратно в кошелек и вытянул купюру.       — С вас двадцать семь долларов пятьдесят центов, — произнесла кассир, тыкая что-то в кассовом аппарате. Я протянул ей купюру и она взяла её. — Этого мало. Вы точно в порядке?       — Все супер,— пробурчал я, протянув ещё одну купюру. Ладно, сам виноват. Она вернула мне первую купюру, я убрал её в бумажник, и стал закидывать все купленные продукты в рюкзак.       — Ваша сдача. До свидания, — произнесла кассирша. Я попрощался, забрав сдачу и сунув её в карман, закинул полный продуктами рюкзак на спину и быстрым шагом пошёл из магазина.       Да, я сшиб стенд с каталогами, и мне за это стыдно. Но, если честно, я обалдеть как ударился ногой, и, кажется, от моей вспышки боли где-то в глубине магазина прорвало трубу. Я покраснел, и, потирая несчастную ногу, поковылял на выход, закипая от недовольства.       — ПЕРСИ. ДЖЕКСОН.       Когда я вышел на улицу, то это было первое, что я услышал. Я нервно сглотнул и повернулся на голос. Судя по стальным и мега обеспокоенным ноткам, это была моя возлюбленная. Я понятия не имел, как много времени провел в магазине,если она успела приехать и спалить моё отсутствие.       — А, крошка, — я попытался виновато улыбнуться, как в меня врезался небольшой ураган, крепко сминая в объятиях. Тихо посмеявшись, я обхватил девушку в ответ.       — Ты меня убить хочешь, точно, ты просто хочешь, чтобы я умерла, — бормотала девушка, уткнувшись мне в плечо.       — Хэй, Аннабет, все в порядке.       — Рыбьи твои мозги, — причитала Аннабет, оторвавшись от моей груди и взяла моё лицо ладонями. — Куда же ты ушёл, окаянный? Ты вообще представляешь, как мы с Салли испугались? — она встряхнула меня слегка, и я еле сдержался, чтобы не поморщиться от боли в затылке.       — В магазин, — пояснил я таким тоном, как будто это самая очевидная вещь на свете.       — Что? Зачем? — теперь Аннабет была крайне растерянна. Честно говоря, я тоже.       — Ну как зачем... Я хотел приготовить на десерт печенье, чтобы это был сюрприз, и должен был сходить за ингредиентами в ближайший магазин.       — Ты что?.. — Аннабет переваривала какое-то время информацию. Я только улыбнулся и чмокнул её в макушку, прижав к себе.       — И я всё купил! Без понятия, правда, что именно, но что-то я купил однозначно. Аннабет какое-то время спокойно стояла в моих объятиях. Потом, содрогнувшись пару раз, она начала смеяться, крепко сжав толстовку у меня на спине.       — Перси, ох, Перси, — смеялась она, наконец поцеловав меня в губы. — Я люблю тебя, Рыбьи мозги. Только ради богов Олимпа, пойдем домой. Твоя мама собирается уже звонить в полицию и созывать волонтёрскую бригаду. А она слов на ветер не бросает.