Море в моих руках

      Я сразу сказал Аннабет, что это вряд ли хорошая затея. Я имею ввиду — где я, а где её колледж? Но она настойчиво уверяла меня, что это место крайне дружелюбное, и со мной все будет хорошо. Ну вы и сами наверное знаете, как ко мне дружелюбно относятся в образовательных учреждениях. Но самым весомым аргументом было то, что ей не терпелось познакомить меня со своими одногруппниками, а главное — со своим архитектурным проектом. Честно говоря, мне было интересно узнать о её проекте, поскольку примерно месяц я пытался вникнуть хотя бы в половину элементов, которые она мне описывала. А тут мы имеем дело с крепко склеенной бумажной моделью, которую я смогу осторожно потрогать. Так что немного ещё посомневавшись, я согласился прогуляться. Колледж вряд ли может навредить мне, пока я там не учусь.       Наивен и чист как дитя, да.       Мы решили добраться до колледжа на автобусе, исходя из логики, что так мы практически повторим её каждодневный рутинный путь до учёбы, и уж точно погрузимся в атмосферу. Была первая зимняя сессия, и Аннабет, сдавшая все проекты ещё до её начала, теперь могла приезжать в колледж только на экзамены. Мне подумалось, что если бы я здесь учился, то точно сдавал бы последние хвосты зимних зачётов где-нибудь в июле.       Мне не очень нравился мороз. Конечно, любая погода хороша, кроме изнуряющей жары, но простояв двадцать минут на остановке, я ощутил весь спектр покалываний в пальцах и лице. Аннабет тихо посмеялась, потерев мои щеки и отметив, что они достаточно красные. Ещё бы, я потихоньку трансформируюсь в снеговика.       — Обратно поедем на такси, — пробормотал я, одергивая ворот пальто, неудобно упиравшийся мне в шею.       — Хорошо, принц Персии, — хмыкнула Аннабет и взяла меня под локоть, заводя в подошедший автобус.       Думаю, я выглядел странно в солнечных очках. Но я же всегда выходил в них на улицу, и, пожалуй, именно для того чтобы не все понимали, что я слепой. Потому что если на мне очков нет, и все видят два бельма вместо глаз — вопросов как бы не остаётся в основном. А я чувствую себя более неловко. Так что тёмные очки были моим выходом из ситуации. К слову, их выбирала Аннабет, так что я ни секунды не сомневался, что выгляжу в них достаточно круто.       — Надо бы тебя подстричь. Тебе чёлка ещё не колется? — Аннабет прислонила меня к стене и провела ладонью по волосам.       — Не, нормально, — я рефлекторно приобнял её за талию и притянул к себе, чувствуя вокруг очень много народу. Из-за контраста тёплого автобуса и холодной улицы, большинство людей уже слегка запарилось, так что я мог определить, где они находились.       — Мы попали в час пик? — поинтересовался я, поглаживая свою девушку по спине.       — Ну… Немного задели, так скажем. Обычно я еду в куда большей давке.       — Звучит отлично, — я чуть подкатил глаза, но из-за очков этого наверное было не видно. — Итак, какой у нас план посещения?       — Мы зайдём к моему куратору, у меня для него дополнительные материалы в мою исследовательскую работу, — тут же начала рассказывать Аннабет, пока я расслабленно откинулся на стенку автобуса, слушая её. — Потом зайдём в мастерскую, где, скорее всего, мои одногруппники заканчивают лепить свои бюсты.       — Ты свой уже слепила?       — И уже получила за него высший балл.       — Я не сомневался, — я тепло улыбнулся, тем временем скользнув руками внутрь расстегнутой куртки, нащупал ремень на её джинсах с завышенной талией, и ухватился за него. — А дальше?       — А потом пойдём в зону просмотра и я дам тебе пощупать мой проект, — она положила свои прохладные ладони на мои руки и, судя по голосу, чуть улыбнулась. — Зачем тебе мой ремень?       — Я думал, что это поручень.       — Да что ты говоришь.       — Ну, ты же моя опора.       — О боги, Рыбьи мозги, — Аннабет посмеялась и поцеловала меня в губы. Потом её голос стал немного серьёзнее и более обеспокоенным, что ли. — Ты… Не хочешь снять очки?       — А зачем? — я чуть улыбнулся, стараясь строить из себя дурачка до самого конца.       — Я просто не знаю, зачем тебе их носить.       — Для красоты. Буду пижоном.       Аннабет провела ладонью по моей щеке, наверняка задумчиво меня разглядывая.       — Мне не очень хочется, чтобы про тебя пошла молва, что у тебя слепой бойфренд.       — Я этого не стыжусь, — упрямо хмыкнула Аннабет.       — Но ведь никто об этом не знает, верно?       Судя по повисшему молчанию, я попал в самую точку.       — Вот и я думаю, что им незачем знать об этом. Да и в солнечных очках не каждый поймёт, что я слепой. Так?       — Ты… — Аннабет оборвала себя, оставив меня в неведении. Что же такого она хотела спросить, но не решилась? — Я просто не рассказывала им о своих отношениях. Я имею ввиду, зачем? Если что, я могу обсудить свои дела сердечные с Пайпер.       — Как она, кстати?       — В порядке, — в голосе Аннабет проскользнули весёлые нотки. — поступила на общий факультет и теперь бегает по факультативам, подыскивая занятие по душе. Её рассказы о кафедре химии это нечто.       Мне подумалось, что это довольно весело, пробовать себя в науках. Но я тут же отмел эти мысли куда подальше. Стоило мне потерять зрение, так я решил заделаться физиком-ядерщиком, о да. Моё любимое.       — Трость взял? — строго спросила Аннабет, и я невольно нащупал небольшую ручку у себя в кармане.       — Взял, но доставать не собираюсь, — я улыбнулся, чувствуя, как девушка начинает негодовать.       — А если ты упадёшь?       — Ты меня поймаешь.       — А если меня рядом не будет?       — Ты меня там бросить решила? — хмыкнул я, приподняв бровь. — Или мы едем не в колледж, а в дом инвалидов, и ты меня там оставишь?       — Идиот, — она незамедлительно стукнула меня по плечу. — Действительно Рыбьи мозги. Никто тебя нигде бросать не собирается.       — Значит трость мне ни к чему.       — Джексон, я тебя точно укушу.       — Да?       — Ты самый вредный зверь в природе, — автобус снова звякнул и она взяла меня за локоть, заставив отпустить её ремень. — Наша остановка, упрямец.       Благодаря чуть подтаявшему снегу я мог определить, что перед нами была довольно оживленная площадь, окруженная несколькими большими зданиями. Туда сюда сновали люди, тревожа воздушный поток, и голоса слились в единый гул, приглушаемый сигналами машин.       Три секунды возле колледжа, и я уже дезориентирован. Да это рекорд.       Но собравшись с мыслями, я максимально сконцентрировался и понял, что вперёд ведёт достаточно широкая тропа, переходящая в лестницу. Снег был расчищен, но плитка все ещё была мокрой, так что я неплохо её видел. Само здание было большим, кажется, четырёх этажным, и на самом верху подтаивала небольшая сосулька. Половину картины дорисовывало моё воображение и представление о колледжах в Нью-Йорке. В общем, я тоже своего рода архитектор.       — Готов? — спросила Аннабет, покрепче взяв меня за локоть.       — Пф, ты ещё и спрашиваешь, — я ухмыльнулся и первым ступил вперёд, будто бы это вообще-то мой колледж, и я иду показать свои родные коридоры. Аннабет этот настрой понравился, так что она практически перестала взволнованно сминать моё пальто пальцами и повела меня внутрь.       Пахло в холле странно. Я побоюсь предположить, чем больше всего — пластиком, хлоркой, столовой или отсыревшей верхней одеждой. Видимо мы попали во время одного из перерывов, так что вокруг было также шумно, как и на улице. Я постоял немного поленом, пока Аннабет показывала пропуск и просила, чтобы нас с ней провели через турникет.       Колледж. Мы с Аннабет так мечтали о совместной студенческой жизни в Новом Риме. Я засунул руки в карманы, пустившись в размышления. Даже если сейчас я начинаю адаптироваться к миру вокруг, я не представляю, чем мне заняться. Да я даже был бы не против жить в Лагере Полукровок, и рисковать жизнью, чтобы хотя бы умереть не напрасно, но стоило мне хоть заикнуться о поиске или приключениях, так в меня прилетало шарфом, подушкой или любым другим не шибко травмоопасным предметом.       Но сейчас я просто хотел быть полезным.       Вдруг по всему коридору раздался оглушительный звонок, вырвавший меня из размышлений. Ребята, выбежавшие на улицу подышать свежим воздухом ринулись обратно в колледж, и я в последний момент сообразил прижаться ближе к железным поручням, чтобы не стоять у них на пути. Ветер обдал моё лицо, и в нос периодически врезался запах очень насыщенных духов и мужских одеколонов. Ну, а следом меня взяла за руку Аннабет и провела через турникет, как только поток студентов иссяк, и мы пошли вперёд.       Судя по напольному покрытию, тут давненько не было ремонта. Плитка потрескалась, и я только чудом не запинался о пошатывающиеся плитки.       — Пока я не привела тебя, я даже не замечала, насколько тут неудобный пол, — посетовала Аннабет, держа меня под локоть.       — Да нормально, я вообще мастер спорта по хождению по кривой плитке, знаешь ли, — пока я разглагольствовал, мы притормозили и Аннабет сказала мне снять с себя пальто. Потом она отнесла наши вещи, полагаю, к нужному шкафчику и вернулась, тут же взяв меня за руку.       — Идем, мастер спорта, начнём с моих одногруппников.       Мы поднялись по лестнице и вышли в коридор. Видимо с отоплением тут все было нормально, так что от стен веяло теплом. Однако я терпеть не мог сезон отопления по одной простой причине — сухой воздух. Так что сейчас я почувствовал себя по-настоящему слепым. К тому же в горле омерзительно пересохло, и я периодически покашливал куда-то в сторону.       Просто даже в магазинах есть какая-никакая влажность — от холодильных камер, кондиционеров, вентиляции, а тут, с закрытыми плотно окнами и работающими на всю катушку радиаторами, я чувствовал себя словно рыба, вылетевшая на берег.       — Ты нормально себя чувствуешь? Что-то ты засопел.       — Сухо тут, — хмыкнул я, улыбнувшись Аннабет. — Так что мои скользкие шутки застревают где-то в глотке.       — Пусть там и останутся, — посмеялась Чейз и подвела меня к одной из дверей, и даже дала самому дёрнуть за ручку. — Добро пожаловать в мастерскую.       Вот эта комната была мне по душе. Сконцентрировавшись, я почувствовал несколько больших ёмкостей с водой с какими-то примесями. В комнате было четыре человека, их руки были практически по локоть влажные и они работали над какими-то комками, форму которых мне пока было сложно понять.       — Это класс скульптуры, — объяснила Аннабет, перехватив меня поудобнее за руку. — А это мои ребята. Привет!       Из разных углов комнаты послышались приветствия и по полу заскрипели стулья. Спустя несколько мгновений я почувствовал, что они стоят прямо напротив нас, и вовремя улыбнулся.       — Привет, ребята. Я Перси.       — Очень приятно, — послышался глубокий голос справа. Мне подумалось, что этот парень достаточно широкоплечий и крепкий.       Голос напоминал немного голос Беккендорфа.       Я пожал ему руку и почувствовал, что мои руки стали мокрые и с каким-то что ли песком. Я растер жижу между пальцами и поднял голову на парня.       — Да видишь, мы тут из глины проект лепим. Это девушка твоя каким-то чудом уже все закончила и сдала, а у нас работы ещё до самого Рождества.       — О да, это она умеет, — я невольно скосил глаза туда, где она только что стояла, однако понял, что её уже тут нет.       — Крутые очки! — послышался более мягкий, женский голос прямо передо мной, и я почувствовал протянутую ко мне влажную руку. — Ты все равно уже испачкался в глине.       Ребята поочерёдно представились мне, но я не стал даже пытаться запомнить их имена — все-таки я встретил их в первый и, наверное, последний раз в жизни.       — Аннабет рассказывала немного о тебе, — сказала одна из одногруппниц, чуть прокашлявшись. — Но я представляла тебя немного иначе.       — Она так жёстко отшила Флэтчера, — посмеялся «Беккендорф» и хлопнул меня по плечу уже сухой рукой. — Что я подумал, что она ему ухо откусит.       Вот это новости.       — Мою Аннабет пытаются захомутать, а я и не в курсе?       — Ну ладно тебе, — одна из девочек немного отошла. — Она и сама с ним справилась.       — Ты бы его видел, Перси, — Аннабет чуть посмеялась, но осеклась. — Эм… Ну помнишь, Батч из лагеря? Вот если бы он был на понтах, весь такой крутой, и очень бестактный.       — Смутно представляю, — я неловко покашлял и поправил очки на носу.       — В общем она отшила его так, будто только и занимается тем, что отшивает парней по выходным. Высший ранг, — заметила другая девочка, все ещё стоявшая рядом.       — Думаю, что Аннабет по выходным только учится, — отшутился я и сунул руки в карманы. — Тыщу лет её не видел. А стоило увидеться, так повезла в колледж. Неутомимая душа.       — Знания — сила! — отозвалась Аннабет с другого конца комнаты, видимо, что-то там выискивая.       — Ну и потом девочки спросили, есть ли у неё кто. И мы узнали о тебе, — закончил рассказ «Беккендорф» и хрустнул чем-то.       — Что это? — на автомате спросил я, и послышался шелест.       — Крекеры. Будешь?       Я завис, раздумывая. Как бы мне хочется взять крекер, но если я промахнусь мимо пачки, будет неловко. Сконцентрировавшись, я смог увидеть уже подсохшие руки парня, и примерный дрожащий силуэт пачки. Так что, глубоко вздохнув, я натянул на себя улыбку и с первого раза попал рукой в пачку, и вытянул один крекер.       — Спасибо, — Беккендорф в ответ только хмыкнул и положил пачку куда-то влево.       Повисло неловкое молчание, продолжавшееся до тех пор, пока в другом конце комнаты не послышался грохот.       — Аннабет? Все в порядке? — осторожно позвал я, пытаясь почувствовать, где она.       — Всё окей! Ди, подойди пожалуйста!       Девочка, уже отошедшая от нас, пошла в направлении к Аннабет, а вот к моим собеседникам пришли новые вопросы.       — А ты чем занимаешься? Тоже учишься где-то? — спросила девчонка чуть слева от меня.       — Я… Да. В школе учусь.       — Вы разве с Аннабет не одногодки? — уточнил Беккендорф и я почувствовал, как мои уши стали горячими.       — Эм… Да. Я остался на второй год. Пришлось.       — А потом будешь к нам поступать? Общая студенческая жизнь, это так романтично! — вздохнула девушка и махнула чем-то легким, что почти задевало моё лицо, возможно, шарф или платок.       — Я… — я слегка прокашлялся. — Не уверен. Посмотрим по результатам экзаменов.       — Да сюда не так уж и сложно поступить, — уверила меня девушка и хлопнула по плечу.       Мне не хотелось думать, что Аннабет пошла сюда, отказавшись от более интересных предложений, лишь бы быть поближе ко мне. Хотя что-то подсказывало мне, что так вполне могло оказаться.       — Я… Подумаю, — мне было не комфортно продолжать этот разговор, так что я сделал вид, что осматриваюсь по сторонам. — Аннабет, ты где там?       — Я тут! — крикнула моя девушка с другого конца комнаты и в пару прыжков настигла меня, беря за обе руки. — Я покажу тебе мой проект, я его нашла. Но сначала помой руки, — она утянула меня к одной из ёмкостей и опустила туда мои руки.       Послышался тихий смешок за спиной. Возможно, им показалось, что Аннабет так заигрывает со мной при них, но я понимал, что она сделала так, чтобы я не врезался случайно в ребят. Образы комнаты мелькали у меня перед воображением, но стоило мне отметить какое-то новое ощущение, и собрать что-то конкретное уже было сложно.       Мои руки опустили в воду и я невольно улыбнулся, смывая с ладоней остатки глины, уже успевшей подсохнуть. Я снова ясно увидел силуэт своих собственных рук, которые все ещё держала Аннабет, и невольно приподнял голову, пытаясь посмотреть на неё. Если я очень сильно концентрировался, то мог немного разглядеть силуэт её лица, но как только я немного отвлекался, то она будто растворялась во тьме.       — Вот теперь я могу разрешить тебе потрогать мой проект, — она вручила мне полотенце и тут же обняла за плечи, чтобы отвести в нужную сторону.       — Ты прям ему ни шагу самому ступить не даёшь, — справедливо отметил один из её одногруппников.       — Так она моя мамочка, — ответил я и подмигнул Аннабет. — Сладкая мамочка.       За спиной послышался смех, а мы с Аннабет остановились. Она толкнула меня в плечо, забрала полотенце и взяла снова за руки.       — Вот, опускай прямо. Он уже выпечен и полностью высох, так что ты его не сломаешь.       — И не почувствую, — пробормотал я, опустив руки на проект.       Я провел пальцами сначала по всей поверхности. Почувствовал углубление, а снаружи была будто бы резьба. Я заинтересованно качнул головой и провел по боковым сторонкам.       — Это типа… Чаша?       — Почти, — в голосе Аннабет слышались мягкие нотки вперемешку со смеющимися. Почти как солнышко. — Это ритуальная чаша, а снаружи лепнина по мотивам… Ну знаешь, греческих мифов.       — Да ладно, — протянул я, еле сдерживая смех. — Меня тошнит от греческих мифов.       Аннабет рассмеялась и обняла меня за плечи одной рукой.       — Вот здесь, — она взяла мою руку и опустила на один из рельефов. Для приличия я опустил голову, чтобы притвориться, что я и правда смотрю. — два юных героя пробуют держать на своих плечах небо.       — Серьёзно? — я ухмыльнулся, взглянув на неё. Аннабет только фыркнула на меня и повела ладонь дальше.       — И под этим небом происходит множество приключений. Например, победа нам Немейским львом, или побег от огромного кабана…       — Тебя же там не было, — тихо пробормотал я, чтобы другим было не слышно.       — Но вы с Гроувером много рассказывали мне, — она мягко похлопала меня по плечу и отпустила. — Ну как, нравится?       Я провел по стенкам чаши ещё несколько раз. Потом опустился на корточки, чтобы она была перед моими глазами. И все равно не смог увидеть чашу целиком. Я тщетно проводил по рельефу, пока не понял, что это бессмысленно. Тяжело вздохнув, я поднялся на ноги и взял Аннабет за руку, и улыбнулся, как бы извиняясь.       — Очень красиво.       — Аннабет получила высший балл за эту чашу, — сказала девушка с более высоким голосом. — А ты просто говоришь «красиво».       — Я плох в комплиментах, — извиняясь пробормотал я и приобнял свою девушку.       — Кхм, ладно, — Аннабет неловко улыбнулась и развернулась, выпутываясь из моих объятий, на что я мог только обиженно надуть губы. — Мы пойдём в кабинет просмотра. Хорошей работы, ребят!       Одногруппники Аннабет попрощались с нами и мы довольно быстро удалились из кабинета скульптуры.       — Прости, — выдавил я, крепко сжимая ладонь своей девушки. Та только заинтересованно хмыкнула, ожидая, что я дальше скажу. — Я правда пытался увидеть твой проект.       — Пустяки, — Аннабет отмахнулась, судя по дуновению ветерка, но я не мог не услышать лёгкое разочарование в её голосе. Ох, дружище, она точно разобьёт мне так сердце.       — Но я правда думаю, что чаша красивая.       — Я понимаю, — Чейз тряхнула волосами и я невольно вдохнул запах её шампуня. Что-то с алоэ, кажется. — Просто… Я, видимо, переоценила твои возможности. Я ещё тоже привыкаю к твоим особенностям.       — Это сейчас звучало просто отвратительно.       — Извини.       — Это вызов? Чтобы я к следующей неделе мог видеть все, и даже будущее?       — Перси, перестань, — Аннабет неловко посмеялась, но я слышал некоторую тревогу в её смехе. — Просто… Я ещё не очень понимаю, как именно ты можешь различать предметы.       — Отлично. В деталях, — я широко шагнул вперёд и, как оказалось, немного вбок, отчего влетел в скамейку. Когда я начинаю заводиться, то теряю всякую концентрацию, и иду вперёд в кромешной темноте. Пока не упаду, конечно же. Потом обычно злобно лежу в кромешной темноте.       — О боги! Перси, Рыбьи твои мозги, — Аннабет всплеснула руками и подхватила за локти, помогая отойти от скамейки. — сильно ушибся?       — Нет, — соврал я и потер колено. Ударился я обалдеть как сильно, ещё и, видимо, об железный край. Ну и ладно. Ну и пожалуйста.       — Идем, горе ты моё, — Аннабет чуть посмеялась, машинально отряхивая мой свитер, и мы вышли в прохладное помещение. — Лестничный пролёт. Внимательно, — предупредила меня Аннабет и мы стали подниматься.       Во второй раз лестница поддалась мне куда быстрее. Видимо, я привык к расстоянию между ступеньками, и теперь мог не запинаясь преодолевать пролеты.       — Тихо, альпинист, приехали, — Аннабет потянула меня в сторону коридора, и я нехотя пошёл за ней.       — Только вошёл в ритм.       — Как вошёл, так и вышел, — Аннабет мягко поцеловала меня в щеку и повела по коридору.       Вскоре мы оказались в очередном помещении, и честное слово, оно будто бы было ещё суше, чем отапливаемый коридор. В воздухе сильно пахло суперклеем и бумагой, руки, казалось, покрылись бумажной пылью. Впрочем, мне скорее всего показалось.       — Кто-то принёс свежий проект, — объяснила мне Аннабет и медленно повела по кабинету. — Слегка пахнет клеем.       — Слегка, — хмыкнул я, но продолжать не стал. Спустя пару секунд мы остановились и Аннабет глубоко вздохнула.       — Можешь очень аккуратно потрогать. Он склеен крепко, из картона, но… Осторожнее, в общем.       Её слова меня нисколько не успокоили.       Я осторожно провел пальцами по каркасу и по спине пробежали мурашки. О Аид, передо мной что-то очень хрупкое. Я растерянно убрал руки и завёл их за спину.       — Я не буду портить. Просто поверю, что он сделан отлично.       Мы немного постояли в тишине. Я мог поклясться, что она думает что-то из серии «И вот этот человек — Персей Джексон, переживший Тартар и ещё тонну всяких испытаний, теперь боится потрогать бумажный макет?» Да, черт возьми, я боюсь его трогать. Моя девушка потратила на него десятки часов, наверняка забыв про сон и еду, чтобы я потом пришёл и все сломал? Ох уж нет.       Но чувствовал я себя жалко. Поэтому мне остро захотелось ввязаться в драку, что-нибудь сломать, лишь бы заглушить это. Но последнее, что я хотел бы, так это рявкать на собственную девушку. Так что я глубоко вздохнул и сунул руки в карманы.       — Я немного устал.       — Я понимаю… Ты давно так далеко не катался.       — Да, типа того, — я отвел глаза, но этого было не видно за тёмными очками. Аннабет подошла ко мне и поправила оправу на моем носу, тут же поцеловав меня в губы.       — Я люблю тебя, Рыбьи Мозги. Пойдём, — она взяла меня за руку, переплела наши пальцы и мы пошли прочь из кабинета.       Кажется, я вам уже рассказывал об эффекте домино. Помните, вот этот подлый механизм, часто задействованный в нашей жизни, цепочка событий и следствий. Вот например вам такая цепочка: меня одолевают противоречивые чувства, что-то среднее между раздражением и отчаянием, мне рассказывают о том, что какой-то черт пытался лапать мою девушку, затем мы отправляемся в место, где я чувствую себя неуверенно, и ко мне пристаёт тот самый парень, хотя я, клянусь на реке Стикс, никого не трогал, находясь при этом на расстоянии удара с левой.       Каков соблазн.       Честно говоря, Аннабет точно не из тех, кого надо спасать от излишнего внимания — она сама отлично отобьет всем нахалам причинные места. Но как бы если представляется возможность, то грех не проучить распоясавшегося мачо.       Нам нужно было напоследок найти куратора. Опросив нескольких встретившихся нам по пути преподавателей, мы выяснили, что он прямо сейчас обедает в столовой. Немного подумав и решив, что я уже достаточно нагулялся и хочу домой, мы отправились прямиком туда. Заодно по дороге я уломал Аннабет купить мне что-нибудь вкусное в буфете, так что моё настроение немного улучшилось.       Не надолго.       Сказав Аннабет идти к куратору отдавать всевозможные бумажки без меня, я устроился удобно около стенки и засунул в уши наушники. Я редко это делал, в основном дома, когда чувствовал себя в безопасности и хотел оторваться от окружающего меня мира. Но сейчас в столовой стоял жуткий шум, воздух был переполнен запахами еды, не всегда самыми приятными, так что я решил что мне же будет лучше, если я немного выпаду из реальности. К тому же вибрацию звонка я в любом случае почувствую сквозь джинсы.       На мой кнопочный телефон было проблематично записать музыку, так что я ходил с небольшим MP3-плеером, что было слегка пережитком прошлого. Но так я по крайней мере мог отчасти контролировать, что я жму и где — у плеера можно было нащупать верх, а за ним, если провести пальцем вниз, найти диск с кнопками. Вверх и вниз для пролистывания треков в списке — бесполезная функция для меня, за исключением случаев, когда я хотел сразу проскочить несколько треков. И вправо-влево — переключение ближайших треков. Кнопки сбоку на корпусе позволяли мне контролировать громкость. В общем, конструкция понятная даже ребёнку. Тут и слепой сообразит.       И я полностью погрузился в Нирвану — в прямом и нарицательном смысле, — когда почувствовал лёгкий толчок неподалёку от моей головы. Я решил, что мне показалось, или, может, кто-то рядом решил подраться, так что просто отошёл чуть вбок. Но следующее действие просто вывело меня из себя — неизвестный ухватился за провод моих наушников и дернул, лишив меня возможности слушать волшебный голос Курта Кобейна.       Дерзость, не допустимая даже богам.       — А ты, как я посмотрю, грубиян, — я решил максимально сдержать свой праведный гнев, и просто отобрал у нахала наушники. Почему я не сомневался, что это мужчина? Ну, от него так разило одеколоном с агрессивным хвойно-ментоловым ароматом с лёгкой примесью пота, что меня чуть не вырвало на месте. И, насколько мне известно, ни одна даже самая отважная девушка не станет уродовать себя подобными запахами. Преступление против обоняния.       — Так вот какой ты, Перси, — я почувствовал как меня взяли за чёлку и оттянули мою голову назад, будто рассматривая. Судя по дыханию сверху, этот урод был немного выше меня.       — Руки, — уже куда более раздражённо рыкнул я, оттолкнув руку парня. Ничего себе, что водится в этом колледже. Я из последних сил держался, чтобы не ввязаться в ненужную драку. Ещё испорчу Аннабет репутацию в колледже — мол, вы посмотрите, с каким хулиганом встречается, устроил потасовку, пробыв в колледже меньше часа. Но, кажется, все к этому и шло.       — И вот ради тебя меня послали нахер? — в голосе парня слышалось почти что искреннее недоумевание.       А вот у меня вопросов не было. Если это и есть тот самый Флетчер, то я бы на месте Аннабет съездил ему куском глины по роже и валил куда подальше. Простоять рядом с ним дольше пяти минут можно посчитать за подвиг, и я не шучу.       — О боги, ты что ли тот самый идиот, покусившийся на Аннабет? — я аж фыркнул со смеху, приподняв голову, чтобы как бы смотреть на парня. Наверное он где-то там наверху, судя по голосу. — Ты давно был в душе, приятель?       — В помещении в очках не ходят, Перси.       — Да пофиг мне. Веришь, не?       — Слушай, может ты не понимаешь… — Флэтчер, судя по всему, упёрся рукой рядом с моей головой, поскольку вонь была уже невыносимой.       — Это ты не понимаешь… О черт, меня точно вырвет сейчас, — я отпихнул его руку подальше от себя и отошёл на пару шагов. Упс. Горшок. Но я смог элегантно обойти и его.       — И как ты только ухватил такую цыпочку как она? Спорим, и полгода не пройдёт, как я отобью её от тебя. Ты-то, второгодник, где-то далеко от неё. А я тут, рядом. Уже один в ноль в мою пользу.       Я мог бы привести ему список причин, по которым я не сомневаюсь в верности Аннабет. Мог бы описать Тартар, две войны, пройденные бок о бок с этой восхитительной девушкой. Но такое убожество как он не достоин и трех моих слов. А значит я уже превысил свой лимит.       — Оставь мою девушку в покое. Раз и навсегда.       — Да ты что?       — Ага. Или тебе не хватило первого отказа? Мне научить тебя манерам?       Джексон, настоящий герой не тронет даже самого жалкого смертного. Я постарался вдохнуть полной грудью чтобы успокоиться, и досчитать до десяти, как мне советовал когда-то школьный психолог, когда я ещё был в шестом классе.       Раз, два, три, четыре…       — И чему ты меня научишь, двоечник? — Флетчер толкнул меня в плечо и я почти оступился.       Вот знаете, вся эта концепция с «Перси-ты-же-должен-быть-умнее-успокойся-ради-бога» мне вообще не близка. Такие ребята как он не очень часто серьёзно задирали меня в мои школьные годы, но подобной наглости я стерпеть не могу. Во-первых я не двоечник, иначе какого черта я сижу с этими аудио-лекциями, чтобы вытянуть на тройку. А во-вторых — нечего пихаться.       Возможно, вы меня осудите, и, возможно, даже справедливо, но видит Зевс, денёк у меня не задался. Несколько неудач подряд, и вообще я расстроил Аннабет своим нежеланием лапать неосторожными руками её проекты.        Вдох на пять, удар на шесть. Вот не надо было меня провоцировать, разошлись бы нормально, как достойные мужчины. Я же неадекватный, зачем меня дёргать.       Кажется, ему прилетело в челюсть, судя по твёрдой кости, в которую влетел мой кулак. Благодаря тому, что я от скуки много отжимался, и вообще старался держать себя в тонусе, удар был нормальный. Качественный. Правда, парню это не особо понравилось, и судя по улюлюканью с двух сторон у него оказалась самая молчаливая группа поддержки на свете. Ну, а как я должен был их услышать, если они стояли тихие, как мыши, пока я не врезал их идолу? В общем мгновение спустя мне прилетело кулаком в лицо, практически в переносицу. Мало того, что я шлепнулся на пол, запнувшись о чёртов горшок, так ещё и с лица слетели расколовшиеся очки. Под носом стало влажно и повеяло металлом. Приехали.       Вокруг стали улюлюкать и смеяться, только поддразнивая нас, но мне уже не хотелось драться. Нет, дело не в том, что я получил по морде и струсил — просто моё прикрытие разлетелось, и если я сейчас продолжу драку, то все поймут, что я слепой. Хотя, кажется, это уже неизбежно. А я планировал уйти отсюда с миром и не поднимать шум. Если честно, у меня никогда в жизни этого не получалось.       — Перси! — о, этот крик мне был знаком. Волнение, ярость, беспокойство и немного любви. Очень горячо, как и всегда.       — Боги, что тут происходит, — Аннабет протолкнулась сквозь толпу, судя по недовольному бормотанию, и шлепнулась на пол рядом со мной, тут же хватая меня за плечи. — На три секунды нельзя оставить- — она провела пальцем под моим носом, заляпавшись в крови. — Ох… — я услышал, как моя девушка стала дышать тише. Вот теперь это было страшно — это случалось либо перед тем как она засыпала, либо когда она была готова взорваться от гнева. Мне стало жаль Флэтчера, ведь вряд ли Чейз хотела сейчас вздремнуть, так что я улыбнулся и хлопнул её по плечу.       — Я в порядке.       Она отвлеклась от гнева и, взяв меня за плечи, помогла встать. Наверняка она уже заметила сломанные очки, но ничего говорить не стала. Я же пока что жмурил глаза, делая вид, что мне больно, и поэтому я закрыл глаза.       Готов ли я открыть глаза на ситуацию?       Ха-ха.       — Что, Чейз, твой хваленый бойфренд даже постоять за себя не может? Кулаками машет, а как блок поставить, так не судьба?       Прежде чем Аннабет вскипела от праведного гнева, я положил руку ей на плечо и вздохнул, миролюбиво улыбнувшись шепчущейся вокруг толпе.       Кого я обманываю. Я сюда никогда в жизни не поступлю, разве что на заочное. Сотни голосов, запахов, скачущая влажность и кривая напольная плитка. Плюс Аннабет сказала, что ей не стыдно иметь слепого парня. Так что раз мои очки разлетелись в дребезги, не вижу больше смысла тянуть этот спектакль.       Так что я открыл глаза, и толпа как-то притихла.       Передо мной, как и раньше, стояла неопределённая мешанина из выдуманных мной образов, созданных с помощью звуков и запахов. Сейчас мои инстинкты и интуиция работали на всю катушку, так что даже немного дезориентированным я не потерял общее представление об окружающем пространстве. Аннабет подошла ко мне ближе и я снова почувствовал запах её шампуня.       — Ох, — спустя секунду произнёс Флетчер. Я мог различить достаточно большую долю сожаления в его голосе. — Эм… Забыли, мужик. Извини. Я не бью инвалидов.       Вот он мог остановиться на простом «извини». Всем и так известно, что драться с инвалидами это дело бесчестное. Но во-первых — я ненавижу, когда меня называют этим словом. Незрячий — да сколько угодно. Слепой — да пожалуйста. Но инвалидом я себя не чувствовал, и попробуйте меня переубедить. Однако от бюрократических работников, например, я мог вытерпеть это слово — ну, термин и термин.       Но когда Флэтчер произнёс это, и я услышал в его последней реплике плохо скрытую насмешку, продолжение фразы всплыло в голове само собой. Что-нибудь из разряда «так как жизнь и так тебя потрепала, да и Чейз сама тебя бросит рано или поздно». Наверное, мой поступок не очень заслуживает уважения. Но я не для этого урода дважды спасал мир, чтобы он выжил и нес дичь, к тому же приставая к моей девушке.       Да, я накинулся на него и повалил на пол. Окей, может немного жёстче, чем хотелось, и успел даже несколько раз достаточно сильно проехаться по лицу. Скорее всего я попал ему по носу в том числе, так как, почувствовал хрящ под кулаком, и следом сильнее запахло кровью. К сожалению или к счастью, мне не дали особо распоясаться — ухватили под локти и утянули обратно, и, хоть я и был все ещё в ярости, сейчас я чувствовал себя лучше. Кто-то очень крепко схватил меня за локоть и потянул к выходу, и, хотя уши мне немного заложило, я все ещё мог слышать как Аннабет неразборчиво бранилась.       Мы отошли подальше и я услышал плеск воды. Аннабет надавила мне на спину, чтобы я наклонился, и как только я смог различить струю воды, то принялся смывать с лица кровь. Костяшки горели от свежей драки, и меня потряхивало от остатков гнева.       Домой мы ехали молча, и по сопению Аннабет было сложно понять, что ждёт меня по приезде. Мне не нравилось, что сейчас я без очков, так что я упорно делал вид, что задремал и вообще ничего слышать не хочу. Прижимая мокрую холодную тряпку к носу, я прокручивал в голове оправдания. Как лучше объяснить ситуацию? Если честно, я и сам не совсем понял, что случилось, потому объясниться будет сложно. Ну вспылил, но со мной это случается сплошь и рядом.       Надеюсь, что я не сильно все испортил.       Дома мы не стали останавливаться на кухне, хотя я все ещё очень хотел есть, и сразу ушли в комнату. Кровотечение из носа прекратилось, так что я убрал тряпку и сухой салфеткой вытер воду с лица. Потом сунул руки в карманы, ожидая, что меня сейчас отругают.       — Ну давай, — начал я, вдруг заводясь с полу слова. — Но перед тем, как ты мен-       — А ты был горяч.       Я аж поперхнулся. Нет, ну вы слышали? Моё лицо невольно приняло самое идиотское выражение, отчего Аннабет, судя по звукам, давилась от смеха.       —А… Я… А, да? — я подобрался, выпрямив спину и скрестил руки на груди, ухмыльнувшись. Аннабет не выдержала и рассмеялась, мягко обняв меня за шею.       — Ага, — она провела рукой вниз по груди и у меня по спине пробежали мурашки. — А какой удар? Красота и сила.       — Хе, — вырвалось у меня, и я тут же покашлял, чтобы скрыть самодовольство вместе со смущением. — Кхм… Я… Думал что ты меня отчитаешь, или типа того…       — Я и планировала, — Аннабет притянула меня чуть ниже и поцеловала в губы. — Но ты просто хотел защитить моё и свое достоинство. Как тебя можно ругать за это?       На моем лице растянулась улыбка, а в животе вспорхнуло целое стадо бабочек, если так можно выразиться. Я обхватил Аннабет за талию, продолжив целовать её в губы и утянул назад, зная, что позади нас кровать. Чейз начала меня щекотать, так что я, пытаясь поймать её руки, немного отвлёкся, что позволило ей первой толкнуть меня на кровать и удобно устроиться рядом. Мы немного потискали друг друга и потом спокойно устроились, лёжа на кровати и уткнувшись друг в друга.       — Перси, — сказала Аннабет, закинув на меня ногу и прижавшись к моей груди.       — Мм? — я прикрыл глаза, уткнувшись носом в её макушку.       — Пообещай мне, что будешь осторожен, — она стала мягко гладить меня по груди, и ну серьёзно — как можно не согласиться со всем, что она говорит, когда она такое вытворяет? Вот именно.       — Мхм, — согласно промычал я, прижимая её к себе покрепче. Наверное её волосы разметались по подушке и теперь красиво поблескивают на свету. — Мм. Кстати, сколько времени?       — Уже четыре часа дня, — ответила Аннабет, проведя ладонью по моему лицу. — Так что можем немного подремать, если ты устал.       — Во сколько же ты сегодня встала, Воображала?       — В четыре утра. Знаешь ли, дел было невпроворот, да и-       — Принял. Ложись спать, — я поворочался на кровати, устраиваясь ближе к стенке, чтобы Аннабет было больше места, и раскрыл свои объятия. Девушка устроилась на моей руке, обняв меня поперёк груди и уютно устроилась, у меня даже сердце защемило.       Тепло, спокойно и приятно.       Я мягко обвил её руками и прикрыл глаза, погружаясь в сон, и напоследок ещё раз с удовольствием вспомнив, что она все ещё считает, что я горяч.