***
Всю ночь Анариэль ворочалась с бока на бок, обдумывая произошедшее, размышляя над словами короля. Он во всем был прав, может, поэтому она так сильно злилась. Не хотела признавать, что он видит ее насквозь. Уснуть ей удалось только под утро, но сон был так не крепок, что от рева ветра за окном она проснулась уже через пару часов. С первыми рассветными лучами Анариэль бродила по замку. Стража занимала свои посты, но в остальном движения было мало. День выдался по-особенному холодным. За весь свой век эллет не видела зимы суровее. Даже находясь во дворце, пришлось надевать теплую накидку, чтобы не замерзнуть. При слабом дневном освещении замок казался по-особенному сказочным и таинственным. Солнечный свет пробивался сквозь окна и отверстия в стенах. Тишина. Абсолютная тишина, вызывающая звон в ушах. Эллет чувствовала себя крайне спокойной и защищенной в такой обстановке, не смотря ни на что. За ночь ее посещали мысли, что, возможно, когда-нибудь она смогла бы привыкнуть ко всем переменам, случившимся в ее жизни. Привыкнуть к замку, к королю... Ведь король не так плох, как она себе выдумала. Он был крайне сдержан с ней все это время, не требуя ничего, кроме уважения к себе. Анариэль не давала и этого. Тоска по дому стала потихоньку растворяться в тоске по обычным прогулкам, свежему воздуху. Образ матери, всплывающий перед глазами, становился смутным из-за выступающих на глазах слез. Именно мать так просто отдала своего ребенка, не позаботившись, каково ей будет рядом с эльфами, которых она видит впервые. Матери Анариэль так же было все равно, что сделает с ней король. Лишь бы заключить союз и сохранить свое имя, как леди-протектора города. На то, чтобы забыть обо всем и принять новую жизнь, Анариэль нужно время. Может даже столетия уйдут. Главное было понять, что здесь у нее нет врагов, желающих ей зла, и король это доступно объяснил. Его методы довольно специфичны и местами жестоки, зато повторения не требуется. Заметив идущих в покои Трандуила служанок, эллет тоже решила нанести ему ранний визит. В первый день после свадьбы он уже ждал ее к себе на завтрак, может быть, приглашение еще в силе. До дверей его комнаты она дошла тогда, когда эльфийки уже зашли внутрь. Тихо открыв дверь, Анариэль, оценив обстановку, вошла. Король сидел за своим столом, держа в руках кусок пергамента. Вероятно, важные бумаги, потому что читал он очень внимательно, хмуря брови. Не отвлекался ни на служанок, ни на неожиданно появившуюся Анариэль. Хоть он и не ждал увидеть ее так скоро, да еще и по собственной инициативе, был рад, что она пришла. Эллет остановилась у противоположного края стола, наблюдая за служанками, которые в очередной раз не выказали ей должного уважения. При чем, это были те же девушки, что и за день до этого. Снова то неприятное чувство, разрывающая обида, переходящая в злость. Нет, она не хотела, чтобы ей слепо подчинялись все, крутились вокруг и обхаживали. Она просто хотела быть замеченной, хотя бы как личность. Короли, получающие больше и больше власти, в конечном счете не могут насытиться. Их перестает устраивать то, что они уже имеют, поэтому хотят больше. Даже у великого владыки Лихолесье были свои слабости. Анариэль искренне не желала такой становиться. Не выдержав всей давящей обстановки вновь, брюнетка быстро преодолела расстояние до короля, выхватив из рук служанки графин с вином, чуть оттолкнув ту в сторону. Максимально безразличным взглядом она осмотрела девушек, а потом строгим, каким только смогла его сделать, голосом сказала: — Я сама обслужу своего мужа. Оставьте нас. Трандуил, до этого не отрывающийся от письма, поднял голову, удивленным взглядом смотря на Анариэль. Она была настроена весьма серьезно, что не могло не забавлять его. Легкий кивок его головы, и служанки молча ретировались из комнаты, оставляя короля с королевой наедине. Подсознательно и в глубине души эллет хотела избавиться от этих трех. Отправить их прислуживать другим, в патруль, охранять крепость, но никак не находиться рядом с королем. От одного взгляда на них, кружащих вокруг Трандуила, брюнетке становилось не по себе. Как три коршуна, витающие над умирающим в пустыне. Однако, хищник здесь - Трандуил. — Что-то важное? — с неподдельным интересом спросила Анариэль, указывая на письмо в его руках. — Тебе не нужно об этом волноваться, — король сложил пергамент, откладывая его в сторону. — Прогнала их, чтобы оставить меня голодным? Вопрос был совершенно ненавязчивым, просто напоминающим, что девушка вызвалась сама. Спохватившись, она принялась наливать вино в его бокал. Король наблюдал с интересом, глядя то на ее изящные руки, держащие графин, то на невероятной красоты лицо. Пусть он и оставался спокоен внешне, лед внутри него давно начал таять. — Как я могу чувствовать себя свободно, если даже прислуга меня не уважает и не считает своей королевой? — она чуть надула и без того пухлые губы. Короля не могло не радовать, что эллет обращала на это внимание, задавалась вопросом, что она делает не так. Ему нравилось, что она наконец стала признавать свой титул, делать вещи, позволительные только ей. Но всего она не могла понять пока в силу своего юного возраста, максимализма, чрезмерной эмоциональности и неосведомлённости. — Ты сама не считаешь себя королевой, почему кто-то другой должен? — в голосе слышалась легкая насмешка. — Они видят твое неуважение, отрицание моей власти. И он в очередной раз оказался прав. И в очередной раз это сильно задело ее. Каждый раз рядом с ним она чувствовала давление, которое он оказывал своим величием. Даже если он просто молчит, ей уже неловко. Пытаясь закрыться от этих чувств, Анариэль каждый раз вызывала в себе злость, пытаясь ненавидеть его еще больше. Плавное движение руки, и вино проливается мимо, образуя на столе лужу, стекая на одежду короля. Анариэль продолжила держать графин в таком положении, пока почти все содержимое не вылилось. Король резко отодвинулся на стуле назад, вставая на ноги. Эллет отшатнулась в сторону. Снова почувствовала себя крошечной, не имеющей никакой власти. С высоты своего роста Трандуил строго, как разгневанный родитель, смотрел на нее. Пусть он и был зол, в голосе присутствовали нотки разочарования. — Какая из тебя королева, если ты даже в прислуги не годишься. Очередной болезненный укол. Ком засел в горле, а под ложечкой неприятно саднило, будто Анариэль поперхнулась. И его реакция на ее детские игры вполне нормальна, только вот ей все равно обидно. Они оба пытались поставить друг друга на место, вот только эллет заведомо проиграла во всех сражениях против короля. Укоризненно глядя на него, хлопая длинными ресницами, Анариэль нахмурила брови. Ее это задело, понять было не трудно. Трандуил шумно выдохнул, поняв, что сказал это очень резко, когда мог бы промолчать, не поддерживать ее молчаливые протесты. — Какой из вас король, если ни о ком кроме себя не думаете, — теперь довольно грубо выдала она. Молчание было недолгим. Одним широким шагом он миновал расстояние между ними, хватая девушку за подбородок, поднимая лицо и заставляя смотреть ему в глаза. Ему пришлось чуть наклониться вперед, а пальцы сильнее сжали челюсть девушки, не позволяя даже дернуться. — Великие державы мира сего рождаются и умирают, но только благодаря мне это королевство вторую эпоху остается неприступным. Жизнь каждого эльфа находится в моих руках, и я, как никто другой, думаю о них, — отчеканивал он каждое слово. — Ты не видела реальных проблем, выращенная в заботе и любви своих родителей. Весь мир не крутится вокруг тебя и твоих детских мечтаний. По щекам девушки скатывались слезы. Она хотела его оттолкнуть, ударить, закричать, чтобы отпустил, а потом убежать. Но, все равно, умом понимала, что сейчас он снова прав. Она, как маленький ребенок, которому нужно объяснять, показывать и говорить, что можно, а что нет. Вот только Трандуил этого делать не обязан, а все равно возился с ней. Блеск от слез в ее глазах заставил короля отступить. Разжав руку и выпрямившись, сделал шаг назад. — Взрослей и принимай свою участь, как полагается королеве, — неизменно холодный тон, не терпящий пререканий. — Либо не попадайся мне на глаза. Отбив у него все желание к еде и вину, Анариэль вызвала у Трандуила не самые положительные эмоции. Он покинул свои покои, оставляя девушку одну. Слезы сдерживать она больше не могла, поэтому дала выход эмоциям, облокачиваясь спиной о колонну, стоящую у стола, сползая по ней на пол.Глава 4
26 июня 2020 г. в 23:30
— Ваше Величество, почему вы решили, что для вашего народа будет лучше заключить брак с этой эллет?
Трандуил стоял спиной к собеседнице. Взяв со стола графин, налил себе в бокал вина. Разговоры об одном и том же изрядно утомляли, особенно когда королю пытались что-то навязать. Сделав первый глоток, он прикрыл глаза, абстрагируясь от недовольств, что ему высказывали.
— Не вам ставить под сомнения мои решения, леди Эйрис, — медленно повернувшись, он одарил смиряющим взглядом эльфийку.
— У меня не было цели обидеть вас, владыка, — левый уголок ее губ дрогнул, приподнимаясь в усмешке. — Просто нам до боли обидно, что вы предпочли моей дочери союз с врагом из клана братоубийц.
Слова звучали так скрипуче, будто ногтями провели по ржавой железяке. Король Лихолесья с силой сжал в руках бокал, стекло начало трескаться. Внезапно накатившая злость стала управлять им. И первое желание - убить.
— Вы слышали свою королеву.
Слова Трандуила не звучали, как приказ, но эльфийки тут же послушно встали, направляясь к выходу. Проходя мимо Анариэль, каждая из них бросила оценивающий и недовольный взгляд на нее. Король остался неподвижно сидеть на том же месте, где и был.
Юная эллет чувствовала себя крайне неловко и раздраженно. Впервые жизни она находилась в такой ситуации. Внутри все неприятно сжималось, вызывая тошноту. Крайне некомфортно оказалось ловить на себе такие взгляды, осознавая, что эти девушки только что трогали короля. Ее мужа. Пусть она ничего не чувствует к нему, кроме ненависти, но эти трое проявили абсолютное неуважение. А Трандуил сидит с невозмутимым видом, будто ничего не произошло, выводя Анариэль на эмоции еще больше. Пока она с силой сжимала кулаки, позволяя ногтям впиваться в кожу, король с упоением смотрел на эту картину.
— Командир стражи заблудился в замке? — ненавязчиво спросил блондин. — Иначе я не вижу другой причины почему ты здесь, а не в своей комнате.
Очередное скрытое пренебрежение к Анариэль, как к личности. Трандуил всем своим высокомерным видом, леденящим душу холодом глаз и манерой речи пытался показать, насколько ниже его находится эллет. Во всех смыслах ниже.
— Зачем вы женились на мне? — эллет сжала кулаки еще сильнее, раня саму себя до крови. — Ваши желания прекрасно выполняют другие. Для чего я здесь? Чтобы сидеть в комнате, не видеть белого света и не дышать свежим воздухом? С тем же успехом вы могли захватить наш город, а меня бросить в темницу.
Может, ей было бы даже проще, будь она реальной пленницей в этом дворце. Если бы не было этого мнимого титула королевы, который все равно ничего не дает: ни уважения поданных, ни выполнения приказов. Она была бы вольна делать выбор, пусть и сидела бы за решеткой. А так, Трандуил создал для нее золотую клетку, в которой места еще меньше, чем в тюремной камере этого дворца.
Больно, обидно, одиноко. Король не пытался ее узнать, понять, но и она не позволяла этого сделать. Анариэль выстраивала между ними стену, и каждый раз, когда Трандуил ломал один кирпич, она выкладывала еще пять. Движимая эмоциями, она редко задумывалась о последствиях.
Встав с тахты, блондин поправил шелковый халат, натягивая его на плечи, а затем туже затянул пояс. Шаги его босых ног были даже не слышны. Он медленно, будто хищник к своей жертве, подходил к Анариэль, с интересом всматриваясь в ее глаза. Ее глаза говорили намного больше, чем девушка могла произнести в слух. Они говорили даже о том, что она сама для себя не могла признать.
— Раньше ты не заявлялась так просто, пытаясь выяснить со мной отношения, — наклонив голову набок, продолжил король: — Что же изменилось?
— Зачем было предлагать мне прогулку, если заведомо не хотели приходить?
— И что ты чувствуешь?
Он понимал язык ее тела, ее мысли куда лучше, чем она сама. За столько тысячелетий, прожитых в Средиземье, Трандуил хорошо отточил телепатию, способность читать эмоции в глазах и нашел много рычагов эмоционального давления. Все его действия с момента прибытия Анариэль в Лихолесье были направлены на то, чтобы она поняла себя, заглянула внутрь своего сознания.
— Мне неприятно.
Так и было. Эллет наконец произнесла это вслух. И не кому-то, а самому королю. Ей неприятны его поступки, его пренебрежение, чрезмерный контроль. Она все еще здесь, не предпринимала попытки бежать, с высоко поднятой головой несла все бремя, что на нее возложили против воли.
— Как и мне, когда ты так неуважительно ко мне относишься, — тон его голоса ничем не отличался от обычного. — Злишься?
Девушка пыталась понять, злилась ли она. А если да, то на кого? На короля, на себя, на мать или кого-то со стороны? Скорее всего, на всех разом. На Трандуила за то, что так поступает, на себя за беспомощность, на мать за то, что бросила родную дочь.
— Да... — прошептала девушка.
— Я тоже.
Последняя фраза, брошенная им, заставила картинки воспоминаний всплывать перед глазами Анариэль. Она грубила ему из-за своих эмоций, детских обид, а он терпел. Она злилась на него, кричала, не выказывала должного уважения, посмела поднять руку, а он не снес ей за это голову. Молча принимал все ее капризы, как свои собственные. Будто не женился, а взял себе ребенка на перевоспитание.
За своими внутренними убеждениями и представлениями о короле, эллет не могла трезво взглянуть на факты. Опять же, из-за страха. Страха почувствовать к нему что-то кроме ненависти. Его сила, мужественность, стойкость характера - поражали. Спокойствие, исходившее от него, успокаивало и в ней ураган. Его глаза, напоминающие льдинки, всегда смотрели так глубоко в душу...
И все же Анариэль очень сильно убедила себя, что ненавидит его, и что на то есть веская причина. Понадобится очень много времени, чтобы она смогла остыть, перебороть свои детские капризы и по-другому взглянуть на Трандуила. А пока она продолжит делать все, чтобы он сам пожалел о выборе, сделанном в ее пользу.
Развернувшись на пятках, эллет поспешила покинуть покои короля.
— Вы посмели не сказать, что ваша дочь из нолдор*?
Вывести на эмоции великого короля эльфов было крайне тяжело. Он с абсолютным безразличием отрубал головы или отдавал приказы, делая это, как по щелчку пальцев. Однако сейчас он пребывал практически в бешенстве. Готовый вот-вот казнить за предательство леди Лимлорн.
Его злил не сам факт того, что Анариэль могла быть из вражеского рода, а то, что от него это скрыли. Он позволил себе изучить ее, проникнуться к ней чувствами и поверить, что, возможно, этот брак не такой уж и фиктивный. Не мог он так сильно ошибиться, не увидев в ней нолдор сразу.
— Ваше Величество, уверяю, здесь произошла какая-то ошибка, — взволнованная мать всеми силами старалась оправдаться, чтобы не быть казненной вместе с дочерью. — Вы можете изучить весь наш род, она чистая синдар.