Дочь солнца и бурная весна

      Холод бетона, исходивший от колонны, чувствовался даже через плотную ткань одежды. Анариэль даже плакала тихо, не издавая ни звука, подавляя тихие всхлипы ладонями, зажавшими рот. Происходящее с ней изначально казалось плохим сном, но, как бы парадоксально не звучало, жизнь не остановилась ни для кого. Замерло лишь течение времени. Она так отчаянно хотела контролировать свои эмоции, что везде пыталась их подавить, включая голос разума.       Понимала абсурдность своих капризов и детских поступков, но продолжала делать. Только так она могла отгородить себя от принятия ситуации. И вопреки всей своей страсти к путешествиям, Анариэль так сильно боялась перемен. В какой-то степени, боялась ответсвенности, взвешивания решений. Раньше за нее все решали родители, а сейчас ей приходится менять свою жизнь и взгляды самостоятельно.       Именно поэтому она так злилась на Трандуила - он во всем прав. Все его слова с высоты прожитых лет и набранного опыта, вся холодность, что тушит пламя внутри нее, все до мелочей твердило о его правоте. Он до сих пор не реагировал на ее выходки, поэтому подсознательно она хотела довести его до точки кипения. И сделала это. Сама не понимая для чего.       Покинув свою комнату, Трандуил с яростью хотел хлопнуть дверью, но не позволил себе показать еще больше эмоций. Окажись в его руках любой предмет - был бы сломан в ту же секунду. Еще никто и никогда не выводил короля на эмоции так сильно, как делала это Анариэль. Любому другому он снес бы голову еще при первом неуважительном слове.       Ей он позволял гораздо больше, оправдывая поступки Анариэль, как бунт против решения матери. Но все, что она делала, было направлено именно на то, чтобы вывести Трандуила из себя. Она вступила с ним в эмоциональный бой, даже несмотря на то, как сильно страшилась всей холодности его характера.       Он что-то почувствовал там, когда увидел ее в первый раз. Какое-то приятное тепло, вызывающее улыбку на его лице, заставляющее желать смотреть на нее снова и снова. Он наблюдал за ней со стороны, когда она не видела, думала, что одна, и в этом была необъяснимая для него магия. Наедине с собой всегда видна искренность во всем своем проявлении. Трандуил понимал, что, возможно, такого чувства он больше не испытает никогда, поэтому дал шанс себе, ей и ее городу.       Вот только строптивость этой эльфийки вызывала куда больше эмоций, чем он планировал. И он злился на то, что рядом с ней не может контролировать их. Злился на себя, на нее, на ее слезы, давящие на остатки его совести. Анариэль вызывала противоречивые и двоякие чувства, оставляющие неоднозначное послесловие. Однако, эти чувства очень сильные.       Когда она молчит, уходя в свои мысли, а взгляд становится крайне одиноким, Трандуилу хочется создать ей комфортную обстановку, чтобы она хоть чуть-чуть начала привыкать. Стоит ей сказать хоть слово в его сторону или ворваться, как ураган, требуя к своей персоне максимального внимания, ему хочется ее убить.       После всего, что она ему наговорила за такой короткий срок пребывания в замке, он, держа ее за подбородок, думал лишь о том, как бы было хорошо опустить руку ниже, сжать тонкую шею, перекрывая доступ кислорода, и сжимать до тех пор, пока кости не начнут хрустеть. Это безумное желание убить за неуважение к нему было прервано ее слезами, капающими на его ладонь.       Король принял единственное верное решение - отстранить ее от себя. Пока она не научится проявлять должного почтения к своему владыке, ей лучше молчать и обходить его стороной, иначе в следующий раз желание свернуть ей шею окажется сильнее.       Постояв возле двери совсем недолго, подавляя остатки своей злости, Трандуил шумно выдохнул. Сейчас он забудет обо всем, что произошло, переоденет одежду, облитую вином, спокойно возьмет в руки свой посох и величественно сядет на трон, принимая на аудиенцию людей из поселения. У короля, во всяком случае, есть дела поважнее, чем таскаться с маленькой капризной девчонкой.       Из-за угла быстрым шагом вышел командир стражи, растерялся, увидев Трандуила, стоящего перед ним, но быстро опомнился и поклонился. До него так же дошли вести, пришедшие с севера, поэтому он пришел обсудить их с королем, чтобы получить дальнейшие указания.       — Ваше Величество, письмо из...       — Я прочел его, — прервал Трандуил эльфа. — Не вижу никакой угрозы для этих земель.       — Что прикажете делать, владыка?       Окинув стражника с ног до головы, Трандуил нашел решение своей маленькой, весьма заносчивой проблеме. Приставить к Анариэль одного из своих доверенных лиц означало, что какое-то время он может расслабиться и не думать, что она что-то натворит.       — Сопроводи королеву на прогулку. Глаз с нее не спускай, — отдав приказ, король пошел вперед, но остановился, повернув голову через плечо. — Халлон, слушай ее только в том случае, если это не противоречит моим приказам. Повторится вчерашнее - отвечать будешь головой.       Приказ, не требующий слов соглашения, подтверждения или вопросов. Командир стражи постучал в дверь, после приоткрыв ее, тихо вошел внутрь. Первое, что бросилось ему в глаза, - красное пятно, разлитое по полу. Взглядом пробежался правее, обращая внимание на встающую с пола девушку, рукавом потирающую глаза.       Гневный вид короля, приказ вывести эллет из замка, ее разбитое состояние составляли в его голове не лучшую картинку произошедшего. Подойдя ближе, Халлон разглядел, что жидкость на полу - вино, а нее ее кровь, что уже успокоило. Стул короля был отодвинут от стола на несколько метров, а графин валялся на полу, треснувший от падения и удара о каменистый пол.       — Моя королева, вам нужна помощь лекаря?       Думать о том, что Трандуил мог ударить жену, эльф совершенно не хотел. Он подскочил ближе, желая поддержать ее, но Анариэль выставила руку вперед, давая понять, что помощь ей не нужна, и на ногах она стоит крепко. Стирая с лица остатки слез, брюнетка поправила волосы, натянув на лицо неуверенную улыбку.       — Я в порядке.       — Владыка приказал сопроводить вас на прогулку.

***

      Легкая поступь, не проваливающаяся под снег, оставляла едва заметные следы. Тихий хруст тонкой корочки льда, покрывший поверхность сугробов - единственный звук, что слышался в округе. Морозный воздух уже не так обжигал легкие. Анариэль смотрела по сторонам, восхищаясь красотой векового леса. Толстые стволы деревьев тянулись ввысь настолько, что приходилось запрокидывать голову, чтобы увидеть крону. Дневной свет едва попадал в гущу леса, оставляя в нем сумрак.       — Здесь очень красиво, — прошептала девушка, чтобы не нарушать тишину природы. — Сколько лет этому лесу?       — Я удивлен, что вам нравится этот лес, — отозвался идущий впереди Халлон. — Уже более трех тысяч лет Владыка Трандуил правит Лихолесьем. До него правление принадлежало его отцу - Ороферу. Деревья иногда общаются между собой, позволяя их услышать, но точный возраст сказать сложно. Предположительно, лес начал зарождаться во время эпохи Древ*. Мне довелось увидеть его до того, как на него опустилась Тень.       Три тысячи лет - срок большой даже для эльфов. Трандуил не солгал ей, сказав, что заботится об этом народе, считаясь с их жизнями. Анариэль узнавала все больше фактов: о месте, в котором находится; о своем муже; о народе, королевой которого она стала. Ей было интересно слушать обо всем, а Халлон с радостью рассказывал.       — Тень?       — В тысячном году Третьей эпохи на юг Зеленолесья пала Тень. Мы были вынуждены отступить на север, — Халлон развернулся к эллет лицом, замечая абсолютное непонимание на ее лице. — Приспешники Саурона.       — Я думала, что Саурон побежден, — юной эльфийке довелось лишь читать обо всем происходившем ранее, поэтому оценить всю серьезность ситуации ей не по силам.       — Владыка Трандуил видел ужасы Мордора и не может забыть их. Он знает, что ныне Мордор опустошен, но уверен, что Черный Край еще не до конца побежден, и когда-нибудь поднимется вновь.       О том, что происходило в Войне Последнего Союза, лучше спрашивать у живых, что еще не потеряли память и остались в трезвом уме, а не читать в книгах. Трандуил сохранил рассудок даже после всего, что ему довелось увидеть и сколько смертей пережить. Холодность его характера вполне оправдана. Анариэль же не хватало закала сражений, поэтому всецело она не могла понять короля.       — Сколько ты на службе у короля?       — Пару тысячелетий, — Халлон улыбнулся, вспоминая день, когда попал на службу к Трандуилу. — Я рос сиротой, с самого детства попадал в передряги. Мечтал научиться стрелять из лука и держать в руках меч. Я был чуть старше вас, когда Владыка заметил меня и взялся тренировать владеть мечом.       Трандуил ко всем эльфам своего королевства относился одинаково. Он никого не считал особенным, но выделял тех, чьи старания были заметны. С приходом синдар в Лихолесье, лесные эльфы перестали быть такими невежественными, больше углубились в искусство войны, а не первобытный бой.       Командир стражи с самых юных лет видел в своем короле пример для подражания. Беспрекословно выполнял все его приказы, хранил верность и защищал его честь. В некоторые вечера, когда Трандуил был крайне спокоен и расслаблен, он мог начать говорить с Халлоном, рассказывая некоторые факты из своей жизни. Эльф с радостью слушал, а через пять минут рассказа король мог резко измениться в лице и отправить стражника на выход. Халлон изучил характер и поведение своего владыки, поэтому мог понимать его без слов.       Халлон присутствовал на аудиенции матери Анариэль к королю, но считал все это вздором. Новость о том, что король собирается жениться, крайне поразила стражника, ведь он ни разу не слышал от Трандуила о каких-то чувствах или хотя бы желании продолжать род.       Впервые стражник увидел ее, когда эллет садилась на лошадь возле своего дома, чтобы отбыть в Лихолесье. Взгляд ее был радостный, полный предвкушения, такой живой. Наверно, Халлон тогда впервые увидел столько надежды во взгляде. Мать Анариэль обманным способом затащила ее во дворец, только по прибытию сообщив о свадьбе. И тогда же он увидел, как надежда угасает.       Стоя у ворот, Халлон наблюдал за тем, как брюнетка отчаянно пытается заставить мать передумать. Ему даже стало жалко ее. Несомненно, он считал своего короля хорошей партией, но эльфийская любовь выше любых законов. Принуждением любви не добиться. Когда Трандуил подошел к ней сзади, вызвав у эллет испуг, Халлон отметил, как величественно они выглядят вместе. Анариэль была рождена, чтобы стать королевой, и это проявлялась во всех чертах ее характера.       Чем дольше он смотрел на неё, тем больше чувствовал живой энергии. Находясь рядом с королем большую часть своей жизни, Халлон не ощущал ничего, кроме ледяного рассуждения, не видел ничего, кроме смертельного спокойствия во взгляде. Она полная противоположность. Одной теплотой ее улыбки можно было согреться в тот морозный день в лесу.       — Почему король попросил именно тебя ходить со мной?       — Я не могу знать о планах владыки. Буду надеяться, что он просто мне доверяет, — эллон засмеялся, вновь поворачиваясь к Анариэль спиной, продолжил путь вперёд.       — Ты никогда не задумываешься над его приказами?       Как так можно безукоризненно и без вопросов слушать короля - оставалось для Анариэль непонятным. Эльфы всю жизнь отдавали служению, шли на смерть. Она бы никогда не смогла быть подданной: ее или казнили бы, или выгнали из королевства. Но и в роли той, что берет на себя ответственность за жизни, она тоже не видела.       — Никогда...       В его голове ответ звучал куда увереннее, чем произнесённый вслух. «Никогда, до вчерашнего дня» - следовало бы сказать, но он промолчал. По какой-то причине он не смог отклонить просьбу Анариэль, тем самым ослушавшись короля. То ли эллет имела особый дар убеждения, то ли просто смогла растопить любое сердце.       Их разговор был прерван странным писком, похожим на жалобный скулёж, доносившимся со стороны ручья. Брюнетка повернула голову на источник звука, в то время как Халлон достал лук, приложил стрелу и натянул тетиву. Он двинулся в сторону ручья, зорко глядя по сторонам. Эллет не смогла долго стоять на месте, поэтому сорвалась и побежала вперед.       У замерзшей воды лежало тело оленихи. Снег вокруг был окрашен в бордово-красный цвет. Мелкая дрожь пробежалась по телу Анариэль, когда она заметила, что животное не подает признаков жизни. Командир стражи нахмурился, втянул носом воздух, пытаясь понять, что же произошло.       — Не подходите ближе, Ваше Величество, — остановил он ее, когда брюнетка хотела сделать шаг вперёд. — Это опасно.       Писк повторился. Каким-то нутром Анариэль поняла, что случилось. Сердце пропустило болезненный удар. Несколько шагов вперед вопреки предостережениям, и она увидела под боком мертвого животного маленького олененка, скрутившегося клубочком. Он уткнулся носом в плотную шкуру матери, надеясь получить тепло, но ее тело уже давно остыло.       Смотреть на страдания бедного животного было невозможно. Осторожно присев, чтобы не спугнуть, Анариэль протянула руки к малышу, сначала коснулась его уха, потом осторожно погладила по голове, опуская руку к шее, почувствовала неприятную влагу на пальцах: оленёнок был ранен.       — Иди ко мне, малыш, — поднимая его на руки, эллет прижала олененка к себе. — Я помогу тебе.       — Моя королева, оставьте его, — вновь сказал Халлон. — Ему уже не помочь.       Верить в слова стражника эллет отказывалась. Она укрыла зверя своей белой накидкой, прижала к себе крепко, но очень аккуратно, а затем сорвалась с места, направляясь в замок. Она спешила, как только могла. Единственной целью и единственным желанием было не дать умереть малышу. Вероятно, в ней проснулся материнский инстинкт, что она отважилась защищать его, рискуя собой.       Халлон бежал следом, пытаясь словами остановить королеву, но через несколько сотен метров понял, что это бесполезно. Главное не упустить ее из виду, а затем придумать разумное объяснение для короля, почему командир стражи позволил этому случиться.       Через несколько минут впереди показались ворота замка. Анариэль прибавила темп, не чувствуя ни капли усталости. Вбежав по лестницам вверх, миновав без промедления самый длинный мост, которого она так боялась, эллет оказалась перед троном короля.       Трандуил, принимающий людей из Дейла*, заметно напрягся, увидев свою жену. Вид у нее был крайне напуганный, а вся накидка испачкана кровью. Следом за ней влетел Халлон. Его появление отмело самые страшные предположения короля, но не ответило на все вопросы. Кажется, он даже почувствовал испуг, что Анариэль могла пострадать.       — Ваше Величество, — она склонила голову, вызвав тем самым еще большее удивление у Трандуила. — Мне нужна ваша помощь.       Отодвинув край накидки, она показала ему олененка, лежащего на руке. Брови Трандуила сначала слегка сдвинулись вверх от удивления, а потом к переносице. Эта девушка даже на обычной прогулке смогла найти неприятностей, ворваться после этого к королю и задеть своим ураганом и его. Молча встав с трона, он спустился вниз, подходя к Анариэль.       — Прошу прощения, — обратился он к людям. — Мы обсудим этот вопрос позже.       Оставляя людей озадаченными, а Халлона растерянным, Трандуил повел Анариэль за собой. Испуг на ее лице за жизнь этого малыша определенно стер воспоминания об утренней ссоре. Да, король все еще злился на нее, но ее поклон, совершенный даже в такой стрессовой ситуации, уже говорил о многом.       Наблюдая за лестницами и проходами, Анариэль знала, куда они направляются - к ней в комнату. Не доходя до последнего моста, Трандуил развернулся к ней, заглядывая в глаза. Он с такой осторожностью забрал из ее рук маленькое животное, у которого едва остались силы, чтобы дышать. Король испачкал уже вторую за день одежду, но даже не обратил на это внимание.       — Сходи на кухню, возьми для него еды.

***

      Анариэль снова чуть ли не бегом бежала, взяв еду, вернулась в свою комнату. Когда она вошла внутрь, Трандуил сидел на краю кровати, глядя на свернувшегося в клубок олененка. Вид короля был очень напряженный, хоть глаза и выражали внутреннее переживание. Он любил животных, как никто другой. Умел лечить их, умел слышать их мысли.       Тихо закрыв за собой дверь, девушка положила на стол листья салата, морковь и несколько кочанов капусты, которые нашла, а потом подошла к кровати. Она смотрела на животное, пряча взгляд от короля. В глубине души она чувствовала стыд за все свои поступки.       — Его ужалил паук, — тихо сказал король, смотря на рану на шее.       — Большой паук... мать этого малыша мертва, — с нескрываемой болью в голосе произнесла девушка. — Могу я оставить его себе?       Ее поступок пробудил в Трандуиле светлые эмоции. Не каждый боеспособный эльф отважится подойти к трупу, чтобы спасти маленькую жизнь. Анариэль впервые выглядела не такой загнанной в угол и подавленной. Ей нравилось ухаживать за этим олененком. Он мог бы стать ее причиной улыбаться.       — Ты уверена, что справишься? Ему нужен внимательный уход, — король не на секунду не сомневался в ней, просто хотел услышать это.       — Уверена, — Анариэль кивнула, и, наконец осторожно глянув на Трандуила. — Позвольте мне ухаживать за ним.       — Позволяю, — король встал с кровати, оказавшись в паре десятков сантиметров от эллет. — Я должен вернуться к делам. Если что-то понадобится, попроси служанок. Я зайду проверить его состояние ночью. Если ему станет хуже, незамедлительно неси его ко мне.       Девушка прерывисто дышала, стоя так близко к королю. Его власть и сила были так ощутимы, но сейчас она увидела в нем что-то еще... Какую-то заботу и волнение. Только вот волновался Трандуил не только за олененка, но и за Анариэль. Когда уголки ее губ дрогнули в благодарственной улыбке, мужчина хотел ответить тем же, но не смог. Теплота во взгляде вновь сменилась на холод, а он сам молча покинул комнату.