morpho anaxibia

Pov: Джейкоб (Моменты, описанные в этой части, происходят в синхронно с 10 главой) Я проснулся, но не спешу открывать глаза. Сонливость и вечная усталость медленно изъедают меня изнутри. Распахнуть веки сложно, и даже больно. Это утро такое же влажное, мокрое и неприятное, как и мое состояние. Диагноз был верным, и я уже смирился со своей болезнью, но только не Сара. Частые приходы доктора все больше забирают у меня надежду, хотя должно быть совсем наоборот. Рассвет алел, прорывался розоватыми отблесками через кружевные шторы, и падал на стену аккуратным квадратом. Пение птиц, столь энергичная мелодия жизни совсем не сочеталась с атмосферой смерти, поселившейся в этом помещении. Она была незаметна для слуха и обоняния, но прекрасно чувствовалась кожей. Въелась в потертые обои, заполнила собой каждый уголок этой тесной комнатушки. Тревожная, густая как ночной мрак, ты вдыхал ее и она заполняла твои легкие, поглощала, медленно пожирала изнутри. Так хотелось найти что-то, за что можно схватится, что бы выбежать из ее сетей, окунуться в приятный утренний мороз. Но она паутиной липла к тебе, окутывала, забирала в свои объятья, не оставляя ни малейшего лучика надежды. За дверью раздался стук шагов. Кто-то хотел войти, но мешкался, не решался очутиться в комнате и вдохнуть тьму скорого ухода. Люди боялись этого "запаха", что прекрасно видно по их глазам. Паутина охватывает и их тоже, но они свободны, для них это лишь временное неприятное ощущение, непривычное волнение, связанное с наблюдением угасания чужой жизни. Вскоре они выйдут на свежий воздух и забудут об этом как о страшном кошмаре, а тебе некуда будет деваться. Ты и есть та самая паутина, та самая обволакивающая тьма. Ее причина, "родитель", она обосновала свое гнездо глубоко в твоей груди, заставляя кашлять кровью и видеть мир через призму отчуждения. Наконец, дверь со скрипом открылась, в комнату вошел доктор, за ним неуверенно плелась моя мама. Сара выглядела измученной и уставшей. Не прошло и пяти лет после смерти ее мужа, как жизнь забирает у нее сына. Мне бы так не хотелось оставлять ее одну, но это не мой выбор. - Здравствуй, Джейкоб, сегодня ты выглядишь намного лучше, чем в мой прошлый визит. - Доктор Хэнк был приятным мужчиной под сорок. Холостяк, в прошлом был счастлив в браке. Рак забрал у него жену, оставив горьким напоминанием о ней маленькую дочурку. Хэнк любил ее всей своей душой, она была отражением его умершей жены как внешне, так и внутренне. Эмм- милая шестилетняя девочка, я видел ее неделю назад, когда доктору пришлось взять ее с собой на очередной прием. Частичка умершей женщины жила в ее движениях и каштановых кудрях, спадающих на выразительные глаза. В тот день она сидела в уголке комнаты. Боялась паутины, кажется, была единственным человеком, который ее видит, но уходить не хотела. Она с какой-то взрослой терпимостью и сожалением смотрела на меня, без сил лежащего на кровати. Готов предположить, что за всю свою недолгую жизнь ей приходилось видеть множество людей, находящихся на грани смерти. Это не ее вина, и даже не вина ее отца. Это просто жизнь и ее испытания. - Не врите, Хэнк, - улыбнулся я. Несмотря на всю печаль ситуации, доктор был одним из немногих людей, способных принести даже в такую унылую обстановку лучик собственного света. В его присутствии улыбка появлялась сама собой. И несмотря на то, что доктор сам перенес тяжелую потерю, его приподнятое настроение как бы передавалось мне по "паутине смерти". Когда он приходил, она сотрясалась от его движений, и в итоге доходила до меня мелкими колебаниями. Они легко щекотали кожу, было приятно осознавать, что после долгих месяцев борьбы ты способен чувствовать что-то кроме всепоглощающей тьмы. Забитое до смерти выражение, однако, лучше всего описывающее его влияние на тебя- светлая и теплая аура. Тьма тут же отступала, гонимая желтоватым светом его улыбки. Это не меняло того факта, что я до сих пор болен, но приносило некое облегчение, минутную передышку. - Я и не вру. Ты зря не веришь в свое выздоровление. Подсознание- очень интересная штуковина. Надеюсь, ты помнишь, что половина твоего лечения заключается в медитации. Организм требует не только таблеток.. - Но и гармонии с самим собой. - С улыбкой закончил я. Эту фразу я слышал уже несколько десятков раз. - Я пробовал самовнушение, вряд ли это мне поможет. Кажется, я оставил позади точку невозврата. - Из-за спины доктора донесся всхлип. Черт, я совсем забыл про маму. Мне надо было быть осторожнее в выражениях, ведь шутки про смерть сильно ее расстраивают. - Джейкоб, прошу тебя, верь в медицину. Твою маму сильно подкосила эта болезнь, и это совсем не удивительно. Старайся если не ради себя, то ради нее, - шепотом сказал мне Хэнк, и был абсолютно прав. Мне давно нужно было спрятать свою эгоистичность куда подальше, и постараться не разочаровывать Сару хотя бы на грани смерти. Иначе моя жизнь будет полным провалом от начала и до самого ее конца. - Доктор, у меня есть вопрос. - Мой взгляд передавал немую просьбу, и Хэнк понял намек: - Сара, я думаю, вам лучше отдохнуть. Не сомневайтесь, я позабочусь о Джейкобе наилучшим образом и все вам доложу. - Сара вышла из-за спины доктора и направилась к двери. Я давно не видел свою маму плачущей, и вид ее слез неприятной горечью отозвался у меня в душе. Невидимая паутина расступилась перед ней, и закрылась одновременно с хлопком двери. Доктор отошел от моей кровати и встал к окну, рассматривая пучки зеленоватых листьев на улице. В этот момент я не мог видеть его лица, но был уверен, что он пытается скрыть реакцию на собственную тревожную догадку. Он прочитал этот вопрос с моих глаз еще при входе в комнату, и теперь думал, как будет правильным на него ответить. - Сколько мне осталось? - вопрос слетел с губ и застыл в воздухе. Он прозвучал слишком громко для такой пустой комнаты. Густой, с горечью, воздух, задержал его в себе на несколько мгновений. Паутина смогла зацепить его своими липкими щупальцами, распробовать на вкус, а потом "тьма" с тихим, почти бесшумным хлюпаньем поглотила его в себе. - Джейкоб, - голос его звучал уже не так весело, как минуту назад, - ты ведь помнишь наш уговор. Никаких вопросов про числа, кроме количества принимаемых тобою таблеток. Ты обязательно выздоровеешь, молодое тело вполне способно справиться с вирусом, а.. - Дальше я уже не слушал. Эта ложь так раздражала меня, мне так хотелось сделать что нибудь выходящее за рамки, лишь бы выразить всю ту боль, что я чувствую в такие моменты. Я знал, что меня ждет. Мне просто нужна была информация о том, когда это произойдет, ведь я так устал просыпаться каждое утро с глухим ощущением страха и неизвестности. Я боялся следующего дня, следующей минуты, ведь это могло произойти когда угодно. Даже прямо сейчас. Хэнк словил на себе мой взгляд, полный мольбы и утомленности вечным ожиданием неизбежного. Он бесшумно подошел к кровати и глубоко вдохнул, прежде чем смог скзаать запретное: - Недолго. Счет идет на недели, а может и на дни. Организм- непредсказуемый механизм. Туберкулез развивается слишком быстро. - Комната вновь поглотила его слова. Ее довольное урчание мог слышать лишь я, ведь я являлся ее хозяином. Никакого страха я не ощутил в тот момент, лишь облегчение. Не так я себе представлял реакцию на ответ несколько недель назад, но сейчас все изменилось. Я полностью смирился, за мной оставалось лишь одно невыполненное дело. Привычная горечь подкатила к горлу. Я схватил платок с прикроватной тумбочки, это было единственное, чем можно воспользоваться в такой момент. Кашель разрывал изнутри, на глаза накатили слезы. Тьма, воспользовавшись моментом, ворвалась в мое горло, заполнила собой легкие, не давая вздохнуть. Задыхаясь, я молил Господа о еще одном дне жизни, что бы закончить кое-что, без чего я не мог спокойно уйти. Бог был единственным, у кого я мог спросить такое желание. Мир медленно уходил во тьму, та принимала очертания, отливала серебром ранее невидимой мне паутины, засасывала и обволакивала меня, увлекая за собой. Откуда-то издалека доносился знакомый голос. Цифры. 1..2..3..4.. А как же наш уговор? Никаких цифр..- промелькнуло в моей угасающем сознании. - Джейкоб, сфокусируйся на цифрах. Дыши на четное и откашливайся на нечетное. Слушай мой голос, не позволяй тьме заполнить тебя полностью!.. Откуда он знает? 1. 2. 3. 4. В легкие ворвался глоток спасительного воздуха. Я жадно глотал его, пытаясь запомнить эти приятные моменты. Легкие сгорали, наполняя мою кровь живительным кислородом. К телу возвращалась покалывающая жизнь, тьма обиженно угукнула, давая моим глазам увидеть свет. Кровавый платок в моих руках напоминал мне лишь об одном: мне дали последний день, теперь у меня есть шанс написать. Я не помню, когда ушел Хэнк, из жизни выпал целый кусок, но это уже неважно. Сразу после его ухода я попросил маму принести мне пергамент и ручку, а позже отправить это письмо в Торнуэль настолько быстро, насколько это возможно. Я не хотел покинуть этот мир в молчании. Мне необходимо было попрощаться с ним в свои последние часы. Передо мной лежала пустая бумага. Минута за минутой мысли изливались на нее, чистые ранее строки наполнялись смыслом. Тьма рядом, она ждет, но пока я мысленно рядом с Пьером- ничто не сможет меня одолеть. Скоро действие этого чувства закончится, я буду беззащитен, и проведу с мамой свой последний вечер. А пока.. Пьер, Мне правда очень жаль за все, что я сделал не так. Это мои последние строки, и они предназначаются лишь тебе. Я смертельно болен, и нету пути назад. Я скучаю, но так правда будет лучше. Я никогда полностью не открывался перед человеком, но ты помог мне на этом пути. Ты помог мне еще очень во многом, о чем даже не подозреваешь. Мы знакомы не так давно, но я правда успел влюбиться в тебя. Это не взаимно, я даже не надеюсь на ответные чувства. Кажется то, что я ощущаю- это неправильно. Мой поцелуй был одной из жалких попыток смириться с этим. Но я так и не смирился. Знаешь, я никогда не умел прощаться. Не могу представить, что бы я сказал, будь ты сейчас передо мной. Мне очень жаль. Я больше всего на свете боялся, что ты уйдёшь, и когда ты покинул меня, мир потерял все краски. До того, как ты появился в моей жизни мне было тяжело. Справляться со всем этим. Правда. Я пытаюсь выглядеть хладнокровным, и еще никто не смог разбить эту скорлупу. Кого не спроси- все ответят что Джейкоб с неимоверной силой воли справится со всем, что преподносит ему судьба. Это и было так, до момента, пока жизнь не преподнесла мне свой последний подарок. Тебя, Пьер. Ты смог увидеть меня настоящего. С самого-самого начала ты проник во все закоулки моей души одним лишь взглядом. Ты читаешь мысли? Даже если нет, со стороны это выглядит именно так. Я искренне желаю того, что бы у тебя все было хорошо. Было трудно принять то, что я не буду частью твоего будущего, но жизнь повернулась именно такой стороной. Я люблю тебя, Пьер. Я не смог сказать тебе это в живую. Я трус. Но теперь у меня есть возможность. Ведь все началось еще с того самого момента. С первой нашей встречи в церкви. Наверное, это и есть мое раскаяние. Ты знал, что любить человека одного с тобой пола- это самый тяжелый из всех грехов? Теперь знаешь. И я знал это, когда любил тебя. Но так будет лучше. Если для тебя не будет существовать меня. Будет меньше проблем. Каждую ночь. Каждую чертову ночь я вспоминаю о тебе. О нашей последней встрече. Думаю о том, как разрывался между тем, чтобы обнять тебя или убежать подальше. Ты сделал мне безумно больно тогда, в тот самый момент нашего общего заката, но как я могу тебя ненавидеть, когда ты - самое дорогое, что у меня есть? Теплота твоих ладоней так грела мою душу. Настолько, что сейчас она леденеет за неимением тебя рядом со мной. Я уже смирился со своей участью. Почти. Но, я хочу хотя бы умирая, сказать все что было и есть на моей душе. Ты самый прекрасный человек, которого я когда-либо встречал в своей жизни. Мне важно, что ты будешь чувствовать, прочитав это, но я этого не увижу. Иногда мне кажется, через вой ветра я различаю твой голос. В темноте я ощущаю твои прикосновения, хотя рядом тебя нет. Исполни лишь одно мое желание. Никогда не забывай меня. Ты- мой Голубой Ангел. * На веки твой Джей.