В тихом омуте черти водятся

Жан лежал на кровати в казарме, размышляя о чём-то своём. Возможно, он думал о Микасе: странная девушка неземной красоты, постоянно бегавшая за грёбанным Йегером. Вот бы за ним, Жаном, также ухаживали… На долю секунды ему вспомнилась мама, но парень тряхнул головой. Нет, такого он явно не хотел. Возможно, Саша Брауз подходила под эту роль куда больше. Ну, а что? Девушка любит вкусно покушать, а значит и готовить должна уметь. Жан замер, а затем резко тряхнул головой: нет, эта ненормальная все деньги будет тратить на картофель и мясо, которое не так уж и просто достать. Может, тогда Криста? Милая, добрая, хорошенькая, красавица и просто Ангел во плоти, — выбор очевиден, не так ли? Однако было маленькое «но» — это Райнер Браун и Имир. Эти двое и без Кирштейна не могут поделить девчушку, лучше не стоит вмешиваться. Да и побаивается Жан… Нет, не Райнера; он ему как старший брат. Имир. Вот эту психованную бабу стоило остерегаться.  — Жаль, что Армин не девушка, — не подумав, произнёс Кирштейн, и в следующую секунду плюхнулся лицом в жёсткую, словно кирпич, подушку. Неужели, Жан в самом деле хотел бы поиметь друга, будь он другого пола? Это же как-то… Неправильно? Армин Арлерт — чистой души человек, добрый и отзывчивый, с ним приятно вести беседы обо всём: о титанах, о мире за стенами, да просто поговорить о погоде! Он начитанный мальчишка; много чего знает, но не занудствует. Как он, Жан, мог подумать об этом невинном ребёнке? Да-да, ребёнке, ибо на подростка Армин не походил совершенно! Приглушённо рыкнув в подушку, Кирштейн и не заметил, как дверь в комнату тихонько скрипнула. На незванного гостя парень обратил внимание лишь тогда, когда тот позвал его по имени. Оторвав лицо от постельной принадлежности, Жан разглядел солдата.  — О, Армин? Ты… Что-то ищешь? — решил спросить кареглазый, заметив метающиеся по комнате глаза блондина. С полминуты он помедлил с ответом, но потом всё-таки произнес:  — Д-да, книгу не видел в красном переплёте? Жан лишь пожал плечами, указывая на койку Арлерта, ибо только в том месте парень видел книги, не считая библиотеки. Армин глубоко вздохнул: он и так собирался там посмотреть, просто думал, что, может, Кирштейн видел её в другом месте. Не обнаружив нужное, блондин с разочарованным видом поплёлся обратно к двери.  — Стой! — слишком резко и громко приказал Жан другу, что тот аж подпрыгнул на месте. Заметив это, Кирштейн слегка покраснел и закусил нижнюю губу оттого, что напугал мальчишку. — Извини… Может, тебе помочь? — солдат неуклюже улыбнулся, от чего Армин застыл. Это пугало и умиляло одновременно. Воцарилась тишина. Гнетущая, мёртвая тишина. Армин молчал, потому что думал над предложением своего друга, а Жан — ждал решения. Сперва он хотел поторопить блондинистую головку, но решил не давить на нёго. Голубоглазый невинно потирал щёку указательным пальцем, будто это поможет дать ему ответ, а Жан всё лыбился; казалось, ещё немного и челюсть сведёт. Спустя некоторое время Армин едва поднял уголки рта, подходя ближе к парню.  — Можно, — наконец, ответил блондин и присел возле койки, прямо напротив Кирштейна. — Но кое-что другое. — теперь эта легкая улыбка была больше похожа на ухмылку, и Жан слегка напрягся.  — Что именно? — осторожно спросил он, уже жалея о заданном вопросе. Армин ничего не ответил. Он привстал и рукой надавил на грудь каштановолосого, заставляя того лечь на спину. В следующий миг блондин оседлал несопротивляющегося друга. Жан просто не понимал, что именно происходит. Может, это всё сон? Но если бы Кирштейн спал, то не было бы таких острых, приятных ощущений, верно? Арлерт уже избавился от ремней и наполовину расстегнул бледно-зелёную рубашку солдата и жадно впился в выпирающиеся ключицы. Больно и в то же время приятно покусывал, оставляя следы от зубов, а затем зализывал «ранку» языком. Он немного подул на мокрое место, тем самым вызывая у Кирштейна приглушенный стон. Ему нравится. Осознание сего факта тепло отзывалось в груди Арлерта, и тот стал проводить языком дорожку от ключицы до шеи. Остановился на кадыке, посасывая выпирающий «шарик», а затем перешёл на скулы и щёки, целуя, едва касаясь тёплой кожи. Жан решил времени не терять: своими широкими ладонями он беспощадно мял мягкие, упругие ягодицы, которые скрывались за белоснежными штанами. По спине блондина пробежался табун мурашек от прикосновений; тепло ладоней Жана Армин ощущал даже сквозь ткань. Ловкие пальцы с задницы переместились на белую рубашку и быстро-быстро принялись расстегивать ремни от УПМ и маленькие пуговицы. Арлерт отстранился от шеи парня и томно вздохнул. Кажется, он был готов кончить прямо сейчас, даже не начав. Не успел мальчишка моргнуть, как Жан поменял их положение, и сейчас буквально вдавливал блондина в жёсткий матрас своим горячим телом. Его ладони опустились на штаны, которые Кирштейн всё пытался стянуть с Армина. Пока он разбирался с низом, стратег, чтобы не было скучно, решил поводить пальцами по широкой спине каштановолосого. Парнишка почувствовал, как Жан выдохнул ему куда-то в шею, опаляя этот участок кожи горячим дыханием. Армин усмехнулся и продолжил изучать спину друга. Под подушечками пальцев он ощущал маленькие висячие родинки, давние шрамы и зажившие болячки. Наконец, Кирштейн освободил голубоглазого от штанов и нижнего белья. Показалась уже возбужденная плоть, слегка изогнутая вбок. Дыхание солдата участилось, а щёки приобрели багровый оттенок, когда он осознал, что только что натворил. Жан отодвинулся от Армина, прижимаясь к холодной стене, за что получил недоумённый взгляд ярко-голубых глаз.  — Что-то случилось? — решил спросить Армин. Жан ответил не сразу. Похоже, что ему было стыдно за свои действия.  — Прости, — не своим голосом отвечает он, переведя взгляд куда-то над Арлертом. Блондин на минуту затих. На самом деле, с Кирштейном он не совсем хотел трахаться. Одна из причин — любовь к Микасе; Армин прекрасно знал о его чувствах, но всё равно полез целоваться. Но с другой стороны, Арлерт знал об отношениях Эрена с капитаном, значит и здесь нет ничего такого, верно? Армин подползает к Жану, возбуждение ушло на второй план. Крепко обняв кареглазого за торс, стратег утыкается слегка вздёрнутым носиком в его ключицы. Жан сперва опешил, а после запустил ладонь в золотистую копну волос. Было ли им неловко? Не то слово! Но они всё равно сидели в обнимку довольно долго, пока Армин не отстранился.  — Может, всё-таки попробуем? Жан взглянул на Армина, пытаясь что-то разглядеть в его глазах. Но ничего, кроме странного блеска, он не нашёл. Закусив нижнюю губу, Кирштейн всё же решается и подаётся вперёд, завлекая друга в нежный и такой желанный поцелуй. Армин отвечает почти сразу же, запутывая тонкие пальцы в волосах Жана. Тот издал приглушенный, довольно протяжный стон, и Арлерту это понравилось. Он углубил поцелуй, тут же встречаясь с горячим языком. Блондин сперва вздрогнул, но после уже вовсю сплетал их с Жаном языки. Это было чем-то новым по ощущениям, чем-то будоражущим кровь. Под закрытыми веками казались звёзды, на которые Армин с Эреном смотрел совсем недавно… Мысль о другом парне заставила Армина отстраниться от Кирштейна. Но прежде чем Жан успел что-то сказать, Арлерт второй раз за вечер заставляет его лечь на спину. Без всяких стеснений блондин уселся на каштановолосого сверху, чуть вильнув бёдрами. Член Армина вновь приобретает стоячее положение, и Жан еле сдерживает себя, чтобы не схватить его. Голубоглазый впился в губы Кирштейна, жадно сминая и кусая. И пока он отвлекал Жана губами, руки его разбирались со штанами. Жан, поняв это, решил всё же помочь, игнорируя немые протесты парнишки. Столь непосильная — дрожащими-то пальцами! — задача всё же была решена спустя минут десять. Армин не мог отвести свои большие глаза от немного изогнутого члена с тёмной головкой, из которой сочился естественный сок. Кирштейн заметил этот взгляд — ну, как такое заметить, когда в упор пялятся на самое сокровенное? — и усмехнулся. Он, не спрашивая, взял ладонь Арлерта и приподнёс к губам, мягко целуя длинные пальцы. Несколько пальцев парень облизнул, а после вообще стал посасывать. Златовласый вздрогнул, поморгал быстро-быстро, расмахивая пышными светлыми ресницами, а потом опустил голову к члену. Горячий и скользкий язык прошёлся по основанию, заставляя владельца сия органа томно вздохнуть. Убедившись, что Жану нравится, Армин продолжил: язык быстро скользнул по мягким яичкам. На мокрый след легли тёплые губы, за что парнишка вновь был вознаграждён стоном партнёра. Юркий язык вернулся к головке. Сперва он её облизнул, а после обхватил губами и потихоньку стал заглатывать. По тяжёлому дыханию Кирштейна можно было понять, что действия Арлерта доставляли ему безумное удовольствие. От минета блондина и его чудесного языка хотелось кричать в оргазме до потери голоса. Но пока ещё рано. Жан сам остановил Армина; тоненькая ниточка слюны прилипла к подбородку блондина, и Кирштейна это завело ещё сильнее. Арлерт понял по глазам Жана, что пора бы перейти к главной части, посему мокрые от слюны солдата пальцы ввёл себе в анус. Нос немного поморщился, между бровями появилась складка, но ему так хотелось поскорее сесть на член Кирштейна, что решил не медлить и растянуть себя по-быстрому. Армин закусил губу, пока солдат пожирающими раскосыми глазами смотрел на него. А смотреть-то было на что: молочная кожа с ярким румянцем на лице, полуприкрытые глаза, ресницы которых подрагивали от каждого движения внутри и слегка вздёрнутый нос. Золотые волосы прилипли ко лбу, и почему-то Жана это чертовски заводило. Блондин заметил это и решил, что пора. Мальчишка осторожно насаживал себя на большой член, иногда чуть шипя от боли. Каштановолосый, чтобы долго не мучать ни себя, ни его партнёра, схватил за бёдра и резко вошёл во всю длину. Армин зажмурился и немного согнулся; на глазах стали поступать капельки слёз. Жан попытался успокоить друга, поглаживая того своими мозолистыми ладонями по мягкой коже спины. Спустя полминуты парнишка всё же открыл глаза и с укором взглянул на солдата. Но это продлилось всего пару секунд: Арлерт ну очень сильно хотел Жана. Он сделал пару неуверенных движений, прокусывая губу. Кирштейн решил помочь ему, но на этот раз более аккуратнее. Армин громко застонал, прогибаясь в спине, а парень в свою очередь старался подавлять звуки, что так рвались наружу. Он почему-то стеснялся своего голоса; возможно, всё потому, что для Жана это первый раз, ему немного непривычно, да ещё и с парнем. «Наверняка он хотел это сделать с Микасой» — подумал блондин и вновь громко стонет, только уже имя партнёра. Жану, только услышав своё имя из уст мальчишки, словно голову снесло: он резко поменял их положение, нависая над Армином и почти касаясь губами его носа. Голубые глаза смотрели на него испуганно, но в то же время и заинтересованно. Кирштейн не сдержался и чмокнул парнишку в носик, двинул бёдрами и как-то приглушённо зарычал. Армина обрадовал этот звук, и после этого он откинул остатки разума, полностью отдаваясь страсти.  — Жаа… Жаааан! — либо он так громко стонал, либо уже кричал — было не разобрать. Кажется, им обоим уже плевать, что их могут застукать за данным деянием, посему никто из них не сдерживался. Жан входил грубо и рвано, но целовал нежно и ласково: лоб, щёки, нос, губы, подбородок… Куда он только его не целовал. И всё это так приятно контрастировало, что просто кружило голову. Казалось, сейчас ещё несколько толчков, и оба кончат. Ещё чуть-чуть и… Дверь противно скрипит, и герои не сразу обращают своё внимание на пришедшего… А зря.  — Ты чё, охуел, лошадь?! — кричит парень и бьёт того кулаком в челюсть. Это заставило их прервать свой половой акт; Жан, держась за ушибленное место, зло смотрел на Эрена Йегера. Секунда и Кирштейн замахивает кулаком, чтобы ударить в ответ, но появилась преграда в виде Армина, замотанного в полотенце. Он хмурым взглядом окинул Жана, а после повернулся к лучшему другу.  — Я сам его попросил об этом, Эрен. — как-то не очень уверенно начал блондин. — Жан не виноват, ты зря его ударил, — продолжил он и взглянул в растерянные глаза цвета летней зелени.  — А как же… — хотел было что-то сказать Йегер, но Армин его перебил.  — Тогда я просто помогал тебе расслабиться, — Жан не понимающие выглянул из-за Армина, пытаясь уловить хоть какой-то смысл. — Но если тебе прям так хочется, то… Можешь присоединиться к нам.  — Чего?! — хором крикнули Кирштейн с Йегером, а потом зло переглянулись.  — Если мы не поторопимся, то сюда кто-нибудь зайдёт, — Арлерт присел на кровать, сбрасывая с себя одеяло. — Эрен, не хочешь — уходи, пожалуйста. Я не собир…  — Ага, чёрта с два! И оставить тебя с этой извращённой лошадиной мордой? — Эрен указал на обнажённого Жана, и тот хотел было что-то ответить, но шатен уже подошёл к Армину, завлекая в страстный поцелуй.  — Слышь, блять, в очередь! Я первый был! — слова успешно игнорируются, и Кирштейн, зло цыкнув, ждал, когда они оторвутся друг от друга. Наконец, сие чудо произошло. Армин удивлённо взглянул на друга детства, а потом на Жана. Мягко ему улыбнувшись, он спустился на пол, встав на четвереньки.  — Эрен, я долго ждать не буду, — произнёс голубоглазый парнишка, выпячивая попу. Жан опешил от такого поворота событий. Что вообще здесь происходит? Чертов Йегер! Сейчас бы они с Армином кончили и валялись бы в обнимку на маленькой кровати. Но нет! Блондина почему-то переклинило, и теперь тот хочет, чтобы его трахнул Эрен. Эрен, мать его, Йегер. Сам же парень быстро расправляется со штанами и подставляет ко входу возбужденный член. Одно радовало Кирштейна: его агрегат куда больше, чем у шатена. Послышались стоны Арлерта, и внутри кареглазого все перевернулось, потому что он стонал имя Жана. Йегер, как и сам обладатель имени, не врубился, почему лучший друг стонет не совсем то, чего хотелось бы.  — Жан… Жан, иди сюда, — только после этих слов каштановолосый понял, для чего он звал его, находясь при этом под Эреном. Солдат подошёл к Арлерту и, словно понял без слов, подставил головку ко рту. Горячий язык скользнул по члену, а после губами обхватил головку, чуть нажимая. И вновь блондин сосёт ему, Жану. Он зло смотрит на Эрена, что закатывал глаза в экстазе. Нет, конечно, Кирштейна радовал проворный язычок стратега, но всё-таки очень хотелось закончить начатое. В какой-то момент Арлерт отстраняется и кричит Эрена, после, закусывая губу, хватается ладонью своего члена и начинает надрачивать. Жан схватил блондина за волосы, немного намотав на кулак, и начал долбиться ему в рот. Буквально через несколько минут Эрен кончает в Армина и, тяжело дыша, отстраняется. Шатен, немного пошатываясь, присел на кровать Кирштейна, а после и вовсе уснул. Жан недовольно зыркнул на него, но потом переключил своё внимание на Арлерта. Тот уже кончил, пачкая свою руку и пол. Каштановолосый сперва хотел пристроиться сзади и трахнуть его, но в какой-то момент передумал. Вместо этого он поднял друга и положил на его, Армина, кровать. Кирштейн пристроился между ног блондина и потихоньку языком провёл по кольцу мышц, заставляя парнишку вздрогнуть.  — Что ты… Аах! — он не успел договорить, как язык уже проник внутрь. С чем можно было сравнить язык Кирштейна? Арлерт не знал, что ответить. Это было… Это было просто умопромочительно! Ему буквально снесло голову от таких ощущений. На глазах появились слёзы от удовольствия. Член снова встал, и блондин во второй раз начал себе дрочить. Но ему помешал Жан. Парень оторвался от ануса и обхватил ладонью пенис блондина. Языком провёл по нежной головке, задевая отверстие уретры и вызывая у Армина громкий выдох.  — Жан… — прошептал он, когда Кирштейн заглотил чуть больше половины. Громко причмокнув, парень ненадолго оторвался от агрегата и подул на него, заставляя блондина закатывать глаза в экстазе. Затем снова взял в рот по самое основание, активно двигая головой. Армин извивался, цеплялся в одеяло, комкая в его в кулаке и громко стонал. Ещё пара движений — и Арлерт кончил Жану в рот. Усталость тут же накрывает его, посему засыпает мгновенно, с приятной улыбкой на лице. Каштановолосый, глядя на это лицо, быстро подрочил и улёгся рядом, крепко прижимая к себе. Армин устроился по-удобнее — источник тепла всё-таки — и тихонько засопел. Плевать, что их могут увидеть. Плевать, что потом им всем хорошенько достанется. Сейчас им хорошо, и этого вполне достаточно.