Красная шапочка

Хосок забегает в свой блок в районе семи утра, даже не удосуживаясь проверить комнату на наличие Чимина и его девушки. Однако туфельки возле двери чётко дают понять, что в блоке его друг не один. Парень собирает нужные вещи, чтобы успеть доделать ещё некоторые задания в домашней работе по английскому языку, а также помыться. — Ох, привет, — смущённо произносит Чон, когда хочет открыть дверь в комнату, но та отворяется и перед ним предстаёт полураздетая девушка Чимина. Пусть она и в курсе о гомосексуальности соседа своего парня, всё равно быстро прикрывается полотенцем и проскальзывает в ванную, чтобы также помыться и успеть на свои пары. Хосок устало переводит взгляд на лежащего в своей кровати Чимина, который был явно доволен тем, что выгнал своего друга куда-то на ночь. Старший заваливается на заправленную ещё со вчерашнего утра кровать, стараясь забыть тот поцелуй с Юнги, но получается это тяжело. Почему Мин после сделал вид, что ничего словно и не было? Они поцеловались, а потом, как ни в чём не бывало, стали заниматься своими делами: сделали домашнюю работу, поработали над музыкой, а ещё Хосок даже смог показать одно сложное движение, под которое нужно было немного подправить мелодию. — Вижу по твоему усталому лицу, что ты хочешь мне что-то сказать, — усмехается Чимин, вставая с кровати и начав одеваться. — Мы поцеловались, — коротко произносит Хосок, поворачиваясь на кровати на бок и устало глядя на своего друга, — и я не знаю, что мне теперь делать. Мы встречаемся с ним, получается? — Что? — сказать, что Чимин сейчас в шоке — ничего не сказать. Даже он так никогда не начинал встречаться, обычно поцелуи начинались после свиданий. Ему хочется много о чём расспросить, пусть и понимает, что лезть в такой ситуации самостоятельно точно не надо. Только при условии, что Хосок сам этого хочет. — Погоди, то есть, ты и Юнги… поцеловались? Ты сейчас не шутишь надо мной? — А по моему состоянию видно, что я шучу, Чим? — возмущается Чон. — Да, я сам попросил его поцеловать меня, он назвал меня красивым, указал на мои достоинства и я, словно школьница, растаял перед ним… А если Юнги спланировал это? И стоит ли вообще считать, что мы встречаемся? Такое впервые со мной происходит, я не особо уверен, что готов на это. — Я думаю, что тебе нужно поговорить с Юнги, — кивает головой Пак, садясь рядом с лежащим грустным соседом, — не переживай ты так, знаешь же Юнги, он достаточно уверенный в себе, если ты не хочешь отношений, то так ему и скажи, а если наоборот — предлагай. Вы старше меня, но ведёте себя так, словно я здесь главный родитель. Ужас! — Тебя с твоей девушкой не связывает прошлое, вы не были в отношениях хулиган-жертва, Чимин-а! Всё так сложно, ну почему всё всегда так сложно? — Хосок утыкается лицом в подушку, стараясь тщательно воспроизвести в своей голове разговор с Юнги. Чон боится, что получит лишь насмешку. Страх за пару недель просто так никуда не испарится, он будет преследовать слишком долго. Да, можно было бы сказать, что это сама судьба свела Юнги с Хосоком, но последнему не особо уж и нравится эта небольшая услуга вселенной. — Всё равно это не исключает того факта, что если тебя это волнует, то нужно хотя бы попробовать намекнуть на разговор об этом поцелуе, — вздыхает Чимин, вставая с кровати Хосока. В этот момент заходит его девушка, что вернулась с душа, куда в последствии собирается сам Чон. Возможно, Хосоку правда стоит просто говорить с Юнги, что он и собирается сделать на репетиции. Об этом он думает, пока стоит в душе под напором тёплой воды, пытается смыть с себя ненужные мысли, ибо пока до репетиций нужно настроить себя только на учёбу. Он переехал в Сеул не прохлаждаться и плести интрижки со своим бывшим обидчиком и одноклассником, а учиться и идти к своей мечте. Этот страх признаваться в чём-то и банально заговорить о том, что волнует парня некоторое время, заставляют Хосока почувствовать себя максимально неловко. Он был бы и рад только забыть о том поцелуе, сделать вид, что ничего не было, что и сделал сам Юнги. Только вот проблема в том, что Чон не такой. Подобное на его памяти сидит ещё долгое время и самое проблематичное — не выкинуть ему это из своей головы окончательно, пока всё не разрешится. Губы Юнги мягкие, вкусные, их целовать было огромное удовольствие. Хосок надеялся, что будет приятное продолжение, что Юнги начнёт целовать его шею, грудь, а потом снова в губы. То, какой нежностью был пропитан их первый поцелуй, заставляет парня задуматься о том, а нравится ли он своему однокурснику в самом деле. Было ясно сразу, что Мин целовал далеко не от простого любопытства, он ведь взгляда с чужих губ не сводил. Хосок смущается собственными же мыслями, опускает взгляд, когда шагает в сторону университета, так и не дождавшись Юнги. Первая пара у них английский и ему нужно прийти пораньше, чтобы успеть переписать кое-какие лекции и тесты. Проблема в том, что также с ним на пару придёт и сам Юнги. Когда пепельноволосый сидит рядом, у Хосока сердце готово выпрыгнуть из груди, насколько сильно он сейчас смущён, словно Юнги — краш его жизни. Чону так стыдно за самого себя, стыдно, что он ведёт себя, как влюблённая школьница, которой не хватает смелости просто банально признаться в симпатии. День проходит достаточно быстро, проклятая репетиция подходит к концу, преподавательница хвалит парней и уходит, оставляя тех собирать свои вещи. Вот тот шанс, чтобы поговорить с Юнги о том поцелуе. Хосок подходит к парню, чтобы взять того за плечо и сказать об этом. — Слушай, Юнги, я кое-что спросить хочу, — смущённо произносит Хосок. — Да, Хоби, что такое? — спрашивает Мин. Его «Хоби» сбивает Чона с мысли, из-за чего красноволосый сразу тушуется, места себе не находит. Теряет свою былую уверенность в том, что им нужно было поговорить и просто мотает головой в ответ. — Ничего, подумал, не знаешь, что можно подарить Чимину на его день рождения? — сводит тему Чон, позорно опуская голову. — Стипендия не скоро придёт, вряд ли успею что-то купить на оставшиеся деньги, думал, может мы скинемся? — Давай, — кивает Юнги, но в его лице Хосок видит какое-то разочарование, словно не этого вопроса он ожидал от него. Следующий день начинается как и обычно. Хосок с Юнги встречаются возле выхода из общежития, вместе идя в университет. Чон предлагал сегодня Мину вместе пообедать, но парень сказал, что хочет покушать вместе со своими одногруппниками. Конечно, младший немного расстроился, но понимал друга лишь кивнул, когда тот отказался. Только вот Юнги утягивает во двор института не своих одногруппников, а Чимина, который всегда в курсе, что кому нравится. Пак был рад, что его друг про него не забывает и приглашает на обеды, хотя оба из разных групп и единственное, что их связывает — общение с Хосоком, а также очередь на приёмной комиссии, где они, в принципе, и познакомились. — Слушай, мне нужен совет, — первое, с чего начинает Юнги, но сразу поправляет себя, когда видит, как Чимин напротив начинает закатывать глаза, — точнее, не мне, а моему знакомому. — Да говори же, — усмехается парень, — что случилось? Мне приятно, что мои друзья всегда ко мне за советами обращаются. — Короче, мой знакомый поцеловался с девушкой, но они были не на свидании, а просто занимались своими делами, это произошло спонтанно. Однако ни он, ни она не поговорили об этом, сделали вид, что словно этого и не было. Я в замешательстве, ведь со мной никогда такого не было и я… я не могу посоветовать ему, а ты человек, который долгое время повышает опыт на любовных фронтах. — Ты точно про своего друга говоришь, а не про себя? — улыбается Чимин, прекрасно понимая, о каком «друге и его девушке» идёт речь, ведь ту же самую историю выслушал вчера утром с уст Хосока. Да, у Юнги весьма неплохая девушка, раз такое дело. — Да блин, не суть, я не знаю, что мне делать с этим! — сдаётся Мин, прекрасно понимая, что это выглядит также тупо, как и в сериалах. — Я думал, что мы вчера поговорим, но он либо не захотел, либо побоялся, если он вообще не делает из меня посмешище, как бы мстя. — Брось ты, Хосоки-хён вообще не такой человек, он не будет мстить за то, что было слишком давно, — устало вздыхает Чимин, прекрасно понимая, что эти оба никогда не поговорят друг с другом. — Да и вообще, бесит уже, я вам что, сваха? Не я должен вас сводить, а вы сами взять свои яйца в кулак и поговорить о том, что вас двоих волнует! Боже, просто больше не подходите ко мне с этим пиздецом, уже остопиздело. — Чимин! — пытается остановить того Юнги, но младший уже быстрым шагом направляется обратно в корпус. Пак сразу понимает, что поступил не совсем правильно, но, возможно, это даст толчок, чтобы Юнги собрался и сам подошёл к тому разговору с Хосоком. Да, страшно, но в таких ситуациях надо действовать именно так, как посоветовал Чимин. И парень искренне надеется, что Юнги с Хосоком не особо будут обижены на его резкие слова. Но проходит около недели, и Чимин замечает, что Хосок ходит постоянно угрюмый, а Юнги и вовсе обиделся на Пака за недавнюю грубость. Мин ожидал получить от друга поддержку, а не слова о том, как ему надоело быть полезным для кого-то. Эти двое голубков так и не смогли поговорить и продолжают откровенно тупить заместо того, чтобы проявить храбрость. Один только Намджун успокаивает Чимина и предлагает ему убить двоих зайцев одним выстрелом: и с парнями наладить отношения обратно, и попытаться помочь им. Всё это возможно только благодаря одном грядущему событию: дню рождению Пака. Конечно, он ещё в сентябре предупредил всех своих знакомых, одногруппников и самых близких друзей, что веселье будет необыкновенным, только без деталей. Теперь же Чимин точно уверен, что отметить такое грандиозное событие получится в загородном доме, который принадлежит родителям девушки Пака, поэтому остаётся только разослать всем приглашения — Чимин действительно решил заморочиться и отправить всем, кто живёт дальше, чем через два квартала, пригласительные, а остальным же принести прямо в руки — и отметить девятнадцатилетие как следует. Парень знает, что Хосок не особо знаком с кем-то ещё из приглашённых, и что он будет стараться приткнуться к кому-то, кому доверяет, а из таких людей на празднике будут только Намджун и Юнги. Но Ким, конечно же, в сговоре с Чимином, который как бы не старался скинуть с себя титул главной свахи, но продолжает ею являться, поэтому Хосоку не избежать компании Мина.

***

Чимин приветствует всех прибывающих на входе в дом вместе с Намджуном, пока их девушки в кухне совершают последние приготовления и разбираются с блюдами для пира. В гостиной тем временем уже есть около десятка людей, играет весёлая электронная музыка, и каждый из гостей оставляет свой подарок на специально отведённом для этого столе. Всё так, как и хотел Чимин: подарочные коробки с красивыми большими бантами и открытками, настроенные на веселье гости, любимые люди рядом, а завтра суббота, поэтому возможное похмелье совсем не пугает, а скорее подзадоривает. — Они что, вдвоём пришли? — спрашивает Намджун, толкая локтем Чимина в бок, и парни уже вместе смотрят на идущих рядом Юнги и Хосока, что несут большую продолговатую коробку в золотистой подарочной упаковке. Они не выглядят смущёнными, скорее, взволнованы грядущим торжеством в самом радостном смысле. — С днём рождения! — восклицают оба парня одновременно, широко улыбаясь. — Надеюсь, в этом большом доме найдётся место для не менее большого подарка от нас двоих? — спрашивает Чон, придерживая коробку одной рукой и потирая свободной вторую, что уже успела разболеться.— Или его прямо здесь оставить? — Давай я помогу отнести внутрь, — отвечает Намджун, прося Юнги отойти, и заменяет его, оставляя с Чимином на крыльце. — Прости, что тогда накричал, я просто забегался и не было времени на советы, — Пак потирает затылок от стыда, а затем спрашивает уже тише. — А вы что, уже всё обсудили? Выглядите довольно миролюбиво что ли. — Нет, я не решился, и он тоже, поэтому я все ещё не знаю, — отвечает Мин, мотая головой. — Хочется треснуть самого себя, это я ведь был инициатором того поцелуя. — Ну всё, Юн, пожалуйста, не вини себя, вы оба немножко облажались, однако всё исправимо, не накручивай. Слова Чимина успокаивают старшего, и он идёт в дом, пытаясь найти кого-нибудь знакомого, но видит только много незнакомых лиц. Среди толпы не находится и красной макушки, что тоже пугает Мина. Даже если они оба чувствуют себя неловко, это всяко лучше, чем тусоваться среди незнакомцев. Тем временем Хосок, оставив подарок в одной из свободных пустых комнат, так как на столе места уже не было, сбегает в кухню, где никого теперь нет, одни только закуски и много алкоголя. Парень понимает, что недолго сможет тут сидеть и скрываться от глаз Юнги чужих глаз, поэтому решает подкрепить свою уверенность парочкой шотов текилы. Нельзя сильно напиться, чтобы испортить день рождения своей блевотиной, но и трезвым с Мином красноволосый не найдёт смелости поговорить. — Намджун, хоть ты здесь, — громко говорит Юнги, находя в толпе Кима вместе с Ёсан, — ты не видел Хосока? Я его уже минут десять ищу, вы же вместе в дом шли. — Не знаю, мы оставили коробку наверху, и он быстренько ушёл вниз на первый этаж. Так что должен быть где-то здесь. Юнги кивает в знак благодарности и снова пытается рассмотреться, не находя в гостиной Чона. Парень решает сходить поискать на втором этаже, пока тем же временем Хосок от текилы переходит к виски, не забывая разбавлять его колой. Мешать алкоголь юноша никогда не рисковал, однако он не хочет спалиться перед Чимином и всосать всю текилу, что была предназначена для гостей. Градус в теле Чона повысился, и парень уже чувствует свою готовность к разговору, как бы он не закончился, поэтому идёт искать Юнги. — Хосок! — Мин заглядывает в ванную, где и в помине не пахнет духами младшего и вообще нет каких-либо признаков, что он мог тут быть. — Неужели убежал из-за меня? Парень закрывает дверь, выходя в коридор, где замечает поднимающегося по ступенькам Хосока. Пропажа нашлась. — Я испугался, думал уже, ты уехал домой, — но красноволосый молча идёт вперёд, смотря Юнги в глаза. — Что с тобой? — Надо поговорить, — Чон подходит к юноше, хватает за рукав футболки и тянет дальше по коридору, пока они не доходят до большой белой двери, за которой находится пустая спальня. — Пока я ещё не передумал. Юнги в сметении закрывает за собой дверь, когда Чон отпускает его и садится на край кровати. Видно, что красноволосый нервничает, теребит подол своего свитера, хотя глаза уже точно подвыпившие. Благо, парень успел остановить свою личную алко-тусовку в кухне и вовремя пошёл искать старшего, иначе бы только напился до чёртиков и всё испортил. — Ну, давай поговорим тогда, — Юнги садится рядом с младшим, кладёт руки на колени и смотрит на залитое краской чужое лицо. Смущенное, но оттого не менее красивое. — Рассказывай, раз уже мы пришли сюда и смылись от народу. Хосок переводит взгляд на Мина, бегает глазами по его лицу, стараясь всячески избегать небольших пухлых губ старшего, которые все ещё фантомно ощущаются на коже. Громкость музыки с первого этажа немного сбивает с мысли, однако смелость побеждает. — Зачем ты меня поцеловал? — спрашивает Хосок, и у него словно спадает гора с плеч. Наконец-то, он произнёс эту фразу, теперь можно и выговориться. — А потом ещё и сделал вид, будто этого не было и мы просто посмеялись над шуткой. — Ты сам меня попросил, — абсолютно естественно и спокойно отвечает Юнги. — Потом я смутился и мне было неловко что-то спрашивать и говорить, ровно как и тебе. — Ты типа всех, кто тебя просит, целуешь или как? — в Хосоке разгорается непонимание и возмущение, он слишком долго ждал этого разговора, чтобы молчать. — Даже если человек тебе не нравится, ты из жалости будешь ему язык в рот пихать? — Я не пихал тебе язык! — Я не в буквальном блять смысле, Юнги! — Чон вскакивает с места, его буквально распирает от собственной смелости. — Ты так реагируешь, словно это всё так просто и ничего не случилось. — Послушай, — Юнги берёт младшего за руку и усаживает обратно рядом с собой, чтобы быть ближе и смотреть в глаза. — Я испугался, ты тоже, поэтому так глупо всё и получилось. Но сейчас я говорю тебе, что это всё не потому, что ты просто попросил, я действительно заметил, что ты красив, и мне захотелось сделать то, что я сделал. — Я не верю, не может быть, — Хосок не отводит взгляда, говорит не с укором, а с растерянностью, ведь до последнего настраивал себя негативно, находя в подсознании мысль, что Юнги толкует это как шутку и ничего не стоящий жест, хотя выходит совсем иначе. Рука Мина касается чужой ладони, и старший наклоняется вперёд, соприкасаясь своими губами с губами Хосока. В этот момент совсем не хочется говорить, только выразить всё действиями и вложить в каждое прикосновение эмоцию. Сердце заходится биться в сотню раз быстрее, чем даже при самых истощающих тренировках или долгих пробежках, кровь бурлит, а голова совсем отключается. Хосок не понимает как, но точно чувствует натянутую ткань джинсов в зоне паха, хотя никогда до этого так быстро не возбуждался, тем более, от одного лишь поцелуя. Чон хочет как-то прикрыться, чтобы не спугнуть Мина и не опозориться перед ним, как только у них что-то стало налаживаться. Но когда Чон собирается нащупать рядом с собой небольшую подушку, дабы прикрыть ею возбуждение, Юнги уже кладёт на него руку, улыбаясь в поцелуй. — Ты такой быстрый, — говорит Мин, проделывая вертикальные движения вдоль чужого члена, — неужели девственник? — Нет, но такое впервые, — отвечает Хосок, ещё пуще прежнего краснея. — А ты? — Что я? — Ты девственник? — А похож на него? — Мин глухо смеётся, и снова целует младшего, уже сильнее вгрызаясь в его губы и передвигая руку на чужую ширинку. — Сейчас сможешь узнать. Чон в панике отрешённо смотрит, как Юнги опускается с кровати на колени и оказывается прямо на уровне паха младшего. Хосок уже было подумал, что старший хочет сделать что-то посмелее, но и то, что происходит сейчас, как-то не совсем срастается в голове. Но это не шутка, и Мин расстёгивает джинсы красноволосого, с неистовым желанием смотря перед собой. Он помогает младшему приподняться, успев попросить поднять подол свитера вверх, стягивает вниз его черные боксеры, высвобождая член, что сразу же прижимается к животу, пачкая кожу природной смазкой. Хосоку всё ещё не верится. — Ты уверен, что это необходимо? — спрашивает Чон, задыхаясь то ли от жары в доме, то ли от накалённой обстановки. — Мы можем сделать... что-нибудь другое, если ты не хочешь. — Если бы не хотел, то даже не пробовал бы. Юнги обхватывает чужой член в колечко из собственных пальцев и опускает руку вниз, растирая предэякулят по всей длине. От всей ситуации мышцы живота младшего напрягаются, он сглатывает, не прекращая смотреть на пепельную макушку. Мин повторяет движение пару раз, затем прокручивая кистью, тем самым заставив Хосока отреагировать на движение шипением. Это признак правильного пути, Юнги продолжает. Пальцем старший растирает по головке свежую каплю выступившей влаги и вырисовывает большим пальцем кружки по чувствительной плоти. Юнги раззадоривает, дразнит, заставляет чужой член дёрнуться в руке, пока его собственный уже тоже зажат в оковах одежды. Парень левой рукой потирает свой стояк, пока второй переключается на яички Чона, медленно опускаясь и беря член в рот. Хосок затаивает дыхание, положа руку на плечо старшему, что продолжает перекатывать яйца в руке и насаживаться ртом на эрекцию, насколько может, и делает это довольно хорошо, беря почти сразу наполовину. — Блять, мне плох,— конец слова теряется в подушках, в которые впечатывается лицом Хосок и мычит. Юнги, не отлекаясь, кое-как расстёгивает собачку на своих джинсах и помогает уже себе рукой, проходясь языком по уретре, это заставляет Хосока дёрнуть ногой и вновь поднять голову с закрытыми глазами. — Чёрт, боже, — Чон тянется рукой, чтобы сделать что-нибудь, не совсем соображая, хочет ли он взять старшего за волосы и грубо выебать его в рот, либо наоборот, оттянуть, чтобы не кончить от полминутного минета. И Хосок скорее выбрал бы первое, если бы не... — Блять? — из коридора в открывшиеся внезапно двери вваливается немного пьяный Чимин, заставая друзей в не совсем адекватной ситуации. — Ты ему... Ох, чёрт, что я наделал? Хосок мигом отпрыгивает на кровати, хватаясь за штаны и быстро подтягивая их вверх вместе с трусами, пока Мин застегивает ширинку и вытирает губы тыльной стороной ладони, так и оставаясь сидеть спиной к Паку. — Все-все, продолжайте, я не пущу сюда никого, — кричит Чимин, вмиг закрывая за собой двери и выбегая, оставляя парней вновь наедине. — Пак сука Чимин, ненавижу тебя, — медленно проговаривает Юнги, вставая на ноги и обтягивая на себе футболку, чтобы прикрыть ещё не упавший член. — Он такой невыносимый! — Успокойся, это только Чимин, а не какой-то из наших преподов, всё окей, — успокаивает старшего Хосок, хоть у самого грудь вздымается слишком быстро. — Это же мы виноваты, что сбежали. — Если бы тут был хоть один препод, я бы не стал делать отсос, — Мин раздражается, ведь вся атмосфера коту под хвост, да и как-то не особо хотелось светиться перед кем-то из друзей в таком положении. — Скажешь Чимину, что я больше не буду ходить с ним распечатывать материал на переменах, пусть ходит с Намджуном. — Ну постой! — но старший уходит, оставив Чона одного в спальне. — Мы так и не поговорили!