Жизнь и смерть — два конца одной нити.
POV: Агата
Александр открыл глаза и именно в этот момент я почувствовала какое-никакое, но облегчение. Я понимала, что Алекс вряд ли сейчас будет болтать со мной о жизни и рассказывать разные истории, но меня бесила эта оглушающая тишина. — Прости меня пожалуйста… Это всё я виновата… — сказала я шёпотом, опуская взгляд от его небесных глаз прямиком вниз, как провинившаяся дочь перед суровым родителем. По моим щекам с новой силой начали течь слёзы. Из-за своего паршивого состояния Алекс не мог мне ответить. Не мог ни успокоить, ни прижать к своей большой тёплой груди и, гладя по голове, успокаивать меня и говорить, что всё будет хорошо. Он просто лежал, пытался хоть как-то пошевелить рукой, но по нему было видно, что каждое движение даётся ему с огромными усилиями и стреляет болью прямиком в голову. Я не могла смотреть на то, как мучается любовь всей моей жизни, поэтому я заново нежно накрыла его ладонь своей и сплела наши пальцы, облокотившись об его койку. Я просидела так достаточное количество времени до тех пор, пока Алекс заново не уснул. Ещё через какое-то время в палату зашла Лорен. Она начала рассказывать мне про какие-то заумные медицинские термины, о которых я слышала впервые. После, моя новая подруга чуть ли не силой выгнала меня из палаты. Силой она вытолкала меня на улицу и за руку потащила в ближайшее кафе. — Лорен, а как же твоя работа? — Сейчас время обеда, глупышка. Тебе надо перекусить, а то ещё не хватало, чтобы ты в голодный обморок упала. — Мои подруги принесли мне еду… я поела чуть-чуть. — Снеки и кола не считаются за нормальную еду. А ты должна нормально поесть, чтобы у тебя хватило сил. — Я так понимаю, что отговаривать тебя нету смысла? — Верно. — Оххх… хорошо… Кушали мы почти что молча. Я заказала простой клубничный милкшейк с чизбургером и маленькой порцией картошки. Лорен же набрала себе целую кучу еды, что я чуть не умерла от удивления.Как в такую хрупкую женщину может поместиться столько еды?
— А бургеры и фастфуд — это значит нормальная еда? — я прервала гнетущее молчание. — По крайней мере для меня — да. Весь день бегать по всей больнице из одного крыла в другое. Весь день стоять на ногах и почти ничего не есть… господи, это ужасно. Поэтому мне нужно немного больше калорий, нежели обычным людям. — А как же фигура? — А вообще спасать людей не так уж и легко. — казалось бы она взрослая женщина, но иногда в её голосе бывает проскальзывают нотки сарказма. Она, прям как в молодежных сериалах, закинула ногу на ногу, подсев чуть ближе к столу, наклонилась прям ко мне, улыбнулась и, украв мою картошку, закинула её себе в рот и облокотилась назад о спинку дивана. — А вообще у меня есть муж. И дети. — а вот сейчас я немного в шоке… У Лорен получилось изобразить усмешку Алекса. Может они родственники какие? Эх, не знаю, не знаю. — Ну тогда это всё решает. — через достаточно большую паузу я снова перервала молчание. — А у меня ещё вопрос… — Валяй. — А с Алексом всё будет хорошо? Он просто смотрел на меня таким взглядом… измученным и непонимающим. — Точно знать не могу, но думаю, что всё обойдётся. А ещё он может быть просто не узнал тебя. Как я сказала, он отходил от наркоза, а разные люди по-разному отходят от него, так что не знаю. Может это отразилось на глазах. Но всё же думаю, что все будет хорошо. — Спасибо тебе. — За что? — на её лице так чётко отображались эмоции удивления, что я почувствовала себя неудобно. — Ну… За всё, что ты сделала для меня и Алекса. Я очень благодарна тебе. — Ой, да брось. Пустяки. Это же моя работа как-никак. Оставшееся время мы провели в молчании. И всё же Лорен была удивительной женщиной. Я реально очень благодарна ей за то, что она сделала для нас. Возможно, мы бы смогли хорошенько так сдружиться. Но об этом подумаю попозже. Сейчас самое главное — это Алекс. Когда мы вернулись в больницу моих подруг там уже не было, но девушка со стойки регистрации отдала мне какую-то коробочку. Я поняла, что это от них, благодаря записке на которой красовалась строчка:Мы приедем к тебе утром, солнце. Тебе нужна поддержка от нас и мы не можем бросить тебя в столь ужасной ситуации. Ты куда-то ушла, мы не могли тебя найти, поэтому тебе передадут коробку с подарочками на стойке. С любовью. Всё будет хорошо, крошка. «от булочек с корицей, которые могут убить»
Внутри коробки оказалось очень много разных вкусняшек, моя любимая вишнёвая пепси, открыточки от моих любимых подруг и фруктовые батончики… Ананасовые? Вот это они, конечно, хитрюшки. Надо будет поделиться с Алексом. Мне очень хотелось зайти в палату к Алексу, кинуться к нему в ноги и просить прощения за всё. Он не умирал, но у меня было такое паршивое состояние, что я лишь могла держать его за руку и плакать. Всё. Больше ничего.***
Чуть позже из палаты Алекса вышла Лорен. Я толком и не заметила, как она вошла туда, ведь я опять сидела и залипала в одну точку. Лорен вышла с улыбкой во все тридцать два. — Агата, — я резко подняла голову на звук своего имени, — с Алексом будет всё хорошо. Это точно. Примерно через несколько дней он уже сможет разговаривать, а пока что ему нужен покой. — И сколько ему прийдется тут находиться? — Примерно две недели. Ну это в крайнем случае. А так, если все пойдёт хорошо, то мы сможем выписать его уже через неделю. — Спасибо большое. — я с визгом так резко встала со своего места, что аж не заметила, как мои отрофировавшиеся ноги подкосились, а в глазах потемнело, и я полетела лбом в стенку. Если бы не Лорен, вовремя успевшая подхватить меня, то на моём лбе скорее всего красовался новый синяк. А совсем недавний подарок от Кевина как раз во время напомнил о себе. Я невольно сморщилась. — Аккуратней. Ты чего? — она еле еле смогла поставить меня обратно на ноги и начала осматривать. — Господи, Агата, да ты истощена! Прямо сейчас я вызываю тебе такси. Кстати, где ты живешь? Ты обязана поехать домой и нормально поспать. Ты время видела? — она показала пальцем на стену справа от меня. Я повернулась и… 2 ночи? Чёрт… Как-то я слишком засиделась. — Вот именно. Езжай домой, поспи, с утра или днём приедешь опять. — Нет! — мне не хотелось никуда отходить от Алекса, а мой голос резко сорвался на крик. — Я никуда не поеду. Он тут страдает, а я дома отдыхать буду. — Да не ори ты так. — начала шипеть на меня Лорен. — Алекс спит. Ты ничем не сможешь ему помочь. За ним ухаживают профессионалы. А в состоянии сваренной жабы ты особенно ничего не сможешь сделать. Езжай. Домой. — последние два слова она выделила с особой жестокостью или даже, можно сказать, приказом. Мне не оставалось ничего делать, как послушаться её, ведь за нашу относительно недавнюю дружбу я поняла, что её невозможно отговорить. Она всегда стоит на своём. Прям как Алекс… Может их реально в роддоме разлучили? Хотя не думаю, она слишком взросло выглядит, как для его сестры-близняшки.***
Приехав домой, я опустошила две бутылки самого дорогого вина, которое я только смогла найти. Я была слишком уставшая, чтобы искать самое дорогое, поэтому поверхностный просмотр привёл меня к двум бутылкам «Tignanello» Toscana 2016. После двух, почти залпом опустошённых бутылок, я наконец-то за этот долгий день почувствовала расслабление. И вместе с этим расслаблением мирно отправилась спать.