Спустя неделю
Неделя промчалась с небывалой скоростью, хоть и каждый день был похож на предыдущий. Я, прям как робот, выполняла только несколько функций: вставать и собираться по утрам, навещать Алекса, ужинать с Лорен. И так по кругу каждый день на протяжении недели. И если быть честной: дом без Александра не казался домом вовсе. По утрам я просыпалась под звуки будильника, а не из-за его тёплых губ на своём лбе или висках, из-за завтрака в постель или из-за его ночных разговоров во сне с самим собой обо мне. Все эти обычные действия когда существуют — мы их не очень-то и ценим. Они существуют и нам это нравится. В основном, мы почти никогда не приписываем им большого значения. А начинаем ценить только тогда, когда потеряем… Но каково было моё удивление, когда в один день я прихожу после работы навестить Алекса, а он уже собранный сидит и ждёт меня на табуретке с перевязанной рукой в зоне плеча и с согнутой рукой. — Ну всё, мне удалось починить твоего Кена. — произнесла Лорен и я захохотала, кинувшись в объятья к Александру. Я так скучала по нему. Скучала по его обжигающе горячим ладоням на моей пояснице и талии, которые вычерчивают какие-то буквы на моей спине. Скучала по его запаху… Алекс буквально отлепил меня от себя, посмотрев мне прямо в глаза. Я не удержалась и быстренько чмокнула его прямо в середину губ. Как только я уже хотела оторваться, он удержал меня рукой за подбородок и немного, но углубил поцелуй. — Вечно ты куда-то спешишь, каттен. — Ой, да ну тебя. — сказала я, ударив его кулачком в здоровое плечо и захохотав. — Hon är för söt, son. Ta hand om henne*. — Naturligtvis kommer jag, mamma, vad gör du? Jag är inte redo att tappa en sådan ljusstråle i mitt mörka liv*. — Det är bra, jag älskar dig. — сказала Лорен и вышла, закрыв дверь. — И о чём вы там секретничали? — спросила я с хитрым прищуром. — Разговаривали о том, какая из тебя плохая ученица. А ты знаешь, что папочка Алекс делает с плохими девочками. — прорычал он мне прямо в губы, впиваясь в них с новой силой и с неприкрытым желанием. — Давай не тут, дурачок? Приедем домой и тогда папочка Алекс накажет плохих девочек, но попозже, когда его рука придет в норму. — Я и так в норме. В полной. Ладно, вызывай такси. Наконец-то помоюсь, как нормальный человек. Мы сели в такси. Я всеми силами пыталась уговорить Александра сесть со мной на заднее сиденье, ведь я очень соскучилась. По пути в квартиру я сидела, взяв Алекса за руку, переплетая наши пальцы, и положив свою голову на его здоровье плечо. Как только мы зашли домой, мы отстранённо выдохнули.Наконец-то весь этот ужас кончился. Ну или ещё не до конца…?
«В любом случае сейчас жизнь будет налаживаться и по чуть-чуть возвращаться в среднее русло. Очень надеюсь на это» — Наконец-то я дома. — устало промычал Александр, направляясь на кухню. — И не говори… Пока я переодевалась в домашнюю одежду, с кухни послышался голос Алекса. — Агата, а где вся еда? — У-у-у-упс. — тихо прошептала я. — Кажется она закончилась ещё несколько дней назад. — и осознаю это только тогда, когда понимаю, что дома я почти не ела и Нильсен убьёт меня. — Тогда мне очень интересно, сударыня, где ты кушала. Только не говори мне, что ты ничего не ела. — зло произнёс он. — Я кушала. — сказала я, поднимая руки вверх, сгибая их в локтях. — А тогда где еда? Что тут есть? Черничный йогурт, сыр, хлеб, молоко и сметана? И это ты называешь едой? М-да. — Я ещё в кафешках ела! — пыталась оправдаться я, но все попытки были тщетны. Он мне не верит… А жаль, ведь это правда. — Собирайся обратно, пойдём в магазин. — с раздражением сказал Александр, захлопывая холодильник. — Нет-нет-нет. Ты останешься тут. У тебя рука. — Ага. Конечно. Я уже в полном порядке. — произнёс он, попутно похлопывая себя по плечу. Он пытался держать покер фейс, но по едва заметной гримасе боли я поняла, что он врёт и ему больно. — Не ври хотя бы себе. Я вижу по твоему лицу, что тебе больно. — Я всё равно не отпущу тебя одну. Или тебе напомнить, чем это закончилось в последний раз? — Ой, не нуди, заколебал. Я пойду одна и мне пофиг на твоё мнение. — я показала ему язык и убежала в комнату переодеваться Быстренько надев свои излюбленные чёрные спортивки, чёрный топ и белый кардиган, я побежала на улицу, чтобы Алекс не успел меня поймать. И, как ни странно, мне это удалось. В магазине я купила два картонные коробки молока, разные фрукты, овощи и ягоды, курицу, приправы, картошку, куда же без вкусняшек. В общем набрала я на два огромных пакета и уже успела тысячу раз пожалеть, что не взяла Александра с собой. Еле дойдя до дома, я наконец-то опустила пакеты на пол и сама села рядом с ними. Навстречу мне вышел сердитый Алекс. — Почему так долго? — Ну вообще-то это магазин и соответственно там будут очереди. А во-вторых. — я без слов показала на два огромных пакета рядом с собой. — Ну ты дурында, конечно, я в шоке. Нафиг ты тяжёлое таскаешь? Ты девочка, тебе нельзя. — А ты мальчик с проткнутым насквозь плечом. Это не лучше, знаешь ли. — Ой, да ну тебя. — сказал Алекс, махнул рукой, закатывая глаза и отворачиваясь. В следующую секунду он уже стоит подле меня, хватает меня под мышками, чтобы я встала и так же хватает два пакета в руки. И как ни в чём ни бывало идёт на кухню. Я же начинаю истошно вопить. — Алекс, ты чё сдурел совсем под старости лет?! Положи пакеты быстро! Или хотя бы один! Але-е-екс! Чёрт бы тебя подрал! — но все фразы он пропускал мимо ушей, кроме последней. — Лучше не надо, чтобы меня изнасиловал чёрт, потому что тогда мне прийдётся уйти от тебя к нему. — повернулся он и игриво подмигнул, ставя пакеты на диванчики. — Ах ты собака смрадная! — сказала я ему, надула губки, сложила руки на груди и ушла в сторону комнаты. Реакция Нильсена не заставила долго ждать. Он сразу же побежал за мной, я поняла это по стуку его тапок по ламинату. Когда он вошёл в комнату, я лежала под одеялом с головой, отвернувшись от двери к стене. Он подошёл ко мне и сел на корточки. Я отвернулась. — Эй, ну ты чего? Сама же пошутила. Молчание. — Ой, каттен, ну ты чего? Обиделась что ли? Молчание. — Да ладно тебе, хватит дуться. Пойдём покушать приготовлю. — он сказал это с ни капли не скрытой нежностью, как он всегда делает. Это было по-настоящему тепло. Он обошёл меня и так же лёг под одеяло, хватаясь руками за мою талию и притягивая к себе. Я начинаю брыкаться, пытаясь вырваться, но его железная хватка просто не даёт мне сделать этого. Я успокоилась на несколько секунд, чтобы подождать, пока его хватка ослабнет и я смогу выбраться. Но это не сработало: как только я снова начала брыкаться, он сжал руки вокруг меня ещё сильнее. Ещё сильнее затягивая меня в свой капкан. — Успокойся. Чё ты как дёрганная. И лицо попроще сделай. — я отвернула от него своё лицо в другую сторону, надув губки. Но одной рукой он взял меня за подбородок и повернул обратно, сверля меня взглядом. — Смотри мне в глаза. — я не хотела поднимать на него свой взгляд. — Каттен, давай по-хорошему. Мне всё-таки пришлось посмотреть ему в глаза. Они прожигали насквозь, а голубая радужка потемнела из-за возбуждения. Он заправил мою белую прядь мне за ухо и поцеловал. Этот поцелуй был нежным, как будто он раскатывался. Хотя, скорее всего, так и было. Я не отвечала на поцелуй, хотя очень хотелось. Его язык по-хозяйски проник в мой рот, пытаясь раскрыть зубы, но все попытки были тщетны. Через время я всё-таки решила ответить на поцелуй. И это была самая глупая затея, ведь Александр сразу воспользовался этим, увеличивая напор...