Судьба распорядилась верно /Fate Set Right

31 октября 1974 г.       - Я была бы более взволнована, если бы на ужин было что-то более существенное, чем яблоки, - Гермиона сказала Лили, которая подпрыгивала от радости, когда они вместе с Северусом сидели под деревом у Черного озера. Они пришли сюда сразу после чар, чтобы немного отдохнуть перед тем, как празднование Хэллоуина неизбежно доведет всех студентов до неадекватного перевозбуждения.       - Что, в Ильверморни праздновали Хэллоуин без конфет? - спросила Лили. - И в конце концов, это волшебные конфеты. Ты не будешь чувствовать себя плохо после еды.       - С точки зрения пищеварения, нет, - сказал Северус, сидя на земле рядом с Гермионой. Он поднял камень, легко бросил его так, чтобы он пропрыгал по поверхности озера по крайней мере дюжину раз, прежде чем исчезнуть с поля зрения. - Но завтра наступит головная боль и усталость. Тебе придется беспокоиться лишь о том, как правильно загнать фестрала в стойло, но у некоторых из нас получают реальные знания, - подразнил Северус, уголок его губ дернулся, когда Лили возмутилась.       Гермиона тихо хихикнула, все еще не зная, что думать об этом Северусе Снейпе, который уже больше месяца, как решил, что она достойна его общества. Когда Лили не было с ними, он все еще мало разговаривал, но Гермиону это вполне устраивало. Она не знала его так, как знала Гарри или Рона после первого месяца их неуверенной дружбы, когда она только начиналась, но она нашла в Северусе то, чего у нее никогда не будет с ними: партнер по учебе. Лили нашла баланс между ними и девочками, и когда она уходила, Северус и Гермиона шли в библиотеку. Они проводили время вместе, изучая книги или заканчивая эссе, и, хотя это было не так уж и много, для Гермионы это было совершенством. Северус никогда не говорил ни слова о квиддиче, никогда не жаловался, что она может проводить часы перед томами книг, и никогда не тратил время, тяжело вздыхая, демонстрируя скуку.       - Вы просто не хотите насладиться праздником! - возразила Лили, скрестив руки на груди и выпрямилась.       - Но что, если я не люблю сладкое? - спросила Гермиона. – Мне никогда не позволяли есть сладости больше, чем квадратик темного шоколада пару раз в год. И, возможно, кусочек торта… ну, в особых случаях. - Гермиона прочистила горло, оно запершило от того, насколько близко ее слова относились к прошлому.       - Почему тебе не разрешали есть сладости? - спросила Лили. - Слишком дорого, или?..       - Вредно для зубов.       Северус прищурился, но Лили заговорила прежде, чем он успел что-то сказать.       - Согласна, но это волшебный мир. У них наверняка есть зелье, чтобы вылечить зубы? - сказала Лили, многозначительно глядя на рот Гермионы.       Северус медленно согнул ноги, оперся руками на колени и подпер кулаками подбородок.       - Не трать свое время, Эванс, - голос Джеймса прервал все, что Гермиона могла бы сказать на эту тему.       Лили разочарованно застонала, и Северус тут же рефлекторно выпрямился. Гермиона уже заметила: Мародеры бесчинствовали только, когда имели численный перевес и полную уверенность, что их не поймают, а ещё никогда не пакостили Северусу на глазах у Лили. Задумавшись, Гермиона поняла, что теперь при ней они тоже сдерживаются. После инцидента в совятне у них не хватало смелости. Она знала, что они все еще делали выпады время от времени. Иногда Северус хромал, когда Гермиона или Лили не могли его сопровождать, и еще он провел ночь в Больничном крыле, хотя не сказал, почему. Сириус и Джеймс были слишком счастливыми в тот вечер, чтобы это было просто совпадением.       - А был такой прекрасный день, не так ли? – Гермиона спросила Северуса.       - Как ты можешь наслаждаться компанией Нюниуса, Котенок? - Сириус подошел с другой стороны дерева.       - О, это довольно просто. Его компания бесконечно более приятна, чем твоя, - ответила Гермиона. Северус тихо фыркнул и закатил глаза, прежде чем обратить внимание на Джеймса и Лили.       - Нет, я не пойду с тобой в Хогсмид! - Лили фыркнула, перебросила волосы через плечо и скрестила руки. – С чего бы мне хотеть, чтобы меня видели с таким отребьем, как ты?       - Да ладно, - ответил Джеймс, обворожительно улыбаясь. - Ты готова быть замеченной с Нюниусом, но не со мной?       Северус усмехнулся, но ничего не сказал, тогда Лили снова посмотрела на Джеймса и повторила свой предыдущий ответ.       - Бедняга Сохатый, - сказал Сириус с тяжелым вздохом и покачал головой. - Похоже, он пойдет в одиночку. Но, опять же, возможно, Лили согласится, если мы, скажем, пойдем парами?       - Я не знала, что Северус в твоем вкусе, - ответила Гермиона.       Северус обернулся и выстрелил в нее жутким взглядом, который мог бы соперничать с его старшим Я. Сириус поперхнулся воздухом, задохнулся и закашлял от шока, в то время как Петтигрю прятал смешок. Гермиона встретила взгляд Северуса и произнесла «прости». Это смягчило его взгляд, но только немного.       - Я думаю, ты немного ошиблась, Котенок, - наконец выдавил Сириус.       - Как бы я могла? - ответила вставая. – Даже представить не могу, почему ты думаешь, что я бы согласилась.       Гермиона взялась за сумку и заметила, что Северус тоже встал, хватая свою сумку и Лили. Последний член их трио отступила от Джеймса с рычанием, протопала мимо Северуса, выхватывая сумку из его рук по пути. Он и Гермиона отправились за ней, не прощаясь с тремя гриффиндорскими мальчиками.       Это наблюдение заставило Гермиону остановиться.       - Что такое? - спросил Северус, оглядываясь через плечо, но продолжая следовать за разгневанной рыжей.       - Где Ремус? Его не было... - Гермиона остановилась, поняв, почему он отсутствует. - Неважно.       Северус нахмурился, оглядываясь по сторонам, пытаясь заметить четвертого Мародера, прежде чем позвал Лили и припустил за ней.       Гермиона медленно шла и не сразу догнала своих спутников, сейчас она гадала: Мародеры уже знают о состоянии Ремуса? Она предполагала, что определится с ответом на свой вопрос во время ужина или если их не будет в гостиной после пира.       - Конечно, я бы хотела пойти с тобой, - говорила Лили, и Гермиона остановилась в нескольких шагах от пары.       Ее брови приподнялись и Гермиона отвернула голову, чтобы скрыть удивление от Северуса или Лили. Они все еще разговаривали, вероятно обсуждая детали, как догадалась Гермиона, свидания в Хогсмиде, но каковы эти подробности, она не знала. Ее мысли заглушали их голоса.       Как ни странно, ей никогда не приходило в голову, что Лили могла встречаться с кем-то еще до Джеймса Поттера. И ей никогда не приходило в голову, что этим человеком мог быть Снейп. Ну, точнее Северус. Гарри всегда говорил о том, как Снейп смотрит на него: странно, жутко. Задумчиво. Что, ну… это было странно, потому что была Аврора, а Снейп не выглядел так, словно хотел ребенка и не имел. И дело не в том, что Гермиона сомневалась, кто отец Гарри, уж точно не при условии, что он был точной копией…       - Гермиона! - закричала Лили, и Гермиона встряхнулась от своих мыслей и повернулась к друзьям, когда они одинаково весело улыбались. - Ну и дела, где ты летаешь?       - Извини, только немного задумалась о…       - О своей старой школе? - Лили спросила, когда Гермиона не могла придумать правдоподобную причину, почему она так рассеяна.       - Да, - согласилась Гермиона. Больше не говоря ни слова, она последовала за ними обратно в замок. И если она заметила, что Северус словно стал выше, ну, кто она такая, чтобы комментировать? 2 ноября 1974 г.       Снег летал вокруг нее, когда она шла по улицам Хогсмида, мимо витрин магазинов. Гермиона отправилась в деревню вместе с Лили и Северусом, но быстро рассталась с ними, чтобы не стать третьим лишним. Иногда она чувствовала себя так с Гарри и Роном, и, конечно же, не хотела выяснять, каково это с настоящей парой.       Хотя эта мысль напомнила ей, о другом вопросе, которым она задавалась: был ли когда-нибудь день, когда Гарри чувствовал себя третьим.       У нее не было шанса влюбиться в Рона так, как она бы хотела. Возможно, это бы не сработало, но после глупой истории с Локонсом Гермиона решила, что не позволит себе снова влюбиться, если это не будет уместно. В прошлом году Рон был настоящим придурком (или будет через 19 лет?), рассказывал всем, что Живоглот напал на Коросту. Год назад он также был придурком: он в течение месяца заявлял, что Аврора Снейп «наследница Слизерина», и бесился всякий раз, когда девочка осмеливалась приблизиться к Джинни. Хвала Мерлину за то, что близнецы поговорили с ним хотя бы о последнем. Тем не менее, в их первый визит в Хогсмид - до того, как Малфой пришел и все испортил, а затем вмешался Гарри - она на мгновение представила, что это свидание. Идея была приятная в то время. Теперь она знала, что к тому времени, когда она вернется в 1994, у нее не будет романтического интереса к Рону. Возможно, материнский, и только.       - Гермиона? - она остановилась, когда ее позвал Ремус и повернулась к нему. - Извини, но я, кажется, потерял остальных, и мне было интересно, не видела ли ты их?       - Да, - Гермиона ответила. - Я уже дважды сбегала от Сириуса, один раз у Зонко, и всего пять минут назад возле магазина спортивного инвентаря. Джеймс был с ним, дулся и пытался вновь заставить меня пойти с ними в надежде, что и Лили присоединится.       - Спасибо, - сказал Ремус. Он собирался уходить, когда остановился и повернулся к ней. - Ты... ты здесь одна?       - Да, - ответила девушка, сунув руки в карманы пальто.       - Э… я имею в виду, я видел тебя с Лили и Северусом, я просто подумал…       - О, да, у них есть дела, - Гермиона посмотрела на дорогу, наблюдая за опадающими хлопьями снега.       - Ну, ну, мы всегда можем провести день вместе.       - Чтобы Сириус и Джеймс увидели, что ты со мной? Спасибо, Ремус, но я пойду.       - Да, наверное, так лучше, - он смущенно согласился.       - Ремус, - она остановила его, когда он собирался сбежать. - Я знаю, что ты не одобряешь то, что они делают с Северусом или другими учениками, которых они выделяют. Так почему ты дружишь с ними?       Ремус неловко повернулся:       - У меня свои причины.       - Конечно причины есть, - многозначительно ответила Гермиона. - Я знаю, каково это, когда у тебя есть шанс иметь друзей, даже если они не ценят тебя.       - Ты имеешь в виду Северуса?       Гермиона прищурилась:       - Я имела в виду друзей, которые у меня были до того, как я приехала сюда. Они не соблюдали правила, особенно те, что касались учебы, - Ремус покраснел и отвел глаза. Крошечная вина грызла Гермиону, и она мысленно закрыла глаза на собственное здравомыслие. - Послушай, я понимаю, извиниться перед Северусом это… хм, я не знаю, простит ли он тебя, но он, по крайней мере, может терпеть тебя. И я вполне уверена, что Лили не против общаться с тобой и, ну, я думаю, ты не так уж и плох. Поэтому, если ты хочешь… перестать водиться с идиотами - мы здесь. По крайней мере, двое из нас. - Она добавила с легкой улыбкой, и Ремус улыбнулся и кивнул.       - Я подумаю. Спасибо, Гермиона. Но на данный момент, я думаю, лучше всего найти Джеймса и Сириуса, прежде чем они набедокурят.       Гермиона помахала в ответ, и наблюдала, как Ремус шел к спортивному магазину, прежде чем повернулась на каблуках. Она думала внимательнее изучить ассортимент магазина «Тома и Свитки», когда услышала знакомый смех позади. Гермиона обернулась и увидела, как Лили, Марлен и Алиса хихикают, выходя из «Завивки и покраски», сжимая пакеты с зельями и направляясь по улице, возможно, в сторону мадам Паддифут.       Гермиона нахмурила брови, выискивая знакомую голову с жирными волосами, идущую сзади.       Его не было.       Может, девушки гуляли с Лили, чтобы позже она встретилась с Северусом за обедом? Не то, чтобы она слышала весь разговор, возможно, они так и планировали.       В любом случае Гермиона решила, что было бы неплохо взять сливочного пива и прогреться, прежде чем отправиться в книжный магазин.       Гермиона старалась не заглядывать в окно, когда подошла к Трем метлам, но ее взгляд скользнул по стеклу. Было трудно рассмотреть что-либо внутри, и то, что она увидела, ни чем ей не помогло. Войдя, она заметила почти половину студентов Хогвартса, они были объевшимися, громкими и шумными.       Гермиона пробиралась сквозь толпу, и когда заметила Северуса, сгорбившегося над столом, ее сердце упало. Волосы Северуса скрывали лицо, обеими руками он обхватил кружку сливочного пива, словно это могло спасти его жизнь.       Группа старшекурсников гриффиндорцев, расположившихся в нескольких столах от него, поглядывала на него и смеялась, группа пуффендуйцев стреляла в него жалостными взглядами. Она надеялась, что стол слизеринцев поблизости не обращал внимания на их одинокого соседа. Гермиона, честно говоря, не могла представить, на кого будет похож Северус, злой и смущенный, но она была уверена, что с ним будет не очень приятно иметь дело, если кто-то заговорит о произошедшем.       Вздохнув, она решительно протолкнулась сквозь толпу.       - Мне так невероятно жаль, что я опоздала, - громко заявила Гермиона, сняв шарф и плюхнувшись на стул напротив Северуса.       Северус вскинул голову, и позволил замешательству проявиться на лице лишь на мгновение, прежде чем бросил на нее злобный взгляд.       - А что, черт возьми, тебя задержало? – потребовал в ответ.       - Меня задержали Сириус и Джеймс. А потом Ремус. Не говоря уже о том, что я заблудилась на обратном пути от «Дж. Пиппенс». Честно говоря, ты должен был просто пойти со мной, может быть, тогда я бы не забрела в неправильную таверну. Но видимо ты был прав, это место заполнилось довольно быстро, не так ли? - Гермиона выпалила всё на едином дыхании и шумно вдохнула.       Северус все еще смотрел на нее, но в его темных глазах был намек на благодарность. Когда Розмерта поставила перед ней сливочное пиво, очевидно, заказанное для Лили, желудок Гермионы скрутило еще больше. Она смущенно улыбнулась благодаря прекрасную барменшу и обняла кружку ладонями, но пока не могла заставить себя отпить.       - Полагаю, тебе не пришло в голову спросить у одного из них направление. Или у Лили если на то пошло. Полагаю, ты видела ее в деревне? - Спросил он небрежно, с усмешкой, отвернув голову и отпив густого напитка.       - Довериться этим дуракам, чтобы дойти сюда? Вряд ли. Я бы скорее дошла до Визжащей хижины. - Северус поднял бровь, но ничего не сказал. - Что касается Лили, я видела ее только на расстоянии, с Алисой и Марлен, - Северус посмотрел на нее при этом. - После салона они возвращались к «Дж. Пиппенс» или, по крайней мере, в том направлении.       Его плечи низко опустились, его улыбка дрожала, его глаза смотрели на содержимое кружки.       - Так как я опоздала, как насчет того, чтобы я купила обед? - предложила, мысленно считая те немногие галеоны, которые она заработала, помогая Бобу летом. Галеоны, которых должно было хватить.       - Сливочное пиво так дорого не стоит, - Северус отмахнулся, но Гермиона покачала головой.       - По крайней мере, позволь мне принести несколько пирожков, - настаивала девушка.       Он повернулся к ней с суровыми глазами:       - Мне не нужен твой п...       - О, замолчи, - огрызнулась Гермиона перебив его. - Вряд ли тебе будет вредно что-нибудь съесть, а ты уже купил мне сливочное пиво, когда тебе действительно не нужно было. Так что заткнись и позволь мне принести нам что-нибудь поесть.       Северус выглядел так, словно собирался спорить, но вместо этого тяжело вздохнул. Он закатил глаза и жестом указал ей на стойку.       Кивнув, Гермиона подошла и заказала кукурузные лепешки для них обоих. Розмерта любезно улыбнулась, ее взгляд плясал между ней и Северусом, но она ни слова об этом не сказала.       - Я принесу их, когда они будут готовы, милая, - ответила женщина, и Гермиона поблагодарила ее, прежде чем вернуться на свое место.       Северус молчал, пока они ждали, и у Гермионы не было ни малейшего представления, что она могла сказать ему в этот момент. На языке крутилась дюжина вопросов: впервые Лили кинула его или это уже случалось? Если последнее, почему он позволял делать это с собой? Было очевидно, что он влюблен в Лили, и Гермиона не могла его винить. Лили абсолютно потрясающая. Но зная, что с ней будет в будущем, Гермиона задумалась, как долго он будет тосковать по тому, кто не чувствовал к нему того же. И что, если все эти годы спустя он все еще тосковал по Лили Эванс, несмотря на то, что сам был женат (или хотя бы связан с кем-то).       Розмерта снова подошла, поставила тарелку и вернулась к барной стойке.       Как только Северус и Гермиона потянулись к вкусно пахнущим лепешкам, двери в бар открылись, что привлекло их внимание. Лили и другие гриффиндорские девушки в сопровождении еще нескольких, которых Гермиона не узнала, вошли внутрь и направились прямо к бару.       - Ты хочешь, чтобы я ушла? - очень тихо, она спросила Северуса, но он либо не услышал ее, либо решил проигнорировать, чтобы посмотреть, что сделает Лили.       Девушки заказали напитки, и, как только их получили - направились в противоположную часть таверны, чтобы найти место.       Северус оглянулся на стол, его зрачки быстро двигались, будто он что-то вычислял.       - Прости, - сказал он, вставая и хватая плащ со спинки стула с меньшим изяществом, чем у него будет получаться через годы. - У меня сейчас нет аппетита. Ты меня простишь?       - Конечно, - Гермиона сказала, хотя сомневалась, что он услышал.       Она отказалась смотреть, пошел ли он к Лили за объяснением, или покинул Три Метлы. Вместо этого она съела свой обед самостоятельно. Гермиона не знала, должна ли она что-то сказать или нет. Она очень сомневалась, что Северус оценит вмешательство, но он явно был очень расстроен случившимся.       - Гермиона! - Она услышала оклик Лили из бара и оглянулась. - Присоединяйся! Нет смысла сидеть в одиночестве.       Гермиона посмотрела на рыжую только на мгновение, хотя это казалось вечностью. Лили начала смущаться, но ничто другое не омрачало ее ясные зеленые глаза.       Гермиона глубоко вдохнула через нос, плотно сжала губы, чтобы не сказать что-то лишнее. Разломив пальцами вторую часть лепешки, она бросила остатки на тарелку, прежде чем встать со своего места и схватить куртку. Гермиона выбежала на последок бросив взгляд в ту сторону зала, где был столик Лили. Как и ожидалось, Северуса там не было.       Проходя по улицам к замку, Гермиона поняла, что одной из черт, которую Гарри явно унаследовал от матери, была его забывчивость. 10 декабря 1974 г.       Гермиона наблюдала за Северусом краем глаза, пока симулировала полную сосредоточенность на своем эссе по защите. Гермиона должна была признать, что Северус был невероятно скрытным. Если бы не тот факт, что домашние конфеты, которые прислала Делия, исчезали быстрее, чем Гермиона их ела, она бы даже не подумала проверить, таскал ли ее друг шоколадки. Он держал руку рядом с сумкой, вне поля зрения и, не глядя, протягивая свои длинные пальцы вытаскивал конфетку. Сумка была из мешковины, и его действия не были заметны. И так, как он читал, волосы скрывали его лицо, он притворно постукивал по губам пальцами запуская конфету в рот.       На пятой конфете Гермиона не смогла сдержать смех, который сдерживала с самого начала.       Взгляд Северуса метнулся в ее сторону, едва заметный сквозь завесу волос, его челюсти были сжаты так, что было совершенно очевидно, что он что-то жует. Гермиона только сильнее рассмеялась.       Студенты посмотрели на нее с укором, и она покраснела, подавившись смехом.       - Что смешного? - Северус каркнул, и яд в его голосе заставил ее задуматься.       Гермиона ответила, прочистив горло и покраснев сильнее.       - Мне показалось забавным, что ты таскаешь конфеты, которыми я с тобой поделилась, - и, хотя его взгляд позже будет вызывать страх и послушание, сейчас воспоминание о том, почему она вообще засмеялась, заставило ее губы изогнуться в улыбке.       Северус продолжал смотреть на нее, но уже не так угрожающе.       - Может, я просто не хотел привлекать внимание? В комнате есть другие, которых не угощали.       - Вот почему так мало осталось? Предпочитаешь, чтобы не осталось ничего, чем можно поделиться? И поскольку я не так легко отвлекаюсь от работы, ты мне помогаешь? - она изогнула бровь, Северус сохранил невозмутимое выражение, но его губы дернулись.       - Лучшее из возможных решений, не так ли? - спросил он, вытащил еще одну конфету из сумки и зажал между своими длинными ловкими пальцами. - Исходя из моего опыта, они могут вызывать привыкание. И если кто-то другой захочет их заполучить, кто-то с меньшим самоконтролем, чем я, они могут зайти так далеко, что покалечат тебя, чтобы заполучить их.       - Ты защищаешь меня? - спросила Гермиона широко улыбаясь.       Северус усмехнулся.       - Вряд ли, я защищаю себя. Независимо от того, какой факультет нападет на тебя из-за этих маленьких соблазнов, я слизеринец. Я сижу рядом с тобой, гриффиндоркой. У меня достаточно проблем из-за детей из твоего общежития. Я не хочу новых задержаний, которых я не заслужил.       - Ну, когда ты так говоришь, - Гермиона пожала плечами, схватила конфету и сунула в рот. Она продолжила наблюдать за ним уголком глаза и чувствовала, как Северус изучает ее, пока крутит конфету в пальцах.       Северус поступал так время от времени с тех пор, как она провернула трюк в Трех Метлах месяцем ранее. И она не знала, что с этим делать.       Когда она увидела Снейпа на следующий день, она ожидала, что он скажет ей уйти и заняться своими делами. Но Северус сделал вид, что ничего не произошло.       По крайней мере с ней.       С Лили это была совсем другая история.       Северус также не избегал ее и не указал на ошибку. Но произошли изменения, которые Гермиона не могла понять.       Гермиона наблюдала, как Лили вошла в читальный зал, беззаботно улыбаясь, она подошла к ним и плюхнулась на место напротив Северуса. Он заметил, как вошла рыжая, и на мгновение напрягся, прежде чем положил сладкое в рот и посмотрел на свой пергамент.       - Я так рада, что ты все еще здесь, Сев. Я все еще не разобралась с эссе для Слизнорта, и я хотела спросить тебя, есть ли причина, по которой мне нужен сушеный луковый корень вместо свежего в усилителе аппетита?       Северус медленно кивнул.       - Мне нужно закончить эссе по чарам, и тогда я смогу помочь тебе, - Северус наконец поднял взгляд на нее. Лили сияла улыбкой, но Северус не реагировал.       Именно это Гермионе было трудно понять. Она дружила или, по крайней мере, была знакома с ними обоими вот уже около четырех месяцев. Северус всегда, без исключений, оставлял свою работу, чтобы помочь Лили, примерно до четырех недель назад. И когда она сверкала этой идеальной улыбкой, он обычно немного краснел или улыбался самому себе. Но это тоже прекратилось. Сейчас он не был злым с ней, и было ясно, что он все еще думал о ней как о друге, но произошел сдвиг. Как будто он сдерживался, чтобы не сказать ей что-то с тех пор, как они должны были пойти на свидание, или он не считал это достаточно важным, чтобы говорить что-либо.       - Я могу помочь, если хочешь, - предложила Гермиона.       - Спасибо, - улыбка Лили немного поблекла. - Но Сев - гений зелий. Без обид Миона.        Северус на мгновение скривился услышав прозвище.       - Тебе обязательно называть ее так?       - Что? Она сказала, что ее друзья, в старой школе, все время так ее называли? Мы тоже ее друзья, не так ли? - Лили заспорила, немного наклонив голову, прежде чем потянуться через стол и выхватить конфету из сумки.       Когда Лили сунула ее в рот и начала копаться в своей сумке, Северус посмотрел на Гермиону. Он поднял брови и указал на Лили, словно говоря: «Я предупреждал тебя». Гермиона хмыкнула и вернулась к своему эссе по защите.       - Я могу написать это эссе по памяти, - сказала Гермиона вскоре после того, как Лили достала свои книги. - Я узнала о боггартах в прошлом году.       - Мы тоже, - сказала Лили. - Но профессор Джонс, похоже, не волнуется об этом. Он вполне уверенно настроен, хотя вся школа считает, что у него один план занятий для всех курсов, и он просто отказывается что-то менять.       - Есть второкурсники в Слизерине, которые освоили исчезающее заклинание для определенных цветных чернил, - сказал Северус не отводя взгляда от своей работы. - Я не скажу, откуда они это узнали, - последнюю фразу он пробормотал с ухмылкой.       - Северус! - Гермиона прошипела. Он повернулся к ней, выгнул бровь, но ничего не сказал. - Ты позволяешь им жульничать!       - Действительно ли это обман, когда они уже сделали работу? И когда, могу ли я спросить, ты видела, чтобы я занимался эссе по защите?       - Ну, если ты не занимался этим, когда говорил, что…       - Я никогда не говорил, что пишу эссе по защите, я говорил что работаю над своей защитой. Если ты не заметила, я - особенно популярная цель.       - Они прекратили, не так ли? - запротестовала Лили.       Северус пожал плечами, отводя глаза, и Гермиона нахмурилась, увидев напряжение в его плечах.       - Северус, - тихо сказала Гермиона. - Я тоже так думала.       Некоторое время он продолжал писать, прежде чем сказал:       - Они подлавливают меня, когда тебя нет рядом или ты не смотришь. А чаще после того, как мы расстались и не увидимся остаток дня. В конце концов, бывают моменты, когда вас нет со мной.       Гермиона повернула голову и посмотрела на мародеров в другой части комнаты. Трое из них смеялись, Сириус бросил смятую бумажку в голову Питера, Джеймс пытался выпрямить волосы и поглядывал на дверь. Ремус пытался спрятаться за чтением книги.       - Отпусти, - тихо сказал Северус, и Гермиона перевела взгляд на него. Он быстро перевел взгляд с ее лица на ее волосы, и она коснулась прядей – они завились. - Они притаились. Пока.       Через мгновение Гермиона кивнула, хотя и поклялась пристально следить за нарушителями спокойствия.       - Эй! - сказала Лили, привлекая их внимание. - Слышали о Святочном бале? 8 ноября 1992 г. - А -       - Рори!       Она остановилась, услышав шёпот, и внимательно огляделась. Джинни рядом не было: она пробормотала что-то о дневнике, и Аврора, хоть ничего и не поняла, оставила ее одну, чтобы вернуться к башне.       Как только Аврора убедилась, что рядом никого нет, она обернулась и направилась к нише, в которой он прятался.       - Привет, Драко.       Блондин улыбнулся. Не той ухмылкой, которую она заметила у него с прошлого лета, а настоящей улыбкой Драко.       - Я слышал, что Жуткий Криви* стал следующей жертвой. По крайней мере, он не достает тебя, из-за того, что Потти разговаривает с тобой.       - Это не смешно, Драко, - Аврора хмуро смотрела в пол скрестив руки.       - О, да ладно. Он не может тебе нравиться. - Драко застонал. Когда Аврора ничего не сказала, добавил с отвращением в голосе. - Ты же не любишь его или что-то типа этого, не так ли?       Аврора снова посмотрела на Драко, хмурясь при виде его сморщенного носа.       - Не знаю. Но если бы что-то было, что бы это значило?       Драко выглядел ошеломленным.       - Он не достоин, - просто сказал Драко. - Он грязнок...       Прежде чем он успел закончить слово, Аврора ударила его по лицу со всей силой, которую могло собрать ее двенадцатилетнее тело. Голова Драко откинулась в сторону, он также был удивлен силой ее удара. Он поднял руку к покрасневшей щеке и повернулся к ней, на его лице отразилось чувство, что его предали.       - Не используйте это слово.       - Как тебя это может обижать? - Драко потребовал ответа.       - Используй свою голову, Драко, - она усмехнулась. - Думай! Наблюдай! Раньше ты был таким умным, но, возможно, мнимый статус принца Слизерина заставляет тебя думать, что это тебе больше не нужно. Папа всегда говорил, что должен был подстраиваться, пока учился в школе, но никогда не говорил мне, что это касалось всех слизеринцев. Или, может быть, ты такой же.       - В твоих словах нет особого смысла, Снейп, - он сердито смотрел на подругу.       - А ты дурак, Малфой, - набросилась Аврора.       Он озадачился на мгновение, а затем самодовольно улыбнулся.       - О, я понял. Ты обиделась из-за тех, с кем решила подружиться. Из-за Грейнджер, - сказал он, как будто девичья фамилия ее матери была отвратительной. - Предатель крови Уизли. И Поттер. По крайней мере, ты не бегаешь за ним, как Уизлета, - Драко усмехнулся.       - И кто же тогда говорил о нем все лето? - Аврора бросила Драко вызов. Она чувствовала, что ее волосы становятся объемней, во время их разговора. Гены отца, возможно, помогли с пушистостью, но эмоции и магия делали ее похожей на маму.       По крайней мере, у Драко хватило порядочности покраснеть. Он больше ничего не сказал, когда проскользнул мимо нее и вышел из ниши, и Аврора смотрела, как ее друг детства шел по коридору в противоположном направлении от куда пришла она.       Аврора понятия не имела, как долго она смотрела, когда услышала мечтательный голос, говорящий:       - Все хорошо. Он поймет в правильное время. Не все могут разглядеть то, что прямо перед ними. Но опять же, думаю, тебя предупредили, чтобы ты была осторожна, по крайней мере, в течение следующих нескольких лет.       Нахмурившись, Аврора обернулась и увидела симпатичную белокурую девочку с горошком на ушах. Аврора не была уверена, стоит ли что-то говорить о странных сережках или об ожерелье чудной формы из гладких камней.       Поймав взгляд Авроры, блондинка улыбнулась.       - Это чтобы убедиться, что нюхлеры их не украдут. Они так любят блестящие вещи, что могут сорвать прямо с тебя. Кстати, я Луна. А ты Аврора Снейп.       - Рори, - поправила она.       - Странно видеть свою маму всего на год старше тебя? - спросила Луна, наклонив голову и камни на ее шее сместились.       Аврора широко раскрыла глаза, и обернулась, чтобы убедиться, что никто не слушает, даже портреты.       - Не волнуйся, - сказала Луна, - мы совсем одни. Вокруг даже мозгошмыгов нет.       - Кого… что? - Аврора покачала головой. - Не бери в голову. Как ты узнала о?..       - Вы двое похожи друг на друга. Я удивлена, что никто не подумал об этом раньше. Но я полагаю, трудно такое представить, когда тебе двенадцать, а ей тринадцать. Ее перемещение еще не произошло.       Аврора уставилась на Луну моргая.       - О, не волнуйся, - сказала Луна, ее голос даже не дрогнул от мечтательного тона. - Я ничего не скажу. Мне очень нравится профессор Снейп, даже если он иногда может быть немного подлым, и я бы не хотела делать что-нибудь, что могло бы навредить ему или его семье, - и без лишних слов Луна попрыгала по коридору.       Аврора продолжала стоять по середине коридора, совершенно ошеломленная и неуверенная, стоит ли ей что-либо рассказывать своим родителям о ясновидящей в униформе Когтеврана.       Решив, что на данный момент, если Луна скажет, что-либо кому-либо, они будут думать, что она псих.       Мысленно посмеиваясь, Аврора продолжила идти к гриффиндорской башне. Ей нужен сон или хорошая книга. Возможно и то, и другое. 29 ноября 1992 г.       - Рори! - воскликнул Хагрид, открывая дверь. - Что ты делаешь здесь?       - Привет, Хагрид. Я пришла на чай, - сказала Аврора, и он отошел в сторону, чтобы впустить ее в свою хижину.       - Без Джинни на этот раз? - спросил, выглядывая наружу, прежде чем закрыть дверь.       - Она... занята, - Аврора ответила, на самом деле не желая говорить о том, насколько Джинни одержима Гарри или ее новым хобби писать в дневнике.       Хагрид изучал ее, его большие брови нахмурились.       - Не видел, чтобы ты гуляла ни с кем, кроме нее. Ты завела друзей, не так ли?       Аврора пожала плечами.       - У меня есть Джинни.       - А как же Гарри, Гермиона, Рон? Они хорошие ребята, гриффиндорцы.       - Я знаю Гарри со школы, - увидев замешательство Хагрида она уточнила: - Школы маглов. И Гермиона, ну, с ней все сложно.       Хагрид кивнул, хотя она знала, что он не был в курсе. Её мама сказала, что она сделала все возможное, чтобы не ходить к хижине Хагрида, когда присоединилась к отцу в 1974, и лишь попросту улыбалась и здоровалась, когда проходила мимо. Только после того, как отец начал преподавать в Хогвартсе, мама представилась (или снова представилась) Хагриду, но как жена профессора Снейпа. И с немного измененной внешностью.       - Рон ненавидит меня, - Аврора добавила шепотом.       - Почему ты так думаешь? - Хагрид спросил ее.       - Он не любит, когда я рядом с Джинни. Он замолкает и пялится, когда я захожу в гостиную, бормочет что-то вроде «возвращайся в Слизерин». Клянусь, он один из тех, кто действительно верит, что я наследник, даже если Гарри уверен, что это кто-то другой...       - А что говорит твой отец? - спросил он, озабоченность окрасила его голос.       - «Постарайся не ходить в одиночку. Смотри за своей спиной». Отец напоминает мне, что не все гриффиндорцы как моя мама, и что они могут быть ужасными, если им что-то не нравится. И Драко, он, конечно, не был моим другом в эти дни.       - Драко? - спросил Хагрид, и его глаза озарились пониманием. - Молодой Малфой, - он кивнул. - Не знал, что вы хорошо знаете друг друга.       - Мой папа его крестный отец.       - Верно, - его голос немного потемнел.       Была история, которую Аврора на самом деле не понимала, и она знала, что это как-то связано с татуировкой отца. Отец много об этом не говорил, хотя она помнила, как видела татуировку в детстве и спрашивала об этом. Она испугалась, и отец сказал, что для этого есть причина. Аврора действительно знала, что это касалось темных, злых вещей, в которые он не верил, но должен был притворяться: "Например, когда ты сказала Драко, что тебе понравилась его игрушечная метла, когда на самом деле думала, что это просто мусор".       Объяснение было очень детским, но этот пример она усвоила в нежном трехлетнем возрасте. Аврора никогда не спрашивала об этом больше, хотя, когда приблизилось время отправиться в Хогвартс, объяснение было расширено до того, что ее отец должен был действовать в тайне от остальных. Она знала, что на его факультете есть дети, ради которых ему приходится притворяться больше, чем для других; притворяться что ему нравятся люди, которых он действительно не любил, и наоборот.       - Иногда я ненавижу быть здесь, - тихо сказала она. - Хотела бы я поехать в Шармбатон или Ильверморни. Хотелось бы, чтобы я поехала куда-нибудь, где действительно не имеет значения, кто мой папа или как он должен поступать.       - Твой папа хороший человек, - любезно сказал Хагрид. - Храбрый человек. Вот почему ты - гриффиндорка, держу пари. Получила его храбрость.       - Мама была гриффиндоркой, - Аврора напомнила ему слабой улыбкой.       - Она тоже храбрая. Выбрать твоего папу, при условии того, что он должен был сделать, его работой для Дамблдора, чтобы разобраться с Сама-знаешь-с-кем.       - Разобраться с кем!? - Аврора чуть не уронила чашку чая.       Хагрид покраснел:       - Я не должен был этого говорить.       - Но… - она слышала о Волдеморте, хотя в любое мимолетное упоминание у них дома или у Малфоев всегда произносилось «Темный Лорд». Она знала, что Гарри пережил нападение, когда был ребенком, и именно поэтому он был знаменит. Она знала, что отцу приходилось показывать отвращение к Гарри, хоть иногда это чувство было искренним. Она знала, что отец провел несколько недель в Азкабане, но обвинения были сняты, и его имя очищено. Было ли это причиной?       - Рори, - нервно сказал Хагрид. – Цени, что это больше не имеет значение. Твоему папе не понравится, и твоя мама может запретить приходить твоему брату, если будет волноваться, что я расскажу лишнего.       - Я ничего не скажу, - Аврора говорила честно. Хотя это не означало, что она не собиралась узнать немного больше о Волдеморте, и попытаться понять, как ее отец связан со всем этим.