Судьба распорядилась верно /Fate Set Right

23 декабря 1974 г.        Дорогая Гермиона,       Мне жаль, что ты не проведешь каникулы с нами, но я рада, что по такой веской причине. Мне всегда было трудно приспосабливаться к дому после Хогвартса, даже в короткие приезды, и всегда было очень замечательно, когда друзья решали остаться со мной. Я добавила второй пакет конфет для твоего друга в надежде, что этого хватит до нашей встречи, когда вы с Минервой придете на ужин в канун Рождества.       Она рассказала мне о Святочном бале, поэтому я прошу прощения за то, что не отправила тебя в школу со всем необходимым. Это ускользнуло от меня пока ты не написала.       Я надеюсь, что платье подойдет. Я ходила к Кэйри, и у нас не было достаточно времени, чтобы найти более подходящий наряд.       Я с нетерпением жду встречи, Гермиона. До сочельника еще так далеко.       С любовью, Делия.       Гермиона достала из коробки простое черное платье. Ничего лишнего, никакой вышивки. Рукавов не было, и линия декольте не была слишком низкой. Найти в последнюю минуту это платье было действительно трогательным поступком.       Лили горячо рассказывала Гермионе и Северусу, с трудом заинтересовав друзей, что Святочный бал традиция в Хогвартсе. Как будто цитируя «Историю Хогвартса», Лили рассказала, что бал был частью турнира Трех Волшебников, проводимым в рождественскую ночь в Хогвартсе. После того, как турнир был отменен, бал перенесли на 23 декабря, последний вечер перед праздниками для тех, кто учится на четвертом курсе и старше.       Гермиона задавалась вопросом, как бы она готовилась для Святочного бала в 1994 году? Хотела бы она пойти с Роном? Пошла бы она с Невиллом, потому что Рональд наверняка бы ее не позвал? Стала бы она вообще беспокоиться или просто провела ночь в библиотеке?       Тряхнув головой, Гермиона встала с кровати и осторожно разложила платье там, где сидела раньше.       - Мило, - сказала Марлен рассматривая платье. Ее волосы были заколоты в магически нагретые бигуди, и она, и другие девочки ходили в банных халатах с конца занятий. - Если ты приступишь сейчас, то, возможно, удастся собрать прическу.       - Приступить к чему? – спросила Гермиона и Марлен закатила глаза.       - Готовиться! – Марлен говорила положив руки на бедра. – Честное слово, у тебя есть такой потенциал, Гермиона, но твои волосы… Ну, нужно два с половиной часа, чтобы уложить их в подходящую для бала прическу.       Лили вошла в комнату. Ее волосы были также завиты, она закончила делать макияж, и теперь бросилась к открытой книге на своей кровати. Подняв палочку и сосредоточенно постучав ею по губам, нахмурила брови.       - Зачаровать ногти в розовый или серебряный? - спросила она, и это стало началом дебатов между Алисой и Марлен.       Закатив глаза, Гермиона сняла с себя форму и надела одолженное платье. Платье прекрасно сидело, у Кэйры МакГонагалл была фигура почти как у Гермионы, хотя она была немного выше. Подняв палочку с кровати, Гермиона быстро сделала платье немного короче.       Волосы были в ужасном состоянии, хотя могло быть и хуже, если бы днем был урок зельеварения. Собрав пряди по бокам, она закрепила их сзади, чтобы убрать волосы с лица, при этом получая дополнительный бонус - выглядеть несколько мило. Гермиону не волновало, что у нее не было ювелирных украшений. Она шла только потому, что Лили умоляла, а Северус прямо отказался, и каким-то образом Гермиона согласилась, чтобы сохранить мир. Гермиона размышляла, что мир - это тишина, после непрекращающегося нытья Лили.       Взяв большую из двух сумок с конфетами, Гермиона направилась к двери.       - Увидимся там, - сказала она через плечо, хотя жар великих дебатов о цвете ногтей все еще продолжался. Она сомневалась, что кто-нибудь услышал ее.       Гермиона без проблем покинула гриффиндорскую башню. Не только девочки решили остаться в спальнях, чтобы подготовиться. Или так, или большинство парней с четвертого курса и старше, о чудеса, решили, что учеба самый разумный способ скоротать время.       Гермиона прошла по коридорам, улыбаясь или кивая тем, кого встречала, когда шла в заброшенную классную комнату в Восточном крыле. Если слизеринец надеялся не привлекать внимание, то он потерпел неудачу, в воздухе висел сильный запах трав и дыма. Когда Гермиона приблизилась к закрытой двери, она не удосужилась постучать и вошла.       Северус даже не поднял головы.       - Ты ведь пришла не затем, чтобы переубедить меня? - спросил он, размешивая зелье в котле на столе перед ним.       - С чего бы это? Я сама едва хочу идти. Я бы предпочла провести вечер так же, как ты. Ну, может, не так, как ты. Возможно, читая. Может быть, в библиотеке.       - И что тебе мешает? - спросил он с усмешкой. - Или, может быть, ты боишься подвести своего кавалера.       Гермиона нахмурилась.       - Какого кавалера? - спросила она, скрестив руки. - Честно говоря, все мальчики, с которыми я знакома, чрезвычайно незрелые.       - Данная компания исключение, я полагаю?       Гермиона фыркнула:       - Вряд ли, ты просто более-менее терпим. Нет, Лили обеспокоена тем, что Джеймс будет приставать к ней весь вечер.       - И что ты сможешь сделать, чтобы удержать идиота? - спросил Северус, осторожно вынимая перемешивающий стержень и откладывая его в сторону. Он не отводил глаз от зелья.       - Не знаю. Боюсь, Сириус весь вечер будет преследовать меня. Я уверена, что они в итоге попытаются создать тандем.       - Хм, - это все, что сказал Северус, когда облокотился на поверхность стоящего позади стола и скрестил руки.       Гермиона подождала, больше говорить было не о чем, и она подошла ближе.       - Что ты варишь?       - Думаю, я нашел способ ускорить приготовление и увеличить силу воздействия простейшего обезболивающего средства. Для этого потребовалось лишь поменять фенхель на коготь дьявола, и размешивать против часовой стрелки восемь раз вместо четырех по часовой стрелке.       - И ты посчитал разумным сварить его? Самостоятельно? Без присмотра? И как ты можешь быть уверен, что изменения не приведут к взрыву или отравлению? Ты понимаешь, что есть причина, по которой в учебнике именно этот рецепт.       - Учебник, конечно. Потому что, если так написано в книге – значит это правильно. Честно, Грейнджер, в твоей жизни никогда не было оригинальных мыслей? - спросил Северус, повернувшись, чтобы взглянуть на нее впервые с момента ее прихода.       Его волосы сейчас были более жирные и тонкие из-за пота и испарений котла, а его поза каким-то образом была внушительной для четырнадцатилетнего, Гермиона сразу же вспомнила, что этот Северус Снейп однажды станет Мастером зелий Северусом Снейпом. Он бы не смог стать таким превосходным, самым молодым Мастером за столетие или два, если бы не начал экспериментировать с рецептами в молодости. Гермиона начала забывать, что учащиеся с ней еще шесть месяцев назад были взрослыми для нее. Она знала, по крайней мере, часть их будущего, но даже про это умудрилась забыть.       Северус оглядел ее, его брови нахмурились, словно он смутился.       - Ты выглядишь… - кажется, он не знал, что сказать. - Твои волосы все еще ужасны, - в конце концов закончил Снейп, и Гермиона не смогла удержаться от смеха.       - Ведь у тебя сейчас намного лучше, - ответила Гермиона и протянула мешочек с конфетами.       Северус уставился на него.       - Я не собирался общаться с кем-либо сегодня, и мне было бы все равно в любом случае.       Гермиона изогнула губы и сморщилась, пытаясь не улыбнуться.       - Да, хорошо, - сказала она, когда взяла себя в руки. - Я не вижу смысла в том, чтобы что-то делать со своими волосами. Все знают, как они выглядят, и, очевидно, я не сижу в гриффиндорской башне раздумывая, какие чары наложить на ногти, так что вряд ли я должным образом забочусь о мероприятии.       Северус оглянулся на котел, задумавшись. Он открыл рот, как будто хотел что-то сказать, затем нахмурился, словно задумавшись. Затем он оттолкнулся от стола и заглянул в котел, словно разглядывая содержимое, прежде чем прислониться обратно к столу.       - Я принесла их для тебя, - Гермиона нарушила тишину, так как казалось, что она длилась слишком долго. - Я сомневаюсь, что ты будешь есть их, пока варишь, но все это для тебя. - Она положила мешочек на стол как можно дальше от котла. - Возможно, я упоминала в своем письме Делии… она мой опекун, что они тебе понравились.       Северус кивнул, но он, казалось, слишком задумался, чтобы что-то ответить.       - Ну, тогда я тебя оставлю, - Гермиона направилась к двери. Оглянувшись назад, она увидела, что Северус смотрит на стену так, словно на ней начертаны ответы на все вопросы. Девушка покинула заброшенный класс, не сказав ни слова. -Г-       - Северус Снейп, чертов идиот! - Гермиона взвизгнула, едва сдерживая слезы, когда била его полотенцем по неповрежденной руке, которое ранее лежало на столе у его больничной койки.       Гермиона провела на балу лишь час, один раз потанцевала с Ремусом, прежде чем решила, что ей нравятся ее пальцы на ногах и что она хочет сохранить их в целости. Хотела отсидеться, игнорируя попытки Сириуса выманить ее обратно, а Лили и девочки были слишком популярны и слишком увлечены вечером, чтобы присесть. Поэтому через час Гермиона вернулась в заброшенную классную комнату, где был Северус.       Паника охватила ее, как только она вошла.       Котел был разбит, некоторые части торчали из стены и стола, который раньше стоял за спиной Северуса. Стол был опрокинут, остальные столы вокруг него разбросаны. Металлический запах крови и достаточно большие капли на полу дали понять, что он истекает кровью.       Гермиона медленно сделала пару шагов назад и побежала в Больничное крыло. Тщетно надеясь, что причина, по которой она не увидела дорожки крови подходя к классу заключалась в том, что мадам Помфри была достаточно близко, чтобы узнать о случившемся и найти Северуса.       Северус нахмурился, вытащил полотенце из рук Гермионы и бросил его на стол с другой стороны кровати.       - Это твоя ошибка.       - Как это может быть моей виной, если меня там даже не было? Ты тот, кто экспериментировал с зельем, - Гермиона положила руки на бедра, слегка наклонившись к нему.       - Ты принесла мне проклятые конфеты! Я отвлекся, потому что хотел съесть маленькие чертовы искушения, - Северус изо всех сил старался сложить руки, но стропа, держащая его крепко перевязанную правую руку, затрудняла действие. - Я сбился со счета, и это единственная причина, почему произошел взрыв.       - А как же твой самоконтроль? - Гермиона вздохнула, скрестив руки.       - В целости. В противном случае я бы вообще отказался от зелья вместе со сладостями, которые ты принесла.       - Я думала вы двое поладили, - мадам Помфри ухмыльнулась, когда подошла к кровати Северуса. Она обратилась к своему пациенту: - Постарайся не двигаться, перелом заживет за одну ночь.       - Перелом? - Гермиона спросила в замешательстве.       - Да, - сказала мадам Помфри, поворачиваясь, чтобы посмотреть на нее через плечо. - Северус сломал руку от удара котла. Ему повезло, что больше ничего не произошло, - последнее предложение мадам сказала, строго посмотрев на своего пациента, и Гермиона предположила, что это был не первый их разговор.       - Котел взорвался немного быстрее, чем я ожидал, - проворчал Снейп. Он посмотрел на Гермиону и добавил: - Я был слишком далеко, чтобы спрятаться. Я прыгнул за стол и наклонил его, чтобы использовать в качестве щита, но недостаточно быстро убрал руку.       - Ну, или научитесь быть быстрее или поговорите с профессором Слизнортом о том, что вы можете использовать, чтобы обезопасить себя при экспериментах, - любезно предложила мадам Помфри, а Гермиона и Северус оба фыркнули и закатили глаза.       Мадам Помфри покачала головой и спросила Северуса:       - Вы навязали ей свое мнение, я так понимаю?       - Вряд ли, - парировала Гермиона. - Я только заметила, что профессор едва касается котла. Он никогда не проводит демонстрацию перед классом, и, откровенно говоря, то, что находится в его котлах для наших исследований, явно не раз переливалось. И я подозреваю, что некоторые более продвинутые зелья были куплены.       - То есть, ты все же способна на оригинальную мысль, - Северус злобно ухмыльнулся.       В тот момент, когда казалось, что мадам Помфри собирается его отругать, Гермиона ответила:       - Как ты можешь быть уверен, что я не услышала это от шестикурсников?       - Не могу. Кроме того, что я знаю, что большинство с твоего факультета неспособны к разумной мысли, точка.       - Должна ли я передать твое мнении Лили?       Она ожидала, что он покраснеет или скажет что-то резкое. Вместо этого он просто пожал плечами.       - Ну, мисс Грейнджер, хотя я ценю вашу заботу о моем пациенте, если вы не собираетесь вернуться в зал, вам следует подняться в свою гостиную.       - Да, мэм, - сказала она с поклоном. Повернувшись к Северусу, девушка сказала: - Я приду к тебе завтра, прежде чем уехать.       - Пощади меня, - он тяжело вздохнул, откинув голову на подушку.       Гермиона показала ему язык, Северус закатил глаза и покачал головой на ее ребячество.       Но Гермиона была совершенно уверена, что увидела, как у него совсем немного приподнялись кончики губ, прежде чем она отвернулась. - А - 17 декабря 1992 г.       Аврора продолжала оглядываться через плечо на то место, где ее мама стояла в тени Большого зала. Тетя Мин что-то шептала ей и изо всех сил старалась не смеяться. Аврора не была уверена, выглядела ли мама иначе из-за косметических чар, или прямые, светлые волосы результат чего-то другого. В любом случае, когда Аврора посмотрела на тринадцатилетнюю Гермиону Грейнджер, стоявшую слева от нее, она без сомнения знала, что никто никогда даже не подумает о том, что они были одним и тем же человеком.       Ну, кроме Луны, но ее здесь не было.       Аврора обратила внимание на сцену, созданную профессором Локонсом, который, по общему признанию, был восхитительным. И хотя она очень любила своего отца, его трудно было назвать «красавчиком». Они были противоположностями: светлый и темный, белокурый и брюнет, невероятно красивый и… очаровательная личность для очень избранного общества.       - Он просто великолепен, не так ли? - Гермиона Грейнджер вздохнула, и Аврора почувствовала тошноту, наблюдая, как Гермиона пялилась на профессора Локонса.       Аврора медленно повернулась, чтобы взглянуть на мать с раздражением.       Но был еще один контраст. Ее мама кусала губу, а ее взгляд были прикован к фигуре мужа. Это было так же тошнотворно.       Аврора отвела взгляд, сосредоточившись на двух взрослых волшебниках, кланяющихся друг другу и вытягивающих палочки. Они разошлись к противоположным концам сцены.       - На счет три, - сказал профессор Локонс, глядя на толпу студентов, собравшихся вокруг. - Два, один!       - Экспеллиармус, - сказал ее папа с таким непринужденным самообладанием, какое только можно было иметь, выпуская заклятие. Профессор Локонс пролетел через сцену, а его палочка полетела к противнику. Все были потрясены, в том числе и Гермиона, которая выглядела самой разочарованной из всех.       - Ты, правда, удивлена? - Аврора тихо спросила ее. - После того, что он сделал с Гарри после матча по квиддичу?       - Но... он самый продаваемый писатель! - ответила Гермиона. - Он славится множеством удивительных вещей. И профессор Снейп…       - В пары, все вы, - профессор Локонс окрикнул зал, демонстрируя как можно больше хладнокровия.       - Мне пора, - сказала Гермиона, обойдя Аврору и немедленно направилась к Милисенте Булстроуд.       - Я встану с тобой, - сказала Джинни, когда тихо подошла к Авроре.       - Хорошо, - согласилась Аврора. Джинни посматривала туда, где Гарри и Драко начинали дуэль, пока не прозвучал сигнал. Аврора заметила, что один за другим, все пары приступили к практике. Она и Джинни приблизились друг к другу, как будто они могли как-то защитить друг друга, поворачивая головы, осматривая хаос вокруг них.       - Довольно! - Аврора повернула голову к сцене, когда голос отца пронзил комнату, остановив всех.       - Да, хорошо, - профессор Локонс нервно улыбнулся, бросив взгляд в угол комнаты, где стояли тетя Мин и мама. - Возможно, нам следует провести еще одну демонстрацию? На этот раз между студентами? Как насчет Авроры Снейп и… Рональда Уизли.       - Палочка Уизли приводит к разрушению простейшими заклинаниями, - вмешался отец. К разочарованию Рона, Аврора была уверена. – И не надейтесь, что я позволю мисс Снейп быть на обратном конце. Могу ли я предложить кого-нибудь из моего собственного факультета?       - Я выступлю, профессор, - Аврора напряглась, услышав, как Драко добровольно вызвался.       Они не были в лучших отношениях с момента инцидента с Колином, и она сомневалась, что ситуация внезапно улучшилась.       - Она младше тебя и менее опытна, - возразил папа.       - Все хорошо, профессор Снейп, - кивнув, сказала Аврора, направляясь к сцене одновременно с Драко. Аврора идеально скопировала маму, подняв подбородок выше, и краем глаза уловила, что Драко веселый.       - Очень хорошо, - сказал отец. Он отошел в сторону со скучающим видом, хотя она знала, что он будет наблюдать за каждым незначительным движением.       - На три, только обезоружить, - сказал профессор Локонс. – Раз, два, три!       - Акулеус! - закричал Драко, и удар попал в ладонь Авроры, словно сто пчелиных укусов.       Она закричала от боли, рухнула на колени и прижала руку к груди. Аврора не могла отпустить палочку, пальцы опухли и не могли разжаться.       - Ты должен был обезоружить ее, Малфой, - закричал Гарри.       - Что ты собираешься делать с этим, Поттер?       - Возможно, - холодно сказал профессор Снейп, приближаясь к тому месту, где она упала. - Мистер Поттер захочет защитить честь своего соседа по факультету? Мы все знаем, как ему нравится, когда его считают героем.       Злоба слов отца была противоположностью мягкости его действий. Пока он говорил, он опустился на колени рядом с ней, мягко положив теплую руку на ее. Безмолвно и без палочки он исцелил ее руку, его магия накрыла ее успокаивающе и утешительно. После излечения он помог ей встать, а затем отвел в сторону.       - Что скажешь, Поттер? – Драко обратился к Гарри, который продолжал смотреть на профессора Снейпа с места в аудитории.       Это были вызов и скрытая угроза. Рука отца все еще были на ее и Аврора чувствовала, как напряглись его мышцы, когда он смотрел на самодовольное лицо Драко. Самодовольство, которое на мгновение ослабло, когда он встретился взглядом с крестным отцом.       Не говоря ни слова, Гарри вышел на сцену.       - Помните, только разоружить! - с нажимом произнес профессор Локонс, он все больше и больше нервничал, пока два молодых волшебника просто смотрели друг на друга.       Драко едва взмахнул рукой, что-то прошептал, и большая змея вырвалась из его палочки.       Аврора не совсем ясно помнила, что произошло после из-за боли и страха. Профессор Локонс, вопреки здравому смыслу и совету Снейпа, попытался покончить со змеей. Вместо этого она стала еще больше. Змея повернулась к ней, и Аврора спряталась за спину отца в поисках защиты, которую он всегда ей давал. Странный шипящий звук заставил ее выглянуть из-за укрытия. Гарри говорил со змеей, и казалось, что она вдруг нашла более интересную жертву в пуффендуйце.       Авроре не приходило в голову, что наследник Слизерина будет учиться на другом факультете. В конце концов, то, как Драко вел себя после инцидента с Колином, шепотки, которые она слышала от Гарри, Рона и Гермионы, когда они не заметили ее одну в общей комнате, без Джинни, которая могла бы занять ее, Аврора правда начала думать, что Драко был каким-то Слизеринским Принцем.       Но Драко не разговаривал со змеями, по крайней мере, не так. И он был в ужасе от Гарри, как и все остальные в тот момент.       В том числе, насколько она могла различить, и ее отец. - А -       - Просто скажи мне, Гермиона! - Аврора услышала раздраженный голос отца из коридора, и этот звук заставил Аврору встать со своей постели в отцовских комнатах и подойти к двери. Она тихо открыла ее, чтобы расслышать разговор. Гостиная была не далеко, всего в трех футах по коридору, и разговор родителей был отлично слышен.       - Северус, ты бы знал, если бы это было возможно, - мама говорила расстроенно. - Я могу сказать тебе только то, что не нужно беспокоиться о Гарри.       - Он говорил со змеей! Чертовой змеей! Мерлин знает, что он сказал ей сделать…       - Я думаю… это было целую вечность назад, но, если мне не изменяет память, он велел ей отступить. Никому не причинять боль. И если тебя кто-то и должен был расстроить, то это Драко!       - О, не беспокойся об этом, - отец явно улыбался, его тон не мог предвещать ничего хорошего. - У меня уже была прекрасная беседа с Люциусом и Нарциссой о его поведении с Рори. Я уверен, что он устроит шоу для тех, кто спросит, но ему запрещено возвращаться домой и сопровождать их во время их маленького отпуска в Венецию. И Драко получит письмо с требованием помириться с Рори.       - Ты все еще убежден, что они будут обсуждать брак, когда она достигнет совершеннолетия? - Теперь голос мамы звучал более весело.       - Без сомнения. Еще три года, и Люциус приложит все усилия, чтобы убедить нас, что это лучший способ поднять наш статус среди чистокровных, - отец говорил с издевкой. - Как будто это действительно имеет значение.       - Но мы не рассматриваем это, не так ли? Рори должна сделать выбор сама, и я вполне уверена, что Драко…       - Я согласен, но, если Темный Лорд вернется, Ги, нам нужно будет сохранять видимость. Дамблдор верит в это. Хотя у него могут быть другие мотивы, чтобы мы, я, продолжали жить.       Повисла тишина, за исключением того, что походило на мягкие шаги по ковру.       - Он всегда делал то, что считал необходимым. Со мной, с тобой, с Орденом. И не все с этим согласны, как ты хорошо знаешь. Он великий человек, мудрец, но это не значит, что каждое его решение или мысль, великие и мудрые. И разве нам не повезло, что те, кто действительно имеют значение, видят это так же, как и мы?       - Повезло, - согласился отец, и Аврора попыталась не ежиться, когда услышала чмокающий звук поцелуя.       - Наследник Слизерина не в Гриффиндоре, - сказа папа. Пауза. - Хорошо. По крайней мере, сейчас я могу немного отдохнуть. С Рори на другом факультете справляться сложнее, чем я думал, даже если Мин ее декан. Спасибо Мерлину, что она не оказалась в Пуффендуе.       - Распределение предстоит еще одному нашему ребенку, - поддразнила мама.       - Не искушай судьбу, ведьма! – проворчал отец и мама рассмеялась.       А потом она перестала смеяться, и интуиция Авроры подсказывала ей, что звук, который остановил смех, не тот, который она хочет слышать. А когда и он внезапно оборвался, и не было слышно даже звука огня и чмоканья губ, она помчалась обратно в кровать. - Г - 9 января 1975 г.       Гермиона закусила губу, когда повернула к заброшенной классной комнате, которую Северус чуть не уничтожил незадолго до Рождества. Она знала, что он будет там этим вечером, знала, что Северус попытается еще раз приготовить обезболивающее, помнила его слова о том, что она не должна приносить ему ничего, что могло бы отвлечь его, пока он пристально смотрел на нее. Но она почти не видела его днем вне занятий, и не собиралась подсовывать подарок конспектируя урок.       Лили невзначай рассказала ей о его дне рождении. Не успел начаться семестр, как Лили пожаловалась на то, что в четверг у нее день рождения, и как в прошлом году Джеймс случайно устроит мини вечеринку в классе прорицания. Она также упомянула, что хотела совместный праздник с Северусом, чей день рождения был ровно за три недели до ее собственного, но всегда в первые дни семестра много дел, чтобы они что-то планировали.       Гермиона запросто вычислила дату.       Когда она была у МакГонагаллов в праздники, она спросила Боба, может ли взять какие-нибудь ингредиенты для зелий и отработать их на пасхальных праздниках. Он улыбнулся, махнул в сторону оранжереи и просто подразнил, чтобы она не брала слишком много.       Гермионе показалось, что он знает, для кого она набирает травы. Все же Минерва МакГонагалл писала им так же часто, как и она. Они вели себя так же, как и остальные взрослые, когда речь заходила о дружбе между разнополыми подростками. Мерлин, ее собственные родители, интеллектуалы, всегда дразнили, спрашивая, кто ее парень - Рон или Гарри.       Ингредиенты не подходящий подарок на день рождения, но времени подобрать другое не было. Теперь ее проблемой было подгадать удобный момент, и Гермиона не была уверена, когда именно она должна это сделать. Или как. Или, должна ли вообще.       - О, заткнись, Гермиона, - она отругала себя шепотом. - Это Северус, а не профессор Снейп. Худшее, что он может сделать - это сказать гадость. И даже если он это сделает, это не должно беспокоить тебя. Он твой ровесник, равный тебе. Он не может снять очки с твоего факультета, - и с этим она набрала немного гриффиндорской смелости и направилась внутрь.       - Я начал гадать, зайдешь ли ты когда-нибудь или продолжишь стоять в коридоре, - приветствовал ее Северус.       - Ты знал, что я была там? - Гермиона почувствовала, как покраснели щеки, и была благодарна, что Северус все еще сосредоточен на котле перед ним. Его лицо было скрыто волосами, на самом деле виден только кончик носа.       - У меня есть система оповещений. Мне нужно достаточно времени, чтобы все убрать, если это будет необходимо. Этого еще не происходило, мадам Помфри давно поняла, что я прихожу сюда, чтобы варить, и не выдаст меня, если я не сделаю что-то слишком опасно. Любой другой профессор... - ему не нужно было заканчивать предложение.       - Профессор МакГонагалл ничего не сказала бы, - Гермиона задавалась вопросом, было ли ее утверждение правдой. Тогда Гермиону не наругали за то, что она варила, хотя технически это было против правил школы. Почему-то она сомневалась, что персонал остался в неведении после того, как профессор Снейп - Северус в будущем – громко смеялся, увидев ее.       - Не могу рисковать, - он сказал, медленно вынимая перемешивающий стержень и откладывая его в сторону. - Ты на самом деле вовремя. Осталось только подождать, пока сменится цвет, и тогда я буду знать, что все получилось и останется дождаться пока зелье остынет, чтобы я мог разлить по флаконам, - Северус оперся на стол позади себя. - Я сомневаюсь, что ты хочешь помочь мне с историей или чарами, так зачем ты украсила мое время своим присутствием? - Затем он повернулся к ней, и Гермиона заметила черный синяк под правым глазом.       - Что случилось? - Гермиона уставилась на него, словно это ее ударили.       - Это? - Северус небрежно указал на лицо. - Просто подарок на день рождения от твоих дорогих товарищей по факультету. Конечно, я не могу доказать, что это были они. Их не было видно. Я шел на обед из гостиной Слизерина, когда меня внезапно толкнули, а затем обездвижили. Думаю, ущерба было бы больше, но появился Лестрейндж. Он староста и мог легко вычесть очки и сообщить о них МакГонагалл для задержания. Я думаю, они не хотели рисковать. Если бы Блэк не смеялся, ударив меня по лицу, я бы сам не был так уверен.       - И ты не удосужился пойти к мадам Помфри, которая прямо по коридору? - спросила Гермиона.       Северус посмотрел и отвернулся.       - Тогда они победят, не так ли? Она сообщит о травме Дамблдору, и он, как всегда, подметёт жалобу под ковер.       Гермиона не была уверена, прав ли он, но потом подумала, что до сих пор никто и ничего не сделал, чтобы направить мародеров на правильный путь.       Гермиона покачала головой и вздохнула, разочарованная тем, что над ее другом издеваются, и никто это не останавливает.       - Гермиона, - сказал Северус с раздражением. Она посмотрела на него и в его глазах не осталось злобы. - Отпусти. Ты уже знаешь, что я могу одолеть их, когда они не играют грязно. И это происходит с того момента, как они сели в мое с Лили купе в поезде в первый год. Ничего, абсолютно ничего не остановит их сейчас.       Ее плечи опустились, и ей пришлось отвести взгляд, чтобы он не высмеял ее за эмоциональность.       - Зачем ты пришла?       Гермиона протянула коробку Северусу.       - С днем рождения.       Он осторожно взял подарок, неуверенно поглядывая на нее, повернулся, положил коробку на стол, на который опирался, и открыл ее. Северус выпучил глаза, ему должно было быть больно, но если и так, то он не подал виду.       - Гермиона, - выдохнул он, его рука прошлась по крышечкам банок, некоторые были запечатаны, другие нет, в зависимости от того, что было внутри и как лучше всего сохранить их свежесть. - Здесь… ингредиентов… галеонов на двадцать.       Она снова покраснела.       - У меня есть договоренность с гербологом, который их выращивает.       Северус изогнул бровь:       - Хочу ли я знать?       Гермиона шагнула вперед и ударила его по руке, а он ухмыльнулся.       - Мерзавец, - бросила она, сопротивляясь желанию засмеяться. - Он мой отчим. Шуточка просто ужасна.       - Ты не сказала, что это была за договоренность. Любой другой мог бы подумать то же самое, - Северус дразнил. Она просто вздохнула и сложила руки под грудью, зная за их короткое знакомство как равных, что он продолжит перекручивать ее слова, если она попытается объясниться.       - Спасибо. - Парень сказал после короткого молчания. Она посмотрела на него, и увидела, насколько Северус был искренне благодарен лишь по блеску в его глазах. - Это… честно говоря, это самый значимый подарок, который я когда-либо получал.       Сердце Гермионы одновременно взлетело и сжалось. Ингредиенты для зелий были значимы, несмотря на то, что в коробке были только один или два более дорогих или таких, которых трудно достать свежими. Это было и замечательно, и ужасно. Это отражало его страсть к зельеварению, но также показывало, как мало ему давали.       - Не за что, - Гермиона говорила искренне. Даже если это значило работать целыми днями без оплаты. - A - 24 декабря 1992 г.       Снейпы никогда не признаются, что они одиноки, а Аврора была Снейпом. И прекрасно это понимала.       - Какого черта ты преследуешь нас? - взбесился Рон Уизли, остановившись на лестнице, ведущей к гриффиндорской башне. Гарри и Гермиона тоже остановились, последняя скрестила руки и уставилась на Рона, пока Гарри застенчиво переминался с ноги на ногу.       - Мне нужно забрать книгу, - Аврора забыла свою книгу по зельям в сундуке наверху. Особую книгу, с исписанными полями, которая когда-то принадлежала отцу. И пускай, она никогда не сглупит настолько, чтобы использовать его записи в эссе или на уроке, ей нравилось напоминание о том, что не все написанное в учебниках было истинным.       - Ясно, что ты долго следишь за нами в ожидании, узнать, скажем ли мы что-нибудь о твоем отце.       - Рональд! - прошипела Гермиона.       - Я ей не доверяю. - Твердо сказал Рон. - Ее не следовало распределять в Гриффиндор. Она должна быть в подземелье с другими змеями.       - Достаточно, Рон. - огрызнулся Гарри. - Я знаю Рори дольше, чем тебя.       - Тем не менее, ты никогда не разговариваешь с ней. Я не слышал, чтобы ты позвал ее пойти вместе с нами.       - Ты тоже не слишком-то общаешься с Джинни, - возразил Гарри. Когда раздутые ноздри Рона и морщинка над переносицей не смягчились, Гарри вздохнул. - Ты могла бы дать нам три минуты, Рори?       Она посмотрела на Гермиону, но глаза той были прикованы к полу, ее щеки надулись, как будто она была готова взорваться. Гарри умолял взглядом сохранять мир.       - Отлично, - Аврора спустилась по лестнице и ждала внизу.       - Извини, Аврора. - Гермиона сказала искренне, когда мальчики успокоились. – Все хорошо? - Аврора пожала плечами, глядя на мальчиков, прежде чем повернуться к ней.       Да, Аврора все понимала. Она была Снейпом, Снейпы с трудом заводили друзей. И хотя эта Гермиона Грейнджер не была ведьмой, на которую Аврора равнялась и восхищалась, но она прекрасно знала, что мальчишки были единственными друзьями этой Гермионы, и что она не хотела их потерять.       Аврора была уверена, что унаследовала ярую преданность матери, если бы только ей дали шанс показать это. Джинни была хорошей, когда хотела общаться, она была единственной с их потока, кто приложила хоть какие-то усилия, чтобы действительно поговорить с ней. Не то чтобы это имело большое значение в настоящее время, когда большая часть школы уехала домой на каникулы.       Аврора всегда проводила Рождество в Хогвартсе, пускай в комнатах отца вместе с мамой и братом, но сейчас они еще не прибыли. Драко вынужден был остаться на каникулы и его дружки-подпевалы остались с ним, а значит отец должен был быть доступен для студентов.       Но она не будет прятаться в его комнатах.       Нет, она должна оставаться в гостиной Гриффиндора, сидеть у холодного окна, сохраняя как можно большее расстояние с «золотым трио». Она даже не притворялась, что читает книгу, она просто смотрела в окно и на то, как падает снег.       - Не очень весело здесь в одиночку, - голос Фреда Уизли заставил Аврору взвизгнуть, от чего близнецы дружно рассмеялись.       - Так держать, люди подумают, что ты летучая мышь, как и твой дорогой папа, не так ли, Дред?       - Ты сказал это, Форж.       - И что мне теперь делать? - спросила Аврора.       - Поиграй с нами в плюй-камни, - сказал Фред.       - Хотя они могут быть с хитринкой, - сказал Джордж.       - Гораздо хуже, чем гнилая слизь.       - Вы знаете, что моя бабушка была капитаном команды Хогвартса по плюй-камням? - спросила Аврора, чувствуя себя отчасти глупо, что вообще упомянула свою семью.       - Тем лучше! - воскликнул Джордж.       - Ты можешь отнестись к игре серьезно, - строго сказал Фред.       - И не думать, что это просто детская забава.       - Чем она и является.       - Но что за радость в жизни       - Если нельзя немного по ребячиться?       Аврора ухмыльнулась. Близнецы всегда были добрыми, но они никогда раньше не пытались поговорить с ней.       - Хочешь сделать первый ход?       - Лучше играть с этим слизняком, - Фред указал большим палец в сторону Рона, который случайно оглянулся и посмотрел.       - Он всегда хнычет, когда проигрывает, - Джордж покачал головой.       - А может, Джинни выйдет из своей комнаты, если узнает, что ты тоже играешь?       Аврора глубоко вздохнула.       - Хорошо, - она согласилась, чувствуя себя застенчивой, взбудораженной и неуверенной одновременно. - Давайте сыграем.       - Блестяще, - близнецы сказали вместе так дружно, что Аврора задалась вопросом, не было ли все это подстроено.       К несчастью для них, она лишь пару раз проиграла своей бабушке. Она была непобедима, и не собиралась терять свой титул сейчас. - Г - 14 февраля 1975 г.       - Это так мило! - Воскликнула Лили, когда они с Гермионой вошли в Большой Зал.       - Это ужасно, - ответила Гермиона, разглядывая розовые стены, трепетные сердца, которые (к счастью) исчезли задолго до того, как они добрались до столов. Она поклялась, что слышит пение птиц, щебетание и тут и там, как будто это каким-то образом делает все более... хм… романтичным? «Отвратительно» было больше похоже на правду.       - Боже, ты говоришь, как Сев, - Лили закатила глаза. - Ну, давай, скоро будет почта.       - Ну да, - согласилась Гермиона, позволив Лили увести себя. - Хотя я не совсем уверена…       Гермиона не закончила предложение, потому что поняла почем Лили так взволнована утренней почтой. Пока она дружила с Роном и Гарри, а также за годы, когда их игнорировали, она значительно опустила планку ожиданий, которые у Гермионы могли быть в день Святого Валентина, до нуля.       Она сидела за столом между Лили и Алисой, которые уже с нетерпением болтали с Марлен и третикурсницей по имени Мэри о своих ожиданиях. Гермиона решила посидеть с ними, ведь завтрак - единственное время, когда она действительно разговаривала с гриффиндорцами и с девушками с четвертого курса. Гермиона взяла тост, немного фруктов, пожевала кусочек бекона и приготовила чашку чая, и все же разговор не изменился. Вздохнув, она достала книгу по древним рунам из своей сумки, чтобы освежить в памяти главу заданную на следующий урок.       - Готовишь в последнюю минуту домашнее задание, Котенок? - спросил Сириус, между ним и Гермионой сидело несколько человек.       - Нет, повторяю. - Она ответила, когда прожевала.       - Гермиона не сможет раздражать Нюниуса, если не ответит первой, - добавил Джеймс, и Гермиона посмотрела на него, его внимание было полностью сосредоточено на улыбающемся Сириусе. – Он ненавидит быть вторым. Это лучшее, что есть в Грейнджер.        Знаете, я здесь, подумала Гермиона, закатывая глаза и качая головой. В некоторые дни различия между Джеймсом и Гарри заставляли ее по-настоящему усомниться в отцовстве Джеймса. Возможно, отцом Гарри был кто-то под оборотным зельем? Ну, нет, этого не могло быть... если только Джеймс не выпил зелье и не заставил Лили спать с... кем-то. Какими будут характеристики при таких обстоятельствах? Ей придется спросить Северуса, возможно, он знает или ему будет так же интересно узнать, как и ей.       - О, посмотри! - пропела Марлен, и Гермиона потеряла аппетит от слащавости в ее голосе. Гермиона даже не стала смотреть, как конверты - различных оттенков красного и розового - развеваются, спускаясь брошенные школьными совами. Обычная почтовая сова приземлилась перед ней, предложила письмо, а затем улетела.       Гермиона выглядела недовольной.       - Ооо, какая простая. Сев тоже прислал тебе открытку? - спросила Лили, и Гермиона оглянулась на рыжую, та положила руку на небольшую стопку открыток.       - Ммм, нет. Это письмо от Делии, - ответила Гермиона нахмурившись. Все конверты под рукой Лили были яркими, гриффиндорско-красными. - Он поздравил тебя?       - Сев всегда присылал, хотя сегодняшняя еще не пришла, - ответила Лили и лишь на мгновение ее искренняя радость уступила сочувствующей улыбке. – Это потому, что он еще не очень хорошо тебя знает.       - И ты новенькая, - рассеянно добавила Марлен из-за открытки, которую читала.       - Мне все равно, - солгала Гермиона.       Нет, ее не заботило отсутствие открыток - за одним единственным исключением - и она не хотела пристально рассматривать причины, почему стало больно. Вполне вероятно, потому что Гермиона была уверена: у нее с Северусом сложилась настоящая, честная дружба. А его дружба с Лили... ну, он действительно был влюблен в нее. Наверное, до сих пор. Может даже сильно увлечен. В таких девушек, как Лили, было трудно не влюбиться, и Гермиона была в этом уверена.       - Я сделал для тебя одну, Котенок, - Сириус ухмыльнулся, указывая перед Гермионой. Она посмотрела вниз на свою тарелку и заметила единственный красный конверт, а также улыбку Марлен.       Она взяла валентинку и бросила ее Сириусу не распечатывая.       - Я предпочту жалость Лили.       Лили начала протестовать, но была прервана.       - Я готов отправиться на руны, если ты готова, - голос Северуса был более желанным, чем Гермиона хотела признать, и она едва сдержала вздох облегчения.       - О, дай леди провести день без тебя и твоего клюва, - застонал Джеймс. - Скользи обратно в подземелья, и пусть Грейнджер насладится хорошей компанией.       - Именно это я и собираюсь сделать, - сказала Гермиона, взяв свою сумку. Она указала на дверь головой и Северус кивнул.       - Сев? - Лили привлекла его внимание. Он изогнул бровь, и Лили закусила губу, глядя на мародеров. - У тебя есть что-нибудь для меня?       - Ты беспокоишься о пропущенных конспектах по обороне? Это тот же класс, что и годом ранее, - ответил Снейп.       - Ты бы не захотела его конспекты в любом случае, - сказал Джеймс и получил хмурый взгляд от Лили. - В них нет ничего о защите.       Все, кроме Сириуса и Питера, казалось, проигнорировали ужасный выпад Джеймса, Лили снова обратилась к слизеринцу.       - Нет, я имела в виду... что-то еще... относящееся к этому дню?       - И что же? - он спросил, совсем без злобы.       - Да ладно, - Джеймс опустил руки на стол и встал на ноги, обернувшись с насмешкой к Северусу. Гермиона заметила, что его палочка была в руке, и что Сириус больше не смеялся, а вместо этого ожидал подходящего момента, чтобы сделать что-нибудь незаметно. - Последние три года ты дарил Лили валентинку. Дешевую. Самодельную. Пергамент с жирными пятнами повсюду. Ты бредил о ее шелковистых волосах, сверкающих глазах и сияющей улыбке.       - Джеймс, - прорычала Лили, и парень помедлил, колеблясь.       - Ты абсолютно ужасен, Джеймс Поттер, - Гермиона оскалилась, воспользовавшись его молчанием, она разразилась негодованием в защиту друга.       - Мне не нужно, чтобы ты защищала меня, - Северус сорвался, но Гермиона продолжила.       - Честно, если бы ты был наполовину таким мужчиной как…       - Грейнджер! - Северус зарычал, его холодные черные глаза встретились с Гермионой, когда она повернулась к нему. Но не он заставил ее замолчать. В ярости от жестокости того, что абсолютно никто, даже старосты не вмешались и не остановили Джеймса, Гермиона забыла о клятве. Клятва помешала ей сказать что-то о Гарри, но ее мысли продолжали метаться, даже когда перехватило дыхание. Она продолжала сравнивать отца и сына и мысленно кричать, как сильно они различаются, даже когда ее сердце забилось сильнее и не ровно. Губы пытались сложить слова, которые не позволяла клятва, и она не могла остановиться.        Северус смотрел на нее, и он первым заметил, что что-то не так. Холодный гнев от того, что она заступилась за него, сменился беспокойством, а затем страхом, когда она вцепилась в его руку.       - Гермиона? – спросил Северус.       Она видела этот взгляд в его глазах раньше, когда он, Сириус и Ремус спорили и оборотень застыл при свете луны. Когда мучительный крик Ремуса внезапно сменился рычанием, обсидиановые глаза устремились на нее в ужасе, прежде чем он развернулся и раскинул руки в стороны, создавая физический щит. Тогда Северус был профессором Снейпом, но она не могла отрицать, насколько они один и тот же человек.       Это была ее последняя мысль, прежде чем зрение изменилось сначала до туннельного, а после до полной черноты, и она потеряла сознание. - С -       Сердцебиение участилось, Северус бросился вперед и поймал Гермиону, прежде чем она упала на каменный пол. Инстинктивно прижал ее голову к груди, он повернулся к мародерам. Глаза широко открыты, ноздри раздуты, зубы стиснуты, он зашипел:       - Мало целей, Блэк?       - О чем ты говоришь, Нюниус? - Блэк ухмыльнулся, но в глазах было беспокойство, взгляд метался между Северусом и Гермионой.       - Тогда, возможно, это был ты, Поттер? - спросил он, меняя свои обвинения. На периферии он заметил, что Люпин осторожно двигается к нему, словно приближаясь к животному в дикой природе. Это заставило Северуса обнять Гермиону, словно защищая ее от одного из них; они уже достаточно нанесли урона.       Сдержанность Поттера не ослабило подозрений Северуса, что мародеры стали причиной падения Гермионы.       - Возможно я, что? - Поттер спросил сквозь зубы.       - Проклял ее, - Северус зашипел, когда тени накрыли его.       - Мистер Снейп, я очень сомневаюсь, что мистеры Поттер и Блэк прокляли ее, - профессор Дамблдор сказал с этой досадной, доброй улыбкой. Кровь Северуса закипела, эта нежная снисходительная улыбка использовалась слишком часто, когда издевательства и жестокие нападения под предводительством князей Гриффиндора были оправданы, так как «мальчики всегда будут мальчиками». Директор всегда использовал ее, когда говорил ему: «Вы не должны их провоцировать» или «Вы уверены, что так оно и было, мистер Снейп?»       - Но она была в порядке! - пронзительно взвизгнула Лили, она смотрела на Гермиону с ужасом. - Она была в полном порядке, прежде чем начала отчитывать Джеймса за его поведение!       - Ее пульс неустойчивый, профессор, - Люпин тихо прокомментировал; потрясенный Северус не заметил, что мародер взял запястье Гермионы. Ему не приходило в голову, насколько он сосредоточился на Гермионе и том, что с ней случилось.       Он оглянулся вокруг, заметив теперь, что все гриффиндорцы, бывшие поблизости, встали на ноги и вытягивали головы, чтобы разглядеть происходящее. Даже студенты, сидящие так далеко, как его собственный стол, пытались заглянуть, хотя слизеринцы были достаточно хитры, чтобы не стоять на своих стульях или нагло вытягивать шеи. Рядом с ним стояли Дамблдор, профессора МакГонагалл и Слизнорт, а также мадам Помфри.       МакГонагалл и мадам Помфри были единственными, кто проявил истинную обеспокоенность, хотя в глазах МакГонагалл было что-то странное, заставившее Северуса подумать, что она точно знает, что случилось с его подругой. Слизнорт выглядел растерянным и прервал завтрак, только потому что был вынужден действовать как декан.       - Позволь мне переправить ее в Больничное крыло, Северус, - тихо сказала мадам Помфри, положив руку на руку Северуса, где он держал голову Гермионы. Он кивнул, и как только мадам Помфри создала носилки, он отпустил гриффиндорку с густыми волосами, чтобы целительница могла переместить ее на них. Волосы Гермионы пощекотали его руку, когда ее подняли, и он проигнорировал острую боль, которая сжала сердце, когда заметил бледную кожу и пурпурные губы. - Можете зайти к ней после занятий.       - Она будет рада получить конспекты, - тихо прокомментировал Люпин, когда мадам Помфри вывела ее за дверь, и Северус не мог удержаться от фырканья.       Да, она будет в восторге от конспектов. Ни на мгновение он не сомневался, что ее первой мыслью после пробуждения будут те занятия, которые она пропустила.       Но тот факт, что она пропустит занятия, напомнило ему, что кто-то ответственен за ее обморок. Он снова повернулся к Поттеру, его руки сжались в кулаки, чтобы не вытащить палочку. Северус был уверен, что гриффиндорец ответственен за состояние Гермионы, он просто не был уверен, какой именно.       - Уверяю вас, мистер Снейп, - сказала профессор МакГонагалл, и ее голос усиливался с каждым словом. - Она не была проклята. Идите в класс, вы можете увидеться после.       Он кивнул, повернулся и вышел из Большого Зала.       - Сев! - Лили позвала, и Северус остановился. Он ждал, но не обернулся, чтобы посмотреть, как Лили бежит к нему, сумка свисала с ее плеча, пергаменты отвратительно пестрых расцветок прижаты к груди. – Привет, - она сказала с улыбкой.       - Привет, - ответил он, смущенный ее поведением. Он оглянулся через плечо, почувствовав других позади них, и Люпина в десяти футах.       - Итак, - Лили прочистила горло. – Ты пропустил совиную почту?       Северус моргнул:       - Ты о чем?       - Ты знаешь, - Лили ударила его рукой по плечу.       Да, он знал.       И, может быть, если бы все было иначе, он бы еще раз поэтично воспел черты Лили, как физические, так и другие. Он ни в малейшей степени не сомневался, что раньше он не задумываясь простил бы ее за тот день, когда она продинамила его в Трех метлах и продолжил поклоняться ей как единственному яркому свету в своей жизни. И он был бы совершенно невероятно влюблен в нее.       Но все было иначе.       Лили больше не была единственным светом в его жизни.       Гермиона Грейнджер была одной из самых больших заноз в заднице, которую он когда-либо встречал. У нее был надменный способ забрасывать профессоров информацией из учебников, и только в последние дни она, по крайней мере, ждала чтобы ее вызвали, прежде чем вытащить ответ из памяти. У нее была дурацкая привычка следовать инструкциям настолько строго, что порой ее зелья раздражали; когда он знал, что его способ приготовления лучше - она продолжала бормотать под нос про инструкции. И, как сегодня утром, и тогда в «Трех метлах» у нее была эта ужасная гриффиндорская черта – комплекс спасителя. Она будет защищать его в любой форме, в любой ситуации, и любым способом, даже если он этого не хочет.       А еще Гермиона была более верным другом, чем Лили когда-либо. Ее поддержка была раздражающей, и часто не к месту, но он не мог забыть слезы на ее глазах, когда она навестила его в Больничном крыле и как накричала на него из-за того, что он пострадал от взорванного котла. И хотя его гордость пострадала, он ценил то, как просто она вошла и сделала вид, что именно с ней он собирался встретиться в трактире. Она позволила ему сохранить лицо перед слизеринцами, которые, как он знал, уже думали, что Лили под ним. И хотя у него были некоторые подозрения относительно истинного статуса крови Гермионы, ему было все равно. Чистокровные со Слизерина не подозревали, а значит это не повредит ей.       С ней было интересно общаться. Лили становилась «типичной ведьмой-подростком», тогда как Гермиона интеллектуал. Когда он увидел её перед Святочным балом в заброшенном классе, Гермиона выглядела совсем по-другому, и это было еще одним доказательством того, как мало она похожа на других девочек. Как и на всех остальных.       Северус ненавидел ее, когда встретил, но ничего, чтобы он не говорил, казалось, не портило ее мнения о нем. И как только оскорбления перестали иметь вес, как только стало ясно, что она рядом с ним не из жалости или из-за Лили, он не мог не полюбить ее. Хотя и неохотно. В конце концов, она была гриффиндоркой.       Поэтому - после всего, что случилось, - когда приблизился день Святого Валентина, Северус не мог заставить себя написать ни строчки для Лили. И он думал, что Гермиона посчитает праздник безвкусным, как и он сам. Поэтому не стал ничего делать, надеясь, что первая не заметит, а последняя действительно будет с ним солидарна.       Одна из двух, не плохой результат.       - У тебя в руках как минимум полдюжины. Ты знаешь, кто ты для меня, не нужно больше ничего добавлять к уже написанной лести.       Лили застенчиво улыбнулась, подняв подбородок.       - А кто я тебе, Сев? - спросила Лили с трепетом захлопав ресницами.       Северус был весьма впечатлен тем, что не покраснел. В другое время, если бы все было иначе, он знал, что ужасно покраснел бы и заикался.       - Лили, - голос Люпина раздался с небольшого расстояния. - Ты опоздаешь на уход за магическими существами. Это в другую сторону, и если ты будешь идти за Северусом…       - Конечно, - улыбка исчезла. - Увидимся на чарах, Сев. Ремус. - Она метнулась в другую сторону, и Северус напрягся, когда понял, что он наедине с Люпином.       - Не мог дождаться, чтобы я остался один и ты мог сделать выпад, который ты и твои дружки упустили раньше? - сказал Северус посмотрев через плечо, и взялся за рукоять палочки.       - Следил за тем, чтобы Джеймс, Питер или Сириус не попытались проводить тебя на урок, - ответил Люпин, и Северус остановился, несмотря на опыт, говорящий ему, что это была ошибка. Он немного повернулся к Люпину и увидел, что его преследователь остановился. - Я согласен с тобой, что Гермиона была проклята, - продолжил Люпин. - И она выглядела… чем бы она ни была поражена, это было нехорошо, - Люпин нервно помялся на месте. - И она сказала мне кое-что, еще в ноябре, и, ну… это застряло у меня в голове.       Северус усмехнулся:       - Разве ты не должен преследовать альфа-идиотов, как хорошая маленькая собачка?       Люпин слегка напрягся, и Северус это заметил.       - В некотором роде, - печально улыбнулся Люпин, и Северус сумел не закатить глаза.       - Я направляюсь на руны. Не проклинай меня в спину, я сомневаюсь, что ты справишься со мной самостоятельно, - сказал Северус и отвернулся.       - Я и не сомневаюсь, - ответил Люпин, и Северус издал стон отвращения в ответ на бодрость в голосе мародера.