Судьба распорядилась верно /Fate Set Right

30 мая 1993 г. - С -       Гермионе последней дали Восстанавливающее зелье, и только поэтому Северус задержался рядом с ее койкой, когда остальные жертвы начали шевелиться. Он проигнорировал рыдание Аргуса, когда тот обнимал свою кошку. Студенты медленно поднимались, моргая в замешательстве. Криви на мгновение привлек его внимание восклицанием о пропавшей камере, но Северус сразу же отвернулся, закатив глаза.       Он наблюдал, как конечности обмякли, и невидящие карие глаза снова сосредоточились. У его сына были такие глаза, и вот что было самым раздражающим в молодой мисс Грейнджер: Северус мог видеть в ней своих собственных детей, потому что она в конце концов стала его Гермионой. Но в отличие от того, чтобы видеть молодого Джеймса в Гарри, он не мог увидеть свою жену в этой надоедливой маленькой болтушке. Та, которую он впервые встретил, не была такой утомительной, как эта девочка.       Но когда он рассмотрел нос, как у его дочери, и, наблюдающие за ним, карие глаза, точь в точь как у Лео, он не смог сдержать улыбку.       - С возвращением, мисс Грейнджер - он сказал шепотом.       - Спасибо, сэр, - она тихо пробормотала в ответ.       Он кивнул и отступил.       Только когда он вышел в коридор, смог по-настоящему понять, насколько он измучен, самые долгие сорок восемь часов его жизни утомили его сильнее, чем он мог вспомнить.       Когда Помона объявила, что мандрагоры готовы, он сварил базу, которая ему понадобилась для восстанавливающего эликсира. Северус был готов покинуть лабораторию, чтобы забрать жизненно важный ингредиент, но прежде, чем он поднялся из подземелья, Минерва объявила, чтобы все ученики должны вернуться в свои общежития, а учителя встретиться в комнате для персонала.       - Это случилось, - сказала им Минерва, ее голос дрожал, а взгляд был обреченным. - Студент похищен монстром. Прямо в саму Комнату. Наследник Слизерина оставил еще одно сообщение: «Ее скелет будет лежать в комнате вечно».       Сердце Северуса почти остановилось, а все молчали. Конечно, были вздохи и панический писк, но никто не задавал вопрос, который так всех волновал.       - Кто? - Тихо спросил Северус, сжимая спинку стула. Когда Минерва не ответила сразу, его живот сжался. - Кто был похищен, Минерва, - его костяшки побелели, он сдержался, чтобы колени не подкосились.       - Не Рори, - заверила она его сразу. - Джинни Уизли.       Облегчение было не таким приятным, как ему бы хотелось. Его дочери понравилась эта девочка, и, если честно, все Уизли ему нравились. Перси был ужасной комбинацией амбиций Слизерина и дерзости Гриффиндора, а Чарльз и Рональд были слишком похожи в своем академическом мышлении. Хотя близнецы не были отличниками, они были умными и изобретательными. Они и старший, Уильям, были среди его любимцев. Джиневра и близнецы имели дополнительное преимущество потому, что были добры к его дочери, а Снейп всегда замечал доброту.       У него ее было слишком мало, прежде чем он встретил свою жену.       Именно тогда ворвался напыщенный Локонс.       "Возможно, именно так мы потеряем этого учителя обороны", - подумал Северус без капли сочувствия. Мужчина раздражал его с того момента, как он присоединился к персоналу. У него была работа, о которой Северус просил Дамблдора всего на один год после падения Темного Лорда. Было много профессоров, которые ушли в отставку и не были убиты или ранены. Но нет, Дамблдор несколько лет назад просмотрел список опытных, знающих претендентов и по-прежнему настаивал на том, чтобы Северус не отступал ни на шаг от класса зелий. В результате получилось следующее: смазливое личико - считавшее за честь быть самым молодым профессором в штате, и считавший, что влюбленные в него девушки – это повод похвастаться.       И ради Мерлина, Нимуэ и Салазара, если бы Северус получал галеон каждый раз, когда Локонс флиртовал или грубо ухаживал за Гермионой, когда ей доводилось с ним пересечься, они могли бы позволить себе расширить личную библиотеку не только в размерах, но и в книгах. И спасибо всем, кто мог его услышать, что его Гермиона считала Локонса идиотом. Он заволновался, когда заметил смешные сердечки и надпись «Гермиона Локонс» на полях эссе, которое мисс Грейнджер писала в кабинете.       Северус убил бы идиота, если бы увидел где-нибудь надпись «Аврора Локонс», написанную аккуратным почерком его дочери.       И Локонс был еще большим идиотом, если рассказы Поттера о происходящем в Тайной Комнате, были правдой. Мужчина не знал своего имени, когда они вернулись.       Тем лучше.       Но теперь все было кончено, и Северус наконец мог вернуться в свои покои, чтобы немного, заслуженно, отдохнуть. Ворчливый, властный голос в его голове настаивал на том, чтобы поблагодарить Поттера за то, что он избавил их от василиска, но он проигнорировал это. Он не поблагодарит Поттера, но многое выскажет Дамблдору, когда снова увидит его. Люциус, снявший Дамблдора с должности директора, совершил одну из немногих умных вещей в своей жизни. Даже если это было только временно.       Защитные чары признали его, и Северус проскользнул через дверь в гостиную.       Было рано или поздно, он больше не был уверен. Но когда он увидел макушку с вьющимися каштановыми волосами, то вздохнул с облегчением. Подойдя к дивану, на котором сидела его жена, он тяжело опустился рядом с ней. Конечно, она читала и не смотрела на него, когда он сел рядом.       - Где Лео? - обычно, если их сына не было в комнатах, он проводил время с Хагридом, но сейчас полувеликан находился в Азкабане.       - С бабушкой. Она неожиданно заглянула, - Гермиона ответила, переворачивая страницу. - Она также упомянула, что в семь лет он гораздо менее приятен, и она не становится моложе. Она не хотела бы, чтобы к ней приходили только подростки, потому что в этом возрасте они довольно противны. Я полагаю, она намекает, чтобы мы родили малыша.       - Не сегодня, я чертовски устал, - ответил Северус, пристраиваясь, чтобы положить голову на колени Гермионы и закрывая глаза. Она хихикнула и провела пальцами по его волосам. Часто он задавался вопросом, беспокоило ли ее когда-либо, что его волосы почти всегда становятся маслянистыми после работы у котла. Но она ничего не говорила, и Северус знал, что она никогда не скажет. Поэтому он молчал, позволяя ее пальцам скользить по его голове длинными расслабляющими движениями.       - Никогда, - Гермиона вздохнула, и Северус не удивился, услышав боль в ее голосе. - Слишком... много… между Рори и Лео. Слишком много... я действительно не хочу пройти через это снова.       Он потянулся и схватил ее за руку, поднеся ладонь к губам, чтобы поцеловать, прежде чем отпустить.       - Два - хорошо. Два - это больше, чем мы надеялись, и пусть так будет. И со всем, что произошло в этом году, два ребенка в Хогвартсе, скорее всего, выкинут десятилетия из моей жизни. И если еще один ребенок придет в эти аудитории со всем, что могло бы случиться – это отправит меня в могилу.       - В следующем году… ну, там нет василиска, - Гермиона сказала неуверенно. Северус застонал. - Еще один год, любимый. Еще один год, и я буду в такой же темноте, как и ты.       - Я знаю, что ты хочешь утешить, но это не работает.       - Сожалею, - пробормотала тихо.       - Конечно, - Северус улыбнулся. – Скажи мне, если сможешь не упав замертво. Будет ли профессор по защите в следующем году хотя бы компетентным.       Он ждал, не ожидая ничего хорошего от последовавшей тишиной, открыл один глаз настолько, чтобы увидеть Гермиону сквозь ресницы, и заметил ее ухмылку.       - Он тебе понравится больше, чем ты ожидаешь, - хотела ли она преднамеренно быть загадочной, или она была связана клятвой было не понятно.       Гермиона продолжала ласкать его, и Северус снова расслабился, прежде чем жжение в левой руке отвлекло его. Он напрягся, затем потянулся к рукаву, расстегнул множество пуговиц и закатал, чтобы обнажить темную метку.       Гермиона замерла.       - Раньше была темнее, - рассеянно сказал он, проводя пальцем по змее. - Я заметил, когда варил, и сначала подумал, что это игра света.       - Темнее, - повторила Гермиона. - Но это означает...       - Темный Лорд был на грани возвращения, да, - Снейп подтвердил ее опасения. - Метка была всего на несколько оттенков темнее, чем сейчас, как изношенная магловская татуировка, но она возвращалась. Он возвращался.       Северус перевел взгляд на жену и заметил, что ее лоб сосредоточенно нахмурился. Это не было чем-то особенным, ей пришлось глубоко задуматься, чтобы найти ответ.       - Я весьма смутно помню, как Гарри упоминал дневник, принадлежащий Тому Реддлу, и… и что он использовал Джинни, чтобы вернуться в мир живых. Но он сказал, что Том был молодым человеком, ненамного старше семикурсника, - Гермиона повернулась к мужу. - Реддл был красив, насколько я помню, но, конечно, выглядел не так молодо.       Северус покачал головой и тоже нахмурился. Молодой семикурсник Том Реддл, не обязательно Волдеморт, был человеком, с которым Поттер столкнулся в Тайной комнате. Это казалось странным. И, конечно, Гермиона занималась материнством и учебой за год до падения Темного Лорда. Снейп держал ее подальше, когда заметил, что Лорд стал более маниакальным, не решаясь поставить ее или Аврору рядом с ним. Даже Нарцисса тихо исчезла вскоре после рождения Драко и не возвращалась в общество до падения Темного Лорда. Волдеморт медленно менялся с годами, но безумие разрушенного пророчества толкнуло его еще дальше. Его темно-карие глаза изменили цвет, стали бордовыми, а затем темно-красными. Его магия менялась, что-то внутри него изменилось без возможности восстановления. Снейп сомневался, что лысый мужчина с змеиными глазами, и кожей, что становилась все бледнее и бледнее, перед тем, как он встретил свой конец, мог казаться красивым.       Северус был уверен, что в те последние дни даже он мог выиграть конкурс красоты у Волдеморта.       - Я не понимаю, как он мог вернуться. Или как он мог сделать это с помощью дневника? - сказала Гермиона, продолжая перебирать волосы мужа.       Северус фыркнул и снова закрыл глаза.       - Я уверен, ты это поймешь, моя дорогая. Но Рори нужно лучше понимать происходящее.       - Верно, - Гермиона согласилась. - Но это может подождать, не так ли? По крайней мере, до лета? Моя невинность умерла в мой первый год в Хогвартсе, я бы хотела, чтобы наша дочь прожила в невежестве хотя бы немного дольше.       - Да, так будет лучше, - Северус уступил, желая удержать маленькую девочку, его дочь, намного дальше от всего происходящего. Северус знал, что она растёт в гораздо более опасное время, чем рос он.       Но метка исчезла, Поттер спас мир, и его семья была в безопасности. Опасность на время исчезла, и с этой мыслью Северус уснул. - Г - 3 июля 1975 г.       Гермиона улыбнулась и слегка помахала Лили.       - Привет, - поздоровалась Гермиона. У нее с Северусом не было разногласий, но теперь она ощущала неприятную ауру, исходящую от ее второго друга.       - Гермиона, - сказала Лили, слегка покачав головой, прежде чем налепить улыбку. Гермиона знала эту улыбку, часто видела ее и обычно так Лили улыбалась Сириусу в гостиной. - Что ты здесь делаешь?       - Она пригласила себя, - ответил Северус, отступая на качелях и используя сиденье как опору. Он скрестил руки и посмотрел на Гермиону с весельем в глазах. - Очевидно, что она очень хотела меня увидеть.       - Очень хотела, - Лили чуть ли не пропела со снисходительностью в голосе. - Ну, это довольно мило. Прошла всего неделя, а до сентября еще далеко.       - До сентября? - Гермиона посмотрела на Северуса, заметив, что веселье исчезло с его лица и сменилось пустым взглядом, словно его поймали на лжи.       - Ну, возможно, мы встретимся в Косом переулке. Последние пару лет мы вместе покупаем школьные принадлежности, не так ли, Сев?       Северус шаркнул ногой по земле.       - Думаю, что мы и в этом году сможем, если ты заранее сообщишь нам, когда поедешь. Хотя, я думаю, нам не нужно будет останавливаться перед «Слизень и Джиггер».       - Это зависит от того, хочешь ли ты работать в теплицах и в саду. У Боба есть две теплицы для более опасных растений, поэтому тебе не придется беспокоиться о мандрагоре или ядовитой тентакуле, чтобы собрать все ингредиенты для зелий, - Гермиона сказала это так же небрежно, как и Северус.       Гермиона была совершенно уверена, что Лили стояла рядом, когда она приглашала Северусу провести лето с ней. Более того, она была совершенно уверена, что Лили слышала, как Северус ответил, что он проведет пару дней дома, чтобы оставить то, что ему не нужно, и купить магловской одежды, прежде чем сесть на Ночного Рыцаря.       Северус пожал плечами.       - Я готов разбрасывать удобрения, если это гарантирует качественные ингредиенты для зелий.       - Подожди, - сказала Лили, поднимая руки ладонями к ним. - Ты говоришь так, будто собираешься остаться у Гермионы.       - Потому что это так. Она пригласила меня, и я согласился. Ты знаешь, как это - быть здесь, Лили. Ты понимаешь, почему я не остаюсь, если мне предлагают другой вариант.       - Но как же я? - спросила Лили раздраженно. - Застрять с Туни, и каждый день слушать о том, какая я уродка и как она ходит в обычную школу.       - У тебя есть другие друзья, чего я не могу сказать о себе, - Северус ответил спокойно. - Нынешняя компания исключение, конечно.       Глаза Лили стали холодными.       - А как ты называешь тех, с кем общаешься на своем факультете, Сев? Эйвери и Мальсибера?       - Знакомые, - усмехнулся Северус. - И, как я уже повторял, Лили, снова и снова: если я не буду хорошо ладить со своими соседями по факультету, я нигде не буду в безопасности.       - Они говорят и делают ужасные вещи, Сев. Про меня, про других маглорожденных, про всех, кто, по их мнению, не соответствует их идеалам.       - А как насчет Сириуса? – вмешалась Гермиона, от чего оба ее друга посмотрели на нее с замешательством. – Или Джеймса? Чем они отличаются от Мальсибера и Эйвери? Они делают то же самое с теми, кто находится на других факультетах. Они нацелены на всех, кто не придерживается так называемых «идеалов Гриффиндора». Они вывели соперничество между факультетами на совершенно другой уровень, особенно с Северусом.       - Не похоже, чтобы он не сопротивлялся, - запротестовала Лили.       - Я была бы удивлена, если бы он этого не делал, - возразила Гермиона. - Черт, посмотри на себя, ты из кожи вон лезешь из-за того, что у Северуса нет другого выбора, кроме как жить с ними. Я очень сомневаюсь, что он испытывает те же чувства к маглам, как и они, учитывая, с кем он проводит время, но это не значит, что он может открыто противоречить тем, кто думает о тебе плохо.       - Но он должен, - Лили топнула ногой.       - Почему? Чтобы все время спать с открытыми глазами?       - Как мы перешли от того, что я гощу у Гермионы летом до этого? - Северус растерялся и был раздражен.       - Потому что Лили чувствует себя так, будто ты ее бросил, еще до того, как пришла я, - ответила Гермиона, встала с качелей и сделала несколько шагов, прежде чем повернуться к Лили. Боль в ее зеленых глазах мгновенно пронзила Гермиону чувством вины, и она взглянула на Северуса, он выглядел растерянным. Что-то подсказывало ей, что она не должна удивляться. Лили красивая, умная и хотела его внимания. И не так давно он сам надеялся на это, так почему же он не может сомневаться в своем выборе?       Вздохнув, Гермиона посмотрела под ноги.       - И, вероятно, сейчас думает о том же. Я продолжаю нарушать равновесие. Кажется, у вас двоих есть традиция, и я ее нарушила, - Гермиона посмотрела на Северуса, увидев его широко открытые черные глаза, недоверчиво уставившиеся на нее. - Я вернусь в твой дом, возьму сумку, извиняюсь перед твоей матерью и отправлюсь домой. Или, по крайней мере, в Дырявый Котел, а потом домой. Если ты хочешь остаться, не думай, что ты обязан воспользоваться моим предложением. Приглашение, конечно, в силе, но я не... я не хочу разрушать вашу дружбу, - Гермиона повернулась и направилась обратно к дому Северуса.       В глубине души она должна была знать, что все останется по-прежнему. Она прекрасно помнила, что Гарри проводил по крайней мере половину каникул с Роном, и что она была третьим колесом. Ей повезло, что у нее вообще есть друзья в эту эпоху.       - Гермиона, - Северусу не нужно было кричать, и она вздрогнула, когда его рука легла ей на плечо. Она повернулась. - Ты не можешь, черт возьми, пройти весь путь сюда, и всерьез поверить, что я тебя брошу, потому что Лили устроила истерику.       Рот Гермионы открылся и закрылся, пока она изо всех сил пыталась понять.       - Черт, ты можешь быть невероятно глупой для такой блестящей ведьмы, - пробормотал парень, но недостаточно тихо, чтобы комплимент остался незамеченным упомянутой ведьмой, и она нахмурилась, глядя на него. - Лили и я проводили лето вместе до Хогвартса, но, раз она отсутствует дома почти год, то проводит больше времени со своими друзьями-маглами, чем со мной. Возможно, она пыталась встретиться со мной несколько дней подряд, но это ничего не меняет. Да, мы бы вместе отправились в Косой переулок, но только потому, что ее родителям неловко за то, что мы с мамой не можем попасть в Лондон.       - Я должна извиниться за то, что ушла, - Гермиона попыталась направиться к игровой площадке, но рука Северуса удержала ее на месте.       - Нет, - сказал Северус. - Во-первых, когда я пошел следом за тобой, Лили зарычала и, вероятно, пошла домой. Во-вторых, ты не сделала ничего, за что следует извиниться, - здесь он заколебался. - Мы с Лили сейчас не так близки, как до Хогвартса. Вспомни, как часто она просто встает и уходит к другим гриффиндоркам.       Гермиона задумалась, и ей не потребовалось и секунды, чтобы понять, что Лили довольно часто их покидала.       - Давай, - сказал он, указывая на парк. - Мама, наверняка рассчитывает, что мы погуляем подольше.       Гермиона кивнула и последовала за ним обратно в парк.       К их удивлению, Лили все еще была там, только теперь она была на качелях, которые занимала Гермиона.       - Разве ты не уезжаешь? - Лили спросила без злобы в голосе, но глаза ее сузились.       - Я сказал ей, что она ведёт себя нелепо, - Северус ответил, плюхаясь рядом с Лили, но несмотря на нее. - Мы могли бы договориться о встрече в Дырявом котле, - продолжил, поворачиваясь к ней. - Если ты все еще хочешь скупиться к школе вместе.       Лили глубоко вздохнула, поочередно глядя на Северуса и Гермиону, как будто она взвешивала свои варианты.       - Хорошо, - наконец согласилась она. – Договоримся. - Г -       День, проведенный с Лили, был напряженным. Гермиона все еще чувствовала себя третьим колесом, чего не случалось с ней с инцидента в «Трех метлах». Но в доме Снейпа, где были только миссис Снейп и Северус, Гермионе стало намного спокойнее.       Похоже, она понравилась Эйлин Снейп, чего Гермиона не могла понять. И Гермиона считала женщину идеальной слизеринкой. Эйлин невербально зажгла дровяную печь, превратив старую газету в настоящие дрова.       - Чего Тобиас не знает, - прокомментировал Северус, в его глазах мелькнуло веселье.       - Тобиас никогда не замечал, - ответила миссис Снейп.       Когда она начала готовить картофельное пюре, Гермиона, не спрашивая, присоединилась. И в свою очередь (совершенно по-матерински) Эйлин Снейп рассказывала истории о детстве Северуса, нравилось ему это или нет.       - Его первый выброс магии произошел, когда ему было около года, я смутно помню, кажется, это были праздники. Пиво Тобиаса продолжало исчезать, оказываясь наверху холодильника, куда я часто убирала вещи от Северуса.       Северус прищурился.       - Ты всегда говорила, что я поджег стул в приступе гнева.       - О, я совершенно уверена, что тогда ты впервые осознанно использовал магию, - миссис Снейп ответила, на ее лице была та же ухмылка, которой пользовался Северус, когда забавлялся.       - Что же такого ужасного случилось, что ты поджег стул? - спросила его Гермиона.       - Ему не разрешили подняться на книжную полку, - миссис Снейп ответила, и Гермионе пришлось прикусить губу, чтобы не рассмеяться.       - А какой была твоя первая магия? - рявкнул Северус, его глаза сузились, а руки он крепко скрестил на груди.       - Я заставила своих кукол двигаться, притворяясь, что у нас чаепитие, - ответила девушка. - Мне было около трех. Это было самое раннее, что я помню, и единственная действительно необычная вещь, свидетелями которой были мои родители, - ее улыбка исчезла. - Они были в ужасе. Я помню, как моя мать кричала от страха, а отец вытаскивал меня из комнаты. Я ничего не понимала. И, конечно, они тоже.       В комнате было тихо, лишь звуки приготовления ужина.       - Я никогда не понимала, почему Министерство не расследовало те маленькие скачки магии, которых раньше не было, - в конце концов сказала миссис Снейп. - Жизнь была бы легче, я уверена, если бы маглы знали, что происходит. Но нет, - она прорезала картофель с большей силой, чем намеревалась, нож с эхом ударил по доске. - Статут Секретности гласит, что ни одна ведьма или волшебник не должны сообщать маглам, что они собой представляют. Вы можете жениться, создать семью, но вам запрещено раскрыть такую важную часть себя, прежде чем это станет необходимым. Но, возможно, в Новом Свете? - она повернулась к Гермионе, ноздри ее раздуты, глаза холодные, но злоба не была направлена на Гермиону.       - Э, ну, вообще-то, все немного хуже, - Гермиона задумалась. - Не должно быть никаких доказательств существования волшебного мира. На самом деле, им даже не разрешается жениться на маглах.       - Тогда как твои родители сохранили тебя? - спросила миссис Снейп.       Гермиона открыла рот, чтобы ответить, но не смогла себя заставить проронит ни звука. Она посмотрела на Северуса, и он по-настоящему занервничал впервые с момента прибытия Гермионы. Его поза была непринуждённой, но глаза метались между подругой и матерью. Итак, миссис Снейп знала, что Гермиона маглорожденная.       - Ммм, - Гермиона сглотнула комок в горле только, но он снова вернулся. - Мы британцы.       Эйлин Снейп подняла бровь и снова повернулась к овощам.       - Скажи, что она не выдавала себя за чистокровную.       - Мы оправдываемся последствиями зарубежного воспитания, - ответил Северус.       Эйлин фыркнула.       - И они ведутся?       Северус пожал плечами.       - Мало кто путешествует по миру там, где нужно одеваться и вести себя как маглы, и поэтому это никого не заботит. А случаи первой магии не принято обсуждать.       Эйлин покачала головой.       - За обедом я покажу некоторые общие требования этикета, которые соблюдаются в большинстве британских чистокровных семей. Хотя ты можешь оправдываться тем, что воспитывалась вне общества, но может произойти что-то, за что ты уже никак не сможешь оправдаться.       - Я-я эээ ценю это, спасибо, - скромно ответила Гермиона.       - Только не маши рукой, если будут вопросы, - пробормотал Северус. Он поймал картошку, которую Гермиона бросила ему в голову, даже не взглянув. – Гриффиндор.       Гермиона просто вздохнула в ответ. - Г -       Когда они отправились спать, у Гермионы кружилась голова. Она лежала на трансфигурированной, немного узкой кровати, изучая трещины на потолке Северуса, сбитая с толку огромным количеством информации, которой миссис Снейп поделилась во время ужина.       Домашние эльфы были рабами! Добровольные рабы, которые умрут, если не будут служить. Им не платили. Это было ужасно, жестоко, бесчеловечно.       - Они не люди, - напомнила ей Эйлин. - И как принуждение их изменить своей сути может отличаться от того, как мы отправляемся в другую страну и навязываем наши идеалы коренному населению?       - Но у нас получилось! – Возразила Гермиона.       - И что хорошего из этого вышло? - спросил Северус.       - Рабы требовали прав и заработной платы, - парировала Гермиона. – Прав, как и у прочих людей!       - А домовые эльфы не желают этих прав, - спокойно ответила Эйлин.       - Но что, если они подвергаются насилию? - Гермиона спросила, смутно вспоминая, что Гарри рассказывал о Добби. - Что, если они будут наказаны за что-то, что от них не зависит?       Глаза Эйлин потемнели.       - Только плохие волшебники так поступают. Домашний эльф сам накажет себя за ошибку, любой волшебник, который чувствует необходимость усилить боль эльфа, отвратителен.       Гермионе пришлось отпустить это, и, хотя она все еще хотела бороться за права эльфов, быстрое напоминание, сказанное Снейпами о том, что ни одна чистокровная женщина никогда не сделает подобного, убедило ее не зацикливаться на этом. Соблюдать правила этикета было проще, и к концу обеда она знала о своей роли за столом. Она увлекалась другими правилами, такими как ритуалы ухаживания и процедуры сопровождения, хотя это казалось отчасти бесполезным. Эйлин также говорила о происхождении и браке с такой печалью в глазах, что Гермионе стало больно за эту женщину. Было очевидно, что она нарушила «правила», и Гермиона не могла не задаваться вопросом, почему и чего ей это стоило.       - Ты думаешь, слишком громко, - сказал Северус, небольшое расстояние разделяло их. - Здесь уже невыносимо от жары, но от тебя становится хуже.       - Откуда тебе знать, что я думаю? - спросила Гермиона, поворачивая голову к его фигуре, вытянутой на кровати.       - То, как ты дышишь, - Северус ответил. - Когда ты глубоко задумываешься, например, когда учишься или делаешь домашнее задание или пробуешь что-то новое в классе, твое дыхание идет короткими скачками. Быстро и слегка носом.       - Только тебе и говорить о носе, - пошутила Гермиона, изогнув губы.       Северус обернулся, нахмурившись, а затем закатил глаза.       - Ха, черт возьми, ха. Шутки про этот придаток устарели.       - Ну, ты знаешь, что говорят о людях с большими носами, - она сказала нахально. Северус слегка поднял голову и недоверчиво приподнял бровь. - У них фантастически хорошо развито обоняние, - она закончила с легким смешком. Гермиона заметила, что Северус изо всех сил старался не ухмыляться, от чего она только сильнее захихикала.       - Лучше бы, чтобы это не было какой-то странной формой прелюдии, - крикнула миссис Снейп из коридора, отчего Гермиона рассмеялась сильнее.       - Что конкретно можно сделать если открыта дверь? - Северус закричал в ответ.       - То же самое, что подростки делали в альковах Хогвартса на протяжении веков, - возразила она с явным весельем в голосе.       Северус на мгновение улыбнулся, прежде чем улыбка исчезла.       - В чем дело? - спросила Гермиона.       Он покачал головой, прежде чем взглянуть через плечо, как будто он мог видеть свою мать в коридоре через стену.       - Она другая женщина, когда Тобиаса нет рядом, - Северус сказал так тихо, что Гермионе пришлось напрячься, чтобы услышать его. Она поднялась, усаживаясь на край своей кровати, чтобы хорошо расслышать его слова. – Это мама, которую я помню с самых ранних лет, до того, как ей пришлось найти работу. На самом деле она никогда не улыбалась, но в ее голосе звучала радость. Была игривость. По крайней мере, когда его не было дома. В противном случае мы вели себя тихо, - Северус посмотрел на кровать под собой, пробегая длинными пальцами по краю. - Пять или шесть раз его сажали за нападение. Однажды его посадили за то, что он ударил маму. Один из парней вниз по дороге заметил отметины, которые он оставил. Тобиас вернулся в тюрьму через месяц после выхода, за избиение этого парня. Если бы у меня не было магии, я бы стал таким, как он.       - Я так не думаю, - тихо сказала Гермиона, протягивая руку и успокаивающе прикоснувшись к его пальцам. Она держала его за руку и встретилась с ним взглядом, когда он поднял голову. - Ты не святой, и ты никогда им не был. Но ты знаешь, что твой отец поступает неправильно. Ты нашел бы выход, потому что хотел бы этого.       Он изучал ее в лунном свете, его черные глаза были более пронзительными, чем она когда-либо видела их.       - Ты действительно в это веришь?       - Я, возможно, не знаю всего о тебе, Северус, но я знаю вот что: ты делаешь то, что правильно; ты делаешь то, что необходимо. Даже если всем это так не кажется, даже если не получаешь благодарности, даже если подвергаешь себя риску. Тебе может не нравиться это делать, ты можешь быть грубым и злым с теми, кому помог, но ты делаешь это, потому что это то, кем ты являешься, и ты хороший. - Она улыбнулась, когда его глаза округлились. - Ты бы устроил шалость, но не попался бы и не зашел слишком далеко. И не будь ты магом, ты бы ушел, потому что это разумно, и я твердо верю, что ты заберешь с собой свою маму.       - Ты когда-нибудь заткнешься? - спросил Северус мягко.       - Как только усну, - девушка ответила с дрожащей улыбкой. Он все еще смотрел на нее, и его глаза все еще были слишком напряжены.       - Стоит проверить, - пробормотал Северус.       Он только что посмотрел на губы? Конечно, у меня есть губы, из рта вылетают слова, и он очень хочет, чтобы они закончились. Хотя есть и лучший способ прекратить болтовню, чем сон… и откуда взялась эта мысль? Гермиона убеждала себя, что это не ее мысли, просто логичный способ завершить разговор или предотвратить начало нового. Северус Снейп не хотел ее поцеловать, и она, конечно же, не хотела целовать его. Наверное. Скорее всего.       Нет, это просто близость, и темнота, и ее кровать очень близко к его, и…       - Тебе лучше наложить на нее заглушающие чары или нокаутировать, - предупредила Эйлин.       - О, ты бы остановилась! - Северус закричал в ответ и завалился на кровать. - Мерлин, женщина, только то, что мы подростки противоположного пола, не означает, что мы будем тискаться или что-то подобное! - Северус потянул себя за волосы, прежде чем слегка отодвинуться от ближайшего к Гермионе края кровати. Он закрыл глаза, желая заснуть или хотя бы закончить разговор.       Он все еще держал ее за руку. - А - 2 июня 1993 г.       Аврора сидела спиной к дереву у озера, с открытой на коленях книгой, наблюдая, как гигантский кальмар играет и плещется. Экзамены отменили, Гарри снова столкнулся с Волдемортом и выжил, и теперь все вернулось к норме. Кроме того, это напомнило ей, что она не понимает чего-то важного. Драко бродил по коридорам дуясь. Она могла поклясться, что слышала, как отец пытается успокоить дядю Лу, хотя он произнес заклинание глушения вскоре после того, как она вошла в комнату. Она знала, что-то происходит, и она еще потребует объяснений.       Но не сейчас. Сейчас она просто хотела расслабиться и насладиться днем, сонно сидя на солнце.       Гриффиндорцы праздновали до позднего вечера, и тетя Мин, казалось, демонстративно проигнорировала сообщения Перси Уизли о том, что происходит, и его просьбы о помощи, чтобы остановить бардак. Аврора не совсем понимала, почему он просто не ушел в свою комнату и не позволил старшим старостам (да и младшим, если на то пошло) присмотреть за всеми, если он не хочет этим заниматься. Он даже продолжал многозначительно смотреть на нее, как будто она собиралась позвать отца, чтобы положить конец веселью.       - Привет, - сказала Джинни, когда подошла и плюхнулась рядом с ней. Аврора слегка сместилась, чтобы освободить место для Джинни у дерева, и рыжая застенчиво улыбнулась. Некоторое время они смотрели на кальмара, прежде чем Джинни снова заговорила. – Начудила я в этом году. Я не знаю, что происходило с этим дневником, но он делал ужасные вещи с моей головой.       - Думаю, я знаю, что ты имеешь в виду, - сказала Аврора, не в силах забыть, как неуютно ей было из-за него.       - Не уверена, что ты понимаешь, но все равно спасибо, - Джинни согнула колени, положила на них руки и задержала взгляд. - Можем ли мы начать сначала? Быть друзьями, я имею в виду. Просто я все испортила, и у меня не было настоящих друзей. Я знаю, что большую часть года ты думала обо мне, как о сестре Рона. Может Фреда и Джорджа, или даже Перси, но главное Рона, потому что он лучший друг Гарри.       - Я думала, ты обожаешь Гарри, - Аврора ухмыльнулась, и когда Джинни покраснела, она заметила, что это было больше от смущения.       - Я не могу поверить, что я думала, что влюбилась в него или типа того, - Джинни призналась и закатила глаза. - Он простой парень, обычный парень. Я имею в виду, да, он спас меня, и это было здорово с его стороны, и я ценю это, но… он был в ужасе. Я очнулась и увидела страх в его глазах. И… я не знаю, я просто…       Аврора наблюдала, как оправдывалась Джинни, расстроившись, когда не смогла подобрать подходящие слова, чтобы объяснить свои мысли.       - Ну, я понимаю, каково это, когда на тебя смотрят как на кого-то другого. В конце концов, я дочь профессора Снейпа. Ты младшая сестра лучшего друга Гарри Поттера, а меня спрашивают не полувампир ли я.       Джинни весело рассмеялась, откинув голову назад и закрыв глаза.       - Он не так плох, как говорят. Иногда он может быть реальным мерзавцем, без обид, но ничто не сделает его таким, как Ронникинс.       - Ронникинс? - Аврора повторила и улыбнулась. - О, мне очень нравится. Как ты думаешь, я могла бы назвать его так в следующий раз, когда он скривится, будто я выползла из ямы?       - Я не понимаю, почему он так тебя ненавидит, - Джинни вздохнула. - Гарри мил с тобой, как и Гермиона.       Аврора пожала плечами.       - Он не может так относиться к моему отцу, поэтому отыгрывается на мне.       - Это не правильно, - сказала Джинни. Аврора просто пожала плечами. - Ты должна приехать в Нору этим летом. Проведи время там, где моя мама сможет отвесить ему подзатыльник, когда он будет уродом.       Аврора фыркнула.       - Мы могли бы спросить моего папу. Может быть, он тоже позволил тебе приехать... - слова выскочили из ее рта прежде, чем она поняла, что это невероятно глупая идея.       - Ты имеешь в виду сейчас? - спросила Джинни, в ее голосе была смесь надежды и страха.       Аврора встала, решимость и неуверенность боролись в ней, когда она протянула Джинни руку, чтобы помочь ей встать, но понятия не имела, как отреагирует отец.       Джинни, казалось, нервничала, когда встала на ноги, но молча последовала за Авророй внутрь и вниз в подземелье. Несколько слизеринцев были готовы напасть или сказать что-нибудь язвительное, но замолкали, когда понимали, кто именно - в гриффиндорских цветах - покушается на их территорию. Аврора постучала в дверь кабинета отца и услышала, как он велел им войти прохладным, сдержанным тоном, который он оставлял для своих профессорских обязанностей.       Она открыла дверь и пропустила Джинни первой.       - Мисс Уизли, - протянул он, открывая рот, словно чтобы сказать что-то еще, когда вошла Аврора. Он казался удивленным и неуверенным, его губы пошевелились, словно сначала он хотел сказать мисс Снейп, потом Рори. - Аврора, - наконец он определился. - Чем я обязан такому удовольствию?       - Я понимаю, что это могло подождать, - Аврора начала нервно, чувствуя легкое ментальное прикосновение отца. Она мысленно пригласила его, и он быстро вошел и вышел. - Но я надеялась, что смогу навестить Джинни в Норе летом, и, может быть, она навестит нас?       - О посещении нашей резиденции не может быть и речи, - он ответил немедленно, не снижая тона профессора. - В ближайшие месяцы твоя мама будут проводить исследования, ты и твой брат не должны беспокоить ее. Возможно, следующим летом. Что касается твоего визита в Нору, если мистер и миссис Уизли считает это приемлемым и совсем не обременительным, ты можешь остаться на пару недель по окончанию семестра.       Аврора была уверена, что Джинни увидела жесткий, но вежливый разговор между отцом и ребенком, прямолинейный и грубый. Но Аврора видела веселье в черных глазах своего отца, легкое подёргивание уголков губ, в ответ на облегчение Авроры, когда он придумал причину, чтобы не ответить на приглашение, и легкая расслабленность в позе, когда он незаметно перешел в режим отца.       - Спасибо, профессор Снейп, - Джинни говорила нервно. - Я отправлю сову родителям прямо сейчас. Ааа, встретимся в Большом зале, Рори, - и Джинни вылетела из кабинета.       Как только дверь закрылась, профессор Снейп засмеялся.       - Ну, она определенно достойна гриффиндорской храбрости.       - Ты не так страшен, - Аврора положила руки на бедра, глядя на отца.       - Не для тебя, но я не славюсь добротой. Особенно с гриффиндорцами, и Уизли, как известно, приняли большую часть моего недовольства, - он ухмыльнулся. - Я уверен, что Молли и Артур встретят тебя с распростертыми объятиями. Просто постарайся вести себя хорошо, пиши матери и возвращайтесь до 31 июля.       - Почему? - Аврора нахмурилась.       - У меня такое чувство, что тогда снова начнутся проблемы. 31 июля 1975 г. - Г -       Гермиона категорически отказывалась верить, что ее привлекает Северус.       Две ночи в Паучьем тупике они спали в одной комнате, хотя только в первую ночь они держись за руки. Гермиона не придавала этому много внимания, решив, что это результат слишком эмоционального дня. Держаться за руки, дружеский жест поддержки, и они уснули прежде, чем кто-либо из них отстранился. В какой-то момент ночью их руки разжались, и, проснувшись лицом друг к другу, они не соприкасались.       А просыпаться, глядя прямо на помятого ото сна человека, означало видеть друг друга в худшем состоянии. Гермиона знала, что она пускает слюну во сне, и что ее кудри всегда в ужасном беспорядке после пробуждения. Северус потел во сне, в результате чего сальные волосы прилипали ко лбу, а на щеке оставался след от подушки. Нормальное утреннее состояние, и все же Гермиона вспоминала это с теплотой в сердце и тихим желанием увидеть снова.       Северус выглядел немного лучше с тех пор, как они вернулись в Шотландию. По крайней мере, по утрам и вечерам принимал душ после рабочего дня. Но в течение большей части дня, которую они проводили вместе, Северус был потным, его жирные и длинные волосы были завязаны назад. Ни один из них не мог отказаться от предложения Боба заработать деньги и растительную часть ингредиентов, собирая урожай в теплицах, пока сам Боб помогал своим ученикам в выполнении более опасных или важных задач. У Северуса была грязь на щеках, на носу, под ногтями. На его лбу и подбородке были прыщи, красные, они резко контрастировали с его бледной кожей. И он не был с ней мил, от чего Гермиона начала серьезно сомневаться в своем здравомыслии.       Девушка знала, что ее интригует не его внешний вид, а мелочи, которые заставляли ее смотреть сквозь жирный блеск волос и прыщи. Например, его кривая, хитрая, дерзкая улыбка, когда они обменивались колкостями над садовыми грядками. Убранные волосы давали разглядеть крепкие скулы. Его глаза. Настолько выразительные и магнетизирующие, как гематит, на который они похожи, Гермиона могла бы смотреть на них весь день, если бы знала, что это сойдет ей с рук. И хотя он был худощав, Гермиона была не против, чтобы в жаркие дни он обходился без рубашки. Да, она могла видеть тень его ребер или позвонков на спине, когда он наклонялся, но форма его рук намекала на силу, которую он обрел, поднимая котлы…       - Я бы сказала, что ты раздеваешь его взглядом, но он и так на полпути, - Делия вырвала Гермиону из ее мечтаний, заставив тихо вскрикнуть; слава Богу, Мерлину или кому-то еще, кто позаботился о том, чтобы парни и Боб не услышали.       Северус вызвался помочь Бобу и ученикам разобраться с особенно трудной ветвью лукотрусов, которым не особо понравилась идея перемещения их дома. Это был самый жаркий летний день, безоблачный и влажный. Мужчины быстро сбросили свои рабочие рубашки, Боб остался в майке, а ученики и Северус сняли и их. Это немного отвлекало, и только когда пришла Делия, Гермиона поняла, что все еще не закончила с мятой, за которую она взялась полчаса назад.       - Знаешь, Элрой и Мэтью спрашивали о тебе пару раз, - небрежно прокомментировала Делия, и протянула Гермионе охлажденный стакан с тыквенным соком. Как будто они услышали ее, оба ученика посмотрели на Гермиону. Сразу же после разговора, который они вели с лукотрусами, они стали гораздо более оживленными. - Кто-то из них пощекотал твое воображение?       - Никто, - Гермиона сказала слишком поспешно, от чего слова звучали не так правдоподобно. – Гормоны заставляют меня наблюдать. Я вхожу в разгар своего полового созревания, перешла порог «цветения» и ужасной кожи и оседаю в том, кем я стану как женщина. Гормоны являются частью этого, и, поскольку я нахожу мужчин привлекательными, я наблюдаю. Это совершенно нормально.       - Никто не говорил, что это не так, - Делия задумалась. - Но ты смотрела как минимум пять минут. С того момента, когда поняла, что тебя не поймают.       - И я полагаю, ты сделала из этого выводы?       Делия лишь улыбнулась, прежде чем отнести мужчинам поднос с охлажденными стаканами. Гермиона наблюдала, как она вручила Бобу два, и он предложил один в качестве мирного подношения бойцам лукотрусов. Ученики все еще были слишком оживлены, кланялись и величественно жестикулировали в благодарность за угощение, которое принесла Делия. Северус просто кивнул, прежде чем повернуться и направиться к Гермионе.       Если она села ровнее, это ничего не значило. И если она провела руками по джинсовым шортам, ну, она просто сделала себя более презентабельной для хорошей компании.       Но Северус не смотрел на нее, сосредоточился на тонком зеленом существе на его руке, когда подошел и сел рядом. Он поставил стакан с соком на край ящика с растениями, не сводя глаз с маленькой живой веточки.       - Думаю, я ему нравлюсь. И кажется это «он», - сказал Северус, поворачивая руку ладонью вверх. Лукотрус приблизился и выжидающе посмотрел на Северуса. - Это моя подруга. Она милая, даже если она доставляет неудобства. И нет, ты не можешь жить в ее волосах, так что не думай об этом.       - Мои волосы не так уж плохи, - Гермиона нахмурилась.       Северус взглянул на волосы прежде, чем посмотрел на нее.       - Избегание зеркал не сделает ложь реальной, - сказал он, поднося руку с существом к ее плечу.       Лукотрус подполз к ней, его крошечные ножки щекотали кожу, когда он перебрался через плечо и спрятался под волосами.       - Я вижу, что он такой же послушный, как и ты, - размышлял Северус, когда потянулся достать футболку из заднего кармана джинсов. Он натянул ее через голову, сморщив нос.       - Ужас, да? - прокомментировала Гермиона. - Я не помню, чтобы было так жарко в прошлом году.       - Тебе было, о чем подумать и без погоды, - сказал Северус, прежде чем сделать глоток тыквенного сока. – Я вот думал, годовщина уже прошла?       - Да, - признала Гермиона. - Она была в тот же день, когда я появилась без приглашения на твоем пороге.       Северус обернулся, чтобы посмотреть на нее, изучая ее лицо.       - Хорошо, что я не прогнал тебя.       Губы Гермионы дернулись.       - Это бы меня не беспокоило.       - Лгунья, - ответил Северус.       - Честно говоря, я не… я не думала об этом в тот момент. Я… проснулась третьего июля год назад, но произошло все в другой день.       - Это тебя волнует? - Спросил он с любопытством. - Твои родители сейчас где-то там и не знают, кто ты. Если бы это случилось со мной, я бы не стал много думать об этом. Для меня это была бы небольшая потеря, и то, только из-за матери: если бы Тобиас забыл о моем существовании я был бы счастлив. Но ты похожа на человека, который скучал бы по родителям.       Гермиона нахмурила брови, думая о том, как ответить ему, ничего не раскрывая.       - Трудно, хотя бы по той причине, что, если придет время, когда они узнают, кто я, я не буду той, кого они знали. И я скучаю по ним. Делия и Боб замечательные, но они не мои родители.       Северус кивнул и сделал еще один глоток.       В этот момент лукотрус выглянул и потянулся, чтобы взглянуть на Гермиону. Она фыркнула, увидев на его крошечном лице беспокойство.       - Я в порядке, - сказала Гермиона. Он протянул лапку и провел по ее щеке, убирая небольшой шарик влаги. - Я и не знала, - тихо сказала Гермиона.       Лукотрус осмотрел слезу в его руке, высунулся крошечный язычок, чтобы лизнуть каплю. Он вздрогнул и высунул язык, как будто плюнул. Гермиона усмехнулась.       - Ну, это был горький урок для тебя, не так ли? Я надеюсь, что ты не заболеешь, - она протянула руку, чтобы он забрался, но он покачала головой. Затем посмотрел на Северуса, нетерпеливо постукивая маленькой ножкой, похожей на корень.       - Я не вернусь туда, пока меня не позовут. Если хочешь вернуться к остальным, ты можешь добраться сам.       Северус ухмыльнулся, когда существо плюхнулось на плечо Гермионы, как будто сама мысль о необходимости ждать, наполняла его отчаянием.       Северус фыркнул.       - Я не знал, что они такие сильные личности.       - Он тот еще персонаж, - согласилась Гермиона.       Когда ни один из них не пошевелился, чтобы встать, малыш скатился по плечу Гермионы, а затем скользнул вниз по ее руке и спрыгнул с ладони. Она попыталась рассмотреть, как он пересечет газон, чтобы воссоединиться с его ветвью, но, когда он убежал достаточно далеко, она больше не смогла отличить его движения от движения травы.       - Если ты кому-нибудь расскажешь об этом, я не только буду отрицать это, но и обещаю возмездие, когда ты меньше всего этого будешь ожидать, - сказал Северус, привлекая внимание Гермионы к себе. Он выглядел столь же серьезным, как и во взрослые годы, перед тем как назначить самые строгие наказания. - Я хочу завести лукотруса. Я бы назвал его Боуи.       - Боуи? - спросила Гермиона, стараясь изо всех сил сдержать улыбку.       - О, да. Было бы обидно упустить такое очевидное имя, маглорожденные усомнились бы в его происхождении, а чистокровные конечно не поняли.       - Разве не было бы забавнее назвать его Зигги? – возразила Гермиона.       Северус ухмыльнулся, чуть не улыбнулся, и его глаза загорелись радостью.       - Если я когда-нибудь заведу питомца, я рассмотрю этот вариант. Только ради тебя.       Ее сердце не замерло. Ее мысли не разбежались. И он ей совершенно не нравился.       Но, как сказал Северус, она лгунья.