Судьба распорядилась верно /Fate Set Right

8 апреля 1977 г. - С -       Минерва не стала расспрашивать Северуса, когда он сказал, что должен пропустить задержание. Она считала не заслуженным и само задержание и то, что ему приходилось оставаться после занятий, пусть и ненадолго. Вот еще одна вещь, о которой не придется беспокоиться. Еще одна ночь вдали от Гермионы.       Когда Снейп шел по туннелю к Визжащей хижине, благословенно свободной от Люпина, он думал о том, как скоро он окажется вдали от нее. От них.       В идеальном мире, который Северуса представлял до наступления ноября, у него и Гермионы еще был седьмой курс. Они могли вместе разработать план, возможно, даже решиться уехать в Штаты под предлогом того, что она возвращалась туда, где провела свое детство. Он отучился бы на Мастера, а Гермиона смогла бы выбрать себе профессию. В этом совершенном, незапятнанном мире он сказал бы Люциусу, что не сможет поприсутствовать на его вечеринке. Он никогда бы не встретил Темного Лорда, и не стал бы рабом. Он бы держался в стороне, опустив голову, и выбрался бы, не столкнувшись с Пожирателями смерти.       Северусу могли бы рассказать о Люпине, а не столкнуть лицом к лицу с другой его ипостасью. Возможно, Блэк смог бы признать, то… что бы там ни было. Лили и он могли быть таким, какими они были. Ну, с натяжкой. Ее ревность вбила клин в их дружбу, и, хотя у нее не было отбоя от когтевранцев и пуффендуйцев, она все еще немного обижалась, что он перестал увиваться за ней. Он и Лили, вероятно, никогда бы не закончили Хогвартса в близких отношениях, как в самом начале, они были слишком разные, но они были бы в лучших отношениях.       Но сейчас это не имело значения. Потому что не было идеальной жизни, особенно для него. У Северуса Снейпа никогда не было такого счастья.       И вот Северус надел маску, которую ему дали, натянул капюшон дорожного плаща на и сосредоточился на том месте, куда его вызвали. На снимке была лесистая местность, отчетливым прямоугольником выступала скала, а справа от нее было мертвое дерево. Это было необычайно приметное место, на котором легко сосредоточиться. Он мог чувствовать легкий ветерок, запечатленный на движущейся фотографии, запах земли и листьев, упавших на землю с деревьев. В одно мгновение он был в хижине, успешно отгоняя отголоски страха, что зарождался в его груди, а в следующее - кожей ощутил прохладный ночной воздух, и страх охватил его целиком.       Вокруг него раздалось еще несколько хлопков трансгрессии, прежде чем он открыл глаза и осмотрел окрестности.       У него скрутило живот, казалось, что ужин поднялся в горло и застрял там.       Были другие люди в масках, некоторые намного старше его. Многие - чуть старше выпускников Хогвартс. Он даже мог распознать некоторых по голосам. Северус не помнил, чтобы их было так много в прошлый раз, когда его заставили убить своего отца. Но опять же, он не уделял много внимания присутствующим.       Темный Лорд был у скалы, к которой был привязан человек. Мужчина с обнаженным торсом тяжело дышал, вероятно, из-за боли, полученной от вырезанной на нем руны.       Северус заметил, что другие приближаются, медленно окружая Темного Лорда. Все они преклонили на колени, и Северус последовал их примеру, склонив голову, пытаясь понять происходящее.       - Друзья, - тепло приветствовал Темный Лорд. – Поднимитесь.       Северус пошевелился только тогда, когда увидел, как другие делают это, не желая провалить какое-то испытание, если бы он не должен был этого делать.       - Вам интересно, почему я призвал вас всех сюда сегодня вечером? На самом деле все просто. Этот человек, этот… самозванец… отправил двух наших дорогих друзей в Азкабан. По какой причине вы можете спросить? Они очищали наш мир.       - Toujours pur, - пробормотал кто-то почти над ухом, но Северус не слышал кто именно. Маски закрывали их лица, было невозможно определить говорившего. Северус посмотрел на человека на алтаре, заметив, что тот кривится, не обращая внимания на пот, стекающий с его лица в уши. Северус только сейчас понял, что единственное что мог сделать связанный – дышать.       - Он приводил в наш мир грязнокровок, которые осмеливаются присоединиться к нам. Из семей, которые запятнали наш мир. Он пытался понять, как грязным маглам удается использовать силу, которую они не заслуживают, и рожать детей с магией. Но этот человек положил всему конец, когда выдал себя за преданного мне!       Темный Лорд рубанул рукой по воздуху, и на груди человека появилась новая рана.       - Вот, что происходит с теми, кто предает нашу семью. Вот, что происходит, когда кто-то встает на сторону грязнокровок! Круцио!       Северус вздрогнул, его тело все еще было таким же оцепеневшим, как и разум, покачиваясь, наблюдая, как человек на камне дергается и трясется под непростительным проклятием.       Кровь Северуса похолодела, когда он увидел, как ближайшие к алтарю шагнули вперед, как только Темный Лорд остановил проклятие. Один за другим каждый из Пожирателей Смерти пытал человека перед собой. Мог ли он замучить человека, которого не знал? Мог ли он кого-нибудь мучить ради этого? Ну, если он этого не сделает - его убьют. Вероятно, так же медленно, как и несчастного на алтаре. Но нужно уметь использовать непростительное. Он не умел...       - Северус, - сказал Темный Лорд, подзывая его вперед. - Ты когда-нибудь использовал Круциатус?       - Нет... мой господин, - признался Северус и услышал несколько смешков от стоящих рядом Пожирателей Смерти. По тону казалось, что это были взрослые люди, как те, с которыми якшался его отец. Те, кто был также пьян, как и Тобиас, всегда смеялись, когда Северус говорил что-то, что они считали забавным. Что он, черт возьми, сбежит из Коукворта, что он никогда не станет рабочим, что он не будет тем, кем ему пророчили, у всех них было то снисхождение, которое Северус ненавидел. И он им вроде как показал. Всем было известно, что мальчика Тобиаса отправили в школу-интернат. Им всем сказали, что ему дали стипендию, потому что он был чертовски умен. За это его несколько раз ударили по лицу дети тех бездельников, но он показал им.       Теперь Северус направил эту ярость, даже не осознавая, что Темный Лорд подбадривает его шепотом на ухо. Северус хотел показать окружающим, что он могущественен, что он старше своего возраста, что, если они будут смеяться над ним с таким же безобразным снисхождением, он сможет причинить им вред. Он был лучше, чем они. Он не верил в их дерьмо, независимо от того, на каком языке они говорили. Северус не думал, что кто-то из них превосходит его или его маглорожденную возлюбленную, и он покажет им.       - Круцио, - Снейп сказал жутко спокойным голосом, указывая своей палочкой на человека, с без эмоциональным лицом, которое, как был уверен Северус, заставит их всех поверить, что они ему наскучили.       И этот человек, бедняга, дергался и бился, так, будто его били током. Это было самое сильное Круцио? Нет, еще была женщина, у которой непростительное получилось намного лучше, и пара других. Но проклятие было сильным, и единственный звук, который услышали уши Северуса - это булькающие крики и стук тела, неоднократно ударяющегося о камень.       Северус прекратил заклинание и вернулся на свое место в круге, дрожа и крича внутри, в то время как он позволил себе только тяжело вздохнуть.       - Вы все выразили свое недовольство, и я рад видеть, что для всех вас это не приемлемо, - объявил Темный Лорд. - А теперь, я покажу свое величайшее недовольство! Авада Кедавра.       Зеленый всполох магии, - и человек на камне перестал двигаться. Он застыл с гримасой, безжизненными широко распахнутыми глазами, но Северус все еще мог заметить, что его смерть была мучительна.       Волдеморт покачал головой, глядя на мужчину так, будто не просто убил его, а глубоко разочаровался в близком друге. Ленивый взмах палочки, и труп на камне окутался огнем.       - Мы семья, - торжественно сказал он. - И семья не предает друг друга. Они стоят вместе, они сильны. И мы будем сильны вместе, в одной вере, и я буду вашим отцом. Я поведу вас. Научу быть сильнее. Я буду, как старший брат заботиться о вашем благополучии, гарантируя, что вы достигнете своего величайшего потенциала. - Затем его лицо изменилось с мягкого на жуткое и отвратительное. - Но, если вы отвернетесь от меня, я отрекусь от вас. От вас не останется даже воспоминаний. Я позабочусь, чтобы вы страдали и молили о смерти, как о величайшем даре. Он мертв! Но когда мы найдем его семью, мы заставим их страдать так же, как его.       Северус ничего не сказал, но последовал за другими Пожирателями смерти, подняв кулак в знак солидарности, которой не чувствовал. Их призыв, их крики согласия заглушили бы все, независимо что бы он сделал, и выданная ему маска могла бы скрыть истинные мысли, если бы слетела маска-выражения лица.       Его взгляд метнулся к куче пепла на камне. Там будет он, если оступится хоть немного. Если выяснится истинный статус крови Гермионы, если обнаружится его двуличность под давлением Дамблдора, такая же кучка останется и от его тела. Точнее, ничего не останется, чтобы пережившие его смогли найти.       - Выйди вперед, Северус, - призвал Темный Лорд.       Нет! Нет, нет, я этого не хочу. Я не хочу такой жизни. Я не хочу, нет.       Но было уже слишком поздно, не так ли? У него не было выбора, его разыграли прямо на эту позицию. На него оказывалось давление до такой степени, что спасения не было. Он должен был двигаться вперед, всегда вперед. Если он не справится, он станет волшебником на алтаре: ничего, кроме пепла и опасности для семьи. Опасности для Гермионы.       - Северус. - Он сказал, хлопая его по плечу. – В твоих руках есть талант и список мастеров, желающих обучать тебя. У тебя есть чистокровная леди, которая не хочет ничего больше, чем быть с тобой. Я ничего не могу дать тебе, как большинству моих верных друзей, которые приходят ко мне с просьбами. Я знаю, что ты обещаешь свою верность мне, присоединяешься ко мне в моем деле и поможешь умножить силу Пожирателей смерти. Но чего ты хочешь от меня взамен?       Прежде чем Северус успел моргнуть, Темный Лорд схватил его за подбородок и разорвал его разум.       Сразу после будничных дней, воспоминания о которых Северус держал на поверхности, находились наполовину настоящие, наполовину изменённые воспоминания разговора с директором после возвращения из поместья Малфоя в декабре.       - Мисс Грейнджер будет в хороших руках, когда ты уйдешь. Я заметил, что мистер Люпин влюблен в нее.       - Она планирует сдать экзамены вместе со мной.       - Она может планировать, как хочет, но, к сожалению, ей нужны подписи всех профессоров, участвующих в ее образовании, а также меня самого. Сожалею, мистер Снейп, но я не отпущу ее в Волшебный мир раньше.       Оттенок красной ярости, который был почти неизменным спутником Северуса при мысли о директоре, ярко окрашивал его память. В памяти не было Грюма, только мальчик в школьной форме, разговаривающий с директором школы о судьбе своей подруги. Почему ей отказали сдать экзамены досрочно. Но эта ненависть, которую испытывал Северус, и отвращение к старому сумасброду со слащавой улыбкой, была ясна как день. И, к сожалению, очень реальна.       Волдеморт вырвался из разума Северуса с абсолютным восторгом.       - Мы двое очень похожи, - сказал он с зубастой усмешкой. - Дамблдор часто совал свой нос не в свои дела, когда я был его учеником. Ты присоединишься ко мне, Северус, если я смогу предложить тебе место рядом со мной, а также помощь в пытках и убийстве Дамблдора?       Был ли это характер его окклюменции или признак того, что Северус действительно ненавидел директора, он ответ легко и быстро.       - Да, мой господин, – Снейп сказал с поклоном.       - Тогда встань на колени.       Снейп упал на колени и без подсказки протянул левую руку, его рукав скользнул вверх, открывая чистую кожу на руке. Он чувствовал одобрение, гордость, но он игнорировал это. Северус сосредоточился на Гермионе, вспомнив, что это лучший способ защитить ее.       - Ты клянешься в своей вечной верности мне?       - Клянусь, - автоматически произнес Северус, думая только о густоволосой девушке, которая забрала его сердце, ради которой он все сделает.       Реддл начал говорить на языке, который не был английским. После минуты непонимания Северус разобрал, что это даже не латынь. Странный язык настолько отвлекал, что Северус был почти физически поражен прикосновением палочки к левому предплечью.       Сначала это было теплое покалывание, а затем оно превратилось в жгучий ад, и Северусу захотелось пересмотреть свое решение. Это было все равно что поднять нагретый металлический стержень для перемешивания, а затем привязать к себе. Пот обильно выступил на его висках от усилия не закричать в агонии, все мышцы тела напряглись.       Голос в глубине сознания напомнил Северусу, что это только первые десять секунд, и ему, придется вытерпеть намного больше.       Его дыхание стало коротким и прерывистым. Голова разрывалась, настолько крепко он сжал челюсть, только агония в руке перекрывала все остальные болевые ощущения.       Шипящий язык умолк, но боль не прекратилась.       - Теперь мы семья, Северус, - сказал Реддл, возвышаясь над ним. - Когда ты мне понадобишься, ты узнаешь благодаря метке, которую я тебе дал, и ты сможешь прийти ко мне отовсюду. Восстань, брат Северус! - и Северус поднялся на дрожащих ногах. Темный Лорд улыбнулся, как ему казалось, с нежностью. Только от этой "нежности" хотелось убежать за край света. - Ты - элита. Твои навыки, талант, потенциал, - все это привело к тому, что ты стал частью моего внутреннего круга. Пожиратель смерти, добро пожаловать, брат наш.       С одной стороны круга было заметно отсутствие склоненных голов, но Северус был слишком сосредоточен на том, чтобы оставаться неподвижным и сохранять здравый рассудок.       - Тебя будут искать. Возвращайся в Хогвартс, скоро тебе больше не придется там находиться.       Не в силах разлепить губы из-за страха перед тем, что может произойти, Северус низко поклонился. У него подкосились колени, и на мгновение показалось, что он хочет проявить абсолютное подчинение. В любом случае, ублюдок получил свою долю удовольствия. Северус повернулся, идя так уверенно, как только мог, чтобы пройти Круг.       Пункт назначения, настойчивость, неспешность, - повторил он в глубине души, когда изображение Визжащей хижины вышло на передний план. Ему нужно было много сил, чтобы добраться туда. И, слегка повернув тело, он почувствовал, как сжатие поглотило его, а затем отпустило. Он приземлился на колени, хотя действительно ли он сам себя очаровал, он действительно не знал. Все, что Северус знал прежде, померкло, он открыл глаза, открыл рот и закричал. - Г -       Северуса усыпили в Больничном крыле, и все же он дергался и брыкался, несмотря на зелье в его организме. Гермиона осталась рядом с ним, держа его за левую руку, желая, чтобы у нее был способ облегчить его боль, успокоить его.       Гермиона знала, что он должен был увидеться с Волдемортом, и яркие воспоминания о том, каким он вернулся в прошлый раз, подтолкнули девушку проигнорировать беззаботный ответ Северуса на предложение подождать его. Она, Сириус и Ремус все смотрели на карту, пока он не исчез с краю, а затем она подскочила.       - Ты уверена, что нам не стоит пойти с тобой, Котенок? - тихо спросил Сириус.       Она покачала головой:       - Я не хочу, чтобы у него были какие-либо причины злиться, если ночь окажется тяжелой. Он принял то, что в ту ночь вы были рядом, но ему все еще не комфортно рядом с Ремусом, и ты точно не добавишь нежных воспоминаний.       Парни смущенно кивнули, и Гермиона выскользнула из гостиной. Комендантский час еще не начался, но она была бы не прочь иметь плащ-невидимку семьи Поттеров. На обратном пути он бы пригодился, ведь она не думала, что Северус чудесным образом вернется до комендантского часа.       И он не вернулся.       Когда Северус появился перед ней в Хижине с громким треском, он прислонился спиной к стене, схватил левую руку за локоть, удерживая ее подальше от себя, крича и дрожа. Гермиона пыталась успокоить его, но он, казалось, даже не заметил, что она была рядом. После громкого, долгого крика он потерял сознание.       Гермиона знала, что левитировать его по коридорам будет не самой умной идеей, особенно учитывая профессора Саламандер, которая стала еще более бдительной в конце года. Как объяснить аврору, почему ты тайком левитируешь Пожирателя Смерти по коридорам Хогвартса?       Несмотря на то, что ее парень дергался у нее на коленях, Гермиона пыталась наколдовать патронуса. Это заняло гораздо больше времени, чем ей бы хотелось. Сосредоточить свои усилия на счастливом воспоминании, когда одно из худших было прямо перед ней, становилось невозможным.       - Да ладно, Гермиона. Если Гарри сможет это сделать, то и ты сможешь. Ты сильная. Ты сильная. И Северусу нужна помощь! - Она повторяла себе, желая, чтобы все, что было в ней, заколдовало.       Гермиона была довольна и очарована, когда элегантный ворон выскочил из кончика палочки, обвился вокруг них и приземлился на голову Северуса. Она подумала о том, кто поможет ей лучше всего, пожелала птице найти его и рассказать, что случилось и где они были.       Аластор Грюм появился через пять минут.       - Что случилось? - спросил он, немного прихрамывая, прежде чем встать на колени рядом с ними. Она объяснила, он взял левую руку Северуса и задрал рукав.       - Блядь!       - Что это? В чем дело? - спросила Гермиона, переведя взгляд с аврора на любимого. Она заметила темную отметину, красные и бледные волдыри, вокруг нее.       - Он был отмечен, и он плохо реагирует, - ответил Грюм, взял Гермиону за руку, она все еще держась за Северуса. – Немного прогуляемся, девочка. - Его слова стали единственным предупреждением перед трансгрессией.       Они переместились прямо в Больничное крыло, и сразу ей было поручено вызвать МакГонагалл по камину, чтобы она пришла прямо в лазарет. Грюм положил Северуса на ближайшую кровать, и как только тот опустился, он снова начал кричать.       Гермиона бросилась к парню, схватив его за правую руку, наблюдая, как матрона вышла из своего кабинета в тот самый момент, когда Минерва вышла из камина.       - Что не так с мальчиком? - спросила мадам Помфри с большим беспокойством на лице, прежде чем Грюм схватил руку и показал ей. Выражение лица матроны мгновенно потемнело.       - Не то, что ты думаешь, Поппи. - Грюм предупредил ее.       - Не то, что я думаю? - Помфри зашипела, оглядывая пустующий лазарет. - Как я могу неверно истолковать такой уродливый знак?       - Альбус заставил мальчика и подставил его руку Сама-знаешь-кому, - прорычала Минерва, но ее беспокойство о Северусе ослабило ее недовольство директором.       Матрона перевела взгляд с Северуса на Минерву, прежде чем тяжело вздохнула.       - Мне нужно достать зелья, объяснишь все по дороге.       Минерва, должно быть, вдоволь выговорилась, потому что, когда они вернулись, кислый взгляд матроны противоречил мягкому, внимательному отношению к поврежденной, сырой коже руки Северуса. Она заставила его выпить успокаивающий напиток, а затем снотворное, прежде чем обработала руку настойкой растопырника, бальзамом от ожогов и почти всем, что она смогла придумать. Затем наложила повязку и предложила Минерве пройти с ней в кабинет выпить. Гермиона очень сомневалась, что они собираются пить чай.       Грюм похлопал ее по руке.       - Впечатляющий патронус, Грейнджер. - Он сказал с ухмылкой, прежде чем уйти, вероятно, чтобы сообщить директору, в каком состоянии вернулся Северус.       Гермиона наблюдала, как Северус время от времени дергался, пока в конце концов не затих.       Когда она проснулась, у нее болела шея и спина от того, что она уснула на стуле, но она сразу же проверила руку Северуса.       Конечно, она увидела метку на его коже. Перед тем, как отправиться в Хогвартс, она прочитала о важных событиях волшебного мира, и точно знала из книг, кем был Гарри до того, как встретила его, и знала, как выглядит Темная метка. Она никогда не думала, что это будет так больно, свежее клеймо, а не татуировка.       И Гермиона знала: когда Северус проснется, ему будет стыдно. Северус может надеть маску, в которой почти все увидят безразличие, но Гермиона была рядом, когда он ее строил. Она знала, как читать его по глазам, мышцам лица, языку тела, и знала, что он волновался, что она изменит мнение о нем, несмотря ни на что. И Гермиона знала, что он не ожидал получить метку, пока не покинет школу. Когда, как Северус все еще считал, она в конце концов захочет расстаться с ним.       Гермиона снова обмотала его руку, стараясь, чтобы повязка прилегала плотно, но не туго, и откинулась на спинку стула.       Поглаживая большим пальцем по костяшкам его кисти, она снова начала дремать. Смутно, она подумала, не собирается ли мадам Помфри проверить его в ближайшее время, но никто не пришел, прежде чем она скользнула в сон.       Гермиона проснулась в то же мгновение, как дрогнула его рука, и сразу же посмотрела на Северуса. Его лицо скривилось, прежде чем тело расслабилось, и он открыл глаза.       В темных глубинах глаз чувствовалась боль, и когда его взгляд коснулся ее, она увидела стыд, прежде чем его щиты поднялись. Удерживая взгляд, Гермиона наклонилась и поцеловала его левую руку.       - Я люблю тебя, - Гермиона напомнила ему. - Это ничего не меняет.       - Должно, - прохрипел Северус.       - Почему?       - Я заклеймен. - Северус сказал, как будто она уже должна знать. - Я во многом принадлежу кому-то другому.       - Ты принадлежишь мне, только это имеет значение.       Его губы сжались.       - Это почти отвратительно трогательно.       Она ухмыльнулась.       - И тебе это нравится, - подразнила Гермиона, и Северус уставился на нее, но в его глазах был блеск.       Сначала расслабившись, а затем нахмурившись, Северус выдернул руку из ее рук и заставил себя подняться. Он колебался, затем медленно потянулся к повязке, закрывающей руку, и осторожно снял её.       Волдыри на коже прекрасно зажили, хотя след все еще был немного розовым, но выглядело не так болезненно, как раньше. Северус осторожно протянул пальцы правой руки и провел по метке, шипя сквозь зубы, но не останавливаясь и не отводя взгляда.       - Парни и даже несколько девушек рисовали этот знак в общей комнате на клочках пергамента, иногда на собственной коже. Они говорили о своих родителях, которые дружили с Реддлом в школе, которые думали, что он величайший лидер, которого когда-либо знал магический мир. Они жаждали этого и того, что он собой представлял. По их словам, принявшие знак получали огромную власть, и я был в восторге от подобных перспектив. Для такого бедного ребенка, как я, было соблазнительно иметь власть. Все они были богаты, так что это тоже играло роль. Только когда я начал разговаривать с ними, я понял, что они не хотят иметь ничего общего с маглами. Нет, вообще-то, это не так. Они хотели подавить их, уничтожить их. Они хотели поставить маглов на место, показать им, кто был по-настоящему величественным. Ты можете понять, я уверен, почему меня соблазняла эта мысль.       - Твой отец.       Северус кивнул.       - Я мечтал о том, чтобы принять этот знак и показать Тобиасу, Поттеру, Блэку, любому, кто когда-либо обидел меня, что им не следовало так поступать. Тогда, как бы банально это ни было, появилась ты. И ты показала мне настоящую дружбу. Настоящую, а не ту, когда меня хотели использовать ради будущего Пожирателей Смерти, и не ту, когда меня хотели видеть рядом из-за переменчивого настроения, как Лили.       - Я думаю, что ты бы сам смог все оценить, даже без меня.       - Нет, - он сказал, встретившись с ней взглядом. - Как ты думаешь, Лили бы внезапно возобновила свой интерес ко мне, если бы кто-нибудь другой не заинтересовался мной? Как ты думаешь, Люпин все же убедил бы других чертовых придурков прекратить нападать на меня, если бы девушка, которая ему нравится, не проявила лояльность ко мне? Черт, Лили не могла заставить Поттера остановиться, а он одержим ею. Ты действительно думаешь, что я бы дистанцировался от фанатиков Темного Лорда в собственном общежитии, если бы у меня больше никого не было? - Он покачал головой. - Ты - гаечный ключ, брошенный в работу того самого пути, которым обернулась моя жизнь.       - Я не хочу быть причиной, по которой твоя жизнь изменилась, - сказала Гермиона, и увидев страх в его глаза быстро добавила: - Я не хочу, чтобы ты думал, что ты не справился бы без меня. С самого начала это лишь случайность, что я здесь, ну и что, если…       Он положил пальцы на ее губы, заставив замолчать.       - Мы никогда не узнаем наверняка, но я думаю, что это, - сказал он, жестикулируя левой рукой, - все равно оказалось бы здесь. За одним исключением: вместо того, чтобы принять знак, потому что меня загнали в угол, я бы попросил об этом сам. Это было бы все, что я когда-либо хотел. А сейчас... сейчас это то, что я должен сделать.       - И так лучше?       - Да. - Северус ответил твердо, не оставляя места для споров. - Когда я буду смотреть на метку, вместо того, чтобы увидеть все ужасное и злое, что она из себя представляет, я буду рассматривать это как свой способ убедиться, что ты справишься. Что ты в безопасности.       Она улыбнулась, затем поднялась настолько, чтобы наклониться над ним и поцеловать его долго и медленно.       - Ты самый смелый человек, которого я когда-либо знала, - сказала Гермиона в его губы.       - Ты из Гриффиндора, знающая будущее, я бы сказал, что это комплимент, - прошептал Северус, и она согласилась. - Они могут забрать мой зеленый с серебряным галстук.       Гермиона рассмеялась, но прежде, чем смогла поцеловать его или поддразнить в ответ, позади нее раздался кашель.       - Мисс Грейнджер, - начал Дамблдор. - Я благодарю вас за то, что вы присматривали за Северусом ночью. Ваша тетя и мадам Помфри решили, что у них есть кое-какие вопросы, которые они хотели бы… обсудить со мной, и последняя, как мне сказали, вернулась довольно поздно. Но сейчас, моя дорогая, я попрошу вас вернуться в свою гостиную. Есть вопросы, которые мне нужно обсудить с мистером Снейпом, что было бы лучше сделать наедине.       Она слегка сжала руку Северуса, прежде чем отойти.       - Конечно, директор.       Гермиона прошла мимо Дамблдора не прощаясь, оглядываясь через плечо на Северуса, прежде чем покинуть лазарет. Его щиты окклюменции были на месте. Хорошо, пусть старый ублюдок борется за его информацию. 1 июля 1977 г.       Гермиона и Северус провели свою последнюю ночь в Хогвартсе в Выручай комнате. Полнолуние означало, что мародеры были заняты поддержкой Ремуса, а конец учебного года, что Лили ушла попрощаться со своим парнем. Никто другой не стал бы искать Гермиону, поэтому она могла свободно покинуть гостиную незамеченной.       Она знала, что Северусу никто бы не сказал и слова, после того как вырос его статус. Никто не видел метки, но вскоре после того, как он был отмечен, после урока защиты, на котором профессор Саламандер схватил его за левую руку, и он зашипел, пошли слухи. В Гриффиндоре большинство понятия не имели, что это могло значить, лишь предполагали, что профессор наслала на него невербальное и безпалочковое проклятие. В Слизерине истории друзей и родственников Пожирателей Смерти заставили их понять, что Северус был «избран». Оставшиеся два месяца Северус провел на Слизерине, словно принц, как чертов Драко Малфой в свое время, но Северус это ненавидел.       Но прошлой ночью они забыли обо всем и легли спать, хотя ни один из них не уснул. У Северуса будет время отоспаться в поезде до Болгарии, в который он сядет сразу после выхода из Хогвартс-экспресса. Дешевле и безопаснее, чем Порт-ключ, когда хранишь хрупкие и нестабильные предметы в своем багаже. И вот, после нескольких часов стонов и страстного подтверждения любви, они отправились в тихое, спокойное путешествие по высокогорьям и открытым полям. Обняв друг друга, Гермиона полулежит на коленях у Северуса, пока они смотрят в окно.       - Итак, что теперь будет с вами двумя? - Спросила Лили, и Гермиона посмотрела на нее. Она пожала плечами. - Вы не помолвлены, и Сев, я клянусь, если ты сделаешь ей предложение в поезде, я никогда не позволю тебе забыть, как это было отстойно.       - Я бы так не поступил, - проворчал Северус.       - И нам не нужна помолвка, - отметила Гермиона. - Мне не нужно такого обещания от Северуса, чтобы ждать его.       - О? Хорошо, мило с твоей стороны. Но с чего ты взяла, что он вернет услугу? - Спросила Лили, и Гермиону почти сбросило с ее места рядом с Северусом, так резко он повернулся к Лили.       - Ты не можешь говорить серьезно, - сквозь зубы, тихо и спокойно сказал Северус, не смотря на темный блеск в глазах.       Лили фыркнула.       - Ты мужчина, не так ли? С пенисом? Я не верю ни на минуту, что ты собираешься уехать в другую страну, на сколько? Год? Два?       - Четыре – обычная продолжительность обучения. Хотя некоторые справляются за меньшее время. Два – точно.       - Ну вот, Сев, уехать на годы в другую страну, где, я уверена, есть великолепные женщины, которые найдут привлекательным молодого ученика. Максимум, на что вас хватит – переписка, - сказала она, глядя в сторону, когда дверь в купе открылась и вошли Сириус и Ремус. На мгновение Лили выглядела разочарованной, но затем она снова обратила внимание на парочку, сидящую в углу, и ухмыльнулась. - Тебе будет одиноко, Сев. Зачем удерживать и разбивать сердце Мионе?       - Я не стал бы так поступать с ней. Хотя меня согревает то, насколько высокого мнения ты обо мне. Кто из твоих многочисленных любовников преподал тебе этот урок, Лил? - Северус ухмыльнулся.       - Здравый смысл. Посмотри на Сириуса, он оставил след из ведьм с разбитыми сердцами по всей школе, и ему просто скучно.       - Да, - небрежно сказал Сириус, не глядя никому в глаза. - Я настоящий охотник на ведьм, не так ли?       - А почему это так, Сириус? - Спросила Лили, на мгновение переключив свое внимание на мародера. - Почему ни одна ведьма не задержала твое внимание надолго?       Сириус фыркнул и ухмыльнулся, как будто была тайна, которую не знал никто, кроме него.       - Возможно, ни одна ведьма никогда не удержит мое внимание надолго.       Северус усмехнулся, и когда Гермиона подняла взгляд, она заметила проблеск веселья в его глазах.       - Тебе просто нужно найти правильную, - Ремус сказал рассеянно.       - Да, может быть, это именно так, Лунатик.       Северус напрягся, и на мгновение, из-за прозвучавшего прозвища повисла ощутимая неловкость между теми, кто знал, что произошло.       Северус прочистил горло.       - Что касается меня и Гермионы, Лили, нам не нужно обещаний ни от нее, ни от меня. Это называется моногамией, возможно, тебе стоит попробовать в следующий… неважно. Ты можете обнаружить, что у парней нет особой нужды искать дружбы с другой ведьмой, когда по слухам, их не поймал еще один староста в коридоре.       - Я не обманываю, - Лили огрызнулась.       Сириус и Ремус неловко сдвинулись.       - О, пожалуйста. Ты действительно веришь Марлен? Она говорит, что ты гей, Ремус, и что у Сириуса... проблемы.       - В самом деле? - спросил Сириус.       Лили покраснела.       - С твоей... штучкой.       - И все же стая ведьм постоянно пытается оседлать мою метлу. Так что, на самом деле, я полагаю, Марлен ведет себя немного… мерзко. Но, если честно, она имеет на это полное право. Я поступил с ней некрасиво.       - Она все еще немного злая, - проворчала Лили. – Я никогда не изменяла ни одному из парней, с которыми встречалась.       - Нет, просто быстро перескакивала от одного парня к другому, - деликатно указал Ремус.       Прежде чем Лили что-то сказала, раздался свисток, и все они обратили внимание на окно.       Как они могли так быстро прибыть на станцию? Она заснула в какой-то момент? Или она так боялась попрощаться, что не заметила, как время пронеслось мимо нее.       Гермиона повернулась к Северусу и увидела в его глазах все, что она чувствовала в своей душе: страх, нерешительность, нежелание покидать купе, знание неизбежного.       Внезапно он отвел взгляд.       - Блэк, выйдем на минутку.       Сириус был удивлен, оглядываясь на других, прежде чем он медленно кивнул.       Северус поцеловал Гермиону в макушку.       - Подожди меня на платформе, - он попросил, и она кивнула. Словно пробираясь сквозь пудинг, Гермиона поднялась со своего места и направилась к выходу. Она в последний раз оглянулась через плечо на случай, если он решит, что легче расстаться без дальнейших прощаний, и ушла. - С -       Когда дверь закрылась за скептически настроенными Лили и Люпином, Гермиона уже ушла забирать сундук, Северус повернулся к Сириусу.       - Я уверен, что ты знаешь.       - Что ты был отмечен? - Сириус спросил, кивая. - Я так и думал.       - Я никогда не говорил Гермионе, но в ту ночь, когда меня отметили, я увидел, как человека, пойманного на предательстве Темного Лорда, пытали, а затем убили, а его останки сожгли. Меня даже заставили участвовать, - когда Сириус побледнел, Северус посмотрел на него. – Ты никому не расскажешь.       - Поверь мне, Сев, у меня нет желания думать об этом, не то что болтать.       - Я говорю тебе это, потому что, если я не вернусь за ней в конце года, если будет подозрение, что со мной что-то случится, я хочу, чтобы ты попытался защитить ее. И присматривай за ней, пока меня не будет. Я уверен, что ты заметил, что она увлечена учебой. Если бы не я, то она бы и не ела. Я понятия не имею, спит ли она, хотя предполагаю, что мало.       - Почему я? - спросил Сириус, и Северусу признать то, как парень подошел к делу. - Почему просишь меня, а не Ремуса?       - Потому что ты не будешь использовать эту ситуацию, чтобы попытаться увести ее у меня. Ты воспринимаешь Гермиону как что-то вроде сестры, тогда как Люпин…       - Возможно, ты прав, - Сириус усмехнулся. - Он может быть высоконравственным волшебником, но предчувствую, что, если бы ему дали шанс завоевать ее, он непременно попытался бы.       - Со всей тонкостью, которой славится Гриффиндор? - Северус поддразнил, и поднялся. - Я должен идти, мой поезд отправляется через тридцать минут.       - Удачи, Северус. - сказал Сириус, когда Северус собирался уходить. - Во всем я желаю тебе всего наилучшего. И я с нетерпением жду встречи, когда все это закончится.       - Я бы ответил на это чувство, но думаю, что лучше всего оставаться честным по возможности, – возразил Северус.       Сириус на мгновение выглядел обиженным, прежде чем до него дошло, и он быстро вернулся к веселью.       - Вполне, - он кивнул, и Северус отправился искать Гермиону.       Суета на платформе была незначительной, и Северус был рад видеть, что Гермиона одна, ее багаж и его вместе лежат на тележке, поэтому ему не придется тратить драгоценные минуты среди последних студентов, пытающихся забрать вещи.       Со слезами на глазах она раскрыла свои руки, когда он подошел ближе, и он, не колеблясь, вошел в них, обхватив ее своими руками, крепко обнимая ее.       - Я люблю тебя, - тихо сказала она. - Пиши, когда сможешь, даже если это всего лишь несколько слов, чтобы сказать, что ты занят.       - Я постараюсь, когда смогу, - Северус ответил, целуя ее кудри. Затем он отступил назад и полез в карман брюк, вытаскивая что-то, что никак не могло поместиться внутри: его книгу по зельям. - Тебе это не нужно, но я хотел, чтобы она была у тебя. Я хочу получить ее обратно, так что это обещание, что я вернусь к тебе. И это, - сказал он, полез в другой карман и вытащил шарф Слизерина, - чтобы устроить чертовому старику сердечный приступ на всех матчах Слизерина, если, конечно, твой собственный факультет не играет. Мне не хотелось бы думать, что с тобой что-то случилось, потому что ты решила отказаться от яркого красного с золотым.       Он слегка улыбнулся, наблюдая, как она подносит шарф к носу еще до того, как он закончил надевать его ей на шею.       Он поцеловал ее, крепко и целомудренно, но с не меньшим чувством, чем прошлой ночью.       - Я люблю тебя, - сказал он бесхитростно.       Без дальнейших прощаний Северус взял свой багаж с тележки, последний раз поцеловал ее в щеку и направился, чтобы найти свой поезд в Болгарию.       Снейп не оглядывался назад, потому что знал: это подорвет его решимость. Это подвергло бы их опасности, потому что, если он оглянется назад то, только чтобы схватить ее и погнаться за несбыточной мечтой о другой жизни в Штатах. Но он был отмечен, и поэтому он не мог никуда сбежать. Нет места, где они смогут спрятаться, и он не станет. Он пойдет вперёд, станет учеником человека, который, вероятно, был Пожирателем Смерти, среди других Пожирателей Смерти. Он будет усердно работать и делать то, что должно.       И он не оглядывался назад, потому что, если бы он это сделал, то испортил последний запомнившийся образ Гермионы, с этой улыбкой в глазах, когда она прижимала его учебник к груди и нюхала его шарф. Ибо если она не дождется, как он может винить ее, он не хочет, чтобы последние воспоминания о ней, когда они были вместе, было печальным.       Если это было прощание, он хотел, чтобы это было красиво. У него было так мало красоты в жизни до нее, и он не предвидел многое в своем будущем.