Лесная Песнь

Боль. Всепоглощающая боль и агония преследовали его везде, и не было места у него в подсознании, где от них можно было бы скрыться. Пока в темноте не замерцал зеленоватый свет. Приятно прохладный по ощущениям, он подарил ему спасительное облегчение и, кажется, силой заставил остаться в этом мире. Потому что собственных сил на борьбу с наступающей на пятки смертью практически не осталось… Он был поистине баловнем судьбы, умудряясь в драках отделываться легкими ссадинами и ушибами, и практически всегда выходить из воды сухим. Какая черная кошка в этот раз перебежала ему дорогу, что он едва не отдал душу праотцам, он не знал. Для него это было в новинку. Когда он, наконец, очнулся, общая картина мира его окружающего была довольно смазанной, а боль вновь вернулась. Притупившаяся, но все также мешающая двигаться и здраво мыслить. «Что ж за черт, а?..» Найдя в себе силы опереться на локти, он осмотрелся. Небольшую комнатушку с одноместной кроватью, парой тумбочек и навесным шкафчиком, в котором громоздились разномастные баночки и склянки неизвестного содержимого, заливал яркий солнечный свет, а сквозь распахнутые настежь ставни сюда проник легкий летний ветерок, принесший вместе с собой запах свежей травы и заливистое пение птиц. За окном цвела настурция. - Проснулся, наконец. А мы уже думали, посылать за тобой принца Филиппа, чтоб будил принудительно, или не надо. – Прозвучало откуда-то сбоку, и Мерлин недовольно обернулся. Артур собственной персоной, ну кто ж ещё? - Очень смешно. Долго это придумывал, или помог кто? – прохрипел волшебник, насилу заставив себя сесть, чтобы не казаться таким жалким в глазах напарника. Потому что припоминать он ему это будет потом очень долго. - Будем считать, что наша общая знакомая плохо на нас влияет. – Хмыкнул Артур, приземляясь на отставленный в сторону стул. - Что с Мэйвис? – спохватившись, вопросил брюнет. – Она не пострадала? - Живее всех живых, благодаря твоему идиотизму. – Отозвался мечник, а после, с видимой неохотой, добавил: - Если б не она, мы бы с тобой сейчас не разговаривали… - Тебя отравили. Не привези она нас сюда, Бесстрашная Семерка недосчиталась бы лидера. – На удивление серьезно произнес Артур, в ответ на немой вопрос волшебника. - Как вы спаслись от Теней, да ещё и со мной в отключке? – хмурясь, осведомился Мерлин. - После того, как ты вырубился, они ушли. - Серьезно? Вот так просто взяли и ушли? – голос волшебника так и сквозил неверием. - Ага. – С готовностью кивнул Артур. - Сами удивились. Может, были уверены, что ты окочуришься, поэтому и испарились. Мы, если на чистоту, тоже, и уже начинали делить твои вещи. - Я тронут вашей заботой. – Фыркнул Мерлин, свесив ноги с кровати и запоздало понимая одну из причин затрудненного движения. Верхняя часть торса была полностью забинтована вместе с плечом. Лениво обведя взглядом плотно прилегающие друг к другу бинты, пропитавшиеся кровью в месте ранения, и то, как профессионально он был перевязан, маг понял, что это дело рук мастера. - На, оденься. – Не глядя кинув на кровать смятую льняную рубаху, до этого удерживаемую им в руках, Артур спрыгнул со стула и направился к выходу из комнаты. – Как перестанешь изображать из себя растение, выходи к остальным. Итак всю ночь и полдня продрых. Если б под рукой у него была сумка с печатями, в мечника бы уже прилетела одна из его молний. Но волшебника постигло разочарование, так как сумки рядом не было, а своего низменного синего камзола поблизости он и вовсе не наблюдал. Словом, Артур так и ушел самодовольно лыбясь и насвистывая незатейливую мелодию. Не найдя альтернативы своей не самой презентабельной рубахе, он с трудом, кряхтя, но оделся, и осторожно поплелся к двери, за которой исчез Артур. Вопросов было ужасно много, и он намеревался на все получить ответы… Гостиная приютившего их разношерстную компанию дома встретила его веселым хохотом команды и их непонятной возней, но подойдя ближе и определив её причину, он несколько опешил. Феи. Дюжина будто изнутри искрящихся девичьих силуэтов, чьи изящные фигурки были облачены в короткие платьица из бутонов полевых цветов. Неясный щебет и мелодичный смех напоминали перезвон колокольчиков. Кружа вокруг них, феи что-то восторженно пищали, но разобрать что не представлялось возможным. Из общей массы выделялась заинтересовавшаяся Пино, Ноки и Кио троица, что кружила вокруг них, вызывая у тех приступ глупого хихиканья. От количества опавшей с их тонких прозрачных крылышек пыльцы начинало рябить в глазах. С недавних пор у Мерлина были все основания относится к этим созданиям с не абы какой неприязнью, но тем не менее, подобного он не испытывал. Одна из фей, отделившись от остальных, подлетела к нему, описывая круг возле его головы. - Вы им понравились. – Добродушно прозвучало у него из-за спины, и гном обернулся. Голос принадлежал низкой смуглой женщине среднего возраста, с пышным телом, крепкими руками, и вьющимися каштановыми волосами. Убранные в высокий небрежный пучок, они открывали обзор на самую выдающуюся деталь её внешности – уши. Чуть заостренные на концах, они выдавали в ней не человеческие корни. Карие глаза глядели на него с любопытством. - Как самочувствие? – вопросила она, водрузив до этого удерживаемую ей плетенку с собранными травами в руках на близстоящий стол. – Мне пришлось попотеть, чтобы вывести яд из твоего тела. То, что ты вчера выжил – чудо. Я не знаю никого, кто бы ещё ушел от Теневых Стражей живыми… - Намного лучше, чем могло бы быть. Спасибо. – Гном неуклюже поклонился. Ноющее плечо не давало о себе забыть. - Теперь я обязан вам жизнью… Пухлые губы Молли тронула легкая улыбка. - Не меня благодари, а дочь мою. Она за тебя просила, и она же тебя от смерти спасла. - Кстати, об этом… где она? Я за неё стрелу поймал, а она даже проведать меня не пришла. - Поищи в саду, но прежде поешь – тебе нужны силы для выздоровления. – Назидательно провозгласила женщина. – Пока ты будешь здесь, я затяну твою рану. Но не за один сеанс, иначе рискует остаться некрасивый рубец. - Благодарю вас, миледи. Я буду вечно перед вами в долгу. - Пустое. Идем. – Молли поманила его за собой, и они вышли на свет, привлекая внимание остальных. Несколько позже волшебника посетила мысль, что так его возвращению не радовались даже дома…

***

Треск. Когда после очередного удара топором деревянная колодка раскололась надвое, Мэйвис позволила себе отвлечься и устало стряхнула выступивший со лба пот. Раскрасневшаяся от жары и физического труда, она сейчас напоминала рака в процессе его варки. Но повода лучше, чтобы под шумок улизнуть из дома утром, ей придумать не удалось. Она все ещё прибывала в несколько смешанных чувствах относительно её внезапного возвращения в родные чертоги. Это было поистине волшебное место. То, что ночью могло внушить суеверный страх перед всем демонизированным и ведьмовским, во свете дня приобрело черты ухоженного деревянного домика с каменным фундаментом и красной черепицей. На крыше его гордо вращался флюгер, а из трубы практически всегда шел дым. Из пристроенной рядом кузницы дым шел все время. Криспин практически жил в своей мастерской, выходя из неё на свет только за тем, чтобы иногда перекусить или вспомнить, как выглядит любимая женщина. Он был не просто работягой, но и истинным мастером своего дела, отдаваясь ему без остатка и имея колоссальную отдачу – на изготовление оружия, щитов и доспехов у него всегда была очередь. Дальше – больше. Протекающий рядом с домом ручей маленькой змейкой вился куда-то в чащу, в то время как его воды приводили в действие масштабную водяную мельницу. От порога бежала каменная дорожка, обрываясь возле небольшого мостика, а уже после шла тропинка, ведущая в сад. То был настоящий Рай на земле. Фруктовые деревья, ягодные кусты и обилие лекарственных и декоративных растений, коим здесь не было счета. От разнообразия запахов с непривычки кружилась голова. Мэйвис обожала это место. Она обожала этот дом и его хозяев, и вместе с тем отчетливо понимала, что здесь она лишняя, хоть Молли и пыталась убедить её в обратном. Даже магический барьер, спасший им вчера жизни, и о котором она вчера чудом вспомнила, поддавшись приступу паники, и тот возник здесь из-за неё. Никогда зло не касалось обители фейри, и не должно было коснуться. Если бы не её присутствие здесь… Стыдно признаться, она ни разу не назвала Молли мамой, хотя та в тайне на это надеялась. Мэйвис видела это в её глазах. А она не смогла. Даже мысленно произнося это заветное слово, перед глазами она видела совершенно другую женщину, и оттого было совестно вдвойне. Девушка чувствовала себя предателем, а предателей она ненавидела. Возникшие по прошествии беспокойной ночи вопросы роились в голове подобно пчелам, и большая часть из них оставалась без ответов. Разум твердил ей, что погоня Теней за ними – это чистейшей воды заслуга гномов, чей героизм не прошел бесследно, а она всего лишь стала свидетельницей очередного бесчинства, учиненного Королевой. Интуиция же кричала, что время её тихой жизни в тени себя прошлой подошло к концу, и что вчера явились и по её душу тоже. Ей не хотелось думать, что те четыре года, что она скрывалась от рока Судьбы, настигшего её семью, прошли впустую. Малодушно, да. Но в первую очередь, она была человеком, и боялась за жизни людей ей дорогих и, немного, за свою. Когда-нибудь это наверняка должно было бы случиться, но не сегодня, и не завтра. И вообще как-нибудь попозже. Словом, Мэйвис не ожидала, что это будет так скоро. Она оказалась не готова, и помочь ей было некому. Сейчас бы пригодилось мудрое мамино наставление и помощь отца, но увы и ах… Мэйвис грустно улыбнулась. Все, что осталось у неё от прошлой жизни – это Раш, на которого вновь навели морок, и который сейчас преспокойно пасся рядом, готовый в любой момент пойти за ней куда угодно. Хоть в жерло горящего вулкана, если потребуется. Невероятно упрямый, с собственной волей, и в тоже время, самый преданный её соратник. Между всем остальным же пролегала колоссальная непреодолимая пропасть. Прошлого нельзя было изменить, и она пыталась учиться жить заново. Получалось так себе, если честно. От борьбы с внутренними демонами отвлекли шорохи за спиной и звук ломающихся веток. На лице против собственной воли растянулась широкая улыбка. - Для вчерашнего без пяти минут трупа ты выглядишь довольно неплохо. – Заявила девушка, откидывая в сторону расколотые дрова и принимаясь за новую колодку. У его магии был своеобразный запах, смесь озона и штормового моря, его невозможно было не прочувствовать. И в отличии от неё, он своей силы не скрывал. Ему это было не нужно. - Можно подумать, у тебя глаза на затылке. – Хмыкнул Мерлин, приземлившись на один из пеньков позади неё. Он несколько опешил, что его личность была так быстро раскрыта, но виду не подал. Возможно, она его просто ждала. - Простая цепь логических рассуждений. Ты шел сюда с грацией дикого кабана на охоте, а учитывая, что ты один вчера получил серьезное ранение, это было не трудно. – Самодовольно заявила девушка, впрочем, тут же посерьезнев: - Как плечо? - Лучше, благодаря твоей матери. – Кивка Мерлина она не видела. – Спасибо. За то, что спасла. – Чуть помедлив добавил волшебник. Обычно, за спасение благодарили его, а не наоборот. - Я думаю, мы в расчете. Денег за обратную дорогу я с вас не возьму. Это так, к слову. - С чего такая щедрость? – с легкой ехидцей вопросил брюнет, хотя, в глубине души, жест девушки оценил. - Чувство благодарности имеет короткий срок. – Отстраненно заметила Мэйвис. – Пользуйся, пока можешь. Она собиралась повернуться, когда из его уст вылетело довольно резкое: - Не надо. Не оборачивайся. - А то что? Увижу для себя что-то принципиально новое, кроме твоей зеленой мордашки? – Ухмыльнулась блондинка, впрочем, просьбу исполнив. - Не увидишь. – С легкой тенью досады в голосе отозвался Мерлин. – Но все равно не оборачивайся. Она неопределенно пожала плечами, вернувшись к своей работе и, казалось, практически забыв о факте его присутствия. А сам Мерлин, сидя сейчас в своем настоящем обличии, имел возможность насладиться преимуществами человеческого роста и без зазрения совести рассматривал девушку перед собой. Она не была красива в привычном понимании этого слова. Собранные в низкий хвост волосы порядком растрепались и были небрежно отброшены на левое плечо. Совсем не изящные крепкие руки знали и были приспособлены к тяжелой работе, да и сама девушка производила впечатление дочери ни то рудокопа, ни то кузнеца. Как оказалось позже, так и было, в принципе. Резкие черты лица и фигура, которая у неё была весьма угловатой и в чем-то даже мальчишеской, тоже не были атрибутами образцовой леди. Про выбор одежды не стоило и заикаться - затянутая сейчас в подпоясанную светлую робу с закатанными рукавами и короткими штанами, она словно издевалась над своим женским началом и всячески его отрицала. Все то, на что он обращал внимание в девушке будучи собой, у неё отсутствовало напрочь. Но все же, что-то в ней цепляло. - Ты совсем не похожа на своих родителей. – Неожиданно даже для самого себя заявил Мерлин и понял, что попал по больному месту. Рука её непроизвольно дернулась, а лицо стало каменным. Сложно было сказать, о чем она думала в тот момент. - Они не мои родители. – Ответила девушка, чуть помедлив. – Я приемная. - Оу… прости, не хотел. – Волшебник неожиданно почувствовал себя не в своей тарелке. – Так понимаю, спрашивать, что с случилось с твоими, не стоит? - Погибли несколько лет назад. – Отрезала Мэйвис, присаживаясь рядом с ним, и все также не глядя в его сторону. Откровенничать, не глядя человеку в глаза, всегда было проще. - А Молли с Криспином меня приютили. - Похоже, они сильно тебя любят. Ты их единственная дочь? – Осторожно вопросил волшебник. Губы девушки тронула печальная полуулыбка. - Молли фейри, а большинство детей от брака людей и не людей фактически бесплодны. Она так и не смогла обзавестись своими, поэтому всю свою любовь подарила мне. А я даже по достоинству оценить этого не могу… Мерлин не смог скрыть своего удивления от услышанного. Союзы между людьми и магическими существами не были редкостью в их мире, и пары такие, как правило, подвергались гонениям со стороны сородичей обеих сторон. Основной причиной был чисто человеческий шовинизм и то, что люди мнили себя лучше созданий самой природы. Но про то, что род их фактически, продолжать они не могли, было для него новостью. - Ты по крайней мере знаешь, куда если что можешь или хочешь вернутся. Я от своих ушел. – Заявил волшебник, глядя куда-то перед собой. - Причина? - Существуют такие разногласия, которые решаться только добровольным самоустранением одной из сторон. – Ответил гном без тени сожаления. Мэйвис ничего не ответила, только поднялась на ноги, собирая вязанку дров и, закинув себе на спину, поманила его рукой. Путь обратно до хижины прошел в абсолютной тишине.

***

Летние сумерки мягким покрывалом спустились на землю, погружая Сказочный Остров в приятную полутьму. В отличии от основного состава Бесстрашной Семерки, которых Молли загрузила самой разнообразной работой, - начиная от собирательства лекарственных трав в саду, помощи ей по дому, и заканчивая чисткой камина от скопившейся в нем золы (Артур так и не понял, почему на роль Золушки был выбран именно он) – Мерлин единственный слонялся по округе, словно приведение, и пугая всех своим бледным видом. Иногда строгой фейри удавалось загнать его в постель и заставить соблюдать постельный режим, но этого хватало буквально на пару часов. Волшебник не привык долго лежать и бездействовать. Пару попыток навязаться в помощь товарищам по команде с треском провалились, и после этого, под страхом снова быть загнанным в кровать, он просто пошел гулять, стараясь не попадаться Молли на глаза. Словом, вечерело, и пора было бы уже возвращаться в хижину, но его внимание привлек горящий в кузнице свет. Природное любопытство и желание поглазеть на кузнечную мастерскую, в которой последний раз был лет эдак пятнадцать назад, пересилило желание загонять себя в тепличные условия. Двери были заперты, и маг сплюнул от досады. Источающий жар горн и звуки ударов молота о наковальню сигнализировали о том, что Криспин и не собирался ложиться спать. Работа была в самом разгаре. Но не это привлекло его внимание – за шумом работы успешно скрывались приглушенные голоса. Мерлин замялся. Совесть твердила, что подслушивать плохо. А разум говорил – да плевать на это! Вдруг узнаешь что-нибудь интересное? Словом, победитель в этой неравной борьбе был очевиден. Прислонившись ухом к двери и про себя молясь, чтобы в самый неподходящий момент та не открылась, он напряг слух. Говорила Молли. - Яд, что я вывела из тела твоего нового друга, это дело рук не простого отравителя. Скорее, искусного алхимика. Такие не водятся в наших краях, я бы знала. – В голосе женщины сквозила тревога. – Ты уверена, что это приходили не за тобой? Мерлин с трудом удержался от удивленного вздоха. Сомнения в правильности своего поступка и собственных моральных качествах отошли на второй план, и брюнет снова затих. - Не знаю. Я ни в чем сейчас не уверена. – Мэйвис тяжело вздохнула. – За четыре года я ни разу не воспользовалась своими силами, они не должны были пронюхать. Но Королева, видимо, повсюду имеет глаза и уши… - Это ещё не все. – Неожиданно подал голос Криспин. – Стрела была вырезана вручную камнерезом из черного обсидиана, а его у нас можно раздобыть только в одном месте… - Пещера Отчаянья. – Задумчиво протянула девушка, завершая мысль отца. – А где Пещера Отчаянья, там и до Тенебриса* недалеко… какие дела могут быть у Королевы с монахами из Проклятого Монастыря? - Понятия не имею, и даже узнавать не хочу. – Молли, кажется, беспокойно ходила взад-вперед по комнате. - У меня только одна просьба, Мэйвис – береги себя и держись подальше от неприятностей. А если что-то случится, сразу же беги сюда! - Я постараюсь. – Честно отозвалась девушка, подходя к матери и приобнимая её за плечи. – Как только Мерлин полноценно встанет на ноги, мы сразу же уедем. Я и так подвергаю вас опасности своим присутствием здесь… - Мы что-нибудь придумаем. – Ободряюще провозгласил Криспин, заключая в кольцо объятий сразу их обеих, и все затихли. Мерлин же, стараясь не шуметь, на ватных ногах поплелся в сторону дома. Из всего потока информации, вылитой ему словно ведро воды на голову, удалось выделить одну-единственную мысль – Мэйвис далеко на та жертва обстоятельств, которой он её себе представил, и что за личиной ехидной извозчицы из столицы скрывается совсем другой человек. Именно сейчас гном начал сомневаться в правильности своего поступка – а так ли, на самом деле, он хотел все это знать?..