Я тебе не пара

Ну вот, я уже была готова. Смотрю на себя в зеркало и восхищаюсь собой, потому что если я не понравлюсь себе, то не понравлюсь и всем. Как говорится, сам себя не похвалишь — никто не похвалит. — Ну, красотка! Я бы в тебя влюбилась, если бы была парнем. Ну и так тоже. — Надеюсь, что это был не намёк. Потому что считаю странным то, что я могла бы быть по девочкам, хоть это и намного было бы проще, никаких тупых парней, которые отказывают и говорят, что «это неправильно». — Доми, какой бы красоткой ты не была, но я не думаю, что это правильно. Я не могу поменять свою ориентацию, если бы даже очень-очень сильно хотела это сделать. Надеюсь, что ты поймёшь меня. — Я немного опустила глаза, потому что не знала, какая реакция будет у подруги и как она это поймёт. — Ну что ты, конечно же я понимаю, не переживай! — она подмигнула и улеглась на кровать так же, как и я, любуясь мной. Вот только она любуется своей проделанной работой надо мной. Выглядела я довольно привлекательно, подумала бы я, если бы мне надо было идти на вечеринку, а не домой к родителям. Мы с Доми выбрали мне чёрное платье, которое выделяло мою фигуру, открывало вид на зону декольте и показывало меня как деловую мадам. Оно было с открытыми руками и большим вырезом, также был пояс на талии. Волосы были собраны, а сбоку была красивая миниатюрная заколочка, некоторые передние пряди были выпущены. Я смотрелась очень даже оригинально, а главное с прекрасным вкусом. Не только моим вкусом, но и вкусом Доми, что очень помогла мне и выручила с причёской и выбором наряда. Я считаю, что заслужила сегодня провести вечер в хорошей компании и вообще провести этот вечер весело, как в детстве, когда мои родители проводили со мной очень много времени. Так, не плакать, потому что слёзы уже норовят скатиться по моим щекам, но я не собираюсь портить свой макияж, на который мы потратили час моего драгоценного времени. Или же правильнее сказать, нашего драгоценного времени. Макияж был не особо простой, поэтому мы пару раз всё смывали, потому что получалось не совсем то, что мы хотели заранее. И начинали всё заново. Он выглядел просто волшебно, несмотря на моё платье, под которое макияж не совсем подходил, но всё равно элегантно и изящно. У меня были стрелки, ровные и идеальные, которые у меня не с первого раза получаются, а у Доми рука была набита, и выглядели они потрясающе. Далее золотые тени под мои такие же туфли, немного румян на щеки и хайлайтер в уголки глаз и кончик носа. Мне нравилось, что у нас получилось, и я была счастлива, что у меня есть такая подруга, которая всегда мне поможет и всё умеет. Она в этом деле особый мастер, и я уверена, что никто ни в Аду, ни в Раю и ни на Небесах так, как она — не сможет. — Ну всё, иди, отдохни там. — Она подмигнула мне, и я вышла из комнаты в хорошем настроении, я бы даже сказала, что в отличном. И это было прекрасно, не просто «прекрасно», а замечательно. Вечером коридоры школы пустовали, редко мимо проходили ангелы и непризнанные. Но никто из мне знакомых мне не попался, кроме… кроме двух существ, которых я не хотела бы увидеть, но они как знали, что я пройду мимо них. Итак, первая, кто мне попался, так это Трикси. И главное, что она была одна. Без своих тупоголовых подружек, чтобы только вместе посмеяться и распространять слухи. Я проходила мимо неё с гордо поднятой головой, показывая всем своим видом безразличие, пока её взгляд опускался до моих ног, начиная с моей причёски. Она неосознанно приоткрыла рот, но закрыла его, как только заметила, что я смотрю на неё, чтобы удовлетвориться в её физиономии, которая была немало удивлена в моём появлении. Я прям почувствовала себя Богиней, как же это прекрасно, слов нет… Когда я проходила прямо возле неё, я не смогла удержаться и сказала ей: «Челюсть подбери, а то некрасиво получается». И, цокнув языком, я пошла дальше, только чувствовала, что она смотрит мне в спину и раздражается. Но не пройдя и минут десять после этого, не дойдя до спуска в Ад, я встретилась с Диланом и его, как я поняла, отцом. Наши взгляды пересеклись всего на полсекунды, но этого хватило, чтобы моё сердце заколотилось очень сильно, не давая мне сделать и глоток воздуха, что мне был так необходим в этот столь короткий миг. Я не знала, что мне делать, то ли остановиться и поздороваться, то ли высокомерно пройти мимо. И знаете что? Я просто прошла мимо, не удостоив его и простого кивка в знак приветствия. И не удостоив его даже ещё одного такого коротенького взгляда, потому что в голове вертелись его слова, которые я не хотела услышать, которые я не ожидала услышать, услышать от него, из его уст, что были мне мало знакомы. «Это неправильно, забудь про… это.» Но как? Как я могу забыть это? Если это будет всегда в моей голове, если я просто не могу уснуть потому, что я думаю об этом и всё вспоминаю и этот поцелуй, что был таким нежным и прекрасным, и эти слова, что принесли мне много боли. Сложно, очень сложно забыть столь душещипательный миг… Как же Дилан похож на своего отца, что я заметила только краем глаза, когда проходила мимо, хоть характер я и не знаю какой, но внешность — один в один. Не отличишь, кроме, конечно же, возраста и морщинок на лбу, надо бы узнать у матери поподробнее о нём.

***

      Остальная дорога была пуста, легка, открыта, мне не пришлось так долго тащиться и я быстро оказалась в нашем таком родном доме, что впитал в себя все мои настоящие эмоции и мою печаль, грусть, всю боль. Мне было нелегко находиться тут всё это время, были мысли о побеге, когда я стала чуть постарше, но я всё же не могла, не смогла бы. Это ведь логично, где бы я не была, меня везде найдут. Найдут и опять я буду одна, без друзей, без сверстников, без тех, с кем я могла бы поговорить на равных. Сложно, очень сложно, и понять, и осознать, и принять. Что я тогда чувствовала? Отчаяние. И все мои мысли были забиты этим, учись, узнавай, играй, будь умницей, будь лучшей, ты наша гордость. Но почему? Это всё та же тайна, что я так и не смогла её понять и разгадать. Может на то и были причины, но я не вижу этому объяснения. Как жаль, что время вернуть нельзя, потому что этим бы я обязательно воспользовалась сейчас, и мне было бы абсолютно плевать на всё это. Как только открываю эту дверь, меня встречает мама. Я даже не успела ничего осознать и сделать и была, мягко говоря, в удивлении. — Здравствуй, Скарлетт, ты вовремя. Как ты добралась? — Ты моя мать? Ты как-то изменилась. Меня не было всего день-два, а я тебя уже не узнаю. — Ну перестань, просто тебе кажется. — Она отмахнулась, и мы прошли вместе в гостиную. Я села в кресло, мама села на диван, не отводя от меня глаз. И я не понимала, хорошо это или нет, потому что всё это было как минимум странно и объяснению не подлежит. — Какая ты у нас с папой красотка, прям глаз не оторвать! — Эм, спасибо, гены. — Я усмехнулась и начала водить глазами по гостиной, будто нахожусь вовсе не у себя дома, а в гостях. — Ну что ты как не родная? — мама какая-то странная. Не, ну серьёзно, я даже не знаю, что сказать. — А папа где? — он уже должен был вернуться в любом случае домой, время-то уже позднее. — А у него дела на работе сегодня ночью, — после недолгой паузы она встала и куда-то ушла. — Ма-а-ам? — спрашиваю, не понимаю ничего. И из глубины дома послышался её голос, она сказала что-то типа «Дорогая, поднимись в комнату.» Честное слово, я говорю, что мать у меня стала очень странной, очень, очень странной, и главное, что я не понимаю, почему. Стало быть, я и не узнаю ответы на все свои вопросы. Но я сделала так, как сказала мама. Я поднялась в мою комнату. Открыла эту такую родную дверь, в родную излюбленную комнату, что стала мне такой дорогой, здесь всё моё детство. Ничего не сказать, ничего не изменилось с тех пор. Хотя, о чём это я? Я ведь всего день назад съехала, что могло измениться, разве что стало тесно из-за больших красочных коробок в моей маленькой уютненькой комнате. Мне стало интересно, и я заглянула внутрь одной из них. Сначала я выбрала маленькую коробочку, что помещалась мне в руки, которая была лёгкой, такой невесомой, и мне стало очень интересно, что внутри? Да, я любопытная и постаралась быстрее развязать ленточку, на которую была завязана коробочка. А открыв её, я увидела много маленьких фотографий, где я была ещё такой маленькой, в разных нарядах. Помню, как я любила розовый цвет и носила только его, а потом был фиолетовый, и так по порядку. Было классно увидеть их, но вместе с этими фотографиями и воспоминаниями в голову залезли и плохие мысли. Мысли о том, что я всегда была одна. Я проморгалась и улыбнулась, ведь сейчас я не одна, у меня есть друзья, мои любимые и верные, которые мне стали такими родными и дорогими, что и одними словами описать это нельзя. Я повернулась к двери, где тихо пристроилась мама. Она видела моё лицо, видела немного мокрые глаза и подошла ко мне, обнимая и прижимая меня к себе так близко, как никогда. — Ну ты чего? — тихо спросила она, но я не решилась сказать это сегодня, я просто молча была в плену маминых, таких родных объятий, чего мне всегда не хватало. — Спасибо. — Я тихо прошептала и отстранилась, смотря на следующую самую большую коробку. — Ну, открывай. — Проследив за моим взглядом, сказала мама и улыбнулась, так тепло, что на душе стало очень спокойно. Я подошла в коробке и открыла верхнюю «крышку». За ней была ещё тоненькая плёночка. Сняв её, я увидела пышное голубое платье, которое было таким нежным, что я, взяв его в руки, почувствовала, будто держала в них облачко, а не платье. Выпрямив его, мне открылся вид полностью. Оно было длиной до пола, украшенное узорами и тканевыми украшениями, платье было с длинными рукавами и маленьким вырезом. — Нравится? — тихо спросила мама, а я посмотрела на неё, потом снова на платье, и кивнула, проговорив: — Оно волшебное! — ей тоже оно понравилось, и я готова поспорить, что выбирала сто процентов, что она сама. И ничего, что я демон и мне несвойственны подобные цвета в одежде. Если мне нравится, то я и буду носить его, и никто мне не сможет запретить делать то, что я хочу. Никто. — А знаешь, что к нему очень хорошо подойдёт? — я заинтересованно посмотрела на мать, и она, кивнув, вышла из комнаты, а я пошла за ней. — Куда мы? — мы шли по длинным коридорам, где я никогда за всё моё время жития здесь не была. Я даже не знала, что у нас есть подвал и такие уж длинные коридоры, ведущие в неизвестность. — Сейчас узнаешь… — Мы шли долго, плутая по тёмным коридорам, и, наконец, мама открывает дверь одним большим ключом. Дверь открывается, мать проходит в темноту, и я за ней. Неизвестность не пугает, а больше заинтересовывает, что в моей голове вырисовывает и представляет мамины слова, которые мне запомнились и не давали покоя добрые десять минут. Свет загорается, и моему виду предстоит масса различных украшений, которые лежат под стеклом. — Это?.. — захватывает мой дух, и мои слова просто испаряются, потому что здесь их так много. — Украшения, самые дорогие, самые известные, мировые и те, что весь мир уже повидали. — Мама щебечет, а я не верю, не верю своим глазам, что видят такую красоту. — Это?.. — язык заплетается, и я понять не могу. Хотя, нет, могу, просто я не ожидала. Просто это всё так.. — Это были украшения твоей бабушки — Лилит, но здесь есть и десяток мои. — Уточняет мама. — Считаю, что это коллекция, наша семейная коллекция, и я передам её тебе когда-нибудь, но пока что ты ещё слишком молода, чтобы передавать тебе такое наследство. Но если ты захочешь и поймёшь, что тебе это всё так надо, нет, необходимо, то ты просто скажи, и получишь всё это. — В моей голове жу-жу-жу, я не знаю, как реагировать на это и вообще, что мне сейчас сказать? — Я думаю, что мне ещё рано. — Тихо шепчу я. Любоваться — да, носить — нет, слишком дорого, слишком изящно, слишком великолепно. — Что ж, как скажешь, но я привела тебя сюда не только для того, чтобы ты увидела, потому что ты уже достойна этого, но и сделать подарок, который подойдёт к твоему новому платью, — она отошла к какому-то украшению, пытаясь достать его, а я стояла в шоке и думала над её словами и над всем, что я сейчас услышала. Как только она достала то, что ей нужно, протянула мне в руки необычное колье, которое было всё покрыто многочисленными синими камнями и настоящим золотом, показывая собой, что это очень дорого, что это великолепно и сделано самым лучшим мастером, который был в это время, делая эту потрясающую работу своими золотыми руками.