***
— Вы хотели меня видеть? — Дирн обеспокоенно вглядывался в глаза стоящего напротив него человека и по совместительству давнего друга и коллегу. Сообщение по пейджеру отвлекло его от очередной тренировки Джека. Прерывали его редко, а это могло значить только одно: что-то случилось. Доктор Энтони Рудс был ведущим специалистом Пожирателя. Сообщение от него уже само по себе было тревожным звоночком. Они стояли в коридоре возле самой ненадёжной на общий взгляд зоны содержания. Уж слишком часто Пожиратель эти самые условия нарушал. И всегда это означало большие потери среди персонала. Дирн проповедовал гуманизм, но даже у него не осталось сомнений в том, что этот объект следует ликвидировать. И чем раньше, тем лучше. — Да, — Энтони взволнованно теребил карман белого халата. Его лысина среди тёмных коротких волос на макушке причудливо бликовала в ярком свете потолочных ламп. — Вы не так давно собирали всех ведущих специалистов для решения проблемы с устранением… Моего подопечного, — мужчина поморщился, как от зубной боли. — Это ведь был приказ агента Блэка, верно? — Верно, — кивнул Дирн, невольно напрягаясь. И внешний вид Энтони, и сама ситуация были весьма красноречивыми. Только этого им сейчас не хватало. А ведь он так успел привыкнуть к общему затишью. — Тогда я думаю, что вам стоит кое-что увидеть, — Энтони резко развернулся и вошёл в дверь недалеко от запечатанного свинцом входа в зону содержания. Там располагалась зона наблюдения за объектом: измерительное оборудование, мониторы, различная техника и, конечно, оружие. Как и в любой другой смотровой для объектов с красной пометкой. Дирн знал, что Энтони проводит здесь большую часть своего рабочего времени. Дирн вошёл следом, не задавая лишних вопросов. Он остановился напротив мониторов, понимая про себя, что совсем не горит желанием видеть этот объект даже сквозь монитор. Слишком тот злобный, бесчеловечный и беспощадный. Эта аура ощущалась даже здесь. — Он поранил себя, — Энтони сел на стул возле главного центрального монитора и нажал пару кнопок на клавиатуре. — Наверное, мне стоит сообщить Руководству. Связаться с ними. Потому что я уже ничего не понимаю! Его тон приобрёл истеричные нотки. — Успокойтесь, мой друг, — старался сохранить самообладание Дирн, — что именно произошло? — Посмотрите. Монитор вспыхнул, зашумел компьютер, и наконец стало видно чёткое изображение с камеры. Из-за измазанной кровью стены Дирн не сразу увидел скорчившегося в углу Пожирателя. К его сожалению, сюда транслировался и звук, и до слуха донеслось пробирающее до костей мерзкое хихиканье. Абсолютно ненормальное. Сумасшедшее. Дирн повёл плечами, отрывая взгляд от перепачканного кровью объекта и всмотрелся в стену. Из-за густых подтёков крови на серой стене он не сразу увидел непонятную надпись. Всего два слова, написанные корявыми буквами, были перечёркнуты, из-за чего их было сложно разобрать. Столько крови… Откуда только взял? По спине вниз пробежал эфемерный холодок, стоило только разобрать написанное. Это было имя. Сэнди Сандерсон. Грудь сдавило непонятным спазмом, а от непонимания происходящего стало не по себе окончательно. В голове остались лишь обрывочные вопросы, которые не находили ответа. Какого чёрта? Они ведь… Два этих объекта никогда не пересекались прежде, и Пожиратель уж точно не мог знать полного имени Сэнди, которого большинство сотрудников так и называло. Сандерсон вообще имел к себе хорошее отношение от многих сотрудников, заслужив это добрым нравом и бескорыстной помощью. — Что?.. — Дирн резко посмотрел на Энтони, у которого слегка тряслись руки. Любой выверт от этого объекта пугал даже видавших виды специалистов и агентов. — Я не знаю, Марсель, не знаю, — Рудс беспомощно откинулся на спинку стула, потёр лоб. — Он откусил себе палец и использовал его вместо ручки. Я чуть не поседел. И всё смеялся, смеялся… Дирна в очередной раз передёрнуло. Он опять посмотрел на монитор, отмечая, что Пожиратель с места не двигался, лишь качался и безостановочно хихикал. Полнейшее безумие пропитало воздух вокруг, просочилось сквозь экран и теперь отравляло и их. Дирн мотнул головой, отгоняя от себя эти мысли. Нельзя было отвергать то, что распространение ментального воздействия объекта вполне могло увеличиться в диаметре. — Так, — он взял себя в руки, хлопнул Энтони по плечу, а после и вовсе потянул вверх, заставляя встать на ноги. — Сейчас мы выйдем отсюда и позовём агентов, которые останутся здесь. Посменно. А потом свяжемся с Руководством, доложим и будем ждать дальнейших указаний. Энтони кивнул, и они поспешно покинули комнату. Дирн достал пейджер, занявшись озвученными планами. Он знал, что дневная смена совсем недалеко. Но плохо было не это. Он не знал, нужно ли ему связываться с агентом Блэком, который уехал домой сразу после обеда. Дирн знал, что у него сегодня планы вместе с главой Руководства на Первом уровне. Но это ведь было важнее. Насколько ему было известно, до этого инцидента Пожиратель вёл себя очень тихо, несмотря на то, что его регулярно пытались убить. Лишь смеялся над очередной попыткой. В последний раз он сплёвывал кислоту вместе с кровью и скалил зубы, но покинуть свою зону содержания не пытался. Сейчас же… Чертовщина какая-то. По-другому и не скажешь. Дирн покрутил пейджер в руках и всё же набрал агенту Блэку сообщение, стараясь быть кратким. Ничего экстраординарного не произошло, по сути, объект так и сидел на месте и никакой агрессии не проявлял. Но вот ментальный фон… Опыт подсказывал, что дело здесь нечисто. К его радости и облегчению, дневная смена действительно подоспела быстро. Не в полном составе, конечно — всего шесть человек, но это пока. Энтони, который полностью пришёл в себя, подробно объяснил, в чём дело. Агенты заметно напряглись и нахмурились. — Свяжитесь с Руководством, — сказал им Дирн, прекрасно зная, что Энтони справится теперь сам, имея силовую поддержку за спиной. Он вообще считал, что Рудс оказался под этим самым ментальным воздействием, из-за чего начал вести себя так. — Мне нужно отвести своего подопечного в зону содержания. Джек всё ещё ждал его в зале для тренировок. Дирн считал, что перестраховаться лишним не будет.***
Он был благодарен некой своей педантичности, которая не позволяла держать вещи в беспорядке: рубашка, тщательно выглаженная, нашлась на вешалке под пластиковым пакетом; ботинки лежали в коробке из-под обуви; сам костюм был вынут из шкафа в первую очередь. Вместо привычной формы — пиджак и брюки, вместо оружия — запонки. Он заранее ненавидел собрание снобов и шишек разного уровня достатка. Всех их объединяло только одно — они были богатейшими людьми на их клочке земли. Если присутствие Норда на подобном… Мероприятии его не удивляло, то вот собственное вызывало недоумение. С кем таким важным Николас хочет его познакомить? А ещё там будет весь состав Руководства. Значит, и Сара тоже. Возможно, сегодняшний вечер — хорошее время, чтобы с ней поговорить. Вряд ли разговор получится приятным. Их дружеские отношения разрушились очень быстро, а теперь их словно и не было. Питч выдохнул и заставил себя перестать раздражаться. Всего один вечер. Расслабиться он там точно не сможет, как и отдохнуть, но и возводить предстоящие часы в нечто совершенно невыносимое надоело. Он уже был на подобном вечере, только вот было это год назад. И там он был по работе, а не в качестве гостя. Его коробило то, что он даже не знал, где конкретно будет проходить вечер и кто вообще его устраивает. А ещё эти переезды с места на место: с работы — домой, из дома, переодевшись, — опять на работу, чтобы ждать, пока прибудет за ним Николас, который настоял на совместном прибытии на Первый уровень. Питч вспомнил, почему так редко носил рубашки: металлические пальцы слушались не так охотно, как родные — из плоти и крови. Сложно было застёгивать маленькие жемчужные пуговицы, стараясь не оторвать ненароком и попасть в маленький разрез. Одно мучение. Зато ткань у рубашки была приятной и непривычной, да и выглядел он в белом… Тоже непривычно. Слишком отвык от зрелища такого отражения из зеркала. Будто назад во времени вернулся. Костюм сел так же идеально, как сидел на нём пять лет назад. С возрастом стало даже лучше. Питч застегнул верхнюю и среднюю пуговицы на пиджаке, отдалённо помня, о чём когда-то ему говорила мама: старое как мир правило этикета — оставлять нижнюю пуговицу пиджака незастёгнутой. Он уже продевал запонки в манжеты, когда услышал писк пейджера, который лежал на прикроватной тумбочке. Внутри всколыхнулось беспокойство. Сегодня его никто не должен был тревожить, только в том случае, если что-то случится. Прочитав сообщение, он едва сдержал рык. Лучше вечер со снобами, чем очередной побег Пожирателя. Благо, на ответный сигнал Дирн ответил быстро. — Что происходит? — сходу начал Питч, заводясь. Как только он уехал, сразу начала твориться какая-то хуйня. — Я не знаю, но думаю, что вам не стоит беспокоиться, — доктор Дирн как всегда излучал спокойствие. — Где Джек? — мысли о мальчишке в очередной раз цапнули. Этой твари ведь нужен именно Джек. Джек, который остался там один сейчас. Хотя, «один» и «без него» — понятия разные. — Рядом, — его искажённый динамиком голос звучал всё так же спокойно. — Я веду его в комнату. Двое агентов останутся дежурить снаружи. Вам не стоит беспокоиться, Пожиратель не попытался нарушить свои условия содержания. — Я скоро приеду, — Питч как раз накидывал куртку. Жаль, что переодеваться времени уже не было, даже на обувь стало резко плевать. Ботинки, так ботинки. Он сбросил связь, так и не дождавшись ответа доктора Дирна. Чёрт бы побрал этого Пожирателя, который выбрал не самое удачное время для того, чтобы начать творить какую-то хуйню. До этого дня ведь тварь вела себя очень послушно и тихо, позволяя всем более-менее расслабиться и углубиться в поиски способа её умерщвления. Что сегодня пошло не так? На улице со вчерашнего дня значительно похолодало, а с неба перестал валить снег. Стоило вскоре достать более тёплую зимнюю куртку: зимы в их краях очень холодные. А если учесть, что скоро с моря начнёт надувать антициклон, то воздух окончательно выморозится. Добрался он быстро. На сообщение, отправленное ещё из дома, Николас так и не ответил. Только внутри, по привычке начав стягивать куртку прямо в коридоре, он понял, что эта одежда и обувь в случае реальной чрезвычайной ситуации не прибавят ему манёвренности. Поэтому он с удовольствием послушает, какие у учёных есть теории и предложения, как эту тварь остановить. Желательно, навсегда. Пожиратель, ничего не делая для побега, смог поднять всех на уши. Все помнили его прошлый побег. И траур после него. Главное, чтобы тварь не нашла способ оказать своё воздействие на Джека. Они смогли защитить его сны, но как защитить в реальности так и не придумали. Нет, у Фроста всё же непревзойдённый талант притягивать к себе всякое дерьмо. Впрочем… И без мальчишки Пожиратель нашёл бы, кого достать. И совсем скоро Питч в этом убедился. В смотровой почему-то было холодно. Давящая атмосфера чувствовалась уже на подходе, из чего Питч сделал совсем неутешительный вывод: тварюшка действительно проснулась и решила что-то устроить им всем. Агенты, которых в этом коридоре было много, умножали это напряжение. Их можно было понять. Они все прекрасно знали, что есть Пожиратель и какую опасность он представляет для всех. Питч обвёл всех их взглядом: и агентов — зачастую молодых мужчин, и учёных, среди которых затесался доктор Дирн. Он не хотел, чтобы из-за этой мрази умер ещё хоть один человек. А утром он думал, что главная проблема на сегодняшний день — две крысы. Оказалось, поспешил с выводами. Все агенты молчали, только ведущие специалисты переговаривались между собой вполголоса. Оно и понятно было: ищут хоть какое-то решение в кратчайшие сроки. Иногда экстренная ситуация заставляла работать мозги лучше, и Питч надеялся, что они что-нибудь придумают. Если не способ окончательного избавления, то хотя бы надёжного задержания. Хотелось выиграть хоть немного времени. Доктор Дирн, увидев его, кивнул и сразу провёл в смотровую, где сидело ещё три агента, мрачно глядя в монитор. Питч посмотрел туда же: много уже запекающейся крови на стене и полу, сама трясущаяся тварь в углу… И надпись. — Он написал это сегодня после обеда, — пояснил Дирн, вставая рядом. — Мы не знаем почему. Как вы понимаете, спрашивать крайне бесполезно. Питч ничего не ответил, вглядываясь в монитор. Зная некоторые вещи… Можно было прийти к определённому выводу. Он покрутил в голове свою догадку, сжал губы. Ему совершенно не нравилось происходящее. — Сэнди ведь помог Джеку избавиться от ментального воздействия Пожирателя, — озвучил он свою мысль, понимая, что имя было перечёркнуто неспроста. Их совсем скоро что-то ожидает. И, твою мать, все проблемы теперь решили обрушиться скопом. — Но как он узнал полное имя? — доктора Дирна, кажется, его догадка вполне устроила. По крайней мере, спорить тот не стал. — Понятия не имею, как эта тварь вообще делает всё то, что делает, — Питч скривился. Ему в коридоре уже успели рассказать занимательную деталь всего случившегося. — Мне вот интересно… Зачем он палец себе откусил? — Вряд ли в его действиях стоит искать логику, агент Блэк, — вошедший в смотровую бледный Рудс кивнул ему в знак приветствия. — За всё время наблюдения за этим объектом я никакой логики заметить не смог. К тому же, — он сделал короткую паузу и резко выдохнул через рот, — свой палец после написания он прожевал и проглотил. — Боже, — доктор Дирн, не скрываясь, скривился. Питча последнее едва ли удивило. Тварь припизднутая, жаль, что вслух этого не скажешь. Хорошо, что рядом нет более эмоционального Банниманда. Кстати, о нём… — Где Банниманд? — обратился он к Дирну, который показательно отвернулся от монитора. Что поделать — доктору везло раньше не сталкиваться с нечто настолько отвратительным. А сейчас вообще, Джека под крыло взял, а мальчишка был каким угодно, но уж точно не отвратительным. — Я оставил его охранять Джека, — пожал плечами Дирн. Должно быть, Астер в охуенном восторге. И поделом ему. Всё равно ничего путного от него сейчас ждать не стоило. Как и от всех них, впрочем. Никто со времени его прибытия так и не высказал ни одной ценной или толковой идеи. И это было плохо. С последнего побега прошло больше месяца, и за это время на Пожирателя успели оказать разного рода воздействия… Другими словами, тварь просто теперь почти нечувствительна к любому оружию. Пытаясь убить, они случайно создали неубиваемого монстра. — Что с Руководством? — Николас ему так и не ответил. — Сообщили, — закивал Дирн и надел свои очки, — было сказано внимательно следить за ним и докладывать о любых изменениях. Питч всё смотрел на сгорбленную фигуру в углу, понимая, что даже придурошное хихиканье его не пробирает. Перестало в тот самый момент, когда услышал его в обесточенном коридоре. Тогда он выжил только благодаря Джеку. А сам мальчишка за ту встречу дорого заплатил, потеряв покой во сне. Питч эту тварь не боялся. Он боялся за жизни своих людей и не считал это чем-то плохим. — Сколько он вот так сидит? — изображение на мониторе напоминало зацикленное видео. За всё то время, пока Питч смотрел, тварь ни разу не сменила позу, только раскачивалась взад-вперёд, сидя на корточках. Руками Пожиратель закрывал голову, а согнутые колени были куда выше ушей. Слишком у него были длинные ноги. Он походил на какого-то кузнечика в такой позе. — Час, может, чуть больше, — отчитался Рудс, который выглядел даже не бледно — болезненно. Видимо, длительное нахождение в смотровой сыграло свою роль. Питч взял это на заметку. Он хоть и был хорошо подготовлен, но всё равно существовала вероятность, что такое вот воздействие скажется на нём негативно. Настроение у него было паршивым с самого утра, так что никаких последствий своего нахождения здесь он пока не ощущал. Если за час не было никаких значимых изменений… Это могло значить всё, что угодно. И то, что тварь просто притаилась и выжидала момент, и то, что представление на сегодня окончено. Хотелось верить во второй вариант. — А что с Сэнди? — Ничего, — вновь взял слово Дирн, который, кажется, ощущал себя крайне дискомфортно. Возможно, он куда чувствительнее был к этому воздействию. — С ним всё в полном порядке. Мы приставили к нему охрану. Питч только кивнул. Он сомневался, что Сандерсону в данный момент что-либо угрожало. — Пусть сегодня ни один объект больше не покидает свою зону содержания, — он обратился к мрачному агенту Фоггу, который сразу понял, что новое распоряжение от своего непосредственного начальства будет выполнять он. — Даже на ужин. — Понял, — Фогг поднялся на ноги и вышел. Это было простой перестраховкой. Пожиратель вообще считался ночной тварью, но мало ли, какой фокус тот ещё выкинет. Не хотелось рисковать жизнью тех немногих адекватных и, по своей сути, безобидных объектов. Туф, Сэнди, Джек… Последний волновал особенно сильно. Наверняка ему следовало сейчас проверить состояние Фроста, но он не мог уйти, пока не получит ответ Николаса. Да и своих ребят бросать не хотелось. Личные интересы не должны противопоставляться работе. А Фрост — самый настоящий личный интерес. Его охраняли три лучших агента сейчас. — Доктор Рудс, — Питч обернулся на притихшего специалиста, — вам необходимо покинуть смотровую и проследовать в медицинский отсек. В случае чего вы сможете консультировать нас дистанционно. — Конечно, — Энтони выдохнул с неким облегчением и поспешил уйти. Они остались вчетвером в небольшой комнате. — Как вы себя чувствуете? — теперь Питч спрашивал Дирна, о котором, пожалуй, беспокоился больше, чем за себя. По-хорошему, доктора Дирна вообще здесь быть не должно. Не его объект, вообще не его сфера деятельности, но так уж сложилось. — Я в порядке, агент Блэк, — Дирн слабо ему улыбнулся. — Я знаю, что это совершенно не к месту, но вам очень идёт этот костюм. А он и успел забыть, что одет совершенно неподходяще к ситуации. Теперь стало понятно, почему агенты на него слегка косились. Внутри всколыхнулось лёгкое раздражение, но в ответ он только усмехнулся и вновь уставился в монитор. За пять минут ничего не поменялось. Разглядывание быстро надоело, и Питч решил, что ему пора перестать тратить время впустую. — Так, вы двое, — он повернулся к оставшимся агентам; те тут же выпрямили спины, — пусть вас сменят трое других. Доктор Дирн, — он краем глаза проследил за выполнением приказа, — вам стоит вернуться к себе в кабинет. Если что, с вами свяжутся. — Я понимаю, — он кивнул, и они оба проследили, как три новых агента теперь подпирали стену напротив мониторов. Их автоматы в руках были бесполезными. И они сами это знали. — Просто мне хочется быть в курсе всех событий. — А мне хочется, чтобы мои приказы выполнялись, — Питч приподнял брови. Дирн вздохнул, но из смотровой вышел. В своём кабинете он будет в относительной безопасности да и перестанет подвергаться вредному влиянию Пожирателя, которое стало куда сильнее. Понять бы ещё, почему произошёл такой скачок. Откуда силы взял? Дверь резко открылась, и внутрь, к удивлению Питча, вошёл Николас. Тоже в костюме, привычно красном, но более тёмного цвета. Как венозная кровь. Агенты, увидев своё главное начальство, тут же вытянулись по струнке, разве что честь не отдали. Хорошо, что подобное в Подразделении было не принято. — Что тут у вас? — Николас выглядел крайне сосредоточенным, да и вообще ситуация складывалась чересчур неординарная: сам глава Руководства теперь следил за происходящим не на расстоянии, а был здесь. Впрочем, Питч знал, что здесь Норд только потому, что приехал изначально за ним. Питч кратко обрисовал всё, что успел узнать. Объяснил, что ведущий специалист Пожирателя временно вышел из строя из-за ментального воздействия. — Где Банниманд? — внимательно его выслушав, спросил Норд. — Фроста охраняет, — пожал плечами Блэк. — Вызывай сюда, — Николас вздохнул. С его появлением обстановка слегка разрядилась, а тварюшка по-прежнему не меняла своего положения. Питч вопросов задавать не стал и просто достал пейджер, понимая, что теперь к Джеку нужно отправить кого-то ещё. Двух агентов для охраны в такой ситуации — ничтожно мало. Он бы и сам вызвался, да только видеть мальчишку сейчас совершенно не хотелось. Банниманд пришёл быстро, кажется, он был доволен тем, что охрану Фроста с него сняли. Время текло медленно, и Питч был немного удивлён, увидев, что уже четыре часа вечера. Астер выглядел взволнованным и немного злым. Внезапно стало тихо. Безостановочное хихиканье, которое уже воспринималось фоном, резко стихло. Все тут же перевели взгляд на мониторы. Пожиратель, прекратив раскачиваться, перевернулся, лёг на пол, поджав колени к груди, и затих. Питч и Николас переглянулись. Появилось странное чувство, будто с плеч свалился небольшой груз, и моментально стало легче. Питч не сразу понял, что просто прекратилось это самое воздействие. Похоже, они подняли панику зря. Тварь просто поигралась на их нервах, как на скрипке, и сейчас… Заснула? По крайней мере, так оно и выглядело. Всё произошедшее теперь напоминало скорее некое предупреждение. Знать бы ещё, что это значило. Но расслабляться пока было рано. Слишком уж у этого объекта было непредсказуемое поведение. Нельзя было исключать возможность, что сейчас их бдительность старательно усыпляли. Но собственное чутьё отчего-то молчало. Питч задумался. Сэнди уже неделю помогал Джеку спокойно засыпать по ночам, не позволяя кошмарам того потревожить. А значит — и Пожирателю тоже. Джек во сне становился уязвимым, а Сэнди, образно, его закрыл своими способностями, не позволяя извне попасть к мальчишке в сон. Возможно, Пожиратель хотел именно этого: они должны были не давать больше Сэнди влиять на Джека и… Дать твари карт-бланш. Питч скрипнул зубами. Нестерпимо захотелось сейчас выйти отсюда, дойти до Фроста, взять того за шкирку и засунуть на любую другую базу. Подальше от этого уродца. Только вот опять уже знакомая дилемма: если он таким способом защитит мальчишку от Пожирателя, то полностью потеряет контроль над ситуацией с двумя крысами, ведь сам с ним уехать не сможет, оставив тут всё на самотёк. — Так, — Николас первым прервал затянувшееся молчание, — моё нутро говорит мне, что заварушка отменяется. Что бы всё это ни значило, сейчас стало спокойно. Этого достаточно. Охрану снимать не будем, с Джека Фроста — в том числе. И объекты пусть сидят в своих зонах содержания, это тоже лишним не будет. Перестраховка. Агент Банниманд, остаёшься тут за главного. Питч удивлённо приподнял брови. — Нам с агентом Блэком всё же необходимо попасть на мероприятие, — Николас сказал это твёрдо, а Питч и не старался скрыть своё недоумение. А он-то думал, что хотя бы эта ситуация изменит решение Норда. Как оказалось, зря. Въевшееся раздражение стремительно перерастало в злость. — Даже не думай, — видя его реакцию, отмахнулся Николас, — твоё присутствие здесь ничего не изменит. Тем более, — он обернулся и грозно свёл брови, глядя на трёх агентов, — нас будут держать в курсе любых изменений. Те часто закивали. Конечно, ведь приказы от старшего по званию не обсуждаются никогда. Злость подпитывалась вернувшейся усталостью. У них столько всего произошло за последние пару часов. Единственное, с чем он был более менее согласен — на сегодня всё закончилось. Ему ещё следовало поделиться с доктором Дирном собственными выводами насчёт Сэнди. Но пока… Питч сжал зубы, чуть склонил голову набок. Кивнул. Пока он простой агент, у него никогда не будет той нужной свободы в действиях. Даже с высочайшим среди других уровнем допуска. Ему нужна эта чёртова должность в Руководстве. Чтобы больше не ощущать над собой кого-то, кто одним приказом сможет его развернуть. Да, над ним ещё долго будет стоять Николас, но это был более терпимый вариант. Да и иерархия в Руководстве отличалась от привычной среди агентов. Поэтому Питч ничего не сказал. Иногда необходимо было напоминать себе, для чего затевались некоторое вещи. С этой гонкой за крысами он совсем забыл о своей собственной жизни, о своей службе, продвижения по которой действительно хотел. Забавно получилось, что новый пост его почти уговаривали принять. — Кого отправить к Фросту? — обратился к нему Банниманд, видимо, решив, что не начавшаяся перепалка и не состоится вовсе. — Агента Лорри, — Питч пожал плечами. Он в любом случае назвал бы кого-то из тех восьмерых, что попали под пристальное внимание с его стороны. Они одни из лучших. Один из этой восьмёрки всё равно находился рядом с мальчишкой прямо сейчас. И сейчас он отправлял второго. А сам уезжал. Сложно было отпустить эту ситуацию. Вновь поднять мутным осадком опустившийся эгоизм обратно, на самый верх. Подумать о себе, а не о сволочёнке, который смог забраться к нему под панцирь. Вновь прислушаться к рационализму и заткнуть чувства полностью: Фрост будет в безопасности. В этом он был уверен той трезвой частью сознания, которая месяц назад преобладала в нём в любой ситуации. Питч глубоко вдохнул и вышел из смотровой первым. Пожиратель спал.***
От нервов чесалась кожа рук. Джек не мог усидеть на месте и постоянно вскакивал с кровати, чтобы подойти к окну, за которым совсем недавно начало темнеть. Уличные фонари зажглись автоматически, не позволяя тьме поглотить весь периметр. Вчера на улице было хорошо, чудесно, почти волшебно. Одно омрачало приятные воспоминания: Питч так и не поменялся, всё удерживая его на расстоянии. Такая резкая смена отношения обидела. И сегодня утром тоже. Прошёл мимо, едва не гаркнув, что занят. Джек понимал: он ведёт себя навязчиво… В груди с самого утра лапа ледяного ужаса сжимала лёгкие: вдруг Питч так себя ведёт, потому что догадался? О его глупых, но таких сильных чувствах. Вот и держится теперь подальше, не позволяя больше быть рядом, не подпуская к себе. Джек наверняка ему противен, ведь то, что он чувствует — неестественно. Даже Туф не смогла сгладить этот осадок, хотя и старалась. Она участливо спрашивала, сказала, что Джек всегда может попросить у неё совета или просто выговориться. Ему же хотелось замолкнуть навсегда. Сам для себя принял решение ещё до обеда: он перестанет лезть к Питчу и требовать его внимания. Теперь возможная встреча его пугала. Он просто не видел другой причины для такого изменения в их отношениях. Не будет больше навязываться, а боль внутри сама себя когда-нибудь переварит. И чувства наверняка угаснут. Но чем дальше — тем хуже. День всё набирал паршивость. Сначала этот сумбур и страх внутри, потом и вовсе оказалось, что Пожиратель в очередной раз выкинул какой-то фокус. Тут-то страх окончательно поднялся на дыбы. Наверняка Питч тоже тут, ближе всех к этой твари сейчас. А Джека просто заперли в комнате, оставив под дверью Банниманда и привычную охрану. Хотелось выть. От незнания ситуации, от страха, что Питч и доктор Дирн пострадают, от того, что чёртова тварь опять заберётся ему в голову. Джек знал, что ощущение, скорее всего, фантомное и вызвано нервотрёпкой, но не мог отделаться от чувства, что ему аккуратно просверливают череп сзади. Как взглядом. Невыносимо было, и Фрост плюнул на здравый смысл, закрыл плотно дверь в ванную и сел на кровать, прижимаясь затылком к стене. Хотелось вырваться из этого капкана стен. Он не был здесь в безопасности, и если Пожирателю действительно удастся забраться ему в голову и перехватить контроль, то ничего уже не поможет. Могут пострадать люди. От его руки. Джек сухо сглотнул и коротко зажмурился. Он пытался успокоиться, прокручивая в голове недавние события. Тот разговор доктора Дирна и Питча по передатчику, который состоялся, пока доктор вёл его в комнату. Питч ведь сразу спросил о нём. Переживал? Легче было, когда внутри не свербело на стыке рёбер. Его сжигало всё происходящее. Больно плавило, выжигало до горького пепла на языке. Он просто хотел быть ближе, но всё испортил. Не имел права изначально… Короткий выдох сотряс воздух. Хотелось унять этот зуд на руках, и Джек едва не расчесал кожу в кровь, чувствуя, как ноют пальцы. От незнания и страха хотелось начать рычать. Как зверю побитому. Он не понимал, что с ним происходит. Собственное поведение не казалось адекватным, хотя о какой адекватности вообще может идти речь, когда тебе угрожает почти всесильная тварь? Нет, ложь ведь. Джек не за себя до трясущихся поджилок боялся. Он до темнеющих глаз боялся за дорогих ему людей. За Питча и доктора Дирна, которые оба наверняка кинулись в это дело с головой, чтобы его защитить. Это им сейчас в большей степени угрожала смертельная опасность. Но, кроме страха внутри, было что-то ещё, что он никак не мог понять. Сродни колючему шару в желудке — дышать мешал, царапал изнутри, приносил тяжесть — такое же инородное и ненужное. Джек пытался успокоиться и подумать трезво. Он не слышал никакой тревоги, Банниманд вот уже пятнадцать минут как перестал к нему заглядывать, чтобы сверкнуть недовольной рожей и что-то там проверить, за дверью вообще было тихо. Да и не заметил он особой паники на чьих-либо лицах; доктор Дирн так вообще сохранял завидное спокойствие, пока вёл его сюда. Он очередной раз вдохнул и замер, прислушиваясь к себе. Странное чувство полного облегчения затопило своим теплом каждую клетку тела, снимая зуд с кожи и расщепляя колючий шарик внутри. Словно лопнул невидимый канат, который тянул его назад всё это время. И дышать сразу стало легче: пропало ощущение налитого в лёгкие свинца. Страх чудесным образом не ушёл, но стало проще думать. Джек всё ещё не знал, что происходит, не знал, почему ему резко стало легче, но был уверен в том, что всё пришло в норму. Относительную, конечно. Другой в этом месте и не могло быть.***
Первый уровень не слишком сильно отличался архитектурой от Второго. Разве что здания были более вытянутыми и яркими, а между ними струились самые настоящие парки с деревьями, кустарниками и клумбами. Питч здесь бывал по работе не раз, и его совсем не впечатляло увиденное. Он прекрасно знал, какой достаток имели все люди на этом уровне. Недаром ведь здесь жило правительство. Сам он никогда не стремился переехать на самый охраняемый и безопасный уровень. Не было ни малейшего желания загонять себя сюда. Слишком он не любил всю эту насквозь прогнившую верхушку, которая раз за разом доказывала свою бесполезность. И видеть этих людей чаще раза в год — то ещё удовольствие. Но сегодня придётся потерпеть. Пейджер уже час как молчал. За Пожирателем внимательно наблюдали, но доктор Рудс заверил, что его сон действительно выглядит подобным образом. Питч до сих пор думал, что тварь всего лишь притворяется, и ей вовсе не было нужды во сне. Иначе давно бы заморили так. Если уж даже голод не брал, опровергая всю базовую физиологию, то и говорить было не о чем. Но всё же — всё затихло и стало спокойно. Неприятно было думать о том, что фон ментального воздействия настолько вырос. Что-то это всё означало. А своей догадкой он с доктором Дирном так и не поделился: банально не успел. Это должен быть личный разговор, ведь речь шла о Джеке и его дальнейшем благополучии. Им вскоре предстоит сделать тяжёлый выбор. Или же придумать что-то совершенно новое, что устроило бы всех. Например, способ убийства этой гадости. Питч уже подумывал: а не залить ли Пожирателя с головой чем-нибудь расплавленным, вроде того же свинца. Восстановится, паскуда, но через застывший металл ему будет проблематично вот так вот пакостить. Выиграют время. Жаль, что даже их ресурсы были ограничены. Мысли были тяжёлыми, и неправильно было, что он полностью переключился с двух крыс на это. Могло сыграть злую шутку. Что-то и вовсе шептало: стоит на сегодняшний вечер выкинуть работу и все проблемы из головы, иначе точно начнёт съезжать крыша. Внутри было слишком много напряжения и прикипевшей усталости, которая из раза в раз порождала раздражение. Сегодня, возможно, придётся играть на публику кого-то более дружелюбного и заинтересованного. — Зачем я вообще вам тут понадобился? — не выдержал размытых ответов Николаса Питч. Они как раз прошли контроль на входе одного из высотных зданий. Двадцать этажей — максимум, который этот огрызок земли мог им позволить. Сейсмическая активность, чтоб её. И ладно бы, если просто природная, так нет ведь. Норд вздохнул, и они зашагали к лифту. Питч скривил губы на обилие охраны по всем углам. — Ты ведь понимаешь, что я не могу просто тебя назначить, — наконец сдался он, когда двери плавно съехались, отрезая их от просторного бежевого холла. — Помимо голосов членов Руководства есть и другие заинтересованные люди. И кандидаты в том числе. — Не из Подразделения? — не стоило, наверное, удивляться этому. Но раздражение в крови подскочило. — Да, — Николас усмехнулся, — я тоже ни дня не был агентом, между прочим. Но я-то понимаю, что Руководству требуется человек изнутри, знающий своё дело. Поэтому я тебя и выбрал уже давно. — А почему не Банниманда? — Питч не смог сдержать усмешку. У Николаса и Банниманда было куда больше общего, как он считал. — Астер ещё молод, — пожал плечами Норд. — Я ненамного старше. — А я тебе не про цифры в документах говорю, — отзеркалил его ухмылку Норд. Питч выдохнул и просто принял это. Ему же лучше. — А возвращаясь к твоему вопросу, то сегодня, так сказать, будут здесь все претенденты. Поэтому я тебя и вытаскивал так настойчиво. Потерпи один вечер, разрешаю даже не улыбаться. Открытую подколку пришлось стерпеть. Ему сегодня вообще придётся много чего терпеть. Лифт плавно поднялся на шестнадцатый этаж и коротко пиликнул. Даже здесь — в маленькой кабине — была приятная глазу бежевая отделка и зеркальный потолок. Пахло чьим-то женским парфюмом. Выйдя из лифта, они прошли по не слишком широкому коридору, который был застелен красной ковровой дорожкой. От оригинальности владельца этого здания его уже мутило. Питч и не отрицал, что предвзят вообще ко всему, что видел. До слуха донеслась какая-то клавишная музыка. Наверняка кто-то сидел за пианино и развлекал всех гостей. Жаль, что музыку уже на подходе портил гомон голосов. Внутри оказалось слишком ярко и блестяще: огромное помещение было наполнено разодетыми людьми; по краям были расставлены столы с закусками и напитками, а между гостей ловко лавировали официанты с подносами; на высоком потолке висела массивная то ли стеклянная, то ли хрустальная люстра, а начищенный паркетный пол бликовал на свету. К потолку возле каждого из углов тянулись массивные белые колонны. Слишком пафосно. Точно так же, как он и запомнил, когда был именно здесь пару лет назад. Он успел узнать у Николаса, что этот вечер организован какой-то слишком важной шишкой. — Мне нужно отойти к тем замечательным джентльменам, — Николас кивнул на двух пожилых людей, которые держали в руках бокалы с шампанским и о чём-то переговаривались. — Развлекайся. Питч скрипнул зубами и отошёл к одному из длинных столов, накрытых кремовой скатертью. Он всё рассматривал гостей, пытаясь найти хоть одно знакомое лицо. Сару, например. Она должна сегодня быть здесь. Или ещё кого-нибудь из Руководства. Искать других кандидатов было крайне бессмысленно: он банально не знал, кем они могли быть. Он заметил на себе несколько любопытных взглядов. Может, некоторых людей привлекал вид его металлической кисти, которая виднелась из рукава пиджака и тоже неплохо бликовала на свету. Хорошо, что ему было наплевать на чужое мнение. Шампанское приятно кислило на языке. Стоять статуей надоело быстро, но Сару так найти не получилось, а завязывать хоть с кем-то из присутствующих диалог даже мысленно не хотелось. Вопрос о собственном присутствии здесь как никогда до этого встал остро. И Норд куда-то ушёл из зала, кивнув ему. Гул чужих голосов забивался в уши. Наверное, с ним что-то не так, раз он не мог понять прелесть этого вечера. Лучше бы в архиве сейчас сидел и пытался найти хоть один след бывшего куратора Фроста. Или за Пожирателем следил. Но тут же… Пустая трата бесценного, по сути, времени. Пейджер всё ещё молчал. Питч не сомневался, что Банниманд в случае чего сам справится с командованием остальными и сразу доложит ему обстановку. Но, похоже, на базе было тихо. Перед выездом Питч коротким сообщением попросил доктора Дирна проверить состояние мальчишки. Ещё в пути сюда он получил ответ, что с Фростом всё хорошо. Чьё-то приближение со спины он почувствовал мгновенно и резко обернулся. — Да, я и забыл, что к военным так просто не подкрадёшься, — надменная ухмылка окончательно возвела раздражение в абсолют. Питч еле удержал себя от того, чтобы скривиться. Вместо этого он уставился в карие глаза Рика Валлеса — одного из членов Руководства, который занимал свой пост совершенно незаслуженно. Вот она — причина, почему он терпит стояние статуей сейчас. Потому что этот щенок его главнее только потому, что того на самый верх протолкнул папочка. Питч вот побрезговал в своё время воспользоваться родственными связями и чином отца, а Валлес — нет. Он не хотел, чтобы у этого сыночка было над ним хоть какое-то главенство. — Выправка, — Питч отставил в сторону свой уже пустой бокал и ещё раз пробежался взглядом по залу, надеясь, что раз этот тут, то и Сара пришла. Им нужно было поговорить в нейтральной обстановке. Терпеть общество этого щенка, который Питча на дух не переносил — вполне такая взаимность, — не хотелось. — Конечно, — с важным видом кивнул тот, будто вообще представлял себе, что такое солдатская выправка на самом деле. Раздражение пришлось гасить в себе силой. — Было ожидаемо увидеть вас тут, агент Блэк. Хотя я делал ставку, что у Николаса всё же не получится. Что на это ответить, Питч не придумал, но и не старался. Он вообще не понимал, зачем Валлес к нему подошёл. Они действительно терпеть друг друга не могли, и лишние встречи были излишни. Его попытки насмехаться сами по себе были смехотворными, и Питч от них, помимо привычного раздражения, ощущал какую-то долю снисходительности. Что-то сродни тому, как болонка гавкает на добермана. Его внимание внезапно привлекла не Сара, а другая женщина. В атласном зелёном платье и собранными в пучок кудрявыми волосами. Наверняка подбирала платье к цвету глаз. Она его пока не заметила или делала вид, что не заметила. — Вы знакомы с другими кандидатами на эту должность? — Валлес вновь попытался вернуть его внимание. Питч едва подавил вздох. Ему надоел этот недодиалог. — Нет. — Очень жаль, — оскалился Валлес, поправляя манжет синей рубашки, — весьма достойные личности. Некоторых из них, как я считаю, действительно не хватает Подразделению, ведь… Питч перестал его слушать, едва встретившись взглядом с знакомыми зелёными глазами. Элизабет совсем не поменялась внешне за то время, пока они не виделись. Она лукаво приподняла уголок губ и двинулась в его сторону. Он же показательно скользнул по ней взглядом. Их старая игра друг с другом. — Добрый вечер, господа, — она ярко улыбалась, глядя ему в глаза, совсем не обращая внимания на тут же притихшего Валлеса. Красная помада на губах только раззадорила. — Здравствуй, — Питч галантно поцеловал протянутую хрупкую руку. Пожалуй, от этой игры он никогда не перестанет получать удовольствие. — Вы прекрасно выглядите, Элизабет. — Вы научились делать комплименты? — она игриво заправила выбившуюся из пучка тёмную прядь. Со стороны всё выглядело, как обычная светская беседа, но по её глазам он видел, что не только он получает здесь удовольствие от этого спектакля. Даже зритель нашёлся. Слишком уж хитрым у неё был взгляд. — Добрый вечер, — внезапно влез Валлес, и настроение Питча вновь пошатнулось в сторону раздражения. Он-то надеялся, что этому щенку хватит мозгов сообразить, что он тут лишний, как пятое колесо. — Вы не будете против, если я его украду? — Элизабет мило улыбнулась и, не дожидаясь ответа совсем растерявшегося Валлеса, взяла Питча под локоть. — Нет, конечно, — запоздало пробормотал тот. Питча это и позабавило, и не удивило. Лиззи могла быть роковой женщиной, когда того хотела. А хотела практически всегда. Они уже вдвоём отошли от стола и прошлись по залу. — Рада тебя видеть, — серьёзнее сказала она, пока Питч подхватил у официанта с подноса два бокала и один протянул ей. — Спасибо. Тут смертельно скучно, а мне хочется хоть какого-то веселья. — Я и не ожидал услышать что-то другое, — он усмехнулся. Прекрасно ведь знал и понимал, о чём она говорит. Что подразумевает. Была в этой женщине доля экстравагантности, которая его, возможно, в ней и цепляла. — Ты здесь по работе? — Элизабет остановила их у одной из колонн. — Вроде того, — он чуть поморщился. Николас в зал так и не вернулся, где-то пропадая, а что ему делать здесь, он так и не понял. — Можно сказать, повышение в должности. — Поздравляю, — она куда спокойнее ему улыбнулась, на время прекратив притворяться. — Ты это заслужил. Всё равно ведь ничего не расскажешь, да? — Да, — он усмехнулся, чувствуя, как всё напряжение пропадает из тела. Он давно не говорил с людьми вне работы и рабочих тем. Только недавно с отцом и… С Фростом. Но того тоже смело можно было отнести к работе. — Сама понимаешь — секретность. — Каждый раз одно и то же, — она привстала на цыпочки и поправила ему волосы. Снова вошла в роль, а это означало только одно — ей становится скучно. На них никто не обращал внимания, и Питч окончательно расслабился. — Хоть раз бы намекнул, чем именно ты в Подразделении занимаешься. — Меньше знаешь — крепче спишь, — её наигранное возмущение в глазах его позабавило ещё сильнее. Это правильно, что ничего за всё это время не поменялось. И взгляд, и улыбка, и манера общения. Напоказ она казалась ветреной дурочкой, но он прекрасно знал, что эта женщина из себя представляет. В какой-то степени он её уважал. В том числе и потому, что наверх она тоже выбралась сама, и теперь её приглашали на различные мероприятия довольно часто. — Не обижайся, Лиззи, ты ведь должна понимать, что некоторые вещи я рассказывать не могу. — Вообще все, ты имел в виду? — она вздохнула и отдала их бокалы проходящему мимо официанту. Питч только кивнул, обдумывая эту встречу и её возможный итог. Они не были друзьями или любовниками, на их отношения вообще с трудом можно было навесить ярлык. Но, как ни странно, их обоих это полностью устраивало. — Знаешь, — Элизабет понизила голос, будто их хоть кто-то в этом гуле мог услышать, — на семнадцатом этаже проводят весьма интересную инсталляцию. — Правда? — вот теперь стало понятно, куда всё идёт. Питч задумался в который раз. Хороший такой соблазн: выйти отсюда, наплевав на важность и всю эту богему. С Лиззи хотя бы поговорить можно было. Да и её общество было приятнее, чем любое другое общение здесь. Но особого трепета от встречи он не ощущал, не скучал по ней всё это время, даже и не вспоминал. — На какую тему? Подыграть было просто. Это и флиртом-то назвать было нельзя, так, взаимный подогрев интереса, как и во все предыдущие встречи. Но появилась уверенность: ему эта встреча нужна была сейчас особенно сильно. Элизабет, как никто другой, сейчас могла бы помочь ему разобрать тот бардак в своей голове. Без разговоров по душам, вообще без слов. — Какой-то новый художник, — она пожала плечами, даже не стараясь изобразить интерес к тому, о чём говорила. — Футурист, а это всегда забавно. Питч только кивнул серьёзно, сдерживая усмешку. Искусство, особенно такое, его не интересовало совершенно. Он ещё раз осмотрел весь зал, но ничего нового не увидел. И на них по-прежнему никто не обращал внимания. Только вид Валлеса, распушившего перед какой-то девушкой хвост, едва не заставил скривиться. Элизабет вновь взяла его за локоть и потянула в сторону выхода, возле которого стояло два охранника. Питч без вопросов последовал за ней, принимая для себя то, что его нахождение здесь — всё ещё бессмысленно. Если ему и нужно было кому-то показаться, то он уже это сделал. Он увидел ещё нескольких членов Руководства, но особого внимания не обратил. Сары всё ещё не было, и это было странно: она всегда отличалась пунктуальностью. Впрочем, с Круп он ещё найдёт способ пересечься позже. Молчавший всё это время пейджер успокоил окончательно, да и не было внутри чувства, что на базе происходит какой-то Армагеддон. Он действительно собирался отпустить работу на этот вечер, выбросить дела из головы на время, отставить в сторону. Ему ещё было, над чем подумать, и в чём, как Питч надеялся, разубедиться. Они молча вошли в пустой лифт, чтобы проехать всего один этаж вверх. Стоило дверям съехаться, Лиззи тут же прижалась к его боку своим. — Я никогда не видела тебя в костюме, — она обхватила пальцами кисть его здоровой руки. — Выглядишь, как самый настоящий дьявол. — Сочту за комплимент, — они вышли в куда более тёмный коридор, и Питч понял, что если эта выставка и есть, то всё ещё закрыта для чужих глаз. Она утянула его за руку в какое-то просторное и совсем тёмное помещение. Приятный для глаз мрак после яркого освещения зала. В темноте различались только силуэты какой-то немногочисленной мебели. И таки висящих на стенах картин. Что там изображено, понять было невозможно, но он и не старался. — Чёрт, где этот выключатель? — Лиззи отошла в сторону и зашарила ладонью по стене. Вскоре вспыхнул тусклый свет, и включилась подсветка снизу у каждой из картин. Питч безразлично скользнул взглядом, не находя ничего интересного. Обычный деятель искусства «не для всех». И картины скорее несуразные, чем действительно какие-то необычные. — Херня, — резюмировал он, повернувшись к Элизабет, которая тоже теперь рассматривала картины. — Мне тоже не нравится, — она покачала головой, — я ожидала чего-то более впечатляющего, что ли. Мне про эту выставку рассказал близкий друг организатора по большому секрету. И описывал художника, как самую выдающуюся личность современности. Пока она говорила, Питч прошёлся по залу. Его взгляд зацепила одна из дальних картин, которая имела не такую интенсивную подсветку. На ней была изображена голова чёрной, как сама ночь, лошади с кудрявой, будто струящейся чернильным дымом гривой. Но больше его привлекли глаза — полностью жёлтые, будто светящиеся. Названия у картины не было. — Вот эта ничего, — сказал он подошедшей к нему Лиззи, — здесь хотя бы понятно, что это лошадь. — Выбивается из общего стиля, — её картина заинтересовала меньше. Внезапно она рассмеялась. — Мы с тобой такие ценители! Он усмехнулся, переняв долю её веселья. У неё всегда получалось переключить всё внимание на себя и хорошо прочистить ему голову. А сейчас стояла, сверкала на него довольными зелёными глазами, слабо, но хитро улыбалась. Первая прильнула ближе, заставляя его лёгкие наполниться запахом её цветочных духов. Провела кончиками пальцев по запаху пиджака, показательно расстегнула среднюю пуговицу. Он же склонился ближе, стараясь компенсировать их разницу в росте, несмотря на её каблуки. Лиззи довольно прищурилась, по-кошачьи изогнула спину и прижалась к его губам своими. Мысли к чёрту вынесло из головы. — Мы как какие-то подростки, — прошептала она, отстранившись. — Тебя это никогда не смущало, — он положил ладони ей на талию, пальцами ощущая нагретую теплом её тела приятную ткань платья. Чуть сместился и прижал к стене, едва не зажимая в угол. В кровь плеснуло адреналина: он понятия не имел, что будет, если их тут заметят. Она не ответила, только шею выгнула, откидывая голову. Слова и так были лишними. И вновь, как несколько месяцев назад — её мягкая смуглая кожа под губами, гулкий стук сердца и растущее возбуждение. Лиззи проворно расстегнула его пиджак, наполовину справилась с рубашкой, тут же огладив полотно шрамов на груди. Питч не особо любил это, а потому резко развернул её лицом к стене, втягивая полные лёгкие её запаха. Как поле цветочное. Она всегда носила такой парфюм. Раньше ему нравилось, а сейчас упорно чего-то не хватало. Лиззи на его нетерпение улыбнулась, сама расстегнула платье и чуть подалась бёдрами назад, дразнясь. Платье он снимать не стал, просто задрал обтягивающую юбку на талию и коротко вжался лбом в ее затылок. Кожа округлых бёдер мягкая, бархатная под правой ладонью. Левой рукой он старался почти не касаться, чтобы не причинить боли от грубого и холодного металла. Адреналин плясал в крови, а возбуждение достигло своего предела, и Питч расстегнул брюки; звяканье пряжки в почти полной тишине звучало пошло. Света в углу было мало, но здесь не видеть нужно было — просто чувствовать и слышать. Её частое дыхание, своё возбуждение, её нетерпение… Эта женщина сведёт его с ума: раньше ведь и не позволил бы себе такого в подобном месте. Но сегодня он сам развязал себе руки. И будто впервые почувствовал, насколько на самом деле ему хуёво внутри. Всё свалившееся за последние месяцы поломало. Питч зажмурился на мгновение, сжал руку на талии сильнее, толкнулся нетерпеливо. И запах духов смешался с терпким запахом секса, какого-то безумия и полного отрицания морали. Сейчас хотелось просто трахаться. Без совести, без раздумий, без чужого образа под сжатыми веками, без фантомного, совсем другого запаха в носу. Питч открыл глаза, рвано выдохнул сквозь зубы, не понимая, что с ним происходит. Всё казалось неправильным, и эти тихие стоны Лиззи — тоже. Мало. Её было слишком мало. И растрепавшийся пучок тёмных волос, и голая кожа спины, и стоны — всё не то. И в голове, на краю сознания, уже давно сформировался совсем другом образ, идеальный нужный. И под веками теперь — белоснежная кожа, голубые, широко распахнутые глаза и тонкая шея. Питч рыкнул, но с ритма не сбился. Он не знал, как Джек стонет, но был бы не прочь узнать. Поменять бы всё местами, схлопнуть к чёрту Вселенную, но достать Фроста сейчас сюда. В это здание, в этот угол, под себя. Чтоб можно было узнать вкус кожи, вдохнуть поглубже так, чтобы мята осела на языке, развратить эту тихую невинность. А Джек наверняка будет совсем тихим и скромным, будет смущённо ресницы опускать, но принимать каждое прикосновение, как благодать. Он хотел его. Ни Лиззи, ни любую другую из тех женщин, что у него были. Только своего мальчишку, такого хрупкого, но сильного. И фантазия куда желанней реальности, но с одним отличием — Джека он бы трахал лицом к себе. Закинул бы ноги на свою талию, прижал спиной к стене и приподнял повыше, чтобы целовать было удобнее, а тепло собственного тела быстрее согрело холодную кожу. Питч зарычал, услышав словно из другого измерения громкий стон Лиззи и почувствовав то, как она сжалась на его члене, а после он резко вытащил и излился ей на бедро. Оргазм волной смыл все мысли, уничтожил все образы. Только под веками голубые глаза растаяли не сразу. Он чуть навалился на Лиззи сверху, но удерживал себя и давал им обоим время прийти в себя после этого безумия. Она вряд ли что-нибудь заметила. Например, то, что он всё это время практически драл её с закрытыми глазами. Легче внутри не стало. Паршивее? В сотню раз. Здесь ведь не простое уже желание траха, нет. Здесь что-то поглубже, пострашнее. Его впервые за очень долгое время напугали собственные чувства. Которых вообще быть не должно. Питч осторожно отстранился, ощущая, как даже кончики пальцев правой руки чуть подрагивают. И отнюдь не от хорошего секса. Он попал. И наконец понял, насколько глубоко. Джек не просто забрался под панцирь, он в уголке души уместился. Хотелось взвыть. И как только он допустил? Как мог не заметить сразу? И самое поганое: что ему теперь делать? Лиззи достала из своей небольшой сумочки салфетки, быстро привела себя в порядок. Он тоже застегнул брюки и рубашку, поправил пиджак, оставив его расстёгнутым: было жарко. Мысли взяли адекватность за руку и дружно покинули его голову. Вместо так нужного ему облегчения лишь ещё бо́льшая тяжесть в груди, вместо желанной эйфории — что-то родственное отчаянию. Питч посмотрел Элизабет в глаза. — Хочешь поговорить? — мягко спросила она. — Нет. Сам разберётся. Если сможет вообще собрать себя обратно в кучу.***
Из-за всей этой суматохи с Пожирателем домой вовремя уехать не получилось. Доктор Дирн качал головой, глядя на настенные часы в своём кабинете: они показывали одиннадцать вечера. Сэм опять будет на него ворчать, и её можно было понять — они сейчас мало времени стали проводить вместе. Работа съедала в последнее время все свободные часы. Хоть агент Банниманд и пытался отправить его домой ещё четыре часа назад, волнение не позволило просто уехать. Завтра рано вставать… Благо, что ехать до дома было не так далеко. Всего каких-то пятнадцать минут, и он сможет вдохнуть домашний запах давно остывшего ужина. Доктор Дирн снял белый халат и повесил его в шкаф, проверил, заперты ли все ящики стола с документами, выключил компьютер. Стоило пропасть мерному шуму техники, как кабинет утонул в тишине. Вся база уже давно спала. Сегодня был тяжёлый день, чересчур насыщенный событиями. Оставалось надеяться, что получится уснуть без таблетки снотворного: тело и мозг устали настолько, что бессонница бы стала вполне логичным окончанием дня. Хорошо, что у него получилось полностью успокоить нервного, перепуганного Джека. Этому мальчику приходилось испытывать по своей судьбе слишком многое. Пожиратель больше ничего экстраординарного не вытворял, а Энтони смог немного отдохнуть от своего подопечного в больничном отсеке. Но усиленную охрану не сняли, и это, по мнению Дирна, было правильным решением. Сэнди в кольце из охраны вновь проводили до Джека, чтобы точно отрезать Пожирателю возможность забраться в сны мальчика. Усталость давила на плечи, а колени напоминали, что он уже очень давно не двадцатилетний юнец, и отдых жизненно необходим. Доктор Дирн уже прошёл до двери, собираясь выключить свет, когда внезапно раздался осторожный стук. Он удивлённо замер, но дверь открыл сразу. Перед ним стоял Джейсон — приглашённый агентом Блэком патологоанатом. Вот уж кого он не ожидал увидеть в столь поздний час, так это его. Нехорошее предчувствие постучалось в сознание. — Добрый вечер, доктор Дирн, — Джейсон нервно выдохнул. — Агента Блэка сейчас нет на базе, а я не знаю, к кому ещё могу обратиться. — Конечно, проходите, — Дирн пропустил мужчину внутрь и закрыл дверь. Кажется, поездка домой откладывалась. Присутствие Джейсона на базе означало многое. Внутри что-то сжалось, потому что Дирн знал, что сейчас услышит. — Новое тело доставили в восемь часов вечера, — Джейсон прошёл к столу и неожиданно запустил руки в свои светлые волосы. Покачал головой. Новость уже не была внезапной, но внутри всё равно потяжелело так, что стало совсем плохо. Ещё один несчастный ребёнок. — Я уже провёл вскрытие, и… Просто посмотрите отчёт. Я. Я не знаю, как на это реагировать. Он протянул ему ещё тёплые после принтера листы бумаги. Дирн принял их и начал вчитываться, осторожно двигаясь в сторону стола. По мере чтения он ощутил, как больные колени подгибаются. Он тяжело опустился в своё кресло, не веря и отказываясь верить в написанное. — Это… — Это точный отчёт, — Джейсон нервно одёрнул свой халат, — я сам не хочу в это верить. Повисла тишина. Доктор Дирн невидящим взглядом уставился на свои руки. Дрожащие руки. Несложно было сопоставить некоторые факты, чтобы прийти к окончательному пониманию. — О боже, — тихо выдохнул он, не в силах найти каких-либо слов. Силы вообще его резко покинули, оставив высушенную усталостью оболочку. Если допустить хотя бы на мгновение возможность своей догадки… Обесцвеченные волосы. Теперь ещё и это. — Я завтра встречу агента Блэка, — тихо сказал Джейсон, явно стараясь взять себя в руки. Кажется, для молодого патологоанатома это всё тоже оказалось чем-то неподъёмным. — И покажу ему… Всё. Но мне необходимо было этим поделиться хоть с кем-то, извините. — Я понимаю, — Дирн кивнул и тоже попробовал взять себя в руки. Нельзя было убивать надежду, что всё это — неправда. Не было такого раньше. Может, и к лучшему, что Джек почти ничего из своего прошлого не помнит. — Не показывайте это больше никому. Только агенту Блэку. Хорошо, что Джейсон пришёл к нему, а не к агенту Банниманду. Можно было бы вызвать агента Блэка сюда немедленно, но… Тому следовало хоть одну ночь спокойно выспаться. Иначе они рисковали лишиться своего лучшего агента из-за обыкновенного нервоза. Сам доктор Дирн сегодня точно больше не сможет уснуть. Вместе с ледяным ужасом от узнанного внутри поднялась злость. Такое сотворить… Он бы голыми руками удушил того, кто всё это сделал. Это уже не человек — нелюдь. — Давайте обсудим всё завтра, — бесцветно проговорил Дирн и осторожно поднялся на ноги. Хватит на него сегодня новостей. Хотелось выпить чего-нибудь крепкого, лишь бы забыть мелькающие строчки отчёта перед глазами. Давно его что-то настолько не выбивало из равновесия. Он слишком привязался к этому мальчику, чтобы оставаться хоть на микронную долю равнодушным. Ночь предстояла длинная.