Калейдоскоп боли

В последние дни создавалось чёткое ощущение внутреннего перегорания. Чересчур много эмоций для такого, как он. По крайней мере, думал Питч именно так, пока не узнал сегодня утром, что кое-кто ещё в состоянии в два пинка довести его до такой ярости внутри, что шарахался даже стойкий к его настроению Банниманд. Внешне эта ярость едва ли проявлялась, но вот внутренне… Ему хотелось что-нибудь разнести. Нетипичная такая реакция собственного тела, но было на это плевать. Если вчера ему хотелось по меньшей мере помыться в бензине от эфемерной грязи на коже, то сегодня ему хотелось этим бензином кого-нибудь облить. И зажигалкой, чтоб поярче. Даже кандидат имелся. Он знал, что такая эмоциональность совсем скоро ему аукнется, но пока давал себе вдоволь побеситься, выпуская вместе с яростью всё то, что законсервировал в себе вчера. В таком состоянии нельзя было идти к мальчишке, теперь вообще его обижать не хотелось. Дожил, блядь! Зато по пути от зала совещаний до кабинета отхватили многие. Кто-то за бездействие, кто-то за кривую осанку на посту, кто-то за разговоры друг с другом. Питч знал: его подчинённые не виноваты, но он устал закрывать глаза на отсутствие дисциплины. Это может в будущем стать фатальным для всех. Впрочем, весть о том, что он очень не в духе, облетела коридоры быстро, и теперь каждый встречный агент представлял из себя эталон того, как должен выглядеть солдат на посту. Блэк знал, что это показное, и когда он уйдёт, то все расслабятся, и от этого бесился ещё сильнее. В первые годы его службы здесь не было столько вольностей. И такого тупого состава Руководства тоже не было. В кабинете он не устраивал показуху, дверьми не хлопал, но бледный Банниманд всё равно изобразил буйную мозговую деятельность над каким-то листом бумаги. Питч прошёл к своему столу и сел в кресло, оглядывая все принесённые Баннимандом документы. Он, конечно, знал, что просто уже ничего не будет, но до сих пор не понимал, как паскуды смогли всё провернуть настолько чисто. Все их зацепки не принесли ничего, кроме раздражения на неудачу и головной боли. Все наивно надеялись, что хотя бы яд, которым отравили мальчишку, смогут найти. В конце концов, в их краях подобное было большой редкостью. Но оказалось, и тут твари всех обскакали. Никто ничего не видел, не слышал, не продавал, а редкие рыбки ни у кого из аквариумов не пропадали. Не стало сенсацией то, что у них налажена система контрабанды, только Питч не понимал, как именно она устроена. Коррупция, чтоб её. — Как всё прошло? — осторожно спросил Астер, откладывая лист в сторону. Питч только вздохнул, стараясь унять бурю внутри. В сознании всё ещё набатом стучали все услышанные тупые, откровенно идиотские слова, которые попытались завернуть в обёртку здравого предложения. — Хуёво, — не стал утаивать Питч. Его не удивило решение Руководства собрать совет по делу Пожирателя, ведь всё становилось только хуже и хуже; список испробованных методов убийства рос, а в результате они получали ещё более неуязвимую тварь. Ситуация накалялась, и перед ними встал выбор: продолжать попытки или успокоиться, чтобы не создать своими руками совершенную машину для убийств. Только вот на самом собрании всё быстро пошло по пизде. — Ты не поверишь, какое предложение прозвучало от Валлеса. Он всё старался успокоиться. Закрыть злость в себе и просто продолжать работать дальше, забыть на время обо всём, пока не закончился неведомый отсчёт. Найти бы хоть что-нибудь, что помогло бы сдвинуться с мёртвой точки, но у них не было ничего. Очередной тупик и тварь, поглумившаяся над подростком. И этих мыслей сейчас тоже следовало избегать к чёртовой матери, пока они его окончательно не добили и не вывернули наружу то, что удалось спрятать в себе вчера. С большим таким трудом стоило спрятать. — Ты вроде не воспринимал этого придурка всерьёз раньше, — Банниманд немного расслабился. Астеру частично повезло: он не знал всей новой информации. Они с доктором Дирном так никому и не сказали о вчерашнем открытии, которое у них выбило почву из-под ног. Питч начал нормально мыслить только сегодня, удивляясь тому, как вчера вечером его мгновенно сморило в сон, стоило только голове коснуться подушки. Он отдохнул, и менее воспалённый мозг стал работать куда лучше. — И не воспринимаю, — он задумался на мгновение, посмотрел на бумаги. За стенами зала совещаний не должно звучать того, о чём там говорилось. Слишком конфиденциальная информация. Но это предложение одобрено не было, что странным не было вообще. Им Валлес умудрился только ещё больше опустить себя в глазах остального состава Руководства. Хотя, как казалось Питчу, ниже уже некуда. Но любое дно пробивалось с завидным упорством. — Меня выводит, что этот блядёныш может отдавать мне приказы. — Ну, судя по тому, что говорит Николас, скоро это изменится, — Астер пожал плечами. Питч видел, что тому интересно произошедшее, но он ещё думал, стоит ли вообще это спрашивать. — Но пока это так, — Питч откинулся на спинку кресла, мысленно прикидывая дела на сегодняшний день. Вчера вечером, стоя под струями горячей воды в душе, ему в голову пришла одна идея, которую следовало хорошо взвесить. Слишком она отличалась от всего того, чем они тут занимались прошлый месяц. Полная конспирация в этот момент могла сыграть против них. Но с другой стороны шла личная заинтересованность. И это возвращало раздражение на самого себя на место. Раньше он не был таким сентиментальным. Чёртово проклятие, с которым всё же следовало поговорить. — Так что именно предложил Валлес? — всё-таки решился на прямой вопрос Банниманд, будто не понимая, как Питча напрягала эта тема. И дело тут не в секретности, а в том, что просто проговаривать вслух это не хотелось. Словно пара предложений могли заставить его резко отупеть. Поэтому недовольный взгляд оказался закономерным ответом. Ярость внутри медленно перегорала, оставляя после себя выжженную пустыню. Внутри всегда было такое ощущение после срывов. В повисшей тишине коротко прозвучал щелчок, и вошёл доктор Дирн, у которого с недавних пор был свободный доступ в его кабинет. Дирн тоже присутствовал на совещании, как один из компетентных специалистов. Ведь в прошлый раз именно ему Питч поручал собрать консилиум учёных для решения этой проблемы, напоминавшей гнойный нарост. А после Дирн консультировал и просто помогал, решив, что ему это зачем-то нужно, хотя подобных обязанностей никто на него не возлагал. Питчу думалось, что доктор хочет побыстрее попрощаться с Пожирателем из-за Джека. Странно было, что вообще всё теперь крутилось вокруг этого мальчишки. Даже его собственные мысли. Услышанное на совещании никого не смогло приободрить, только ещё больше вызверило. Ещё немного, и люди в Подразделении будут кидаться друг на друга на потеху всем пойманным тварям. Ведь так страх и работал, а теперь Питч отчётливо видел, насколько на базе все напуганы одной единственной тварью и как глубоко пробрался страх в каждого агента или простого учёного. И в этом виноват был, как ни странно, не Пожиратель. Они сами его научили быть неуязвимым. Сами множество раз резали, стреляли, поджигали, обливали кислотой, топили… И на выходе получился настоящий монстр, не чувствующий ни боли, ни жалости, ни ужаса от наставленного на него дула автомата. Пожиратель осознавал свою неуязвимость и совсем скоро собирался ей воспользоваться, вырезав тут всех. И эта мысль для каждого на базе превратилась в непреложную истину. Самое поганое — ни он, ни весь состав Руководства не смогли бы переубедить персонал, потому что пришлось бы много и убедительно лгать. Питч помнил, что в самом начале, когда Пожирателя только захватили, потеряв при этом половину группы в процессе, он ещё был чувствителен к огнестрелу. Никто из учёных не мог ответить, как эта тварь учится, по какому принципу строится её иммунитет. — Джейсон закончил с телом, — недовольно сказал Дирн и сел на второй стул. Питч прекрасно знал, что услышанное на совещании Дирну не понравилось точно так же, как не понравилось ему самому. — Отдали родителям. Очередное ненужное напоминание. Питч мрачно посмотрел на Дирна, и тот ответил таким же взглядом. Они, в отличие от Банниманда, знали все детали. Хотя тот ещё вопрос: захотел бы он забыть, если бы ему дали выбор. Наверное, нет. Это означало бы побег от реальности, а этого он себе никогда не позволял. — Да что такое там сказали? — не выдержал гнетущей атмосферы Астер и, судя по звуку, опять начал притопывать ногой. Как с такими нервами он ещё до сих пор тут работает? — Вы рассказали о феноменальном предложении Рика Валлеса? — удивлённо посмотрел на него Дирн. Питч только головой покачал. Пусть лучше доктор всё рассказывает. У него самого скоро глаз дёргаться начнёт. Или нога, как у Банниманда. — Он выдвинул дивное по своей глупости предложение, — повернулся доктор к Астеру, — раз Пожиратель ничего не ест, а упивается жестокостью и чужой болью, то Валлес решил, что удерживать его силой недостаточно. Тут он, конечно, прав в чём-то, и нам давно недостаёт ресурсов. Но сама его идея скармливать объекту других людей для удержания — неприемлема. — Чего? — Астер в изумлении перевёл взгляд с доктора Дирна на Питча. Тот только губы скривил, но ничего не сказал, ведь к словам Дирна и добавить было нечего, да и не особо хотелось. Лучше он помолчит и окончательно переварит злость в себе, чтобы перестать кошмарить всех вокруг. Сейчас им и без него несладко было. — Каких таких людей он собирается скармливать? — Преступников, — Дирн поморщился, — тех, кто, по его мнению, не достоин жизни. Его предложение заключалось в том, что Пожиратель за счёт убийства этих людей будет насыщать свою тягу к боли и страданиям. — Но это ведь чушь собачья! — Банниманд немного покраснел от злости. Сейчас Питч был с ним солидарен. Едва ли в нём самом играла гуманность, не в ней было дело. Его просто до дрожи вдоль хребта доводил тот факт, что сосунок Валлес вообще имеет право голоса. — То есть он думает, что эта тварь позволит себя вечно в клетке держать? Что вообще у него в голове? — Ничего, — подал голос Питч, пока Банниманд не начал раздражать его громким голосом. Да и к работе уже было необходимо вернуться, а не мусолить эту тему дальше. — Чтобы покопаться в его мозгах, нужно стать проктологом. Доктор Дирн издал короткий смешок. Прежде чем Астер успел что-то ответить, в дверь осторожно постучали. Питч каким-то шестым чувством сразу понял, кто это. Оставалось надеяться, что не случилось ничего серьёзного. К двери он подошёл сам, покачав головой на попытку Банниманда подорваться первому: мальчишка нашёл не самое удачное время, чтобы прийти сюда. Впрочем… Вчерашний разговор с Фростом как бы намекал, что без причины Джек к нему вряд ли теперь сунется. Они не ругались, просто кое-кто наконец понял, что их общение явно лишнее. Сам Питч не знал уже, правильно ли поступил, оттолкнув. Сегодня ведь и хотел исправить, но бедствие само пришло. За дверью его поджидали испуганные голубые глаза и взъерошенные белые волосы. Выражение лица у Фроста было такое, будто он только что увидел Пожирателя, Заместителя и Мукора в одном углу. Внутри сильнее цапнуло перманентное плохое предчувствие. Слишком у его мальчишки был зашуганный, откровенно напуганный вид. Питч уже не помнил, когда последний раз видел на лице Джека такую гамму эмоций. Предчувствие куснуло сильнее, и он понял, что к ним в очередной раз подкрался какой-то пиздец. — Питч, я… — Джек сжал свои плечи руками, глянул из-под пушистых ресниц совсем уж забито и напугано, так, что Питча пробрало мгновенно. Тупое, неуместное желание защитить от всего на свете никуда не делось, не сдохло, к сожалению. Откуда вообще в нём взялось? — Вспомнил кое-что. Мне кажется, что это очень важно. А вот это было необычно услышать. Он ожидал скорее узнать о том, что Пожиратель вновь забрался мальчишке в голову, чем то, что впервые Джек вспомнил что-то важное. В это уже даже верилось с трудом. Он давно потерял надежду узнать из прошлого мальчишки что-то важное. И тут его пробрало беспокойством от вида Фроста заново: с чего бы этот испуганный, странно забитый вид? Питч впустил Фроста в кабинет, но мальчишка ожидаемо замер, увидев Банниманда и Дирна. Наверняка именно присутствие Астера его смутило больше всего. — Джек, что-то случилось? — с доктора Дирна мигом слетел весь мрачный вид и настрой. Питч подошёл к своему столу, но садиться не стал, от напряжения сжимая здоровой рукой прохладные металлические пальцы. — Да, то есть нет, — мальчишка беспомощно на него оглянулся, видимо, не понимая, можно ли ему говорить при остальных. Питч ему кивнул, надеясь, что правильно понял сомнение в голубых глазах. Джек явно старался взять себя в руки, даже к столу подошёл, встав рядом с ним. Из-за эмоций Фрост немного отпустил контроль, и теперь в кабинете стало немного холоднее. — Это было странное воспоминание, таких ещё не было до этого. Я даже не могу понять, почему я это вспомнил. Джек замолчал, покусал губу, пытаясь собраться. — Почему странное, Джек? — в этот момент Питч был благодарен Дирну за присутствие сейчас. — Я был не в Подразделении, — после этих слов повисла оглушающая тишина. — Не на базе Третьего уровня. Это был какой-то дом с закрытыми окнами, комната… Странная, тёмная. Я помню, что мне было очень страшно, будто я ждал чего-то плохого. И ощущение такое, — Джек посмотрел Питчу в глаза, — что я вот-вот смогу спастись. Я ждал человека, который бы мне помог. Помню только имя, но не полностью… Доктор Рипс. Питч замер, пытаясь понять, почему внутри всё опустилось. Мысли в голове сорвались с цепей и принялись долбиться о стенки черепа, носились с бешеной скоростью, не позволяя поймать хоть одну из них. Он не ожидал такого, был уверен, что эта ветка расследования изначально дохлая, но теперь срочно требовалось пересмотреть своё решение. — Доктор Мэтью Рипс? — изумлённо смотрел на Джека Дирн. Мальчишка только кивнул, с интересом наблюдая за их реакцией. Кажется, у него наконец получилось успокоиться и перебороть страх родом из прошлого. Питча же будто по голове ударили, и теперь было так много домыслов, догадок и предположений, что стало не по себе. Ему не требовались блядские секунды на осознание. Голова работала слишком быстро. — Не знаю, наверное, — Джек пожал плечами, и было видно, что его немного коробит вот так рассказывать о своём прошлом им всем. По крайней мере, Банниманду Фрост точно не доверял. Эта тупая вражда между ними едва ли куда-то делась. — Я точно ждал его и думал, что он мне поможет… Убежать? Я не совсем понимаю, что там происходило. Воспоминание, как обрывочный кусок какой-то. Это ведь важно, да? Имя? Он снова смотрел ему в глаза, а Питч не знал, что ему ответить. Кажется, Джеку очень хотелось побыть полезным хоть в чём-то, и это при том, что реального положения дел мальчишка не знал. С чего бы такая заинтересованность? Ему помочь хочет? — Теперь стало понятнее, — всё же решил высказаться Питч, обводя взглядом Дирна и Астера. — Вот за что Рипс просил прощения. Всё это время он знал, что Джек не погиб в том пожаре. — Получается, — включился в обсуждение Дирн, — он знал того, кто за всем этим стоит? Если предположить, что это один и тот же человек. — Получается, что так, — Блэк поджал губы. Приятное чувство осознания грело вены, а в кровь выплеснулось немного эндорфинов. Хотя одна тайна получила свою разгадку, правда легче в расследовании им едва ли станет, но это уже было неплохо. — Не понимаю только, почему Рипса тогда не убрали сразу? — Это мы сможем узнать только тогда, когда поймаем эту паскуду, — Астер тоже выглядел чуть оживлённым. — Одно мне ясно точно: если Рипс был знаком с нашей паскудой, то список урезался ещё немного. У него был ограниченный круг общения. — Да, но об этом круге нам спросить уже некого, — напомнил Дирн, сбивая с Астера немного воодушевления и в очередной раз напоминая, что легко им не будет в любом случае. — Мэтью мёртв, и мы не знаем, как он был связан с Джеком в прошлом. Все перевели взгляд на внимательно слушающего мальчишку. Впервые Питч не был против его присутствия в такой момент. Он вдруг принял железобетонное решение: он расскажет Джеку куда больше. Пусть знает, пусть остерегается, пусть будет осторожен как никогда. Это проклятие стало слишком для него много значить, и защитить его хотелось особенно сильно. Фрост от пристального внимания смутился. Хотя его смущение разглядеть всегда было сложно, ведь выражалось оно слегка порозовевшими щеками и опущенным вниз взглядом. Как и в этот раз. Только сейчас мальчишка явно был рад, что смог помочь, хоть и не понимал всего того, о чём они говорят. Питч задумался, оглядывая своё бедствие с головы до ног. Память Джека по-прежнему была кладезем ценной информации, которая вмиг могла бы повернуть расследование в нужное русло, а им самим помочь во всём разобраться окончательно. Да, существовала огромная такая вероятность, что мальчишку воспоминания добьют морально, но… Пусть Джек сам сделает выбор, выслушав его. — Доктор Дирн, — Питч на него даже не обернулся, но знал, что его начали внимательно слушать, — зайдите к доктору Рудсу и посмотрите, в каком состоянии сейчас Пожиратель. Банниманд, иди в архив и просмотри всех, кто тесно работал с Рипсом. Мне нужен список. — Понял, — Астер без вопросов поднялся на ноги. С тех пор, как Питч устроил ему разнос в этом кабинете после того, как Банниманд обидел Джека, тот ходил как шёлковый. Видимо, понял наконец, что благосклонность Блэка может быть временной. Доктор Дирн же понятливо кивнул и тоже вышел, оставляя их с Джеком наедине. И мальчишка на странность тут же выдохнул свободнее. Эта белобрысая голова навсегда останется для него загадкой. Осталось решить, что именно и как именно рассказать Джеку. Нужно было быть осторожным в подборе слов, чтобы бедствие не взвалило на свои худые плечи чувство вины перед всем этим гнилым миром. А тот может, Питч знал. Поэтому он только выдохнул, отмечая, что это новое воспоминание, по крайней мере, Джека не особо придавило. Мальчишка смотрел на него с любопытством и странной грустью, будто только и ждал, когда его отсюда выгонят. Бестолочь. Но отрицать то, что для подобных мыслей у него был повод, было нельзя. И Питч сам в этом виноват. Уже не было важно, что он сам чувствует к Джеку. Это отошло на второй план, и пока они со всем не разберутся, пока Джеку не перестанет угрожать опасность, это не изменится. Определённо, вчера в сознании что-то окончательно перестроилось. — Я хочу кое-что тебе рассказать, — начал Питч, обходя свой стол. У него полностью сформировалась новая идея в голове. Если Джек согласится, то сегодня они весьма занимательно проведут время. И никто об этом не узнает, уж он точно постарается сохранить всё в тайне для их общей безопасности. Благо, Николас сегодня к нему особенно лоялен. — И после услышанного ты должен будешь ответить мне, готов ли ты вспоминать и дальше. Потому что я, кажется, знаю, как немного подтолкнуть твою память. Джек смотрел на него крайне удивлённо. Мальчишка явно такого не ожидал, но поспешно кивнул, показывая, что внимательно слушает. Питч подумал, что было бы неплохо, если бы Джек всегда был таким послушным. — Когда ты к нам поступил, здесь начались перебои в связи, побеги объектов участились, кто-то сливал информацию, — он взвешивал каждое слово, ещё прекрасно понимая, что некоторую информацию просто не имеет права разглашать. Жаль, камеру не выключить уже, а Банниманда он отослал. — Это было верхушкой айсберга. Я уже говорил тебе, что есть некто, кто очень в тебе заинтересован. Теперь ты и сам вспомнил нечто такое. Теперь я тебе скажу, что уверен: в тебе заинтересованы двое. И то, что они делают, ни у кого не укладывается в голове, Джек. — Что делают? — Фрост сбросил с себя последние крупицы застенчивости, хлопая на него глазами. — Около месяца назад начались похищения, — это была самая неприятная часть, самая опасная и острая, — похищения детей. Возрастом от одиннадцати лет, с каждым разом с увеличением на год. Последнего мальчика к нам доставили вчера. Ему было четырнадцать. — Было? — Джек поджал губы. — Было, — Питч мрачно на него посмотрел, пока не обращая внимания на чужие эмоции, — его убили, перед этим превратив в твою маленькую копию. Выбелили волосы, как и всем детям до этого. Фрост смотрел на него со смесью ужаса и паники. — Было ещё кое-что, о чём я тебе рассказывать не хочу, потому что не уверен, что с тобой это происходило на самом деле, — Питч вдохнул поглубже, стараясь игнорировать взгляд мальчишки и собственные эмоции, поднявшиеся на дыбы в очередной раз, стоило только вспомнить о том, что узнал вчера в морге. Джек и сейчас казался хрупким и беззащитным, будто мало было Питчу демонстраций его способностей. На самом деле, да — мало, недостаточно. — Все дети были убиты объектом, который тоже какое-то время находился на базе Третьего уровня. Его туда перевезли незадолго до пожара, и теперь невозможно узнать зачем, потому что этот объект, как и тебя, стёрли из базы данных. Его называли Сладкоежкой. Знакомо звучит? Джек отвёл взгляд в сторону, сжал свои плечи ладонями, и Питч впервые за долгое время увидел то, от чего уже успел отвыкнуть: кожу мальчишки до самого локтя покрывал иней. В конце концов, Фрост просто покачал головой. Вполне ожидаемо. — Я всё это тебе рассказываю затем, чтобы ты был осторожен, — продолжил Питч. — Потому что я уже не знаю, что будет завтра. И мне нужно, чтобы ты сам мне сказал, сам принял решение, зная всё это. Твои воспоминания могут нам помочь поймать этих тварей, Джек. Но могут и сделать тебе хуже, гораздо хуже. Я не вправе тебя заставлять. Решай сам. Повисло молчание. Джек смотрел в окно, нахмурившись и закусив губу. Питч его не торопил, даже зная, что времени у них не так много, как хотелось бы. Скоро обед, а уже после него он точно должен знать ответ. Одна его часть хотела, чтобы мальчишка согласился, и они все узнали что-то новое, но вот другая, смежная с эгоистичной, которая и реагировала неадекватно на мальчишку, не хотела этого. Шептала, что пора перестать ломать Джека и дальше, даже если потом всё станет ещё хуже. — Мне надоело убегать от своего прошлого, Питч, — его удивила решительность в глазах Джека, — если ты знаешь, как вернуть мне хотя бы часть памяти, то давай сделаем это. Всё равно ведь вспомню, только уже может быть поздно. Питч осмотрел своё бедствие с головы до ног, отмечая уже без удивления, как настроение мальчишки превратилось в мрачное ожидание чего-то плохого, только вот уверенность его не пошатнулась. И заткнуть бы вторую часть сознания, которая всё ещё противилась, не слушая доводы холодного к эмоциям разума. Фрост сам согласился, сам, возможно, подписал себе приговор, а он должен был этот приговор привести в исполнение. Поэтому Питч ему кивнул. — Жди меня после обеда у себя, — он сразу начал обдумывать план действий. Пока это останется только в его голове, чтобы ничьи заинтересованные в этом уши не услышали. Наверняка за полтора часа он успеет всё подготовить. — А что будет? — Джек вновь выглядел побито. Впрочем, неудивительно: такой реакции на свой рассказ Питч и ожидал. Пока не было понятно, чувствует ли Джек иррациональную вину перед теми детьми. — Потом узнаешь, — не стал он вдаваться в подробности, пока в голове полностью сформировался план. С некоторой частью могли возникнуть проблемы. — Постараюсь всё подготовить как можно скорее, а пока иди к себе. Он вышел из-за стола, чтобы открыть мальчишке дверь. И вновь, по их ебанутой традиции, у Джека слишком подавленный, забитый вид, к чему он приложил руку. Сколько раз они проходили всё это? Это ведь его слова раньше постоянно ломали мальчишку морально, он не заботился о том, что говорит, не считая нужным стараться быть мягче хоть немного. И что сейчас с ним стало? — Спасибо, что рассказал, — тихо произнёс Джек, взглянув ему в глаза. Кажется, мальчишка и впрямь у него учится: эмоции с лица убрал, взгляд серьёзным сделал, чтобы больше этой болезненной гаммы никому не показывать. И это было правильным. Джек — мальчишка смышлёный, сам начал понимать, как лучше себя вести здесь. И это вселяло надежду на то, что всё закончится благополучно. А то, что закончится, сомневаться не приходилось: однажды наступит финал, паршивость которого определит всё их будущее.

***

С недавних пор в этом коридоре стало пахнуть железом. Словно сквозь самые крепкие и толстые стены зоны содержания смог просочиться солёный запах крови, оседающий металлом на языке. Агент Блэк правильно поступил, отправив его проверить, что происходит с Пожирателем сейчас. Потому что любому, кто оказывался в непосредственной близости от этого места, становилось понятно, что обстановка накаляется. Слишком здесь стал тяжёлым даже воздух. Совсем как перед бурей. И дай им бог сил её пережить. Что-то происходило, менялось, и это чувствовалось не напрямую — кожей. Скорее крохотные волоски на шее сзади улавливали тонкую вибрацию, посылавшую сигналы в мозг о том, что что-то не так. Ничего не помогало. Ни сегодняшнее собрание, на котором они так ничего и не решили, ни все предыдущие их действия, которые сделали только хуже. У них кончалось время, а у Пожирателя кончался запал с ними играть в эти извращённые игры. Доктор Дирн плотнее посадил очки на носу, выдохнул резко, пытаясь выгнать из носовых пазух запах крови, и прошёл к пункту наблюдения, где сидел Рудс. Энтони в последние дни напоминал блёклого себя из прошлого. Тень, выцветшая на палящем солнце фотография, а не живой человек, некогда такой же оптимистичный и жизнерадостный, как и сам Дирн. Оставалось надеяться, что с кончиной Пожирателя всё придёт обратно в норму. Если в ближайшие дни ничего не изменится и они ничего не придумают, то Энтони направят на другой объект, пока ментальное воздействие вконец не раздробило его психику. Внутри, подобно раковой опухоли, росло беспокойство. Так было всегда, стоило только приблизиться к этой зоне содержания. Не помогали ни практики ментального блока, ни простое успокоительное. Он — не агент Блэк, у него не было такого большого опыта в этой области. Теперь доктор Дирн ещё лучше понимал, чем именно Питч заслужил своё высокое звание так рано. Удивительные сила выдержки и уровень подготовки. Вместе с запахом крови в комнатку для наблюдения откуда-то просочилась духота, с которой не справлялась система вентиляции. Из-за этого и без того тяжёлый воздух становился совсем спёртым. Рудс сидел перед включенными мониторами и что-то записывал. Он оценил приход доктора Дирна скупым кивком. Уже виделись сегодня. — Как обстоят дела? — Дирн подошёл к мониторам, глядя на скрючившегося в углу Пожирателя. Сегодня не было слышно въедливого в кору мозга хихиканья. И это тоже могло означать всё что угодно. Общий фон подсказывал, что совсем скоро что-то будет, а поведение объекта твердило в точности до наоборот. — Сидит просто, — Энтони наконец отложил ручку в сторону и повернулся к нему, — весь день так. Ночью тоже. Даже звуков никаких не издаёт, что странно и непривычно. Это меня и напрягает больше всего. Дирн задумался, ещё раз взглянул на скрюченные пальцы, закрывающие голову. Это действительно было необычно. Раньше Пожиратель своими смешками играл на их нервах, то замолкая, то начиная вновь, а теперь же… Замолчал. Ассоциация с бурей только крепла в голове — не зря ведь бытует древняя фраза Старого мира «затишье перед бурей». — А что с заменой? — не зря же они этим утром обсуждали возможность привлечения другого специалиста на место Энтони. Правда, тот должен был помочь в поиске подходящего кандидата, кто смог бы справиться с такой работой. — Как оказалось, даже в Подразделении мало сумасшедших, которые согласились бы занять моё место сейчас, — невесело усмехнулся Рудс, — все прекрасно знают, что сейчас происходит. Чувствуют, наверное. И нельзя ведь никого из них винить: все просто жить хотят. С этим нельзя было поспорить. Дирн покачал головой, чувствуя тяжесть на сердце. Впереди предстояли самые трудные дни, и кто знает, чем всё обернётся в итоге. На руках у них не было ни одного решения хоть какой-нибудь из проблем. Бессмертный объект, собственноручно созданный, и две твари, которые где-то снаружи глумились над детьми. Ему до сих пор щемило сердце, а в душу будто нагадили. Он не ожидал, что в ставшем таким лояльным к своим объектам Подразделении случится нечто такое. И сделают это люди. Они с Рудсом мрачно смотрели друг другу в глаза. Здесь было сложно находиться, но Дирну очень хотелось поддержать давнего коллегу и друга, хоть как-то показать, что тот не остался здесь один на один. А Энтони наверняка ощущал себя брошенным прямиком в акулью пасть, несмотря на охрану у входа в зону содержания. Большое такое количество охраны. — Всё образуется, мой друг, — стараясь верить в собственные слова, мягко произнёс Дирн, — вот увидишь, не теряй веру, это главное. — Я уже говорил тебе, насколько твой оптимизм отвратителен? — слабо улыбнулся Рудс, вызывая у самого Дирна ответную улыбку. — Говорил, — охотно кивнул он, — и не раз. Просто ты… Резкое движение на экране монитора заставило доктора Дирна замолчать и быстро повернуть голову. Пожиратель стоял, выпрямившись во весь свой немалый рост, и смотрел красными огнями глаз прямо в камеру. Жуткий оскал плотно сжатых зубов кровоточил. Дирн заставил себя оставаться на месте, даже не отшатнувшись в сторону, и прекратил смотреть в эти багряные глаза, помня ещё, что именно зрительный контакт заразен сильнее всего. — Это можно обозначить повышенной активностью объекта? — осторожно спросил он Рудса, понимая, что если сейчас Пожирателю вздумается устроить побег, то погибнет слишком много людей… А ведь совсем скоро должен был быть обед. — Да, я думаю, — Рудс вновь принялся что-то писать. — По крайней мере, раньше он так не делал.

***

На обеде Джек не смог связать и двух слов на все вопросы Туф. Наверное, выглядел он паршиво, раз она так всполошилась. Время текло мимо него, и лишь изредка, сидя в своей комнате, он обращал на него внимание. Питч сказал, чтобы он ждал его у себя, а у Джека не было причин его ослушаться. По пути из столовой обратно в свою комнату, Джек думал, анализировал, пытался вообразить, потому что вспомнить не получалось. Всё, что рассказал ему Питч, не должно было так по нему ударить. Не должно быть внутри этого выжженного куска, который старательно теребила совесть. Он ведь ни в чём не был виноват. Уж точно не в том, что его где-то держали после пожара, заперев в небольшой комнате с закрытыми, словно забитыми досками окнами, небольшой кроватью и на странность целыми обоями. Забитые окна напоминали кривые строения Пятого уровня, где отсутствие стекла часто компенсировали полиэтиленом или гнилыми досками. Но что-то подсказывало, что был он на другом уровне. Собственная жизнь три года назад всё меньше противилась его памяти, туман на воспоминаниях истончился, только и этого было мало пока для того, чтобы всё понять. Что там такое о нём вчера узнал Питч, ему было, конечно, интересно, но он уже принял решение: Джек вспомнит всё, как бы морально его это ни разодрало. Это его прошлое, его прожитые, кем-то украденные в переулке за Стеной годы… Та ещё загадка, как он оказался за Стеной и кто стукнул его по голове, лишив памяти на долгие годы, тем самым обрекая на смерть. Но он же выжил для чего-то? Боролся, искал своих родных, выживал, зубами выгрызая и себе возможность на существование. И сейчас он тоже не сдастся. Питч явно думал, что узнав о происходящем, он испугается и забьётся в угол. Но ошибся. Поначалу Джеку действительно стало страшно, только вот не за себя, а за тех, с кем так жестоко обошлись. Однако сейчас появилась эта уверенность в собственных силах справиться со всем, что скрывают его тёмные закоулки памяти. Да, ему было страшно, но больше его пугали Пожиратель и предстоящая неизбежная встреча, чем эти недоброжелатели. И лёгкий флёр благодарности растёкся внутри, ведь Питч рассказал ему, доверил всё это, хотел защитить. Наверное, ему не следовало воспринимать всё это так, подпитывая свои чувства этими мыслями, но по-другому уже давно не получалось. Хотя сейчас наступило не лучшее время для подобного. Питч был прав: он должен быть осторожным во всём. Ещё бы понять теперь, что именно для этого нужно делать. Джек и раньше особо никому не доверял. В комнате было свежо, но зная, что скоро сюда придёт Питч, Джек плотно закрыл окно, надеясь, что воздух внутри сможет хоть немного прогреться. Он даже представить не мог, что именно задумал Питч. Странно было сегодня на пустом месте вспомнить нечто не самое приятное — Джек просто стоял и расчёсывал мокрые после душа волосы, собираясь на завтрак. Воспоминание ударило его до физической боли с задней части глаз. Он сразу поспешил в кабинет Питча, прокручивая вспомнившееся имя в голове и боясь его забыть. Судя по лицам доктора Дирна, Банниманда и Питча, все они знали, о ком он говорит. Ему, конечно, никто ничего не объяснил, а услышанного разговора для понимания оказалось недостаточно. На самом деле Джек не ожидал, что Питч с ним хоть чем-то поделится. С чего такая перемена вдруг? Сначала та вчерашняя ситуация, теперь это… С каждым днём становилось всё сложнее не давать себе глупых надежд, различать суровую реальность и розовые фантазии по вечерам. Джек вздохнул, понимая, что опять уплыл куда-то далеко в своих размышлениях. Может, сегодня он что-нибудь ещё раз вспомнит. Хотелось бы, чтобы это было полезным для Питча, что помогло бы поймать тех, кто за всем этим стоит. Может быть, так самому Питчу будет меньше чего угрожать, и Джек перестанет так беспокоиться, сосредоточившись на одном лишь Пожирателе. Главное, чтобы его мысли не просочились вслух, иначе Питч и доктор Дирн его точно где-нибудь запрут и займутся Пожирателем сами. Странно было чувствовать, даже просто знать, что можешь с кем-то справиться. Но возможная встреча всё равно пугала. Услышав щелчок, Джек вздрогнул и повернулся. Он и не замечал, что всё это время смотрит куда-то поверх окна. Питч молча прошёл к кровати, держа в руках чёрный полиэтиленовый мешок. Фрост удивлённо на него смотрел, не понимая, что происходит. — Одевайся, — скомандовал Питч, — я пока отпущу погулять твою охрану. Быстрее, бестолочь, у нас не так много времени. Этот тон и чёткие, быстрые движения заставили начать двигаться самому и ощутить небольшое волнение. Джек быстро подошёл к мешку и заглянул внутрь, с удивлением видя там серую куртку, чёрную шапку и новые, судя по всему, ботинки. Это немного было похоже на зимний вариант формы для агентов. Как у Питча, только серый. Джек вывалил вещи на кровать, даже не спрашивая, зачем это всё, и натянул тонкую куртку, надел шапку, без слов понимая, что под неё нужно убрать волосы, и переобулся. — Так, слушай меня внимательно, — Питч быстро вернулся, подошёл к нему и достал из кармана… Медицинскую маску. Обычную марлевую, голубую. — Никто не должен знать, что мы с тобой уезжаем. Так что надень на лицо это, — он всунул маску ему в руки, — и пошли. И ещё… — он чуть скривил губы, оглядывая его. — Волосы надо лучше убрать. Джек уже потянулся, когда Питч правой рукой осторожно убрал вылезшие наружу пряди обратно под шапку, скользнув пальцами по коже лба. Фрост замер, на секунду забыл, как дышать, и уставился в спокойные жёлтые глаза. — Надевай маску, чего встал, — проворчал Блэк и отошёл, начиная сворачивать мешок, чтобы засунуть позже под кровать. Джек тут же отмер и нацепил резинки на уши, закрыв лицо до самых глаз. — А камеры? — взволновался он, не понимая, как они смогут выйти незамеченными. В кровь плеснуло адреналина напополам с азартом. Его куда-то повезут, и Джек пока не будет спрашивать куда. Питчу он доверял даже больше, чем себе. — Я позаботился обо всём, сказал же, — Питч придирчиво его осмотрел, кивнул и первым пошёл на выход. — Не говори ничего, пока не сядем в машину. Джек кивнул, но Питч этого не увидел, так и не повернувшись к нему. В коридоре было пусто, и двух привычных агентов действительно не было видно. Джек поспешил за быстро идущим Блэком, стараясь не поднимать головы, хотя и помнил, что Питч сказал ему о камерах. Они шли не привычным маршрутом, а выбрали какой-то новый, не такой короткий. Коридоры, пройденные за это время, были одинаково пусты. От непривычности и лёгкого трепета у Джека немного поднялось настроение. А от осознания того, что совсем скоро он окажется на улице, где полно снега, где наконец наступил официальный первый день зимы, в груди зарождался восторг. Сразу из памяти на время стёрлись все мрачные картины прошлого, все проблемы отошли на второй план, и Джек понял, как мало ему нужно для того, чтобы почувствовать себя немного лучше. Питч же выглядел серьёзным, сосредоточенным, но раздражением не полыхал, и то прикосновение Фрост теперь будет нежно лелеять в памяти, не позволяя себе задаваться вопросом, почему это вообще произошло. К его удивлению, им по пути не встретилось вообще ни одного человека. Словно кто-то предварительно расчистил коридоры от персонала. Поэтому они без проблем смогли выйти на улицу под мягкие потоки зимнего ветра. Питч резко выдохнул, выпуская облако пара изо рта; видимо, он отлично чувствовал холод. Джек же вертел головой, понимая, что ещё ни разу они не выходили на улицу с этой стороны здания, и теперь были видны машины, какая-то постройка, напоминающая большую будку, высокий бетонный забор с колючей проволокой. Здесь не было растительности, но Джеку стало не до видов, когда Питч резко ускорил шаг. Он помнил, что должен молчать, но интерес подгрызал изнутри. От уличного холода тело закономерно начало наполняться силой и энергией, и Джек едва блаженно не щурился от ветра в лицо. Они с Питчем не так давно были на улице, но всё равно было приятно вновь попасть за пределы бетонных стен и насладиться свежим воздухом. Питч явно осторожничал, но им так никто и не встретился: двор тоже был пуст. Они подошли к машинам и остановились возле одной. Чёрная, блестящая, не особо громоздкая. Джек совершенно в этом не разбирался, а потому просто сел на переднее сидение, поправляя маску на лице: в ней было немного душно. Питч сел за руль, пока Джек осматривался в новом для себя месте. В салоне пахло кожей и чем-то ещё, чего раньше ему чувствовать не приходилось. Маска всё равно немного притупляла запахи. — Не снимай ничего, — будто предвидя вопрос, сказал Питч и завёл мотор; машина приятно зашумела. — Куда мы едем? — поинтересовался Джек, с интересом глядя на вид за окном. Его захлестнуло какое-то детское воодушевление, интерес ко всему, что видит, и видит впервые, по крайней мере, за ту часть жизни, которую он помнил. — На Третий уровень, — не стал скрывать Питч, следя теперь за дорогой. Странно было ощущать себя внутри движущейся коробки. Ровная дорога вела куда-то за забор, но Питчу пришлось высунуться в окно и приложить карту к какому-то столбу, чтобы массивные ворота разъехались. — Я же говорил тебе про Зал Славы. Может, нам повезёт, и мы найдём среди вещей что-нибудь, что сдвинет твою память. — А если нет? — Мы зря потратим драгоценное время, — почти безразлично пожал плечами Питч. Джек же ощутил нечто вроде ответственности перед ним — он обязан был вспомнить хоть что-то. Жаль, что собственной памяти приказать нельзя, иначе он бы уже давно всё вспомнил, перестав мучиться всеми этими загадками. Питч явно на него рассчитывал. — А такая скрытность для безопасности? — продолжил утолять любопытство Джек, радуясь разговорчивости Питча. — Да. Не хочу, чтобы хоть кто-нибудь заметил, что ты покинул базу, — они выехали на прямую дорогу, вдоль которой росли деревья, и Джек тут же принялся их рассматривать, не замечая, как на него косятся. — Не понимаю, почему сейчас, — тихо пробормотал Джек и повернулся к Питчу. — Ситуация накалилась, — не стал тот скрывать, — доктор Дирн считает, что один хороший толчок сможет полностью вернуть тебе память. Будем надеяться, что такой толчок найдётся где-то среди вещей. — Да, наверное, — Джек откинулся на спинку кресла, не в силах успокоить себя. После слов Питча о том, что ситуация стала хуже, с него схлынуло воодушевление, и вся радость испарилась. В конце концов, он вспомнил и понял, что они едут не на простую экскурсию, не просто приятно проводят время, а имеют вполне видимую цель. Мысли ненароком вернулись к тому, что ему сегодня рассказал Питч ещё до обеда. Кое-что у него не укладывалось в голове, и только сейчас Джек в полной мере понял что именно. — Слушай, я тут думал о том, что ты мне рассказал. Я не понимаю одного теперь: зачем меня отравили, если я нужен, вроде как, живым? Для чего? Некоторое время Питч молча смотрел на дорогу, и Джек теперь заметил, что начались какие-то постройки. Что-то похожее на склады, он видел подобные на Четвёртом уровне. — Я тоже сначала не понимал, — всё же решил рассказать Питч, — пока не узнал, что хотели отравить не тебя, а меня. — Что?.. — Сотрудник на раздаче перепутал наши тарелки, — Питч невесело усмехнулся, — можно сказать, мне повезло. Относительно, конечно, ведь в тот же день меня насадили на штырь. А отравился ты, и я надеюсь, что паскуда до сих пор из-за этого себе волосы рвёт. Джек в изумлении смотрел на мрачного Питча и не понимал, как всё это могло вот так повернуться. Всё это время он думал, что его хотят убить, а тут получилось, что и не его вовсе… — То есть, — Джек взволнованно выпрямился, — тебя хотят убить? Питч, ты… Почему? — Я думаю, что убить меня хочет даже больше народа, чем я знаю, — Блэк насмешливо скосил на него глаза, — угомонись, не убили же. Пришлось вновь впечататься спиной в кресло, выбивая из лёгких немного воздуха. И как Питч может быть так спокоен? Джек почувствовал, как его начинает трясти. Он, конечно, знал, что Питчу постоянно угрожает опасность, но даже предположить не мог, что это чувство опасности вовсе не эфемерно. Он легче переживал знание того, что убить хотели именно его, а не близкого человека, который стал слишком важным, и без которого он и жизни-то своей дальнейшей не видит. Немного холода вырвалось из тела вместе с резким выдохом. Сегодняшний день выдался чересчур богатым на эмоции, и Джек от них устал. Его то подкидывало вверх, то резко тянуло вниз, отчего хотелось просто отдохнуть. В последние дни, как оказалось, было сравнительно тихо и спокойно. Сейчас же диапазон раздирал его на части. Но превалировал страх за Питча, который его эмоций явно не разделял. — Когда приедем, старайся ни на кого не смотреть, — дома за окном выросли вверх, и Джеку пришлось немного задрать голову, чтобы лучше их рассмотреть, — просто молча иди за мной. — Хорошо, — спокойно согласился Фрост, видя, что у Питча появилась небольшая нервозность. Он и не заметил бы, если бы не прищуренные глаза и сжатые в тонкую линию губы. — Всё нормально? — Пожиратель опять фокусы выкидывает, — Питч повернулся к нему и внимательно посмотрел в глаза, — ты ничего сегодня не чувствовал? — Нет, — Джек сегодня ощутил такой спектр эмоций и чувств, что хватит ещё на пару месяцев, но наверняка он бы заметил, как к нему в голову опять пытаются пробраться. Проблема Пожирателя то отходила на второй план, то опять возвращалась. Со всех сторон их окружили проблемы, и теперь Джек действительно понял, насколько рискованно было вот так вот уезжать. Его не могли отвлечь даже боковые виды Второго уровня, которые Джек рассматривал в наступившей тишине. Но закончились они быстро: машина подъехала к Стене. Джек нервно смотрел на огромную серую громадину, испытывая что-то схожее с дежавю. Он столько раз на Пятом уровне видел главную, первую Стену, что эта теперь казалась слишком маленькой. Метров тридцать высотой, не больше. Джек помнил ещё, как задавался вопросом о назначении этих стен между уровнями, когда только попал на Четвёртый. — Питч, — тихо позвал он, когда машина плавно остановилась, — а зачем нужны стены между уровнями? Блэк достал свою карту, и Джек увидел, как к их машине направился служащий, похожий на того, которого он видел во время своего перехода. Всё это напоминало ту сцену больше двух месяцев назад, только не хватало маленькой Элизы, держащей его за руку. С того времени столько изменилось… Он сам изменился, стал другим, снова повзрослел. Служащий молча проверил документы и жестом разрешил двигаться дальше. Стоило машине тронуться, Питч заговорил: — Для строительства этих стен было много причин, — он вырулил к высоким воротам, обшитым металлом. Они медленно начали разъезжаться. — На каждом уровне, кроме Первого и Пятого, есть своя база Подразделения. Тоже не просто так. Первая Стена самая высокая и толстая, самая неприступная. Никогда не задумывался, зачем она вообще нужна? — Я всегда думал, что для того, чтобы внутрь было сложнее попасть другим людям, — от взгляда Питча Джек смутился и понял, что сказал какую-то чушь. — Кто в здравом уме будет загонять себя в ловушку из бетона? Ограничивать собственные земли, — они проехали по хорошо освещённому короткому туннелю внутри стены. — Стены — это защита, бестолочь. Откуда, по-твоему, берутся объекты? Джек в изумлении отвёл взгляд. Он и подумать раньше не мог… — Панику только не поднимай, — с усмешкой сказал Питч, которому явно нравилось нагнетать атмосферу, — я принесу тебе учебники по истории. Сам почитаешь и поймёшь, почему сейчас все живут спокойно. Давно уже следует заняться твоим обучением, тебе это понадобится. — Зачем? — Затем, что твоё невежество должно иметь границы, — ехидно ухмыльнулся Блэк, продолжая издеваться. Джек насупился. — И не забывай, что как только всё придёт в относительную норму, тебя ждут тренировки. — У меня такое впечатление, что ты что-то задумал, — Джек пытливо уставился на чужой профиль, почти не обращая внимания на вид Третьего уровня. — Правильное впечатление, — Питч повернул к каким-то бетонным невысоким постройкам, — только говорить об этом пока рано. Лучше внимательно по сторонам смотри и пытайся вспомнить что-нибудь. Второй такой раз может не представиться. — Если бы я ещё понимал, что именно мне нужно увидеть, — Джек отвернулся к своему окну, разглядывая покрытые снегом постройки, голые редкие деревья и пустынную дорогу. За всё время им не встречались машины. Питчу он не солгал: не знал ведь, что именно нужно его памяти. Всё это работало как-то неправильно. — Мне нужно что-нибудь о том времени, которое ты провёл где-то после пожара, — Питч резко выдохнул. — Ты многое знаешь, просто не помнишь. Дай мне какую-нибудь подсказку. Любую. Об объекте, об этих мразях, которые всё это устроили, просто о том месте, где ты находился. — Это был не Пятый уровень, — Джек пожал плечами и опять поправил сползающую маску. — Я просто это знаю. И Сладкоежка мне тоже не кажется чем-то знакомым… Джек замер. В голове всплыло странное воспоминание, мизерный огрызок услышанного когда-то давно, и дыхание тут же перехватило. — Джипси, — прошептал Фрост, резко разворачиваясь корпусом к удивлённому Питчу. — Что? — он выглядел сбитым с толку. — Так его… Звали, — голову тут же сдавило раскалённым обручем, и Джек сдавленно выдохнул и потёр лоб пальцами. Маска на лице пропускала слишком мало воздуха. — Рычащая тварь, вечно голодная… Питч… В глазах потемнело, и Блэк тут же съехал на обочину, благо, что скорость была маленькой, и стянул с ещё более бледного лица Джека маску. Ухватив Питча за запястье здоровой руки, Фрост ощущал, как его трясёт от резких толчков боли в голове, от паники родом откуда-то из прошлого, от нехватки воздуха. — Дыши, Джек, — его голову приподняли за подбородок, расстегнули куртку. Питч дотянулся до дверцы и открыл окно с его стороны, впуская в салон зимний холод. — Нам лучше вернуться, пока тебе не стало хуже. Дыши, вот так. Правая ладонь легла на его щёку, приятно обжигая кожу прикосновением, и Джек поднял взгляд, глядя в непривычно обеспокоенные глаза напротив. Дикость, но он дышал так, будто учился этому заново. Паника медленно отпустила его, позволив немного расслабиться, осознать наконец, что он здесь, в машине, рядом с Питчем, а не рядом с той тварью, зловонно дышащей ему в висок. Это даже воспоминанием назвать нельзя, он и не видел ничего, просто чувствовал и знал… — Лучше? — Питч немного отстранился и убрал руку. Джека хватило только на кивок. — Тогда разворачиваемся. — Нет, — тут же спохватился он, превозмогая головную боль, — я же сказал, что хочу. Ничего не изменилось. — Джек, — в голосе Питча слышалось предупреждение. — Всё нормально, правда, — Джек резко выдохнул, глубоко вдохнул полные лёгкие воздуха, ухватывая кусочек зимы, и продолжил: — я же сказал, что приму своё прошлое, каким бы оно ни было. Пожалуйста, просто отвези меня туда. Я справлюсь. Питч с силой обхватил руль, плотно сжал губы и так замер на некоторое время, обдумывая что-то. Джек же старался и вовсе отвлечься, лишь бы не думать и не анализировать недавнее. И новую вспышку из прошлого, и то, как Питч себя сегодня с ним ведёт. Последнее вообще было чем-то за гранью. Откуда взялась такая забота? — Хорошо, храбрый ты наш, — машина мягко тронулась и дала задний, — если так, то тогда расскажи, что такое ты только что вспомнил. И Джек рассказал, путано объясняя не увиденное, а то, что почувствовал. Будто кто-то смог выдернуть его из настоящего в прошлое не полностью, заставил вновь услышать звук рычания, учуять запах сладковатого разложения, и это непонятно откуда взявшееся в голове «Джипси». Питч его внимательно слушал, мрачно вглядываясь в дорогу и не перебивая вопросами. Он так ничего и не сказал, когда Джек закончил, хотя было видно, что глубоко задумался. Джек его трогать не стал, пытаясь успокоиться до конца и не думать больше ни о чём, что давалось сложно. Мысли, как разрозненный рой пчёл, метались в черепной коробке, только усиливая головную боль. Теперь воспоминания стали болезненными физически. Ещё не доезжая, Джек увидел серое большое здание в пять этажей и сразу понял, что это заново отстроенная база. Внутри что-то сдавило. Он не думал, что когда-нибудь действительно сюда вернётся. — Надень маску, — бросил Питч, выруливая к главному въезду. Наверное, их здесь уже ждали, по крайней мере, дежурный на посту им просто кивнул, даже не взглянув на Джека. Питч припарковался на стоянке и вышел первым, жестом показав ему оставаться в машине. На улице было пустынно, а вид вообще не отличался от того, который Джек ежедневно видел из своего окна. Те же расчищенные от снега дорожки, высокий забор, фонари, сейчас выключенные. Было немного тревожно, хотя Джек уже начал сомневаться в том, что их затея выгорит. В конце концов, его память вела себя слишком непредсказуемо, чтобы можно было хотя бы надеяться на возвращение части воспоминаний. Да и база эта была уже другой, совершенно новой. — Пойдём, — сказал Питч, открыв его дверь, — помнишь, что я говорил? Джек просто кивнул. Да, молча идти следом, он помнил. Кажется, Блэк его ответом остался доволен. Маска на лице раздражала, но трогать её Фрост не стал, взглядом уткнувшись в асфальт. Его настигло странное желание снять обувь и пройти по чистому снегу босиком, чтобы маленькие снежинки нежно кололи голую кожу ступней. Наверное, это было бы приятно, хотя раньше он так не делал, даже когда жил за Стеной. Мало ли, какой штырь или кусок стекла прятались под слоем снега. Марля на лице под его дыханием начала подмораживаться. Они прошли мимо одного из входов, обходя здание. Видимо, им нужно было куда-то в другое место, а Джека искренне удивило то, с какой уверенностью Питч шёл. То ли он бывал здесь раньше, то ли эта база — близнец той, на Втором уровне. Нужная дверь оказалась совсем неприметной — такой же серой, как и стены. Внутри было отвратительно ярко и тепло, и корочка инея на маске почти мгновенно растаяла, раздражая влажностью. Джек из вредности подморозил её ещё раз. Коридоры были такими же — белыми, слишком хорошо освещёнными и пустыми. Шли они не так долго, даже не поднимались никуда. Карта доступа Питча работала и на здешних замках. Джек до сих пор чувствовал себя паршиво, но старался этого не показывать, упрямо перебирая ногами. Впрочем, Питч и так на него не оборачивался. Когда он остановился, то обернулся наконец, смерил странным взглядом и приложил карту к замку. Кажется, они пришли. Это было похоже на огромный зал, заставленный чем-то, похожим на витрины, у стен было несколько манекенов, одетых в серую форму агентов. Джек с любопытством вертел головой, подходя к витринам и заглядывая под стекло. Копоть с некоторых вещей, похоже, смыть не смогли. Фрост резко поднял голову и огляделся. Витрин было не так много, а значит: уцелевших вещей тоже. До этого он как-то не задумывался, какой силы должен быть пожар, чтобы уничтожить здесь всё, оставив им на память… Подплавленные столовые приборы, чьи-то обугленные очки, бережно уложенные на мягкую серую подушку, кольца, другая посуда, некогда белая, патроны и ещё множество мелких вещей, сохранивших в себе память о тех, кто погиб пять лет назад в огне. Джека пробрало. Зал Славы? Зал Памяти, так это место должно называться. Слишком тяжёлые мысли и образы навевала каждая выставленная здесь вещь, заставляя думать о том, какой ад тут был. И он тоже… Был здесь? Спасся из огня, преодолел высочайшую температуру, которая плавила металл? Ему любой жар казался губительным, а тут… Джек резко выдохнул, стараясь успокоиться, пока не увидел на одной из стен список имён. До него не сразу дошло, что это — имена погибших сотрудников и объектов. Пронумерованный список, оканчивающийся на мрачном «347». Дышать стало трудно не только из-за маски. Джек оглянулся на Питча, который так и остался стоять у входа, просто наблюдая за ним. Наверное, он знал многих людей из этого списка. Если Джеку так паршиво, то каково ему? У Питча было такое непроницаемое лицо, что невозможно было понять, о чём тот думает. Джек отошёл от списка, с грустью последний раз пробежавшись глазами по внушительному числу имён. Он не думал, что это окажется так трудно, почти невыносимо настолько, что хотелось развернуться и уйти. Но вместо этого он продолжил обходить ряды из витрин, надеясь найти хоть что-то, что покажется ему хотя бы знакомым. Большинство вещей были слишком обезличенными, общими и отличались друг от друга только налётом гари. Повернув к очередному ряду, Фрост замер. Он не верил в то, что видел. — Питч, — тихо позвал он, надеясь, что у него не начала ехать крыша и то, что он видит, действительно находится под стеклом. — Подойди. Блэк тут же оторвался от стены и подошёл к нему, но, увидев, куда Джек смотрит, тоже замер. — Это же… — Джек не верил. Все вещи, увиденные до этого, были из металла или другого температуростойкого материала, но это? — Вудворт? — Он самый, — Питч, кажется, тоже не ожидал подобного. Небольшой серый плюшевый заяц сидел под витринным стеклом, глядя на них одним глазом. Второй был оторван. — Он даже не обгорел. Джек осторожно подошёл ближе, осматривая свою игрушку, которую ему подарил доктор Мирт. Его плюшевый друг, который оберегал его от кошмаров. Только вот… — Его не может быть здесь, — уверенно сказал Фрост, — я потерял его ещё до пожара. Я не знаю, как потерял, или, может, у меня его просто забрали, но у меня его не было. — Может, на складе лежал, — Питч нахмурился, — хотя должен был сгореть. Чёрт знает, что такое, блядь. Ничего не вспомнил, да? — Нет, — Джек покачал головой, виновато глядя Питчу в глаза, — только про Вудворта… Мне нельзя его забрать? — На кой чёрт он тебе сдался? — Питч явно начал раздражаться. Оно и понятно: эта поездка и весь риск оказались абсолютно бессмысленными. Как там сказал Питч в самом начале? Пустая трата драгоценного времени. Да и их настроения как по команде в этом зале опустились на самое дно. — Не знаю, — Джек решил не настаивать, — просто он был для меня очень важен. — Будет тебе твой заяц, бестолочь, — Питч развернулся и пошёл к выходу, и Джек тут же поспешил за ним, немного радуясь этим словам. — Сначала надо узнать, откуда он тут вообще взялся. Вместо ответов на вопросы они получили ещё одну загадку, но теперь казалось, что в блоке, сдерживающем его воспоминания, пошли серьёзные толстые трещины. Сегодня он вспомнил очень многое, даже просто образами, но вспомнил ведь… Это давало надежду, что однажды его воспоминания вернутся полностью, ответив наконец, кто он такой. А то начинало казаться, что родился он в одиннадцать лет сразу в Подразделении. Джек вздохнул, поправил маску. Он очень хотел помочь Питчу хоть в чём-то, и если ради этого ему придётся самому разрушить блок в голове, он это сделает. Ему ещё многое предстояло обдумать — день оказался слишком насыщенным. Главное теперь — спокойно вернуться обратно.