***
— Альбус, мы правы? Это оно? Старый, ярко одетый волшебник ничего не ответил. Он просто продолжал идти вперед. Сириус нахмурился. — Альбус? Старый волшебник снова ничего не сказал. Взамен вытащил что-то из-под половиц и поднял, внимательно разглядывая. В желудке Сириуса зародилось неприятное чувство. Он начал в спешке пересекать комнату, желая поближе взглянуть на то, что заворожило директора, и почти боясь того, что увидит. Альбус пристально смотрел на самое уродливое кольцо, которое когда-либо видел Сириус. На лице старого волшебника отразились шок и узнавание. — Альбус, в чем дело? Это еще один артефакт из Хогвартса? Волшебник снова проигнорировал бывшего ученика, пристально разглядывая кольцо, и начал медленно опускать его на палец. Теперь Сириус понял, что что-то не так. И всё должно быть из-за этого кольца. Его реакция взяла верх, и он выбил кольцо из руки Альбуса, заставив вещицу пролететь через всю комнату и удариться о стену. Двое мужчин застыли. Они оба смотрели, как кольцо отскочило на пол, а затем покатилось по комнате, уперевшись в искореженную половицу. Прямо рядом со сломанной подставкой для ног. Как только оно перестало двигаться, Альбус всхлипнул и упал. Как будто у него больше не осталось сил. Сириус схватил его под мышку и быстро пододвинул стул, медленно опуская Альбуса на него. Он не совсем понимал, что произошло, но точно знал, что всё это из-за кольца. Это должен был быть крестраж, и гораздо более опасный, чем остальные, если он так сильно подействовал на великого Альбуса Дамблдора. Убедившись, что директор не упадет со стула, он поднял сломанную подставку и трансфигурировал ее в коробку. Затем оторвал часть своей мантии и поднял кольцо, стараясь не прикасаться к нему кожей. Какой-то миг Сириус смотрел на него, гадая, что за проклятие лежит на кольце. Но он не был ликвидатором заклятий. И им не нужно было разрушать проклятие, чтобы уничтожить этот предмет. Адский огонь пожирал всю магию, к которой прикасался. Вот почему единственным способом уничтожить кольцо было лишить его способности питаться жизнью и магией вокруг него. Сириус бросил кольцо в коробку и вышел на улицу. Он расчистил клочок земли от всякой растительности и поставил коробку вниз. Мгновение спустя из пляшущего пламени донесся пронзительный вопль, и Сириус понял, что ухмыляется. Еще один крестраж канул в небытие. Уничтожено уже три, а Альбус не думал, что их было больше шести или семи. Значит, они уже на полпути. Сириус очень надеялся, что они смогут избавиться от них до того, как Волдеморт вернется и Гарри будет вынужден исполнить пророчество. Он хотел, чтобы у Гарри была нормальная жизнь. Он знал, что именно этого хотели бы Джеймс и Лили. И хотя он не знал Гертруду и Дэна Грейнджеров, но был уверен, что они хотели бы, чтобы их дочь тоже жила нормальной жизнью. Провести свои подростковые годы за учебой, завести множество друзей и влюбиться. Он стиснул зубы и взмахнул палочкой, гася Адский огонь. Иногда он думал, хорошо ли воспитал этих двоих. Сириус был уверен, что их родители справились бы лучше него. Эта мысль не давала ему спокойно спать по ночам. Он не мог сосчитать, сколько раз не мог сомкнуть веки. Слишком беспокоился, что портит им жизнь. И даже не важно было, что говорили ему Анди и Ремус. Они не знали, сколько раз он почти позволял своему характеру взять верх. Они и не подозревали, как сильно в первые годы его тянуло просто уехать, бросить детей с кузиной и исчезнуть на несколько недель. Быть родителем — это очень тяжело. Особенно если ты никогда не планировал этого и не хотел им стать. Успокаивало только понимание, что он выполняет свои родительские обязанности лучше, чем Петунья или кто-то другой, кому бы отдали Гермиону. Он дважды всё проверил, когда они с Ремусом вернулись в тот дом. Они собрали драгоценности и фотографии как подарок Гермионе, чтобы у нее были частички ее родителей. Он даже проверил их финансы с помощью Ремуса и переписал деньги на девочку. Гертруда Грейнджер сказала правду: больше некому было забрать Гермиону. У него до сих пор мурашки бегали по коже при мысли о том, как легко Гертруда прошептала свою часть связывающего заклинания. Как отдала дочь человеку, с которым только что познакомилась, кузену своей убийцы. Он сомневался, что смог бы сделать то же самое, если бы оказался в такой же ситуации. Но, с другой стороны, он никогда не был хорошим человеком. Это была работа Джеймса. Джеймс был героем, на которого все смотрели снизу вверх. Он был хорошим человеком в противоположность Сириусу. Черт, Сириус всегда это знал. Вот почему он без труда уговорил Нюниуса пойти в Визжащую хижину. Он полагал, что это был единственный способ показать ему, что темнота — это плохо. Он хотел напугать Нюниуса, заставить его понять, насколько опасна и зла черная магия. Больше, чем кто-либо из его друзей, Сириус знал очарование тьмы. Он был Блэком. Родовая магия Блэков текла по его венам. Его сильно тянуло в темноту. Но он также знал, куда вела эта дорога. Она вела к безумию, как это произошло с Беллатрисой, страданию — как с Нарциссой, или смерти — как с Регулусом. Нюниусу это было неизвестно. Он не знал силы родовой магии. Или как она передавалась дальше. Сириус не знал историю семьи Снейпа, его это никогда особо не интересовало, но он знал, что тот был полукровкой. И что он не унаследовал магию семьи Принцев. А это означало, что он мог создать свою собственную. И поэтому он мог изменить эту магию, сделать ее другой. К сожалению, Сириус был довольно глуп. Посылать пятнадцатилетнего парня к оборотню в полнолуние — не лучший способ напугать его, как быстро заметил Джеймс, прежде чем отправиться спасать Снейпа. Хороший и плохой. Из них получилась бы отличная команда авроров. Вздохнув, он встряхнул головой, чтобы отогнать мысли о прошлом и сморгнуть слезы, щипавшие глаза. Посмотрев вниз, он пнул пепел в поисках остатков кольца. Его нога что-то задела, и он носком ботинка выкатил это из пепла. На земле лежал бесформенный, расплавленный кусок металла. Блестящий темный камень уютно устроился внутри него. Сгорая от любопытства, он наклонился и поднял его. На камне была какая-то гравировка, но часть ее была скрыта металлом. — Прошу прощения, Сириус. Он поднял глаза и увидел директора школы, стоявшего в дверях ветхого коттеджа. Он выглядел старше своих лет. Как будто вся жизнь покинула его тело. — Не извиняйтесь, Альбус. На кольце лежало проклятие. Я просто рад, что вы попросили меня сопровождать вас. Не ищите их больше без нас, хорошо? Альбус вздохнул и сократил расстояние между ними, глядя вниз на скрытый металлом камень в руке Сириуса. — Я сделаю всё, что в моих силах, но ничего не обещаю. — Все это могут сделать, — сказал Сириус, рассеянно бросая камень в протянутую руку директора. — Я аппарирую домой. Дети скоро вернутся от Уизли. И Ремус придет к нам на ужин. Дайте мне знать, когда у вас появится еще одна зацепка. — Ладно, до свидания, Сириус. Сириус кивнул и, развернувшись, через мгновение появился в воротах своего коттеджа. Улыбка мелькнула на его лице, когда он увидел открывшуюся ему картину. Кто бы мог подумать, что он будет жить в таком прекрасном месте? Крепкие, древние дубы отбрасывали тень на оштукатуренный деревянный дом. Посыпанная гравием дорожка вела от садовой калитки к отполированной двери. Под каждым из окон находились прочные подоконники, переполненные разнообразными цветами. Пение птиц разливалось в воздухе, гармонируя с летним ветерком, шелестящим в кронах деревьев. Он закрыл глаза и сделал глубокий вдох, наслаждаясь тишиной и спокойствием, отогнав воспоминания о прошлом. Он больше не был плохим человеком, он больше не был белой вороной в семье Блэков. Он больше не был в ловушке магии, которая дразнила его, искушая следовать по семейному пути. Он был главой рода, способным держать семью подальше от темных корней. Гермиона не вырастет, борясь с желаниями, которые дает ей магия, она не будет такой, как он. Она… — Мой дорогой кузен, если бы я была моей любимой сестрой, ты был бы уже мертв. Сириус дернулся и напрягся. Не раздумывая, он выхватил палочку из рукава и повернулся к говорившему. Стоя там, во всем своем великолепии, она была последним человеком, которого он ожидал увидеть на пороге своего дома. — Нарцисса. — Сириус, — она холодно кивнула ему. Они глядели друг на друга — он не мог не оценить свою кузину. Сириус уже много лет не разговаривал с Нарциссой. Только мельком видел ее на платформе девять и три четверти. Она выглядела очень хорошо. Казалось, совсем не постарела. Ее волосы были идеально уложены, лишь несколько завитков искусно обрамляли лицо, делая ее менее угрожающей, чем она была на самом деле — Сириус прекрасно знал. Нарцисса была намного опаснее Беллатрисы. Хотя бы потому, что полностью контролировала свой рассудок. — И? — она выгнула изящную бровь. — Напрашиваешься на комплименты? — он закатил глаза. — Ты же член семьи. Я не обязан делать тебе комплименты. Он уловил едва заметное удивление на ее лице. — Значит, я член семьи? Я думала, ты отрекся от меня. Он намеренно повернулся к ней спиной и открыл калитку. Оглянувшись через плечо, Сириус ответил: — Я не ты, Цисси, — ему понравилось, как на ее лице промелькнула хмурая гримаса при упоминании старого детского прозвища. Но она не стала его поправлять. Это говорило о том, что она чего-то хочет. Лучше всего выяснить, что именно. — Не хочешь чашечку чая? Уверен, что у тебя была причина прийти сюда. — Было бы неплохо, — она кивнула и двинулась за ним. — Сначала один вопрос, — он поднял руку, чтобы остановить ее. — Ты хочешь причинить кому-нибудь в моем доме вред? Отвечай честно, потому что, если ты соврешь и попытаешься войти… ну, скажем так, тебе не понравятся последствия. Какое-то время Нарцисса смотрела на ворота, и выражение ее лица было непроницаемым. В конце концов она покачала головой. — Нет, я никому не причиню вреда. Если только эти люди не обидят моего сына. Он кивнул, снова повернулся по направлению к коттеджу и тут же услышал, как кузина последовала за ним. Устроившись в гостиной в ожидании, пока Кикимер принесет им чаю, они очень мило болтали о погоде. Нарцисса выглядела немного удивленной, увидев, что старый домовой эльф так счастливо служит Сириусу. Она не понимала, что именно сделал брат, чтобы заслужить уважение Кикимера. Казалось, она была в ужасе, по мнению Сириуса. Единственный вопрос заключался в том, придет ли она в ужас от крестражей или от того факта, что часть старого заплесневелого Волди уничтожена. Как только они оба взяли в руки дымящиеся чашки чая, Сириус закончил светскую беседу. — И, Цисси, какова истинная причина твоего прихода сюда? Я знаю, что ты чего-то хочешь. — Что же выдало меня на этот раз? — Цисси. Ты ненавидишь это прозвище. Она сделала глоток чая и посмотрела на него поверх чашки. Изучая его, оценивая. Он хорошо знал этот взгляд. Когда Нарцисса осторожно поставила чашку на блюдце, совсем не звякнув фарфором, она наконец заговорила: — Прямолинейный, как всегда, я смотрю. — Поэтому меня и распределили на Гриффиндор. — Тогда откуда ты так хорошо знаешь семейные обычаи? — Выживание. — Тогда, возможно, это ты тоже будешь рассматривать как выживание, — она усмехнулась. — А? — Я хотела предложить заключить соглашение о помолвке между Гермионой Блэк и Драко Малфоем. Сириус от шока чуть не выронил свой чай. — Что?! — Именно то, что ты услышал. Я думаю, мисс Блэк хорошо подходит Драко. Может, она и не чистокровная, но она наследница благороднейшего и древнейшего рода Блэков. И она достаточно сильна, чтобы не позволить Драко всегда добиваться своего. И магически, и умственно. О, не удивляйся, я знаю это, Люциус состоит в Совете попечителей, поэтому списки оценок было довольно легко получить. Кроме того, у нее очень сильный характер — необходимый навык, когда имеешь дело с Малфоями. То, что произошло в поезде несколько недель назад, было, я скажу, просто великолепно. Драко не может перестать говорить о ней. И на этот раз он совсем перестал жаловаться на Гарри Поттера. Должна сказать, что его отец вздохнул с облегчением. С таким облегчением, что, думаю, мне почти не составит труда убедить его, что этот брак — его собственный выбор. Кроме того, им всего по тринадцать, так что у меня в запасе много лет на убеждение, если это понадобится. Сириус тупо уставился на нее, на этот раз совершенно не находя слов. — И, — она улыбнулась, — поскольку они оба — последние наследники таких великих родов, мы не можем отказаться от этого шанса. Я предлагаю сделать брак равноправным и заложить основу для объединения родов по их наследованию. Они оставят свои фамилии, и дети будут Блэк-Малфой. Так как мисс Блэк была удочерена, можно не беспокоиться о том, что они троюродные брат и сестра, и это большое облегчение. И родовая магия обеих семей находится на темной стороне, поэтому она должна хорошо сливаться. Будет интересно посмотреть, какой цвет волос победит, или будет что-то смешанное. Сириус был в таком шоке, что смог ответить только на самый незначительный пункт в разговоре. — Знаешь, я изменил родовую магию Блэков. Это медленный процесс, но она изменилась. Она теперь меньше подходит для темной магии. — Я знаю, почувствовала. Но полностью ты ее не изменишь, потому что ты был воспитан с ней. Притяжение темной магии слишком сильно внутри тебя, чтобы полностью избавиться от нее. Оставь это нашим внукам, именно они установят, какими сильными сторонами будет обладать новая родовая магия Блэков-Малфоев, — она улыбнулась. — Это огромный груз с моих плеч, я всегда беспокоилась о Драко. Он — Малфой, а Малфоев всегда привлекала власть. Я не хочу, чтобы он пошел по тому же пути, что и его отец, — ее улыбка дрогнула. — Знаешь, каково это — не быть на первом месте для своего супруга? Я умная ведьма, но недостаточно могущественна, чтобы стать тем, чего жаждет Люциус. Я не хочу такой жизни для Драко. Я знаю, что случилось в ту ночь, когда ты ее удочерил. Она могущественна и умна. Очень умна. Она сделает моего сына счастливым и живым. — Подожди, — он поднял руку, — я не согласился на помолвку. — Но согласишься, — она задумчиво посмотрела на Сириуса. Несколько секунд пристально смотря на нее, он откинул голову назад и звонко рассмеялся. Сириус ничего не мог с собой поделать. Она действительно думает, что он согласится на помолвку ее сына с Гермионой? Особенно, когда все преимущества были на стороне Драко Малфоя? Она считает его настолько глупым? Нарцисса фыркнула, но он почти не расслышал этого. — Что, Цисси, не ожидала такой реакции? — Я думала, ты повзрослел, — сердито сказала она. — О, Цисси, — Сириус расслабился, положив руку на спинку дивана и поставив чашку на колено, — я повзрослел. В ином случае я бы заколдовал тебя за такое предложение, а потом вышвырнул из дома. То есть, если бы вообще впустил тебя в свой дом. Она со стуком поставила чашку с блюдцем на стол перед собой, и Сириус с трудом удержался, чтобы не поморщиться. Кикимер был бы ужасно недоволен, если бы эта чашка разбилась. — Мне следовало лучше подумать, чем пытаться урезонить тебя, — встав, сказала она, сморщив свой аристократический нос. — О, сядь обратно, Цисси, — фыркнул он. — Я сказал, что не согласился на помолвку. Я не говорил, что не буду с тобой разговаривать. Нарцисса не двинулась с места, поэтому он поднял бровь, дразня ее. Бросил ей вызов, показывая, что она может просто уйти без выяснения того, что он собирался сказать. Целую минуту никто из них не двигался, но в конце концов она сдалась. Нарцисса села и осторожно взяла чашку с чаем, сделав маленький глоток. Она ни разу не отвела глаз от его лица. — Послушай, Цисси, — усмехнулся он, — ты же знаешь, что я никогда по-настоящему не испытывал к тебе неприязни. Анди — лучшая из вас троих, но ты и вполовину не так плоха. И я знаю, что Анди скучает по тебе, — его улыбка немного потускнела, — так же, как я скучаю по Регулусу. Она слегка вздрогнула от удивления, услышав его признание, и с любопытством посмотрела на Сириуса, но ничего не сказала. — Я не верю в браки по расчету. Я хочу, чтобы Гермиона была счастлива, и верю, что она достаточно умна, чтобы самостоятельно решить, что делает ее счастливой. Лично я всегда считал, что она в конечном итоге будет вместе с Рональдом Уизли. Она и Гарри всегда с ним, они трое неразлучны лет с четырех. Но я ее отец, а ей тринадцать, и мы не обсуждаем такие вещи, так что могу ошибаться. Да, я слышал о том, что случилось в поезде. И слышал об их столкновении перед директором школы. Твой сын совершенно шокировал Гермиону, сказав «пожалуйста». Может, поэтому и произошел инцидент в поезде, она увидела в этом возможность. Моя дочь получает огромное удовольствие от исправления разных вещей. Ей нравятся проекты, и она, наверное, видит в твоем сыне один из них. Из этого не выйдет брак. — Ее шокировало то, что Драко, сказал «пожалуйста»? — О да, твой сын не очень ладит с моими детьми. Думаю, соперничество началось потому, что Драко обидело желание Гарри дружить с Рональдом Уизли, а не с ним. Хотя я не могу винить Гарри за это. Рон иногда не самый умный мальчик, но он хороший друг, он сделает всё ради тех, кто ему дорог. И он становится гением, когда дело доходит до шахмат. Не знаю как, учитывая его слепоту к другим вещам, — задумчиво произнес Сириус. — Значит, ты считаешь, что помолвка и последующая женитьба — это плохая идея. — Возможно, — он пожал плечами, — но всё может измениться. Вот почему я хочу кое-что предложить. — Продолжай. — Думаю, Блэки достаточно отдалились друг от друга. Если ты помиришься с Анди, и она простит тебя, мы начнем общаться с твоей семьей. Чтобы дети контактировали за пределами школы. Если, как ты подозреваешь, им будет хорошо вместе, то всё произойдет само собой. И ничто не встанет на пути Гермионы, если она решит, что ей что-то нужно. Она довольно упряма в этом отношении. Но, с другой стороны, если всё так, как подозреваю я, и они подобны огню и льду, то всё останется так, как есть. Она может подталкивать его к тому, чтобы он стал лучше, если повторит инцидент в поезде, несмотря на презрение. Так что, в любом случае, ты в выигрыше. — Да, это правда немного мне поможет. Но что ты получишь от этой сделки? — ее глаза сузились. Сириус отвернулся от Нарциссы, глядя в открытое окно на дерево, танцующее на ветру. — Я увижу, как двое сестер помирятся. Для нас с Регулусом уже слишком поздно. Не повторяй ту же ошибку. Тед Тонкс — великий человек. Очень хороший и могущественный. Он неординарно смотрит на вещи. То, чего так не хватает нашей жизни. И ты должна познакомиться с их дочерью, твоей племянницей. Она просто прелесть. Они с Регулусом прекрасно бы поладили. — А как насчет Беллы? — Она в Азкабане. И надеюсь, она сгниет там за содеянное. Ты когда-нибудь видела руки или ноги Гермионы? Нарцисса покачала головой. — Это еще одна причина, по которой я не могу представить Гермиону с твоим сыном. То, что сделала твоя сестра… это ужасно. Это не имело никакого смысла. Она мучила двухлетнего ребенка. Младенца. Я просто не могу представить себе Гермиону с племянником женщины, которая сотворила это с ней. Особенно когда ей нужно лишь засучить рукава, чтобы увидеть шрамы. Не говоря уже о том, что вы с мужем умоляли смягчить наказание Беллатрисе. — Она это помнит? — В кошмарах. — И нет никакого способа избавиться от шрамов? — Беллатриса использовала проклятый клинок. Целители едва смогли залечить порезы. Шрамы зачарованы, они выросли вместе с Гермионой. Каждый раз, когда она становится выше, шрамы становятся больше. Я не разглядывал их уже очень много лет, но думаю, что они стали яснее, их стало легче читать. — Что значит «легче читать»? — Беллатриса, — выплюнул он, — вырезала отвратительные, грязные слова на теле моей дочери. Слова, которые преследуют ее в ночных кошмарах и давят на нее, куда бы она ни пошла. С момента как научилась читать в возрасте трех лет, Гермиона стала наполовину убеждена, что эти слова — правда. И неважно, что говорят другие. В комнате воцарилась напряженная тишина, нарушаемая лишь шелестом листьев за окном. Через несколько минут Нарцисса тихо поставила чашку и встала. — Я подумаю об этом. Если соглашусь, то нанесу визит Андромеде и пошлю всем вам приглашения на день рождения Драко. На следующей неделе. — Когда у него день рождения? — Его день рождения был пятого июня, но так как он в это время в школе, мы устраиваем праздник через месяц, пятого июля. Он будет полуофициальным. Сириус кивнул и снова посмотрел в окно. — О, и Цисси? — Да? — он услышал, как она остановилась. — Если они окажутся вместе — в чем я сильно сомневаюсь — я проверю их на наличие каких-либо заклинаний или зелий. Ты меня понимаешь? Если ты каким-либо способом лишишь мою дочь свободы воли, то пожалеешь, что вообще появилась на свет. Это часть сделки. Кроме того, твой сын не сможет претендовать на состояние Блэков. Я гарантирую, что до рождения ребенка наследниками будут Гарри Поттер или Нимфадора Тонкс. Нарцисса ничего не сказала, но через мгновение он услышал шорох ее мантии, когда она выходила из комнаты. Он даже не удостоил ее взглядом, Сириус больше не был в настоящем. Его мысли снова вернулись к прошлому. Интересно, что бы случилось, если бы он попытался помириться с Регулусом? Что бы случилось, если бы он был рядом с братом? Поддерживал его, как Гермиона и Гарри поддерживали друг друга. Он обезопасил Альбуса во время охоты на крестражи, возможно, смог бы обезопасить и Регулуса. В его прошлом так много ошибок. Так много призраков. Иногда Сириус удивлялся, как всё ещё находился в здравом уме.Глава 5. Так много призраков
5 июля 2020 г. в 11:44
Шли месяцы, и не успела Гермиона опомниться, как учебный год закончился, и она снова оказалась в купе Хогвартс-экспресса вместе со своими любимыми друзьями.
И всё вернулось на круги своя.
Джинни, скрестив ноги, сидела на полу и обыгрывала мальчиков во взрывающиеся карты, к их большому неудовольствию. Луна наблюдала за их игрой с выражением легкого недоумения на лице, но это не беспокоило Гермиону. Она знала, что Луна не совсем понимает смысл карточных игр. И Блэк могла отметить, что это довольно глупый способ провести время. Хотя она больше не испытывала желания узнать, почему ее мысли по этому поводу так сильно отличаются от мыслей большинства людей.
Иногда лучше просто принять что-то и жить дальше, по крайней мере так всегда говорила тетя Анди.
Хотя Бродяга всегда закатывал глаза на эти слова. Гермиона не могла точно понять, почему, но она выяснит. Это было в ее списке загадок, которые нужно разгадать. Там была ещё одна — почему ее кузина Дора всегда краснела и пряталась от дяди Ремуса. Это происходило с тех пор, как Гермиона себя помнила. Однако эти две загадки были далеки от самой главной: почему Беллатриса Лестрейндж, урожденная Блэк, напала на ее родителей?
Бродяга сказал, что для этого не было никаких причин, что его кузина просто сумасшедшая психопатка. Но Гермиона знала, что это не всё объясняет. Она очень хорошо помнила ту ночь. Из-за кошмаров она врезалась в ее мозг точно так же, как и в конечности.
Она неосознанно потянула рукава мантии к пальцам, убедившись, что они достаточно глубоко спущены, чтобы прикрыть шрамы.
Беллатриса знала, что Гермиона — ведьма. Она знала это еще до того, как Гермиона сотворила магию.
Она была в этом уверена.
Но как Беллатриса узнала?
Дверь купе открылась, и Гермиона оторвалась от книги, на которую смотрела, но которую не читала. В дверях появился Драко Малфой в сопровождении двух своих головорезов.
Он медленно оглядел помещение, прежде чем его взгляд остановился на сидящей на полу группке людей.
— Сидите на полу, как стадо животных, я должен был этого ожидать.
Гарри нахмурился и открыл было рот, чтобы ответить, но Гермиона опередила его.
— В самом деле, Малфой, можно подумать, что ты вырос в сарае. Не в состоянии распознать единственно приемлемый способ играть во взрывающиеся карты, не разрушая мебель.
— Да, мозгошмыги ненавидят разрушенную мебель. Они становятся особенно злобными, — мечтательно сказала Луна.
Глаза Малфоя сузились, но он сосредоточил их на Гермионе, игнорируя странные слова Лавгуд.
— Прости, Блэк, я тебя не заметил. Я думал, здесь только мальчишки.
— Да что ты… — начала Джинни, быстро вскакивая на ноги и протягивая руку за волшебной палочкой. Рон, Гарри и Невилл последовали ее примеру.
Гермиона вздохнула и захлопнула книгу, поднимаясь. Она протиснулась в переднюю часть купе, вставая рядом с Гарри, вытащив при этом палочку. Скрестила руки на груди и посмотрела на стоявшего напротив Малфоя, который был по меньшей мере на два дюйма ниже нее. Гермиона уже начала расти, и ей казалось, что Драко не вырос ни на дюйм с начала учебы в Хогвартсе.
— Драко Малфой, как ты смеешь так низко оскорблять меня? Твоей матери было бы стыдно, если бы она тебя услышала! — начала Гермиона, просто разминаясь.
— Да что ты знаешь о моей матери, Блэк? — его руки сжались в кулаки.
Она шмыгнула носом, пытаясь направить на него свою «блэковскую сущность», как называла это тетя Анди. Хотя было трудно, потому что Гермиона хотела расхохотаться при виде напряженного выражения на лице Малфоя. Он выглядел точно так же, как после того случая, когда она случайно упала на него.
— Драко Малфой, ты что, на своих уроках совсем ничего не слушал? Я — Блэк. Твоя мать — Блэк, и неважно, какая у нее сейчас фамилия. Она младшая сестра моей любимой тети Андромеды. Вероятно, я знаю о твоей матери больше, чем ты сам. В том числе и то, что хотя она редко оскорбляет человека, но когда делает это, то следит за тем, чтобы слова были правильно заточены и метко нацелены. Она не просто бездумно выпаливает обо всех больных точках человека, которые знает, надеясь, что слова достигнут цели. Тебе надо было лучше слушать ее. Будучи слизеринцем, ты плохо справляешься. По крайней мере, когда дело доходит до хитрости. Хотя у тебя много амбиций, возможно, даже чересчур. Ты ведь знаешь, что случается с теми, у кого слишком много амбиций и слишком мало того, что находится вот здесь, верно? — Гермиона указала себе на лоб.
У Малфоя отвисла челюсть. Он вперился злым взглядом в Гермиону, и его лицо приобрело восхитительный пурпурный оттенок. Затем Драко резко закрыл рот и, развернувшись, выскочил из купе. Двое его головорезов последовали за ним, едва избежав столкновения с захлопнувшейся перед их носами дверью.
В купе воцарилась тишина, все просто смотрели на Гермиону, которая пошла обратно на свое место.
Когда она устроилась, Рон наконец нарушил молчание.
— Черт возьми, она серьезно это сказала. Как?
Гермиона оторвала глаза от книги.
— Правда, Рон, словами.
— Думаю, ей нужны были два парня, которыми можно командовать, — Невилл усмехнулся.
— Бедный Рон, — хихикнула Джинни, — похоже, ты не настолько плох, чтобы требовать ее полного внимания.
Рон, казалось, задумался на секунду, а затем расплылся в улыбке.
— Да. Гарри, как думаешь, мама смогла бы связать мне свитер точно такого же цвета, как лицо Малфоя, когда Гермиона его заткнула?
— А как твоя мама узнает цвет? — спросил Гарри.
— У меня есть прекрасная пурпурная краска подходящего оттенка. Могу отдать ее тебе, — услужливо предложила Луна.
— Блестяще! Не могла бы ты принести ее завтра? — Рон ухмыльнулся.
— Думаю, да, — Луна мечтательно улыбнулась и посмотрела в окно. — Но мне нужно убедиться, что в краске нет нарглов. Знаешь, они любят заползать туда зимой, а потом забывают вылезти.
— Всё в порядке, Луна, — усмехнулся Рон, — я почти уверен, что видел на лице Малфоя одного-двух нарглов.
— Видимо, именно их он и пытался поймать ртом, — предположил Гарри.
Все купе разразилось смехом, даже Гермиона засмеялась. Список загадок отодвинулся на задний план. Она молода, у нее ещё будет время разобраться со всеми ними.