The Brightest Black

      Драко ещё глубже забрался в темную нишу, образованную благодаря хорошему расположению статуи большеносого колдуна. Он услышал приближающиеся шаги и понял, что Пэнси, должно быть, идет на встречу со Скитер. Она просчиталась, сказав ему, что Скитер использовала какую-то маленькую анимагическую форму, чтобы попасть в Хогвартс, и что они встречались в старой кладовой для зелий в подземельях. Незадолго до этого он подслушал, как она сказала Дафне, что опаздывает в библиотеку и что ей нужно с кем-то поговорить.       Драко намеренно не упомянул Блэк, что Скитер являлась анимагом. Он не хотел, чтобы это стало общеизвестным, так как был уверен, что она расскажет всем своим друзьям. А кто-нибудь из них скажет ответственному взрослому, и тогда он потеряет шанс самому поймать эту мерзкую женщину. Потому что какому-нибудь преподавателю наверняка придет в голову поставить защиту от анимагов, а не ловить Скитер.       Драко предположил, что на замок никогда не накладывали заклинания для защиты от анимагов, потому что это была школа, и на Трансфигурации некоторые студенты седьмого курса любили практиковать этот вид магии. Не говоря уже о Макгонагалл и ее кошачьих фокусах.       Нет, лучше, чтобы только он знал об этой небольшой детали, пока не поймает ее.       Он имел в виду то, что сказал: однажды поделенное уже не сможет стать единым целым. Он совершил ошибку, доверив Пэнси свои секреты. Она подвела его. В данный момент Малфой притворялся, что ничего не знает.       Но когда поймает Скитер…       Ну, скажем так, Пэнси раскается в том дне, когда предала его.       Драко почувствовал болезненный укол при этой мысли. Ему правда нравилась Пэнси. Он мог вести с ней настоящие разговоры, в отличие от Крэбба и Гойла. И у нее всегда были интересные комментарии о других студентах.       Отец, вероятно, посоветовал бы ему держать Пэнси рядом, не давать ей понять, что он ей не доверяет, а затем использовать. Но Драко не мог согласиться с этой идеей. Возможно, в нем было слишком много от матери, но ему была противна даже сама мысль притворяться, что он прощает предателя.       Нет, Пэнси разрушила их дружбу. И он отказался простить ее.       Она прошла мимо него уверенной походкой. Пэнси даже не оглянулась, когда проскользнула в старую кладовую прямо по коридору от его укрытия.       Дверь захлопнулась с легким щелчком, и Малфой осторожно придвинулся ближе, чтобы расслышать, о чем они будут разговаривать.       — Мисс Паркинсон, рада снова вас видеть. Есть для меня ещё какие-нибудь лакомые кусочки?       — Почему вы так изобразили Драко? У него не было никакого желания идти на Святочный бал с Блэк. Вы должны были написать статью о том, как глупы и нелепы браки по договоренности! И намекнуть, что это опасно для всех вовлеченных сторон. Но не нападать прямо на Блэк и не изображать Драко как послушную влюбленную собачонку!       — Мисс Паркинсон, какое вам дело, что я поставила под удар Блэк? Я думала, вы ее ненавидите?       — Ненавижу! Но то, что вы написали… Неужели вы не понимаете, что могут с ней сделать?!       — И что?       — И что? И что?! Это ужасно! Одно дело — добровольно связать свою магию, и совсем другое — когда у тебя отнимают выбор!       — Не совсем понимаю разницу. В конце концов, каждая чистокровная девушка делает это. И довольно много полукровок.       — Ну конечно же, не видите! Ваши родители — грязнокровки! Вы сами почти такая же! Что вы понимаете в родовой магии?       — Будьте осторожны, мисс Паркинсон. Перо сильнее волшебной палочки.       Драко просунул руку под расстегнутую мантию и нащупал карман, который он специально наколдовал для этого случая. Он не думал, что Скитер нападет на Пэнси, но хотел быть готовым.       Очевидно, Пэнси не собиралась его предавать. Она просто слишком глупа, чтобы понять последствия своих действий. Малфой почувствовал короткий укол зависти к Блэк и ее друзьям. Поттер и Уизел, возможно, и не были самыми умными, но они, по крайней мере, были достаточно сообразительными, чтобы рассказывать о своих планах Блэк или Лавгуд, прежде чем действовать самостоятельно.       К счастью, у Крэбба и Гойла никогда не было своих идей.       И теперь Драко пришлось объединиться с Блэк, чтобы исправить то, что натворила Пэнси. Отец наверняка уже вышел на тропу войны с «Ежедневным Пророком».       А мама…       Скорее всего, она уже выбирала свадебные цвета.       Очевидно, в статье были процитированы не слова Пэнси. Интересно, кто это мог быть? Нужно это выяснить.       — Верно, но я умею пользоваться словами не хуже вас, Скитер. Одно письмо отцу, и у вас будут ужасные неприятности из-за того, что вы являетесь незарегистрированным анимагом. Не говоря уже обо всех будущих шпионских возможностях, которых вы лишитесь.       — Мисс Паркинсон, уверена, что мы сможем прийти к соглашению. Нет никакой необходимости раскрывать это.       — В этом не будет никакой необходимости, если вы прекратите писать такую чушь дальше и откажетесь от статьи.       — Это единственная сделка, на которую вы пойдете?       — Да.       — Хорошо, я откажусь и найду другие способы продавать газеты. Вы принесли мне какую-нибудь информацию?       — Да, оказывается, мать Забини ищет себе нового мужа. А она всё ещё замужем. Блейз сказал…       Драко отошел и вернулся к статуе колдуна. Он не поверил Скитер. А это означало, что он должен поймать ее.       Драко вытащил крепкую стеклянную банку, которую сегодня заколдовал. Ее анимагическая форма должна быть очень маленькой, если она смогла проникнуть в подземелье незамеченной. Поэтому он решил, что это какое-то насекомое или грызун.       Если она не гигантская крыса, то обязательно поместится в банке.       Мерлин, Пэнси, возможно, была ещё большей идиоткой, чем все Уизелы вместе взятые, если верила, что Скитер так легко сдастся. У нее наверняка что-то припрятано в рукаве. Может, какой-нибудь компромат на отца Пэнси. Вдруг он даже знал, что Скитер являлась незарегистрированным анимагом, и ему было полезнее хранить тайну, чем выполнять просьбу дочери.       Драко знал всё о том, когда родители принимают решения вместо тебя.       Люциус пропустил его одиннадцатый день рождения — последний, который он отмечал дома — чтобы встретиться с Фаджем за ужином. Нарцисса была в ярости.       Но теперь это делала и его мать. Она серьезно думала, что Блэк заслуживала его? Он свободно признал, что она была талантливой ведьмой и что она больше Блэк, чем гряз… Мысли замерли, и Драко задумался, нарушится ли клятва, если он всего лишь подумает об этом слове.       Лучше перестраховаться, чем потом жалеть.       Она больше Блэк, чем магглорожденная, но это не означало, что Малфой мог жениться на ней. В конце концов, их девизом было «Toujours Pur». Чистота крови навек.       А женитьба на магглорожденной, принятой в чистокровную семью, противоречила этому правилу.       Дверь начала открываться, и Драко протиснулся обратно в нишу. Пэнси уже хотела уйти…       — О, мисс Паркинсон. Ещё кое-что.       — Да?       — Обливиэйт!       Драко даже не успел сообразить. Он задохнулся от шока и чуть не выронил банку.       Он не ожидал такой тактики.       На мгновение в подземелье воцарилась такая тишина, что казалось, будто все звуки потеряли память с произнесением этого заклинания.       А потом раздался тихий звук крыльев насекомого.       Спасли план Драко только годы игры в квиддич.       Он даже ни о чем не задумался.       Ноги сами двинулись вперед, а рука рванулась вверх, чтобы поймать маленького жужжащего жука. Ещё секунда, и насекомое находилось в банке с плотно завинченной крышкой.       В конце концов, Малфой был вторым лучшим ловцом в Хогвартсе. Поттер единственный, кто мог победить его, к тому же он всё лето тренировался, чтобы исправить эту несправедливость. И, как назло, квиддич в этом году отменили.       Но поймать Скитер после того, как она совершила насилие над разумом его подруги, пусть и доброжелательной, но непутевой подруги, более чем компенсировало всё это.       — Драко? Что ты делаешь? И почему мы здесь?       Он сунул банку в сумку и повернулся к Пэнси, стоявшей в дверях.       Это всё усложнит. Он планировал оставить Скитер в ловушке на какое-то время. Убедиться, что она поняла, какую глупость совершила. Затем отдать ее Блэк и проработать остальные детали.       Но сейчас…       Всё зависело от того, сколько Пэнси потеряла памяти. Потому что, если больше, чем разговор, он не мог отпустить ее без посторонней помощи. Может, она по глупости и предала его, но сделала это с добрыми намерениями. И у него было не так много друзей, чтобы от них отказываться. Даже если сейчас он был очень зол на нее.       Малфой так глубоко вздохнул, будто поимка Скитер отняла у него все силы.       — Пэнси, что последнее ты помнишь?       — Я не… — она нахмурилась, сморщив курносый нос.       — Какое твое последнее ясное воспоминание?       — Думаю… Да, именно это. Я возвращалась от Хейди с корабля Дурмстранга. Я взяла немного ее косметики для бала. Затем увидела… что-то. Не знаю, что именно. Всё после этого туманно. Какой сегодня день?       Драко произнес слово, которое ужасно разозлило бы его мать.       Скитер, по-видимому, пыталась стереть все воспоминания о своей анимагической форме, но она не знала, как много Пэнси думала об увиденном. А это означало, что она стерла воспоминания за три недели.       Его обязательно должны были окружать одни идиоты? Как будто единственным компетентным человеком, который являлся частью его жизни, была Блэк. И разве это не ужасная мысль?       — Драко, что происходит?       Пэнси выглядела скорее испуганной, чем смущенной, и он почувствовал укол жалости к своей доброжелательной — хотя и некомпетентной — подруге. Она не виновата, что оказалась не такой умной, как ей казалось.       Не каждый мог быть им.       — Святочный бал был три недели назад.       У Пэнси отвисла челюсть.       — Три недели? Во имя Мерлина, что ты сделал?!       — Я ни черта не делал. Но собираюсь.       Драко осторожно повесил сумку на плечо и схватил ее за запястье. К счастью, Пэнси всё ещё была в состоянии шока, поэтому не сопротивлялась и не протестовала, когда он выволок ее из подземелий к единственному компетентному человеку во всем замке.       Мерлин, он ненавидел тот факт, что этим человеком являлась Блэк.       Но, по крайней мере, она была лучше Поттера.       Драко распахнул дверь старого класса и остановился как вкопанный, а Пэнси тихонько пискнула, налетев на друга.       На этот раз Блэк была не одна.       Вся чертова шайка Оттери-Сент-Кэтчпоула была здесь. Плюс Лонгботтом.       Уизлетта сидела с Лавгуд и писала что-то вроде эссе. Поттер читал какую-то старую книгу и делал заметки. Уизел находился рядом с ним и тыкал в, видимо, танцующее перо — хотя это больше выглядело так, будто у пера был припадок.       А Блэк сидела лицом к двери. Почему-то ему показалось особенно забавным, что она высунула язык и казалась глубоко задумавшейся. Она просматривала эссе, как он догадался, Лонгботтома, судя по тому, что парень с беспокойством наблюдал за подругой.       Малфою на эти мысли понадобились только один взгляд и всего секунда. Едва Пэнси пискнула, все подняли головы. Поттер и Блэк одновременно вытащили волшебные палочки.       Было немного жутковато, как быстро эти палочки направились прямо на него.       Очевидно, он правильно расслышал об их тренировках с Сириусом Блэком.       Блэк начала опускать палочку, увидев, что это Малфой, но замерла, когда он вошел в кабинет, открыв взору Пэнси.       — Почему она с тобой?       Следующие слова Драко произнес очень осторожно.       — Потому что обстоятельства изменились, и думаю, что мы должны пересмотреть ситуацию.       Она уловила ударение, которое он сделал на слове «мы», и немного расслабилась, хотя и не опустила палочку.       Как и Поттер.       Он отпустил запястье Пэнси и открыл сумку. Схватив банку, Драко подошел к столу перед Блэк. Не обращая внимания на нацеленные на него палочки, он швырнул предмет на него, наслаждаясь тем, как жук довольно сердито заметался по ограниченному пространству.       Блэк скептически посмотрела на банку.       — Ты намекаешь, что этот жук — Скитер?       — Не намекаю, я знаю это. Она превратилась сразу после того, как стерла из памяти Пэнси последние несколько недель.       Блэк оторвала глаза от жука и опустила их на Пэнси, оценивая ее состояние, прежде чем встретиться взглядом с ним.       — Хочешь сказать, она понятия не имеет, что предала тебя?       Пэнси довольно громко ахнула.       — Да, и я хочу, чтобы память вернулась. Трудно сердиться на человека, который не помнит того, что сделал.       По комнате пронесся смешок, и он бросил свирепый взгляд на Уизела. Малфой был не в том настроении, чтобы над ним смеялись.       — Я предала Драко? Но… Я бы никогда! — сказала Пэнси с ноткой паники в голосе. — Блэк! Это всё из-за тебя! Что ты сделала?!       — Гермиона ничего не сделала. Это ты рассказала Рите Скитер о планах свадьбы миссис Малфой и помогла ей написать вот эту мерзкую статью, — Уизлетта порылась в сумке, вытащила сложенный листок газеты и с силой сунула его Пэнси в лицо.       Хотя Драко нравилась Пэнси больше, чем любой из Уизелов, но он получил огромное удовольствие от выражения лица Паркинсон, когда она едва избежала удара газетой по носу.       Пэнси схватила кусок бумаги и начала молча читать ее.       — Малфой, это действительно Скитер?       — Да, — он повернулся и посмотрел на Блэк, — только посмотри на отметины вокруг глаз.       Гриффиндорцы и Лавгуд столпились вокруг банки, разглядывая отметины. Через пару секунд Блэк вышла из круга и направилась к Малфою.       — Как ты узнал, что она анимаг?       — Я был в неиспользуемой части подземелья, подслушивал Пэнси и Скитер, когда эта женщина обливиэйтнула ее, а потом мимо пролетел жук. В подземелье не так уж много жуков — я имею в виду живых — так что я поймал ее.       — И у тебя случайно оказалась с собой небьющаяся банка?       — Я был готов ко всему, — Малфой нарочито спокойно пожал плечами.       — И что же тогда ты ещё приготовил?       Драко открыл было рот, но тут же понял, что не имеет ни малейшего представления о том, что ещё мог приготовить. Он был абсолютно уверен, что она анимаг, поэтому не думал о других методах, которые она могла бы использовать, чтобы проникнуть в Хогвартс. Нужно лучше составлять план, когда имеешь дело с Блэк. Она не была похожа на его друзей, она не верила ему на слово.       — Тебе действительно нужно знать?       — Нет, но думаю, ты солгал мне вчера, когда сказал, что не знаешь, как она попала в замок.       — Информация, однажды поделенная, уже не сможет стать единым целым, — он нашел убежище в одном из любимых высказываний отца.       — Ой, не надо мне этого говорить. Ты бы всё равно мне рассказал. Но тебе не повредило бы поделиться этим вчера. Мы должны были работать над этой проблемой вместе.       — Нет, ты поручила мне остановить Скитер. Насколько я могу судить, ты ни над чем не работаешь.       Она попыталась приподнять одну бровь, но другая поползла вверх вместе с первой, разрушая весь эффект.       — Драко Люциус Малфой, не говори, что я ничего не делаю! — она указала на огромную стопку книг рядом с тем местом, где только что сидела. — Я игнорирую школьные задания и изучаю родовую магию. Готовлюсь к защите на случай, если случится худшее. Бродяга работает с друзьями нашей семьи, чтобы остановить последствия статьи, но ничего нельзя сказать наверняка. Кроме того, я не слизеринка, и мне не так-то легко шпионить за Паркинсон, чтобы поймать Скитер.       Она была права. И Мерлин свидетель, что, если ее магию заблокируют или свяжут и линия Блэков прервется, его мать не сможет с этим жить. Из-за чего отец станет раздражительным, а это будет означать, что Драко будет видеть его ещё меньше. Может быть, в его интересах позволить ей заниматься своими исследованиями.       Но он не сказал ей об этом вслух.       — Ладно, отлично, я сказал, что поймаю Скитер. Я поймал. И что теперь? Я не позволю нападению на Пэнси остаться безнаказанным.       — Думала, ты злишься на Пэнси за то, что она предала тебя. Вчера ты был совершенно уверен, что не простишь ее.       — Очевидно, она скорее идиотка, чем предательница. Она ожидала, что Скитер напишет другую статью. Пэнси даже требовала, чтобы Скитер отказалась от публикации — вот почему это с ней случилось.       Драко сделал жест в сторону Пэнси, которая почти закончила читать статью. Она казалась совершенно потрясенной ее содержанием.       — Мне трудно в это поверить. Тебя там не изобразили в таком негативном ключе.       — Думаю, ты не понимаешь, как именно меня изобразили.       — Мерлин! — воскликнула Пэнси, сжимая в руках газету и комкая ее. Она недоверчиво посмотрела на Блэк. — Это я сделала? Блэк, мне так жаль! Что… на что она намекает… что они могут с тобой сделать… потеря выбора…       На миг в комнате повисла тишина, а Блэк, казалось, совсем потеряла дар речи.       — Черт возьми. Теперь я всё видел, — воскликнул Уизел.       — У каждого есть свой предел. Никто не является абсолютным злом, — заметила Лавгуд.       Драко нашел эти слова очень правдивыми, но ему не совсем понравилось то, что они подразумевали.       — Я бы сказал, что Волдеморт — абсолютное зло, — сказал Поттер.       — Очко, — сказала Уизлетта.       — Я бы сказал, что Скитер, возможно, и не абсолютное зло, но она довольно близка. Нужно быть невероятно ужасной, чтобы удалить часть воспоминаний человека, просто чтобы продать больше газет, — сказал Лонгботтом, заставив Драко удивленно посмотреть на него. Он редко слышал, чтобы этот парень говорил. Ходили слухи, что он терпеть не мог разговоров, вот почему предпочитал растения людям. По крайней мере, так говорили слизеринцы. Возможно, он был другим, когда слизеринцев не было рядом.       — Так что нам теперь делать? Мы не можем вечно держать Скитер в банке, — сказал Поттер.       — Оу, но я всегда мечтал о домашнем питомце. И если она — зло, я даже не буду возражать, когда близнецы что-нибудь с ней сделают, — сказал Уизел.       Это вызвало улыбки и ухмылки на лицах окружающих. Даже Драко почувствовал, что губы довольно растягиваются. Мысль о том, чтобы дать близнецам поиздеваться над Скитер…       К сожалению, это был не самый лучший вариант.       — Думаю, нам нужно пойти к преподавателю. Нельзя, чтобы Паркинсон жила без воспоминаний. И никто из нас не знает достаточно о ментальной магии, чтобы помочь ей, — заявила Блэк.       — Полагаю, ты считаешь, что мы должны пойти к Дамблдору? — спросил Драко.       Блэк покачала головой, и ее волосы зашевелились. Малфой поймал себя на том, что смотрит на них. Наблюдает, как они скользнули по ее плечу и коснулись лица. Она рассеянно убрала их за ухо.       — Нет, Дамблдор — великий волшебник, но ему нравится решать подобные вещи без огласки. А нам нужна огласка. Нам нужно, чтобы Скитер предстала перед судом, а ее статьи были поставлены под сомнение. Чтобы никто не смог использовать собранную ею информацию в качестве доказательства. Я думаю, мы должны пойти к Снейпу.       Взгляд Малфоя удивленно встретился с ее взглядом. Ее обычно мягкие карие глаза были тверды, как камень. Он вспомнил, что совсем недавно думал о Блэк, как о путающей справедливость и месть.       Ему было почти жаль Скитер. Она перешла дорогу не тому человеку.       — Что?! Снейп? — воскликнул Поттер.       — Гарри, я знаю, что он ненавидит тебя, но он любит своих маленьких змей. И ты не можешь это отрицать. Однажды он узнает, что кто-то пробрался в Хогвартс и напал на одного из его…       Блэк замолчала, потому что все шокированно уставились на нее.       — Черт возьми, Гермиона. Я рад, что мы на одной стороне.       На этот раз Драко поймал себя на том, что согласен с Уизелом. Он даже не думал о том, чтобы пойти к профессору Снейпу.       Но теперь, когда она произнесла эти слова, всё прозвучало до смешного очевидно.       Разве отец не говорил ему, чтобы он шел прямо к профессору Снейпу, если у него возникнут проблемы и не будет времени отправить сову домой?       — Я не могу пойти с тобой. Снейп ненавидит меня за то, что я похож на отца, а не на мать, — сказал Поттер.       Драко уловил в этом интересную историю, но не стал спрашивать, ведь мог разузнать позже, когда разберется с более важными проблемами. Можно даже было бы спросить Блэк, если та будет в хорошем настроении и это не будет большим секретом. А если будет…       Тогда определенно придется выяснить.       — Ты прав, Гарри. Думаю, что пойдем я и Невилл. Снейп уделяет ему гораздо меньше внимания, чем любому из нас, — Блэк схватила банку и сунула в сумку. Драко хотел уже возразить, но у него не было достаточно веской причины, которая не привела бы к бессмысленному спору.       — Ты уверена, что пойти к нему — умно, Миона? — спросила Уизлетта. — Разве он не ненавидит тебя почти так же сильно, как и Гарри? Из-за Бродяги?       Теперь он действительно хотел услышать эту историю.       — Да, но я имею отношение к этой ситуации. Сомневаюсь, что Снейп знал о планах миссис Малфой в отношении меня и Малфоя. Кроме того, я хочу знать, что он решит делать, не хочу узнавать обо всем из вторых рук.       — Ты не веришь, что я расскажу всё точно? — спросил Лонгботтом.       — Верю, но… — Блэк вспыхнула.       — Но Гермиона любит первоисточники. Это помогает лучше понять ситуацию, — ответила Лавгуд, помогая Блэк.       — Мы идем к профессору Снейпу? Сейчас уже не рано, и я хотел бы оставшийся день посвятить учебе, — сказал Драко, пытаясь заставить их двигаться. Поскольку у Блэк была Скитер, он не мог просто так уйти.       — Очко, — сказала Блэк, — идем.       Они вчетвером вышли из кабинета, оставив Уизелов, Лавгуд и Поттера одних.       — Почему ты сказала «очко» в классе? Уизлетта тоже сказала это слово, — спросил Драко Блэк, когда они спускались по лестнице. Лонгботтом шел позади них вместе с Пэнси, которая всё ещё выглядела невероятно потрясенной и была не в себе.       — Правда, Малфой, Уизлетта? — спросила она.       Он пожал плечами.       — Ты дружишь с двумя людьми с одинаковой фамилией, и я должен был проявить творческий подход. Я уж точно не буду называть ее Джинни. Я ее почти не знаю.       — Ладно, очко.       — Ну вот, опять.       — Ой, извини, просто уже привычка, — она сунула руку в карман и вытащила странную красноватую монету. — Мы носим эти монеты. Они настраиваются на отслеживание определенных вещей. Дядя Ремус перенял эту идею из системы факультетских баллов. Мы использовали их на уроках, чтобы следить за поведением, правильными ответами и всем остальным. Это довольно сложная часть магии, но она отслеживает, когда человек говорит «очко» и кого он имеет в виду. Взрослые тоже начали это делать. У нас дома есть график, который волшебным образом постоянно обновляется. И он добавляет новые имена, так что теперь ты на нем есть. Мы сбрасываем его на Рождество. И победитель получает дополнительный рождественский подарок от всех остальных. Как-то так.       Он почувствовал себя немного странно, узнав, что его имя находится на графике в ее доме, но сама идея была интересной. Это соответствовало его чувству соперничества. Он небрежно перепрыгнул через одну из ступенек, и Блэк последовала его примеру.       — Так разве я не должен был получить очко за то, что поймал Скитер?       — Очко.       Драко усмехнулся и заметил, что она тоже слегка улыбнулась.       Это становилось всё более странным.       — Ай!       Малфой подпрыгнул и, обернувшись, увидел Лонгботтома, держащего Пэнси за руку. Он остановил девушку от падения лицом вниз, когда ее нога чуть не застряла в ступеньке-ловушке.       Она выглядела ещё более потрясенной, чем прежде. Драко начал подниматься назад по ступенькам.       — Ты в порядке, Пэнс?       Она схватилась за Лонгботтома обеими руками и передвинулась так, что теперь стояла на собственных ногах.       — Я… я в порядке. Давайте просто пойдем.       И впервые в жизни Драко сознательно решил не наказывать Пэнси за глупое предательство. Она и так была достаточно наказана.       Они продолжили свой путь к кабинету профессора Снейпа, больше не разговаривая. Драко подумал о том, чтобы спросить Блэк, почему Снейп так ненавидел ее отца, но у него было чувство, что сейчас не самое подходящее время.       Интересно было то, что Пэнси держала Лонгботтома за руку, пока Блэк очень резко не постучала в дверь профессора Снейпа.       И, что ещё более интересно, Лонгботтом, казалось, совсем не возражал.