***
Гермиона почувствовала, что поезд начал замедлять ход. Раздраженная неудачным стечением времени, она осторожно убрала старую книгу, описывающую изготовление волшебных палочек, которую читала. Она знала о связи между палочками Гарри и Волдеморта — Оливандер сообщил им перед их первым курсом, что у палочки Гарри есть близнец. Ей просто нужно было выяснить, почему волшебная палочка Гарри из остролиста и пера феникса выбрала именно его. Что привлекло к Гарри близнеца палочки Волдеморта? К сожалению, книги, которые она изучала, были довольно скудны на детали. Обычно палочки-близнецы достаются двум людям с похожими личностями или родовой магией. Она точно знала, что между Гарри и Томом Реддлом не было никакой связи ни в той, ни в другой категории. Но должна же быть какая-то причина. Должна. — Эй, Миона, ты идешь? Гермиона отбросила мысли о палочках и связи, она продолжит исследования дома. — Да, пойдем. Она схватила их сумки и последовала за Гарри, позволяя ему маневрировать сундуками. Когда они проходили мимо туалета, она услышала рвотные позывы и, заглянув внутрь, увидела Крэбба, поклоняющегося фарфоровому унитазу. Гермиона не могла не скривить губы в усмешке. Вероятно, он перебрал сладостей. Какая милая картина. Она с трудом удержалась от вопроса, почему Крэбб без своего сюзерена — Малфоя. Весь последний месяц она изо всех сил старалась избегать его. Девушка не собиралась нарушать данное себе слово, думая о нем сейчас. Не тогда, когда у нее было несколько недель до новой встречи.***
Люциус смотрел, как весело пыхтит Хогвартс-экспресс, направляясь к станции. Каждый раз, когда он видел его, его заволакивали воспоминания о собственных школьных годах. Он скучал по тому времени. Жизнь была простой, и не было размышлений насчет жизни и смерти. Сейчас… сейчас он по-настоящему боялся за свою семью. К счастью, Темный Лорд был где-то далеко, он покинул их дом на неделю. Это означало, что до того, как Люциус потеряет сына, оставалось ещё семь дней. И он знал, что потеряет его, даже если Драко не получит Метку, пока ему не исполнится семнадцать. Темный Лорд был слишком силен. Он брал то, что хотел. А Малфоев слишком легко было поймать. И если он хотел Драко, то Люциус сомневался, что сможет остановить это. Поезд со скрежетом остановился, и через мгновение переполненный вокзал затопили веселые лица студентов. Все они были укутаны в шарфы и шляпы, которые демонстрировали их принадлежность к одному из четырех факультетов, защищаясь от холода. Найти Поттера и его друзей оказалось нетрудно. Было легко увидеть небольшое стадо гриффиндорцев, к которому примкнули одна слизеринка и одна когтевранка. Он смотрел, как к ним приближаются кузен его жены и другие родители. Рой Паркинсон вежливо пожал руку Сириусу Блэку, и Люциусу захотелось разразиться истерическим смехом. Здесь, на платформе, происходил мирный разговор между двумя людьми с очень разными идеалами. Если бы Темный Лорд добился своего, такое никогда бы не повторилось. Блэк был бы мертв, а Рой прогнулся бы и стал Пожирателем. — Отец? Где мама? Люциус удивился, но был очень рад, что не показал этой эмоции, когда повернулся, посмотрев на лучшее в своей жизни. — Счастливого Рождества, Драко. Твоя мама присоединится к нам в ресторане. Мне нужно сначала поговорить с тобой. И ещё Беллатриса осталась главной после исчезновения Темного Лорда. Она вообще не доверяла им — очевидно, то, что Нарцисса помирилась с Андромедой, сделало ее предательницей крови в глазах Лестрейндж. Они могли пойти в ресторан только вместе, потому что иначе это вызвало бы подозрения. Малфои всегда ходили есть после того, как забирали Драко со станции. Крэббы согласились поужинать в ресторане, чтобы не спускать глаз с Малфоев. По довольно смертоносному настоянию Беллатрисы. Люциус обернулся и увидел Нормана Крэбба, который искал сына. Оставалось надеяться, что Винсент Крэбб проглотил наживку и съел те блевательные батончики, которые ему прислали. Честно говоря, этот парень был идиотом, если думал, что какая-нибудь девушка будет посылать ему сладости. К счастью, Крэббы славились своей преданностью, а не умом. — Где твой сундук? — Вот, — сказал Драко, указывая на темно-зеленый школьный сундук у своих ног. — Добби, — сказал Люциус. Тут же в поле зрения появился перепуганный домовой эльф. Люциус нахмурился, он ненавидел этих отвратительных тварей, даже если они были полезны. — Да, хозяин? — Отнеси сундук Драко в дом и распакуй его. Кроме того, — добавил он, подумав, — я запрещаю тебе выполнять приказы кого-либо не-малфоевской крови — кроме Нарциссы. То же самое касается и других эльфов. При мысли о том, что Беллатрисе придется самой заваривать чай, ему захотелось рассмеяться, как школьнику. Салазар, он ненавидел эту женщину. — Да, хозяин, — ответил эльф с таким низким поклоном, что его нос чиркнул по полу. После этого он удалился, прихватив с собой вещи Драко. — Отец, почему ты?.. — Позже, Драко, нам нужно немедленно аппарировать. Драко нахмурился, но протянул руку, беря выставленную ладонь Люциуса. Мгновение спустя они оказались в пустынном лесу. Одно из тех мест, которые Люциус обычно использовал как промежуточное место аппарации, чтобы сбить с толку авроров. Драко растерянно огляделся, но прежде чем он успел что-то сказать, заговорил Люциус. — Послушай, Драко, у нас мало времени. Я уверен, ты уже знаешь, что я солгал о том, что нахожусь под властью Империуса? Драко громко сглотнул, но кивнул. — Это верно, но также верно и то, что у меня никогда не было выбора. Настоящего выбора. Я уже говорил с тобой о родовой магии Малфоев, но не собирался делиться этой частью, пока тебе не исполнится семнадцать. Теперь парень выглядел испуганным. — Тогда почему ты говоришь мне об этом сейчас? Что случилось? — Ты знаешь, что произошло. Выбранная твоей матерью для тебя невеста в самой гуще событий. Чего ты не знаешь, так это того, что наш дом оккупировали, отсюда и наш поспешный разговор. Его сын смертельно побледнел. — Они… они в нашем доме? — Да. Драко уставился на него, прежде чем произнести несколько слов, которые разорвали Люциуса на части. — Ты не можешь быть моим отцом. Люциусу потребовалось некоторое время, чтобы набрать в легкие воздух и заговорить. И когда он произнес первое слово, глаза его сына стали такими же твердыми, как проклятый серебряный клинок, который Беллатриса держала рядом со своей волшебной палочкой. — Драко, пожалуйста, ты должен… — Нет! Не буду! — Драко топнул ногой, возвращая приятные воспоминания о том, как он требовал больше сладостей во время предыдущих рождественских праздников. — У тебя нет выбора! И у меня нет времени на твои детские шалости! Если ты не услышишь, то можешь умереть! — Ты врешь! — Нет, — холодно ответил Люциус, пытаясь достучаться до сына. Драко стиснул зубы и оглядел поляну, словно пытаясь найти путь к отступлению. Люциус даже почувствовал гордость. Он никогда не смог бы перечить своему отцу, когда был в возрасте Драко, он слишком боялся этого человека. — Ты ещё не можешь аппарировать. Я знаю, что у тебя хорошо идут субботние занятия, но ты можешь аппарировать только в то место, которое видишь. Мы не уйдем, пока я не поговорю. Даже если после этого получу серию Круциатусов от твоей тети. — Беллатриса Лестрейндж мне не тетя, — отрезал Драко. Это многое сказало Люциусу. Довольно многое. — Ладно, она тебе не тетя. Но правда в том, что мы не уйдем отсюда, пока я не скажу. Драко сверкнул глазами, но ничего не ответил. Люциус резко кивнул. — Хорошо, как ты знаешь, магия Малфоев имеет тенденцию к искусному управлению любыми необходимыми средствами — обычно зельями и чарами. Мы используем это, чтобы защитить то, что принадлежит нам, и сохранить крепкую и сильную семью. Но ты не знаешь цены, которую мы платим. Драко открыл было рот, чтобы заговорить, но Люциус поднял руку: — Цена заключается в том, что не имеет значения, насколько могущественными мы становимся как семья или как личность, мы всегда стремимся следовать за кем-то более могущественным. Не имеет значения, что это за сила. К сожалению, меня представили Темному Лорду прежде, чем я заметил твою мать. — Что ты имеешь в виду? — Я имею в виду, что моя магия, та часть, которая делает меня Малфоем, привязала меня к первому по-настоящему могущественному человеку, которым я восхищался. А мой отец вырастил меня настоящим чистокровным. Конечно, я восхищался Темным Лордом, когда встретил его. Мой отец тоже восхищался им. Для меня практически невозможно сказать ему «нет». Может, если бы ты или твоя мать были в опасности, я смог бы, но это не точно. Я изучил историю нашей семьи и выяснил, что ни один Малфой не разрывал цепь, которая связывала его с хозяином. Это одна из причин, почему Нарцисса хотела, чтобы ты женился на ведьме, которая не запечатает свою магию. Она надеется избавиться от вынужденной связи и всех страданий, которые она приносит. Чем больше Люциус говорил, тем больше ужасался Драко, но в какой-то момент он стал задумчивым. — Ты хочешь сказать, что я должен восхищаться этим человеком, чтобы создать связь? — Верно. — Но я не восхищаюсь Темным Лордом. Он мне отвратителен. И я не поеду к нам домой, если он там будет. — Боюсь, у тебя нет выбора, — поморщился Люциус. Глаза Драко сузились, и в его руке появилась волшебная палочка. Люциус не мог не гордиться сыном. — И что, свяжешь меня и притащишь туда? — Нет. — Тогда что? — Драко, у них твоя мать. Вот почему только я встретил тебя на вокзале. Марджери Крэбб следит за ней в ресторане. Нам разрешено прийти туда только для поддержания вида. Я прислал твоему другу — Винсенту — блевательные батончики, чтобы ускользнуть от его отца. Люциус видел, как крутятся шестеренки в голове сына, пока Драко пытался придумать решение. Он был так похож на свою мать, что смотреть на него было почти больно. Когда Драко успел повзрослеть? — А мы не можем ее спасти? Войти с палочками наготове? Он вздрогнул и покачал головой. — Нет, я не могу предать его вот так — преднамеренно. Кроме того, я уверен, что Марджери там не одна. Белла не жалеет усилий, когда дело доходит до выполнения приказов Темного Лорда. — Я тебе не верю. — Ты поверишь, если я скажу, что если мы немедленно не появимся там, то твоя мать может умереть? Уверен, что Норман уже нашел и вылечил своего сына. Даже он не такой идиот. Драко пристально смотрел на него, а потом опустил взгляд на мертвые листья под ногами. — Прекрасно, но я отказываюсь принимать Метку. — Он не спросит, пока тебе не исполнится семнадцать. К тому времени твоя мать уже придумает решение, — Люциус положил руку на плечо Драко. Парень напрягся, но не отодвинулся. — Драко, я знаю, что мы никогда не говорим об эмоциях, но я хочу, чтобы ты знал, что я — Малфой. Семья всегда на первом месте. Понимаешь? Эти серебряные глаза, так похожие на его собственные, впились в него, оценивая. Люциус старался показать взглядом всю свою любовь по отношению к Драко и гордость за него. За человека, которого породила его любовь к Нарциссе. — Даже выше цепи, которую, как ты утверждаешь, ни один Малфой никогда не разрывал? Цепи, которая, как ты подозреваешь, заманит меня в ловушку, привязав к человеку, который считает убийство и пытки людей отличным занятием? Боль скрутила грудь Люциуса, и он прошептал: — Я не знаю. Прежде чем Драко успел ответить, они аппарировали. Лишь легкое шевеление опавших листьев свидетельствовало о том, что на поляне кто-то был.