***
Драко аккуратно вошел в камин и мгновенно оказался в другом мире. Коттедж Блэков заметно отличался от поместья Малфоев, но в нем всё же присутствовал слой аристократизма. Он был со вкусом оформлен, и вся мебель была высокого качества. Нора была полной противоположностью. Ковер у него под ногами был выцветшим и потертым. Диван был одной из самых отвратительных вещей, которые ему когда-либо приходилось видеть, хотя Драко должен был признать, что выглядел этот предмет мебели удивительно удобным. Или, по крайней мере, Уизли выглядел так, будто ему невероятно удобно, пока к нему прижималась Лавгуд. Чувство вины пронзило Драко в грудь, пока он оглядывал двух своих однокурсников, приветствующих Гарри и Гермиону. Уизли был очень бледен, и Драко заметил, что он шевелил только руками. В него попало какое-то мерзкое проклятие. Скорее всего, его не было бы в живых, если бы не невероятная удача. Лавгуд проводила своей маленькой ручкой по волосам Уизли. Ее собственные были коротко подстрижены и почти полностью скрывались под синей вязаной шапочкой. Она выглядела как ручная работа. Он посмотрел вниз на свой свитер с драконом, а затем снова на шапку. Должно быть, шапка — подарок миссис Уизли. Естественно, она связала Лавгуд шапку, чтобы скрыть ее травмы. Травмы, которые она получила при спасении его матери. А спасение требовалось только потому, что он бросил вызов Темному Лорду. Драко ощутил, как внутри поднимается чувство вины, пытаясь оглушить, но он подавил его. Прошлой ночью он очень долго думал, и слова Гарри, сказанные ему Бродягой, звучали действительно правдиво. Винить было некого, кроме Лорда Волдеморта. И Драко готов был сделать всё, что в его силах, чтобы помочь Гарри — и Гермионе — уничтожить этого монстра. — Эй! Малфой! Ты собираешься простоять вот так весь день? Слова Уизли вернули Драко в настоящее. Он приклеил на лицо ухмылку и выплюнул ответ, который был естественным после стольких лет обмена насмешками. Он слишком поздно понял, что сейчас не время вести себя таким образом. — Не знаю, Уизли, ты собираешься проваляться вот так весь день? Неловкая тишина воцарилась в гостиной на пол-удара сердца, прежде чем Уизли откинул голову назад и рассмеялся. — Если так я смогу ничего не делать! После замечания Уизли все расслабились и рассмеялись. Атмосфера в комнате стала спокойной. Это было очень похоже на то, что он чувствовал этим утром, когда открывал подарки на кровати Гарри. Как раз в этот момент заревел огонь, и в комнату вошла его тетя Андромеда. Сердце Драко остановилось. Он знал, кто появится в комнате следующим. И, конечно же, он появился. Тео был одет в довольно простую мантию, которая выглядела так, словно ее перекроили под него. Его волосы были аккуратно причесаны, и выглядел он почти так же, как и раньше. Если не считать черной перчатки на правой руке. Драко знал, что под этой перчаткой нет плоти. Это была всего лишь металлическая рука, которой Тео всё ещё учился управлять. У Драко пересохло во рту, пока смотрел на друга детства. Вглядывался в его костлявое лицо в поисках каких-либо признаков осуждения. В конце концов, Тео не заставляли принимать Метку. Именно слова Драко привели к тому, что… — Так много всего произошло, да, Драко? Кривая улыбка на лице Тео ослабила напряжение в теле Драко так же, как и его слова. Он улыбнулся в ответ и подошел к другу, слегка обняв его. — Счастливого Рождества, Тео. — Счастливого Рождества, Драко, — Тео обнял его в ответ. Они отстранились друг от друга, и Драко понял, что все смотрят на них. Он выгнул бровь: — Что-то случилось? — Нет, мы просто счастливы видеть, как вы оба улыбаетесь, — ответила Лавгуд, слегка улыбнувшись ему. — Очко. Все заговорили одновременно, за исключением Тео, который выглядел смущенным. Драко поймал себя на том, что ухмыляется и отгоняет прочь все негативные мысли. — Тео, пойдем посмотрим, есть ли здесь сливочное пиво, и я объясню, в какое безумие я тебя втянул. После этих слов со всех сторон послышались смешки, и Драко повел сокурсника из комнаты.***
Остаток дня прошел незаметно. Драко чувствовал, что все заставляют себя отбросить негативные мысли и веселиться. Биллу Уизли подарили коробку вкусного шоколада из Сладкого Королевства за победу в «очках». Все его братья и сестра заявили, что это несправедливо. Они были уверены, что ему помогла сжульничать Флёр Делакур. Ведь она его невеста. Но она уверила всех, что начисляла ему очки только тогда, когда он был прав. Это была не ее вина, что он часто отвечал правильно. Драко благоразумно воздержался от спора. Он заметил, что другие не-Уизли сделали то же самое. Спор продолжался весь обед и прекратился только во время пудинга, когда Билл разделил шоколад между всеми своими братьями и сестрой. Судя по понимающим взглядам, Драко мог только предположить, что так бывает всякий раз, когда выигрывает кто-нибудь из Уизли. Драко озадаченно покачал головой, он не понимал больших семей. Когда он шел в туалет и услышал, как его мать разговаривает с тетей Андромедой и миссис Уизли, это стало для него шоком. Голос Нарциссы был полон печали, и было слышно, как женщины бормочут слова утешения. Он чувствовал себя незваным гостем, прижимая ухо к двери, поэтому ушел. Если бы отец умер, служа Лорду Волдеморту, а не пойдя против него, стал бы кто-нибудь утешать ее? Почему-то он не мог этого представить. Вернувшись в гостиную, он застал Тео за игрой в волшебные шахматы с Уизли. Гермиона обсуждала пространство и время с Лавгуд. Он рассеянно заметил перед девочками блокнот, в который они время от времени что-то записывали. Гарри сидел перед камином с Уизлеттой и помогал ей чистить метлу. Он неловко стоял в дверях, не зная, к кому подойти. Только Драко решил посмотреть игру в шахматы, как услышал новый голос, доносившийся из кухни. Снейп. Сгорая от любопытства, Драко выскользнул обратно в коридор и остался стоять у входа в маленькую, почти тесную кухню. Со стулом, который был трансфигурирован, чтобы Бродяга мог удобно сидеть, не напрягая спину, она выглядела ещё более тесной. Внутри были все взрослые, даже его мать. Она снова была собой — собранной, царственной. Никаких признаков прежней слабости, которую он слышал через дверь. Снейп расхаживал перед огнем. В каждом его движении была заметна взволнованность. Похоже, он наткнулся на собрание Ордена. На которое была приглашена его мать. — И, Снейп, что происходит в Хогвартсе? — спросил мистер Уизли. Снейп поморщился. — Везде рыскает чертово Министерство. Пытается найти доказательства того, что Дамблдор стоял за тем, что произошло в поместье Малфоев. Они пытаются проверить всех авроров на наличие Конфундуса. До сих пор Мунго сообщало правду. Фадж не останавливается. Я слышал от Помфри, что Бруствера проверяли шесть раз за последние несколько дней. Они сумасшедшие. Мне удалось вынести кое-что важное из личных покоев и кабинета директора до прибытия официальных лиц. Сейчас Макгонагалл исполняет обязанности директрисы, и, возможно, это большее, кем она может быть какое-то время. Совет попечителей уничтожен. Потому что большинство было из древних чистокровных семей, которые сейчас находятся в бегах. И членов Ордена, которые не выжили. Чтобы назначить нового директора, нужно по крайней мере семь человек, но у нас только три. А один, — он свирепо посмотрел на Бродягу, — слишком ранен, чтобы даже посещать собрания. Бродяга поморщился, но ничего не сказал. Драко знал, что ему едва удалось добраться до Норы. Понадобится время, чтобы его мышцы восстановились. Сивый вытащил из его плеча огромный кусок мяса. — Северус, веди себя прилично, — предупредила его мать. — Действительно, — подтвердила миссис Уизли, подозрительно глядя на профессора Зелий. — Мы знаем, что ты двойной агент. Альбус поручился за тебя тогда, а Нарцисса — теперь. Это не значит, что все остальные тебе доверяют. Снейп злобно посмотрел на женщину, но продолжил: — Темный Лорд бежал с Британских островов со своими немногими оставшимися Пожирателями Смерти. Мне приказано затаиться и в любой момент быть готовым. Для чего — не знаю. Но подозреваю, это будет не что-то приятное. У него есть одна общая черта с Министерством — гнев на то, как быстро мисс Блэк опубликовала статью после битвы, — профессор недовольно посмотрел на Бродягу, а потом на его мать, — она должна была лечиться, а не писать. — Я написал черновик и прочел ей, — мистер Лавгуд откашлялся. — Она предложила внести правки, и я всё сделал сам. Мы не рисковали ее здоровьем. — Действительно. Казалось, Снейп не поверил ему, и Драко понял почему. Его разбудила Гермиона, требующая перо и желающая писать сама. На мгновение ему показалось, что он всё ещё спит. Ему снился чудесный, хотя и сбивающий с толку сон, в котором Гермиона каждый раз, когда он обкусывал яблоко, говорила ему, чтобы он был осторожен. Но когда он его доел, она улыбнулась и взяла сердцевину, превратив ее в щит. После потребовала у него перо, а он возразил, что у него его нет. Прокручивая сейчас в голове этот момент, он задумался, имеет ли это какое-то отношение к той связи, которую он бессознательно с ней установил. Мистер Лавгуд открыл было рот, чтобы ещё раз напомнить о том, что он не подвергал здоровье Гермионы опасности, но Драко увидел, как очень усталый профессор Люпин пнул его под столом ногой и покачал головой. Он всегда считал этого оборотня очень умным. — Известно, каково сейчас международное мнение о Сами-Знаете-Ком? — спросил Фред (или Джордж, Драко не мог их различить). Драко нахмурился. Близнецы Уизли держали в руках блокнот, удивительно похожий на тот, что лежал между Гермионой и Лавгуд. Что-то начало покалывать на задворках сознания. Тайна, которую, как он полагал, в его интересах было бы раскрыть. Темноволосый азиат, имя которого Драко не знал, ответил: — У него точно нет союзников в Японии. Его слова о статусе крови напоминают слишком много из того, что едва не привело нас к краху во времена Гриндельвальда. А мы пытаемся заглядывать в будущее, а не становиться жертвой ошибок прошлого. — У него есть несколько союзников во Франции, но поддерживают они его очень тихо. Общественное мнение на стороне Гарри и Гермионы. Все обожают ее статьи. Моя бабушка хранит их в альбоме. Говорит, что она является свидетельницей становления истории, — сказала Алианора. — Большинство наших иностранных студентов весьма недовольны тем, что ничего не было сделано в отношении Сами-Знаете-Кого, — заговорил мистер Уизли. — Многие из них пришли ко мне после битвы в Малфой-Мэноре и предложили помощь. Те фотографии о битве, которые умудрилась достать Нарцисса, действительно открыли некоторым глаза. — Как тебе удалось сделать снимки? — с любопытством спросила Тонкс. Его мать улыбнулась одной из своих слизеринских улыбок (как он раньше не понимал, что скрывают за собой эти улыбки?) и просто заявила: — Просто… о, что это были за устройства, которые ты использовал, Артур? Жучки? Драко нахмурился, услышав слово «жук», и подумал… Он внутренне застонал и закатил глаза. Конечно, его матери каким-то образом удалось завербовать Риту Скитер. Они ведь учились в одно время в Хогвартсе? Или у них была разница в год? Как бы то ни было, это ничего не меняло. А с капитуляцией Локонса это означало, что Скитер, скорее всего, продолжит «мемуары» Волдеморта. И что она не будет участвовать в большинстве сражений и будет свободна для поиска всевозможной информации. Однако это заставило его задуматься, где же были спрятаны камеры. Он услышал свое имя и мгновенно вернулся к разговору. — …Драко и Теодор. На Слизерине должны быть сделаны некоторые изменения, если они хотят оставаться в безопасности, — говорил Снейп. — Кажется, они в гостиной, — сказала тетя Андромеда. — Хочешь, я их приведу? — Нет, я сам. Драко повернулся и поспешил обратно в гостиную. Он быстро уселся на диван рядом с Роном и постарался выглядеть так, будто провел здесь весь вечер, чем заработал любопытные взгляды от всех присутствующих. — Мистер Малфой, мистер Нотт, сле… — через минуту вошел Снейп. — Не называйте меня так, — зарычал Тео. Комната утратила свою жизнерадостность, и температура немного опустилась. — Прошу прощения? — Снейп практически зашипел. Драко увидел тревогу в глазах своего старого друга, но всё же поднял подбородок и встретился взглядом с профессором Зелий. — Не называйте меня «мистер Нотт». Это имя человека, который пытался меня убить. Два слизеринца уставились друг на друга, и вся комната затаила дыхание. Наконец, Снейп кивнул: — Мистер Малфой, Теодор, следуйте за мной. Он повернулся и вышел из комнаты, а его мантия развевалась у него за спиной. Драко вскочил на ноги и последовал за ним, Тео шел рядом. Снейп повел их наверх, и они вошли в маленькую комнату, которая, очевидно, когда-то принадлежала одному из старших детей Уизли, но была переделана в комнату для гостей. Драко предположил, что фотографии опасно выглядящих драконов висели здесь на постоянной основе. Либо у миссис Уизли не хватало сил их снять. Чем больше он думал о поведении этой женщины последние несколько дней, тем больше склонялся к последнему варианту. — Садитесь, — Снейп указал на маленькую, аккуратно застеленную кровать. Какое-то время он изучал их лица, потом тихо вздохнул, отодвинул шаткий стул и сел. Он опасно покачивался, но держался крепко. — Подозреваю, что Хогвартс, в который вы вернетесь, будет отличаться от того, который вы покинули. В своей спальне вы не найдете Винсента Крэбба. В настоящее время он находится в Азкабане в ожидании суда. Очень велика вероятность, что его просто отстранят от занятий на год, как Кормака Маклаггена. Он не творил никаких темных проклятий палочкой и испытывал давление со стороны семьи. Также вместе со всей своей семьей исчез Грегори Гойл, и это означает, что в вашей спальне будете жить только вы и Блейз Забини. Я понимаю, что ты с ним хорошо ладишь, Теодор, но я хочу, чтобы вы оба были осторожны. Преданность семьи Забини всегда находилась на стороне тех, кого они считали выгодным союзником. Я хочу, чтобы вы следили за словами в разговоре с ним, понятно? Драко кивнул и увидел, что Тео тоже кивает. — Мистер Малфой, если вы не возражаете, мне нужно поговорить с Теодором. Если только у вас нет вопросов? Профессор Зелий уставился на него, опасно сверкнув черными глазами, и Драко покачал головой и встал. Выйдя за дверь, он приложил к ней ухо, но услышал лишь слабое жужжание. Малфой раздосадованно развернулся, чтобы спуститься вниз, но был остановлен чьей-то рукой, и, прежде чем он успел потянуться за палочкой, его затащили в другую спальню. Драко споткнулся, когда его практически швырнуло в комнату. Каким-то образом ему удалось выпрямиться и вытащить палочку, когда он обернулся. Про себя он подумал, что Алианора бы очень гордилась этим сложным движением. И всё же она, скорее всего, сказала бы, что он мертв. Потому что рядом с бесшумно закрывшейся дверью стояла Гермиона. Исчезло выражение спокойствия и тихого веселья, которое она испытывала всё утро и весь день. На его месте был очень решительный взгляд, от которого у него по спине побежали мурашки. И он не думал, что эти мурашки были от страха. Но всё же слова, сорвавшиеся с ее губ, удивили его. — Драко, чего хотел Снейп?