The Brightest Black

      Как только Драко и Тео вошли в гостиную, дверь захлопнулась, и из палочки Гермионы вылетело несколько заклинаний.       — Теперь, когда мы все здесь — за исключением Фреда, который следит за Орденом, и Невилла, который дома, но у них обоих открыты дневники — можем приступить.       — А я-то надеялся просто насладиться Рождеством, — вздохнул Уизли.       — Повзрослей, братец, — фыркнула Уизлетта, — война не остановится только для того, чтобы ты мог съесть свой пудинг.       Уизли швырнул в нее подушкой, но она легко поймала ее.       — Хм, может, это мне стоит быть вратарем Гриффиндора.       Гермиона закатила глаза, услышав это.       — Повзрослейте оба.       — Да, мэм, — ответили младшие Уизли в унисон, заставив всех рассмеяться, а сами недовольно уставились друг на друга.       — Судя по тому, что сказал Снейп, Министерство пашет без перерывов, чтобы восстановить контроль над ситуацией, — сказал Джордж, пытаясь вернуть всех к теме разговора. И Драко был совершенно уверен, что это Джордж, так как Гермиона сказала, что Фред был на кухне. — Они рыскают по всему Хогвартсу, посылают своих авроров на проверку психического и магического здоровья волшебников и отказываются выдавать тела.       — Ты недавно разговаривал с Перси? Он сказал что-нибудь? — Уизли нахмурился.       — Нет, — Джордж покачал головой, — этот мерзавец пытается ходить по тонкой грани. Он отказывается обнародовать всё, что в настоящее время не является общедоступным. Сказал что-то о чрезвычайных процедурах, доступных в том случае, если Совет попечителей не может назначить нового директора или директрису, но после этого замолчал.       — Мы позже разберемся с этим, — вмешалась Гермиона, — или пусть этим занимается Орден. У меня в голове каша с тех пор, как я поговорила с Драко о странностях его родовой магии. А теперь, — она глубоко вздохнула и поспешила продолжить, прежде чем кто-либо успел спросить, какие странности были у родовой магии Драко, — Дамблдор, Бродяга и дядя Ремус сказали мне не раскрывать этого, пока я не сочту это абсолютно необходимым. Думаю, сейчас самое время. Несколько лет назад я узнала — совершенно случайно — что Волдеморт каким-то темным образом привязал себя к этому миру. Я не смогла найти названия для якорей, но знаю, что он должен был отдать часть себя, чтобы создать их, потому что…       — Крестражи, — мрачно сказал Джордж. — Они называются крестражами. Орден спорил по поводу них несколько месяцев назад, так что мы с Фредом отправились в Лютный и кое-что узнали. Создание одного из них предполагает преднамеренное убийство и расщепление души. Затем нужно поместить часть души в объект. Очевидно, у Волдеморта их было пять, но он планировал шесть. Таким образом, у него было бы семь частей души, если считать его тело и все шесть объектов.       — Или живое существо, — уточнила Гермиона.       — Нет, в книгах ничего не говорилось о живых существах.       Драко заметил, что Луна торопливо строчит что-то в дневнике, очень похожем на тот, что был у Гермионы. Это средство связи?       — Фред спрашивает, какое существо, по твоему мнению, крестраж, — сказала Луна, не поднимая глаз.       — Змея, — ответила Гермиона, — это объясняет, почему Волдеморт смог контролировать ее, когда она убила Дамблдора.       Гарри ахнул, и все повернулись к нему.       — Приятель, что случилось? — спросил Рон, обеспокоено глядя на друга.       — Не-место… Скрюченные существа… Я видел осколки души Волдеморта! Один из них был привязан ко мне!       Его глаза начали наполняться паникой, и Гермиона немедленно вскочила и побежала обнимать брата. Драко слышал, как она напевает, и, любопытствуя, закрыл глаза и пошел по цепи в сознание Гермионы, а уже там он нашел связь с Гарри. Идти в его голову было трудно, но когда он добрался, его сразу же окружили приятные образы совместного детства двух гриффиндорцев. Ему пришла идея, и он призвал воспоминание о Гарри, о мальчике, отказавшемся от дружбы с Драко и остающемся верным Уизли.       Драко почувствовал удивление Гарри от нового присутствия в его сознании, но почти сразу расслабился, а затем Малфой ощутил, что Гермиона исчезает. Он быстро последовал за ней и, возвращаясь в свое сознание, услышал ее шепот:       «Спасибо, но, пожалуйста, держись подальше от головы Гарри, пока тебя не пригласят. Особенно если там буду я».       Легкая волна стыда и обиды захлестнула Драко, вместе с едва заметной злостью, но он подавил ее. Гермиона была права, хотя ему и не хотелось это признавать. Он не должен совать свой нос в личные вещи без приглашения.       Когда он снова открыл глаза, то увидел, что Гермиона больше не обнимает Гарри, а рядом с ним стоит Уизлетта, сжимая его руками и устроив голову под его подбородком. Гермиона теперь стояла рядом с ним, и если Драко протянет руку, то сможет коснуться ее плеча. У него возникло внезапное желание сделать это, и он слегка поднял руку, прежде чем понял, что делает, тут же остановив себя. Он быстро опустил ее, надеясь, что никто не заметил.       — Нет, Гарри, я не думаю, что ты до сих пор крестраж, — твердо сказала Гермиона. — Судя по тому, что ты мне рассказал, и по внезапной смене снов, думаю, что в тот миг ты так тесно слился с Волдемортом и змеей, что вы стали практически единым существом. Преднамеренная смерть Дамблдора, которую змея и три части души Волдеморта полностью поддерживали, подействовала как шанс для раскола души. Но на этот раз с помощью кровной защиты тебе удалось отделить свою душу от крестража. Вместо этого ты послал его в змею. По крайней мере, я так предполагаю, исходя из твоего описания, хотя ты мог отправить его самому Волдеморту.       Все уставились на Гермиону. В комнате было совершенно тихо, если не считать потрескивания огня в камине. Драко пытался осмыслить всю информацию, которую только что услышал.       — Значит, мы убьем змею, и Волдеморт умрет? — спросила Джинни.       — Если только он не создал ещё один крестраж, — ответил Джордж.       Гарри покачал головой.       — Я… я не думаю, что он создал ещё один. Раньше, когда он был частью меня, мне снился длинный коридор и комната со стеклянными шарами. Казалось, ему больше была нужна информация, а не бессмертие.       — Тебе снился Зал пророчеств, — сказал Джордж. — Орден охраняет его уже несколько месяцев. Есть пророчество о тебе и этом безносом. Он слышал только часть и хочет знать остальную. Проблема состоит в том, что услышать его могут только два человека, и один из них сейчас находится в этой комнате.       — Кто хочет проникнуть в Министерство? — глаза Гермионы загорелись.       — Неужели я не могу восстановиться после нашего последнего приключения, прежде чем мы начнем новое?       — Действительно, — неожиданно для себя произнес Драко. Не то чтобы он считал случившееся пять дней назад «приключением».       — Нет, нам нужно это пророчество, и мы должны получить его до того, как нас отправят обратно в Хогвартс. Я предлагаю сегодня. Работать будут немногие, а большинство сейчас в Хогвартсе, камня на камне там не оставляют, — она закатила глаза на последней фразе, и Драко не мог винить ее. Честно говоря, Министерство оказалось ещё более глупым, чем он думал.       — Ну, если мы так поступим, то мне придется идти, — сказал Гарри.       — Думаю, — Рон нахмурился, — не стоит идти группой больше двух-трех человек. Все остальные могут быть рядом со своими монетами и будут готовы прийти в качестве подкрепления. Я буду отвлекать старших. Думаю, мне всё же понадобится помощь.       — Я останусь с тобой. От меня будет мало толку, пока я не научусь правильно этим пользоваться, — Тео поднял правую руку, и черная кожа сверкнула в свете огня.       — Невилл не пойдет, — сказала Луна. — Пишет, что не сможет нормально сосредоточиться, пока Пэнси не очнется.       — Гарри не исчезнет из моего поля зрения, — твердо сказала Уизлетта.       — Я пойду с вами, — сказал Джордж. — Фред может прикрыть.       — Фред не согласен, — сказала Луна, — говорит, что теперь твоя очередь прикрывать.       Джордж нахмурился и задумался.       — Хм, может, он и прав. Он был напарником в последний раз, когда мы ставили эксперименты…       Гермиона снова закатила глаза, и Драко не мог не задаться вопросом, сколько раз Уизли заставляли ее делать это. Интересно, он когда-нибудь заставит ее закатить глаза? Эта мысль вызвала внутри теплое неясное чувство, которое привело его в замешательство.       — Я тоже иду, — сказала Гермиона. — Мы можем запросто попасть туда по каминной сети, но нам нужен хороший предлог, что нас нет дома. Собрание Ордена не будет длиться вечно.       — Квиддич, — сказала Луна.       Все повернулись и уставились на нее.       — Мы пойдем играть в квиддич в Академии, — девушка пожала плечами. — Вы вчетвером можете ускользнуть, отправиться в Отдел тайн и вернуться. Тео и Рон могут остаться здесь и играть в шахматы.       — Луна, мы с тобой не играем в квиддич, — нахмурилась Гермиона.       — Да, но мы можем притвориться, и они решат, что мы хотим попасть в библиотеку Академии. Алианора застукала меня там на прошлой неделе. Перед битвой.       — Это может сработать, — сказал Гарри, задумчиво потирая подбородок. На его лице больше не было паники, теперь оно было наполнено целеустремленностью.       — Значит Джинни, Гермиона, Джордж — или Фред — и Гарри проберутся внутрь. Мы с Тео останемся здесь и будем играть в шахматы и присматривать за камином. Луна, Фред — или Джордж — и Драко обеспечат прикрытие. Звучит как твердая основа плана, — задумчиво произнес Уизли.       — Хм, я думаю, мы кое-что забыли, — сказала Уизлетта.       Все посмотрели на нее.       — Что? — спросил Уизли.       — Ты уверена? — спросила Гермиона.       — Для меня это прозвучало как «всё», — сказал Джордж.       Теперь Уизлетта закатила глаза.       — Честно. Мы все дружим практически с рождения. Мы замешаны во всем этом вместе. Но Малфой и Но… Теодор новички. Гарри сделал сознательный выбор и предложил Пэнси присоединиться к нам. Мы не будем спрашивать их, хотят ли они быть частью всего этого? А не сразу строить планы?       Внезапно все взгляды остановились на Драко, затем скользнули к Тео и обратно.       — Ну? — спросил Джордж. — Хотите присоединиться к нам в непрерывном неповиновении Министерству и всем Пожирателям Смерти?       Драко посмотрел на Тео, заметив в его глазах удивление, радуясь, что он не единственный, кто не ожидал приглашения присоединиться к их группе.       — Кстати, кто вы? — спросил Тео.       — Вообще-то я думал, что вы просто друзья, а не что-то организованное, — добавил Драко.       — Мы друзья, но благодаря Гермионе, думаю, теперь мы можем называть себя небольшим клубом, хотя официального названия у нас нет. Лично нам с Фредом нравится название «Новые Мародеры», — Джордж хмыкнул.       — Кстати, об организованности… — Гермиона схватила сумку на шнурке, жутко похожую на ту, что Пэнси таскала с собой весь прошлый семестр.       Она засунула в нее руку и вытащила ещё две маленькие сумки, два дневника и два галлеона.       — Я приготовила дополнительные, потому что никогда не знаешь наверняка. Вот, — она протянула часть Драко, а остальное отдала Тео. — Монету можно использовать для связи в чрезвычайных ситуациях. Она нагревается при использовании, так что будьте осторожны. Все дневники связаны между собой, мы можем общаться друг с другом с помощью них, используя прозвища. Сумки бездонные. Просто опустите в нее руку и подумайте, что хотите достать. Если эта вещь там, она прыгнет к вам в руку. Отверстие расширяется для более крупных предметов.       — Вот так, — сказала Уизлетта, сняла с пояса свою сумку на шнурке и вытащила метлу.       Драко поднял сумку, и его глаза расширились от изумления.       — Ты серьезно сделала бездонную сумку?       — Да, и у нас с Фредом есть полное право продавать их, а также дневники, когда война закончится, — гордо сказал Джордж.       — Но те, что они продают, связаны только с одним-тремя другими дневниками. А эти связаны с любым дневником, который я назову, — сказала Гермиона с оттенком гордости в голосе и блеском в глазах, который заставил всё ее лицо сиять.       — Вам нужны кодовые имена, — заявила Луна. — Думаю, Дракон подойдет Драко, а что касается Теодора, думаю…       — Яблоко, — твердо сказал Тео.       — Яблоко? — с любопытством спросил Гарри.       Тео встретился с Драко взглядом, в котором была заметна стальная холодность, никогда прежде не проявлявшаяся в этих радужках.       — Да, Яблоко.       — Отлично, Теодор — Яблоко. Ты согласен с Драконом, Драко? — спросила Гермиона.       Драко пожал плечами, ему было всё равно.       — Да.       — Ладно, думаю, что оно хорошо подходит, — она бросила взгляд на Гарри, и Драко увидел, что Поттер немного покраснел и отвернулся. Очевидно, понял, что Гермиона наконец-то узнала, что означало ее видение в больнице святого Мунго.       — Теперь, когда всё улажено, приступим к планированию, — сказал Уизли. — Уже почти семь, а в квиддич слишком поздно играть не получится. Яблоко, ты со мной, мы будем сидеть с открытыми дневниками, пишите, если понадобится помощь. Мы можем собрать Орден, если это будет абсолютно необходимо. Дред, Феникс, Сохатик и Джинджер проберутся внутрь и украдут пророчество. Кто-то должен быть в мантии, чтобы убедиться, что путь свободен, прежде чем все войдут. И Дред возьмет несколько своих новых изобретений, верно?       Он посмотрел на Джорджа, и тот кивнул:       — Конечно.       — Месяц, Фордж и Дракон, вы держите дневники открытыми и ждете в Академии. Достаточно просто шуметь, чтобы никто не понял, что это не настоящая игра в квиддич. Трава пропустит эту операцию из-за состояния Змеи. Звучит неплохо?       Все кивнули, хотя Драко услышал, как Уизлетта пробормотала себе под нос: «Рон действительно любит быть королем…»       — Я всё слышу! — сказал Уизли, пытаясь бросить ещё одну подушку в Уизлетту, но понял, что Гермиона убрала их все подальше от него. Он ограничился тем, что показал сестре язык, прежде чем вернуться к делу. — А теперь давайте разберемся во всех деталях. Думаю…       Драко перестал слушать рыжеволосого. Возможно, позже он пожалеет об этом, но он просто сделает то, что велела ему сделать Луна (когда он перестал думать о ней как о Лавгуд? И почему?). На самом деле он просто хотел поддержать Гарри и Гермиону в их стремлении избавить мир от змеиной морды. Детали не имели значения.       Он просто хотел отомстить за магические цепи и смерть отца.       Ему показалось интересным, что пробраться в Министерство предложила Гермиона, но планировал детали именно Уизли.       А Гарри ничего не делал, только кивал и время от времени делился подробностями своих видений.       Эта группа была совсем не такой, какой он себе представлял — а представлял он ее себе довольно часто. Особенно после того, как к ним присоединилась Пэнси.       И теперь он был частью нее.       Страшная мысль, но оставившая приятное теплое чувство в груди, успокаивающее боль и чувство вины, которые он всё ещё испытывал из-за смерти отца и ран Пэнси и Тео.       Он был частью нее.       В его голове появилась одна мысль.       «Гермиона, нам нужно поделиться тем, что мы можем общаться».       «Ты действительно хочешь, чтобы они знали о твоей слабости?»       Драко не смог сдержать смех, который привлек всеобщее внимание, и ответил вслух.       — Гермиона, я связан с тобой. Как это может быть слабостью?       Ее мягкие карие глаза встретились с его взглядом, и она на мгновение по-совиному моргнула. Потом она сама рассмеялась:       — Очко.       Все выглядели до жути растерянными.       — Не хотите объяснить, что происходит? — спросил Уизли.       — Родовая магия Малфоев магически привязывает человека к кому-то могущественному, кем он восхищается. Драко привязан к Гермионе. Полагаю, они нашли в этом какую-то выгоду, — рассказал Гарри.       Смешки Гермионы улетучились.       — Да. Мы можем мысленно разговаривать. Похоже на мою связь с Гарри, но по-другому.       — Подожди, ты можешь мысленно разговаривать с Поттером? А теперь и с Драко? Разве это справедливо?! — воскликнул Тео.       — Совсем несправедливо, — сказала Уизлетта.       Если честно, Драко не должен был называть ее так. Учитывая, что он уже перестал называть ее брата Уизелом. А она определенно занимала более высокое место в его списке, чем ее брат.       — Это долгая и запутанная история. По крайней мере, для Гарри и Гермионы. Я объясню, пока они будут на задании, — сказал Уизли.       Тео кивнул, а Уизли снова повернулся к Драко.       — Если вы умеете мысленно разговаривать, это значит, что мы должны подстроить всё соответствующим образом.       И он снова начал менять детали. Драко вздохнул и нашел стул, садясь. Он думал, может ли что-нибудь по-настоящему пошатнуть эту группу.       Потому что, кажется, такого не существовало.       Но он знал, что это не может быть правдой. У каждого был предел того, сколько «странностей» он мог вынести. И когда они достигнут своего предела… Драко надеялся, что переживет это — потому что это точно плохо кончится.